Светлана Ледовская

И аз воздам

И аз воздам
Работа №270

***

Он

Седьмой этаж, офис компании «Арго-С»

…- стало быть, это ваше последнее предложение? – неторопливо повторил человек, сидящий во главе массивного стола, - не больше и не меньше?

Двое таких же седовласых мужчин в глубоких креслах напротив переглянулись, и тот, кому отводилась главная роль, заключил:

- Ни больше ни меньше!

- Один момент, - и хозяин кабинета взял пухлую папку, предложенную ими для ознакомления ранее.

Откинув глянцевую обложку, он погрузился в неторопливое изучение вложенных документов...

Старший терпеливо ждал.

А младшему не сиделось:

«Что ты делаешь? Что ты задумал? Неужели ты не мог ознакомиться с бумагами раньше, – размышлял он, ёрзая на месте. - Прошла же целая неделя. Неделя-а! А если ты нам откажешь? Что же тогда делать? Что же тогда-а…»

Комкая свои ладони, он разглядывал просторный кабинет. Оглянулся назад, на широкое панорамное окно, на огни города, плавно погружающегося в вечерний сумрак. Затем поднял глаза вверх, на причудливый потолок. И тут же опустил их вниз, развернулся и посмотрел на натруженные руки хозяина кабинета со вздутыми венами. Зацепился взглядом за безымянный палец его правой руки, на котором сидел перстень-печатка с гравировкой в виде лучистой звезды…

А глава компании, перекинув последний бумажный лист, закрыл папку и пристально глянул на беспокойного гостя, словно видел его впервые. Тот замер, боясь пошевелиться.

- Что ж, в данном случае, так сказать, - здесь директор остановился, перевёл взгляд тёмных глубоко посаженных глаз на старшего. В кабинете повисла напряжённая пауза. - В данном случае, - повторил он, - я вынужден согласиться!

- Фу-у-ух-х! – с облегчением выдохнули посетители.

Младший вскочил со своего места, подался через широкий стол к хозяину и долго тряс его могучую руку:

- ВладимирПетрович, ВладимирПетрович, - скороговоркой тараторил он, - вынепожалеете, вынепожалеете!

- Я знаю, - улыбнулся тот, кого звали Владимир Петрович, и потянулся к коммуникатору, - дочка, мы тебя ждём!

С этой простой фразой тёмные тучи, которые сгустились над их головами посетителей, окончательно развеялись, и на их небосводе вспыхнула новая звезда надежды.

«Звезда надежды» - именно на таком названии остановились учредители нового благотворительного фонда.

Ожидаемо, с мягким шорохом распахнулась входная дверь, и на пороге возникла «дочка» - секретарь. Она катила перед собой накрытый сервировочный столик. Улыбнувшись, подошла ближе. Подала чашки сначала гостям, затем шефу и так же молчаливо удалилась.

- Друзья! - начал Владимир Петрович, глотнув бодрящего напитка, - так сказать, основная часть переговоров завершена. Сейчас небольшой перерыв, а далее останутся формальности, для согласования сроков и времени. Думаю, за час мы это уладим. И, да! – он многозначительно поднял правую руку вверх, заостряя внимание, - через два дня мы с супругой ожидаем вас на обед в нашем загородном домике. Так сказать, в неофициальной обстановке. Возражения не принимаются! – и он покачал указательным пальцем при этом яркий блик отражённый от перстня, сверкнув, скользнул через кабинет к окну…

***

Я

- Сука… Сука. Сука-а! Да сколько можно-о!

Я сидел на «своей» лавочке, недалеко от входа в парк и, покачиваясь, повторял одну и ту же фразу:

- Сколько можно?! Сука. Сука-любовь. Любимая... Как мне избавиться от ненавистного воспоминания? Как? Ка-а-ак?! Сука-любовь…

Вроде бы десять лет совместной жизни, двое прекрасных пацанов… И всё пошло прахом в один прекрасный момент. Полгода назад она собрала вещи, детей. Махнула рукой и исчезла из моей жизни. Навсегда! Как я думал…

На самом деле всё оказалось проще и прозаичнее. Намного-о!

