Предвестник

Вопреки ожиданием Тёмы, затянутое небо не долго сдерживало свою мощь. Несколько ярких вспышек рассеяли утреней мрак. Прорычал гром. Дождь усиливался. Тёма больше не пытался обойти лужи, он как можно скорее мчался в метро. Машины, несясь на скорости поднимали высокие волны, но это уже не имело значения, парень был полностью мокрый. Единственное на что рассчитывал студент, это не угробить ноут, на котором весела бесценная курсовая.

Вдали уже мерцала заветная буква «М», но толпа сонных мух с зонтами замедляло движение. Не сбавляя ход, Тёма стал лавировал между людьми, то и дело задевая встречный поток. И вот уже до входа в метро оставалось пару десятком метров, как резко из-за угла какая-то бабка подрезала студента, подставив под ноги большую сумку. Споткнувшись, парня покосило прямо на старушку. Она упала. Студент и сам чуть не упал вместе с ней, но сумел удержаться на ногах.

– Сынок, куда ты так бежишь? Будь аккуратнее! – прокряхтела виновница столкновения.

Тёма хотел было высказаться, но промолчал.

– Все бегут куда-то и бегут… – опять начала старушка.

– Вам помочь? – перебил её студент, протягивая руку.

– Нет, я сама, сама, - пропыхтела, бабуля, вставая, – и всю жизнь так, никакой помощи.

– Ну ладно, – пожав плечами, парень уже собрался бежать дальше.

– Подожди сынок!

– Да? – не без нотки раздражения ответил Тёма.

– Будь добр, помоги сумку донести до метро!

Дождь не переставал идти. Парень вздохнул, вспоминая из не многих напутствий родителей, которое помнил, что «надо творить добро».

– Ладно, – ответил он.

– Ты меня старую не жди, - пробурчала старушка, – просто спусти сумку по лестнице и поставь где – нибудь там!

– Хорошо, – кивнул Тёма, торопливо подхватив сумку.

Людей становилось больше. Парень пытался как можно скорее протиснуться, но сумка то и дело задевала людей, тормозя продвижение. "Надо было ехать на автобусе", – подумал Тёма, – "или вообще не идти, погода не к черту".

Спустившись по лестнице, студент остановился и оглянулся. Старушку не было видно. Тогда он поставил сумку в угол, надеясь, что её не сопрут до появления хозяйки, и собрался было уже идти, как кто-то цепко схватил его за плечо. Тёма хотел было вырваться, но его резко повалили и вывернули руки. Что-то холодное скользнуло по запястьям. Раздался щелчок. Едкий запах никотина вперемешку с сыростью проникал в нос. Похоже день не задался.

********

Ничего не объяснив, Тёме завязали глаза и запихали в машину. На вопросы студента, куда везут и зачем, никто не отвечал. Устав расспрашивать, пленник замолчал. Оставалось только надеяться, что это чья-то злая шутка.

Поездка длилась не долго. Едва машина остановилась, парня взяли под руки, и куда-то повели. Судя по затхлому запаху канализации и окрестному шуму, это был точно не лес. Тёма вздохнул, – "значит все не так плохо", – подумал он.

Один из тащивших процедил сиплым голосом:

– Лестница.

Но было уже поздно. Студент, споткнувшись ударился носом об ступеньки. Резкий хруст, затем жгучая боль.

– Аккуратнее! – сказал кто – то слева.

Тёма не понял, это было адресовано ему или человеку тащившим его с другой стороны. В любом случае не важно, все равно он ничего не видит, а эти громилы любезнее не станут.

Поднявшись по лестнице, сквозь темную повязку начал просачиваться яркий свет. Скрежет двери, волна теплого воздуха. Внутри стоял шум, все куда-то бежали, и полностью игнорировали человека с завязанными глазами и в наручниках. Похоже здесь это было в норме вещей. Парень уже начал догадываться куда его привезли, как его размышления прервал низкий голос:

– Снимайте все.

– Может наручники оставим? – начал было сиплый.

– Нет, – раздраженно отрезал тот же голос.

Раздался щелчок, руки Тёмы вновь стали свободны. Верзила потянулся к повязке, но студент его опередил. Кровь еще не успела застынуть, поэтому тряпка удалилась безболезненно. Пощупав нос, парень убедился, что он не сломан. Похоже просто рассечен.

– Вашу мать... Я же сказал не бить! Звери, вы чего наделали? – привстав и з– за стола прокричал альбинос-старик в полицейской форме. Парень с интересом уставился на него. Кажется, это был вовсе не старик, скорее мужик не старше лет сорока, но из – за белых волос он выглядит намного старше. Его лоб был усеян капельками пота несмотря на то, что в помещение было довольно-таки прохладно.

– Мы его не трогали, он упал, – ответил сиплый парень, нервно дернув головой.

– Я это слишком часто слышу, – недовольно проворчал альбинос, обратно погрузившись в свое кресло.

