Патонова звезда

Осень, 2019

- Это определенно невозможно, - подумал Михаил, стоя в пробке на мосту Патона. Мысль эта пришла Мише в голову точно в тот момент, когда тролль этого моста подхватил насморк.

По радио снова передавали об очередном успехе в зоне АТО, затем пошлепала тапками Полякова, а весь плейлист смешался в череду рифм и битов. Михаил не слушал. Его мысли роились вокруг отчета по этому самому мосту, который должен быть на столе у директора через неделю, 31 октября.

Пробка бесконечно тянулась по дороге. В грязи по тротуару пробегали люди, стараясь миновать середину моста как можно быстрее. Михаил не раз замечал это странное поведение пешеходов, стоя в вечернем автомобильном аду.

Внезапно завибрировал телефон в кармане штанов. Михаил достал потрепанный “Самсунг”. На экране высветилось “ЖЕКА”.

- Что хотел, старый пердун?

- Миха, ты там очумел на работе? Давай подваливай ко мне, сегодня “Динамо” с “Шахтером”!

- Звиняй, Жень, мне надо Зинорчуку отчет по Патону за три дня нафигачить. Давай в ноябре уже, я проставляюсь.

- Черт с тобой, ботаник. До связи!

-И тебе не болеть.

- Бога ради, да сколько еще можно плестись? Мост скорее рухнет, чем я поужинаю, - Высказал вслух Миша и вздрогнул от следующей мысли - а вдруг и правда сейчас конструкции не выдержат и он вместе с сотнями других жертв окажется в новостях и полиэтиленовых пакетах. - Ничего удивительного: этот мост держится на соплях вот уже лет 30, а то и больше. С тех пор, как Украина якобы получила независимость, все, что делали с мостом Патона - красили к праздникам и делали заплатки на дорожном полотне. И почему-то именно сейчас, именно мне необходимо написать отчет о состоянии несущих конструкций. Будь ты проклят, Зинорчук.

Михаил посчитал это совпадением и наивысшей иронией судьбы.

“Я мост. Я съем тебя…”

Голову неприятно сдавило и Михаил будто кожей почувствовал липкие присоски страха, словно кто-то невидимый пытался залезть ему в черепную коробку и высосать все мысли. Почему именно такие ощущения, Миша сказать не мог. Однако единственное, что он хотел сделать - это поскорее убраться с моста. Огромный грузовик перед ним наконец-то поехал, и “Вольво” Михаила двинулась в сторону Левого берега.

Ночью ему снились шорохи в темноте и шепот, который говорил - “Я мост. Я съем тебя…шмыг.”

***

- Вы уж постарайтесь, Михаил Сергеевич. Можно сказать, это ваша дипломная работа.

- Но у меня есть всего два дня!

- Ну так выйдите в поле. Можно сказать, что мы вас для этого и растили - мост Патона! Это ж прямо-таки символ Киева. Как Родина-Мать, как Подол, как Хрещатик. И вам, можно сказать, выпала честь восстановить архитектурный шедевр. Он, можно сказать, создал современный Киев. И кстати, не забывайте о звездах. Всё, свободны, Михаил Сергеевич. У вас есть два дня, как вы сами сказали. Справитесь - будет вам честь и хвала. И, не исключаю, что премия. Можно сказать, вы не пожалеете, если проведете проверку успешно.

- Но…

- Никаких “но”. Идите. - Зинорчук отвернулся к окну, за которым в обозримом пространстве из интересного была только одинокая проститутка на трассе, ходящая от одного столба к другому.

Зинорчук поднял трубку старого красного телефона и прокрутил диск до единственной цифры 3. На другом конце соединения щелкнуло и наступило молчание.

- Павел Лаврентьевич, все готово, “Сторож” в последней стадии подготовки. - сказал Зинорчук почти шепотом и положил трубку. Затем, промокнул вспотевший лоб галстуком и добавил - Черт бы тебя побрал, Берия. И весь твой чертов Институт.

***

Нет, это просто невозможно -, сказал Михаил и включил на рабочем ноутбуке заставку. Это был интерактивный аквариум из старой версии Windows. Михаил поставил ее так, в шутку, памятуя о первой работе в каком-то безымянном офисе где-то на задворках Троещины. Тогда еще никому не нужны были молодые выпускники-инженеры, поэтому приходилось впаривать по телефону какое-то псевдополезное барахло из Польши.