Уже-е шесть долгих грё-обаных месяце-ев я-а пытаюсь изба-авиться о мыслей о ней. О не-ей…

- Су-ука-а!

Люблю и ещё больше ненавижу. За что мне такое мучение… Каждое утро просыпаюсь с мыслью о ней… О детях…

И каждый вечер засыпаю с её именем на губах.

- Чё-орт!

- Кхе-хе-хе! Кхе-хе-хе!

Рядом послышалось сухое карканье, я невольно вздрогнул и повернул голову. На другом конце короткой лавочки, сотрясаясь от сильного приступа кашля, сидел обычный бродяга. Его седая взлохмаченная борода, похожая на морскую звезду и непритязательная одежда. Засаленная кепка и его деревянная палка.

Чёрт! Этого ещё не хватало! Больше мест, что ли, нет?!

Я поднялся, намереваясь покинуть непрошеного гостя.

- Постой… Кхе-хе! Закурить есть… Кхе-хе…

- Закурить? - переспросил я, поворачиваясь, - а ты рожу-то свою видел?!

Его приступ вроде бы пошёл на убыль. Он улыбнулся, обнажая щербатые зубы, наклонился, потёр правую лодыжку и вновь глянул на меня. Взгляд небесно-синих глаз проник в мою душу, вызывая неудержимый трепет.

- Дурак! Причём здесь рожа? Кхе-хе… Я тебя спрашиваю – закурить есть? А он рожа… Кхе-хе..

- Да пошёл ты-ы, куда подальше-е! – послал я его и неторопливо двинулся прочь от «своей» лавочки.

- Закурить дай, едрёна мартышка!

Я поднял глаза от серой ленты асфальта и непонимающе уставился…

- Чё-орт!

Не более нескольких секунд, даже мгновений назад, я шёл от него. И вдруг он и «моя» лавочка непостижимым образом опять оказались передо мной.

- Закурить! – вновь потребовал оборванец в приказном тоне, поднялся и, опираясь на палку, сделал шаг навстречу.

Я лихорадочно оглянулся на далёкие ворота парка. Затем на угол липовой аллеи, на маячившую впереди женскую фигурку. Посмотрел на щербатую улыбку незнакомца, вновь едва не утонув в бездонной синеве его глаз. Развернулся и бросился прочь…

Чтобы через миг осознать - я опять бегу навстречу… Навстречу ему…

- Чё-орт!

…разворот…

Он же, не сводя с меня проницательного взгляда, следил за моими суетливыми движениями. После третьего… Нет, четвёртого раза участливо поинтересовался:

- Набегался?!

- Ах ты, чёрт! Так вот кто виновник моего, моих… – сверкнула в голове слепящая мысль.

Я поднял кулаки, намереваясь с ходу врезать ему с правой в челюсть, а затем добавить левой в корпус. Как-никак, первый юношеский по боксу что-то значит… Даже в наше лихое время…

И осознал себя стоящим в трёх метрах от него…

- Ну-у-у, - протянул он.

- Ах, ты тварь!

И вновь…

Снова…

И каждый раз…

Запыхавшись, я остановился, не зная, что предпринять.

- Присядем? – кивнул бродяга.

Мне не оставалось ничего другого, как плюхнуться рядом с ним на «свою» лавку и перевести дыхание.

- Цок-цок-цок…

Далёкий силуэт приблизился, превращаясь в миловидную девушку в джинсовой мини-юбке и на высоких каблуках. Её загорелые ножки привлекали, манили, обещая чувственное наслаждение…

Та самая, которую я видел на изгибе аллеи.

Бросив испуганный взгляд на мой растрёпанный и донельзя растерянный вид, она обошла нас по пологой кривой.

- Закурить! – потребовал незнакомец, опять потирая правую лодыжку.

- На! – буркнул я, вытаскивая из нагрудного кармана полупустую пачку.

Вторую сигарету вставил себе и чиркнул спичкой, держа огонёк в сложенных ладонях. Он неловко ткнулся своими губами. В этот миг мне показалось. Опять показалось…

Показалось - лицо соседа вылеплено из мягкой пластичной глины, а под нею скрывается его истинная суть.

… хищный оскал остро отточенных клыков. Остроконечные уши и горящие глаза…

Огонёк добежал до конца, обжигая пальцы.

