Короткий контракт

День с самого начала выходил каким-то сумбурным и раздражающим. Сначала оказалось, что заначенная на завтрак ароматная булочка с корицей покрылась плесенью. Потом двери автобуса закрылись перед самым носом. Завершая картину, отсыревшие от нудной весенней мороси туфли до крови стерли обе пятки, попутно разорвав тонкий капрон и пустив по нему сложносочиненные стрелки.

Прихрамывая одновременно на обе ноги, Марина доковыляла до офиса. Тяжело выдохнув, вытянулась в кресле. Почти не опоздала.

Вообще-то можно было не мчаться изо всех сил пешком, а подождать другой транспорт. Руководство в компании понимающее, а девушка у них на хорошем счету: клиентам не хамит, на больничный не ходит, работает на совесть.

Но привитая с детства патологическая ответственность уже не в первый раз играла с ней злую шутку. Именно она делала Марину незаменимым работником. И именно она сулила покупку новых колготок и стратегического запаса пластырей.

Выведенная на панель задач оповещалка почты уже настойчиво мигала новыми сообщениями. Целых шестнадцать. Брр.

Клиентам, заказывающим цветокоррекцию сделанных на телефон свадебных фото или ретушь второго подбородка любимой свекрови, невдомек, что рабочий день начинается в девять и заканчивается в семь. Они присылают правки и в полночь, и в пять утра, искренне возмущаясь, когда не получают моментального ответа.

Многие, конечно, живут в других часовых поясах. Но сайт ведь работает по Москве! И это написано большими буквами на главной странице.

Впрочем, Марина сама была частично виновата в избалованности заказчиков. Чтобы избежать вала утренних правок, она частенько продолжала работу и за домашним компом, так что постоянники привыкли видеть ее в сети почти круглосуточно.

Похоже, у них день тоже не задался. Сегодня общее фоновое настроение можно было описать как хамовато-раздраженное. Даже лапочка Олег, который всегда пел длинные дифирамбы ее виртуозному владению фотошопом, прислал длинную «простыню», которую коротко можно было описать как «я недоволен, вы сегодня совсем не старались».

Абсолютное вранье, кстати. Старалась, да еще как, убирая с лица модели свежевыдавленные угри и зеленые паразитные оттенки яркой листвы.

Конечно же, все хотели правки незамедлительно, так что подняться из-за монитора Марина смогла только часа в четыре. К тому времени наворачивающиеся на глаза слезы обиды чередовались с приступами бессильной ярости. Даже то, что Олег написал многословное извинение (видите ли, не в той программе открыл фотки) не спасло ситуацию. Тем более, что две трети его заказа уже были переделаны почти с нуля.

На самом деле девушке очень нравилась эта работа. Но в такие неудачные дни хотелось лезть на стены. Да еще дождь тоскливо вымачивал улицы вторую неделю без перерыва. Питер, что поделать…

Сбросив под столом туфли, ретушер вдохнула малиновый аромат любимого чая. Раз-другой. Кажется, жизнь начала налаживаться.

В этот момент резко пиликнула почта, и девушка, вздрогнув от неожиданности, плеснула на руку кипятком. Кое-как пристроив чашку подальше от края, она опустила голову на руки. Очень хотелось поплакать, но глаза так и оставались сухими.

Безысходность. Безнадега. Тоска.

Как хотелось бы не зависеть настолько сильно от зарплаты и заказчиков! Иметь возможность сесть на поезд в первом понравившемся направлении и уехать, не таща с собой ничего из прошлой жизни!!! На время или навсегда. Как захочется.

В такие моменты Марина начинала самозабвенно играть в лотерею. Не то чтобы она спускала на это много денег: лишних попросту не было. Но два, три, а то и четыре билета дарили временную надежду. И долгое разочарование.

«Как выиграть? Как выиграть наверняка?» – вертелось у нее в голове. – «Купить, что ли, хрустальный шар и попробовать увидеть заветные числа в нём?»

Хрустальный шар…

Как-то сами собой мысли потекли в русло эзотерики и добрались до вызова тёмных сущностей. Девушка невесело усмехнулась: «докатилась». Но терять, казалось, было уже нечего. Возможно, ситуацию помог бы разрешить отпуск. Но зарплата зависела только от количества выполненных заказов. Так что отдых оставался почти такой же абстракцией, как выигрыш большой суммы денег.

Кое-как разобравшись с текущими правками, жертва рутины принялась гуглить тематические форумы. Уже к концу рабочего дня с популярного китайского сайта ехало все необходимое, кроме кошачьей шерсти и волос девственницы. Впрочем, и то, и другое можно было достать ближе к делу.

Лето неуверенно вступало в свои права. Почти просохли парки, запахло тополями. Начало появляться солнце, и от апрельской депрессии осталась только смутная саднящая тень где-то на грани сознания.