– Но в этот раз все было так! – впрягся второй силовик, носивший как минимум 3XL. Теперь стало очевидно, от кого всю дорогу разило дешёвым дезодорантом.

– Все, я не хочу это слушать, оставьте нас, – отрезал альбинос, махнув рукой.

3XL сдержанно пробурчав сам себе под нос "опять без премии" и зашагал к выходу, а сиплый тяжело вздохнул, с ненавистью бросил последний взгляд на Тёму, и сквозь зубы процедил:

– В следующий раз упадешь не случайно! – он угрожающе замахал кулаком.

– Давай иди уже! – властно тявкнул начальник, откинувшись назад в своем кресле.

Понуро опустив плечи, силовики покинули помещенье.

– Ты присаживайся, – альбинос как-то наиграно дружелюбно указал рукой на обшарпанный стул, как будто бы счел, что дорогой гость достоин взойти на железный престол, – прошу прощения за своих людей, многие из них те еще дуболомы.

Студент, шмыгнув носом, не торопясь осмотрел помещенье. Обычный кабинет, ничего примечательного. Пару шкафов, какие – то бумаги. Пожалуй, самый большой диссонанс вызывал белый альбинос, восседавший на кресле-троне на другом конце стола. Тёма не был силен в карьерной лестнице полицейских, но кажется две звезды на погонах означало, что перед ним прапорщик. Рядом с альбиносом стояла табличка Б.П. Тресков. Заметив куда, смотрит студент, прапорщик повернул деревяшку в другою сторону:

– Это не совсем официальный разговор, поэтому пропустим формальности.

Парню стало страшно. Не официальное общение с полицейскими на много хуже, чем официальное.

– Ты не стой, садись, – небрежно махнул альбинос.

Отодвигая скрипучий стул, Тёма спросил:

– Где – же где яркий свет в лицо?

– А это зависит от тебя, – прапорщик достал пачку сигарет, и великодушно протянул

задержанному, – будешь?

– Нет, – покачав головой ответил студент, и не выдержав спросил:

– Зачем я здесь?

– Да ты же прекрасно знаешь, зачем. – Подкурив сигарету, прапорщик сделал пару сильных тяг. Задержанный озадачено пилил взглядом собеседника, – и я все прекрасно понимаю, – продолжил прапорщик, - сирота, один против всего мира. Не хватает денег, захотел легкой добычи. Тебя можно понять, но есть законы, которые держат нас в рамках.

– А разве закон позволяет курить в общественном месте? – парировал студент.

– Ну, - усмехнулся альбинос, – есть исключения.

– Получается законы не всегда работают, – с какой-то досадой протянул парень.

– Именно исходя из этих убеждений ты решил продавать наркотики? – резко выпрямившись прапорщик вопросительно уставился на Тёму, а тот в свою очередь не понимающе выпучил глаза:

– Я такими вещами не занимаюсь, – не много растерянно ответил студент.

– У нас есть информация, говорящая обратное, – заявил альбинос.

– И где же она? Кто информатор? – с хмурившись спросил парень.

– А это не важно, – смакуя момент, прапорщик, растянулся в самодовольной улыбке, – тебе важно понимать, что пол часа назад тебя взяли с четырьмя килограммами героина. Знаешь сколько за это светит?

– Могу предположить, что много, – пытаясь не впасть в панику ответил задержанный.

– От десяти, до пятнадцати лет.

– Не надо меня запугивать! – теряя контроль выпалил Тёма, непроизвольно застучав пяткой об пол.

– А я и не запугиваю, – пожал плечами альбинос, – повторюсь, у нас не официальный разговор, но у меня сложилось впечатление что ты разумный парень, поэтому я думаю, что мы можем договориться.

– О чем?

– О том, что сегодня вечером будут показывать по телевизору. Я тебе расскажу два разных, но похожих сюжета.

И так первый: сегодня задержали двадцати двухлетнего студента. Изначально поступила информация, что подозреваемый занимался торговлей наркотиков в не больших оборотах, но при задержание было обнаружено более четырех килограммов героина. Задержанному грозит до пятнадцати лет лишение свободы.

И второй сюжет: сегодня была накрыта огромная организация наркобаронов, изъято около пятидесяти килограмм разных наркотических средств, под следствием более десятков подозреваемых.

Сделав паузу, прапорщик продолжил:

– Во втором сюжете ни слова о двадцати двухлетнем студенте, понимаешь, к чему я веду?

– Откуда вы знаете, сколько мне лет? – Сжав челюсть спросил парень. От напряжения из свежей раны выступила кровь.

– Мы все о вас знаем, Петров Артем Максимович. Где вы учитесь, куда ходите, как подрабатываете.

– Я не подрабатываю, – категорически взмахнув руками заявил студент.

– Неужели вам хватает стипендии? – ядовито усмехнулся альбинос.

– Может мне кто-то помогает, – скрестив руки ответил подозреваемый.

– Я думаю ты как никто другой, воспитанный детским приютом знаешь на сколько тонка стена иллюзии о том, что мир добрый, и приветливый. Но в жизни есть исключения, так же, как и в законах, – оскалившись альбинос вытащил из ящика пепельницу, и затушив сигарету продолжил, – и сегодня я хочу тебе это доказать.