- Чёрт!

Я вернулся «сюда и сейчас». Испуганно отодвинулся, открыв рот… Глянул на него…

- Ты кто…

- Тс-с-с, - произнес он, приложив к губам указательный палец, - смотри!

Повернув голову, я невольно залюбовался открывшимся видом.

Чувственный женский силуэт, мягкая походка и затихающий стук каблучков...

Сука-любовь!

Я дал волю безудержной фантазии, а затем со вздохом отвёл взгляд.

Любимая…

- Хочешь такую?

- Чево? – я вновь повернулся к соседу.

Откинувшись на спинку скамьи и закинув ногу на ногу, мужчина тоже провожал «длинные ножки» восхищённым взглядом.

- Ты можешь её взять, если захочешь.

- Я могу её взять… - эхом повторил я, - а зачем?

Зачемзачемзачемзачем?! К чёрту-у!

Любимая, как мне избавиться от твоего присутствия в моей жизни…

- Было бы желание, - сосед неопределённо хмыкнул и, выпустив ещё пару колец дыма, затушил окурок.

«Ножки» подошли к решётчатым воротам парка и пропали.

- Очень просто, нужно лишь захотеть.

- Чево…

…Резкий визг тормозов ударил по ушам, ему вторил глухой удар, а фонарный столб, стоящий на углу парковой ограды, дрогнул, заваливаясь на асфальт. С громким хлопком плафоны засыпали округу жалящими осколками…

- Чёрт! – я вскочил, бросая испуганный взгляд на виновника переполоха. Грязно-красные «Жигули» непонятной модели страстно поцеловались с опорой освещения. – Идиот, - я устало вздохнул, опускаясь обратно, краем глаза замечая невозмутимое спокойствие необычного собеседника. - Машину купил, права купил, а «ездить» не купил. Впрочем, не каждому везёт так, как мне…

…Потирая тощую грудь, молоденький водитель выбрался из старенькой колымаги. Смахнув невидимые пылинки со снятых очков, он водрузил их обратно на свой нос. Вздохнул. Обошёл покорёженный автомобиль по кругу и зачем-то погладил выцветшую крышу.

- Мося, а я тебе говорила – «тише едешь, дальше будешь!» Нет, он шары загнул, – хлопнула пассажирская дверца, и оттуда выбралась дама бальзаковского возраста в помпезной шляпке.

Шагнув к пареньку, она отвесила ему звонкую оплеуху.

- Мама, не надо! – сжался тот. - Здесь же люди!

- Люди, люди, - пробурчала женщина, не сводя с сына тяжёлого взгляда, - учти, Мося, и не надейся, что тебе удалось увильнуть от серьёзного разговора…

- Идиот…

- … я давно смотрю на тебя – продолжал собеседник. – Ты каждый день волочишься сюда… Тебе это надо?

…Действительно, а надо ли?

Я невольно перенёсся мыслями в прошлое, вспоминая…

Первая встреча. Первое свидание. Первый робкий и неуверенный поцелуй. Здесь!

Здесь, недалеко от входа в городской парк отдыха…

- А тебе-то какое дело, чем я занимаюсь?! Может быть…

- Я не об этом – перебил мужчина, поднимая руку в успокаивающем жесте. - Давай поговорим. Просто поговорим, потреплемся за жизнь …

- И чё это даст? Ты мне лучше скажи, что было здесь пять минут назад?!– спросил я, сминая окурок и выбрасывая его в урну.

- Так я про это и говорю!

- Ну, знаешь!

Я глянул на неизменную улыбку незнакомца, решая, отвалить ему подзатыльника сейчас или… Решил – позже! Интересно, к чему всё это выведет...

А он, словно прочитав мои мысли, улыбнулся ещё шире.

- Попробуй, - прошептали его губы.

Я вздрогнул, вспоминая произошедшее. Не каждый день выпадает такое пережить…

- Вот именно… - заметил мужчина.

Я с интересом всмотрелся в соседа, стараясь не встречаться с ним глазами.

Не прост он! Ох, как не прост... Вроде бродяга, но в то же время, имеет довольно необычный вид. И даже борода…

Чё-орт!