Марина уже почти забыла о своем интересе к потустороннему, когда, выгребая из ящика накопившуюся за месяц макулатуру, обнаружила аж четыре почтовых уведомления. Нужные ингредиенты для вызова демона пришли удивительно слажено и были готовы к выдаче.

Пару недель коробочки так и лежали на комоде нераспечатанными. В сквериках вовсю цвели одуванчики, а окна уже не приходилось закрывать на ночь, чтобы не замерзнуть.

Приехала погостить подруга из Череповца.

Анна была постарше: зимой ей исполнилось тридцать пять. В погожие июньские деньки она решила вывезти свою дочь-выпускницу посмотреть Петербург и исподволь – его многочисленные университеты.

– Тёть Марин, постриги меня, а? Ты же хорошо умеешь! – попросила малявка. Вымахавшая, впрочем, уже во вполне привлекательную девушку.

«Волосы девственницы», – невзначай всплыло в голове у хозяйки дома. Отказывать не стала. Ну чего бы уже и не попробовать, раз всё так складывается?

В июле снова зарядили дожди. Серая пелена нагоняла тоску и подходящее вдохновение для мрачного ритуала.

Выбрав самое темное время в ночь с субботы на воскресенье, Марина нарисовала на кальке магическую фигуру, зажгла свечи и разложила сомнительные прибамбасы китайского производства согласно инструкции. Над крышами домов бушевала гроза. Деревья сгибало чуть ли не пополам. Кот забился под кровать и неодобрительно зыркал оттуда на непривычный антураж.

Посмеиваясь над собой, девушка развернула длинную распечатку с заклинанием, еще раз пробежалась по ней глазами, чтобы не сбиться, и приступила к чтению.

Когда со звучанием последнего слова пламя свечей дёрнулось и вытянулось чуть ли не до потолка, она в первый момент даже не осознала происходящего. Пришедшее в следующую секунду озарение заставило ее заледенеть. Ноги подкосились, по ладоням побежали мурашки. Девушка дернулась, собираясь нарушить сложную схему, но замерла. Она не знала, остановит ли это ритуал или вообще выведет его из под контроля.

Читая про вызов, она настолько мало верила в реальный результат, что как-то не предусмотрела путей отступления.

А в центре намалеванной шариковой ручкой многолучевой звезды уже клубилась темнота.

Обливаясь холодным потом и еле дыша, Марина пыталась собраться с мыслями. В принципе, демона можно отправить обратно, ни о чем с ним не договариваясь. Эта часть в распечатке присутствовала.

Да, точно. Так и надо поступить.

Извиниться за беспокойство, отправить тварь домой, а потом срочно откопать в шкатулке свой освященный детский крестик, сбегать в церковь, рассовать ладан по всем углам дома…

Тьма рассеялась, как по щелчку пальцев, и глазам Марины предстал молодой мужчина приятной наружности, в джинсах и белых кроссовках. Из демонического на нем была только футболка с небольшой пентаграммой на нагрудном кармане. Как логотип у какого-нибудь интернет-настройщика.

– Здравствуйте, – он обаятельно улыбнулся. – Чем могу помочь?

– Н-ничем, – кое-как выдавила Марина. – Всё уже в порядке. Извините за беспокойство.

Демон пробежался глазами по комнате, склонил голову набок. Его улыбка стала чуть снисходительной, и он присел на корточки, почти сравнявшись по росту с сидящей на полу девушкой. Доверительно заглянул ей в глаза.

– Слушайте, – проникновенно начал он. – Я знаю, что про нас рассказывают всякие страсти. Но мы всегда совершенно искренне пытаемся помочь людям, попавшим в беду. Даже вопреки дремучим средневековым суевериям.

– В обмен на душу? – подозрительно спросила ретушер. Перебивать вежливого «менеджера» было неудобно, но она совершенно ясно помнила совет: не вступать в длительный диалог.

Полночный гость заливисто расхохотался.

– Ну, можно, конечно, и так. Но мы уже очень давно принимаем альтернативные способы оплаты. У нас, знаете ли, дефицита душ не наблюдается.

– Кредитки? – неуверенно фыркнула девушка.

– Нет. Конечно нет… эмоции.

– Это как? – не удержалась от вопроса горе-заклинательница. – Я должна буду отдать вам все свои ощущения? И остаться без них?

– Еще чего! – отмахнулся молодой человек. – Мы же не звери какие-то! Нам нужны яркие переживания, но отбирать их у вас никто не вправе и не в силах. Вот пример классической сделки: я даю вам то, что вы захотите, после того, как вы проходите через все свои страхи. Переживаете их в полной мере. Конечно, в любой момент вы можете прервать сеанс, выбрав иную форму оплаты. Ну, ту же душу.

