Так гаснут звезды

Едва сдерживая слезы, Гийом листал тяжелые пергаментные страницы своей рукописи. Тщательно выведенные латинские буквы расплывались перед его глазами.

Сколько же пережито за те три года, что он отдал этой Книге! Блаженные порывы вдохновения сменяли муки осознания собственной духовной слепоты. Радость божественного прозрения неизменно сопровождалась болезненными переживаниями за судьбы людей.

Излив на пергамент очередное откровение, принятое от своих высших Кураторов, Гийом желал как можно скорее отключиться от потока видений, заполняющих его голову. Души умерших еще какое-то время цеплялись за него, требуя чтобы он передал от них весточку в мир живых. А голоса божественных покровителей постепенно утихали, оставляя его наедине с пугающими мыслями.

Три года нескончаемой внутренней борьбы! И вот результат - перед ним лежит Книга, в которой сегодня ночью поставлена последняя точка.

Оставалось лишь написать свое имя на титульной странице. Гийом макнул перо в чернильницу и аккуратно вывел:

“Сие записал Гийом де Краон, Хранитель Черного маяка острова Ре в Западной Аквитании.

10 октября 1154 года.”

Своих титулов и регалий он решил не перечислять. Пусть будет просто “Хранитель маяка”.

Под датой он размашисто расписался и откинулся на жесткую деревянную спинку кресла. Спину нещадно ломило. Сейчас бы растянуться на кровати да поспать пару часов.

Гийом встал из-за стола и распахнул массивные деревянные ставни, прикрывающие окошки его каморки, расположенной под верхней площадкой маяка. В комнату ворвался прохладный соленый ветер. Слабый огонек свечей заколебался и потух.

Светало. Океан сегодня был спокоен. С минуту на минуту должен был начаться отлив.

Гийом вернулся за стол, взял в руку перо и начертал на листе пару быстрых строк. Потом свернул бумагу в виде конверта и поставил собственную сургучную печать. Письмо нужно было срочно отправить в Ла-Рошель.

Что он чувствовал, завершив главное дело своей жизни? Облегчение, будто сбросил с плеч невыносимый груз. И тревогу, потому что мир, который он выстроил на острове за годы написания книги, должен был рухнуть, придавив его обломками.

Спустившись по темной винтовой лестнице, Гийом осторожно заглянул в свою спальню. Его служанка Абель крепко спала, разметав по подушкам шелковистые светлые волосы. Одеяло соскользнуло с аппетитно-пухленького тела девушки. Полночи он не давал ей заснуть своими ласками. И теперь с удовольствием растормошил бы ее… но сначала нужно было отправить письмо. Поэтому он укрыл ее одеялом и скорее вышел из комнаты.

Чтобы найти посыльного, Гийом направился в рыбацкую деревушку, расположенную на пригорке, недоступном для океана. Покинуть Черный маяк можно было только во время отлива. При большой воде сложенная из гранитных плит старинная башня оставалась на островке, окруженном скалами.

Глядя, как вода уходит из-под ног, обнажая покрытое ракушками дно, Гийом ступил в холодную песчаную жижу. Через час ветер и солнце высушат ее, образуя на поверхности белесую корку соли. Но ему нужно торопиться.

Чайки галдели над головой, шустро собирая мелкую рыбешку, оставленную на земле отливом. Солнце уже ярко светило ослепляя глаза. Ветер трепал его темные волнистые волосы.

На вид Гийому можно было дать лет тридцать пять. Но это впечатление обманчиво, потому что Хранители Черных маяков всегда выглядели гораздо моложе своих лет. Его красивое, без единой морщины лицо, вызывало у местных крестьянок смущение. Здороваясь с ним, они слегка краснели, а потом исподволь глядели вслед.

Одевался Гийом скромно и без изысков, как обычный рыбак. Но стараниями Абель вся его одежда была безупречна чиста и аккуратно заштопана.

Осень на острове Ре - самое благодатное время, как казалось Гийому. Летний зной уже отступил, а период бешеных атлантических штормов еще не начался. В огородах местных жителей созревал пестрый урожай и уже скоро виноделы откупорят бачонки с молодым игристым божоле.

Но острове и зимы мягкие. Бывает, до самой весны в крестьянских палисадниках цветут крупные яркие цветы, мудреное название которых он до сих пор никак не запомнит. Местный язык вообще сильно отличался от французского, на котором говорили в Париже или в Гаскони.

Гийом знал несколько современных европейских языков, свободно читал на латыни, древнегреческом и древнееврейском. Он знал еще много всего. Спасибо монахам картезианцам, которые с детства вбивали в него все эти науки. Но вот местный диалект он за три года так в совершенстве и не освоил. Вероятно, потому что почти не общался с островитянами и старался как можно реже покидать свой маяк.

Поднявшись в гору, он оказался в деревне. Молоденький рыбак Жульен, которого он частенько нанимал в качестве посыльного, сидел возле своей лодки и готовил снасти к вечернему лову.

- Надо срочно отвезти это письмо в Ла-Рошель и отдать коменданту, - попросил Гийом парня после необходимых по местному этикету приветствий. - А на обратной дороге, если не будет шторма, заскочи в Сен-Мартен к моему другу Этьену де Лакруа. Ты ведь помнишь где он живет? Передай, что приглашаю его пропустить по стаканчику чудесного бордо.