Его борода уменьшилась и теперь выглядела довольно ухоженной. И утонченное лицо. С его лица исчезла топорность и простота. Оно…

Он стал больше походить на человека, как будто я своими мыслями придал ему новую форму.

«Так, наверное…» - блеснула догадка.

- Вы совершенно правы, молодой человек. Что вы хотите, то и видите! И именно это вы и привлекаете в свою жизнь. Поэтому, - здесь он развёл руки в стороны, - я решил вам помочь. Но для начала, - он поднял вверх указательный палец, заостряя моё внимание, - я хочу услышать простой ответ на непростой вопрос.

- Я слушаю…

- Как далеко вы готовы зайти в своих притязаниях? Потому что… - он взял лежащую рядом трость, усыпанную бриллиантами…

…наверняка фальшивыми…

- …потому что, если в вашем распоряжении будет это, вы сможете иметь всё что угодно. Или, по крайней мере, большую часть из возможного.

- То есть…

- …штраф?! какой штраф?! - наседала недавняя знакомая на человека в форме, – какое превышение скорости? Да я на вас жалобу, в прокуратуру…

- Да, я смогу тебе помочь. Всё зависит от тебя и твоего желания. И даже смогу вернуть любимого человека…

- Любимого человека?! - переспросил я, вскидывая руки, - любимого человека? Но как?!

- Если ты захочешь…

- Любимый челове-ек, - повторил я с плохо скрываемой дрожью в голосе.

- Любимый человек? – переспросил он, - ты уверен…

- Ка-ак? – я судорожно кивнул.

Он задумчиво посмотрел вверх, по сторонам, затем перевёл синие глаза на меня.

- Ка-ак?! - вновь протянул я, отбросив всякие приличия.

Придвинувшись ближе, он пояснил:

- Очень просто, жизненный путь человека это спираль. А вот куда идти, зависит полностью от него. Либо подняться вверх, к богу, или вниз, в самую глубину чистилища. Это так называемая свобода выбора. И более того, рядом всегда находятся другие - родные и близкие, а человек… Человек запутывается в этих отношениях… Кто-то более, кто-то менее, а порой вопрос решается только хирургическим вмешательством.

- Угу, - и я непритворно вздохнул.

- Но сегодня ты вытянул свой счастливый билет, и я готов тебе помочь. Итак, твой ответ?

- Ну, я не уверен, - запнулся я.

Он лучезарно улыбнулся:

- Смотри, неверующий!

С этими словами он взялся за большой самоцвет в основании рукояти и с лёгким щелчком повернул его.

Я покрутил головой. Вроде бы ничего не изменилось. Та же самая картинка. Редкие прохожие. Маленький мальчик. Его радостный смех и стайка сизых голубей. Молодая мама в отдалении. Яркое полуденное солнышко.

- Куда смот... Чё-орт!

Из-за поворота аллеи показались «загорелые ножки». Девушка, не спеша, двигалась по асфальтной дорожке в нашу сторону. Я с жадным любопытством вгляделся в её лицо. Симпатичный курносый носик, милые ямочки на щеках… Небольшая сумочка на сгибе локтя. Свободная блуза.

Она приближалась…

Я судорожно сглотнул непослушный комок в горле.

Здесь собеседник встал со скамьи и, приподняв шляпу, приветственно улыбнулся незнакомке:

- Хорошего дня, барышня!

Повернув голову, она улыбнулась, обнажая тридцать две белых жемчужины, и от этого показалась ещё прекраснее и недостижимее:

- И вам не захворать!

Её звонкий смех болезненно ударил в грудь, заставляя задержать дыхание.

- Цок-цок-цок…

«Загорелые ножки» продефилировали мимо, обещая райское наслаждение.

А ведь я мог…

- Хороша! - вынес свой вердикт собеседник, опускаясь обратно. - И это еще не всё…

… раздался знакомый визг покрышек и знакомые «Жигули», сжигая резину на крутом вираже, миновали свой фатум…

- Как со мной! – едва не выкрикнул я, вовремя понизив голос.

- Совершенно верно, это основная функция модулятора.

- Чево?