– Но ведь страхи могут и убить… – неуверенно пробормотала Марина. Предложенный вариант здорово заинтересовал. В силе своего характера она почти не сомневалась.

– Ни в коем случае! – возмутился демон. – Все ситуации моделируются только в сознании подопечного. И мы очень тщательно следим за его состоянием! Поверьте, человеческая медицина на фоне наших возможностей – не больше чем смоченный слюной подорожник.

– Я правильно понимаю, что в обмен на выполнение своего самого заветного желания я должна просто посмотреть набор кошмарных снов? – руки девушки уже почти перестали дрожать, а в сердце затеплилась надежда на благополучный исход. Более того – на исполнение мечты!

– Совершенно верно!

– Ну, и договор у вас, конечно, на трех сотнях страниц мелким шрифтом? – где-то определенно должен был быть подвох.

– Да нет… Вот, можете посмотреть, – изящным движением адский менеджер достал прямо из воздуха одну единственную страничку. Текст, правда, был напечатан с двух сторон, но крупным разборчивым шрифтом и без всяких сносок.

Помимо привычных канцеляризмов в стиле я такой-то, нижеподписавшийся, текст договора был предельно краток и ясен. В обмен на обозначенную услугу (пара пустых строк для заполнения) заказчик предоставляет представителю исполнителя набор негативных эмоций посредством теоретического переживания собственных страхов в порядке, установленном исполнителем. Опасность для жизни заказчика полностью исключается. В любой момент испытания заказчик вправе изменить способ оплаты на альтернативную (пустые строки для заполнения).

– А… ммм… что вы можете предложить в качестве альтернативной оплаты? Ну, кроме продажи души? – спросила Марина, дважды перечитав коротенький текст.

– Сейчас свяжусь с руководством, попробую выбить для вас оптимальные условия. Подождете минутку? – снова заулыбался гость.

Дождавшись неуверенного кивка, он повернулся к девушке спиной и тихонько заговорил в самую обыкновенную гарнитуру, прицепленную на ухо. До ретушера долетали только обрывки фраз: «да-да, хорошо бы пойти на некоторые уступки», «ну, она же в первый раз!», «может быть, можем еще что-то предложить?», «ну, хотя бы…», «хорошо, спасибо!»

Повернулся он несколько сконфуженный:

– Знаете, у нас сейчас сезон… Поэтому альтернатив страхам только две: классический вариант с душой и десятилетний контракт на жертвоприношения. Вы можете каждый месяц посвящать Боссу жизни трех котят и одного человеческого младенца.

Марина обалдело уставилась на него, не веря своим ушам. Последнее заявление совсем не вязалось с безобидной внешностью говорившего.

– Мне это тоже не нравится, – печально развел руками менеджер. – Но это все, что я смог согласовать на сегодня. Извините. Можете попробовать обратиться к нам в феврале… но гарантий, конечно, никаких. К тому же, я не знаю, кого к вам пришлют в следующий раз. У нас, к сожалению, не все специалисты… кхм… клиентоориентированные.

– Да нет. Давайте, наверно, сейчас, – заклинательница представила в своей комнате гигантскую фигуру пышущего огнем Вельзевула. – Только сначала расскажите мне еще про страхи. Я всё никак не могу решиться. Сколько их будет? И какие?

– Представьте максимально реалистичный сон. В нём все кажется настоящим. Вы не помните о том, что кошмар можно прекратить, а переживаете его до самого конца. В перерывах «выныриваете» и можете попросить о смене оплаты. Я всё время буду рядом. Что касается конкретики – тут все зависит от сознания. Я же не знаю, что вас пугает. Обычно это смерть, болезни, насекомые. Всякое такое.

«Выныриваете».

Марина подумала, что не так уж это ужасно. Пережив очередной страх, оставив его позади, уже гораздо легче побороть собственную слабость и не остаться без души. Жертвоприношения она сразу же отмела как неприемлемые.

– Но мне не будет ничего угрожать? – еще раз уточнила она.

– Не будет. Страх, не более того.

– Ладно, давайте заполнять. Кровью?

– Да нет, вот – держите ручку, – в руках демона появился красивый золотой «паркер». Чернила, впрочем, оказались красными.

– Дань традиции, – пожал плечами пришелец из ада.

Марина потерла глаза рукой. От долгого сидения перед монитором они словно наполнились песком. Голова нещадно ныла с самого утра. Да еще и дурацкая навязчивая слабость…

Может, простудилась? Или отравилась… Хотя чем бы?

Неприятное тошнотное ощущение усиливалось, в животе крутило. Сосредоточиться на работе не удавалось. Девушка поднялась и направилась в туалетную комнату. В вертикальном положении дурнота многократно усилилась.

Безрезультатно постояв, склонившись над унитазом, Марина немного отдышалась. Руки и колени дрожали. Ну точно, отравилась. Или просто дело к «красным дням календаря». Она села, твердо решив по выходе из туалета отпроситься домой. Может быть, даже на пару дней.

