Выбор

Хотя мы свободны в выборе наших действий, мы не свободны в выборе последствий наших действий.

Стивен Р. Кови.

Гектор Торнеро провёл пальцами по страницам.

— Лучо, ты ещё любишь читать? — спросил он.

— Да, дядя, — кивнул смуглый парень с татуировкой на голове.

— Эта книжечка про выбор. Тираж: два экземпляра. Этот — твой.

Старик вырвал титульный лист и протянул его племяннику. Луис взял.

— Спасибо…

— Начнём литературный вечер. Пятнадцать человек попадают в большую комнату с глухими стенами. Своих имён они не помнят, поэтому им приходится верить нашивкам на робах. Да, эта комната — их тюрьма. Там есть всё: еда, выпивка, музыка, диваны, пуфики, холодильник, биде с фонтанчиком, кофемашина и настольный хоккей. Пролистаем, как ребята знакомились, выясняли, кто главный, бухали, трахались, молились и мочились мимо унитаза, и перейдём к главному.

— На тридцатый день изоляции с первыми фотонами из лампочек наши знакомые обнаружили, что планировка за ночь изменилась — одна стена исчезла, а за ней оказалась другая. Пятнадцать дверей украшали обновку и пятнадцать человек это оценили. Теперь, Лучо, я загляну в книгу.

«…Дебора подняла лист бумаги, прочла текст и, встав на носочки, поцеловала в щёку Грэма. Грэм скривился и зачитал послание вслух: «Один день — одна дверь».

— Похоже, нас выселяют, — покачал головой Кирилл.

— Где твоя радость, мой русский друг?! — развёл руки Риккардо.

— Надеюсь, за одной из них, — Кирилл указал на двери.

— Кто первый, мальчики? — спросила Изольда.

Грэм покачал головой, Риккардо начал что-то шептать на ухо Зельде, Кирилл и Пётр скрестили руки на груди, а Клайд, повернув голову в сторону четверых китайцев, сказал:

— Они!

— Ссыкуны! Я говорила тебе Изольда, что у них хватает смелости только морды друг другу бить, — выпячила вперёд челюсть Ядвига. — Я пойду!

Худосочная, полутораметровая Ядвига подошла к одной из дверей и, нажав ручку, толкнула её. С той стороны женщину ждала темнота. Выключатель на стене отсутствовал, и ей пришлось шагнуть вперёд.

Лазурное море, чистый песок, пальмы и яркое, свободное солнце — неплохой подарок для смелой коротышки. Ядвига скинула одежду и забежала в воду, нырнула, вынырнула, помахала рукой и… дверь закрылась, а через пару секунд исчезла.

Пока одни приходили в себя, а другие делились впечатлениями, один из китайцев подбежал к понравившейся ему двери и открыл её. Мрак и неизвестность азиата не остановили, как и появившееся ограждение смотровой площадки водопада…».

— Простите, дядя, эта история похожа…

— Лучо… не перебивай. На, складывай листочки по порядку, — старик швырнул страницы. — Итак, нашим знакомым дали право выбора. Неважно, что это похоже на русскую рулетку. Главное — у них появился шанс обрести свободу. Думаешь, кто-то обрадовался?

«…По традиции вечером бар собрал всех вместе. Присоединились даже китайцы.

— Я остаюсь! — Дебора отпила большой глоток мескаля. — Когда все уйдут, меня отпустят.

— Уверена?.. Скорее спустят вместе со шконкой с китайского водопада, — ткнула пальцем в сторону загадочной стены Изольда.

— Нас заставляют делать выбор вслепую, — тихо сказала Миа. — Кому-то нравится чувствовать себя творцом. Творец всегда даёт выбор и…

— Ждёт не дождётся за дверью, — рассмеялся Пётр…».

*****

Гектор Торнеро щёлкнул пальцами. Подошла прислуга с текилой. Он выпил рюмку и спросил:

— Лучо, я хороший рассказчик?

— У вас получается дядя, — изобразил покорность Луис.

— Я рад. По крайней мере больше, чем те ребята на следующий «дверной» день.

«…В 9:30 утра всех разбудил крик Зельды, который сразу перешёл в рыдание. Делала она это по особенному — подставив ладони под льющиеся слёзы. Риккардо подбежал к подружке.