Тёму чуть не вырвало от фальши и самодовольствия, но взяв себя в руки он сдержанно спросил:

– Что вы предлагаете?

– Сделку, – лукаво улыбаясь протянул прапорщик, – ты должен сдать своего поставщика.

Помедлив, парень ответил:

– Я только могу помочь составить фоторобот старушке, хотя они все похожи, поэтому это будет сложно.

– Не стоит пренебрегать моим великодушием, – с ноткой угрозы заявил альбинос.

– Но это действительно была не моя сумка! – выпучив глаза заверил подозреваемый.

– Я это слышу каждый раз, – вздохнув, прапорщик раздраженно закатил глаза, – но твой случай безнадежный. Мне уже привезли записи с места задержания, и подписанные свидетельства понятых. Хочешь глянуть?

– Да, на записях должно быть отчетливо видно, как я подхожу в метро без сумки, – с надеждой протянул студент.

– Таких записей, к сожалению, нету, – издевательски вежливо прошептал альбинос.

– Это какая-то подстава! – ударив кулаком по столу выпалил Тёма.

– Может и так, – загадочно улыбаясь протянул альбинос, – но мы то с тобой знаем, что ты не без греха. При обыске в твоей квартире, было найдено шесть граммов травы. Как ты можешь это объяснить?

Смахнув стекающую кровь с лица, парень, с горечью ответил вопросом:

– Вам не кажется, что шесть граммов травы и четыре килограмма героина это не много разные вещи?

– Закон есть закон, – пожал плечами прапорщик, – либо ты сейчас рассказываешь, где взял траву, либо сядешь на пятнадцать лет.

– Я не хочу...

– А отсидеть лучшие годы своей жизни с насильниками и убийцами, ты хочешь?

Подозреваемый потянулся к пачке сигарет. Альбинос хищно сверкнул зубами. Важной походкой он направился к парню. Тёма опустил взгляд, и уставился в пустоту. Прапорщик, усевшись на стол, с обходительной вежливостью подкурил сигарету обвиняемому, затем положив руку на плечо студента продолжил:

– Это джунгли, либо ты, либо тебя, – шепотом сказал он, – иногда приходится делать сложный выбор, а иногда выбор очевиден, – с хитрым блеском в глазах закончил альбинос.

– Я отказываюсь говорить без адвоката, – подавленно заявил Тёма, и отвернувшись, уставился в окно.

– А ты просто послушай, – лукаво оскалился прапорщик, – на адвоката право имеешь, но где ты возьмешь деньги что бы ему заплатить. Или быть может ты рассчитываешь на бесплатного адвоката? Не смеши меня, у него десятки подзащитных, и он прочитает твое дело за двадцать минут до слушанья, а про уровень квалификации я вообще молчу. Причем, учитывая улики, даже заядлому неудачнику будет очевидно, что только чисто – сердечное признание хоть как-то способно уменьшить срок.

– Вы не знаете всей ситуации.

– Не бойся, мы примем меры, – заверил альбинос.

Затягивая дым, обвиняемый продолжил уныло пялится в окно. Прапорщик пытливо сверлил его взглядом, но парень молчал. Тогда альбинос продолжил давление:

– Подумай хорошо, потому что как только мы запустим колесо, его уже нельзя будет остановить.

Тёма метнул бычок в окно, и прожигая презренным взглядом следователя, решительно сказал:

– Всему есть цена, а вы хотите продать воздух, в обмен на воду.

– Мне нужна не вода, а реальные факты.

– Извините, но воздух бесплатный.

– Может быть, но адвокат за воздух не работает.

– Это уже мои проблемы.

– Проблемы могут начаться раньше, чем ты увидишь адвоката, – подмигнув, альбинос хищно оскалился.

– Пожалуй, я рискну.

– Оу, мой юный друг, этот момент ты будешь вспоминать, как главную ошибку в жизни.

– Я ни о чем не жалею, – пожав плечами Тёма сплюнул, и с ненавистью уставившись на альбиноса заявил:

– А вы еще пожалеете.

Глаза прапорщика яростно загорелись, отдавая угрозой. Казалось, он сейчас порвет парня на части. Но гнев — это роскошь, которую себе не может позволить человек, идущий к власти. Поэтому сдержанно достав тряпку из кармана, альбинос смахнул капли пота со лба, и встав со стола, поспешил выйти. Открывая дверь, он напоследок бросил:

– Если в приюте не научили манерам, значит скоро научат.

********

Павел Борисович недовольно озирался по сторонам. Проклятое такси так и не приезжало. За двадцать минут ожидания, он уже не один раз успел позвонить в службу поддержке. Каждый раз вежливая девушка обещала решить проблему, даже приходили смс с номерами новых машин, только вот этих самых машин не было.