Жульен был не разговорчив, поэтому просто кивнул и сунул письмо в карман парусинового плаща.

По расчетам Гийом, командор Ордена Черной розы, к которому он принадлежал, должен прибыть на маяк завтра-послезавтра. Значит, на завершение всех дел ему оставалось только день-два.

Тяжело вздохнув, он направился к дому старухи Раймонды - свекрови его служанки Абель.

Высокомерную и гордую бабку Раймонду в деревне не любил никто. Кроме, разве что, ее собственных внуков - детей Абель.

Малышей у Абель было трое: старшие мальчишки-близнецы и девочка. В их именах и возрасте Гийом путался. Для него это было и не важно. Дети, как дети. Маленькие еще. Он только знал, что девочке должно быть года три. Она родилась, когда Гийом только прибыл на Ре.

Муж Абель был моряком. Еще до рождении дочери он нанялся на торговый корабль в Ла-Рошеле. Больше его на острове никто не видел. Корабль в порт приписки не вернулся, но и погибшим его не признали. Поэтому Абель была не то жена, не то вдова.

Бедолага муж даже не знал, родила ли Абель ему сына или дочь, не померла ли от родовой горячки или других женских неприятностей. Тогда Гийом не понимал, как мучительна подобная неизвестность. Осознал он это только теперь.

Первая зима, когда Гийом прибыл на Ре, выдалась холодной и с бесконечными бурями. Но это бы пол беды. Зима была еще и голодной, поскольку лето вышло на редкость гнилым. Виноград тогда не уродился, рыбаки неделями не могли выйти в море. На островитян обрушились и другие неприятности, о которых Гийом имел слабое представление, потому что всю зиму почти не покидал маяк из-за приступов лихорадки и надрывного кашля.

Но как-то раз, когда Гийом отправился в деревню за продуктами, к нему пристала старая Раймонда. Накинулась на него и что-то заверещала на местном наречии. Он из вежливости выслушал ее, но понял лишь отдельные слова: сын, крушение, Абель, дети голодают, нужна кормилица.

В тот день у него раскалывалась голова и от слабости он еле мог ходить. Он что-то ей ответил и поплелся скорее на маяк, чтобы успеть до прилива.

А с первым же отливом, в двери маяка постучались. На пороге стояла худенькая, изможденная девушка. Смущаясь, она сказала, что ее зовут Абель и теперь она будет работать у него служанкой.

Удивленный Гийом пригласил ее войти. В голове складывалась логическая цепочка: бабка Раймонда прислала жену своего погибшего в крушении сына, чтобы та зарабатывала на кормилицу для своей новорожденной дочурки. От пережитых неприятностей у молодой мамы пропало молоко и малышка умирала от голода. Теперь Абель было жизненно важно наняться к нему прислугой, потому что другой работы в деревне не было.

Видимо, из-за того, что в разговоре с Раймондой он не высказал никаких возражений, старуха сделала вывод, что Абель он взять к себе согласен.

Действительно, от одинокой неустроенной жизни Гийом потихоньку сходил с ума. Но пускать к себе незнакомую девушку он все равно не собирался. Не из-за скупости, а по осторожности. Вдруг она окажется грамотной. Или хотя бы ушлой и сообразительной. Сразу догадается, чем на самом деле занимается на Ре скромный Хранитель маяка.

Но немного поговорив с Абель, он понял, что она, скорее всего, не настолько умна, чтобы его рассекретить. Да и не было у него сил, чтобы отказать убитой горем молодой маме.

С Раймондой Гийом с тех пор больше не общался. Но, как жаловалась Абель, старуха не раз порывалась прийти на маяк и потребовать для невестки прибавки жалованья. И Хранитель ее понимал, одиноким женщинам поднять троих детей не так-то просто.

Подойдя к дому Абель, он громко позвал: “Раймонда”.

Через минуту старуха шустро выбежала из дома, схватила Гийома за рукав и потащила вглубь двора. “Не хочет, чтобы дети или соседи нас увидели” - догадался он.

- Слушаю Вас, господин, - чуть не шепотом, сказала она. - Говорите.

Умная старуха сразу поняла, что явился он к ней не просто чтобы поболтать о погоде. Значит, дело важное и сугубо конфиденциальное.

- Твоя невестка беременна, - осторожно начал он.

- И что прикажете с ней делать? - нисколько не удивившись, спросила она.

- Она еще об этом не знает. И ты ей пока не говори. Завтра или послезавтра я уезжаю. И больше сюда не вернусь. Ты должна мне помочь все устроить.

Раймонда не перебивала и жадно слушала его.

- Ты должна увести отсюда Абель с детьми, - продолжал он.

- Надолго нам придется уехать?

- Навсегда.

- Нет, навсегда я отсюда никуда не уеду. Это моя земля. А еще одного ребенка и здесь прокормим, если родится, - ответила она, давая понять, что разговор закончен. - Как Вы не понимаете, что я старейшая на этом острове. Никто кроме меня не помнит традиций Ре и его истории. Нельзя мне отсюда уезжать.

Она уже собралась вернуться в дом, но Гийом ее остановил. Он знал, что разговор предстоит тяжелым и был готов раскрыть некоторые свои карты.

- Нет, Раймонда, стой! Это ты не понимаешь. Земля Ре не твоя. А для реальных хозяев острова твоя жизнь, что пустая ракушка, выброшенная морем. Уже весной здесь начнется война длиной в несколько веков. В твоей деревне никого в живых не останется. Все соседи, все, кого ты знаешь, будут убиты или выселены отсюда.