Пришлось задержаться: кишечник все-таки дал ощутимый сбой. Зато резкая крутящая боль внизу живота наконец унялась, превратившись в фоновую ноющую тяжесть.

Девушка уже совсем было успокоилась. Оправила одежду, обернулась, чтобы нажать кнопку слива и отшатнулась, тихо вскрикнув. Кровь. Много крови. И дело никак не в месячных.

В глазах потемнело. Задыхаясь от страха, она выскочила из кабинки, прислонилась спиной к холодной стене. Сползла на пол, глубоко дыша и стараясь унять панику.

«Ничего. Все нормально. У меня неплохое здоровье. Ну, кровь, да. У всех организм иногда сбоит. Может быть это, ну я не знаю, геморрой! Он при сидячей работе появляется у многих. Надо дойти до врача. Вот прямо сегодня. Сейчас отпрошусь, прямо с работы позвоню в поликлинику и пойду».

Начальница, увидев белое, без кровинки, лицо своего лучшего ретушера, не только отпустила ее с работы, но и предложила вызвать скорую. От такой крайней меры Марина отказалась, но в поликлинику поехала на такси. К счастью, участковый терапевт принимал в вечер.

Анализы всего и вся, четыре дня томительного ожидания. Сонливость, слабость, скверное самочувствие. Паника.

Замирающее холодом в груди предчувствие чего-то очень нехорошего.

На пятый день терапевт позвонила из поликлиники сама.

– Марина Викторовна? Добрый день. Пришли ваши анализы. Сможете подъехать в поликлинику сегодня в интервале с трех до семи часов?

– Да-да, смогу, конечно! Так что там? Все… нормально? – голос ретушера сорвался.

– Простите, я не вправе обсуждать результаты анализов по телефону. Подойдете в триста первый кабинет. Без очереди.

В полтретьего Марина была уже в поликлинике. Натянув бахилы, она чуть ли не бегом поднялась на третий этаж. Возле нужного кабинета никого не было.

«Онколог», – похолодев прочитала девушка и опустилась на скамейку возле двери, уставившись в пол. Руки стали холодны, как лед. Пальцы ощутимо дрожали, по всему телу пробегал озноб.

– Вы ко мне? – вырвал ее из полузабытья голос улыбчивой пухленькой женщины в белом халате.

– Да. Я… анализы… – Марина неожиданно для самой себя всхлипнула. – Соловьева…

– Ну-ну, тише, – врач мягко тронула ее за плечо. – Стоит увидеть эту табличку, и пациенты начинают падать в обморок. А зачастую оказывается или ложная тревога, или вполне излечимая хворь. Давайте посмотрим, что там у вас.

Вытерев глаза, девушка прошла за доктором в кабинет.

Та долго изучала бумажки, кивала, что-то записывала. Задавала вопросы о самочувствии и раковых заболеваниях в семье. Все это время она поддерживала легкий непринужденный тон и почти успокоила пациентку.

– Паниковать рано, – сказала она. – Но и откладывать решение проблемы нельзя. Вот вам два направления на более узконаправленные исследования. А уже в зависимости от результатов будем предпринимать те или иные меры.

Врач ободряюще улыбнулась.

– Хорошо, спасибо! – Марина взяла бумажки и направилась к выходу. Уже закрывая за собой дверь, она увидела в отражении на стеклянной дверце шкафчика с бумагами, как женщина в белом халате устало спрятала лицо в ладонях и замерла так, уперевшись локтями в стол.

Утешения не было. Врачи совершенно четко дали понять, что и операция, и химиотерапия в данном случае – не более чем процедуры для очистки совести. Они не помогут. И чудо не поможет. И осталось очень мало времени.

В слезах выйдя из последнего кабинета, девушка отошла к окну. Достала мобильник и нашла мамин номер. Та жила в другом городе и общалась с дочерью не чаще раза в неделю. Отношения у них были ровные, скорее дружеские, чем семейные. О своей болезни Марина не хотела говорить до последнего. Вдруг бы пронесло, тогда и волновать нечего…

Не пронесло.

– Алло, – раздался в трубке недовольный голос.

– Мама, привет, – девушка сделала пару вдохов, прикрыв микрофон и пытаясь приглушить рыдания.

– Солнышко, ты не можешь попозже перезвонить? Я занята.

Конечно, мама занимается строительством, у них сейчас самый сезон.

– Мам, это важно… Пожалуйста, поговори со мной немного.

– Ну что там? – в трубке послышался тяжелый вздох. Ох уж эта эгоистичная дочь!

– У меня рак, – не заплакать все-таки не получилось.

– А не надо было курить! Я тебе с детства говорила, как это вредно!