— Кто тебя обидел?! — взял он её за лицо.

— Что со мной?! Мои ногти… Ты видишь?!

Риккардо взглянул. Больше всего его удивило не то, что Зельда умудрилась во сне сломать три ногтя, а то, что все ногти сильно отросли. Он посмотрел на свои и рассмеялся.

За ночь мужчины стали бородачами, а женщины снова увидели волосы на своих ногах. За ночь все постарели на месяц.

После полудня Грэм, Клайд, Кирилл и Изольда пошли к новой стене. Остальные делали вид, что им будущее не интересно и занимались привычными делами, время от времени поглядывая в сторону квартета.

— Клайд, тебе часто везло в рулетку? — закурил сигарету Грэм.

— Нет, — скривил лицо Клайд.

— Мне часто.

Грэм прошёлся вдоль дверей, касаясь их пальцами. Остановился у крайней, затянулся, сплюнул под ноги, и вернулся к друзьям.

— Эта, — указал он на четвёртую слева дверь.

— Почему она? — удивился Клайд.

— Чутьё, — затушил сигарету Грэм. — У меня неплохо развито чутьё.

— Как же тогда ты тут оказался, везунчик? — поставила руки в боки Изольда.

— Вернусь, посажу тебя на кол, ведьма, — сузил глаза Грэм. — Клайд, Кирилл не дайте двери закрыться. Я пошёл.

Спустя миг брюхо темноты вспорол яркий свет, с грохотом разбросав останки. Возникла картинка: Грэм прыгает в сторону, спасаясь от гусениц экскаватора. Машина сминает ботинок и останавливается. Из кабины выскакивает водитель и бежит к Грэму.

— Сэр, вы живы?! — мужчина хватает его за плечи.

— Где я?

— Это карьер… как вы здесь…

— Через двери. Держи, — даёт второй ботинок рабочему. — Большая у тебя землеройка…

— Назад! Стена!..

Кирилл сел на пол, вслед за ним — Клайд и Изольда. Их взоры были обращёны в комнату сорок на тридцать метров. Там беспечно болтали люди, пили кофе, дремали. Никто из них никогда не видел, как тонны глины хоронят под собой людей, словно ведёрко песка муравьёв…».

*****

— Давно так много не говорил. Цени моё внимание, племянник, — хлопнул ладонью по книге старик. — Хотя Грэм мне не нравился, он заслужил право называться лидером. После его смерти компашка приуныла. Бедняги стали склоняться к тому, что раздача пляжей закончилась, поэтому решили подзабить на режим. На третий день к дверям никто не пошёл. Лучо, на месте тюремщика, как бы ты наказал за непослушание?

— Убил бы парочку.

— Угу… А как же замысел? Утром страдальцам не включили свет. Можешь представить их грустные лица? Сутки в режиме «на ощупь». Загляденье. Только этого оказалось мало — смельчаков не нашлось и на четвёртый день. Поэтому наказание ужесточили — лишили воды и выпивки. Гуманно.

«…После возращения к нормальной жизни все собрались на совещание.

— Нужно тянуть жребий, — предложила Изольда. — Так честно.

— Проще выставить за дверь, кого-то из молчунов. Всё равно откажутся, — посмотрел в пустую рюмку Клайд.

—Разве что ради веселья, — зевнул Пётр. — Только от похода за двери никто не отвертится... Зельда, ты бармен или кто? Налей нам, красавица!

Зельда разлила выпивку по рюмкам и кивнула китайцам. Те отрицательно покачали головами.

— Вот их ответ на все вопросы, — сказала Изольда.

Миа хихикнула. Изольда подошла к ней и посмотрела в глаза. Её взгляд вынудил девушку отойти в сторону.

— Миа, ты единственная, кто верит, что мы в реалити-шоу, — неожиданно мягко начала Изольда. — Остальные не настолько глупы. Но это не важно. Важно другое: мы стареем, очень быстро стареем. Мне осточертело угадывать, какой я стану завтра. Я иду, а ты сиди и смейся, сиди и смейся, сука… пока слюни не потекут со рта!

— Кстати, про слюни. Кто желает смешать их с мескалем? — поднял рюмку Кирилл. — Отлично! — выпил он со всеми. — Я кое-что придумал. Все знают, что комнаты открывают свои секреты, когда в них входишь. Есть идея заменить человека дверью, засунув её вглубь.