- Какая еще война? Наша госпожа Алиенора Аквитанская - добрая женщина. Она в обиду нас не даст.

- Через две недели Генрих, новый муж Алиеноры, станет королем Англии. И ваша земля уже не будет принадлежать Франции. Всю Аквитанию Генрих захочет присоединить к Англии. А остров Ре принципиально важен для короля Франции. Представляешь, какая война здесь начнется?

- Даже если и будет война, нам-то что? Простых крестьян и рыбаков никто не тронет. Кто же будет платить им подати? - резонно заметила Раймонда.

- Еще как тронут. И заселят сюда людей без памяти, которые не помнят как жили при Черной империи. А все вы - свидетели, которых нужно убрать, чтобы переформатировать мир.

- Хорошо, мы с Абель уедем. Но не сейчас. А только тогда, когда Ваши пророчества станут сбываться.

- Вы не успеете. Действовать надо сейчас. Я тоже на днях уезжаю с острова. И закрываю маяк. Навсегда. Ведь истинная цель короля Англии - добраться до последних бастионов Черной империи.

Эта новость Раймонду шокировала. На ее памяти, и на памяти ее предков, Черный маяк не закрывался никогда. Бывало, что Хранитель заболевал или даже умирал. Но Черная империя быстро присылала нового. От силы неделю маяк стоял потухший и молчал.

- Ну, если все так серьезно… - протянула она.

- И еще одна просьба, - продолжил Гийом, обрадованный ее понятливостью. - Раймонда, стань моей женой.

Старуха посмотрела на него с тревогой - не тронулся ли он умом? Может, и будущая война с Англией всего лишь его фантазия? И уезжать с острова никуда не надо?

- Пойми же, моему ребенку нужно законное происхождение, - терпеливо начал объяснять он. - Сын должен принадлежать моему роду. А жениться на Абель я не могу. С момента пропажи ее мужа прошло слишком мало времени, чтобы церковь признала ее вдовой. А если он жив и вернется? Нет, я не могу так рисковать. А если я женюсь на тебе, то рожденного Абель сына ты выдашь за нашего с тобой общего.

- Кто же поверит, что старуха смогла родить?

- А ты всем станешь говорить, что случилось чудо Господне. И приведешь в пример Ветхозаветную Сарру, родившую Исаака в 90 лет. Или Праведную Елисавету, которая тоже родила Иоанна Крестителя в глубокой старости. После таких доводов никто не посмеет усомниться в твоей способности произвести на свет дитя.

Раймонда задумалась.

- Давай так, - продолжал Гийом. - Завтра мы с тобой поедем в Сен-Мартен и обвенчаемся. Я сразу же составлю завещание, по которому после моей смерти все имущество перейдет нашему с тобой ребенку. Согласна?

- И сколько этого имущества? Вы поймите, что здесь на острове я теряю свой дом, пашню и виноградник. Да, живем мы небогато, но все же худо-бедно земля нас кормит.

- В Краоне вам достанется наш фамильный замок, земля с пашнями, крестьянами и лесами. И мой графский титул.

- Я согласна, - с готовностью ответила Раймонда.

- Тебя убедил перечень будущего наследства? - с улыбкой спросил Гийом.

- Я подумала, что дело очень серьезно, раз господин граф удостоил меня таким предложением.

- Вот, возьми это, - сказал он, вытаскивая из-под плаща кошелек, набитый золотыми монетами. - И поклянись, что бы ни случилось, после моего отъезда ты соберешь Абель с детьми и навсегда уедешь в Краон.

- Клянусь! Мы уедем, - взяв деньги, пообещала она.

Гийом по-сыновьи целовал ее старушечий лоб и поспешил на маяк.

На кухне его встретила Абель, уютно мурчащая какую-то деревенскую песенку.

- Как только вода ушла, я сходила на берег и проверила ловушку для рыбы. Сегодня отлив нам оставил трех морских окуней, - радостно доложила она. - А по дороге я набрала полтора десятка мидий, чтобы сварить уху по твоему любимому рецепту.

Гийом с наслаждением вдохнул аромат готовящейся ухи.

- А когда я вернулась, у порога стояла корзинка с козьим сыром, кувшином вина и краюхой хлеба, - продолжила она, выкладывая на стол завернутую в чистую тряпицу головку сыра.

- Должно быть, это Мари принесла, - предположил Гийом. - Вчера она приходила ко мне за лекарством для своего малыша. Дня три он у нее кричал нещадно. Видимо, теперь все прошло.

Здесь на острове Гийом открыл в себе талант врачевания. Но его заслуги в этом не было. Хранители Черных маяков всегда лечили людей. Местные жители это помнили и чуть что случалось, сразу же прибегали за “живой водичкой”.

Операции он, конечно, не делал. И смертельные болезни ему не поддавались. Но со всем остальным справлялся вполне успешно.

Денег с крестьян Гийом не брал никогда. Они сами, по мере возможности, приносили ему что-нибудь к столу: молоко, пироги, овощи, сушеную рыбу или яйца диких птиц, гнездящихся на болотах. И почти все эти дары, кроме вина, он старался отдать Абель для ее детишек. Но она вечно скромничала и этому противилась. Переживала, что сам он останется голодным.