- Здрасьте, - кинул Михаил сторожу, старому, но гладко выбритому тщедушному мужичку, который смотрит что-то по плохо настроенному телевизору. Судя по закадровому голосу и смешкам, это был очередной клон “Хата на тата”.

Грязный коридор, в котором половина дверей принадлежала мелким компаниям, а остальная часть - некогда великому “КиевМостСтрою”, вел ко входной двери. Вывеска уже не горела, а единственный фонарь лишь изредка вспыхивал бледным светом, чтобы погрузить во тьму закуток парковки.

Город погрузился в поздний осенний вечер, когда, слава Богу, грязь уже начала замерзать, а снег еще не выпал. Отчет был готов примерно на треть. На календаре было 30 октября.

***

Он взял отцовский плащ-палатку, резиновые сапоги и направился вглубь моста. Из всех щелей на него смотрела ржавчина и эти дурацкие пятиконечные звезды. Куда смотрит Рада? Почему десоветизация столь избирательна? Да на мосту Патона огромные серпы с молотами и каждый пролет венчают пять лучей герба. Михаил поставил галочку в мозгу: убрать все знаки социализма и заменить их на более актуальные символы.

Первые 10 шагов было темно, как в горной шахте. Воняло испражнениями, валялся труп какой-то кошки или собаки. Из дыр с потолка капала вода. Ржавчина проела стальные конструкции, а бетон крошился от любого прикосновения.

Может быть не стоило сюда заходить? И так понятно, что мосту кранты. В этот момент, Михаил споткнулся о нечто, похожее на груду дурно пахнущих тряпок. Из нее выполз мужчина неопределенных лет в ярко-розовой шапке и нескольких безразмерных куртках.

- Э, ты хто?

- Это ты “хто”, ептвою, я чуть не обосрался.

- Я живу тут, не видно шоль? Слыш, бояры или перцовочки не будет?

- Н-нет, как-то не додумался.

- Ну тогда я тебя съем.

- Мужик, ты чего? Я просто пришел провести проверку моста. Я из “МостСтроя”.

- А, ничесе. Берия прислал сменщика. Ну и славно. Давай тогда по-быстрому разделаемся со всем, мне еще надо отчет сдать, так сказать.

- Стопэ, мужик. Это я из “МостСтроя” и мне надо осмотреть мост, ты мне, мать твою, мешаешь. Я щас вообще полицию вызову!, - Михаила начала поглощать паника, объяснить которую он не мог.

- Спокойно, мостостроевский, я ваще-то там же работаю. Коллега по несчастью, скажем так. Тебе что, не сказали?

- А-а-а, что мне сказать должны были?

- Ну, про мост. Про звезды. Про еду.

- Не знаю, начальник что-то такое говорил. И вообще, что я тебе тут расшаркиваюсь, учхал отсюда и не мешай трезвым людям выполнять работу.

- Та надо оно мне, я бы и сам ушел, да не могу: видишь звезды? Они меня запечатали.

- Тебя синька запечатала, алкаш. Вставай и уматывай отсюда, - Михаил не ощущал в себе смелости, которую он вложил в свой голос. Но инженер надеялся, что пропитый мужик испугается и уйдет.

- Тебя звать-то хоть как, парень?

- Михаил я.

- А отца, небось, Сергеем звали, да?

- Да. Но откуда ты знаешь?

- Встречались типа. Ну Берия и сука. Ну, тогда давай. Вот сюда, бей - Бомж расстегнул спецовку и оголил грязную шею. - не мешкай,а то я заколебался уже.

- Ты шо, мужик, я тебя бить не буду!

- А меня и не надо бить! Убей меня! И займи мое место!

- Ты шибанулся? Я вообще мост пришел смотреть.

- Убей меня и займи мое место, я тут уже тридцать лет, еще и с насморком. ты знаешь, что такое насморк для Сторожа? Да хуже диареи (шмыг). Давай-давай, по-быстрому, я еще хочу успеть Туда. БЕЙ ДАВАЙ!

- Черт-черт-черт! - Михаил на заплетающихся ногах попятился, споткнулся, упал. Паника накрыла его с головой. Он несколько раз порезался, выбираясь из недр моста под крики неизвестного бомжа “Вернись, ты должен меня съесть!”.

Наконец спасительная машина. Он, как можно быстрее залез в машину, а в голову лез чужой шепот - “Убей, или я съем тебя...Убей...Убей…Займи место”. Чем дальше Михаил ехал от моста, тем слабее становился шепот, пока не умолк совсем.