— Хм… С таким успехом можно и пустую бутылку закинуть, — заметил Риккардо.

— Пытался, не работает. Комнате нужен кто-то из нас или, как вариант, что-то своё. Тогда почему бы не дверь? Что болтать без толку, нужно пробовать.

С дверью провозились полчаса. Как оказалось зря — темнота не отступила. Прогнать её могла только живая плоть или кровь. Помазать дверь кровью предложила Ребекка, задумку осуществил Кирилл. Сработало.

— Трава какая-то… чёрт… плохо видно... похоже на стадион, — Клайд пытался разглядеть местность сквозь полумрак.

— Точно, это он! — хлопнул его по плечу Кирилл. — Пойду-ка на трибуну поболею, — поднял он порезанную руку.

— Подожди, — сказала Ребекка. — Я помогла тебе, помоги и мне. Давай засветим соседнюю комнату.

Сработало и в этот раз. Ребекке достался городской парк. Они договорились с Кириллом войти одновременно. Остальные отошли подальше, чтобы видеть обоих. Миа отвернулась. Взяв за руку Дебору, она попросила рассказывать, что происходит.

— Они на месте, — прошептала Дебора. — Ребекка села на скамейку… Она нас видит! Машет рукой. Кирилл, он… завалился на газон и тоже машет… ногой. Вот, дурак!.. Ребекка, что-то кричит… ничего не слышно… мотает головой. Вижу, бежит девушка с собакой… это лайка. Лайка поворачивает к Ребекке голову и… взлетает… что?! Она мёртвая! Девушка мёртвая! Её швырнуло на дерево! Ребекка... Кирилл…

Невидимая сила подняла людей и животных в воздух и начала сталкивать с нарастающей силой. Потерявшие сознание падали и превращались в зеркальные лужи. Солнечные лучи отражались от луж и упирались в одинокие тучи. В какой-то миг раздался треск и всё замерло.

Медленно, словно пауки на нитях, с неба стали спускаться чёрные песчинки. Они касались лиц, лап, зданий и пронзали их насквозь. Достигнув земли, песчинки продолжали движение, унося с собой частицы всего, с чем повстречались. Пространство очищалось...».

*****

Гектор Торнеро поделился с Луисом очередной порцией страниц. Теперь их у родственников стало поровну.

— Тебе, племянник, проще, чем книжным героям, — сказал он. — Ты знаешь, как поступить с тем, что у тебя в руках — взять и склеить. У них же ничего не клеится, как найти счастливую дверь, они не знают. Скажи, чтобы ты сделал на их месте?

— Я противник демократии, вытягивания палочек, и считалочек… Согласен с Клайдом: пусть слабые идут вперёд. Ещё лучше: одолжить у какого-нибудь бедолаги конечности и угостить свежиной комнаты. Потом посмотреть, что там в них такого интересного.

— И сказке конец! Всякие там Зельды, Клайды и Деборы на протяжении всего романа должны получать по зубам, чтобы вызывать улыбки и слёзы на лицах читателей. Ради этого они художку и покупают. Тебе, вообще, кого-нибудь из них жалко?

— Нет.

— Даже Зельду? Она такая умная, красивая… страстная.

— Ну, Зельду я бы…

— Вот-вот! Подключайся, Лучо. Будь гуманнее! Скоро тебе доверят серьёзное дело и жизни десятков людей. Поэтому советую купить большой ящик пряников и поставить его у стены, на которую вешаешь кнут…

До конца дня оставался час, а к дверям никто не шёл. Вдруг в смуглую голову Риккардо пришла светлая мысль.

«…Риккардо выпил рюмку и посмотрел на жирную гусеницу в бутылке:

— Всякая хрень работает по своим правилам, — сказал он. — Нарушишь какое-то, и хрень глюкнет. Вспомните слова из записки: «Один день — одна дверь». Зачем делать иначе? Зачем дразнить комнаты кровью?

Риккардо взял Зельду за локоть, наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Зельда дернулась, но он удержал, прижал к себе.

— Друзья, сейчас я открою дверь и, если за ней окажется планета пригодная для жизни, — Риккардо хлопнул ладонями, — то её хозяйкой станет моя женщина, — он посмотрел на Зельду, та едва сдерживала слёзы.