Накрывая на стол, Абель продолжала беззаботно щебетать. Он ее почти не слушал. Только улыбался и одобрительно кивал.

Раймонда постоянно упрекала невестку в глупости. Но Гийом называл это простодушием. Она не умела хитрить и что-то выгадывать для себя. Полюбив, готова была отдать последнее, лишь бы сделать ему приятное.

Первые месяцы работы на маяке Абель до слез жалела своего болезненного хозяина. Его надрывный кашель разрывал ей душу. В ту зиму от холода и непривычной сырости у него разболелись старые раны, полученные на войне и рыцарских турнирах. Нестерпимо ныла нога, сломанная много лет назад. Он еле-еле поднимался по винтовой лестнице на верхнюю площадку маяка, а по улице ходил опираясь на трость.

А к лету он поправился. Вероятно, привык к местному климату. Да и она что было сил заботилась о нем.

Целый год он уговаривал ее обедать с ним за одним столом. Она стеснялась. Ведь служанке неприлично сидеть рядом с господином.

Целый год он не позволял себе по-мужски приударить за ней. Она ведь еще считалась мужней женой. И она глядела на него лишь украдкой. Скромно отворачивалась, когда видела его без рубашки.

Это только потом она смогла хорошенько разглядеть и зацеловать все его многочисленные шрамы. А в первый год ходила по маяку как тень, боясь чем-либо не угодить ему. Не потому что он мог выгнать ее. А просто трепетала перед ним, как перед существом высшего порядка.

Но однажды во время вечернего отлива разразилась буря. Абель не успела уйти на ночь домой и Хранитель предложил ей переночевать на своей кровати. Все равно он спать не собирался, потому что во время шторма должен следить за маяком.

Потом она вспоминала эту ночь как самую счастливую в своей жизни. А он и сам не понял, как оказался в постели рядом с ней и утонул в ее мягком разгоряченном теле. К тому времени ее бедра и груди округлились и приняли нестерпимо соблазнительные формы.

Гийом вспоминал все эти счастливые моменты и хлебал горячую уху. Готовила она изумительно.

- А на побережье за мидиями я ходила в твоих теплых сапогах, - лепетала она.

- Молодец, правильно.

Он переживал, что бродя во время отлива по холодному мокрому песку она застудит ноги и заболеет. Поэтому велел ей надевать его добротные военные сапоги.

Вдруг Гийом охватил приступ паники. Ложка с ухой выпала из руки, лоб покрылся холодным потом. Это был голос океана.

- Иди скорее домой, - с трудом выдавил он из себя. - Будет буря.

Абель быстро собралась.

- Сыр детишкам возьми, который Мари принесла, - вдогонку ей просипел он. - И хлеб.

Заперев за Абель дверь, Гийом поднялся на верхнюю площадку маяка. Убедился, что она бойко поднимается в гору. Еще немного и окажется в жарко натопленном доме свекрови. Должна успеть до начала бури.

Коварные океанские тучи единым фронтом надвигались на остров. Быстро стемнело. Волны с грохотом ударяли о гранитные стены маяка. Казалось, еще один удар и мощная башня рассыплется словно игрушечный домик.

Хранитель наглухо закрыл все ставни. В воздухе растворился ужас приближающейся бури. Это океан предупреждал своих обитателей о грядущей опасность. Странно, что никто из островитян не слышал этого угрожающего гула.

Почувствовав первые признаки шторма, Гийом начинал звонить в колокол, предупреждая моряков и жителей деревни. Бывало, еще небо было чистым и ничего не предвещало изменения погоды, а голос океана уже заставлял Хранителя трепетать.

Моряки знали о способности Гийома предчувствовать буру, поэтому всегда прислушивались к ударам колокола на маяке.

Помимо штормов, моряков острова Ре поджидала и другая смертельная опасность - волны квадратной формы, которые местные называли “сетями дьявола”. Увидеть это завораживающее явление можно было только забравшись на маяк. С берега волны казались обычными, а океан спокойным. Но стоило попасть в ячейку “сети” как шхуна теряла управление. С обеих сторон на нее обрушивались разрушительные удары волн, а подводное течение утягивало ее на дно.

Колокол Черного маяка предупреждал моряков о появлении “сетей дьявола”, спасая им жизни.

Первые полгода голос океана сводил Гийом с ума. От ужасающего гула хотелось спрятаться в подвале или сброситься с верхней площадки маяка.

Потом божественные Кураторы научили Гийома справляться с приступами паники. Пропуская гул через себя, он становился частью бури, ее соучастником. Иначе и быть не могло. Хранитель Черного маяка - это воин, стоящий на границе между сушей и океаном, небом и подземельем, миром мертвых и живых.

Черный маяк - перекресток стихий. Поэтому на его вершине сиял Магический кристалл. Камень служил регулировщиком, направляющим потоки земных и космических энергий.

Огромный алмаз располагался на гранитном постаменте на верхней площадке. Нередко бывало, что волны полностью захлестывали маяк. Но кристалл выдерживал их натиск. А Гийом привязывал себя к постаменту веревками, чтобы его не смыло в океан.

Обычный человек не может долго находиться на границе стихий. Это примерно то же самое как стоять между двумя противниками, швыряющими друг в друга камни. Кто-нибудь из них обязательно пробьет тебе голову.