- Трость или модулятор, - продолжил незнакомец, - от слова «модуль». В жизни каждого человека имеется так называемые реперные точки или точки соприкосновения спиралей. Говоря простым языком – перекрёстки, когда от нашего выбора в настоящем зависит дальнейшая судьба…

- И…

- В одном мире согласно выбору человек идёт по одному сценарию-модулю, а в другом его жизнь течёт совсем в ином русле, хотя для самого субъекта наблюдений это кажется в порядке вещей, - пояснил он. - Мы можем остаться здесь, но всё же лучше вернуться назад, - и джентльмен со знакомым щелчком повернул самоцвет в обратное положение.

Перед глазами возникла знакомая картинка, виденная нами не более пяти... Нет, деся… Нет… А интересно, сколько прошло времени?

И вновь, предугадывая незаданный вопрос, собеседник ответил:

- Время также субъективно, но вы можете управлять его течением, имея на руках это, - он приподнял трость, указывая на неё глазами.

…Та же дама визгливо наседала на водителя эвакуатора, возмущаясь непомерными ценами.

А в стороне стоял её незадачливый Мося, аккуратно протирающий огромные очки-линзы, чтобы через минуту водрузить их обратно, на свой большой нос…

Я взъерошил волосы, переваривая услышанное:

- То есть…

- Совершенно верно, субъект из параллельного мира займёт ваш модуль. А вы в момент переноса возвращаетесь на перекрёсток и следуете своему выбору. Подчёркиваю – осознанно, зная своё будущее, а вашему двойнику не остаётся ничего другого, как идти по оставшемуся сценарию.

- Похоже на сказку!

- А вы попробуйте!

- Что для этого нужно сделать?

- Ничего сложного - в первую очередь нужно захотеть и взять ответственность на себя. А во вторую, - он ненадолго замолк, словно взвешивая, стоит ли продолжать, вновь глянул мне в лицо, - поставить свою подпись! - и вытащил из небольшой папки лежащей справа от него бумажный лист.

А передо мной замаячили явственные образы дорогих людей.

Любимая…

Дети…

В моих руках оказалась толстая авторучка, наполненная красными чернилами.

Тёплая перьевая ручка…

***

…Уже долгое время я имел всё, к чему лежит человеческая душа. Богатство, почёт, уважение. К этому ли я стремился? Наверное… Не знаю. Я запутался.

Я всегда впереди, невзирая на преграды и препоны. Но с каждым днём, с каждым прожитым часом я задумываюсь - туда ли я иду? Правильно ли я поступил?

Я думаю, взвешиваю, перебираю в памяти прошедшие события и понимаю – я любимчик богов. Мне всегда, во всём везёт. А в чём причина моего везения - я не знаю. Наверное, так задумано природой. Но всё-таки есть в этом что-то неестественное, как будто я не на своём месте. Как будто меня в чём-то сильно и жестоко обманули. Где-то там, далеко-далеко и глубоко внутри…

Что поделать, я не знаю. Так я и живу с этим странным чувством в душе. Почти неосязаемым чувством вины и неправильности своей жизни.

Почему окружение кажется иллюзией, не заслуживающего моего внимания?

Почему…

…- Мося-а-а…

Я вздрогнул и открыл глаза.

Полукружие приглушённого света от ночника на потолке. Чёрные ветви деревьев, их тени, мельтешащие в окне. И этот сон.

Я приподнялся на локте, окидывая взглядом большую спальню. Глянул на рассыпанные локоны своей супруги. Прислушался к её мерному дыханию.

Встал и, вдев ноги в тапки, прошёл кухню...

Вернулся через детскую. Пара светлых головок торчащих из пышных одеял. Красавицы. Две принцессы, королева и я король! Что ещё нужно для счастья человеку?

Вздохнул. Взял трость, стоящую тут же у тумбочки, и покрутил её в руках.

Нет, я не инвалид. Имею красивое атлетическое тело, занимаюсь спортом, и более того… но почему эта палка всегда со мной? Почему?! Наверняка, с ней связана какая-то тайна. Только какая? Я не вижу причин. И я не вижу следствий.

Если где-нибудь «случайно» я забываю эту трость, она мистическим образом появляется вновь… Появляется в моей жизни. Сначала я пугался, а потом привык.

