Моя соска Машенька

Три ночи. Стрип-бар «Антей». Белая семёрка. Жду свою развратную пассию, королеву флирта, «утоли мои печали», весеннюю безумную кошачью любовь и богиню моих желаний. Наверное, там в сизом тумане она трётся своей каплевидной жопой, сидя на коленях какого-нибудь хмыря. Ладно, если бы хмырём был завсегдатай Гоша Сладкая Жизнь, бухарик и владелец одноимённой продуктовой сети; ну или Полтинник с виагрой в карманах. Этого старпёра стриптизёрши так прозвали за его размены в местном гастрономе тысячных и пятихаток на полтинники. Эти оболтусы понятны и предсказуемы. Вот с «братками» бывает хуже: ножи, биты в машинах, блатные рамсы, наезды и всё такое. В последнее время два раза на таких попадал. Пока удачно. Спасибо Ангелу-Хранителю. Пока меня терпит.

А мне, чёрт возьми, нравится такая жизнь! Я — герой, она — Принцесса. Каждую ночь её спасаю и получаю свою награду, о которой грежу весь день, прокручивая сладострастные фантазии. Отпускаю на свободу, потом завоёвываю, имею и опять завоёвываю, чтобы опять иметь. И так бесконечно. Я ненасытен. Я жаден до неё. Любая частичка её тела, каждый уголок её души — мои.

Я не алчен. Нет! Я умён и хорошо знаю как потерять своё сокровище. Ревнуй, присваивай и прячь подальше от всех. Или запри в клетку, нет, в сарай, чтоб не видели...

Но так крадут только серых мышей. Принцессу, горячую красотку, а тем более мою Машку, супер-блондинку по всем статьям с глазами цвета индиго, ядрёным взглядом и томными ляжками удержать силой?! - Ха ха! Чёрта с два.

Ей восемнадцать, мне сорок. Она — метр восемьдесят и любит каблуки, я — метр шестьдесят семь. У неё столько мужиков было за четыре года половой жизни, как, наверное, у меня женщин за двадцатилетнюю историю моих злоключений. Она — соблазнительница и секси-куколка в дорогих шмотках. Я же обычный, ненагулявшийся холостяк при небольших деньгах и без особых внешних достоинств. Но уведев её, сразу решил: «Это моё!». И тут же прочитал в её глазах ответку: «Ты славный, но вас таких много. Не удержишь. Не веришь - попробуй. А будешь жадным – поймаешь только мою тень». Как я тебя раскусил, радость моя сексапильная!

Я дал ей полную свободу, бросив её в замешательство. Я болтался с ней рядом и скоро стал незаменимым, как любимая кастрюля или мусорное ведро: будил и приносил ей завтраки, втирал ей загарный крем в спину и в булки, покупал шмотки и следил за трёхразовым питанием. Если ошиваешься рядом, даже оставляя ей свободу, то на пути следующая ловушка Грушницкого: ты рискуешь ей надоесть, а скука — прощай сука (пардон за французский). Она свалит, и ты вляпаешься в первую ловушку: будешь её жадно ловить, ежечасно увеличивая шансы на провал. Это конец.

Жадность обладать её мозгом и драть во все дырочки изменило меня до неузнаваемости. Креатив! Я взрываю эту вселенную и кидаю к её ногам, ежеминутно разжигаю пламя её интереса. Завоёвываю её восторженный взгляд. Я знаю точно: только так не проиграю. Каждое утро освобождаю её от пьяных долбо…бов, от прокуренного и пошлого плена храма почитания женской плоти. Везу в свою самцовскую пещеру, где у меня готов очередной авторский салат, баранья котлета с красным вином и много зелени. Я готовлю для неё с душой и фантазией, каждый раз по-новому. И всё за один только вспыхнувший взгляд этой ипостаси мужского язычества в эманации моей Машеньки. Этот взгляд одинаков у всех самок: в нём восторг, интерес, любопытство, вызов сыграть игру, подтверждение твоей мужской сущности... Вот та валюта, к которой должен стремиться воин-охотник на женские сердца и прелести их тел, чтобы пленить свою Нефертити, Елену Прекрасную или Машку из бара у Московского вокзала.

Я собираю бомжей, чтобы они орали ей гимн при её появлении. Я вынимаю из кармана смешного зайца, заранее зная, что она придёт от этого в детский восторг. Я вдруг беру путёвку, чтобы завтра быть в Испании, а через три-четыре дня она узнает, что следующую ночь мы ночуем в Вене. Или я останавливаю машину около задрипанной капельницы, где мы попадаем на бесплатное шоу. Главную роль там всегда играет бронетанковая барменша, готовая выкинуть любого выпендривающегося алкаша из своей богадельни. Моя шаловливая принцесска звонко смеётся, глядя на этот цирк, под грозным взглядом надзирательницы из-под густых бровей, вышвыривавшей обормота в мохеровой кепке.

