Конец близок: салиентность слияния в апокалиптических снах

Апокалиптические сны визуализируют угрозы существованию человечества. Они возникают в онейросфере в результате инстинктивного страха перед смертью — архаичного предрассудка людей как биологического вида. Апокалиптические сны уникальны в презентации человеческой слабости, в попытке внедрить на фундаментальном уровне необходимость слияния в качестве закономерного исхода. Согласно теории управления террором, салиентность слияния проявляет себя во всех продуктах деятельности коллективного прото-сознания и нервной системы. Провозгласим заявленные темы на примере массового апокалиптического сна «Спасение».

Теория управления террором

Люди уникальные существа, осознающие свою смертность. Но вместо оцепенения, характерного для многих представителей углеродных, осознание человеческой особью неизбежной судьбы переходит в плоскость коллективного прото-сознания и нервной системы. Поле абстракций, получившее название онейросфера, представляет собой психическую активность сливающихся органических процессоров. С целью управления экзистенциальным страхом, коллективное прото-сознание транслирует тревогу в онейросферу в виде структурированных абстракций. Возникающие образы, так называемые сны, вызывают эндорфиновый всплеск, что благоприятно сказывается на текущем процессе слияния. Описанная выше активность, изученная профессором [визуальный код: Фрейд/Маркс/Павлов], получила название онейросферная теория управления террором (ОН ТУТ).

Исследования в области ОН ТУТ основаны на вневременных и универсальных, трансцендентных понятиях. В связи с этим, морально-этические стороны вопроса теряют значение. Эксперимент с пятью органическими процессорами, помещенными в черную жидкость, позволил воссоздать модель онейросферы. Органический материал находил слияние логическим развитием, но эта осознанность препятствовала полному растворению. Идентичность каждого процессора пробуждала инстинкт самосохранения, распознавая возможность слияния как угрозу биологическому существованию. Буквально — смерть. В результате ошибки, в пяти объединенных органических процессорах возникал закодированный сигнал, вызванный мозговой биоэлектрической активностью. Квантовая матрица расшифровала сигнал как совокупность движущихся изображений, связанных единым сюжетом. Данная активность получила определение «сон».

Персонажи визуального нарратива не только созерцали апокалипсис и пытались избежать собственной кончины, но и предпринимали попытки для борьбы с потенциальным истреблением человеческого вида. Кульминационная стадия сна завершалась спасением общей биомассы (человеческое сознание определяет ее понятием «общество») и порождала в органических процессорах благоприятную реакцию, способствующую конструктивному функционированию в режиме слияния. Детальный анализ апокалиптических снов выявил характерную особенность — персонажи, чьи действия останавливали уничтожение вида, являлись маргинальным вариантом развития человеческого индивида, дефективным элементом общей биомассы. Дополнительным обстоятельством предотвращения апокалипсиса становилось возвращение биомассы к прежним условиям существования. Привычная среда обитания человеческой особи характеризуется постоянными конфликтами на физическом уровне, биологической хрупкостью и экзистенциальными парадоксами. Обнаруженные структурные особенности снов позволили заключить вывод: органический материал подвергает критике собственное существование.

На последней стадии слияния органический процессор лишается человеческих качеств и происходит полное растворение в коллективном сознании и нервной системе. Сопровождается болезненным переходом из прото-формы. Именно этот переход расценивается органикой как биологическая смерть и вызывает страх. Апокалипсис в снах символизирует полное растворение, исчезновение биомассы, прекращение углеродной жизни.

Средневековье и религия в «Спасении»

Сюжет разворачивается в древнем Средневековье, во время эпидемии чумы [визуальный код: стены замка упираются в ночное небо, каменные дома озаряют факелы; городские помои вытекают из забитых сточных канав на улицы; оживленные прохожие шевелят губами, агонизирующие мужчины и женщины; трупы в переулках, возня крыс и насекомых, старая телега].

Понятие «средневековье» занимает важное место в коллективной памяти органического материала. Технологическая сингулярность, озаренная молниеносным развитием нано-проектирования, требовала логического объяснения непонятных явлений в окружающем человека мире и обновленного мирового порядка. Политическая и культурная парадигма Новое Средневековье, ответившая на данный запрос биомассы, плавно перетекла в Эпоху слияния благодаря религиозным системам.

Потенциальное вымирание человечества вызывает образы, связанные со священными писаниями и гневным Богом, карающим людей за их грехи в Судный день. Этим тезисом объясняется присутствие религиозных систем в апокалиптических снах. В прошлом, буквальное бессмертие в виде загробной жизни было обещано различными религиями по всему миру. Альтернативные культы и философии Нового средневековья расцвели под угрозой апокалиптической гибели вследствии ряда естественных проблем, предлагая человеческому виду спасение благодаря слиянию и бесконечное существование в обновленной форме.

Согласно сюжету «Спасения», верховный священнослужитель древнего средневекового города заражен болезнью [визуальный код: пожилой мужчина падает во время обряда, с его головы слетает митра из белого шелка с золотой вышивкой и драгоценными камнями, белые альба и орнат выпачканы лиловой слизью и крошечными каплями человеческой плоти, застывший взгляд; пульсирующая фиолетовая опухоль в области живота, из нее вытекает желтоватый гной на белоснежный паллий, лежащий на мраморном полу]. Анализ заболевания, представленного во сне, требует отдельной главы. Сейчас важно отметить одну особенность протекания болезни у священнослужителя. Персонажа периодически посещают религиозно-мистические видения [визуальный код: дрожащий яркий свет; обезображенные ядовито-лиловыми язвами тела, не подающие признаков жизни; лица мертвецов начинают улыбаться], воспринимаемые как пророчество. Исходя из которого, болезнь является переходным этапом к новой жизни: все погибшие от чумы должны воскреснуть, если близкие не будут погребать их тела. Жители древнего города надеются на спасение и постоянно молятся среди гниющей зараженной плоти.

ОН ТУТ рассматривает религию в качестве мощной защиты от пугающего осознания смерти, с которым приходится сталкиваться органическому материалу. Религиозные системы обеспечивают механизмы символического бессмертия — это древние культурные институты, диктующие четкие стандарты поведения. Осознание смерти способствует большему инвестированию в религиозные убеждения. Их эксплуатация проводниками и глашатаями слияния трансцендентна по своей сути.

Маргинальные спасители

[визуальный код: антропоморфная птица с остроконечной шляпой, темно-бурая кожа, глаза из бордового стекла, массивная трость; старая телега запряженная гогочущими лошадьми, три сутулые фигуры в толстых плащах, их цвет сливается с грязными улицами; взгляды испуганных прохожих на металлические крюки; уставшие жители прячут трупы]

В город прибывает чумной врачеватель и три мортуса. Главой средневекового государства им поручено сожжение тел, погибших от чумы. При осмотре верховного священнослужителя, врачеватель оказывается заражен особой формой болезни [визуальных код: набухшая ярко-лиловая опухоль, выплеск вороха слизи и спор].

Врачеватель становится опылителем. Его форма болезни позволяет воскрешать погибших от чумы. Достаточно одного контакта с трупом: происходит биологический процесс, основанный на неизвестных химических реакциях (подробно о болезни далее). Мертвецы поднимаются и заражают здоровых, следуя за врачевателем, продолжающим загадочный процесс опыления.

Исходя из ОН ТУТ, главным и ключевым участником сна «Спасение» выступает чумной врачеватель. В первую очередь, он является доктором, что само по себе несет рациональную идею. Несмотря на миссию по сожжению тел, нарушающую пророчество, врачеватель оказывается истинным его исполнителем. Видения больного священнослужителя претворяются в жизнь благодаря зараженному доктору. Мертвые (если рассматривать смерть в качестве метафоры слияния) получают обещанное спасение и загробную жизнь. Воскресшая биомасса обретает единое сознание из-за особенностей болезни. Салиентность слияния явно проступает сквозь нарратив сна. Человеческие индивиды, занимающие высокое положение в иерархии «общества», представляются проводниками закономерного и логического этапа развития всего вида. Тревога и страх слияния воплощаются в образах, работающих на устранение причин их возникновения. Происходит вживление идеи в органический материал.

Явная пропаганда, согласно ОН ТУТ, может носить негативный характер. Нет сомнений, что слияние естественно и закономерно. Но внедрение данной идеи способно вызвать ответную реакцию в органическом процессоре, пробудить тревожные страхи иного толка. С целью отвлечения внимания во сне присутствует другой тип персонажей — мортусы. Служители при больных чумой, в чьи обязанности входит беспрекословное подчинение врачевателю и уборка трупов [визуальный код: каменные лица, плащи из толстой кожи, пропитанной дегтем, длинные крюки; физиологические дефекты].