Другое дело Хранители. Находясь рядом с Магическим кристаллом долгое время, они перестают быть людьми. Меняется их чувствительность к энергетическим потокам. Они могут проникать в мир мертвых и разговаривать с высшими существами, которых в народе принято называть ангелами или демонами. Они познают истинное устройство Вселенной и душой могут путешествовать на далекие планеты.

И главное, Хранители служат Камню. В незапамятные времена Черная империя и была создана, чтобы заботиться о Камнях. Ведь они, а не люди были изначальными жителями Земли.

Магические кристаллы сияли на древних храмах и пирамидах. Всю Землю они покрывали сетью лучей, напоминающей грани кристалла. Черные императоры следили за работоспособностью этой сети.

А потом началась война. Как это случилось, в двух словах не расскажешь. Кураторы не раз показывали Гийому картины этой войны. Он видел, как враги уничтожают Магические кристаллы, дробя их на мелкие кусочки или перетирая в пыль. Он чувствовал боль этих Камней и пустоту в природе, которую без них невозможно было заполнить.

После таких видений трудно было не сойти с ума. Но Магический алмаз удерживал его на грани рассудка.

Из-за войны многие Камни ушли в подполье. Скоро враги доберутся и до острова Ре. Черная империя не станет рисковать и заранее спрячет алмаз в надежное убежище. Гийом знал, что надвигающаяся буря станет для него и Камня последней.

Всю ночь волны били о стены маяка и накрывали его с головой. Кристалл отражал свет звезд и светился ровным белым светом. Плотное одеяло из туч не было ему помехой. Камень всегда находил свои звезды и посылал им сигналы.

Свет Камня был настолько ярким, что с ним не мог сравниться никакой рукотворный костер. Камни излучали свет ночью и днем, в грозу и полный штиль. Мореплаватели издали узнавали его и корректировали свои маршруты.

Но со временем место Черных маяков занимали маяки обычные. Огонь в них поддерживался с помощью просмоленных дров, угля или горючей нефти. Светили они плохо, а хлопот с ними было немеряно.

Последний шторм на острове Гийом пережил замирая от восторга. Камень согревал и поддерживал его. За годы проведенные на маяке он стал ему самым близким другом. Точнее говоря, Камень стал для него всем.

Утром тучи рассеялись. Вода ушла и выглянуло не по осеннему жаркое солнышко. Жители деревни бродили с корзинами по оставленному океаном берегу и собирали моллюсков.

Прибежала счастливая Абель. Рассказала, что рядом с маяком она обнаружила несколько крабов. Сейчас она их приготовит на завтрак.

Но Гийом не стал дожидаться обещанного лакомства. Чмокнув свою подругу в пухлую щечку, он поспешил к Раймонде, чтобы уладить формальности с браком и наследством.

Ближе к ночи, во время прилива на маяк прибыл Жак Кер - командор Черной розы. Он пришел пешком по тайному подземному ходу, связывающему маяк с земляными укреплениями в Сен-Мартене.

Раньше остров Ре принадлежал Черной империи. В стародавние времена по всему миру империя строила земляные валы по форме напоминающие звезды. В центре каждой звезды располагался Магический кристалл. А под землей лучами расходились тоннели, опутывающие весь земной шар.

Но потом кристаллы из земляных звезд убрали, сами валы приспособили под крепости, а подземные трассы заблокировали. Но кое-где они еще оставались в рабочем состоянии. По такому ходу на маяк и пришел Жак Кер.

- Книга готова? - с ходу спросил он, пренебрегая положенным приветствием.

- Да, - ответил Гийом, приглашая гостя в столовую.

- Она нам поможет?

- Надеюсь. В ней все, что Они нам дали. Ничего другого не будет. И если честно, ничего другого нам и не нужно.

- Где же Книга? Не терпится ее увидеть.

- Она на пути в Париж. Я прочту ее на общем собрании нашего Ордена. Как и планировали.

- Я хотел бы сначала взглянуть на нее сам, - разочарованно произнес Жак Кер, наливая себе вино в глиняный стакан.

- Это уже ничего не изменит. Ставки сделаны. События идут своим ходом и повлиять на них уже невозможно.

- Общее собрание назначено в Париже на 25 октября. Как раз в день коронации Генриха Плантагенета, нынешнего мужа Алиеноры. Вы когда планируете покинуть остров?

- С первым же отливом. На маяке пока побудет Этьен де Лакруа.

- Хорошо. Тогда он и демонтирует кристалл. Спрячем Камень под Сен-Мартеном, - тяжело вздохнув, согласился Жак Кер.

- Что будет с маяком?

- Землетрясение. Самой башне много и не надо. Когда мы уберем кристалл, она рассыпется от первого же удара стихии.

Они еще какое-то время поговорили об общих друзьях и обсудили подробности поездки Гийома в Париж. Жак Кер предложил ему остановиться в своем доме. А потом Командор скрылся в подземном тоннеле. Он никогда не оставался на маяке подолгу. Говорил, что рядом с Камнем чувствует себя неуютно.

Весь остаток ночи Гийом провел на вершине маяка рядом с Камнем. Последний раз он испил “живую воду”, которую получал, поливая кристалл водой из подземного колодца.

Не дожидаясь полного отлива, Гийом собрал дорожный мешок, бережно обернул в кусок овчины свою Книгу и запер маяк. По отступающей воде он дошел до деревни и сговорился с Жилем о поездке к Ла-Рошелю.