Громко, выругавшись, прапорщик закатил рукав и посмотрел на часы. Стрелка перевалила за восемь. Такими темпами можно легко опоздать на самолет, а это не допустимо. Поэтому сделав последних пару тяг, альбинос затушил сигарету и выкинув её в урну, решительно зашагал к местным бомбилам.

Уличные фонари не зажигались, несмотря на то что на улице уже давно было темно. Задувая, прохладный ветер проникал под форму, но Павлу Борисовичу не было холодно.

Вдоль улице стояло две машины, старенькая нексия и поло с разбитой фарой. Не раздумывая, прапорщик сел в поло. Это конечно не бизнес – класс, но все – таки кондиционер должен быть.

– За тысячу до аэропорта довезешь?

– Без проблем, – мрачно ответил таксист, прокрутив ключ зажигания.

Всматриваясь в темноту, Павел Борисович попытался рассмотреть лицо шефа, но ему не удалось.

– Включите кондиционер, – требовательно попросил альбинос.

– Хорошо, – как– то не приветливо прохрипел водитель.

"Говорит без акцента и это уже хорошо", – подумал Павел Борисович, – "меньше вероятности, что он под какой – нибудь дрянью, а это увеличивает шансы, что он не уснет в дороге".

– Вы, кстати, прекрасный собеседник, – ехидно заметил прапорщик, пытаясь скрасить свою резкость.

Прокашлявшись, таксист с непониманием ответил:

– Я едва слово сказал.

– Вот именно.

Скрестив руки, Павел Борисович уставился в окно. Проезжая мимо ветрин магазинов и бегущих людей, он задумался о жизни, которая была вне работы. Окружающая реальность была хаотична и бессмысленна. "Все – таки хорошо, что мне удалось поймать свою волну", – подумал он. Только вот о том, что это волна унесла его в темном направлении он предпочитал не думать. Это даже больше походило на водоворот, который ежесекундно затянул, не оставив шанса выбраться.

Городские высотки сменили леса. Вглядываясь в полумрак, прапорщик не смог определить, где они едут:

– Кажется, вы не туда свернули, – не довольно сказал он, смахнув платком капельки пота.

Не поднимая глаз, водитель угрюмо ответил:

– Не переживайте, это более короткий путь.

Закатив рукав, альбинос недовольно цокнул. Он не любил опаздывать, но еще больше не любил торопиться.

Машина замедлила ход. Вытянув голову между сидениями, Павел Борисович увидел почему. Одна из полос перед туннелем, была перекрыта. Похоже внутри велись ремонтные работы.

– Короткий путь говоришь? – сквозь зубы процедил прапорщик.

Пожав плечами, таксист предпочел промолчать.

Заехав в туннель, радио зашипело, а потом и вовсе перестало ловить. Затхлый запах гари проникал в салон, несмотря на то что окна были закрыты. Сморщившись, Павел Борисович зевнул. "Скорее бы уже этот день закончился", подумал он.

Мысли о мягкой кровати прервал возглас водителя. Выругавшись, он резко затормозил. Затем дал в право, на ремонтируемую полосу, сбив пару дорожных конусов.

Уткнувшись носом в сидение, Павел Борисович прокричал:

– Какого черта?!

Из капота валил пар.

Схватившись руками за голову, водитель нервно выскочил из машины, и что – то обреченно забормотал себе под нос.

Не выдержав, альбинос вышел из машины, и подойдя к таксисту был готов его разорвать.

– Сейчас, я это..., – залепетал машинист, открывая крышку капота, – подержите, – и сунув грязную тряпку пассажиру, он подсоединил куда – то выпавший шланг.

Выкинув мерзкую тряпку на асфальт, прапорщик с негодованием уставился на свои руки. Теперь они были в масле.

– Вот дерьмо! – проорал он.

– Двигатель закипел, – не замечая воплей, водитель, покачав головой подытожил:

– Потребуется время, чтобы мотор остыл, около получаса.

– У меня нету столько времени! – плюясь закричал альбинос.

– Вы можете поставить мне один бал, и вызвать другое такси, – с улыбкой ответил водитель, – но я ничего не могу поделать.

Павел Борисович нервно достал телефон. Как и ожидалось, сети не было.

– Тут нету связи!

– Ну, – задумчиво протянул таксист, – туннель длинный, идти долго. Поймайте попутку, предложите деньги. Ехать осталось всего ничего.

– Тоже мне умник! Я это так не оставлю, – тыча пальцем, угрожающе протянул прапорщик, – у тебя еще будут проблемы!

– Может быть, – безучастно пожав плечами, водитель сплюнув сел в машину.

Напоследок альбинос бросил короткий взгляд на номер машины. Кажется сто восемьдесят. Из – за грязи распознать последнею цифру оказалось не легко.

Весь мокрый, и жутко злой, Павел Борисович вышел к проезжей части, и махая рукой проезжающим машинам, терпеливо стол в ожидании. Грузовики и легковушки быстро мчались. Пару машин, как будто бы смеясь за сигналили. Никто и не думал останавливаться.