Такой реакции Марина не ожидала. К слову, сама Кристина Павловна дымила, как паровоз.

– Я никогда не курила! – сквозь слезы выкрикнула она в трубку.

– Не ври мне. Все вы там в своем Питере пачку за пачкой гоните. И не смей орать! Каким тоном ты разговариваешь?

– Мама, я умираю! – горячая обида затопила всё существо, прорываясь криком. Слезы уже текли непрерывным потоком.

– Не драматизируй.

– Я не… Мне сказали, что нет никаких шансов. Понимаешь? Совсем! Всё! Это всё! Конец… Мама…

В трубке послышался очередной продолжительный вздох. Шелест. Щелчок. Кажется, мать поджигала очередную сигарету.

– Ну что ж… жаль, – наконец сказала она.

– Что? И это всё, что ты хочешь сказать?

– А что мне тут, в лепешку разбиться? Ты всегда была нежеланным ребенком. Но мне правда жаль. Постарайся провести свои последние дни не так бессмысленно, как всю предыдущую жизнь.

В трубке раздались короткие гудки.

Марина сползла по стене, заливаясь слезами. Мечтая умереть прямо здесь и сейчас. Не чувствуя вони лекарств, не вымаливая у медсестер обезболивающее. Телефон выпал из рук на бетонный пол и разлетелся на тысячу осколков, как зеркало.

Все так же размазывая по щекам слёзы, Марина открыла глаза. Знакомая комната, потолок, демон-менеджер.

Это был сон! Слава Богу! Только сон! Просто кошмар. Болезненная плата за будущее благополучие. Нет никакой ужасной болезни. И Кристина Павловна по-прежнему ее любит. Ну, по-своему, как умеет!

Выиграв колоссальный джек-пот в лотерею, она купит матери дом с садом. И чтобы плетистые алые розы вдоль окон, как в сказке! И всё будет хорошо.

– Ну как вы? – спросил демон.

– Тяжко, но ничего. Нормально, – девушка шмыгнула носом.

– Чаю? – сочувственно предложил он.

– Нет, спасибо. Давайте дальше. Хочу побыстрее с этим всем закончить.

Молодой человек печально кивнул, и реальность снова уплыла в сторону.

Теплое летнее солнце грело сегодня по-настоящему. На небе не было ни облачка. Для северной столицы – настоящая редкость. То, что прекрасная погода выпала на выходные, и вовсе воспринималось как волшебный подарок судьбы.

Где-то в глубине парка мелодично посвистывал соловей. На улицах было полно людей. Все улыбались: дети с воздушными шариками и мороженым, их матери, в кои-то веки переодевшиеся в нарядные яркие платья и отвлекшиеся от стирки с готовкой. Степенные отцы семейств. Опрятные старички.

Не общество, а утопия.

Марина улыбалась солнцу и лету. Сегодня она тоже нарядилась в легкое платье, направляясь в гости к подруге. Настроение поднимало еще и то, что из командировки должен был вернуться Андрей. К его приходу она настрогала огромную кастрюлю салата оливье. Так что после отличного дня предстоял уютный вечер в обнимку с любимым мужчиной и мурчащим котом.

Станция метро встретила девушку приятной прохладой. Поезд подошел сразу же, и в нем даже нашлись свободные места. Не день, а сплошная удача!

Где-то в перегоне между Удельной и Пионерской вагон замедлился. Свет моргнул, затем снова зажегся, но как-то тускло.

Такое случалось нередко, так что пассажиры спокойно продолжали играть в смартфоны или читать с планшетов. Благо внешнее освещение для этого не требовалось.

В этот раз состав стоял как-то очень уж долго. Марина подняла голову от экрана как раз в тот момент, когда ожила радиосвязь.

– Граждане пассажиры, сохраняйте спокойствие, – машинист сделал паузу, видимо, не зная, как продолжить.

Спокойствию его просьба, само собой, не способствовала. Люди зашевелились, начали нервно переглядываться. В дальнем конце вагона захныкал ребенок.

– Город подвергся ядерной атаке, – прошелестел громкоговоритель. Потом человек у передатчика все же собрался с силами и постарался придать голосу твердости: – Мы все находимся на защищенном объекте. Наши жизни в безопасности. Ожидайте дальнейших инструкций и сохраняйте спокойствие.

На несколько секунд повисла тишина. Только ребенок продолжал заливаться, да звучала на грани слышимости музыка из выпавшего у кого-то наушника. Потом люди зашумели. Кто-то вскочил, кто-то заплакал. Многие начали трясущимися руками набирать номера друзей и родных.

«Нет сети» – неумолимо высвечивал смартфон.

«Андрей еще не должен быть в городе. Он обязательно спасется. Всё будет хорошо. Мы скоро встретимся. Никто не станет в двадцать первом веке воевать всерьез. Наверняка это не удар, а какая-то авария, и все скоро разъяснится».