Когда Абель прибежала к маяку, дверь ей открыл Этьен де Лакруа. Седовласый благородного вида господин объяснил служанке, что теперь в ее услугах никто не нуждается и передал кошелек с жалованием за полгода вперед.

По дороге домой девушка горько разрыдалась. Мир для нее рухнул. Было очевидно, что своего возлюбленного она больше не увидит никогда. Как пережить это горе она не представляла.

А на следующее утро она ощутила тот специфический приступ тошноты, который опытная женщина не спутает ни с чем другим. Да, это была беременность. Сердце наполнила любовь к маленькой частичке Гийома, которая теперь развивается внутри нее.

*****

По дороге в Париж Хранитель избавился от скромной одежды простого моряка и облачился в наряд, который больше соответствовал блестящему рыцарю графу де Крайону.

В Париже было сумрачно и промозгло, гораздо холоднее, чем на залитом солнцем острове Ре. Прислуга Жака Кера уже ожидала гостя. К его приезду жарко натопили спальню и приготовили изысканный ужин.

Самого Командора дома не было. Он приехал лишь поздним вечером. Отпустив прислугу, хозяин пригласил Гийом провести время в оружейном зале за рюмочкой своего лучшего коньяка.

Вдоль стен зала на специальных подставках расположились рыцарские доспехи. Многие из них были искорежены или пробиты. Со сводчатого потолка свисали боевые стяги с гербами. Аккуратными рядами были расставлены длинные турнирные копья.

В зале было прохладно. Поэтому хозяин предложил расположиться в креслах возле камина.

- Признаюсь, мне не терпится взглянуть на нее, - заговорщическим тоном сказал Командор. - Я имею в виду Вашу Книгу, конечно.

- Понимаю Вас, - улыбнулся Гийом. - До общего собрания осталось не так много времени. Утром Вы ее не только увидите, но и сможете хорошенько изучить.

- Расскажите, граф, как Вы ее писали?

- Жак, Вы же часто навещали меня на маяке и знаете почти все подробности. Но, если честно, мне и самому хочется поговорить о Книге. Сейчас, когда дело почти завершено, самое время вспомнить как все начиналось.

Как старые друзья он. вспоминали дела давно минувших дней. Иногда они перебивали друг друга, чтобы напомнить какие-то детали или добавить к рассказу свои впечатления.

В поле зрения Чёрной империи Гийом попал еще в юности. Его отец был членом Ордена Черной розы. По давней традиции, членство могло передаваться по родовой линии. Но это было вовсе не обязательно. Поскольку нет никаких гарантий, что сын или дочь даже самого преданного участника почувствуют в себе стремление связать жизнь с Черной империей.

В юности Гийом тоже не планировал становиться Хранителем маяка. Уединение казалось ему наказанием. Молодого красавца всегда тянуло на подвиги и приключения.

Вырвавшись из монастырской школы картезианцев, он тут же окунулся в праздничный водоворот рыцарских турниров и пиров. Все его мысли занимали прекрасные дамы и мечты о воинской славе.

Гийом трижды был женат и три раза оставался вдовцом. Из пятерых его детей никто не дожил до совершеннолетия.

В свите короля Франции Людовика VII и его супруги Алиеноры Аквитанской Гийом отправился в Крестовый поход 1147 года и участвовал во многих битвах.

Из похода он вернувшись совсем другим человеком. Как тогда высказался Жак Кер, “к этому моменту он дозрел до принятия в Орден Черной империи”.

Со Святой земли Гийом привез кое-какие старинные книги и оружие, украшенное драгоценными камнями. От скуки он почитывал пергаментные фолианты и упражнялся с трофейными саблями и кинжалами.

В одной из книг на древнегреческом языке он обнаружил схему древнего языческого храма. Пять различных цветков располагались по периметру зала в виде пентаграммы, а в середине на возвышении красовалась роскошная черная роза.

Цветы соединяли линии, каждую из которых автор не поленился подписать мелким убористым почерком. Как понял из описания Гийом, это было что-то вроде нитей судьбы. А цветы символизировали драгоценные камни.

Черная Роза - это центральный алмаз. Он соединял нити судьбы, тянущиеся от других камней. Автор сравнивал камни с людьми и Гийом сделал вывод, что он имел в виду конкретных лиц, которых знал лично. Во всяком случае описывал он их вполне узнаваемо.

Получалось, что люди-камни крепко удерживались нитями судьбы и лишались личной свободы. Стоило кому-то одному сорваться, как вся устойчивая система камней рассыпалась. И рушился храм, в основании которого эти камни были заложены.

Гийом задумался. Что есть личная свобода? Как показывал его жизненный опыт, это возможность занять свое место в раскладе людей-камней. Что бы ты ни делал, нити судьбы постоянно тянут тебя в этот круг. Так доверься им и перестань сопротивляться. Они приведут тебя именно в тот храм, где тебя ждет место в его основании.

Этими мыслями Гийом поделился с кем-то из друзей. А через некоторое время к нему домой приехал Жак Кер. Он рассказал про деятельность Черной империи, предложил стать человеком-камнем и выбрать себе поприще, отвечающее вкусам и желаниям.

- Я хочу расшифровывать старые книги, - не задумываясь заявил Гийом. - Не зря же все детство монахи мучили меня древними языками. Пусть будет хоть какая-то польза от этого занятия.