Дверная ручка скрипнула, темнота ожидающе взглянула в глаза человека. Став на колено, Риккардо уперся ладонью левой руки в пол. Раздался стук. Подбежала Зельда и размотала бинт. Он любовался её пальцами — белыми, тонкими, всегда холодными…

— Ключ готов, — Риккардо поднял с пола мизинец и бросил его в комнату.

Появился автомобильный мост. Длинная железобетонная громада спала. Её сон охраняли фонари. Вдали они сливались в две тонкие жёлтые нити, связывающие город и комнату, свободу и неволю. Зельда одной ногой ступила на мост и оглянулась. Риккардо жестом подтолкнул её вперёд. Она сделала второй шаг и дверь закрылась.

Утро нового дня началось с вопроса: «Почему не исчезла дверь?». Третья дверь справа, в которую вошла Зельда, осталась на месте. Заглянуть решился Пётр. С той стороны практически ничего не изменилось, разве что наступил день и пропали фонари. Изольда начала шутить, что «локация ждёт второго героя», толкая в плечо Риккардо, как вдруг закричала Миа: «Смотрите, пятно!».

Риккардо побежал на место. Оранжевая роба лежала у перил, рядом стояли ботинки, чуть дальше лежали резинка для волос и браслет. Он осмотрел одежду: крови нет. Перегнулся через перила… Остальное публике не показали».

*****

— Дядя, зачем ты всё это читаешь? — Луис скрестил пальцы в замок и впервые за вечер посмотрел в глаза родственнику.

— Причин несколько. Одна из них очевидная — мы с тобой книголюбы. Ведь так? Следующая причина — чтение развивает терпение... Лучо, какой ты не терпеливый… поганец. Ещё раз перебьёшь, закопаю живьём в обнимку с кактусом...

Продолжим. Наши друзья опять объявили бойкот и проявили настойчивость — продержалась три дня. Но не все. Вздёрнулись два азита. Видимо, им претило бездействие... Вслед за ними наплевал на уговор Пётр.

«…Воздушный поцелуй, смешная гримаса и поднятый вверх палец — Пётр ушёл эффектно. Ему даже не помешали посланные в спину проклятия в нагрузку с ботинком Клайда.

— Это всё русские, русские, русские! — колотил стаканом по столу Клайд. — Это всё они придумали… ненавижу их!

— Странно... китайцу — дно водопада, англичанину — карьер на голову, а русскому — Красную площадь под ноги, — Изольда сжала губы.

— Кто следующий? — Клайд обвёл всех взглядом.

В этот раз измученные лица выражали подлинную солидарность. Неожиданно тишину нарушил китаец:

— Меня зовут Ченг. Здесь написано Хенг, — ткнул пальцев в нашивку, — но это дурацкое имя для смертного...

— Гм… Член, ты чего так долго молчал? Ассимилировался? — измерил его глазами Клайд.

— Я — Ченг. Запомните… Думаю, я тут не впервые.

Ченг разулся. На ногах у него не хватало двух пальцев.

— Тварь! — схватила Дебора стул.

Стул пролетел в паре сантиметров от уха китайца. Тот не шевельнулся. Когда в руках Деборы оказался стакан, Ченг быстро приблизился к ней и ткнул пальцами в лоб. Девушка полетела на диван. Пытаясь сохранить равновесие, она широко расставила руки и ноги. Так и приземлилась, рассмешив остальных.

— Дебс, правила поменялись. К чему лишние слова?

— Знаешь правила? Расскажи, — упёрлась подбородком на ладонь Изольда.

— Всё, что находится по ту сторону дверей, начиная от первого облачка в небе, и заканчивая последним червячком в земле — иллюзия.

— Это тоже иллюзия? — Дебора развела пальцы и стала похожа на старину Фредди.

— Нет. Старение — обычный обман. О нём позже… Сначала о задверном мире, — улыбнулся он. — Дебс, если нужны ответы, то просто отвечай. Окей?

— Какого цвета у меня глаза?

— Карие?

Ченг медленно закрыл глаза, потом открыл.

— Или зелёные?

— Нууу, ты — андроид, — раскрыла рот Дебора.

— Интересный вывод… Тогда и ты тоже. Закрой глаза и представь, что они у тебя, например, серые.