Я сжигал, ломал, уничтожал или продавал её. Чего я с ней только не делал. И на каждое утро, после исчезновения из моей жизни, она появлялась вновь. И вновь.

И снова...

Я принял эту данность. Я принял эту неизбежность. Я смирился. Поэтому…

Мне кажется, у этой палки есть душа, и она наблюдает за мной. Или это бред параноика? Мираж воспалённого воображения, особенно учитывая последние события.

Порой мне кажется, что с нею связано некое знаковое событие имевшее место очень и очень давно. Однако сколько я ни напрягал свою память. Сколько раз пытался вспомнить это важное, но так и не смог!

Я пробежался руками по лакированному дереву, коснулся большого изумруда в основании рукояти. Вздохнул и отставил трость обратно.

Вернулся на своё место, поправил одеяло и, погладив округлое плечо супруги, закрыл глаза…

…Последнее время меня постоянно мучает одно видение. Странный кошмар.

…Красные «Жигули» наваливаются на мою грудь. Сдавливают ребра и не дают дышать. Я кричу. Мои легкие разрываются от невыносимого крика. Моего крика.

Но единственное, что я могу делать – это только крутить головой.

Хлопает водительская дверца, и погодя в мой мозг впивается истеричный женский визг:

- Мося-а-а…

Просыпаюсь в холодном поту. Что будет дальше, не знаю. А кошмар снится второй месяц подряд.

Нужно сходить к доктору. Может быть - это опухоль?! Нет! Прочь! Прочь!!! Прочь эти мысли из головы! Ещё чего не хватало…

Вроде бы у Олега… Нет! Прочь!

У Олега тоже с этого началось…

Вот и сейчас…

…- Мося-а-а…

Я вздрогнул и открыл глаза.

Полукружие приглушённого света от ночника на потолке. Чёрные ветви деревьев, их тени(,) мельтешащие в окне. И этот сон.

Приподнялся на локте, окидывая взглядом большую спальню. Глянул на рассыпанные локоны своей супруги. Прислушался к её мерному дыханию…

- Чёрт!

Кровь. Кровь! Из носа. Тёмное пятно на подушке…

- Чёртчёртчёрт!

Вскочил и, путаясь в собственных ногах, кинулся в туалет, к раковине. Зацепившись за угол двери, ударил мизинец.

- Чё-орт! Этого ещё не хватало!

Пустил холодную воду. Вымыл испачканное лицо. Поднял глаза в зеркало.

- Что!? Что это? Кто это?

На меня смотрел совершенно незнакомый человек. Я придвинулся ближе. Отражение повторило моё движение.

Чёрт! Это же я! Но почему, почему я выгляжу по-другому. Что же произошло?!

Что здесь было?!

Я вгляделся в чужое лицо. Стоп!

Чужое лицо – но как?!

Чужак? Чужак! Но где, где я его видел? Где?! А может…

Оттянул нижнее веко, высунул язык. Зеркальная поверхность повторила мои движения. Значит(,) точно я! Но как… Не может быть…

- Ты кто-о? Ты кто-о?! Чё-орт! Ненави-ижу…

Размахнулся и ударил. Ещё раз… Стекло ответило…

- Милый, ты в порядке?

Зажав саднящий кулак подмышку, отвернулся от чудовищной картинки и увидел свою жену. Она стояла на пороге ванной, как прежде прекрасная и такая желанная…

Протянул руку к ней. Пробежался по её шелковистым волосам. Обнять и никогда не выпускать. Никогда! Никогда…

Но что это? Я не верю своим глазам…

Что это?!

Тёмная прядь, пропущенная между пальцами, поблёкла…

Это не волосы…

Пакля. Это пакля! На моих глазах её волосы побелели и поредели.

Я отодвигаюсь, выпускаю её из своих объятий…

Она непонимающе смотрит на меня:

- Милый...

А я всматриваюсь в ту самую, которая…

Моя… моя подруга утрачивает, теряет свою привлекательность.

- Что это-о?! Кто это? Ты кто?!

Я смотрю на неё и не понимаю, не понимаю, не понимаю - что происходит!