Но попытки успокоиться получились жалкими и беспомощными. Никто не закрывает метро просто так. Никто не шутит с ополоумевшей от страха толпой, запертой в подземке.

Потом Марина вспомнила про своего рыжего котика и слезы закапали на цветастый шифон платья. Он так любил греться на солнце, на подоконнике! Наверно так и лежал там меховым пузом вверх, когда все случилось. Интересно, успел ли он испугаться? Или, может быть, дом уцелел, и Рыжик будет медленно умирать в квартире от голода и излучения…

«Мама!» – девушка попыталась переключиться. – «Атакованы ли только большие города? Все ли нормально с мамой? Какая я эгоистка! Ненормальная эгоистка. О чем я вспоминаю в первую очередь?».

Но слезы падали и падали на тонкий подол. И плакала она почему-то всё равно о коте. То ли оттого, что он был абсолютно беззащитен перед обстоятельствами, то ли оттого, что думать о случившемся с людьми оказалось куда страшнее.

Прошел час или два. Хаос первой реакции улегся. Большинство людей впало в странный безучастный ступор. Дозвониться «наружу» не смог никто. Но на этом участке всегда плохо ловила сеть.

Может быть, наверху всё не так плохо? Может быть, пострадал, например, только центр? А вдруг это вообще учения? Особо жестокие…

В наступившей снова тишине выделялся странный монотонный звук. Марина завертела головой в поисках его источника. По стеклу снаружи бежала вода. Ручеек медленно, но вполне заметно для взгляда расширялся.

С минуту девушка тупо таращилась на него. Она примерно представляла, что будет, если начнется паника. Но знает ли машинист о протечке? А ведь вокруг электричество!

Как деревянная, с трудом переставляя ноги, она подошла к переговорному устройству. Нажала кнопку. Дождалась, согласно инструкции, разрешающего сигнала.

– По стеклу вагона номер сто семь-тридцать четыре течет вода, – четко сказала она, стараясь не обращать внимания на три десятка устремленных в ее сторону глаз.

В вагоне снова зашумели. Несколько человек ринулись к ее окну.

– Сохраняйте спокойствие, ожидайте инструкций, – ответил машинист. Хорошо, что он хотя бы еще не сбежал.

Водный поток заметно раздался, перекрывая уже половину стекла. К счастью, пока ничего нигде не искрило.

– Внимание! На данном участке тоннеля сейчас будет отключено электричество. Останется минимальное аварийное освещение. Сохраняйте спокойствие. Покидайте вагоны с правой стороны по ходу движения поезда. Перемещайтесь организованной колонной к началу состава. Не создавайте давку. Мы будем продвигаться в сторону ближайшей станции.

Двери по правой стороне открылись. Почти сразу погасли лампы. Только у самого потолка тоннеля горели редкие тусклые фонари, почти не дававшие света.

Зажглись фонарики мобильных. Люди подались к дверям, но никто не решался выбраться первым.

– Там вода, – с сомнением пробормотал здоровенный рябой мужик, вглядывавшийся в туннель. Огляделся. На него смотрели с надеждой.

– Подержите! – он сунул мобильник стоящему рядом молодому человеку и начал осторожно спускаться. Дно туннеля оказалось гораздо ниже, чем привычный перрон.

– С-с-обака, холодная! – раздалось снаружи. – Давайте аккуратно, по одному. Здесь пока примерно по щиколотку. Но пол вроде ровный.

Пассажиры начали неохотно вылезать, ругаясь в меру воспитания и крепости нервов. Копошение и проблески фонариков в темноте слева и справа обозначили, что нечто похожее происходит и в остальных вагонах.

С большим трудом совместными усилиями спустили старушку с клюкой. Она плакала и причитала, но от предложения понести ее наотрез отказалась.

Колонна продвигалась медленно. Уровень воды потихоньку поднимался. Когда ледяная, до судорог, жидкость стала касаться коленей, Марина окончательно уверилась, что это по-настоящему. За такую «учебную тревогу» ее устроителей пересажали бы!

Станции все не было. Казалось, что мир сузился до темного беспросветного туннеля, а время замкнулось здесь в кольцо. Они будут брести так вечно, пока не упадут от усталости или не захлебнутся.

Что-то упало с потолка на голову девушки. Зашевелилось. Она вскрикнула, дернулась, сорвала с волос мохнатое тело и швырнула в воду. Непроизвольно повела лучом фонарика вслед. На поверхности вяло шевелил лапами огромный волосатый паук. Красноватое тельце казалось раздутым от выпитой крови.

Шарахнувшись в сторону, Марина споткнулась и чуть не выронила смартфон. Налетела на впереди идущего мужчину. Тот ругнулся, но помог ей устоять на ногах.