Дебора согнула руки в локтях, сжала кулаки и зажмурилась. В другой ситуации это бы стало предметом шутки, но не в этой. После того, как девушка открыла глаза, их прежний голубой цвет сменился на серый.

— Верить в иллюзию нам помогают наши глаза, — продолжил Ченг. — Только они не совсем наши, вернее, не те, что прежде. Их немного изменили, сделав частью большого шоу. Один из его секретов — пространство за стеной и четыре метра перед ней являются особой зоной. Это зона симбиоза реального и виртуального миров. Или что-то в этом роде…

— Лучше бы ты и дальше молчал! — схватилась за голову Миа.

— Четыре метра… то есть оттуда, где раньше стояла старая стена, — почесал подборок Клайд. — Если пять, то что?

— Чем дальше удаляешься от известного места, тем хуже качество картинки. То она искажается, то объекты меняют цвет, — Ченг завертел руками, перемешивая воображаемые краски. — С пятнадцати метров, вообще, ничего не разберёшь. Помните, как недавно я подошёл к двери, зажёг зажигалку, и поставил её на пол в комнате? Вы тогда о чём-то спорили… Не важно. Там на месте огонь не виден, а, например, здесь у дивана — как в кинотеатре. Вот ещё одно подтверждение моих слов об иллюзии.

— Объясни нам, мудрец Ченг, как я могла наблюдать испарение дверей отсюда, от бара, если расстояние между ними и глючной стеной целых двадцать метров? — сложила руки в молитвенном жесте Изольда.

— Просто. Стена — это передний край симбиоза. Наши глаза видят то, на что их настроили. Материальная деревянная дверь заменяется частью материальной стены. Например, дверной блок опускается, а на его место становится бетонный. Момент замены мы воспринимаем так: сначала искажение картинки, потом её исчезновение.

Возникло молчание, которое продлилось пятнадцать минут. Размышление породило новые вопросы.

— Глэм, Ребекка и другие — они умерли? — Клайд заглянул в глаза Ченгу.

— Скорее всего — нет, — выдержал он взгляд. — Пойми, я не могу быть абсолютно во всём уверенным. Но, когда я понимаю, что в чём-то меня обманывают, то склоняюсь к тому, что обманывают и в остальном. Темнота в комнате не случайна. Как ты думаешь, реально увести в сторону вошедшего туда, а потом, когда картинка прояснится, показать его друзьям мультик? В их глазах человек реален, хотя на самом деле это его виртуальный двойник.

— И, чё дальше, чле… членовек? — успела быстро надраться Миа.

— Нужно идти! Всем сразу. Бояться нечего… Почти уверен — с той стороны нас ждут остальные. Пришло время встретиться и посмеяться над шуткой.

Истощённая надежда боролась с окрепшими сомнениями. Но, кто не хочет жить, когда молод?

— Я — за! — хлопнул рукой по столу Клайд.

— Давайте, посмеёмся, — развела руки Изольда.

— А я уже! — расхохоталась Миа.

— Не верю ему, — подошла к Ченгу Дебора. — Лучшая ложь — это полуправда. Да, Ченг? — медленно дотронулась пальцем до его лба. Потом повернулась к остальным:

— Увидели фокус с глазами и повелись?..

— Деби, одно дело — сидеть вместе, другое — одной, — коснулся её руки Клайд. — Когда мы уйдём — представление окончится. Кто знает, что могут потом с тобой сделать?..

Одно шоу, одна стена, пять дверей, пять человек. Наступил час проредить ряд…

Двери открылись сами. Никто не удивился. Раз, два и темнота поглотила всех.

— Эта Дебора не так уж глупа... неужели Гиппеля читала? — ухмыльнулся мужчина в светлом костюме.

— Скорее репостила или лайкала. Так это у них называется, — махнул рукой Ченг.

— Окей. Иди сюда, мой друг, обнимемся!.. Да, не бойся, иди же, — рассмеялся незнакомец…

*****

Дебора шагнула в комнату и замерла. Страх останавливал её и одновременно толкал вперёд. Девушка подняла руки в попытке нащупать стены. Пусто. Медленно, как эквилибрист на канате, сделала пять приставных шагов вправо. Стена. Прижалась к ней спиной, отдышалась и начала скольжение. Первый шаг. Пауза. Второй. Пауза. Третий… Последний шаг оказался слишком широким и нога, встретив вместо пола пустоту, провалилась в неё, увлекая за собой тело.