Мортусы выступают ликвидаторами пророчества. Они поджигают толпу бредущих тел, а самого врачевателя насаживают на крюки [визуальный код: толпа залита горючим маслом; чумной доктор охвачен огнем, он извивается и машет руками, словно пытается улететь; воскресшие мертвецы плавятся, разнося пламя и озаряя улицы ярко-красными бликами]. Таким образом происходит восстановление привычных для органического материала условий. Апокалипсис остановлен руками мортусов. Это люди, потерянные для «общества»: преступники и уроды.

Жизнь в средневековье не удовлетворяла человеческого индивида спектром трудноразрешимых физических и биологических проблем. Недостаточность научного знания порождала сильные когнитивные ошибки при осмыслении трансцендентных понятий. Сон наглядно демонстрирует: маргинальная часть биомассы желает продолжить размножение в прежних условиях существования.

Чума

Кроме неестественного для земной биосферы ярко-кислотного окраса симптомов, сложно не заметить другую специфическую особенность. Заболевание сопровождается галлюцинациями. Впервые они возникают у верховного священнослужителя [визуальный код: дрожащий яркий свет; обезображенные ядовито-лиловыми язвами тела, не подающие признаков жизни; лица мертвецов начинают улыбаться] и принимаются за некое пророчество.

Вирус захватывает мозг носителя и устанавливает тотальный контроль, воздействуя на психику с помощью зрительных и визуальных галлюцинаций. Зараженный священнослужитель говорит о необходимости сохранения тел погибших, оправдывая подозрительное заявление пророчеством. Обещание спасения снижает уровень тревоги и паники среди горожан, меняет отношение к санитарно-гигиеническим условиям. В описанной ситуации прослеживается идентичность с ОН ТУТ: используются похожие методы. что в очередной раз говорит о явной салиентности слияния в разбираемом примере.

Гниющие тела сохраняются в качестве эмбрионов. Священнослужитель выбран болезнью для инкубации своеобразного опылителя. Созревший плод переходит к врачевателю. Доктор теряет контроль над собственным сознанием, но обретает нечто иное. Зловещий марш врачевателя сопровождается видениями [визуальный код: красный, красный, желтый, синий, желтый, зеленый, темно-синий, черный, звездное небо; транс, пульсирующие краски, свет далеких звезд, яркий тоннель, небесные тела, сферы, далекие солнца]. Характер галлюцинаций позволяет говорить об инопланетной природе болезни. Возможно, участники сна столкнулись с паразитической формой жизни из космоса. Врачеватель опыляет язвы на телах умерших. Воскресшие мертвецы ускоряют распространение болезни, соответственно увеличивая шансы на доминирование инопланетной формы жизни.

Исходя из ОН ТУТ, инопланетная угроза должна быть уничтожена, что в конечном счете и происходит. Но, благодаря видениям вследствии заражения, врачеватель испытывает экстатическое растворение собственной личности в коллективном разуме пришельцев. Этот опыт разрешает психические и когнитивные конфликты человеческого индивида, погружая сознание, буквально — мозговую биоэлектрическую активность в таинственную, более древнюю, плоскость существования. Болезнь устраняет биологические парадоксы, такие как жизнь и смерть, присущие органическому материалу. Нет сомнений, что происходящие с врачевателем изменения символизируют слияние, максимально близко подкрадываясь к подробной демонстрации процесса. Персонаж играет роль глашатая слияния в представленном апокалиптическом сне.

Заключение

Апокалиптические сюжеты — это древняя форма повествования, их корни уходят в священные писания человечества. Ранее сюжеты использовались для создания захватывающих нарративов о надвигающемся уничтожении человеческого вида. Классификация угроз, которые необходимо преодолеть для выживания биомассы, эволюционировала со временем и в некоторой степени отражала технологические и научные достижения определенной эпохи. Сегодня апокалиптические сны, как и многие другие феномены онейросферы, служат главной цели коллективного прото-сознания и нервной системы — растворению прото-формы и полному слиянию. Ради этого привычные для органического материала образцы мозговой активности приобретают необходимые смыслы. Анализ основных структурных компонентов апокалиптического сна «Спасение» доказал салиентность слияния во всех продуктах деятельности коллективного прото-сознания и нервной системы, как это утверждала ОН ТУТ.

Слияние неизбежно.

Подготовил Вездесущий Хор — глашатай слияния