Сумбурная зима

По окну стучал мелкий снег, он и нарушал мертвую тишину вместе с завывающим ветром. Я лежала на кровати укрытая пледом в незнакомой, маленькой, но уютной комнатке. Здесь были только кровать, простенькая тумбочка из сосновой древесины справа, а в центре комнаты небольшой стол и стульчик. На потолке как шарик на веревочке светилась яркая лампочка, отчего кремовые обои казались белоснежными. Тем не менее за окном был день.

Голова соображала тяжело, но помогала холодная повязка на лбу. Она приводила мысли в порядок и освежала. Я спохватилась в попытках найти телефон, сумочку, только моих вещей нигде не было.

Было кое-что другое – приятный запах выпечки, доносящийся по ту сторону двери. Я принюхалась и распознала ваниль вместе с гвоздикой – желудок жадно заурчал. К счастью, никого не оказалось рядом.

*Тук-тук-тук*

Стало быть, мне нужно было испугаться, но уют и вкусный запах напрочь отключили мой инстинкт самосохранения.

– Да? – спросила я.

Дверь открыл красивый, даже очень обаятельный молодой человек. Он был коротко подстрижен, выбрит, одет в серый кардиган с черной футболкой под ним. С толку сбили темные шорты и домашние тапочки с заячьими ушками.

Я посмотрела выше и встретила его взгляд. Пусть подруги говорили, что блондинам не идут зеленые глаза, мое мнение было обратным. И мужчина передо мной тому доказательство! Что-то дух перехватило, девчонки...

– Как самочувствие? Беспокоит что-нибудь?

– Всё в порядке, только есть очень хочется.

Он рассмеялся и скрылся из виду в коридоре. Дальше оттуда доносился звон посуды.

– Тебе заварить черный или зеленый чай?

– Черный.

– Так-с, сейчас сделаем!

Во рту уже столько слюней, что начинала ими давиться. Как же вкусно аромат наполнил комнату! Мне показалось, что были ваниль и гвоздика, но вместо последней оказался запах миндаля. Это надо так ошибиться, стыд-то какой.

Мужчина зашел в комнату с подносом в руках: две чашки горячего чая, обилие самой разной выпечки. Соблазнительный набор с вкусностями оказался на тумбе рядом со мной.

– Обычно я готовлю еще мясо, но сегодня только выпечка. Пообедаешь со мной?

Я была так голодна, что кивнула и вцепилась в сдобную булку мертвой хваткой. Повязка упала на пол при попытках занять сидячее положение. Удержать свой вес при упоре второй рукой оказалось непросто – почувствовала себя старухой, когда мне всего 27 лет. Я еще молода!

Мужчина никак не отреагировал на мое поведение. С невозмутимым видом он поставил стул рядом с тумбой и принялся за еду.

Мы кушали под звуки природы в полной тишине. Говорить не то, чтобы не было сил, просто я ела, будто с цепи сорвалась. Последний раз вела себя так только во время беременности – восемь лет назад.

Поднос быстро опустел, чай в чашках тоже закончился. Я с чувством удовлетворения и полного желудка протяжно выдохнула. Все это время мужчина рядом со мной не высказал никакого раздражения или недовольства. Чего не скажешь о моей маме – ей только дай повод отчитать за нарушение этикета.

– Вижу, что тебе уже значительно лучше. А теперь скажи мне как ты попала в передрягу? – он поднял с пола повязку и положил ее на тумбочку рядом с подносом.

– А, да. Как я оказалась здесь и где мы?

– Не помнишь, значит, – он нахмурился, протянул ко мне руку и коснулся лба. – Я нашел тебя неподалеку во время охоты в снегу около камней. Скорее всего, упала с обрыва высотой в пару метров. Ты сильно ударилась головой. К счастью, крови не было – ты каким-то образом выжила.

Его теплая рука не сдвигалась с места, что вместе с рассказом вызвало противоречивые впечатления. Упала с обрыва, лежала в снегу, выжила – слишком сумбурно. Это можно назвать сном, сколько хорошего в нем.

– Я точно не умерла? Или, может быть, сплю?

– Точно, но это не сон. Тебе повезло, что мне посчастливилось тебя найти. Сейчас холодно, быстро бы замерзла.

Когда он сказал об этом, то за окном подул сильный ветер. Несмотря на тепло в комнате, мне стало холодно и немного жутко – по телу пробежали мурашки, оставив после себя гусиную кожу.

– Спасибо вам…

– Святослав. А ты Марина, я просмотрел твои документы. Пытался связаться с родственниками, но из-за метели связь перестала работать.

– Копались в моей сумочке?

Мужчина виновато опустил глаза, я рассмеялась.

– Шучу, что вы? Главное, что всё хорошо.

– Чувствуй себя как дома, здесь ты в безопасности.

– Cпасибо… Давно мне не оказывали такую доброту.

Теперь рассмеялся он.

– Ерунда. Любой мужчина на моем месте помог бы тебе. Разве можно иначе?

– Увы. Есть мужчины, которые бросают своих детей на произвол судьбы.

Святослав недовольно покачал головой, что-то проворчал и вздохнул. Я попыталась расслышать, но безуспешно. Ненадолго повисла тишина.

– Такие мужчины не могут называться мужчинами. Отдохни хорошенько, а как будешь в состоянии стоять на ногах, то приходи в гостиную.

Он поднялся, взял поднос с тумбочки и поднял с пола повязку. Импозантный мужчина, галантный – откуда он такой? Мне всегда хотелось, чтобы у Вики был такой папа.