Когда колонна внезапно остановилась, вода стояла уже чуть выше пояса. Через несколько минут спереди, по цепочке, пришло ужасное и безжалостное сообщение: «тоннель перекрыт герметичными воротами, связи со станцией нет».

Некоторые начали в ужасе бесцельно метаться. Многие бросились в обратную сторону. Другие, напротив, начали продираться вперед.

Марина прижалась к стене, трясясь от холода и ужаса. Если даже ее не раздавят и не утопят, скоро все заполнится водой. Почему же она никуда не уходит? Ведь в метро столько развилок и боковых туннелей!

«Спасите нас», – исступленно думала она. – «Ну спасите же нас, кто-нибудь! Господи, пожалуйста!»

Когда воды стало по грудь, озверевшие от ужаса пауки посыпались с потолка сплошным ковром. Они лезли на людей, как на живые островки. Вцеплялись жвалами, норовили заползти под одежду и в уши.

Отбиваясь от мерзких тварей, люди роняли смартфоны, и фонари гасли под водой один за другим. Заморгали и потухли аварийные светильники метрополитена. Осталась только темнота, ледяная вода, снующие по телу колючие лапки и отчаянные крики людей, застывших на пороге неминуемой гибели.

В этот раз Марина очнулась с криком.

Демон сидел в ее любимом кресле и читал книгу. Он невозмутимо поднял глаза:

– А вы молодец. Цель оправдывает средства, да?

Девушка только кивнула. Волосы были мокрыми от пота и липли ко лбу.

– Теперь бы чаю, – сипло пробормотала она.

– Уже остыл, – равнодушно пожал плечами посланник ада.

– Ладно, давайте дальше, – девушка решительно откинулась на подушку.

Напевая под нос, Марина украшала сливками слоеный ягодный пирог. Лето, вечер пятницы перед отпуском Андрея.

Девушка решила устроить маленький праздник: нажарила полную сковороду его любимой картошки. Испекла ароматный десерт. Купила вина.

Странное дело, сегодня он задерживался. Всегда приезжал домой плюс-минус в семь, а сегодня нет и нет…

Всегда, когда его долго не было, в голову девушки начинали лезть всякие неприятные мысли. Как правило о том, что он попал в аварию. Даже когда ездишь по правилам, не можешь быть, к сожалению, застрахован от идиотов, купивших права, не читая ПДД. Или от пьяных. Или от лихачей.

Звонить любимому в такие моменты Марина опасалась. Хотя он и разговаривал только по гарнитуре, она боялась отвлечь его внимание и стать причиной той самой катастрофы.

В полдевятого она не выдержала и набрала его номер. Телефон оказался вне зоны действия сети.

К полуночи она была уже вне себя от ужаса. Плакала, металась по квартире. Пыталась найти через интернет актуальные сводки серьезных аварий.

Нашла.

«Выживших нет».

Она села на кровать, уставилась в стену.

«Такого не может быть. Нет. Это плохой сон. Сейчас я засну, а проснусь, когда он уже будет дома. И все будет хорошо».

Вряд ли она действительно заснула. Скорее сознание просто отключилось из-за пережитого шока. Очнулась девушка от звонка матери Андрея. Та орала что-то о ее вине, о том, что, живя с Мариной, ее сын постоянно не высыпался, вот и не уследил за дорогой.

Ответить оказалось нечего. Наверно, она и правда плохо заботилась о любимом. Ну и что, что он сам предпочитает смотреть сериальчики до полуночи? Она, как примерная жена, могла бы настоять на более раннем отбое.

А теперь все бессмысленно. Абсолютно все.

В какой-то момент она просто выскочила из дому в старой растянутой футболке, нацепив первые попавшиеся тапки. Его тапки…

Она даже не помнила, заперла ли квартиру. Да и какое значение это имело теперь?

Город был почти пуст. Медленно светало. Высоко в небе уже кричали чайки, но фонари на улицах еще несли свой караул.

Ноги вывели ее к Финскому заливу, на длинный городской пляж, весь заваленный стеклами и осколками битого кирпича.

Бездумно переставляя ноги, ощущая все происходящее каким-то нереальным и отстраненным, девушка брела в предрассветном мраке все дальше и дальше. От детской площадки возле новостроек иногда долетали крики и взрывы пьяного хохота.

Тут у темного валуна шевельнулась тень. Как-то странно дернулась. Раздалось рычание.

Марина замерла, медленно сделала пару шагов назад. Но противник явно заинтересовался ею всерьез. Из глубокого полумрака под камнем навстречу поздней гостье поднялась огромная бродячая собака. Шерсть на ней висела клочьями. Один бок был то ли обварен, то ли поражен какой-то болезнью и являл взгляду грязно-серую кожу, всю в царапинах и струпьях.

Короткая морда твари придавала оскаленным клыкам неправдоподобные размеры. Глаза псины почти полностью залеплял гной.