Чувствуя себя крайне глупо, прапорщик посмотрел на часы, нервно сжав скулы. Времени оставалось все меньше. Расстегнув китель на все пуговицы, он хотел было попытаться уговорить таксиста довезти его хотя бы до конца туннеля, ведь за это время пока он пытался поймать попутку, наверняка двигатель не много остыл. Но обернувшись назад, альбинос впал в ступор. Не машины, ни таксиста не было. Зажмурившись, он помотал головой. Постоянный шум машин сменился статичным скрежетом вентиляции.

Сквозь закрытые веки, замерцал яркий свет. Открыв глаза, Павел Борисович увидел, что повсюду на стенах, отдавая красным, загорелись таблички "В Туннеле авария". В нескольких метрах находился экстренный выход. Устремившись к двери, и дернув за ручку, альбинос выругался. Дверь была наглухо закрыта. Ничего не оставалось как идти по этой пыльной дороге, и по сколько прапорщик был не из тех людей, кто идет назад, он, не раздумывая пошёл вперед.

Встречный поток воздуха, несущий вонь копоти, сменился запахом солярки и поджаренной плоти. Из далека доносились какие-то возгласы, но разобрать слова не удавалось, гул вентиляции и периодический сигнал машин, заглушал напрочь все. Сквозь дымовую завесу, проглядывался затор.

Закатив рукав, прапорщик хотел было узнать сколько времени, но часы остановились на девяти. Бесполезный аксессуар, так и хочется выкинуть. Но это подарок от руководства.

Миновав несколько сотен метров, Павел Борисович приближался к аварии. Рёв толпы становился сильнее. Многие люди покинули машины, и собравшись в кучу, что-то бурно обсуждали. Рядом стояла скорая. Два парня в белых халатах уставившись в пустоту, молча курили, и лишь изредка покачивали головой.

Под ногами что-то хрустнуло. Прапорщик посмотрел в низ. Это были осколки пластового бампера. Черными линиями, на асфальте вырисовывался тормозной путь.

В ожидание, водители приглушили двигатели. Не далеко, из заниженной приоры гремели басы. Тарабаня руками по рулю, мужик оживленно подпевал.

– Что случилось? – спросил Павел Борисович, нагнувшись к приоткрытому окну.

– Да тут это, – ответил бородатый мужик, – какой – то тип сбил парочку рабочих, а после въехал в таксиста.

– Не наоборот? – удивился прапорщик.

– Нет брат, сам посмотри.

Обойдя машину, Павел Борисович увидел, что и впрямь, полоса, которая была перекрыты, превратилась в кровавую кашу. Чуть дальше лежала перевернутая поло. То самое такси, в котором он ехал. Перед машины был разбит в дребезги. Вытекавшие масло горело. Рядом валялся двигатель, кряхтя, выдавая последние обороты.

Какое - то время, прапорщик стоял не шевелясь. Им завладели мысли "А ведь я мог быть с ним!". Его уже не донимал вопрос как он проглядел таксиста, сейчас он был рад, что не оказался с ним в одном салоне.

Неожиданно водительскую дверь с силой выбили. Послышались стоны. Нащупав асфальт, искорёженная рука подтянула за собой остатки переломанного тела. Хотя назвать это телом было нельзя, скорее куском мяса после комбайна. Всюду торчали гости, а заплывший глаз рывками дергаясь, осваивал пространство.

Альбинос завороженно наблюдал. Это было мерзко, но он не мог отвезти взгляд. Складывалось ощущение, что этот кусок мяса вовсе не живой. Единственным глазом, водитель пытался сфокусироваться на Павле Борисовиче. Его гнилые губы безмолвно шевелились. Прапорщик озадаченно уставился, в этом обрубке было что-то до боли знакомое.

Протяжный хрип сменился звуком трущегося мясо об асфальт. Заливая все кровью, кусок мяса выхаркнул половину своих внутренностей. Кряхтя, он остановился, и направив свой единственный глаз полный желчи на прапорщика, зашипел:

– Еще осталась плоть, на костях общества, а такие как ты, рвут и глотают их, и даже не ничуть морщатся!

– Я не понимаю... – попятившись, альбинос упал.

– Ну давай, тут еще есть чем поживится! – скалясь, обрубок постучал по себе. Из порезов полилась кровь, – и друзей – стервятников – можешь позвать!

Ползя назад, Павел Борисович уперся во что – то.

– Ну ты чего, друг, упал? – спросил кто – то.

С ужасом на лице, капитан обернулся. Сзади него стоял бородатый мужик.

– Ты... это слышал?

– В смысле?

– Этот парень... водитель. Он сейчас говорил.

– Ты чего перегрелся? Мертвые не разговаривают.

– Но он только что говорил!

Задумчиво почесав бороду, мужик присел на корточки, и тихо сказал:

– Скажу тебе по секрету, мертвых слышат те, кто и сами близки к смерти, – затем встав, он как ни в чем не бывало загоготал, – а вообще, не надо превышать! – и напевая какую – то песню, удалился.