Ночью его мучали кошмары. Не то мертвый бомж из-под моста, не то, не менее мертвый, Зинорчук с лицами вместо рук скармливал людей червеобразному чудовищу, в которое превратился мост Патона. Михаил во сне видел, что все мосты в Киеве, на самом деле такие же монструозные древние существа, одетые в броню стали и бетона. И тут неизвестный кормилец повернул свою мертвую голову к Михаилу, а руки-лица заговорили с ним:

- А, Сторож! Что же ты струхнул? Тебе только и надо было, что убить его. Исполосовать ему горло, чтобы кровь обагрила червя. Ты должен стать троллем! Ты должен жить мостом! Ты должен быть мостом! Мы к этому тебя готовили! Убей и тебе придется занять его место. Иначе мосты не стоят. Думал, они сами строятся? Убей или я съем тебя. Ты должен занять место. Твое место. Место, запечатанное звездой!

***

Он посмотрел на часы. Через несколько часов ему предстоит сдать отчет, сохраненный в файле. Резюме: “требуется немедленная реконструкция”.

***

- Да, Михаил Сергеич, вы очень хорошо поработали, - Сказал Зинорчук, наливая чай в граненый стакан. - Все по делу, можно сказать, все по факту. Нет никаких сомнений, можно сказать, что вы, дорогой, достойны высшей похвалы.

- Спасибо, Григорий Ильич, я польщен.

- Ну, а теперь самое главное: готовы занять его место?

- Кого?

- Как кого? Сторожа!

- Я не понимаю...

- Вы все правильно поняли, можно так сказать. Мосты не могут жить без жертв. Добровольных жертв. Когда мост строится, то призывается среднего пошиба демон, его запечатывают звездой. Думаете, почему в Советском Союзе было так много звезд? Да потому что вся эта циклопическая архитектура без потусторонней помощи не была бы построена и не держалась бы!

Плохо только то, что демонам нужно приносить жертвы. Постоянные жертвы. При Совке это было легко. При Сталине - раз плюнуть. Потом, вся эта лоялизация, демократизация - тьфу. Все хуже и хуже. Пришлось, можно сказать, выдумывать, как бы сделать так, чтобы исчезали без следа несколько сотен человек. Возникли сложности. Поэтому 13-ый отдел НКВД придумал новый способ: отпускать демонов, но прикреплять троллей к мостам. Этому мы научились у капиталистических коллег. Тролли - души, которые добровольно приносят себя в жертву ради всеобщего блага. Вот так, можно сказать, вас, гражданин, для этого готовили. Только одна незадача: надо заменить прошлого Сторожа и привязать себя к мосту звездой, согласившись отдать свое тело на пользование вышестоящему начальству. Вы же не хотите, чтобы мост рухнул, уважаемый?

***

Из головы Михаила не шел тот алкаш из недр Моста. Теперь уже Миша не мог думать о строении, как о бездушном объекте из стали и бетона - это был жадный, чудовищный организм, жаждущий заполучить кровь. И кажется, Михаил был согласен принести жертву. Против своей воли, но он знал, что ему требуется сделать.

***

В то утро, 1 октября на берегу Днепра возле моста Патона нашли тело. Как передавали новости - неизвестного мужчины средних лет. Документов при нем не оказалось. Причина смерти: рассеченная яремная вена. Свидетели заявили, что на лице трупа была спокойная улыбка. Следов борьбы не выявлено. Под ярко-розовой шапкой была вырезана пятиконечная звезда. В правой руке судмедэксперты нашли записку, на которой криво карандашом было написано:

Меня звали Михаилом.

Я запечатан звездой.

Мост не может без меня.

Я мост. Я съем тебя.

***

- Да, Павел Лаврентьевич, реконструкция запущена. Сторож больше не голоден. Да, да, род продлен. У нынешнего Сосуда есть сын. Я вас заверяю, что мы приложим все усилия, чтоб ребенок Сторожа обзавелся потомством и не ушел к конкурентам. Да, да, он пойдет учиться на стройфак. К бывшей жене уже приставлены сотрудники Института. Нет, мы не допустим, чтобы Вольные Каменщики добрались до них быстрее. Все будет готово к тому моменту, как Сосуд износится. Обещаю, Павел Лаврентьевич, будет выбран лучший вариант. Да, до связи. Славься Совет!