Я смотрю на неё … На мать моих детей…

Моя королева-а-а!

И чудовищное разочарование…

- У-у-у-уй!

Она окончательно потеряла свою красоту-у. Ссохлась и постарела. Очень быстро. Даже стала ниже.

Шаг назад…

А на меня пялится столетняя старушенция. Она тянет ко мне костлявые руки. Шепелявит, шмакает своим беззубым ртом.

- Милый, ти в парятке?

- Сгинь! Пропади-и! А-а-а-а!

Она тянет ко мне свои тонкие прутики. Я отодвигаюсь назад. Всё, стоп! Упираюсь спиной в холодный кафель. Дальше некуда! Отталкиваю.

Отдираю удивительно цепкие пальцы со своих плеч.

Отдираю, оставляя красные царапины. Прочь! Спастись, увернуться от безумной и уродливой старухи.

Она приближается. Её бескровные губы…

- Милый…

- А-а-а-а!

Отталкиваю… отталкиваю… отталкиваю…

Мои руки попадают во что-то мягкое и податливое… Невыносимо смердящее…

- Чё-о-орт!

Её плоть исчезает. Стекает. Сползает на белоснежную плитку.

Гниющее мясо… И черви…

Они пожирают её… Мою…

Отвратительные…

Жуткие… Черви…

Тёмная масса сползает вниз…

Они расползаются по сторонам, похожие на жирных…

- А-а-а-а!

Пропади, тварь! Исчезни! Гори в аду!

- А-а-а-а!

Обеими руками упираюсь в чавкающее месиво и отшвыриваю чудовище от себя. Слепо шарю по краю ванны. Хватаю какие-то пузырьки, цветные флаконы. Кидаю всё это в уродливую маску.

- Милый…

…на ней растворяются последние гнилые ошмётки…

Кости.

Белые кости!

- А-а-а-а!

Скелет в истлевших тряпках тянет ко мне свои руки…

Голый череп с остатками седых волос скалится беззубым ртом:

- Милый…

И осыпается с сухим шуршанием…

А ещё через мгновенье кучка сухих костей превращается в пыль…

Пустота…

Пусто… вокруг…

Пусто в душе.

Падаю на белоснежный пол и захожусь в безудержном истеричном плаче:

- За что-о?! За что, Господи-и? За что мне такое мучение-е?! А-а-а-а!

Вскоре прихожу в себя. Непонимающе оглядываюсь по сторонам. На разбросанные кляксы шампуней, зубных паст и прочих средств по уходу за…

Поднимаюсь. Покосившееся зеркало. Странная, помятая и почему-то взлохмаченная моя рожа.

- Чёрт!

Делаю шаг в спальню. Мерное дыхание спящей жены…

…- Мося-а-а…

***

Она

Я давно наблюдал за ним.

Вроде обыкновенный человек. Но присутствовала в нём некая черта, выдающая сильную душевную боль. Когда на его горизонте возникала жизненная сцена, пышущая яркими красками, он, стараясь казаться меньше, сжимался в комок и отводил глаза.

Никаких эмоций – пустота и безнадёжность!

Его душу выпили…

Выжгли, до донышка! До самого!

Пустые и безвольные глаза. Его глаза! А я знал наверняка, когда-то давным-давно в них цвела и бурлила сумасшедшая жизнь, а теперь они отражают… - ничего!

А когда он ехал в переполненном вагоне метро, я пробился ближе и посмотрел на него внутренним взором.

Предательство и смерть! Смерть и предательство!

Безрадостная картинка.

А будущее? Я невольно отшатнулся.

Белоснежная ванна, наполненная красной водой! Скоро. Совсем!

Что же ты делаешь!?

***

- Ма-ама-а! Ма-ама-а!

Захлёбываясь от восторга, маленький мальчик гонялся за голубями. И вдруг, не веря собственным глазам, он увидел белоснежную птицу. А затем, в порыве всё того же безудержного веселья, кинулся вперёд, надеясь словить и удержать трепетное счастье.

Хлопая крыльями, серая стайка с манящим белым пятном поднялась в воздух и отлетела на несколько метров.

- Ма-ама-а, смотли! Смотли! - подняв руки вверх, ребёнок вновь кинулся в гущу голубей.