Протерев лоб мокрым платком, Павел Борисович встал, не отрывая взгляда от тела водителя. Оно было не подвижно. Духота давила. Плевать на все, надо скорее выбираться отсюда.

Впереди стояла толпа людей, и по всей видимости бурно обсуждали аварию. Обреченно вздохнув, прапорщик направился к ним. Опустив голову, и стараясь ни на кого не смотреть, он достаточно успешно пробирался сквозь толпу не замеченным. Все оживленно спорили, и ничего кроме свой правды не замечали:

– Такой молодой, а сядет на долго, – протянула кудрявая девушка.

– А людей тебе не жалко? – сплюнув, процедил мужик в синем комбинезоне.

– Этим не вернешь их, – пожав плечами, парировала девушка, поглаживая дочку.

Маленькая девочка в красном платье, со скукой жевала конфету, но увидев капитана, оживилась:

– Смотри, полицейский! – пропищала она, дернув мать за штанину.

Но мать её не слышала, достав телефон она что-то строчила. Тогда девочка, подбежав к прапорщику, пискнула:

– А вы его арестуете?

Остановившись, Павел Борисович хотел было ответить, но тут разоралась мамаша:

– Сколько раз я тебе говорила, не разговаривай с незнакомыми людьми! – убрав телефон, она подлетела к дочке, и взял её за руку, протянула, – связь почти не ловит.

– Но это же полицейский, мама!

Фыркнув, девушка смерила презренным взглядом альбиноса, и прошипела:

– Тем более!

Толпа утихла. Все выпучились на Павла Борисовича.

– Оу, неужели, – проскрипел парень с забитыми рукавами.

– Да их не дождёшься, – подхватил мужик в комбинезоне, – приедут, когда уже трупы останется только считать.

– Уважаемые, - неуверенно начал прапорщик, – я тут не по вызову, и вообще очень опаздываю на самолет...

– Когда мой магазин грабили, вся ваша бригада тоже куда – то опаздывала? – с ненавистью брызнул лысый дед, опираясь на трость, – небось домой торопились, в то время как по моим ногам чечетку отплясывали!

– Братья и сестры, давайте не будем отдаваться злости! – заявил старик в черном балахоне, пытаясь успокоить толпу.

– Приберегите свои проповеди, для верующих! – буркнула кудрявая девушка.

Вздохнув, прапорщик начал:

– В рамках закона, я не имею право...

– С каких это пор, ты следуешь закону? – перебил лысый дед.

– Знаю я их, – сплюнув, добавил мужик в комбинезоне, – крутят и вертят мутным текстом, как им удобно!

– Сотни сук хотят ко мне, сотни сук хотят ко мне... – охрипшим голосом закричал кто - то.

– Да заткните его уже! – в бешенстве заорал лысый.

Замерев, Павел Борисович побледнел. Не обращая внимания на новые возгласы толпы, он поспешил к месту аварии. Под ногами хрустели осколки разбитого стекла. Красные следы от шин вели к смятому автомобилю. Подойдя к водительскому сидению, сердце прапорщика сжалось. Ему вовсе не показалось. За рулем сидел его сын.

– В кадиллак, в кадиллак, в этот новый кадиллак, - напевал парень, на водительском сидение.

– Ты чего наделал? - плюясь заорал капитан.

– Делать деньги, делать деньги, блин — вот так! – икая закончил он, не узнавая своего отца.

– Чья это машина?

Павла Борисовича трясло от ярости.

Мотнув головой, парень с ужасом уставился на отца:

– Не помню... но за рулем был не я!

– Издеваешься? - прорычал прапорщик, – ты даже сейчас пытаешься уйти от ответственности!

– А вы его накажите, да? – захихикала блондинка, снимая происходящие на телефон, - неделя без мультиков?

– Уберите камеру! – скалясь, ответил полицейский.

– Да этот парень точно пьян! – шмыгнув носом прохрипел мужик в комбинезоне, тыча грязным пальцем на зажатого водителя, - Его нужно срочно отвезти к наркологу!

– Не понадобится, – загоготав выкрикнул лысый дед, – у меня есть алкотестер!

– Да тут одного алкотестера будет мало, – скептически заявила блондинка, покачивая головой, – я уверена, анализ крови расскажет очень захватывающую историю!

– Не думаю, – сплюнув, бабка с мутным взглядом кивнула на прапорщика, – родители небось подмажут кого надо.

– Господа, учитывая все обстоятельства, у меня есть предложение! – улыбаясь, оживленно объявил парень с татуировками, – Не будем ждать суда, прикончим этого ублюдка сами!

– Да, да! – заулюлюкала толпа.

У альбиноса отпала челюсть:

– Вы что, свихнулись?

– С волками жить по волчьи выть! – подняв трость, процедил сквозь зубы дед.

– А как мы это сделаем? – невнятно спросила бабуля, клацая челюстью.

– Может размажем ему голову вон тем куском железа? – предложил мужик в комбинезоне, кивнув на обломки от ходовой.

