Вмешательство

Почему лис? Егор думать не думал никогда об этих животных. Сегодня ему приснился сон: рыжий лис вертелся и скакал вокруг него, обвивая крупным, пушистым хвостом. Сверкающий, прыгающий, с яркими зелеными глазами на бело-рыжей мордочке, с черным влажным носом. Лис словно танцевал вокруг Егора: кружился, подпрыгивал, вертелся, затмевая все вокруг мерцающим медным светом. Он играл, юлил, прикусывал его за руки, находясь сразу повсюду. Каким-то невероятным образом он постоянно менялся в размерах, становясь то маленьким как лисенок, то вдруг разрастаясь так сильно, что мог обернуть мальчика хвостом. Все внимание Егора было полностью захвачено магическим зверем, но ему никак не удавалось понять, как же тот выглядит на самом деле.

Играющий и танцующий лис заполнял собой все видимое пространство. И еще он долго говорил. Говорил что-то очень странное. Находясь во сне Егор различал отдельные слова и понимал смысл сказанного, но сейчас не мог вспомнить ничего конкретного. Который раз за день он изо всех сил напрягал память, но в голове вертелись только обрывки фраз, ощущаемые как гармоничное стрекотание: «… время ничто… жизни… линии жизни… я здесь, чтобы сказать…». Голос у лиса был мелодичный, но слова выходили нечеткие, словно он сжимал их в гармошку прежде чем произнести. Получался какой-то певучий треск.

Егор шел по дороге в сторону общежития, пытаясь вспомнить сон до конца. Незадолго до этого, у стадиона он распрощался со своим другом Владом и теперь мог полностью отдаться этому занятию.

Пушистый, бьющий по глазам словно солнечный свет, лис долго говорил ему что-то важное…

– Ега!

Егор резко обернулся через плечо.

– Бежим!

Это орал Владик. Он несся как сумасшедший в сторону Егора, размахивая пластиковой бутылкой в руке.

– Спортсмен взбесился и гонится за мной! – крикнул он, пробегая мимо.

У Егора зашевелились волосы на голове. Они частенько доставали старого сторожа на футбольном стадионе, кривляясь перед ним с недосягаемого расстояния. Обычно тот просто грозил кулаком из окна своей каморки или же выходил на балкон, чтобы поорать на них. В ответ мальчишки начинали насмехаться еще сильнее, и тогда сторож плевал в их сторону и скрывался в своем убежище, осыпая хулиганов последними словами. Егор никогда бы не подумал, что старик может погнаться за ними. Это грозило серьезными последствиями. Он вполне мог узнать где живут ребята и все рассказать родителям. И вот это было самым страшным.

Егор метнулся за Владиком. Они бежали по пыльной грунтовой дороге.

– Почему он погнался за тобой? – сбившимся голосом спросил Егор.

– Я упомянул его бабулю, – голос Владика хрипел. Всю дорогу от стадиона он летел как угорелый, а это было метров четыреста, не меньше. – Видимо у него с ней были теплые отношения, – и, несмотря на одышку, мальчуган тут же разразился визгливым смехом. Умел он хохотать издевательски и заразительно одновременно. Это было его фишкой.

– Спортсмен, – отсмеявшись пробормотал Владик и обернулся. На дороге никого не было видно.

Прозвище для сторожа Влад сам же и придумал. Конечно же, старик не был никаким спортсменом. Единственным, что связывало его со спортом было место его работы. Это была такая идиотская шутка. Вполне в духе Владика.

Добежав до высоких кустов, мальчишки свернули к канаве и спрятались за многочисленными тонкими стеблями с начинающей проглядывать на них листвой.

– Может, он передумал? – отдышавшись обронил Егор, вглядываясь в изгиб дороги.

– Надеюсь, – проговорил Влад. Он сидел прямо на земле, выбрав сухое место среди влажной грязи. Он часто и громко дышал, опустив голову. Его красную футболку здорово дополняли покрасневшие шея, лоб и щеки. Он смахивал на грузный помидор. Светло-русые волосы были взъерошены. На черных штанах были вытертые пятна грязи.

– Помидор, – вполголоса хмыкнул Ега.

– А?

– Ничего, – Егор повернулся в сторону дороги, продолжая наблюдать. – Черт!

