Спутник Пангоры

Зерна песка быстрыми дорожками слетали с поверхности молельных тумб. Струя газа била из сопла по толстому слою мелкой породы, скопившейся за день на гладких плитах с молитвами. Паданий вычищал вырезанный в камне текст от набившихся в борозды песчинок и переходил к следующей молитве.

Монах опускался на колени перед каждым камнем, по памяти зачитывал священный текст и сдувал песок. Штанины скафандра из жесткого материала плохо гнулись, но монах упорно повторял обряд у каждой стелы. Уже сорок лет день за днем он очищал плиты с молитвами, но ни разу не посмел нарушить установленный порядок и пройти тридцать два камня до святилища, не преклонив колени перед каждой ступенью.

Оранжевый диск в небе, наполненном мириадами желтых песчинок, стремился к краю голубой планеты. Это была Пангора. Ее полукруг возвышался над горизонтом, как сцена гигантского амфитеатра. Спутник заканчивал полный оборот вокруг нее перед тем, как погрузиться в тень планеты.

Запас кислорода иссякал, по Паданий не торопился. Ему оставалось очистить две тумбы, прежде чем он сможет ступить на платформу. Она лежала перед святилищем Пророка Таинственного разума. С ней Паданий мог поднять взгляд на темно-серые стены, раскинуть руки и произнести: «Этот день еще не настал!».

Монах завершил обряд и поспешил к планетоходу – баллон с кислородом был почти пуст, приближалась песчаная буря. Жесткий скафандр не позволял двигаться быстро, и Паданий вкладывал все силы в каждый шаг. Монах добрался до вездехода весь в поту: терморегуляция в костюме барахлила все сорок лет,визор запотел изнутри, по спине сбегали струйки пота.

Паданий подключил дыхательный баллон, встроенный в транспорт, запустил двигатель и направил машину к зданиям монастыря. Ему предстояло проехать два кинетра до шлюза. Хоть внутренняя поверхность визора покрылась испариной, монах мог спокойно разогнаться до максимальной скорости: долина между горными хребтами на несколько сотен кинов в глубину была заполнена песком, на пути не могло оказаться ни одного препятствия, все они потонули в этой пучине.

Вдруг черное небо над пустыней взорвалось громом тормозных двигателей – планетарный челнок резко сбрасывал скорость прямо над вездеходом монаха.

Паданий сбавил ход: гость с Пангоры мог принести только суматоху и истерию у начальства.

***

Едва рукав телескопического трапа пристыковался к борту челнока, в коридор навстречу гостю вбежал настоятель монастыря Артанион, за ним следовала толпа помощников и секретарей. Красно-желтая монашеская ряса развивалась на бегу, на подвязывание ее не хватило времени, клобук и посох несли послушники.

В противоположном конце двери шлюза разъехались, из космического корабля навстречу игумену быстро вышел высокий тучный человек. Он был облачен в красно-желтую сутану.

– Епископ Процелан! – воскликнул настоятель.

Фигуры в красно-желтых одеяниях встретились в середине коридора, склонили головы, коснулись троеперстием лба, произнесли скороговоркой:

– Тайна разума, таинство знания, секрет постижения.

– Ваше Преосвященство, ваше прибытие для нас полная неожиданность, – Артанион торопился объяснить сумбурную встречу.

Епископ ничего не ответил и направился к выходу. Настоятель последовал за ним, помощники и секретари влились в свиту прибывшего.

Гость приказал провести его в помещение, откуда можно было увидеть святилище Пророка Таинственного разума. Толпа священнослужителей почти бежала по металлическим тоннелям монастыря. Артанион задыхался от быстрого шага, но не смел отстать от церковного сановника.

Через несколько поворотов епископ и сопровождающие оказались перед широкими воротами. Едва створки разъехались, гость с Пангоры вбежал на площадку с панорамными окнами во всю стену. С террасы открывался вид на песчаную долину, ограниченную рядами скалистых гор. В глубине сквозь пыльную завесу угадывались очертания святилища. Процелан склонил голову, коснулся троеперстием лба:

– Тайна разума, таинство знания, секрет постижения.