– Кто знаете этих криминалистов, – медленно протянула блондинка, – может что заподозрят.

– Тогда подожжём машину! – предложил лысый, обнажив золотые клыки.

– Да, да! – восторженно закричала толпа.

– У меня есть спички! – радостно запрыгала маленькая девочка, хлопая в ладоши.

– А ну все назад! – угрожающе прокричал прапорщик, вытащив пистолет.

– Да у тебя на всех патронов не хватит! – усмехнувшись, кудрявая покрутила пальцем у виска.

С канистрой в руках, и с безумной ухмылкой, лысый старик подбежал к машине.

– Назад я сказал! – прокричал альбинос, выстрелив в воздух.

Не обращая внимания, безумец начал поливать бензином машину, напевая:

– Гори – гори ясно, чтобы не погасло!

Павел Борисович выстрелил. Корчась от боли, дед повалился на асфальт.

– Я не шучу! – махая пушкой, заверил Павел Борисович.

Толпа притихла.

Вздохнув, бабуля с мутным взглядом прокряхтела:

– Старая я, выпускай всю обойму! – перекрестившись, она поковыляла на стрелка.

– Да тебе одного пинка в могилу хватит, – усмехнулась блондинка.

– Да нас у всех жизнь не сладкая! – заорал мужик в комбинезоне, устремившись следом за бабулей.

– Да! – закричала безумная толпа, схватившись за руки.

Не целясь, прапорщик выстелил. Брызги крови окрасили белую блузку в новый цвет. Покосившись, бабка упала. Толпа рассвирепела еще больше. Не думая, альбинос стал палить по всем попало. Но это длилось не долго. Кто-то, цепко схватившись за ногу, повалил его на асфальт:

– Ты не сможешь защищать его всю жизнь! – каким – то мерзким голосом протянул старик, обхватил полицейского мертвой хваткой.

– Лейте, лейте, – увлеченно командовала блондинка, – я это выложу на ютуб!

– Нет! – закричав, прапорщик, попытался подняться. Но хватка старика на удивление оказалась железной.

Радостно кружа возле машины, девочка достала спички.

– Поджигай! – в агонии завопила бабка.

– Стойте! – громким басом воскликнул старик в черном балахоне.

Толпа умолкла, и все озадаченно уставились на святого отца.

С надеждой подняв взгляд, прапорщик с благодарностью прошептал:

– Спасибо...

– Братья и сестры, мы не можем отказать этому грешнику, в удовольствие, от последней исповеди!

– Ну, с этим не поспоришь, – буркнула кудрявая девушка.

У капитана полезли глаза на лоб.

Безумцы расступились. Не торопясь, святой отец подошёл к парню, и тихо спросил:

– Чувствую я, грехов много у тебя, и дабы не утомлять народ, спрошу лишь,

о чем больше всего ты жалеешь, сын мой?

Подняв затуманенный взор, парень пробормотал:

– Вчера купил прингалс, не по акции!

– Я серьезно! – рассвирепел священник.

– А, ну иногда я вспоминаю, что как – то раз, мы с ребятами тусили у группаша, все было хорошо, но дернул черт меня, и я стащил у него не много травы. Придя домой, меня спалил батя. Ну и мне пришлось наплести ему, мол я не при делах, меня накурили, так и еще всучили пакетик. Как – то так.

– Скука смертная, – лопнув жвачку, протянула блондинка.

– Да простит его господь! – взывая к небесам, священник, подняв голову и зашептал молитвы.

– Аминь, – вскликнула девочка, чиркнув спичкой по коробку, и кинув её в салон.

Машина вспыхнула.

– Неет!

Напрягшись из-за всех сил, прапорщик попытался поднялся. Но старик по-прежнему не отпускал его. Совсем не далеко лежал пистолет. Еще чуть-чуть, и он его достанет...

– Хочешь помочь ему? – на ухо зашипел старик, – машина горит, его не вытащить... Но ты можешь облегчить страдания несчастного!

– Я этого не сделаю! – в ужасе закричал прапорщик.

– А потом себе пулю пустишь... И все, больше никаких проблем!

– Ты дьявол!

– Нет, я всего лишь предвестник, - прошипел старик металлическим голосом, - посмотри на свои руки, прапорщик, они по локоть в крови! – Отпустив его, старик как ни в чем не бывало встал. Павел Борисович потянулся к пистолету, но с ужасом отпрянул. Грязь от масла пропала. С рукавов ручьем стекала кровь.

– Желая власти, ты перешёл дорогу многим людям, – судорожно извиваясь, проскрипел старик, – и за это придаться ответить.

Побледнев, альбинос все-таки схватил пистолет, и направив его на безумца, сделал несколько выстрелов. Пули прошли на вылет, но старик даже не моргнул:

– Смерть уже близка, – глаза старика засветились синем, – Сразу скажу, за твою душу не будут бороться, и не потому, что твоё тело не придадут земле, а потому что как в этом, так и в любом другом мире ты будешь бесполезным падальщиком, – тыча кровавым пальцем, старик безумно загоготал, – время искупления прошло, но на само деле, у тебя его и не было!

