Действуй по обстановке

От пожарища все еще несло гарью. Склады в порту обычно тушат быстро, но магическое пламя требовало соответствующего противодействия. Неподалеку отдыхал чародей, единственный, кто оказался поблизости и сумел помочь.

— Магистр? — кивнул на мага один из мужчин, стоявших у сгоревшего склада.

— Какой там, — ответил второй, мотнув головой. Светлые глаза неприязненно щурились. — Выпускной курс.

Маг, совсем молодой парнишка, сидел на обугленном ящике. Лицо у него было того болезненного желтовато-зеленого оттенка, какой бывает у людей, близких к обмороку. Вокруг мальчишки суетилась молодая жрица, постоянно откидывала длинные золотистые косы — мешались, наверное.

— Руку, что ли, сломать себе, — буркнул светлоглазый, отворачиваясь от жрицы и юного мага. — Чтоб она так же со мной возилась.

— Чушь несешь, Лаэрт, — мягко ответил ему собеседник, поправил хлопковую ленту, удерживающую в хвосте волосы цвета гречишного меда . — И я не буду обсуждать с тобой твои отношения с моей сестрой, я уже говорил тебе. Позволю себе напомнить, что Брисигида помогает ему не из личных симпатий.

— Да-да, — рассеянно отмахнулся Лаэрт. — Ладно, надеюсь, руку мне сломает кто-нибудь другой.

Второй мужчина закатил глаза, скрестил руки на груди.

— Который это пожар за месяц? — сменил он тему.

— Пятый, если не ошибаюсь, — поморщился Лаэрт. Пригладил пятерней льняные вихры, увидев, что жрица направляется к ним. — Все в портовом районе. Предыдущий был в доках. Данатос?

— М-м? — золотые глаза уставились на Лаэрта.

— Как я выгляжу?

— Как человек, который пытается соблазнить мою сестру.

Брисигида подошла к ним, окинула взглядом пожарище.

— Надо узнать, что случилось с дежурным магом, — проговорила девушка. Длинное светлое одеяние жрицы было сильно запачкано копотью по подолу и на рукавах. — Этот пожар мог уничтожить половину складов. Повезло, что кадеты Академии любят прогуливать занятия, чтобы покидать камешки в порту, — она глянула на парнишку. Тот встал с ящика, отряхнул форменный камзол, кивнул жрице и ушел в сторону сверкающего купола Академии Чародейства Славиры.

— Я не нашел нигде следов мага, — откликнулся Данатос. — Может, гарь нюх отбила. Обычно я хорошо чувствую запахи…

— Ну, все-таки ты превращаешься в кошек, а не в волков, как большинство оборотней, — утешила его сестра. — Да и резкий запах наверняка все перебил. А что говорят в Канцелярии?

Лаэрт прокашлялся, снова пригладил волосы.

— Тайная Канцелярия считает, что поджоги — часть какого-то ритуала, — ответил мужчина. — Сначала мы думали, что это акт устрашения…

— Террор, — подсказала Брисигида.

— Да, именно, — кивнул Лаэрт. — Но на пожарищах обнаружили следы гоэтии. Огонь ведь не обычный, так что провели магический анализ, искали источник… Везде — точка призыва духов, очень… э-э-э… как он выразился? Дани, ты помнишь?

— Резонансная, — вспомнил оборотень. — Маг-аналитик сказал, что точки связаны между собой.

Жрица нахмурилась, потянула свою правую косу, накрутила на указательный палец. Лаэрт, не особо таясь, любовался. Брис зарумянилась под его взглядом, отбросила косичку.

— Так, — встрепенулась она, — какие-нибудь символы маги расшифровали?

Агент Канцелярии молча протянул ей небольшой лист с заметками.

— Глифы, это понятно… компоненты тайной магии… — пробормотала Брисигида. — Хм. Высшие арканы — это мне очень не нравится…

— Во-во, — поддакнул Лаэрт, — аналитик тоже так сказал. Самое главное, — он ткнул в схему на листе, — вот эта закорючка, активатор. На пожарищах находили пулю, то есть ритуал активируется выстрелом.

— Выстрелом? — поразилась жрица. — Впервые слышу о таком. Расстояние должно быть немалое. Не из пистоля же стреляли?

— Предположительно — из карабина, — подтвердил агент. — И откуда только взяли такую игрушку!.. В Канцелярии считают, что они придумали этот метод, чтобы не подвергать опасности того, кто проводит ритуал. Чтобы чародей не погиб от собственного огня. Поэтому — выстрел по глифу особым зарядом. Взгляни ниже. Там копия символа с гравировки на пуле.

Брисигида вгляделась в примитивный рисунок. Несколько линий складывались в угловатую фигуру, отдаленно напоминающую не то кальмара, не то каракатицу.

— Никогда такого не видела, — нахмурилась девушка. — Стилизованная символика, фигура, выписанная под глифы старших аркан. Похоже на какой-то культ. Попробую поискать в храмовой библиотеке, может, есть записи о подобных верованиях. Пойдем, Дани, поможешь мне. Бывай, Лаэрт!

***

С утра Лаэрт объелся галушек. Старушка, у которой он снимал просторный пристрой, подавала галушки как положено: с жирной сметаной, ломтем свинины с салом и поджаренным луком. Неудивительно, что после такого изобилия живот у него надулся, как барабан, и постоянно бурчал.

— Может, хлебнешь все-таки? — спросил его Данатос, протягивая пузырек коричневого стекла. — Сил нет слушать, как у тебя в пузе шкварчит.

— Ишь, какой нежный слух, — усмехнулся Лаэрт. — А вообще… давай. Сало несвежее было, что ли? Мутит меня что-то.

— Хорошо, что на разведку сегодня не идти, — вздохнул оборотень. — Узнал что-то новое?

Агент Тайной канцелярии одним глотком опустошил пузырек, поморщился, протянул стекляшку обратно другу.

— Гадость какая… Брисигида специально делает зелья такими ядреными? — он демонстративно высунул язык и скривился. — Да знаю, знаю. Лекарства все такие. Что касается этого культа, как там его…

— Хазис-аль-Бахра.

— Да, Халяль этот… — Лаэрт достал из внутреннего кармана камзола сложенный вчетверо лист. — Это они раздают на своих подпольных собраниях. Вчера взяли парочку чокнутых проповедников.

Данатос развернул лист. Сектанты не поскупились на примитивную печатную машину: буквы были ровнее, чем при письме рукой, а оттиски одной и той же буквы в разных словах полностью совпадали. Текст был вполне мирным, обещал утешение опечаленным, кров обездоленным, защиту угнетенным… и магию тем, кто ее лишен.

— И на это ведутся? — нахмурился оборотень. — А культисты-то богатенькие, на бумагу и чернила не скупятся. Еще и станок печатный где-то взяли! Я думал, у нас на всю страну таких всего несколько штук.

— Станок, — фыркнул агент. — Ты принюхайся!

Дани повел носом, свел брови. Недоверчиво покачал головой, поднес листовку к самому носу.

— Это что? Мухдир?!

Мухдиром называли несколько сортов порошкообразного наркотика, популярного на юго-востоке у ворья и разбойников. За продажу мухдира жестоко наказывали — не меньше двадцати лет каторги на каменоломне. За использование тоже пряниками не кормили. Данатос знал несколько солдат, угодивших под трибунал за баловство наркотиком.

— Он самый, — мрачно подтвердил Лаэрт. — Прямо в чернилах растворен. Чародей при мне часа три над этой листовкой бился, и все никак не мог понять: на разум действует, а магии — кот наплакал. Так и не догадались, пока он не чихнул.

— Магия, ты сказал?

— Вряд ли люди чувствуют в чернилах запах мухдира, — мужчина постучал указательным пальцем по лбу. — Это ты чуешь, потому что оборотень. А печать никакая не станочная. Чернила нанесены магией, и магия их… э-э-э… ну вот как это назвать? В общем, заставляет чернила влиять на людей, как маленькая доза наркотика. То есть мухдир воздействует не через слизистые оболочки, как обычно, а через колдовство, сразу на мозг. Так что да, на это ведутся.

Данатос сложил листовку, отдал ее Лаэрту.

— И давно они это раздают?

— Почти с месяц, — откликнулся агент. — Думаю, до этого их не было в городе.

— Месяц назад в Славиру пришел большой караван с юга, помнишь? — прищурился оборотень. — Под охраной наемников. Немалый отряд. Все в остроконечных шлемах с синими бурелетами и масками на лицах.

— Я тоже про них подумал, — кивнул Лаэрт. — У этих парней лагерь на окраине, у реки. Сходишь?

— Схожу. Надеюсь, они не делают закуски из кошачьего мяса, как купцы из того каравана, — проворчал оборотень. — А то прошлый раз неловко вышло. Покусал почтенного человека…

***

— Кис-кис-кис-кис-кис! — охранник в шлеме с синим бурелетом присел на корточки, сделал вид, что у него что-то в руках.

“Пес ты черноглазый, — поморщился про себя Данатос. — Я же вижу, что ни черта у тебя нет!” Второй охранник цокнул языком, нетерпеливо облизнулся. Дани от греха подальше скользнул в кусты.

— Опять за собаками под подворотням из-за тебя гоняться, — проворчал с южным акцентом тот, что сидел на корточках.

— От собаки и силы больше, — заметил второй. — В этот раз много людей приходит. Может, и без собак обойдемся.

— Живодеры, — к двум охранникам в шлемах и кирасах подошел высокий смуглый мужчина в темно-синем камзоле. — Оставьте в покое животных. Проповеди проходят успешно. Сил нам хватает.

— Последний ритуал нарушен, — нахмурился тот, что звал Данатоса. — Говорят, какой-то маг погасил огонь раньше, чем он перекинулся на другие склады.

— Плохо, конечно, — вздохнул мужчина в камзоле, — но не критично. Круг был завершен. Еще один такой пожар, и мы сможем начать ритуал призыва Морского Владыки. Бдите, братья. Новая паства проложит путь нашему господину своей кровью.

У Дани сердито задергался хвост. “Гляньте-ка, любитель животных, — злился он. — Что, сам скотина, вот и радеешь за своих?” Оборотень зыркнул на охранников и двинулся в центр лагеря, стараясь лишний раз не попадаться на глаза.

Внешне ничего в биваке наемников не выдавало сектантов. Самые обычные палатки, костры, походные котелки… воины, отдыхающие от брони. Никто не запекал на вертеле собак и котов, не гадал на голубиных потрохах, не готовил кровавых ритуалов. Данатос был уверен, что увидит мухдировых наркоманов — тощих, с синими губами, с безумным эйфорическим взглядом. Он прошел несколько палаток с откинутым пологом, но ничего подобного так и не заметил.

Наконец он оказался у самого большого и богатого шатра. У входа стояли еще два охранника в полном облачении — в шатер не было ходу кому попало. Оборотень не стал пытаться проскочить мимо охранников. Где-нибудь полог шатра наверняка неплотно соприкасался с землей, можно подлезть.

Данатос просочился под полог и оказался внутри шатра. Внутри было просторнее, чем в их с Брисигидой доме — хватило места и для большого стола, и для стойки с оружием, и для нескольких тюков. Дани вылез из-под полога под столом. Ножки были достаточно высокими, чтобы столешница не закрывала обзор. Он разглядел две фигуры у самого выхода: мужчину в таком же камзоле, как у того, что он видел рядом с охранниками, и девушку в простом светлом платье. “Черт! — Дани вздрогнул. — Платье, как у Брис. Это что, жрица?!”

— Не печалься, сестра моя, — донесся до оборотня голос мужчины в камзоле. Острая бородка придавала его лицу зловещего шарма. — Твое дело поправимо. Морской Владыка не враждует с твоей богиней и поможет, если ты поспособствуешь его пришествию.

— Разве он не демон? — тихо спросила жрица. Данатос поразился тому, как равнодушно она это сказала. Девушка смотрела на сектантского проповедника красными глазами — то ли от слез, то ли от недосыпа, а скорее — от того и другого разом. — Астральный план полон разных сущностей, но ваши ритуалы…

— Ритуалы — вынужденная мера, — признал мужчина. — Владыка заперт слишком крепко. Его враги использовали методы пленения демонов, это правда. Но он куда сильнее любого духа. И гораздо честнее. Он помнит всех, кто его изгнал — и запомнит всех, кто его освободит.

— Богиня не помогает в таких делах, — всхлипнула жрица. — Но все равно как-то неправильно обращаться за помощью к…

— К кому? — проповедник взял девушку за руку. — Я же сказал — Владыка не демон. И в отличие от богов, он не считает зазорным вмешиваться в человеческие отношения. Этот юноша, ты сказала… он маг?

Жрица кивнула и опустила глаза.

— И как большинство магов, должно быть, много о себе думает, — снисходительно продолжил сектант. — После Пришествия колдовать сможет любой, кто захочет. Твой возлюбленный перестанет быть таким особенным. Быть может, Владыке даже не придется ничего делать.

Девушка обхватила себя руками, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

— Что я могу сделать для Владыки? — невнятно спросила она.

— Братьям, готовящим ритуал, нужны знания человека, который сведущ в устройстве астрального плана, — мужчина положил руки на плечи жрицы. — Я знаю, что ты одна из лучших в этом. Помоги им, и тебе больше никогда не придется плакать.

Девушка робко улыбнулась, утерла слезы краем рукава.

— Братья будут ждать тебя под землей, в старых катакомбах. Подойди сюда, я покажу, где именно…

Данатос навострил уши и запоминал каждое его слово. Богиня не даровала ему такой хваткой памяти, как у Лаэрта, но он мысленно повторял про себя все услышанное. А когда проповедник вышел проводить девушку, запрыгнул на стол и долго рассматривал карту.

— Это что такое? — мужчина в камзоле вернулся раньше, чем ожидал оборотень. — А ну, брысь отсюда!

Дани спрыгнул со стола и припустил к выходу, надеясь, что не вызвал подозрений. Все-таки он был немного крупнее большинства домашних котов.

***

Брисигида страшно расстроилась, услышав про жрицу Триединой, такую же, как она сама, в рядах культистов. Они сидели в храмовой библиотеке, где почти всегда было тихо, пыльно и пусто. Наверное, старые темные стеллажи могли бы много рассказать о причинах, по которым юные девушки совершают глупости: сколько таких жриц искали ответы на свои вопросы на этих полках!

Но Брисигида пока не умела слушать шепот древних стен.

— Что говорить о горожанах, если даже священнослужители переходят на сторону демона! — заломила руки Брис. — Уму непостижимо!

— Мне показалось, что она не совсем осознанно пришла к решению поддержать Хазис-аль-Бахра, — заметил Данатос. — А еще — по-моему, это одна из младших жриц. Не из тех, кто ведет проповеди и помогает заблудшим душам.

— Ты запомнил, как она выглядела? — закусила губу Брис.

— Тощая, маленькая, — вспомнил Дани. — Смуглая, но скорее от загара, а не от природы. Темные волосы. Лицо такое… м-м-м… округлое. Хотя, может, просто от слез опухло?

— Не говори ерунды, от слез так не опухают, — отмахнулась его сестра. — Наверное, одна из тех, кто работает в саду…

Лаэрт многозначительно прокашлялся.

— Может, Дани просто пойдет в храм и опознает ее? Надавим маленько на совесть, пусть поможет нам пробраться в эти катакомбы, — предложил он.

— Не думаю, что перепуганная девушка сможет нам реально помочь, — покачал головой Данатос. — Вход я и так видел. К тому же, я уже искал ее сегодня в храме, но так и не нашел, — оборотень вздохнул. — Сами справимся. Карту в шатре проповедника я запомнил, на разведку ходил… Да! Брис, ты с нами не идешь.

— С чего ты решил…

— Это не открытое противостояние, — Лаэрт мягко прервал ее. — В Канцелярии мне отказали в поддержке. Сказали, что с этим будут разбираться маги, а нам не лезть.

— Но очередной ритуал будет сегодня! — возмутилась Брисигида. — Сколько они там будут собирать отряд магов? Неделю? Месяц? К тому времени их Морской Владыка разнесет нам полгорода!

— Почему сегодня? — нахмурился Лаэрт.

Жрица подошла к столу, крякнула, подняв тяжелый фолиант, развернула страницами к собеседникам.

— Лунный календарь, — пояснила она. — Хазис-аль-Бахра вступает в полную силу в прилив и полнолуние. Очевидно, сектанты весь месяц проводили подготовительные ритуалы, а теперь ждут полнолуние. Возможно, еще и какое-то редкое астрономическое событие, но тут я уже не решусь строить теории. Действовать нужно сейчас!

Лаэрт почесал затылок.

— Вдвоем против толпы культистов… нет, Брис, пожалуйста, дослушай хотя бы… Нужно попробовать попасть сразу в место проведения ритуала призыва, — рассуждал вслух мужчина. — Охрана наверняка стоит на входных тоннелях, так?

— По двое у каждого прохода, подкрепление в каждом месте, где ходы ведут в залы, — подтвердил оборотень.

— Ритуал наверняка проводят поближе к воде, — добавила Брисигида.

— Значит, нужно искать в той части катакомб, которая ближе всего к морю, — прикинул Лаэрт. — Если найти старые схемы катакомб и новые строительные чертежи, можно попробовать пробраться через канализацию. Выклянчу пару амулетов на случай, если попадутся кладки или решетки в местах соединения… чтобы пройти по астральному плану или там заставить стену исчезнуть на пару секунд...

Он продолжил бурчать себе под нос, уже двигаясь к выходу из библиотеки. Когда Лаэрт планировал действия, он переставал замечать все вокруг.

— Твоя помощь все равно понадобится, — признал Данатос. — Брис, ты же понимаешь, что твое присутствие…

— Да все я понимаю, — поджала губы сестра. — Просто зелий за такое время можно сделать всего парочку, а когда я рядом, могу исцелять сколько угодно.

— Пока не свалишься от усталости, — с улыбкой поправил ее брат. — Нет, на тайной миссии тебе точно делать нечего. Меня официально не существует, Лаэрту простят любое раздолбайство — он ведь единственный, с кем согласилась работать жрица, — он подмигнул сестре. — А тебе может достаться даже при удачном исходе. Не говоря уже о том, что на твою защиту будем отвлекаться мы оба.

— Все, хватит, не надо меня уговаривать. Помоги мне лучше с зельями.

***

Лаэрт и правда нашел возможность пройти к катакомбам через канализацию: на старых схемах канализационные ходы проходили очень близко к областям, где прокладывали катакомбы. Строители оставили себе несколько лазов, чтобы не носить тяжелые материалы в дальние залы через длинные коридоры между усыпальницами.

На всякий случай Данатос пошел с того входа, про который культист рассказывал жрице. Он совсем не был уверен, что Лаэрт не наткнется на свежую кладку в том месте, где раньше был свободный переход из канализации в катакомбы. Дани как следует извалялся в грязи, прежде чем лезть туда. Грязного помойного кота скорее всего прогонят — уж точно не захотят пускать на начинку для национального блюда.

Оборотень старался пробираться по теням — чем меньше стражников его заметят, тем лучше. Длинные узкие коридоры иногда выходили в небольшие залы, освещенные магическими факелами. Практически каждый участок катакомб перегораживали кованые решетки. На многих Данатос не заметил ржавчины: должно быть, часть преград сектанты поставили не так давно.

Оборотень смутно припомнил, что в караване с лже-наемниками прибыло в том числе несколько искусных кузнецов с товаром.

Разумеется, у каждой такой решетки стояли охранники.

— Э-э-э, смотрите-ка! — заржал один из стражников. — Блохастые шастают! Твое счастье, мохнатый, что мелкие жертвы Владыке больше не нужны…

— Заткнись, кретин, — шикнул на него товарищ. — Забыл, что проповедники сказали? Всю новую паству распугаешь.

— Паству, — хрюкнул от смеха первый. — Ну да, ну да!

Дани припустил дальше по тоннелю, пока его еще кто-нибудь не заметил. “Фу, в таких ситуациях я жалею, что не могу становиться крысой!” — поежился он. В залах между ходами было проще затеряться — в них сидела дополнительная охрана. Здесь воинам Хазис-аль-Бахра не нужно было следить за проходом, и они азартно резались в карты, кости, а в одном из залов побольше оборотень увидел даже разметки под крысиные бега.

Чем глубже он пробирался в катакомбы, тем ближе становилось море — и меньше стражи. В дальних залах он начал встречать проповедников, только вместо камзолов на них были длинные церемониальные мантии.

— Наина здесь? — Данатос узнал голос проповедника с бородкой, которого видел в лагере наемников. — Та жрица?

— Да, девушка пришла, — ответил ему кто-то из культистов помладше. — Мы готовим ее к церемонии. Забавно, она все спрашивала, какими знаниями нам может помочь!

— Уж скорее нам есть, чему ее поучить, — хмыкнул еще один сектант. — Сплошная экономия с этими жрицами! Мухдира дали — меньше спичечной головки, а она уже все, на все готова, со всем согласна…

— Готовьте усыпальницу, — прервал его проповедник из лагеря. — И выдворите отсюда кота, воняет помойкой.

Младший культист двинулся к Данатосу, но резкий грохот заставил его уцепиться за ближайшую стену. С потолка посыпался песок и хлопья штукатурки.

— Нас что, атакуют? — испугался младший.

— Над нами порт, — главный проповедник невозмутимо стряхнул пыль с мантии. — Должно быть, уронили что-то тяжелое, может, корабль с верфи. Или пьяный канонир ненароком стрельнул по набережной. Мне все равно, что там происходит, готовьте ритуал! Живо!

“Похоже, Лаэрт все же наткнулся на непреодолимое препятствие, — подумал Дани. — По крайней мере, от меня отвлеклись”. Оборотень дождался младших культистов у выхода из зала и побежал за ними.

Сектанты вывели его в огромную каверну. Стены были выглажены, часть потолка расписана то ли под лепнину, то ли под магические фрески, которым не страшны сырость и время. “Усыпальница, — сообразил Данатос. — Вот только не состоявшаяся. Построенная давным-давно для императора, но заброшенная — наверное, подземные воды сыграли с ними злую шутку. Или очередной правитель просто не захотел осквернять столицу своим трупом…”

В самом центре каверны уже лежала девушка в тонком синем одеянии, прямо на постаменте под саркофаг. Жрица Наина, полюбившая слишком гордого мага. Наркотик явно все еще действовал на нее: девушка напевала что-то невнятное, иногда громко хихикала, водила руками в воздухе, будто гладила кого-то невидимого. Сектанты суетились вокруг, расставляя кристаллические призмы, вычерчивая глифы, сверяясь со схемами на свитках. Данатос ожидал увидеть здесь снайпера с карабином, но никакого оружия при чародеях не было. Главный ритуал Хазис-аль-Бахра явно активировался чем-то другим.

За постаментом с девушкой Дани увидел импровизированный алтарь. Его устроили на заготовке под каменный трон: расставили курильницы, разрисовали символами Хазис-аль-Бахра, увешали амулетами. По бокам на длинных цепях, закрепленных на треногах, покоились кадила, полные углей и благовоний.

Оборотень прошмыгнул мимо сектантов к алтарю. Вблизи он разглядел между курильницами толстую старую книгу. Кошачье обоняние подсказало, что страницы были из кожи. “Обычный свиной или телячьей? — усомнился Данатос. — А может, кожа человеческая?”

— Кс-с, — позвал его кто-то из-за алтаря.

Дани прижал уши, но тут же почуял Лаэрта. Кот зашел за каменный трон. Пусто. Где же тогда?..

— Ниже, — еле слышно подсказал Лаэрт.

Данатос понял, что стоит на люке с небольшой решеткой в центре — один из ходов, использованных строителями, чтобы носить через канализацию что-то небольшое. Напарник был прямо под ним.

— Я не смогу убрать люк быстро и тихо, — объяснил агент Канцелярии. — Действуй по обстановке, сейчас что-нибудь придумаем.

Ход из канализации, на который Лаэрт так рассчитывал, едва не оказался тупиком. Дани не представлял себе, что можно сделать, чтобы замаскировать взрыв, подобный тому, что испугал младших культистов. “Попробовать свалить кадильницы? — задумался оборотень. — Шума маловато, но может хоть удастся отвлечь их от ритуала…”

Данатос вскочил на каменный подлокотник, затем на спинку трона-алтаря. Примерился как следует и прыгнул на верхушку треноги. Веса кота едва хватило, чтобы опрокинуть ее.

— Что за хрень? — выругался кто-то из культистов.

Дани вернулся на спинку трона-алтаря и еще одним прыжком опрокинул вторую треногу.

— Проклятье! А ну, живо все поправьте! Какой идиот ставил кадильницы? — проворчал старческий голос.

Данатос спрятался в углу за колонной. “Черт возьми, дружище, — пронеслось в голове у оборотня, — надеюсь, ты придумал, что делать с решеткой!” К треногам тем временем торопился кто-то из младших культистов.