За его спиной прошелестел хор спутников, повторяющих ритуальную фразу.

Епископ коротким движением ладони подозвал главу монастыря.

– Почти половина священных индикаторов окрасилась в красный. Сообщения приходят из храмов по всей планете.

Артанион так был напуган неожиданным визитом, что тощее лицо не могло выразить большую тревогу. Зато рука, державшая посох, с такой силой сжала древко, что костяшки едва не прорвали кожу.

– А сегодня утром включился дисплей центрального вычислителя в Соборе разума, знания и постижения. Ни один богослов не смог прочитать код, но все сходятся во мнении, что Таинственный разум запустил Программу откровения.

Настоятель пошатнулся, но удержался на ногах, окружающие приложили три пальца ко лбу и зашептали Молитву откровения.

Епископ продолжил:

– Если это так, и мы на пороге Великого откровения, то наш долг обратиться к Пророку Таинственного знания за помощью в преодолении испытаний и овладении силой, которую мы приобретем.

С этими словами Процелан перевел взгляд на святилище Пророка Таинственного разума. Там согласно священным текстам их ждал пророк. Именно он мог истолковать волю Таинственного знания, унаследованного людьми от предшественников на Пангоре. К нему священные тексты направляли последователей церкви Разума, знания и постижения на пороге Откровения.

– У нас мало времени, – продолжил высокий гость. – Как только файлы с откровением прибудут с планеты, мы должны загрузить их в Пророка.

– К сожалению, это не так просто, – служебные обязанности помогли настоятелю прийти в себя и начать говорить. – У нас нет магистрали для передачи данных. Придется доставлять Откровение на носителях. А программа доступа предусматривает устный ввод тридцати двух молитв. Иначе платформа не появится, информацию передать не удастся.

Епископ сдвинул брови, перевел тяжелый взгляд черных глаз с долины на Артаниона, но промолчал.

– К тому же вскоре начнется песчаная буря. Добраться от монастыря до святилища будет невозможно.

– Файлы с откровением вышлют с челноком на носителях. Такой объем с Пангоры дистанционно не передать. Челнок может сесть прямо у платформы.

– Я боюсь, песок под его тяжестью просядет, корабль провалится. Единственное подходящее место для посадки – это площадка в монастыре.

– Тогда готовьте транспорт. Если предсказания верны, планетолет с блоками данных уже в пути. Как только он прибудет, мы отправим команду к Пророку.

– Но как же буря? – осторожно спросил настоятель.

– Никакая буря не должна нас остановить, когда идет речь о спасении веры! Ступайте, готовьтесь, – отрезал Процелан и повернулся к окну, открывающему вид на долину.

***

Тяжелые многоколесные вездеходы один за другим выходили из шлюза транспортного отсека, горизонтальные столбы света били из мощных прожекторов, но вязли в желтом облаке, накрывшем монастырь. Песчаный дождь царапал металлическую обшивку. Вдоль колонны проскочил небольшой планетоход Падания и встал в голове строя. Ему, человеку каждый день отправлявшемуся к святилищу, поручили вести к Пророку гостей с Пангоры.

Монах смотрел перед собой – песчаная мгла скрыла долину, все ориентиры потонули в желтой пелене, достаточно было отдалиться от монастыря на сорок, пятьдесят кинов, и громада обители исчезнет, ее поглотят вихри пылевой бури.

В динамике затрещал голос начальника колонны – приказ к началу движения. Паданий затылком почувствовал, как громадные вездеходы за спиной напрягли электрические мышцы, чтобы сдвинуть тяжелый груз. Не хватало первого шага, который должен был сделать проводник – монах в темно сером скафандре в седле маленького шестиколесного планетохода. Грозный окрик в динамике заставил Падания повернуть ручку акселератора. Колеса вездехода вытолкнули корпус машины вперед, тонкий луч прожектора скакнул вверх, Паданий погрузился в песчаное марево, и желтый туннель света наполнился росчерками летящих навстречу песчинок.

Как вести колонну в сплошном тумане из пыли и песка? Начало движения дало ответ проводнику – не раз он возвращался после работы с запотевшим визором и скорее угадывал направление, чем пользовался вехами. Теперь от него требовалось то же самое: удержать маршрут без видимых подсказок. Монах повел за собой колонну транспортов.

Наступил момент, когда чутье подсказало – надо снижать скорость, и тут же из песчаного сумрака выплыл первый молельный камень. Паданий остановился перед ним, транспортные вездеходы тормозили вплотную друг к другу – кольца пружины, растянувшейся во время движения на несколько сот кинов, сжимались.

В шлеме затрещал голос начальника:

– Почему встали?! До объекта пятьсот кинов!

– Мы должны прочитать тридцать две молитвы, – ответил монах

– У нас приказ! – раздражение в голосе начальника колонны усиливалось треском динамика.

– Это священный обряд, мы не вправе приближаться к Святилищу Пророка просто так.

Боковая дверь транспорта открылась, на песок соскочила фигура в ярко белом скафандре, плотно сидящем на теле. Он был покрыт щитками керамической брони, узкий шлем закрывало черное забрало. Выпрыгнувший подбежал к Паданию, склонил к нему темный визор:

– Я протоирей Ордена Таинственного разума. У меня приказ епископа Процелана! ­– даже через старый еле живой динамик в шлеме Падания можно было слышать, как разгневан протоирей. – За непослушание накладываю на тебя епитимью.

Из бокового входа головного транспорта посыпались фигуры в черных облегающих скафандрах – боевые аколиты Ордена. Они направились к молельному камню, и от него выдвинулись в сторону святилища.

Паданий бросился вслед за солдатами.

– Что вы творите?! Это святотатство! – кричал он вдогонку аколитам.

Монах остановился у первого молельного камня и не решился ступить вперед без молитвы. За его спиной скакнули лучи прожекторов. Солдаты отогнали вездеход Падания в сторону, а транспорты двинулись к цели в окружении черных фигур с изготовленными к атаке излучателями. Протоирей на ходу заскочил в дверной проем головной машины.

Мимо Падания потянулись грузовые вездеходы на широких выше человеческого роста колесах. Они обдавали монаха пучками света из лобовых фар и неспешно продвигались вперед. Длинное тело конвоя погрузилось в клубы песка.

Паданий не мог поверить в случившееся – священнослужитель нарушил обряд, соблюдавшийся столетиями. Его завещали основатели церкви. А сейчас монах стоял у колеи, оставленной епископским конвоем, две широких полосы уходили в сторону молельных камней и терялись в круговерти песчаной бури. И ничего не произошло: долина не разверзлась, электрический разряд не ударил по системам управления вездеходов.

Впереди на границе видимости в районе второго камня монах разглядел белую фигурку протоирея. Тот бежал в сопровождении нескольких аколитов.

– Где платформа?! ­– мембрана динамика едва не порвалась от крика протоирея. – Где платформа для загрузки данных?!

Начальник колонны подбежал и затряс монаха за плечо.

– У меня нет связи с монастырем, ты здесь единственный, кто бывал у святилища. Быстро со мной к зданию Пророка.

– Я не смею без соблюдения обряда, – тихо ответил Паданий.

– На это нет времени.

Протоирей потянул монаха за руку, но тот вырвался и неуклюже отбежал в сторону в жестком негнущемся скафандре. Протоирей дал знак рукой, двое аколитов сделали шаг к Паданию. Монах схватился за винт крепления шлема.

– Еще шаг, и вам здесь никто не будет помогать.

Протоирей в приступе гнева подскочил с вездеходу монаха и ударил кулаком в багажник. Экзоскелет от взрыва эмоций на порядок усилил движение руки, и в багажном отделении появилась глубокая вмятина.

– Ну, ладно! – воскликнул протоирей. – Читай свои молитвы, но быстро.

Паданий услышал свистящий звук.

«Он пробил запасной баллон с кислородом», – понял монах.

«Ш-ш-ш-ш», – звук усиливался.

«Если я сейчас же не вернусь в монастырь, я погиб. А как же они? Они не помогут. У них нет баллонов, значит замкнутый цикл – углекислый газ перерабатывается в кислород».

– Ну что ты ждешь? Давай, начинай!

«Ш-ш-ш-ш», – шипело у борта вездехода.

– Все ваши люди должны вернуться.

– Что? Ты понимаешь, что это задержка? Я не могу оставить транспорт без охраны.

«Ш-ш-ш-ш», – в ядовитую атмосферу спутника вырывался драгоценный кислород.

– Вездеходы тоже надо вернуть.

­– Это же время. Ты понимаешь, чем мы рискуем?

«Ш-ш-с-с-с» – звук начал затихать.

– Таков обряд. Никаких людей и даже техники.

– Если мы не успеем загрузить файлы до наступления Откровения, если у нас не будет толкований Пророка, наша цивилизация погибнет, мы сами погубим себя. Ты понимаешь, что из-за тебя мы окажемся на грани катастрофы?

«С-с-с …» – давление воздуха в баллоне упало.

– Обряд обязателен для всех, мы должны его соблюсти, – упрямо сказал Паданий.

Спустя двадцать промин из песчаного облака выглянула морда головного вездехода. Колонна медленно выползла за границу первого молельного камня и начала разворачиваться.

Едва последний вездеход вышел за пределы священной территории Паданий опустился на колени у первой стелы и зашептал текст, его он повторял много лет подряд за своим предшественником. Смысл слов был неизвестен, но от этого таинство казалось значительнее.

Как только монах разогнул колени у последнего камня, протоирей бросился вперед к основанию высоких металлических стен святилища и торжествующе вскинул руки – платформа появилась.

Монах подошел к месту ежедневного произнесения священный фразы, а тут уже разгружался первый транспорт, манипуляторы поднимали из люков тяжелые блоки с данными и водружали на площадку. Техники в желтых скафандрах следили, чтобы каждый модуль входил в пазы и занимал определенное место.

К монаху подбежал Протоирей:

– Почему ничего не происходит? Мы установили все диски. Где толкование откровения? Что ты тут еще обычно делаешь?

– Я встаю на платформу и говорю: «Этот день еще не наступил».

– Тогда залезай и скажи: «Этот день наступил».

– Почему я?

Аколиты подхватили Падания и водрузили на блоки памяти.

Монах повернулся к зданию святилища. Его основание было погружено в песок на сотни кинов, но темно-серые стены все еще убегали высоко вверх, вершина терялась в черном небе за срезом визора.

Так значит, вот чего ждали веками – люди с Пангоры принесли Пророку дары, и он в благодарность должен вознаградить человечество объяснением Великого откровения.

– Этот день наступил! – торжественно произнес Паданий в микрофон шлема. Внешний динамик хрипло повторил слова монаха. Блоки под ногами загудели, мелко завибрировали, на них вспыхнули разноцветные индикаторы.

Паданий соскочил с платформы, отбежал в сторону. Песок под тяжелыми сапогами задрожал, от стен потекли тонкие ручейки, они вплетались в общий поток, который, как волна, оттолкнувшаяся от скалистого берега, возвращал пласты песка в долину.

Паданий почувствовал, что тонет. Он подбежал, борясь со встречным потоком, к платформе и вскарабкался на блоки. Вибрация и гул усилились, песчаное дно долины резко пошло вниз. Из-под песка появилось основание святилища. Строение росло вместе с платформой, фундамент поднимал их над уровнем гор, окружавших долину. Потоки песка, как водопады, срывались с краев и уходили в пропасть, образовавшуюся под священным зданием.

Монах прижал к забралу шлема три собранных вместе пальца и начал зачитывать Молитву откровения. Красный индикатор нехватки кислорода заморгал на рукаве. Монах не отрывал глаз от убежища Пророка – металлические стены начали расходиться в стороны, за ними Паданий увидел башню, она была скрыта от молящихся многие века, а теперь Пророк явил ее всем истинно верующим, чтобы одарить толкованием Великого откровения.

В шлеме загудел зуммер нехватки кислорода. Но Паданий не отводил взгляда от стремительного роста Башни откровения. Она выросла на десятки кинов и оставила внизу самые высокие пики скалистых гор. Казалось, она тянется к голубому полукругу, висевшему над горизонтом, чтобы перекинуть мост между планетой и спутником. От башни отделялись лепестки, и их концы поднимались вверх. Через несколько промин на конце башни из лепестков образовался четырехкрылый вертикально закрепленный пропеллер. Его лопасти закрутились.

Вибрирующий сигнал предупредил Падания, что кислород подходит к концу. Монах вытянул тело, чтобы стать чуть ближе к Пророку Таинственного разума, который в эти секунды передавал всему миру сигналы толкования Великого откровения. В это мгновение слуга церкви как никогда был счастлив служить богу. Спустя пять промин мышцы стали слабеть. Тяжесть скафандра повалила Падания на бок, монах больше не мог удерживать внимание на вращающихся лопастях, глаза слипались, и не было сил открыть их, чтобы увидеть Пророка. Но его образ не исчезал из мыслей Падания, пока дыхательная система скафандра не отключилась.

***

– Ну что там видно? – епископ вырвал у настоятеля бинокль, вдавил глаза в окуляры.

– Ваше Преосвященство, очевидно, пророк явил нам свой лик и сейчас передает всем толкование Великого откровения.

– А там есть хоть кто-то, способный его понять? Не верю я этим солдафонам из Ордена.

– Нет, монахам запретили сопровождать колонну… А нет, мне подсказали, что с ними был монах Паданий.

– Ага, вижу его. Он как раз стоит у основания пророка. Его отлично видно на фоне голубого полудиска Пангоры.

Епископ передал бинокль Артаниону. Настоятель заглянул в окуляры:

– Я вижу. Но он, кажется, лежит.

– Как?! Срочно высылайте команду эвакуации. Возможно, он единственный, кому явилось толкование Откровения.

С тихим свистом отъехала дверь. К епископу бросился помощник.

– Ваше преосвященство! Сообщение с Пангоры!

– Ну что там, все ликуют? Как они узнали?

– Тут другое, – помощник протянул тонкий лист с сообщением.

Процелан начал быстро прокручивать текст.

– О чем это? – епископ вернул лист помощнику.

– Там говорится, что богословам удалось расшифровать часть данных, полученных в Соборе разума. Они считают, что это не Откровение, обещанное Святым писанием. Это просто данные о состоянии атмосферы, литосферы, о растительном и животном мире.

– Что за бред? Блоки памяти доставили из Собора разума, знания и постижения, именно там должно было явиться Великое откровение! – воскликнул Процелан.

Звук отпирающего механизма прозвучал снова, в дверь проскользнул пилот с челнока и протянул церковному сановнику новый лист, епископ погрузился в чтение. Зал наполнила тишина ожидания.

– Да что же это?! – в волнении произнес он. – На обращенной к спутнику стороне планеты храмы источают ядовитые соединения. Вокруг них гибнет все живое.

– Храмы не могут причинить вред, они завещаны нам Таинственным разумом! – громко произнес Артанион.

– В районах, где расположены соборы, происходят землетрясения. Начали фиксировать движения тектонических плит. Кто-нибудь из пророков предсказывал это? – епископ повернулся к настоятелю.

– Нет, кажется, – пробормотал игумен.

Процелан обратился к листку сообщения, прогнал быстрыми прикосновениями текст наверх в поисках выводов.

– Терраформирование, – медленно произнес он.

Священнослужитель повернулся к панорамному окну, из которого открывался вид на долину, гигантскую башню Пророка с вращающимися лопастями и голубой полукруг Пангоры.

– Посмотрите на эту планету. Такой вы ее видите, быть может, последние часы. И вознесите хвалу, что в этот страшный момент вы оказались на пустынном спутнике в металлической коробке. Возможно, мы единственные, кто завтра сможет обратиться с молитвой … правда, неизвестно к кому.