- Хорошо, - согласился Командор. - Но путь прозрения опасен. Знания - это ящик Пандоры. Стоит их пустить в свою жизнь, как они разорвут Вам мозг.

- А на что мне мозг? Все что хотел, в этой жизни я уже испытал. И, признаться честно, разочарован. Стремление к познанию - единственное, что у меня осталось.

- Истинные знания могут открыть лишь Магические кристаллы, - задумчиво ответил Жак. - Могу предложить Вам место Хранителя Камня. Где желаете: в храме или на маяке?

- Я бы предпочел полное уединение.

Через несколько месяцев, Гийом отчалил от Ла-Рошеля на небольшой рыбацкой шхуне. Главную часть его багажа составляли три огромных кованых сундука со старинными фолиантами. Какие-то из них были из его личной библиотеки, другие принадлежали Ордену.

Все эти книги остались на острове и после того, как он покинул маяк. Они были аккуратно сложены в подземном хранилище.

Гийом и Жак с удовольствием предавались воспоминаниям.

- Кто из духов приходил к Вам на маяк, граф? - спросил Жак, потягивая коньяк из богемского хрустального бокала.

- Многие приходили. Бывали ночи, когда по лучу, исходящему от Камня, к нам спускались жители дальних планет. Они материализовались из света и уходили в подземелье. Под маяком была целая сеть переходов, ведущих в подземные города наших соседей по планете. Я смотрел на их передвижения и мечтал тоже превратиться в свет и отправиться в путешествие.

- Земная жизнь Вас уже не устраивает?

- Уже нет. Я почувствовал вкус истинной свободы. Странно, раньше мне казалось, что нити судьбы вяжут меня по рукам и ногам. Теперь понимаю, что они не лишают свободы, а наоборот, не дают мне сбиться с пути. Похоже, без этих путеводных нитей я бы свое предназначение не нашел.

- Что планируете делать дальше, граф?

- Случилось то, о чем Вы предупреждали меня три года назад, Жак. Мою голову разрывает от потока информации. Как говорил Иисус, в старые меха не наливают молодое вино. Бродящий напиток их разорвет. Так произошло и со мной. Я будто вышел навстречу приливу, чтобы наполнить водой кувшин. И океан снес меня с ног и накрыл с головой. Потому что стихии нельзя сказать «с меня хватит, я пришел получить лишь малость и теперь пойду своей дорогой». Волна не развернется и не уйдет обратно в океан. Это нарушило бы законы мироздания. И мне, пришедшему за знаниями с кувшином, теперь приходится барахтаться в бушующем океане. Но мои силы скоро иссякнут. Или океан ударит меня головой о прибрежные скалы.

- Все полученные знания записаны в Вашей Книге, граф?

- Нет. В Книгу всего и не вместить, - с сожалением ответил Гийом. - В ней только то, что в ближайшие годы может помочь Черной империи защитить наши реликвии. Да и не было никакого смысла пересказывать в Книге то, что и так известно большинству Хранителей Камня. Во время Крестового похода я услышал мудрое изречение: если хочешь накормить голодного, не давай ему рыбу, а дай ему удочку. Но я поступил иначе. Я принес Ордену рыбу. Отборную, жирную рыбешку с ценной икрой. Когда она закончится, надеюсь, Хранители принесут вам следующий улов.

- Не совсем понимаю, о чем Вы говорите, граф. Я не Хранитель, к сожалению. Даже ненадолго приходя к Вам на маяк я испытывал рядом с Камнем только тревогу. Но такова моя роль в Ордене. Чтобы управлять людьми, я и сам должен оставаться человеком.

- Я знаю.

Жак Кер допил коньяк, остававшийся в бокале. Встал с кресла и подошел к резному шкафу, в котором хранил оружие. Со скрипом открыв дверцы, он окинул взглядом свою коллекцию. Немного подумав, взял в руку восточный кинжал с крупным рубином на рукоятке.

Гийом сидел к нему спиной и сосредоточено смотрел на пылающие в камине поленья. Жак подошел к нему сзади, прошептал несколько слов на латыни и вонзил кинжал в сонную артерию. Гильом рухнул на каменный пол не издав ни звука.

Жак вышел из оружейной комнаты и направился в спальню, где, как ему доложили слуги, Гийом оставил на столе свою Книгу.

Устроившись в кресле, Жак принялся жадно ее читать. Она представляла собой сборник остросюжетных рассказов. Это были увлекательные истории про мореплавателей, разбойников, рыцарей, итальянских банкиров и прекрасных дам. Да, написаны они были мастерски, создавая иллюзию присутствия на месте события. Но где же обещанные Гийомом тайные знания?

Остаток ночи Командор провел за чтением. С научным трактатом эта писанина не имела ничего общего. Тогда он подумал, что Гийом решил подстраховаться и настоящую Книгу где-то спрятал. Он обыскал все, что мог, но ничего не нашел.

И тогда его поразила страшная мысль. На маяке у Гильома помутился разум. Он не получил от Камня никаких знаний. И все три года записывал истории придуманные им самим.

Если бы он заранее прочел эту Книгу, то не стал бы убивать несчастного сумасшедшего. Отправил бы его на поправку в родовой замок или еще куда-нибудь подальше от Камней. И был бы бедолага счастлив со своей пышкой-служанкой. Или женился бы на молодой хорошенькой аристократке.

Существовала небольшая вероятность, что на маяке остались какие-то черновики Гийома. Или он случайно перепутал книги и привез в Париж не ту. Нужно было все проверить.

Как только рассвело, Жак Кер выехал из Парижа в направлении Ла-Рошеля.

*****

Каждое утро во время отлива Абель приходила к маяку. Она сама не понимала, почему ноги несут ее к этому месту. Но так ей было легче пережить одновременно свалившиеся на нее горе и счастье.

Свекровь ее за это не ругала. Старуха увлеченно хлопотала по хозяйству, распродавала скотину и упаковывала домашнюю утварь в дорожные сундуки.

Абель не понимала зачем она все это делает, но ничего у нее не спрашивала. Ей было неинтересно, что происходит в доме. Все мысли крутились только вокруг маяка.

А на маяке уже три недели никого не было видно. Кто-то с его вершины снял Камень и местные жители с тревогой ожидали, что же последует дальше.

Но как-то утром Абель увидела, что ставни на окнах маяка распахнуты, а с двери исчез замок. Она тут же подбежала к двери и приоткрыла ее. Внутри слышались торопливые шаги и мужские голоса. Абель осторожно вошла.

Все шкафы стояли открытыми, а вещи валялись на полу. На застеленном простынями длинном кухонном столе были разложены книги. Пожилой, богато одетый господин медленно перелистывал страницы.

Он не сразу обратил внимание на остолбеневшую в дверях служанку. Потом жестом подозвал ее и ласково спросил:

- Дитя мое, не оставлял ли твой хозяин каких-нибудь писем или рукописей? Не знаешь, может он отдал их на хранение кому-нибудь в деревне?

- Нет, он не оставлял, - еле слышно ответила перепуганная девушка. - Какие-то бумаги он сжигал в камине.

- Я так и думал. Но если ты что-то вспомнишь или узнаешь, сообщи коменданту Ла-Рошеля, что у тебя есть весточка для Жака Кера. Это мое имя. Он даст тебе пару золотых монет. А я, когда приеду, дам тебе еще несколько. Хорошо?

Абель утвердительно кивнула.

Когда она подходила к своему дому, ее окликнула соседка.

- Что же ты не делишься своей радостью, подруга? Разве мы были плохими соседями, - обиженно отчитала ее она.

- Радостью? - удивилась Абель.

- Да, что же ты не рассказала, что твой муж нашелся и разбогател? И что теперь зовет вас с матерью к себе. Или для тебя это не радость?

Абель закрыла лицо руками и разрыдалась. Из дома выскочила Раймонда и набросилась на соседку:

- Говорила же тебе, не приставай к моей невестке. Блаженная она, не соображает ничего. Не видишь что ли?!

Обняв Абель за плечи, старуха поспешила завести ее дом.

- Завтра мы отсюда уедем, - сообщила она, дав понять, что все уже решено и возражения не принимаются. - А сейчас иди отдохни. И из дома больше не выходи.

Ночью на острове разразилась сильнейшая буря. Океан бушевал так, что сотрясалась земля и до деревни долетали ледяные соленые брызги.

А на утро оказалось, что маяк полностью разрушен. Маленький островок, на котором он располагался, ушел под воду. И только разбросанные по побережью гранитные глыбы напоминали, что многие века на этом месте стояла башня.

Когда Абель с Раймондой и детьми усаживалась в рыбацкую шхуну, идущую до Ла-Рошеля, жители деревни молча столпились на берегу. Произошедшее поразило их настолько, что никто не решался нарушить нависшую тишину.

*****

25 октября, как и было запланировано, члены Ордена Черной розы собрались на общее собрание. Все были удивлены отсутствию Командора и Гийома.

Кто-то из собравшихся вызвался съездить домой к Жаку Керу. Через час он вернулся с Книгой в руках и рассказал об убийстве ее автора.

Чланы Ордена были шокированы этим известием. Но прежде чем что-то предпринять, они решили изучить Книгу.

Читать договорились по очереди вслух. И на середине первой главы, повествующей о пиратах Средиземного моря, один из участников резко вскочил на ноги и зашагал по комнате.

- Я знаю про кого эта история! - воскликнул он. - Это казначей нашего короля Людовика. Да, была такая история, когда под его командованием на корабле в Испанию перевозили груз золота для поддержки наших войск. Пираты напали на них и убили большую часть команды. Самому казначею сохранили жизнь за возможность потом получить выкуп.

- Но если верить Книге, это нападение было спланировано самим казначеем.

- Здесь даже указано, где хранятся эти деньги. И точно описаны все подробности.

- Мы теперь можем донести эту информацию до короля! Или шантажировать самого казначея. Теперь у нас на руках сильнейший козырь! Главное, правильно его использовать на благо Черной империи.

Следующая глава рассказывала об отравлении Прекрасной дамы. Несмотря на вымышленные имена, все поняли, что речь идет о неожиданно умершей Аделаиде Савойской - матери нынешнего короля Людовика VII. Отравитель, его мотивы и подробности преступления были описаны настолько живо, что у короля не возникло бы подозрений в их достоверности.

Большинство историй из Книги казались реальными. И все они были связаны с постыдными тайнами высшей аристократии.

Но обсуждая некоторые рассказы, члены ордена не понимали о ком идет речь. Вероятно, время их использовать еще не пришло.