Остановился, поднимая птичье перо из-под ног.

- Ма-ама-а! Ма-ам, смотли – пёлышко!

- Да, милый, пёрышко, - согласилась женщина, - давай положим на лавочку.

- Не хачу! – ребёнок топнул ножкой, надувая пухлые губки.

Затем покрутил, повертел новую игрушку в руках, подбросил несколько раз в воздух, наблюдая за её плавным полётом, и хотел уже забыть, и выбросить. Но, окинув взглядом асфальтированную площадку, остановил глаза на маленьком сжавшемся человеке, сидящем на одной из лавочек.

Заморозки поздней осени давали о себе знать, а для людей, привыкших к яркому летнему солнцу, стояли ощутимые холода. Тонкий ледок многочисленных лужиц. Голые ветви деревьев. И безучастная фигурка, наблюдающая за окружающей и такой же стылой жизнью округи.

Малыш опустил руку и недоверчиво посмотрел на молоденькую девушку, а затем, запинаясь, бросился к ней:

- Тётя! Тётя, не глустите, тётя. Вот вам! – и, протягивая ей в руки белоснежное голубиное перо, он утвердительно кивнул, - только не глустите! Тётя, холошо?!

Она вздрогнула, возвращаясь из тягучей трясины прошлого. Глянула на стоящего перед ней маленького человечка.

- Тётя, не глустите! – повторил ребёнок.

Девушка медленно перевела взгляд на зажатое в детской ручке птичье перо. Уголки её губ поднялись вверх:

- А что мне с ним сделать?

- Сюда, – указал малыш на левую сторону груди.

Она негнущимися руками вставила пёрышко в нагрудный карман пальто:

- Так?

- Так, - согласился мальчик и, словно проверяя, склонил голову набок.

Затем, вполне удовлетворившись, бросился прочь навстречу своим детским радостям и заботам.

- Ой, вы не переживайте! У нас Матвей очень непосредственный ребёнок, - молодая мама подошла к незнакомке и пояснила, - и любит делать необычные подарки! Не судите строго… - и она с удивлением вгляделась в собеседницу.

Глаза той, ещё несколько минут назад, тусклые и не вызывавшие ничего кроме жалости, наполнились свежими красками. В них появился яркий, почти осязаемый огонёк, и на женщину посмотрел совершенно новый человек. Пожав плечами, женщина двинулась вслед за своим ребёнком.

Оставшись одна, девушка с трудом поднялась, распрямляя затёкшее тело. Удивлённо посмотрела на замерзающий мир. На робких желтогрудых пичуг-синичек. На жухлую листву под ногами, покрытую тонким налётом изморози. На малыша, гонявшего стайку голубей, и его маму, спешащую вслед.

Обернулась. Городской парк величаво подпирал небо голыми ветвями. Его сумеречные аллеи обещали новую жизнь, новые впечатления и свидания.

Подняла глаза в небо. Низкое и по-осеннему мутное солнце …

И неожиданно для себя чисто и искренне улыбнулась, отбрасывая в сторону кошмары последнего времени.

***

Я долго наблюдал…

Другие работы:
+2
21:57
499
Без нецензурщины никак? В топку.
22:47
Пока читал, хотел прокомментировать словами Адольфа Гитлера из его незабвенного труда под названием " Майн Кампф": «Воздух стал удушливым, что я едва был в силах дышать. Обжигающая атмосфера музейного зала, казалось, расплывается перед глазами. Я стоял один, весь дрожа, перед колеблющейся фигурой сверхчеловека — опасный и возвышенный разум, бесстрашное и жесткое лицо. С почтительной опаской я предложил ему свою душу...» Но, дочитав до конца, понял, что комментировать нечего. Три части рассказа абсолютно не связанные между собой… О чем этот рассказ понять сложно.
sue
14:35
красиво писал)
sue
14:34
Мне рассказ скорее понравился, хотя многоповторяющееся «сука» и «черт» не добавляли эмоционального вовлечения, а наоборот, вызывали отторжение. Не увлекайтесь этим. а так у автора есть мысль. Замысел интересный, но до конца не раскрыт, или очень путано раскрыт…
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания