Ольга Силаева

Дары богов

Дары богов
Работа №18

Ксандр – бог. Так ему сказали, когда он очнулся в этом мире – в самом центре лесного пожара. Над головой переливалось сиреневое небо с розовым солнцем, а с запада наступал неровный строй тёмных туч. Через час пошёл дождь, и этот бесконечный лес не выгорел дотла.

Тогда Ксандр ещё не знал языка метресков, но скоро выучил его и понял, что они повторяют снова и снова: «Ксандр – бог». Защищать, повелевать, карать – от него просили не так уж много.

Отключаясь по ночам, он видел картины прошлого. Неясные, обрывочные воспоминания: другие небеса, другие звёзды, другие боги... Ксандр помнил слишком мало, чуть больше, чем ничего. Но сегодня утром чужой корабль спустился с небес и пропал среди исполинских деревьев. Они сели там, где год назад нашли Ксандра. Он не знал хорошо это или плохо, но быть единственным богом намного проще.

***

Тенрик смотрел по сторонам и дивился: неужели вся деревня собралась у подножия Сверкающей горы? Стоять в такой толчее, да ещё и на земле, было неуютно. Он же не венх, в конце концов, а самый обыкновенный метреск: невысокий, с серой шерстью, короткими ушами, чёрными глазами и пушистым хвостом. Но деревья, которые Тенрик по праву считал своим домом, не росли на камнях, и к белой горе, покрытой солнечными бликам, можно было подобраться только пешком.

Раньше это было небезопасно. Венхи не любят чужаков, особенно рядом с домом. Но вот уже год, как у пещеры на южном склоне сменился хозяин, и к нему-то метрески и пришли на поклон. Сегодня их намного больше, чем обычно, но и повод не простой. Ещё один осколок неба этим утром рухнул на землю. Не было ни грохота, ни пламени, как в прошлый раз, но кто сказал, что огонь не придёт позже?

Что делать, что будет? Метрески ждали ответов, а Тенрик ждал отца.

Наконец он появился. Жрец вышел из пещеры и стал медленно спускаться вниз. Отец запретил себе помогать – верил, что у него хватит сил, а вот Тенрик сомневался. Двадцать узких, высоких уступов, усеянных мелкими камнями, – в пещеру проще подняться, чем вернуться назад. Накидка из гигантских листьев ланшира скрывала тело старого метреска от посторонних глаз. Скрывала язвы и проплешины, но не гримасы боли, искажавшие лицо каждый раз, когда он опирался на трость. Дважды Тенрику казалось, что отец сейчас упадёт, и он проклинал себя за то, что вырос таким послушным. Но всё обошлось.

Жрец слез с последнего уступа, и тут же стихли шепотки, гулявшие в толпе. Оглушённый тишиной Тенрик и сам затаил дыхание, а кончик его хвоста стал мелко подрагивать в такт с остальными. Отдышавшись, жрец изрёк волю бога:

– Ксандр Неуязвимый повелел собрать два десятка самых ловких метресков и отправить к месту его чудесного Нисхождения. Нужно найти тех, кто спустился с небес, и их осколок, но ни в коем случае не дать себя заметить. Неуязвимый сам явится к чужакам, когда придёт время.

Крепкий голос и властный тон опять обманули всех. Метрески сразу принялись обсуждать, кто войдёт в отряд, заспорили – желающих было намного больше, чем нужно. Никто не заметил, как покачнулся жрец. Он непременно упал бы, не подхвати его Тенрик под локоть.

– Я же велел не помогать мне…

– Не помогать спускаться, – напомнил Тенрик. – А ты уже внизу. Пойдём, тут и без нас разберутся.

Камни и сухая земля скоро сменились мягкой травой, а над головой раскинули могучие ветви имероны. Тенрик вздохнул с облегчением, да и к отцу как будто вернулись силы. Вряд ли много и надолго, но этого и не требовалось. Имерон жреца рос почти у самой кромки леса – ближе всех к Сверкающей горе. Вот только от такого соседства дерево, как и его хозяин, чахло прямо на глазах. Плоды не росли, жухли и опадали листья – у всякой благости есть обратная сторона.

– Подожди, я сейчас.

Тенрик оставил отца у ствола необъятной толщины, а сам легко залез на нижнюю ветку и в несколько прыжков добрался до жилища, устроенного среди ветвей. Спустил вниз верёвку с привязанной к ней большой корзиной и потащил обратно – уже с хозяином дома внутри. Тяжесть почти не чувствовалась: отец совсем исхудал за прошедший год. Вот и грибная корзина была ему велика, а уж гамак, в который Тенрик его уложил, будто и вовсе не прогнулся под весом старика.

Старик… Тенрик уже начал повторять за другими. Жрец метресков не был стар. В его лета никто не задумывался о том, как подняться к себе домой или перебраться с одного имерона на другой; растили детей, а то и заводили новых. И год назад отец был полон сил, а теперь… Теперь Тенрик старался не смотреть на него без накидки.

Старался, но не мог. Шерсть редела и выпадала день ото дня, обнажая белую кожу. Кровавые язвы на лице и шее, побледневшие глаза, выпирающие рёбра, ключицы, скулы... Всякий раз, когда отец входил в пещеру, Тенрик боялся, что тот уже не вернётся.

– У благодати Ксандра есть цена, – сказал жрец, как говорил всякий раз, когда замечал ужас в глазах сына. – И она не чрезмерна.

Если сам умирающий верит в это, то спорить с ним глупо, вот Тенрик и не пытался. Но и молчание его звучало вызывающе. Жрец Ксандра приготовился к очередной проповеди: о побежденных венхах и чудовищном ранве, пожирателе метресков, в мгновение ока обращённом в прах. Тенрик не нуждался в напоминаниях. Он сам видел, как ни огонь, ни когти ранве, ни топоры венхов не причинили Неуязвимому вреда. Они просто отскакивали от блестящей шкуры, не оставляя следов. В могуществе бога никто не сомневался.

– Ты ел сегодня? – попытался Тенрик повернуть разговор.

Отец улыбнулся, разгадав уловку, но лишь покачал головой.

– Ты должен поесть. Если не хочешь орехи, могу принести...

– Я постараюсь. А тебе стоит поспешить, иначе придётся догонять отряд.

Тенрик ответил удивлённым взглядом – он не собирался встречать других богов.

– Охотников и без меня довольно. Я подожду их возвращения здесь, с тобой.

– Мне бы очень этого хотелось, но ты должен пойти. Лучше тебе увидеть всё своими глазами. Возможно... – отец сделал паузу, и Тенрик с трудом поборол желание броситься наутёк – лишь бы не слышать... – Возможно, в следующий раз весть Неуязвимому понесёшь ты.

Вот теперь хотелось спорить. И вовсе не с судьбой, которую не выбирал. Сыну жреца хватило ума понять, что языку богов его учат не просто так. Кто-то должен говорить с Ксандром, какой бы ни была цена. Нет, Тенрику хотелось спорить с этим проклятым «возможно», хотелось бороться с тем, что скрывалось за ним. Но Тенрик не знал, как.

Обнять отца, сделать, как он велит и никогда больше не пускать в пещеру – это всё, что пришло в голову. Жаль, что так поздно.

***

Никто не удивился, когда Тенрик присоединился к отряду. Словно его участие было непременным условием, о котором знали все, кроме самого Тенрика.

Двадцать молодых, сильных метресков получили луки и по десятку стрел с выменянными у венхов тяжёлыми наконечниками. Правда никто и словом не обмолвился, зачем нужно вооружаться. Разве что ранве встретится по пути.

– Стрелять не разучился? – спросил Ику, доставшийся Тенрику в напарники.

В последние месяцы Тенрик отдалился от друзей, так что это была шутка лишь наполовину. Сам Ику слыл в деревне лучшим стрелком.

– До тебя мне всё ещё далеко, но слепого венха переиграю.

Ику лишь хмыкнул в ответ на хорошо знакомую присказку. Лучники из обитателей пещер никудышные. Однако обузой Тенрик уж точно не был. Мало кто мог угнаться за ним по переплетённым ветвям, мосткам и верёвкам. С одного имерона на другой и всё дальше в чащу. Приходилось сдерживаться, чтобы грузный Ику сильно не отставал.

Осколок Тенрик заметил издалека. Точнее, то, что он сделал с лесом. Открытая рана и не думала заживать. Поваленные, сломанные, сгоревшие деревья, чёрная земля – легко поверить, что пожар бушевал здесь ещё вчера. Осколок лежал в центре поляны: на вид, словно скорлупа расколотого ореха. Трудно представить, чтобы боги жили внутри этого. Тенрик бы ни за что не отважился, но на то они и боги.

– Видишь... кого-нибудь? – подоспел вконец запыхавшийся Ику.

Тенрик покачал головой и тут же замер: что-то мелькнуло среди обломков. Ещё мгновение, и они появились – четверо, один за другим. Издалека не разобрать, но казалось, что они выше Ксандра, а головы у них заметно крупней. Хотя сомнений не было: та же блестящая белая шкура, та же походка, будто с тяжёлой корзиной на плечах. Это боги, кто же ещё?

– Ты это видишь? – прошептал вдруг Ику.

Тенрик удивился: откуда столько страха в простом вопросе? Они ведь встречают богов не в первый раз. Потом он тоже заметил. И чуть не сорвался вниз.

Боги ходили вокруг Осколка, осматривая каждую пядь. На груди и спине у каждого виднелась цветная полоса: синяя, жёлтая, чёрная, красная. Но один из них, Синий, стоял неподвижно и смотрел прямо на метресков, притаившихся среди ветвей. Казалось, ни расстояние, ни пышные кроны имеронов не могут скрыть их от этого взора.

– Он нас видит! – воскликнул Ику.

– Тише. Будешь так кричать, ещё и услышит.

Тенрику тоже было не по себе. Если их обнаружили, то стоило вернуться в деревню прямо сейчас. Но как можно знать наверняка?

Неподвижность одного бога заметил другой – Красный. Подошёл, положил руку на плечо. Синий взвился, как от хватки ранве. В руках у него появилась какая-то коряга, которой он указал на лес. К ним подошли ещё двое. Боги поговорили о чём-то и стали расходиться в разные стороны.

– Они разделяются, – прошептал Ику. – За кем же нам идти?

Ответ пришёл сам собой, когда Синий направился прямиком к следившим за ним метрескам. Было в его приближении нечто зловещее – как у грозовой тучи, застилающей небо. Смотришь на неё и ждёшь, когда засверкают молнии. И знаешь ведь при этом, что вокруг сотни, тысячи деревьев, но всё равно боишься, что запылает именно твоё. А Синий бог мог призвать что-то и похуже молний. То, как он озирался, как вскидывал голову к верхушкам деревьев, заставляло не просто замирать, но и задерживать дыхание. Но вот Синий прошёл под ними, скрылся за деревьями раз, другой – нужно было идти следом. Нужно ли?

Первым решился Ику. В два прыжка перебрался на другой имерон, обернулся, махнул рукой. Устыдившись, Тенрик отлепился от широкого ствола и поспешил за Ику. Но не успели они сделать и десяток прыжков, как окрестности сотряс страшный крик:

– Я вас вижу, ублюдки! Чего вам надо, а? Пошли прочь!

Голос бога, грохот камнепада, наполнил лес, спугнул стаю пернатых падальщиков-тойо. Тенрик понял не всё, но последнее слово не перепутал бы ни с чем. Вот только исполнить приказ он не мог. Просто не получалось пошевелиться, как если бы крик не просто оглушил его, но и обездвижил. Ику не понял ничего, но тоже остановился, вцепившись в напарника перепуганным взглядом. Синий бог упёр один конец коряги в плечо, а другой нацелил прямо на Тенрика. Во всяком случае, так показалось метреску.

– Бежим, – сказал он, но до того не внятно, что напарник не расслышал и попытался приблизиться, но богу не понравился этот прыжок.

– Я сказал прочь!

Коряга выплюнула белый шар размером с кулак, пролетевший у метресков над головами, потом ещё один и ещё. Ику бросился наутёк, но не под защиту ближайшего имерона, как Тенрик, а просто куда глаза глядят. Тенрик украдкой следил за ним из укрытия, будучи уже не в силах помочь. Да и никто на свете не помог бы Ику, когда один из шаров настиг его в воздухе. Ломая ветки, тело полетело вниз. Тенрик заткнул уши, лишь бы не слышать эти звуки, так похожие на хруст костей.

– Дурак, дурак, дурак... – шептал он себе под нос. Хотелось кричать, но это означало смерть.

– Получил? Придурок! – голос бога было не заглушить. – Вот ведь уродливая тварь! А сколько вас тут ещё, а? Сколько?

Могло показаться, что Синий допрашивает Ику, но Тенрик не мог в это поверить. Даже если того не убил шар, выжить после такого падения невозможно.

Снова послышался треск ветвей и шелест листьев. Только не это! Если остальные метрески прибегут на шум… Но нет, звук шёл с земли. Кто-то ломился через кусты.

– Стой! – закричал Синий.

– Свои! – послышалось из зарослей, и появился Красный бог. – В кого ты стрелял?

– Вот, полюбуйся. – Синий ткнул корягой в тело метреска. – Говорил же, эти твари за нами следят!

– Следят? Это просто белка!

– С луком и стрелами!

– Вот именно – со стрелами. Что они тебе сделают? Броню поцарапают?

– Но корабль…

– Может, корабль упал сам, а может, его сбили, и кто-то точно забрал груз, но это не один из них.

Красный подошёл к Синему вплотную и забрал корягу.

– Возьму-ка я это, пожалуй, пока ты меня не подстрелил. Хватит на сегодня. Идём в лагерь, а поиски продолжим утром.

Лишь когда последние шорохи стихли, Тенрик отважился спуститься вниз. Ику лежал на животе и смотрел вверх – голову вывернуло задом наперёд. На спине красовалась круглая дыра с опалённой по краям шерстью. Белый шар выжег его сердце.

Тенрика замутило. Он рухнул бы на землю и забылся долгим сном, но чьи-то руки подхватили его под плечи. Выходит, не он один трусливо прятался, пока убивали Ику. Наверное, должно было стать легче, но нет. Стало много хуже. Смириться со своей трусостью – это одно, но что если все они такие? Венхи сражались. Хотя бы сражались. А они?

– Отнесём тело в деревню, – голос казался совершенно чужим, а может, это говорил сам Тенрик. – Ксандр скажет, что делать.

«Уже сказал, – добавил Тенрик про себя. – Он послал нас сюда».

***

Даже втроём, сменяя друг друга, они вернулись уже перед закатом. Остальные из отряда ждали их в деревне. Увидев носилки, бросились на помощь, но скоро поняли, что это не раненый.

Вопросы, вопросы... Казалось, им не будет конца. Тенрик отмалчивался, пока другие рассказывали, что произошло, а когда появились родители Ику, и вовсе собрался сбежать. Благо и предлог был – сообщить отцу о случившемся. О том, что собирался взвалить на себя его ношу, Тенрик успел позабыть.

Но ничего не вышло. Вопросы и рыдания стихли сами собой, когда воздух поплыл, свернулся плотным маревом, и метрескам явился их бог.

***

Ксандр был в два раза выше любого из метресков, но им этого всегда казалось мало, и они опускались на колени. Приходилось наклонять голову, чтобы смотреть на них. Это неудобно, сокращает обзор, но так нужно – ведь он бог. Защищать, повелевать, карать…

Один разведчик был мёртв. Ксандр не ошибся, когда слышал стрельбу. Дыра в груди от плазменной винтовки. Нападение, война, ответный удар – простой алгоритм, очевидное решение.

Но Ксандру нужны данные разведки, нужен жрец, или… Да, жрец умирает, но он говорил о приемнике.

– Ты! – объявил бог сразу всем, потому что не отличал их друг от друга. – Пойдёшь со мной.

Один из метресков поднял голову. Ксандр поймал его взгляд. Одного мгновения хватило, чтобы понять: это тот самый и он пойдёт.

Ксандр вернул маскировку.

***

Тенрик дрожал от страха. А его ведь ни о чём ещё не спросили – только позвали за собой. Ксандр знал, кто станет его новым жрецом. Может, отец рассказал или… или просто знал, как знают обо всём боги. Ксандр исчез так же, как появился, – просто растаял в воздухе. Но метрески продолжали глядеть в землю, словно позабыли об убитом. Тенрик и сам забыл о нём на время, отчего теперь презирал себя больше прежнего. Но, трус или нет, он поднялся и, шатаясь, побрёл в пещеру.

Путь занял целую вечность и намного меньше, чем Тенрику бы хотелось. Но вот он забрался на последний уступ, вдохнул поглубже и вошёл в жилище бога.

Что Тенрик ожидал там увидеть? Всё что угодно. Отец ничего не рассказывал о времени, проведённом в пещере. Только передавал сыну тайну божественного языка. Теперь Тенрик понял почему: рассказывать было не о чем. Пещера оказалась пустой, не считая разного хлама, оставленного венхами, и большой кучи странных камней, нет, скорее, валунов с невозможно ровными, гладкими сторонами. Эти точно принадлежали Ксандру.

– Назови себя, – раздался голос, от которого стены пещеры заходили ходуном.

– Меня зовут Тенрик, о, Неуязвимый.

– Расскажи, что видел, – Ксандр вдруг появился в шаге от метреска, и тому ничего не оставалось, как упасть к его ногам.

Новому жрецу приходилось сражаться с собственной памятью и языком, пока он, путая чужие слова, рассказывал о четвёрке богов. Он постарался в точности передать то, что видел и слышал, даже если не понимал.

– Груз? Они ищут груз?

– Да, Неуязвимый, но я не знать, что это, – признался Тенрик.

– Он перед тобой.

Тенрик оглянулся, ища, хоть что-то ценное, равнозначное жизни Ику. Но Ксандр указывал на серые валуны.

– Это моя сила, моя пища. Так понятно?

– Да, Неуязвимый, – соврал Тенрик, в чём тут же был уличён:

– Нет, не понятно. Я покажу.

Ксандр приложил ладонь к валуну, и вдруг рука провалилась в него по локоть. Из камня полился свет, перешёл в руку и вот уже весь Ксандр засиял, подобно звёздам. Тенрик зажмурился, он охотно сбежал бы, но боялся прогневить бога.

– Иди за мной. – Ксандр больше не светился, а наоборот – быстро растворялся во мраке. – Где четверо встали на ночлег? – спросил он на ходу.

– Я знать, у скалы, где вода падать вниз, – сказал Тенрик то, что услышал в деревне.

Он совсем не понимал, куда его ведут, но вот впереди забрезжил свет, пещера сделала резкий поворот, и Тенрик зажмурился от закатного солнца. Здесь в скале был ещё один вход или, скорее, выход – крутой обрыв с виднеющимися внизу верхушками имеронов. А вдалеке блестел водопад, и где-то там сейчас отдыхал убийца Ику.

Ксандр выставил вперёд руку, а сам низко наклонился вперёд. Из тела его выросли ещё две ноги и с грохотом врезались в каменный пол пещеры. Рука бога снова засияла. Тенрик уже понял, что сейчас случится страшное, гнев Неуязвимого обрушится на чужаков, но он и помыслить не мог, какой чудовищной будет эта кара.

Свет сорвался с руки бесшумно, но в тот же миг скала вдалеке треснула, словно трухлявое дерево под ногами. С грохотом, от которого задрожал весь мир, обломки рухнули вниз, похоронив под собой не только четырёх богов, но и немалую часть леса. Тенрик уже бежал бы прочь, не помня себя от страха, если бы не схватился за острый выступ с такой силой, что тот проткнул кожу. Боль отрезвила жреца и не дала сойти с ума. Он даже понял, что сказал ему бог:

– Иди и расскажи остальным. Им нечего бояться под моей защитой.

***

Ику похоронили на следующий день. Закопали, как и положено, под родным имероном. Весть о том, что Ксандр может крушить горы, метрески приняли спокойно. Словно знали об этом всегда. Прошла ночь, и они уже вели себя, как обычно. Война богов оказалась скоротечной и не принесла больших бед. Даже родители Ику, кажется, смирились с его смертью, и только Тенрик был сам не свой.

Слишком многое изменилось в его жизни. Сегодня никто и не подумал отправить его на сбор орехов или любую другую работу. Теперь он жрец. Ему принесут еду, залатают жилище, сделают всё, лишь бы только он и дальше говорил с Ксандром вместо них. А это ох как не мало. Прежний жрец не даст соврать.

Вчера отец был так слаб, что не смог подняться с ложа. Выслушал Тенрика и сделал вид, что уснул. А после всю ночь стонал, думая, что сын ушёл и не слышит. Но Тенрик сидел неподалёку, смотрел на чёрное небо, следил за переливами звёзд. Сколько их там? Богов, чья сила безгранична. Что будет, если они все переселятся сюда и начнут крушить горы, сжигать леса? Ксандр дарует защиту и требует взамен лишь одного – жреца, который умрёт в мучениях до срока. Не верилось, что метрески жили раньше без защиты от венхов и ранве. Сражались, договаривались – справлялись. И никто не чувствовал себя изгоем среди своих же.

Ответов Тенрик не нашёл. Река не поворачивает вспять, и жизнь уже не будет прежней. Ику похоронили бы и без него, но Тенрик настоял. Сам рыл землю, пока руки не отнялись. Потом слушал чьи-то бестолковые речи, вздохи друзей. Потом просто стоял под имероном, когда все разошлись, и наконец тоже побрёл, не зная толком, куда и когда вернётся.

Впрочем, далеко уйти не удалось. Метрески успели забыть, что их мир на деревьях, а под ними… Венхи выскочили из укрытий целой толпой, словно на самого Ксандра устроили засаду. Тенрик растерялся, попав в окружение семи мохнатых великанов, рванул к дереву, но слишком поздно. Кулак венха сбил его с ног, и тут же они набросили сеть.

– Не дёргайся, попрыгун, – рявкнул самый огромный. – Не тронем. Пока…

***

Тенрику связали руки и заткнули рот, но в остальном вели себя даже вежливо для венхов. Не гнали пинками вперёд, а тащили на себе, что совсем уж неслыханное дело. Тенрик понял только, что шли они на запад и сам не заметил, как оказался у подножья гор. Вход в пещеру прикрывали срубленные ветки, но расчищать его стали прямо у пленника на глазах, что совсем ему не понравилось. Внутри было прохладно и сыро, что совсем не заботило венхов – с их-то густой бурой шерстью.

Навстречу охотникам вышел одноглазый венх и настороженно принюхался. Вытянутую морду очертила противная улыбка.

– Знакомый запах, – объявил он. – Кто-то сильно перепугался.

Остальные подхватили шутку, загалдели.

– Очень смешно, увальни круглоухие, – проворчал Тенрик, когда вытащили кляп, но тихо, чтобы никто не разобрал. – Зачем вы меня похитили? – добавил он уже громче.

Хохот тут же стих. Одноглазый прорычал в ответ:

– Замолкни, попрыгун. Будешь говорить, когда я скажу.

Ещё вчера Тенрик испугался бы, но теперь мысль о скорой смерти не казалась такой уж ужасной.

– Или убьёшь меня? Знаешь, как отомстит Неуязвимый за мою смерть? Сходи к водопаду – посмотри внимательно.

Вопреки ожиданиям, никто не выбил Тенрику зубы за дерзость. Напротив, Одноглазый улыбнулся ещё шире.

– Я Тунгаатар, вождь этого племени. А ты, мелкий наглый зверёк, совсем не глуп. Сразу ухватил суть.

Тунгаатар качнул головой, один из венхов ухватил Тенрика за плечо и потащил вглубь пещеры. Всюду горели костры. Венхи совсем не боялись огня, они с ним вообще неплохо уживались. В пещерах почти нечему гореть, не то что на деревьях. А вот кто боялся огня сильнее метресков, так это ранве. Поэтому клетку, в которой сидел один, окружили кострами с четырёх сторон. Венхи ловили их иногда, приручали. Но этому было ещё далеко до покорности. Учуяв метреска, он кинулся на прутья, высунул волосатую лапу и попытался дотянуться до столь желанной добычи.

– А ну пошёл! – крикнул на него венх и ткнул в морду горящей веткой. От воя у Тенрика заложило уши.

– Ничего, – пробормотал венх. – Посидит впроголодь ещё пол-луны и станет ласковым.

Тенрику даже стало жаль пойманного зверя, но совсем немного и ненадолго. За очередным поворотом в свете слабого костерка он наконец увидел, ради чего венхи пошли на риск. Точнее, ради кого.

Бог лежал на ложе из шкур, а его собственная была до того побита и измята, что лишь с большим трудом Тенрик разглядел красную полосу на груди. Что ещё удивительнее, голова бога оказалась вовсе не головой, а чем-то полым, отдалённо похожим на корзину. На самом деле у бога было почти лишённое шерсти лицо, красный рот и мелкие белые зубы. Сейчас бог спал, глубоко дыша и чуть заметно дёргая ногами.

– Где вы его нашли?

– У того самого водопада, куда ты меня послал, – усмехнулся Тунгаатар.

– И чего вы от меня хотите?

– Не притворяйся, жрец. Мы следим за вами. Вчера ты заходил в пещеру, которую ваш Ксандр у нас отнял. Значит, ты знаешь их язык.

Дальше можно было не объяснять. Венхи тоже захотели себе бога.

– Но он сильно ранен…

– Поэтому ты и здесь. Бог должен исцелиться или объяснить, как исцелить его. Он скажет тебе, что делать, а ты передашь нам. Понятно?

Тунгаатар толкнул Тенрика в спину, но то ли не рассчитал силу, то ли хотел, чтобы метреск налетел на спящего и так разбудил его. Бог открыл глаза – белые, с чёрной точкой в центре и голубым ободком.

– Что? – дёрнулся он, словно обжёгся. – Кто?

Взгляд его метался по пещере, но нигде не находил покоя.

– Я Тенрик. Я немного знать язык богов.

Красный уставился на метреска, рот несколько раз раскрывался и закрывался вновь. Наконец, произнёс:

– Лук и стрелы, а?.. Кузня был прав. Ты понимаешь, что я говорю?

– Мало, – признался Тенрик. – Слишком сложно и быстро.

– Ладно, – кивнул бог. – Буду медленнее и проще. Я Бекас. Кто научил тебя говорить по–нашему?

– Ксандр Неуязвимый – он бог, как и ты.

– Бог? Ну как скажешь, хотя где ты видел истекающего кровью бога? – спросил Бекас, но тут же спохватился: – Прости, я опять говорю сложно. Ксандр – это имя?

Тенрик кивнул, чувствуя, как нетерпение венхов затягивается петлёй на его шее.

– Да, и имя это есть на его теле – он сказать и показать нам.

– На теле... – задумчиво протянул Бекас. – Ксандр. Кс... андр... – он вдруг захохотал.

Глухой, скрипучий смех заставил Тенрика отступить на шаг и, судя по шорохам за спиной, не его одного. Смех скоро сменился надрывным кашлем, который Тенрик без сомнений отнёс бы к знакам близкой смерти, будь перед ним венх или метреск.

– Ладно, – сказал Бекас охрипшим голосом. – Что этим косолапым нужно от меня?

Тенрик обернулся, не вполне уверенный, что его спросили о венхах, но кроме Тунгаатар там теперь никого не было.

– Чтобы ты стать их бог.

– Но я не бог.

– Но ты похожий. Похожий на...

– Ксандра? – угадал Бекас. – Не так уж и сильно. Он же просто... а, неважно. Скажи, что я отказываюсь.

Тенрик открыл рот, но воздух просто застрял в горле: ни вперёд, ни назад.

– Нельзя, – наконец вырвалось на волю дрожащее от страха слово. – Тогда мне смерть...

Может, это было глупо и наивно надеяться, что богу есть дело до его судьбы, но ничего другого не оставалось.

Бекас с трудом поднял руку, положил Тенрику на плечо, сжал шерсть в кулак и потянул. Почти без усилия, но в кулаке остался приличных размеров клок. Бекас повернул его к свету, покрутил, словно какую-то диковинку.

– Тогда скажи косолапому выйти.

Эти слова Тенрик передал с радостью, но Тунгаатар ему не поверил.

– Врёшь! Зачем ему это?

– Вон! Пошёл вон, урод! – проревел вдруг бог и снова зашёлся кашлем, но вождь венхов уже исчез, да и Тенрик едва не убежал следом.

– Подойди, – велел Бекас. – Ты... болен. Бывает, что тебя тошнит, рвёт? Выпадает шерсть или приходит слабость или...

– Раны с кровью, боль – много боли, быстро худеть, зубы ломаться и выпадать, – продолжил Тенрик, вспомнив о болезни отца.

– Ого! Всё ещё хуже. Груз у вашего Ксандра, но изоляция нарушена. Многие уже болеют?

– Мой отец. Он был жрец, а теперь я. Ты мог его спасти? – дерзость сорвалась с языка сама собой, Тенрик ни о чём не успел подумать – просто сказал то, чего в тайне желал.

– Не только его, – рот Бекаса растянулся в жуткой улыбке – на зубах и дёснах виднелась кровь. – И тебя, и всех из твоего племени, или что там у вас. Вы все больны, но ещё не знаете об этом. Но мне нужно кое-что взамен.

– Я всё сделаю!

– Ты убьёшь меня.

Тенрик подумал, что ослышался.

– Я? Зачем? Как? Ты – бог!

– Да не неси чушь! – разозлился Бекас. – Я подыхаю! Неужели не видно? Проклятье, как же трудно с тобой говорить! Будто с трёхлеткой... Я не чувствую боли, но это сейчас, понимаешь? Скоро она придёт, и я позавидую погибшим. – Бекас перевёл дух, задумался на мгновение. – Это же Ксандр обрушил на нас скалу, да? Не отвечай, и так понятно. Совсем чокнулся, богом себя возомнил.

В руках у Бекаса вдруг появился странный камень: блестящий, как его шкура, гладкий и вытянутый.

– Видишь это? Здесь, – он указал на нижнюю часть камня, – игла, острая. Нужно воткнуть в плечо и нажать пальцем сверху. Понятно?

Тенрик кивнул, он просто запоминал, не пытаясь ни в чём разобраться. Если бог говорит, что камень – это лекарство, значит, так оно и есть.

– Одно нажатие, одна доза. Твоему отцу нужно пять, – Бекас показал растопыренную ладонь. – Пять дней подряд. Тебе и тем, у кого только начала выпадать шерсть, хватит одного нажатия. Всего тридцать доз. Понял?

Вместо ответа Тенрик потянулся за волшебным камнем, но Бекас отдёрнул руку.

– Я не хочу выть, как зверь, от боли, не хочу захлебнуться своей же кровью. Тридцать доз убили бы меня мгновенно. Но мы считаем самоубийство плохой смертью. Поэтому, если хочешь спасти отца...

«... убей бога», – голос так отчётливо прозвучал у Тенрика в голове, будто, сам Бекас проник в его мысли. Тенрик слышал слова, но не понимал суть. Как если бы ему велели дышать под водой или летать, словно птица.

Убить бога. Как? Вот если бы Тенрик мог обрушить на него гору... Но нет: простой серый камень – один из тех, что окружают костёр, – единственное, на что хватит сил.

– Да, подойдёт, – сказал вдруг Бекас, проследив за его взглядом.

Когда не можешь понять, остаётся только поверить. Тенрик поднял камень, и Бекас протянул ему свой.

– Одно себе, пять отцу, – напомнил бог. – А потом собирайтесь и уходите – как можно дальше от Ксандра. За нами прилетят другие. Будет бой.

Тенрик лишь кивнул. А что ему ещё оставалось? Красный бог был не похож на Ксандра, совсем не похож.

– Бей в переносицу, – подсказал Бекас и закрыл глаза. – И не бойся – мне не будет больно.

Мог ли Тенрик ослушаться? Конечно. Лекарство уже у него, а бог оставил себе только обещание. Но память о прошедшей ночи подняла камень его дрожащей рукой. Стоны отца, умирающего от боли, не дали его сыну обречь другого на муки.

– Эй, ты что…

Удар! Второй, третий… Голос за спиной заставил решиться: сейчас или никогда. Дёрнулось тело с блестящей шкурой, брызнула кровь, брызнули слёзы из глаз убийцы.

– Нет!

Четвёртый, пятый…

Тенрик отскочил в сторону, спасаясь от смертоносных объятий венха. Тунгаатар тряхнул Красного бога изо всех сил, но тот был не живее, чем шкуры, на которых он лежал. Венх заревел так, что даже в самом дальнем и тёмном уголке пещер услышали этот вопль. Тенрику оставалось только бежать.

Бежать, вилять и прыгать. Когда нет сети под рукой, поймать метреска не так уж просто. Увернувшись ещё от двух охотников. Тенрик вновь оказался в зале с пойманным ранве, и понял, что попался. Костры, окружавшие клетку, оставляли слишком мало места для прыжков, стороживший зверя венх преграждал путь, и отступать было некуда: крики преследователей становились всё громче. Или венхам в руки, или ранве в пасть – такой вот выбор.

Зверь вдруг зарычал, давая понять, что второй вариант ему нравится больше. Длинные когти заскрежетали по каменному полу, шесть волосатых лап согнулись в коленях, словно перед прыжком, десять глаз, не мигая, смотрели на метреска, а челюсти злобно клацали, как если бы уже пережёвывали его плоть. Но… его ли?

– Не вздумай! – крикнул охранник-венх, но слишком поздно: Тенрик уже и подумал, и решил.

Он ни за что не снял бы засов с двери – слишком высоко, но выбить его в прыжке затылком – почему бы и нет? Остальное ранве сделал сам. Он врезался в дверь изнутри, и та отлетела прочь. Прожорливая тварь, размером в два раза больше метреска и во столько же меньше венха, быстрая, как ветер, и опасная, как ураган, почувствовала запах свободы. Тенрик ещё не пришёл в себя, а охранник уже дёргался на полу, пытаясь зажать распоротое горло. Теперь ранве возглавлял побег, а крики доносились не только сзади. Теперь главное было не отстать.

Ещё несколько венхов встретились им на пути, но настоящая битва развернулась в первом зале. Выход перекрывала решётка из толстых кольев, чему сами венхи успела пожалеть. Ранве носился от одного врага к другому, не давая себя окружить. Кто-то угодил в костёр и теперь истошно визжал, кто-то умирал от ран молча. Но остальные вскоре пришли в себя: в руках у венхов появились копья и щиты, а один уже расправлял сеть. На мелкого прыгуна никто не обратил внимания, пока он опрометью пересёк зал и, напрягая все силы, отодвинул решётку. Совсем чуть-чуть, но достаточно чтобы протиснуться.

Прости, пожиратель метресков, может, в следующий раз повезёт.

***

Тенрик поверить не мог, что ему удалось. Сбежать из пещеры венхов и даже не поцарапаться – это был воистину удачный день. Хотя поначалу так не казалось: похороны, плен, бог венхов… Но всё позади, и Тенрик возвращается с лекарством, которое изменит всё.

– Отец!

Тишина. Даже стонов не слышно, и только старый имерон шелестит пожелтевшей листвой.

– О...тец…

Смерть беспощадна. Ни дня, ни часа, ни даже лишнего мгновения она не подарит тому, чьё время пришло. Тот, кто ещё недавно был жрецом метресков, тот, кто говорил с Неуязвимым Ксандром, теперь стал пищей для падальщика-тойо. Чёрная хохлатая птица уже выклевала умершему глаза и теперь по-хозяйски объедала лицо. На нежданного гостя она даже не обернулась. Лишь когда он с криком сорвал со стены лук, Тойо возмущённо гаркнул и попытался упорхнуть. Но пусть Тенрик и не был лучшим стрелком на свете, в этот раз он не мог промахнуться. Никогда бы себе не простил.

Тойо камнем рухнул вниз со стрелой в боку, и Тенрик едва удержался, чтобы не отправиться следом. Всего шаг, и боль перестанет сжигать его изнутри. Всего шаг, и крик оборвётся сам собой. Не нужно будет никого спасать, ни за что отвечать, ничего решать. Ксандр справится и без него. Научит своему языку другого. Да хоть бы и всех… Пусть он затащит в эту проклятую пещеру всех! Пусть Ксандр всех обречёт на смерть! Ксандр… смерть!

Одно слово может изменить многое, а иногда достаточно лишь мысли. Боги смертны. Теперь Тенрик это знал. Он убил бога камнем, а теперь у него есть стрела. О том, как сотне стрел не удалось даже ранить Ксандра, как два десятка венхов обратились в ничто, Тенрик не вспомнил. Или не захотел вспоминать.

Не сказав ни слова прибежавшим на крик метрескам, он помчался к Сверкающей горе. Даже не заметил, как закончился подъём, лишь понял, что стоит уже на верхнем уступе, а стрела лежит на тетиве.

Ксандра он нашёл на том же месте, где узрел его мощь – у обрыва. И не поверил своим глазам. Шкура на груди Неуязвимого была разорвана, а сам он ковырял чем-то внутри, и крохотные молнии били при каждом касании.

– Зачем ты пришёл? Я тебя не звал.

Ни страха, ни боли не было в этом голосе. Не было даже удивления. Так говорят те, кому на тебя плевать.

Тенрик спустил тетиву. Наконечник, созданный руками венхов, с упоением вонзился в раскрытую грудь. Что-то треснуло, грохнуло, и яркий свет ослепил метреска.

***

Ксандр почувствовал, как коротнуло внутри. Перегрузка, критический сбой – сразу несколько важных систем вышли из строя. Он покачнулся. Чуть не свалился в пропасть.

За что? Он всё делал правильно. Он следовал поставленной задаче, он...

Перестал отвечать элемент питания. Повторное подключение не удалось – ошибка данных. Начался принудительный сброс к заводским настройкам.

– Нет!

Убийца бросился бежать. Налетел на стену пещеры, упал. Он ослеплён вспышкой, ещё есть шанс.

– Стой! – приказал Ксандр, но его больше не слушались. Даже собственные ноги отказывались идти. Тогда Ксандр упал и пополз на руках.

Он бог! Он должен защищать, повелевать и… карать.

Резервное питание истощалось быстро, потому что предназначалось для перезагрузки, а не для погони. Стрела повредила топливный элемент, спрятанный за самой толстой, прочной бронёй. Но Ксандр успеет, выполнит свой долг. Защищать, повелевать, карать.

Открытый контейнер с эстериумом был почти пуст, но и этого должно хватить. Ксандр втянул в себя остатки. Надежда на то, что это восстановит энергию, не оправдалась. Резервное питание автономно. Но боевой модуль работал в штатном режиме.

Ксандр выполз из пещеры. Убийца как раз свалился с последнего уступа. Слишком мелкая цель. Но жрец – глас своего народа. Ксандр приготовился дать ответ.

Половина мощности – туда, где притаилась деревня. Система захватила цель. Выстрел! Столб огня и дыма взметнулся к небесам. Но в этот раз дождя не будет.

Ещё половина – в дерево жреца.

Ксандр понял, что не может сдвинуться с места.

– Нет! Огонь!

Сброс к заводским настройкам завершился. Боевой модуль отклонил запрос, потому что нельзя стрелять без приказа. Память андроида модели «Х» очистилась. Через секунду он уже не знал своего имени и как оказался в этом мире. Перезагрузка не восстановила основное питание, а резервное истощилось

«Ксандр – бог», – промелькнул среди логических цепей последний отголосок предыдущего состояния системы – лишённый смысла, а потому неважный. Режим гибернации активировался следом.

***

– Вот так, значит, – сказал вождь венхов. – И не жалеешь?

Тенрик видел лишь смутный силуэт Тунгаатара: зрение ещё не вернулось полностью. Они стояли у обрыва в той самой пещере, где вражда началась и где она должна была закончиться. Тенрик навалился всем весом, и тело Ксандра Неуязвимого заскрежетало по полу, сорвалось с обрыва вниз. Оставалось лишь надеяться, что где-то там его встретят двадцать шесть метресков, познавших гнев бога. Остальные спаслись лишь потому, что оплакивали умершего жреца.

– Не жалею, что убил вашего бога или своего?

Хохот Тунгаатара разнёсся по пещере, которой теперь предстояло навечно остаться ничьей.

– А ты мне нравишься, попрыгун. Думаю, мы подружимся.

Тенрик тоже на это надеялся. Его метрескам нужно переселиться в другую часть леса, начать всё заново. Без помощи это будет очень нелегко.

– Конечно. – Тенрик отбросил сомнения. – Подружимся. И больше никаких богов.

+1
15:01
339
Маргарита Блинова

Достойные внимания