«Бешеная!» – мелькнула в голове у девушки паническая мысль. Она отступила еще немного, стараясь не делать резких движений, но животное неотрывно следовало за ней, продолжая рычать.

До детской площадки так далеко! Да и бросится ли пьяная компания на ее защиту? Еще и соскальзывающие с ног резиновые тапки на три размера больше…

Она все-таки побежала. Не к домам, а в ту сторону, где виднелось меньше буераков, а риск сломать ногу был хоть немного ниже.

Обувь почти моментально слетела. Марина помчалась быстрее, то и дело вскрикивая, когда острые осколки впивались в ноги.

Ей сказочно повезло. Видимо, собака была уже на последнем издыхании и не смогла долго продолжать погоню.

Успокоившись, беглянка остановилась, тяжело дыша и упираясь руками в колени. Закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. До ее сознания не сразу дошел странный, шелестящий звук.

Прибрежный грунт, смешанный с гравием и поломанными стеблями принесенной прибоем травы медленно перетекал, скользил, охватывал окровавленные ступни.

«Зыбучий песок? Здесь?» – успела поразиться Марина. Она дернулась в сторону пологого подъема, заросшего травой, но камни резким, неестественным движением провернулись у нее под ногами, моментально охватив тело по самые бедра.

Говорят, что перед смертью перед глазами проходит целая жизнь.

Но в голове у девушки билось только одно: «это не голливудское кино, где в последнюю минуту тебя выхватят за руку из лап смерти».

Впрочем, руки она вскинуть все-таки успела. И, скрываясь под землей, повторяла, как заклинание: «пожалуйста, пусть это – просто сон!»

В следующую секунду Марина открыла глаза дома. Было темно и тихо, но очертания знакомых предметов легко угадывались в комнате, где она прожила почти полжизни.

«Сон!» – мягкой волной накатило облегчение. – «Я жива. Андрей жив. Всё хорошо!»

Захотелось встать и включить свет, чтобы окончательно отогнать наваждение.

Девушка поднялась, щелкнула выключателем. Никакого эффекта. Это было неприятно, комната сразу перестала казаться такой уютной.

Выбравшись в коридор, она дотянулась до выключателя за вешалками. Лампочка засветилась тусклым дрожащим светом, достаточным ровно для того, чтобы понять, что в доме что-то не так. И это «не так» во мраке со всех сторон двинулось к ней.

Марина открыла глаза. Она лежала в своей постели и точно знала, что в комнате есть кто-то еще. Можно было даже услышать его дыхание, почувствовать враждебный взгляд в спину. Но ни двинуться, ни закричать не удавалось.

Ретушер попыталась хотя бы позвать кота в надежде, что тот спугнет потустороннюю сущность, но даже на простое «кис-кис» губы оказались неспособны. Она задергалась изо всех сил, пытаясь разбить оковы сонного паралича, но без толку. Даже палец не шевельнулся.

Девушка открыла глаза. Вспомнила, что зацикленные сны у нее уже не в первый раз. Они сопровождали любой особо нервный период жизни. Ничего, с этим можно жить. Главное – проснуться взаправду.

Осторожно встала, цепляясь взглядом за привычные мелочи: кошачья игрушка, мягкая текстура халата. Да, точно, на этот раз проснулась!

Сонно моргая, Марина прошлепала на кухню. Потянулась к выключателю…

Темнота. Подползающая со всех сторон.

Она даже не запомнила, сколько раз еще «просыпалась». Иногда просто бессильно дергалась в липкой паутине недосна, исходя беззвучным криком и пытаясь увидеть Того-Кто-за-спиной. Иногда удавалось встать и пройтись по квартире, ровно до того момента, пока какая-то неправильность окружающего мира не давала понять, что все это – тоже иллюзия.

– Ну, как вы тут? – демон-менеджер сидел на краю кровати, внимательно глядя на свою подопечную.

–Хоть вы – настоящий? – она резко села, непроизвольно тронула его за локоть и тут же смущенно отдернула руку.

– Более чем, – заверил тот. – Продолжим?

– Неужели это еще не все мои страхи? И… стоп, слушайте! Подождите! Страх смерти точно мелькал больше одного раза!

Посланник ада взглянул ей в глаза. Невесело, но непреклонно ухмыльнулся уголком губ.

– А в контракте ничего и не сказано о том, что вы будете переживать свои страхи только по одному разу.

– Что? – Марина похолодела, сердце заколотилось. – И… по сколько…

Хотя она уже знала ответ.

– А вы уже хотите выбрать альтернативный способ оплаты?

Ретушер отчаянно замотала головой. Руки тряслись.

– Тогда давайте продолжим. И не надо рыдать. Это ведь был очень короткий контракт, неужели сложно было прочитать его внимательно?

Тишина.

Темнота.

Следующий сон.