Дорогой друг! Не ведись на ложные «ценности». Деньги, возраст, красота, положение мужчины и другая приблуда не имеют никакого значения для Неё, настоящей Самки. Добиваться её можно, не имея этого. Успех состоит из двух половинок: восхищение и изобретательность. А вышеописанные причиндалы могут оказаться, разве что, полезными в таком достойном мужском деле. Настоящая Она на это никогда не разменяется.

Ревную ли я свою грешную Еву? И да и нет. Меня не волнуют руки пьяных дурней, пытающихся хватать её ляжки и покупающих VIP-комнату с ней. Уж я-то знаю этому цену. Моя богиня уже завтра ни про кого из них даже не вспомнит. Они не завоевали ни цента той валюты женского внимания. Однажды гуляя по набережной, увидел как Машка купилась на внешность одного крепкого, смазливого юнца, проводив его взглядом. Она покраснела и заулыбалась, заметив, что я увидел. А что я хотел: молодая горячая кровь, дикий темперамент. За последние три месяца она принимала только моими энергетические секс-витамины. Захотела новое блюдо? - А пожалуйста! Где мой креатив? Где моё создаваемое каждую минуту восхищение для моей Принцессы? Где эта манящая сладкая жизнь?

Уже через час три молодых смазливых красавчика от восемнадцати до двадцати семи ублажали мою распутницу в групповухе... Как и в Испании, я сидел в кресле к ним спиной и, куря сигару, в зеркале напротив видел этот незабываемый порнофильм с моей суперзвездой. Она знает, что я вижу, и поэтому краснеет от стыда и от необычайно пикантно-развратного до одури секса. Ревную ли я? - Ни капельки. Незабываемые ощущения — вполне недурный подарок. Кто же ещё ей это даст? Я причина её восторга и счастья, чувственного траха и стыдливых пикантностей, фантазий и яркого эстетичного сумасшествия. Если бы кто-то мог ей дать, хотя бы, часть этого - тот бы получил шанс для моей ревности.

А что было в Испании? То был мой первый подобный секс-презент. Мы выпили красного вина на пляже. Под градус её глаза выдавали игривые желания. Мы увидели нашего админ-рецепшена — абсолютно чёрного сенегальца с гладким, лысым, как коленка, черепом, отдыхавшего на досуге здесь, около волейбольной площадки. Зная, что её аппетитная задница готова к приключениям, я подсказал: «Поприставай-ка ты к нашему мачо». В ближайшие пять минут мачо досталось (моя детка не носит на пляже лифчик). Дело в том, что сенегалец не пропускал на своём посту ни одну юбку, чтобы не выразить своё восхищение вместе с намёком на клубничную тему. Его не смущали ни мужья, ни любовники приехавших на отдых дам. Соседка уже поделилась сплетней, что он ещё тот казанова. Стрельнув взглядом, я усёк как у моей шкодницы загорелись глазки. «А вот и мой креатив-аперитив на эту ночь», - подумал я.

После ночных приключений, мы, наконец, добрались до гостиницы, где в холле светились лысина африканца с его чёрным смазливым мурлом. Слегка потрепавшись с ним, мы попали в номер. В час ночи народ давно дрых. После совместного душа, я взял трубку: «У нас ванна засорилась. Приглашаю чёрного друга в наш номер». Через полчаса, куря на балконе, я наблюдал порнофильм со своей самой любимой героиней. Я бы его назвал «Чёрно-белый шоколад с вишенкой». Смешно было смотреть на этого Отелло. Дело в том, что я заранее купил маскарадный прикид под вопросительный взгляд моей развратницы. Мы потом часто вспоминали эту картину и ржали до одури: Отело в бабочке и в розовом гандоне…

А вот и моя ля Фам идёт, прерывая разгул мыслей. Опять за ней кто-то волочится. Даже двое. Резко выхожу из машины, достаю пистолет. Пьяные рожи сразу трезвеют и ссут в штаны. Машенька, моя любимая сладюська в восторге и от радости имитирует хлопанье в ладоши. Я стреляю в недоумков палочками с резинками на концах, хватаю свою самку за руку, другой забираю у неё сумку с её бл...дским скарбом, распахиваю заднюю дверь машины и с размаху отправляю в её нутро моё сокровище с шобонами вдогонку, садясь быстро за руль. Господа снаружи опомнились, но уже было поздно. С резким рёвом семёрка дала заднюю и с визгом колёс была такова.

Я похудел и уже сто лет не высыпался. У меня появились чёрные мешки под глазами. Не знаю на сколько меня ещё хватит, но пока держусь. Не знаю что будет завтра, но сегодня я обладаю самой прекрасной Женщиной на этой планете! И я говорю это совершенно искренне, без прикрас. Жизнь великолепна. Когда-нибудь я это вспомню и наверняка скажу: «А вот тогда я был по-настоящему счастлив!»