Привычка широко расставлять руки помогла Деборе и в этот раз. Она смогла на миг ухватиться правой рукой за перекладину. Однако тело по инерции развернуло и пальцы разжались. Этой секунды хватило, чтобы левая рука успела подстраховать правую. «Лестница», — пришло ей в голову. Спуск вниз был долгим и мучительным. Каждое касание приносило рукам жгучую боль.

— Так три или четыре? — растопырил пальцы толстяк в комбинезоне.

— Кажется, четыре, — пожал плечами тощий парень.

— Ладно, подождём.

— Сэр, чтобы с пользой ждать, может быть, по пиву?

— Ну, давай по пиву.

Дебора дождалась, когда двое уйдут, спрыгнула с лестницы и огляделась. Это была парковка. В метрах трёх стоял микроавтобус. Кабину закрывала колонна, но девушка понимала — там пусто. Прислушалась: тишина. Подбежала к автомобилю и уже собиралась сесть за руль, как вдруг замерла. Тревожная мысль заставила её открыть задние двери и заглянуть внутрь. Три чёрных мешка лежали на полу. В их содержимом она не сомневалась, но не заглянуть не могла. Расстегнула молнию на крайнем мешке, и её сразу стошнило. Лишь по рыжим волосам ей стало ясно — перед ней то, что осталось от головы Изольды.

— Кто бы сомневался, что ключ в замке, — шипела Дебора. — Кто бы сомневался…

На встречу с криком бежали двое. Тощий сильно оторвался от приятеля и почти достиг цели. Он махал руками и кричал: «Стой!».

— Кто бы сомневался, что вы вернётесь! — оскалилась Дебора. — Кто бы сомневался, что я подавлена… Как и вы!!! — вжала в пол педаль газа…».

*****

От новенькой книги остался один переплёт. Гектор Торнеро поднёс его к лицу племянника, как нечто ценное. Тот принял дар, и сразу начал складывать в него листы. Раздался общий смех.

— Лучо, брось, брось в огонь! — кивнул он в сторону камина, вытирая слёзы. — Фух! Теперь задавай вопросы.

— Дядя, Дебора спаслась?

— Какая Дебора?! Ты — дурак? — Гектор Торнеро прикрыл глаза рукой. — Ты, вообще, понимаешь, о чём эта… сказка?

Луис встал и подошёл к камину. С полминуты смотрел холодным взглядом, как жаркий поклонник литературы и всего горючего, дочитывает книгу. «Старой мрази бы такое скорочтение» – мысленно ухмыльнулся парень и вернулся в кресло.

— Кое-что понимаю. Недавно вышел трейлер к фильму «Пятнадцать граней выбора». События в нём те же, что и в книге. Значит, фильм тоже ваш... Это какое-то послание… С помощью кино его, конечно, доставить быстрее и проще, чем с помощью книги. Поэтому последний вариант отпал.

— Да. Кому не догадываешься?

— Нет.

— Всем. Доверие — не бумеранг. Если оно покинуло твою душу, то уже не вернётся. Тебя в это не посвящали, но ты мог слышать… Некоторые наши партнёры по бизнесу из США, Германии, Китая и так далее, включая местных, стали менее честными, чем положено. Тогда я решил собрать их вместе и пофилософствовать о бумерангах. Девочек среди них не было, как не было комнат-убийц и прочей фантастики.

Глава картеля налил себе текилы и сделал медленный глоток. Он любил оттягивать время и наблюдать за жертвой.

— Аттракцион «Карусель с рулём», слышал о таком? — крутанул он пальцами пустой стакан. — Я установил его в одном большом амбаре, где поселил наших реальных героев. Четыре места, один руль и один Хорхе с заряженным пистолетом. Герои со всей силы раскручивали карусель, а потом убирали руки и ждали её последнего скрипа. Пуля доставалась тому, чьё кресло останавливалось напротив Хорхе. Она, как и доверие, тоже не возвращается. Последний катался пять дней… Хорхе такой терпеливый...

— Значит, Оскар всё же мёртв… Пятнадцать человек… Так много…

— Умерло четырнадцать.

— Но в книге…

— Умерло четырнадцать. Один ещё жив.

— Кто?

— Ты.