В долю секунду старик оказался рядом с прапорщиком, и схватив его клешнями, прижал к стене. Что-то холодное принизило Павла Борисовича, крича он чувствовал, как холод проникает по всему телу, забирая тепло. Цепкие руки продолжали вдавливать в стену, и пленник растворялся в ней, она поглощала его. Последний протяжный стон, и холод забрал все

********

– Приехали, – прохрипевший голос водителя, нарушил тревожный сон Павла Борисовича.

В холодном поту и тяжело дыша, прапорщик потянулся за бумажником.

– Это не понадобится, – прошипел таксист, потянувшись к бардачку.

– Простите, что? – еще не до конца проснувшись спросил альбинос.

Ответа не последовало.

Сквозь окно мелькнул свет чьих – то фар, в руке водителя блеснул нож.

– Если вам нужны деньги, я отдам...

– Я не за этим здесь, – обернувшись перебил таксист, прожигая ненавистным взглядом альбиноса.

Отпрянув назад, и выпучив глаза прапорщик, запинаясь начал:

– Твои глаза... ты же должен...

– Я его брат – оскалившись прохрипел водитель.

В ужасе, Павел Борисович потянулся к кобуре. Но там было пусто.

– Что– то потерял? – скалясь ядовито брызнул парень.

Прапорщик открыл дверь. Но водитель быстрым движением вонзил нож в ногу убегающего зверя.

Закричав от боли, альбинос вывалился из машины. Вокруг была темень. Сильный ветер доносил запах хвои. В паре десятков метров горел свет от фар. "Это единственное спасение" подумал прапорщик. Превозмогая боль, он поднялся, и замахав руками закричал:

– Помогите!

Из машины вышли двое. Из последних сил Павел Борисович заковылял на встречу, но сделав пару шагов упал. Тем временем, водитель, хищно оскалившись и не спеша, уверенно зашагал к жертве.

– Быстрее, – завопил альбинос, с надеждой в глазах встречая своих спасателей – он меня сейчас убьет!

Не добежав пару метров, двое резко остановились, и вопросительно покосились на водителя. Тот в свою очередь спокойно сказал:

– Все под контролем, он никуда не уйдет.

Павел Борисович кинула в жар. Позади темных фигур стояла старенькая нексия.

– Это подстава! – в отчаяние заорал он.

- Не исключено, - ледяным тонном ответил охотник, подходя все ближе, - меня донимают несколько вопросов, и ты мне дашь на них ответы. И так первый, был информатором?

– Эт.. это не... не важно, – заикаясь ответил прапорщик.

– Нет, вот именно это очень важно, – достав пистолет, парень снял предохранитель. В его глазах читалась решительность.

Побледнев, альбинос выпучил глаза на оружие, и пытаясь быть убедительным, простонал:

– Я не боюсь твоей игрушки.

– Тебе не за себя надо бояться.

Охвативший ужас, лишил прапорщика речи.

Усмехнувшись, парень обошёл свою жертву:

– В отличие от тебя, я более детально отнесся к подготовки. И знаешь, что мне удалось выяснить?

Закусив губу, Павел Борисович отвернулся.

– Мой брат учился в одном универе с твоим сыном, и я не знаю, что они не поделили, но очень скоро это выясню!

– Прошу тебя, не надо...

– Наш разговор скорее формальность, - перебил его брат, жаждущий мести, - я лишь хочу уточнить фамилии тех отморозков, что забили его до смерти.

– Обещай мне...

– Ничего обещать не буду, я с ним поговорю, все остальное зависит от него.

– Он хороший парень, не такой как я, – жалобно всхлипнул прапорщик.

– Тёма тоже был хорошим парнем, не много упрямым, с характером, – с болью ответил он.

– Я ему предлагал, предлагал сделку! – завопил альбинос, – Но он отказался! А потом все вышло из – под контроля.

– Ты думаешь он бы сдал собственного брата?

– Да я понятия не имел...

– Конечно не имел, скажи спасибо системе, которая не работает. Нас не должны были разъединять!

– Ты полон яда, но это не дает тебе право отравлять общество!

– Глупо полагать, что это какой – то ответ миру. Просто деньги, ничего личного.

– Из-за таких как ты, люди становятся наркоманами!

– Только не удачники перекладывают ответственность за свои решения на других.

– Ты сорняк, который надо выдергивать под корень!

– Не тепличному овощу судить меня, да и ты не в том положении! – плюясь заорал парень, спустив курок.

Раздавшийся выстрел спугнул птиц.

– Зачем ты его убил? Он же не назвал фамилий, – спросил долговязый парень, поспешивший к другу.

– Они мне и так известны... Просто я хотел.... Сам не знаю чего. Надо было его сразу застрелить.

– И что дальше?

Выйдя из оцепенения, парень спрятал пистолет за пазуху, и решительно заявил:

– Как минимум два убийства, и один серьезный разговор.