– Что? – Владик поднял взмыленную голову. – Бежит?

– Идет.

По дороге шел пожилой человек среднего роста, одетый в поношенные штаны и застегнутую до горла олимпийку. Сутулый и худощавый он, несмотря на припекающее весеннее солнце, был обут в массивные черные ботинки. Даже издали было видно, что старик не на шутку зол. Черные брови были нахмурены, а отливающая синим челюсть крепко сжата. Седеющие волосы растрепались, оголив лысину. Его слегка пошатывало, что, впрочем, особо не сказывалось на скорости.

Егор вспомнил новое забористое ругательство, недавно услышанное от взрослого, и прошептал его вслух, следя за быстро шагающим стариком.

Владик прыснул в кулак.

– Гляди, как чешет. Видно, с утра хряпнул уже, – произнес он, а затем повторил новое ругательство, еле пересилив смех.

– Куда бежим? – спросил Егор. – Он скоро подойдет.

– Не знаю… надо в обход общаги. Чтоб не подумал, что мы оттуда.

– Через гаражи можно…

Времени на размышления оставалось все меньше. Старик приближался к маленьким сорванцам.

– Давай, гаражи…

– Угу.

Егор быстро побежал прочь от дороги, по кустам, к высокому черному забору с просветами. Раскрасневшийся Влад дернул за ним. Перепрыгивая большую лужу, он неудачно поставил ногу, и, поскользнувшись на вязкой грязи, со всего размаху шлепнулся на бок, разбрызгивая коричневые комья.

– Эй! Эй, ты! Стой, шакал мелкий! – раздался грубый хмельной голос со стороны дороги. Посыпалась отборная ругань.

Обернувшись, Егор увидел Владика, наполовину почерневшего от грязи, а за ним сворачивающего с дороги старика, который со всей возможной скоростью приближался к упавшему мальчику.

Вскрикнув от ужаса быть пойманным, Влад вскочил и, оскальзываясь на траве, побежал к забору. Старик был совсем близко, шагах в двадцати. Выброс адреналина придал маленькому хулигану сил. Он за несколько секунд догнал товарища, и они почти одновременно стали перелазить через забор.

– Стой, тварь!

– Пошел ты! – огрызнулся Влад и спрыгнул с забора на землю.

Егор уже ждал его.

– Быстро!

Мальчишки пробежали небольшую лесополосу и выбежали к крутому обрыву. Внизу начинался гаражный кооператив. Быстро спустившись, они, поминутно оглядываясь, обежали первую линию кирпичных гаражей. Погони не было видно. Спрятавшись за крайним в линии гаражом, ребята с опаской выглянули из-за угла.

Вскоре на краю обрыва показался сторож. Мальчики испуганно спрятались за стену.

– Вот прилип! Что будем делать? – глаза Влада расширились, он был по-настоящему взволнован.

– Ты заварил, вот и думай! – разозлился Егор. Его раздражало, что старик никак от них не отстанет. Видимо в этот раз Влад сильно его припек.

– Надо глянуть куда пойдет...

Они аккуратно высунулись из-за угла. Сторож неуверенно спускался с крутого обрыва.

– Он следы увидит. Грязь от тебя, вон видишь, – прошептал Егор, мотнув головой на мокрые следы, ведущие неровной дорожкой к крайнему гаражу.

– Бегом тогда. За мной! – Владик отскочил от стены и направился прочь от гаражей к оврагу, за которым начиналась небольшая роща.

– Куда ты?

– Спрячемся в комплексе заброшенном, – бросил мальчик.

– Он идет! – Егор отпрянул от кирпичного угла. – А где там?

Влад уже бежал впереди.

Ега ускорился и догнал его. Они бежали в сторону рощицы. Оставив позади овраг, поросший кустами, дети стали забирать в сторону, чтобы вторая линия гаражей загородила их от погони. Если бы они не задержались, высматривая сторожа, то может и успели бы скрыться, но старик появился раньше. Он заметил мелькавшую красную футболку Владика.

***

Перебежав рощу, мальчишки устремились к бетонному трехэтажному зданию, заросшему высокой травой. Без окон, с раскуроченным позеленевшим верхом – оно напоминало серую коробку из-под игрушки, брошенную великаном.

– Бомжатник, – хрипло бросил Влад.

Подбежав к зданию, он заскочил на крыльцо, наполовину облицованное темно-синей, полуразрушенной плиткой.

– Почему… сюда? Что придумал? – Егор остановился рядом, глубоко дыша.

– Покажу потом. Если побежит за нами…

Мальчики всматривались в деревья. Тишина.

– Да, наверно, упустил нас.

Отдышавшись, они уселись на крыльце, спрятавшись за его бетонными перилами. В роще никого не было видно.

– Колись чего придумал? – повторил вопрос Егор.

Влад приподнялся и выглянул из укрытия.

– Ну, вроде отстал, – проигнорировав друга, он еще с минуту высматривал сторожа среди деревьев.

Егор не стал больше настаивать на ответе, знал Влада Пыжика. Упрямый тип, захочет сам скажет. А может и говорить нечего, а просто ему ересь какая в голову пришла. Негде здесь было особо спрятаться, Егор это знал хотя и был тут только раз.

От родителей он помнил, что стройку забросили лет десять назад. Комплекс состоял из двух трехэтажных зданий, сложенных из бетонных плит, и нескольких кирпичных построек, примыкавших к ним. Еще Егор знал, что здание, на крыльце которого они сидели, пытались снести, но и эту работу не довели до конца. В результате стены третьего этажа выглядели как после бомбежки. Комплекс должен был стать профилакторием для заводских рабочих, а стал притоном для местных бездомных. Хотя таким – заброшенным и разбитым – это здание нравилось мальчику больше, чем если бы это был профилакторий. Здесь было интересно. Почему он раньше тут практически не бывал?

– Внутрь может? – сидя на корточках, Ега отряхнул свои видавшие виды джинсы и оглядел преобразившегося после встречи с лужей товарища.

Владик стал менее красным, но прибавил коричневого. Лицо он вытер футболкой за время бега, но шея и руки, впрочем, как и вся его левая половина туловища были покрыты уже начинающей подсыхать грязью. Егор подумал, что надо бы сходить к речке.

Влад тоже осмотрел себя и выругался.

– Здорово же ты приложился. Черный как шахтер, – усмехнулся Егор.

Тот отмахнулся.

– Да ладно… жалко я бутылку потерял.

– Не отмылся бы.

– Да не… Пить охота...

Дети замолчали. Они настороженно наблюдали за рощей еще некоторое время. Егор бросил короткий взгляд внутрь профилактория и вновь подумал, что хоть здание и большое, но укрыться здесь негде. Темно-серый коридор на просвет, арки дверных проемов, расписанные голые стены… Ну и где тут прятаться? По пустым комнатам бегать? Шелуша пальцами сорванную травинку, он прикрыл глаза.

Легкий ветерок раскачивал ветки кустов, шелестел травой и залетал в окна. Прохладной невесомой вуалью он касался лица мальчика. Вместе с этой прохладой поток воздуха принес ощущение чего-то, назревающего и значительного. Неожиданно Егор осознал, что нечто похожее он иногда чувствовал перед грозой. Тишина каменного здания, наполненная одним только ветром, стала давить на него. Ему вдруг захотелось уйти.

– Пошли отсюда, Пыж. Старый вроде отвалил, – он встал, чтобы уйти с крыльца.

Влад, до этого смирно сидевший на корточках, подскочил и ухватил товарища за локоть.

– Погоди. Пошли, я тебе покажу, что придумал, – сказал он и потащил Егора внутрь.

– Да не лапай меня!

Ега вырвал руку и нехотя направился за ухмыляющимся Владиком.

***

– Нам наверх, мы с Сеней тут лазили без тебя.

Подходя к лестничному пролету Егор приостановился. Под ступеньками он заметил что-то нарисованное на стене оранжевым мелком. Какая-то дуга. Что-то знакомое почудилось ему в этом рисунке… Влад вприпрыжку начал подниматься по лестнице.

– Иди, я догоню… мне отлить надо! – сказал он скачущему по ступенькам другу и зашел под лестничный пролет.

На стене перед ним был нарисован лис, чем-то напоминавший того, которого он видел во сне. Угловатая морда, черный нос, длинный хвост дугой. Небольшой рисунок, может с полметра. Егор подошел ближе и прикоснулся к нему. Прошелся рукой по шершавому бетону и пригляделся к старательно обрисованным кошачьим глазам. В его памяти стали вспыхивать ощущения, которые он испытал, проснувшись сегодня утром. Во сне его обволакивало что-то живое, пушистое, мешающее дышать. Какое-то необыкновенное животное, покрытое рыжей шерстью, напоминающее лису. Мелькающий туда-сюда черный нос, лапки, опирающиеся на плечо, шерстяной бок рядом с ухом, и мордочка, которая смотрит ему куда-то за спину. Все утопало в мерцающем мареве. Пульсирующий свет, текущий сквозь мех, бил отовсюду огненно-золотыми лучами. Верх и низ, лево и право были размытыми оранжевыми пятнами.

Егор гладил шершавую стену, закрыв глаза. И ему казалось, что гладит он вовсе не холодный камень, а мягкий мех необыкновенного животного, выгибающего спину под его рукой. Приоткрытая пасть лиса слегка урчит, и ладони Егора становятся горячими… «Как странно», - подумал мальчик, и попытался понять, что с ним происходит… Его стало мягко выталкивать из этого состояния, из этого рыжего солнечного затмения. Он замер и, приложив руку к рисунку, опустил голову вниз, пытаясь разобраться в своих удивительных переживаниях. От резкого наваждения ему стало плохо, Егор почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Жар волной прошел по телу, и его затрясло. Он снова уловил мелодичный голос, который слышал во сне: «… наши жизни – ничто… наша цель – выжить…». Напрягая все свое внимание, Ега сосредоточился на голосе. Ему почему-то очень надо было знать, что скажет лис, все до последнего слова: «… ты нужен мне…», с легким треском напевал зверь.

Резкий рывок за ворот футболки вырвал Егора из видения.

– Тихо, мелкий! Тихо! – жесткая рука в синей олимпийке крепко схватила его, не давая возможности вывернуться. – Попался, прыщавый! Где второй? – держа мальчика за шкирку, как котенка, сторож оглядывался в поисках Владика.

В ноздри Егору ударил запах сигарет и алкогольного перегара. К горлу подкатил ком. Старик ругался резким шепотом, но оглушал так, словно бил в барабан. Не вполне осознавая, что происходит, мальчик поднял замутненные глаза на вцепившегося в него человека. До него наконец-то дошло, что это был Спортсмен. Егору показалось, что его сейчас вырвет. Рвотный позыв пришел снизу живота, и быстро пошел вверх. Ега округлил глаза и попытался выгнуться вперед, но рука старика дернула его обратно. Мальчишку вырвало, и весь его скудный завтрак вырвался наружу, обдав сторожа желчью.

– Чтоб тебя… – вполголоса ругнулся старик, пытаясь смахнуть с рук рвоту.

Он все еще держал мальчика за шиворот, но хватка ослабла. Егор начал оседать на пол, и вдруг сам не ожидая от себя такой прыти, рванул в обход взрослого в сторону лестницы. Футболка затрещала по шву и выскользнула из рук сторожа.

– Ах, ты… – старик дернулся за Егором, его руки скользнули по футболке, но мальчуган оказался проворнее.

– Ты че там?! – послышался сверху оклик Влада.

– Он здесь, Пыж… – сдавленным голосом просипел Егор. Откашливаясь, он несся вверх по лестнице. Поборов спазмы в горле, он заорал, что есть мочи. – Он здесь! Что ты придумал?! Скажи, что делать?! – сзади по ступенькам громыхали ботинки сторожа.

– Давай на третий в угловую комнату! Направо от лестницы! – откликнулся Владик, похолодевшим голосом.

Подбегая, Егор услышал резкий выдох Пыжика и донесшийся следом звук падения. За секунду до того как забежать в комнату, он понял, что придумал Влад, отчаянно надеясь, что окажется не прав.

– Давай, прыгай! – раздавшийся откуда-то снизу крик, подтвердил догадку.

Забежав внутрь Егор встал как вкопанный посреди полуразрушенной комнаты. Противоположной стены не было, кусок пола был отбит, и бетонная плита уходила чуть вниз. Из нее торчали короткие куски арматуры. Снаружи на уровне второго этажа была видна крыша соседней постройки, почти вплотную примыкавшая к зданию. Хорошенько разогнавшись можно было перепрыгнуть из комнаты на крышу. Но все равно прыжок выходил довольно опасным.