Похоже, необходимая для ритуала атрибутика уже была готова: остальные сектанты в мантиях вставали вокруг постамента с нервно хихикающей жрицей, доставали свитки. Но читать начали только после того, как треноги встали на места. К счастью, культист, поднимавший их, так и не заметил ни Данатоса, ни Лаэрта.

Оборотень подошел к решетке проверить, не нашел ли агент способ справиться с люком. Тот ковырял что-то странной штуковиной, похожей на отвертку, только тоньше и короче.

— Выгадать бы еще пару минут, — шепнул Лаэрт, заметив кота. — Болты туго сидят, проржавели…

Дани зашипел.

— Нет, погоди! — возразил Лаэрт. — Тебе лишь бы в драку лезть. Это все-таки маги, а не уличные бандюганы. А что за звук?..

В зале появился глава проповедников. Он нес большой медный колокол и иногда легонько стучал по нему изнутри стеклянной палочкой. Культисты тут же уткнулись в свитки и одновременно начали скандировать. У Данатоса будто взорвались ледяные осколки вдоль всего позвоночника.

Он уже собрался трансформироваться, когда в зал влетел охранник в шлеме с синим бурелетом.

— Авгур Даразустра! К нам проникли, — доложил воин.

— Уже не важно, — проповедник сдвинул брови. — Делай что хочешь с этими пришельцами, но не вздумай больше меня отвлекать!

“Неужели нас засекли? — испугался Данатос. — Только не знают, в какой части катакомб мы сейчас… Ну все, смысла прятаться больше нет!” Конечно, обычный кот ничего не мог сделать толпе магов Хазис-аль-Бахра.

К счастью, Дани не был обычным оборотнем. Способности полиморфа позволяли ему превращаться в зверей покрупнее.

Полутонная пума рванула из-за алтаря. Данатос целился в главного проповедника. Он уже видел, как широкие лапы опрокидывают высокую фигуру в синей мантии… Лапы спружинили о сверкнувший купол. Подушечки рвануло ледяной вспышкой.

Дани отпрыгнул и взревел, пытаясь заглушить культистскую мантру. Один из младших культистов сбился, но ритуал шел дальше. Из ходов доносился странный шум: стук, крики, глухой гул. На этот шум никто не из культистов тоже не обращал внимания.

Данатос отошел назад и снова прыгнул. Он был готов к боли, но лед уколол подушечки лап еще сильнее, чем прошлый раз. Оборотень взревел, бросился на барьер магов всем телом. Эффект оказался минимальным: защитный купол едва заметно подсветился. Тем не менее, это заставило сектантов встревоженно переглянуться. Только главный проповедник остался невозмутим.

— Что ты колотишься, как мотылек об стекло? — Лаэрт наконец-то справился с люком и встал рядом с напарником. Дани увидел в его руках длинные цепи. — Я тут прихватил кое-что из их арсенала. Думал, если снять кадила, им это помешает. Черта-с-два, я смотрю…

Проповедник, которого назвали Даразустрой, коротко кивнул одному из младших магов. Тот вышел из круга ритуала, побежал к выходу из зала. Другие тут же сдвинулись, замыкая его.

— Удачно, — прищурился Лаэрт. — Лови его!

Данатос скакнул к молодому культисту прямо через купол щита, повалил его лапой на пол. Маг выстрелил в него сотней ледяных осколков, целясь в глаза. Оборотень зажмурился, прижал сектанта лапой. Лапу мгновенно пронзило болью, и она онемела. Маг затрепыхался, но выбраться из-под лапы не смог.

Лаэрт перехватил оба кадила левой рукой, правой рванул сектанта за капюшон. Дани едва сумел чуть приподнять конечность, чтобы агенту удалось сдвинуть неудачливого гонца с места. Маг вцепился Лаэрту в руку, залопотал что-то на восточном наречии. Агент не дал ему шанса договорить заклинание: прижал шею сгибом локтя и зажал так, чтобы тот слегка задохнулся.

— Ну-ка, — Лаэрт подтащил пленника к барьеру, приложил лбом. Голова мага спокойно прошла через барьер, а затем и локоть агента.

Сектанты внутри переполошились, прервали наконец ритуал. Только медный колокол продолжал звенеть сам по себе. Данатос понял, зачем его напарник велел ловить сектанта. Оборотень заставил свое тело уменьшиться в размерах и шмыгнул в прогал в барьере вслед за Лаэртом и его добычей. Внутри барьера он вновь вырос в сверхъестественно крупного хищника.

Лаэрт отбросил пленника, снова взял кадила в обе руки и начал раскручивать их на цепях. Сектантов осыпало искрами от углей. Кто-то вскинул руки, формируя личные щиты.

Данатос увидел, как Даразустра шевелит губами, глядя в спину Лаэрту. Оборотень прыгнул к проповеднику. Тот прервал заклятие, тут же начал новое, на этот раз целясь в Дани. Какой-то амулет на груди сектанта светился лазурью. Мгновение, и маг оказался за пределами удара огромной пумы. Данатос снова прыгнул к нему…

Лазурная вспышка. Секунда — и маг вновь далеко. Вспышка, прыжок, рев, снова вспышка, мелькание синей мантии… “Он уводит меня от жертвы, — мелькнуло в голове оборотня. — Не наугад же он отступает?” Еще пара прыжков за проповедником, и он наконец сообразил, как тот выстраивал свои локальные телепортации. Изогнутый зигзаг вел туда, куда так и не успел добежать молодой сектант — к выходу из зала. За подкреплением.

После очередной телепортации Данатос прыгнул дважды, повторяя траекторию проповедника. Тот возник прямо у его морды. Черные глаза на смуглом лице распахнулись, губы скривились в попытке проговорить заклятие… Оборотень одним движением челюсти разорвал Даразустре шею и ключицу. Залитый кровью амулет едва заметно мигнул лазурью и погас.

Краем глаза Данатос заметил, что в коридоре возле зала кипит битва. Маги в форме Тайной Канцелярии и Академии Чародейства теснили воинов с синими бурелетами на шлемах и чародеев в синих мантиях. “Я идиот, — сообразил Дани. — Это не нас засекли. Это отряд, собранный Канцелярией… Но как они оказались здесь так быстро?”

— Сюда! — крик Лаэрта вывел оборотня из ступора.

Данатос помчался обратно к жертвеннику. Дела у Лаэрта шли явно худо: кадила он успел сменить на любимый клинок-карабелу, и теперь он пытался отбивать им потоки ледяных осколков, которыми его осыпали четверо сектантов. Ноги агента оказались закованы в ледяную глыбу по самые бедра, так что большая часть осколков все-таки ранили его.

Дани прыгнул к культистам, но снова напоролся на ледяной барьер. Тот уже не просто светился голубым, а нервно мерцал синевой. “Зараза, — пронеслось в голове оборотня, — думал, раз смог выйти, то и обратно зайду…” Если раньше щит подпитывало больше десятка магов, то сейчас их осталось только семеро — четверо атаковали Лаэрта, двое подпитывали глыбу на его ногах, еще один держал девушку на алтаре. Трое лежали без чувств с ожогами от кадила. Еще один, тот самый, которого едва не придушил Лаэрт, тоже до сих пор был сознания. Один из магов пытался освободиться от цепи кадила, которая плотно обмотала его руки.

Последнему, двенадцатому, Данатос сам разгрыз горло. “И как теперь снова попасть внутрь? — лихорадочно соображал оборотень. — Биться об лед, пока не треснет? Проклятье, даже на это времени нет!” Его взгляд упал на второе кадило. Цепь осталась внутри барьера. Чаша с углями — снаружи. Дани охладил лапу о барьер, чуть подвинул чашу — и она прошла обратно за барьер. Только часть углей внутри закрытой части чаши зашипела и погасла. От соприкосновения с огнем по барьеру прокатилась судорожная синяя волна…

Данатос вернул себе человеческий облик, схватил чашу, обжигаясь, подтянул к себе, схватил за цепь. Раскрутил и ударил по барьеру. Кадильница чуть замедлилась на границе щита, жар заставил его иллюминировать. Сектанты, почувствовав колебания барьера, повернулись к нему. Данатос снова ударил, но чаша была уже холодной. Барьер отбил ее, и от места удара разошлась волна синеватого света.

— Лови! — крикнул Лаэрт и бросил Дани какой-то мелкий предмет.

Оборотень поймал — это оказалось широкое кольцо с красным камнем. Дани знал, что с помощью этого амулета Лаэрт наполняет свой клинок энергией огня.

— Что с этим делать? — хрипло спросил оборотень. От страха за Лаэрта он перестал соображать.

— Надень, дурак! — завопил его напарник, сбивая ледяные иглы клинком. — Надень и поверни!

Данатос послушался. Кадильница вновь вспыхнула, но уже не от углей. От новых ударов огненного кадила по барьеру пролегла сеть трещин. Дани продолжал вращать тяжелую чашу на цепи. Раздался чудовищный звон, треск, и купол ледяного щита наконец пал.

Лаэрт кое-как сколол с ног лед тупой стороной клинка. Он попытался сделать шаг и едва не повалился на пол: ноги онемели.

Дани метнул кадило в мага, державшего девушку на алтаре. Тот вскинул руки и упал на спину. Теперь Данатосу нужно было вернуть себе боевую форму.

С каждым разом трансформация давалась ему все тяжелее: шестое превращение за день измотало его. Но без обличья исполинской пумы нечего было и надеяться выручить Лаэрта. Тот только что сумел встать на четвереньки и пополз туда, где Данатос перекинулся снова в смертоносного хищника, скинув его кольцо.

Оборотень метнулся к магам. Вкус крови проповедника в пасти казался Данатосу очередным немым укором богини Триединой.

Культисты бросились врассыпную от пумы, даже не обратив внимания, что громадную кошку заносит на поворотах. Они снова атаковали льдом. Ледяное крошево пробило его шкуру не хуже кинжалов. Дани повалился на бок, рыча встал обратно.

Оборотень, спотыкаясь, с трудом сохраняя равновесие, двигался к магам. Новый ледяной залп заставил его прижаться животом к полу. Часть ледяных игл все-таки настигла его, причинив новую боль. Однако у этих культистов не было амулета, способного отбросить их на безопасное расстояние от хищника.

У Дани уже не было сил на прыжок. Он просто растолкал культистов своим телом.

— Хватай девчонку и вали, — просипел Лаэрт. — Я слышу драку в катакомбах. Как бы… к-ха, к-х-ха... жрица не пострадала…

Данатос возмущенно зашипел.

— Ну и что? Я идти не могу, — отреагировал Лаэрт. — К-х-ха-кха… Оставь меня здесь. Агенты меня заберут.

“Если заметят, — раздраженно подумал оборотень. — А ну как культисты очнутся? Брат, да ты рехнулся!” Разумеется, он не собирался оставлять здесь друга. Данатосу было тяжело двигаться — но он по крайней мере был уверен, что его раны затянутся в ближайшие сутки, и игнорировал боль. Лаэрту же было не обойтись без помощи целителя — и чем раньше, тем лучше.

Оборотень, спотыкаясь, направился к Лаэрту. Передняя правая лапа окончательно потеряла чувствительность и отказывалась повиноваться.

— Дурень, — друг пытался оттолкнуть от себя окровавленную клыкастую морду. — Вали, говорю! К-х-х… к-х-ха-кха, кха… Девку кто спасать будет?!

“Пусть богиня будет милостива к глупышке, — поморщился про себя Данатос. — Наина хотя бы не ранена. Да простит мне Триединая такие мысли, но ты, друг, мне дороже!” Дани подошел к Лаэрту, аккуратно перехватил его поперек пояса огромными челюстями и собрался нести к люку.

— Стой… — захрипел Лаэрт. — Перехвати меня лицом вниз. Руки-то работают. Раз ты тащишь меня, ухвачу девчонку. Кха, кха-кха, кх-х-х-ха…

Дани подождал, пока Лаэрт осторожно стащил Наину с жертвенника и подхватил ее под мышками. Длинные темные волосы волочились по полу. Их хозяйка, кажется, потеряла сознание.

Данатос помог другу спуститься обратно в канализационный ход, потом кое-как протащил бесчувственную жрицу через квадратное отверстие в полу.

Едва они покинули зал, ворвались агенты Канцелярии. Боевые заклятия без разбору залили всю усыпальницу свирепым огнем.

***

Лаэрт надеялся, что их появление у культистов Хазис-аль-Бахра останется незамеченным. В конце концов, оперативный отряд их так и не увидел, а жрица Наина все время была без сознания — очнулась только у Брисигиды в храме.

Не тут-то было.

— Твоя безответственность меня поражает, — высказался полковник Канцелярии на неофициальной встрече. При самом дурном раскладе такая встреча запросто могла превратиться в допрос. — Поперлись вдвоем, зная, что в плену находится гражданский!

— Не в плену, господин полковник, — прокашлялся Лаэрт. — Под пагубным влиянием, но добровольно. Вообще, технически, я шел один. Исключительно моя вина.

— Врешь, собака, — поморщился полковник. На столе у него лежал рапорт от магов, проводивших операцию. — Твой друг-оборотень неплохо наследил. Чуть не откусил авгуру башку. Отличились, мать вашу! Кто он хоть, перевертыш твой?

— Понятия не имею, — пожал плечами Лаэрт. — Я бы тоже хотел знать, кто он. Наверное следит за мной, раз постоянно попадает в те же переделки, что и я… Очень мне везет. Фартовый я, господин полковник.

— И-эх, морда твоя брехливая! — мужчина пристукнул кулаком по столу. — Не будь у тебя дружбы с жречеством, пошел бы под трибунал.

— Виноват, господин полковник, — Лаэрт склонил голову, пряча улыбку.

— Еще как! Хорошо хоть, что жрица эта твоя, как ее…

— Брисигида.

— Да, Брисигида… вовремя нам сказала про связь ритуалов секты и лунного цикла, — вздохнул полковник. — Иначе раскатали бы тебя эти сектанты, как пить дать.

Лаэрт пожал плечами. “Хитра Брис, — восхитился он про себя. — Ни мне, ни брату ни слова! А сама за подмогой побежала…” Он уже понял, что суровое наказание ему не грозит. Наина оклемалась, опасный культ уничтожен. Нет последствий — нет и наказания…

— Ближайший месяц сидишь в карцере. Еще месяц будешь ходить в патрули, — прервал его мысли полковник. — Сутки через двое. Цыц! — прикрикнул он на Лаэрта, когда тот собрался возмутиться. — Специальные задания тебе не скоро снова доверят. Замучил ты меня со своим… сука, как ты там выразился? Везением!

Агент скривился, не скрывая досады. “Ладно карцер, хоть посплю. Но месяц по патрулям! — простонал он. — Помру со скуки!”

— И попроси свою подругу-жрицу заглянуть к нам, — подмигнул ему полковник. — Благодарность ей какую-нибудь вручим. За проявленную сознательность.