– Ты, придурок! – заорал Егор на Владика.

Но другого выхода не было. Услыхав прямо за спиной сопение сторожа, Ега рванулся вперед, разбежался и у самого края прыгнул, но тут земля ухнула из-под его ног. Старик сделал рывок вслед за мальчиком и, упав на пол, успел крепко схватить его за кроссовок.

Прыжок прервался. На короткое мгновение застыв в воздухе, Егор со всего размаху шлепнулся ляжками и коленями об бетонный пол, а животом приложился об край плиты. Сорванный кроссовок отскочил в сторону. Под тяжестью собственного веса его потянуло вниз. Он успел схватиться руками за арматуру, но остановить падение уже не было возможности. Сильно ободрав правую руку, мальчик повис, раскачиваясь как маятник над кучей битых кирпичей и обломков некогда стоящей на этом месте стены. Высота была около шести метров.

– Ега, держись! – Пыжик нервно стиснул кулаки, с ужасом глядя на повисшего друга.

Старик медленно поднялся с пола. Владик глянул на него – вид у сторожа был недобрый.

– Отвали от него! Не подходи!

Дед покачиваясь двинулся вперед, не обращая внимания на крики. Подойдя к краю, он зло посмотрел на кряхтящего Егора.

– Допрыгался… гаденыш…

– Отвали от него! Ега! Я сейчас! – заорал Пыж и побежал к лестничному спуску.

Сторож наклонился вперед и уперся руками в колени. Прерывисто дыша, он сверлил взглядом повисшего мальчика:

– Удобно тебе? Рвань… – старик явно накручивал сам себя. – Извиниться ни за что не хочешь? Издеваться над людьми… хорошо, когда знаешь, что тебя не достанут…

Кровь из ободранной руки капала Егору на лоб. Он посмотрел вниз, ища безопасное место для приземления. Под ним не было пола второго этажа, падать пришлось бы на первый, прямо на кучу битых глыб. Его охватило отчаяние.

Сторож медленно опустился на одно колено. В глубине души старик понимал, что не даст ребенку упасть, но злость и давняя обида делали свое дело – он не спешил с помощью.

– Ну-ну… не убежишь больше… сейчас и дружок твой прибежит… – старик лег на пол, и уже собрался протянуть руку, но вдруг его тело пронзила судорога. Егор, морщась от боли, уставился на него. Правая рука мальчика уже начала неметь, ему нужна была помощь, чтобы подняться, но тянувшийся к нему дед словно окоченел. Что-то изменилось в его нависшем лице. Черные сдвинутые брови расслабились. Морщины на лбу и у переносицы разошлись, взгляд стал пустым. Злость пропала с его лица. Казалось, будто все эмоции ушли из него разом. Он словно задумался о чем-то далеком, глядя сквозь мальчишку. Егор вздрогнул. У старика были зеленые лисьи глаза… Это было так неожиданно, что он чуть не сорвался, отпустив поврежденную руку.

Снизу промчался Влад. Вопя что-то несуразное, он забежал в здание.

Дед невероятно быстрым движением схватил Егора за больную руку и сжал ее словно стальными тисками. Негромкой скороговоркой, словно привыкая к чужой речи, он стал говорить: «Ты… ты нужен мне… наша цель – выжить… теперь ты запомнишь… запомнишь… сохрани жизнь моего ребенка, так же как я сохранил твою… ваши линии жизни станут единой… время для меня ничто… я нашел тебя по твоей линии… сохрани жизнь моего ребенка, так же как я сохранил твою… “.

Он повторил последние слова еще дважды и одним сильным движением затащил мальчика на этаж. Снизу доносился топот бегущего Владика, но для Егора время будто замедлилось. Ему показалось, что он сходит с ума. Он смотрел на лежащего ничком деда, и не видел его. На его месте лежал рыжий лис. Лис бил хвостом по полу и часто дышал, высунув язык. Струйка слюны бежала из пасти, передние лапы были подогнуты, бока быстро вздымались и опадали, но… В то же время никакого лиса не было. Перед ним лежал старый сторож. Оба они словно существовали в разных мирах, и Егор мог видеть обоих разом. Он видел одновременно оба существа на одном и том же месте, не пересекающихся между собой. Отдельно человека и отдельно животное! Но этого просто не могло быть! В голове у него помутилось.

– Прости, малой… – старик начал сотрясаться от спазмов. Его голос был каким-то взвинченным и в то же время сдавленным, словно его что-то душило изнутри. – Я хотел тебя вытащить…

В комнату влетел Влад. Он подскочил к Егору и схватил его под руки, пытаясь оттащить от старика. Но Егор просто висел на нем. Округлившимися глазами он смотрел на бьющегося в конвульсиях человека. Мальчик помнил, что только что видел на этом месте рыжего лиса, а никакого сторожа и в помине не было.

– Бежим, Ега, давай! – взмолился Владик.

Переведя взгляд на друга Егор кивнул и заплетающимися шагами поспешно вышел в дверной проем. Пыжик схватил валявшийся кроссовок и бросился следом.

***

Ребята выскочили из комплекса как ошпаренные. Где-то с минуту они бежали, не разбирая перед собой дороги. Ноги будто сами несли их. Продравшись через кусты, они оказались на утоптанной тропинке посреди рощи. Вдруг, Егор резко остановился. Владик, бежавший следом, ткнулся ему в спину, да так, что они оба чуть не полетели кубарем.

– Ты чего встал?!

Ега тряхнул головой. Пытаясь прийти в себя, он сильно потер глаза руками. Его обычно спокойное чуть вытянутое лицо, теперь казалось растерянным. Придерживая поврежденное предплечье, он поглядел в сторону заброшенного здания и глухо произнес:

– Что мы… бросим его?

– А на что он?

Егор пожал плечами.

– Помрет? – неуверенно ответил он, вопросом на вопрос.

– Очухается.

– Да нет… ты не видел… он мне там жизнь спас...

Владик уставился на товарища.

– Ты что совсем? Ты из-за него там и оказался!

– Ну… вообще-то не только из-за него… – Егор с силой посмотрел на друга.

Тот удивленно округлил глаза.

– Давай, ага! – вскипел он. – На меня теперь все вали! Это я за тобой гнался! Это я тебя там сбросить хотел! Я вообще-то для нас обоих старался… – Влад смотрел злым обиженным взглядом. – Да делай ты, что хочешь!

Сплюнув на землю, он пошел вперед, но пройдя несколько метров остановился и глубоко вздохнул. Запустив правую руку в волосы, он постоял, словно раздумывая, а потом обернулся.

– Ну ты и дурак, Егорыч, – с чувством сказал Пыжик. – Ладно, побежали к тетке… скорую вызовем. Но сначала к речке. Я лучше мокрым буду.

– Только быстро, – кивнул Егор.

***

Темно-зеленый джип мчал по пустынной дороге. Егор Романович вел машину и поглядывал в зеркало на заднее сиденье. Там свернувшись калачиком лежала рыжая лиса — Голди. Большие черные уши, умные глаза, хвост с белой кисточкой. Он приютил ее еще лисенком, подобрал в лесу. Страшная история. Лисицу застрелили, а четверо лисят были убиты в норе. В живых из помета осталась только одна лисичка. Еще слепая, меньше двух недель от роду. Егор забрал ее к себе домой. На ней были гнойные раны, паразиты практически ели ее заживо. Он сам занимался лечением и вскармливанием, благо что был кинологический опыт. Ради лисенка ему пришлось многим пожертвовать, но Егор выходил ее. В итоге он так сильно привязался к щенку, что решил оставить насовсем…

Асфальт негромко шуршал под колесами. По обеим сторонам дороги стеной шел лес, светило осеннее солнце. Егору захотелось что-нибудь сказать, просто чтобы разбавить тишину.

– Знаешь, – сказал он, обращаясь к лисе, – в детстве со мной произошел странный случай… как-то мы с другом сильно разозлили одного старика… он погнался за нами… а потом мы забрались в заброшенный дом… – потускневшие от времени воспоминания, вдруг, нахлынули рекой. Будто все было вчера. Егор вспомнил Спортсмена. Старик не выдал их тогда, хотя и мог бы. Родителям и врачу скорой пришлось соврать на свой страх и риск. Со слов ребят все выходило так, что они лазили по заброшенному зданию и увидели, как какому-то человеку стало плохо. А потом побежали и вызвали скорую. Сторож подтвердил рассказ детей, когда его забирали. Затем старика увезла неотложка, и больше он никогда не появлялся в жизни мальчишек. Как сложилась его судьба после всех этих событий Ега не знал. По крайней мере на стадионе и в окрестностях он больше никогда его не видел.

С Владиком они поклялись молчать о случившемся. И меж собой тоже редко говорили об этом. Егор не стал рассказывать Пыжику про лиса и про всю магическую дребедень, которая была с ним связана. Первое время он думал, что двинулся умом; так необыкновенно было то, чему он стал свидетелем.

– Я ведь тогда чуть не разбился… – продолжил вслух Егор, разговаривая скорее с самим собой, – а потом я увидел одновременно зверя и человека. В одном обличье. В одном … – он задумался, подбирая слово, – симбиозе что-ли… Они были одним целым, представляешь? Лиса и человек были одним существом. Я сперва подумал, что спятил, но потом, прокручивая раз за разом в голове эти секунды, понял, что все было точно так: я видел и человека и животное одним целым. И это существо говорило со мной. Оно смотрело мне в глаза. Хотело донести знание о чем-то, что мне предстоит в будущем. Слова я точно не помню, но одна фраза засела очень четко. Сохрани жизнь… Я и сам в тот миг держался на волоске. Наверно, это был идеальный момент, чтобы запомнить что-то подобное.

Егор снова задумался. Слова давались ему с трудом.

– То существо, оно… словно вмешалось в наши судьбы. Порой мне кажется, что его слова, изменили ход моей жизни…

Голди запрокинула мордочку и посмотрела на хозяина. Не дождавшись продолжения, она устроилась поудобнее и закрыла глаза.

От всех этих воспоминаний голова у Егора словно налилась свинцом. В глазах поплыло. Глянув по зеркалам, он включил аварийку и съехал на обочину рядом с пустой автобусной остановкой. На дороге никого не было.

Глубоко вздохнув, мужчина достал бутылку воды, и сделал глоток.

– Что-то мне… нехорошо, Голди…

Потирая виски, он глянул в пассажирское окно и замер. На освещенной солнцем остановке, в нижнем углу стенки он увидел крошечный рисунок. Маленькую оранжевую дугу.

– Здрасьте… – пробормотал Егор и откинулся на сидении, – вспомнишь солнце — вот и лучик.

Дернув ручник, он вышел из машины, открыл дверь для лисы и взял поводок. Лисица мягко спрыгнула на землю. Подойдя к лавке, Егор Романович, присел на корточки и пригляделся к рисунку. Это было изображение маленького лисенка.

— Ты глянь… Похож. Я уже такой видел. Голди!

Лиса подбежала к хозяину, обнюхала его ноги и тоже посмотрела на рисунок.

И тут произошло нечто необъяснимое. Егора ударила по глазам ослепительно белая вспышка. И вдруг, он уже стоял посреди высокой травы. Не было ни рези в глазах, ни каких-либо неприятных ощущений в теле. Ветерок холодил шею, к пальцам прикасались стебли трав, светило солнце. Перед ним метрах в тридцати шумел лес. Егор обернулся. Сзади была автобусная остановка. Он был в том же месте. Машина стояла на обочине. Что случилось? Он не помнил ничего, кроме яркой белой вспышки, с момента как присел рассмотреть рисунок.

Мужчина повернулся к деревьям и вдруг заметил, что у самого входа в лес стояла Голди. Лисица замерла вполоборота. Ее кошачьи глаза светились янтарно-зелеными огоньками. Внезапно Егору пришло понимание — она прощалась с ним. Белая вспышка и была тем самым пониманием. Абсолютным знанием того, что он сохранил жизнь еще тогда, давным-давно, когда подобрал полуживого лисенка. Знанием, что он знал Голди задолго до встречи с ней. Что оказался здесь, чтобы попрощаться.

Егор вспомнил слова волшебного Лиса из детского сна.

– Прощай Голди. Я сохранил твою жизнь так же, как прежде сохранили мою…

Лисица моргнула и, склонив голову, убежала, растворившись в лесной чаще словно ее никогда и не было. Егору показалось, что она растаяла в воздухе.