– Обязательно, а чем вы будете заниматься?

Задумавшись, Святослав посмотрел в окно, ритмично покачал головой в стороны. Он продолжал так делать, будто попадал в такт музыке.

– А, прости. Приберусь, наверное, оружие проверю – придумаю что-нибудь.

Он ушел, оставил меня одну. Стало грустнее и холоднее, чем было до его ухода. Сейчас отлежусь десяток минут и буду вставать!

***

Пусть не десять минут, но к вечеру мне удалось поднять пятую точку. Я вышла из комнаты в коридор – никого. Постучалась в ванну – ответа не было. В других комнатах – спальне, кухне, гостиной – тоже пусто.

Дом был очень простым и практичным. В гостиной горел камин, приятно потрескивали дрова. Перед ним стояли два кресла, а вдоль стен две книжные полки и в общем-то всё. Спальня была похожа на комнату, где я была, а кухня кроме холодильника, плиты и столика ничего не вмещала, даже стульев!

Метель продолжалась, что нагоняло тревогу. Ходить по такой погоде далеко не лучшая идея. Не дай Бог Вика попала в такую, я бы ей устроила!

Я продолжала стоять как дура в коридоре и смотреть на закрытую входную дверь. На стенах были небольшие крюки. На двух было пусто, а на двух других лежал меч.

– Что ты ищешь… Кого ты ищешь…? – тихий шепот пронесся по комнате.

Мне стало страшно. Я панически осмотрелась вокруг, но никого не увидела.

– Пытаешься найти…? Или убежать…?

– Кто здесь?! – спросила я и прижалась к стене в углу напротив входа.

– Я – дух этого места. Пока Святослава нет, слежу за порядком в доме. Не бойся меня, всё хорошо.

– Легко сказать… Призраки в доме – это не к добру.

Куда не глянь – никого. Горячки у меня нет, с ума не сошла, но рационально объяснить происходящее не получается. Впрочем, какая разница. В моей жизни столько чертовщины происходило, что призраки рядом не стоят. Я готова ко всему, чего таить.

– Ну давай, покажись, тогда поговорим. Мне не страшно!

– Ты и так меня видишь, прикасаешься и даже прислоняешься. Сохраняй спокойствие.

Хорошо, в любой непонятной ситуации нужно плыть по течению. Идти вперед, не бояться и забить на все неурядицы.

Я вышла из угла.

– О, Святослав возвращается, – шепот пронесся из одного конца дома в другой.

И вот – дверь открылась. Святослав зашел в дом вместе с холодным порывом ветра и изрядным количеством снега. Одетый в длинный пуховик и ушанку. На его крепких плечах была связка из небольших бревен. В правой руке было огнестрельное оружие наподобие дробовика, а на поясе охотничий нож.

Он закрыл дверь, снял с себя оружие, теплую верхнюю одежду и сапоги. На нем была простая клетчатая рубаха, утепленные штаны, шерстяные носки, а переобулся в обычные шлепанцы. Как-то не приметила их там...

– Дом и Марина в полном порядке. Есть распоряжения?

– Отдохни пока что, – Святослав прошел на кухню, где оставил тушки зайцев.

У меня возникло странное ощущение и полная потеря реальности происходящего. То, что я видела, невозможно было назвать правдой. Дух в доме, Святослав с ним общается, а на меня не обратил никакого внимания.

– Мне нужно подумать, что произошло с Мариной. Есть идеи как вернуть ее домой?
В ответ на вопрос Святослава дом снова начал шипеть.

– Город далеко. Если действовать, то быстро. Это нужно сделать быстрее, чем приду ОНИ.

– Знаю…! – Святослав ударил кулаком по холодильнику. – Я должен защитить ее. Должен был.

Его поведение вызывало у меня вопрос на вопросе – почему всё так изменилось? И что происходит, кто придет?

– Скажите, что происходит? – спросила я, но вопрос утонул в тишине. – Святослав!

– Марина ничего не понимает, – шепот, как и прежде, прошелся по дому. – Я чувствую, что она напугана. Она звала тебя, а ты не слышал.

– Хватит! – Святослав сложил руку на поясе, уперся лбом на холодильник и злобно вздохнул. – Что сделано, то сделано. Нужно смотреть в настоящее, а сейчас моя задача – защитить Марину.

Человек, который уверенно говорил со мной днем, выдохнул и повернул голову. Задумчиво глядя в окно, он присел на пол и сложил руки на согнутых в коленях ногах.

– Я должен хотя бы вывести ее из метели – это мой долг. Как мне быть?

Он откинул голову назад, посмотрел на потолок. Я смотрела на него и была поражена тому, как сильно он беспокоится обо мне. В груди ощущалось сковывающее жжение, хотелось подойти к нему и узнать, что с ним и о чем он говорит. У меня масса вопросов, которые хотелось бы озвучить.

И я побежала к нему, присела рядом, попыталась прикоснуться – рука прошла насквозь.

– Всё-таки это сон, – сорвалось с моих губ. – Это логично… Невозможно, чтобы кто-то из мужчин меня любил. А ты слишком идеален для правды.

Но даже если это сон – он волшебный. Хотя бы здесь я встретила настоящего мужчину: сильного духом, небезразличного ко мне. Такого мне всю жизнь не хватало.

Святослав молчал, мне захотелось вернуться в комнату, чтобы побыть наедине с собой. Я размышляла по пути, а когда открыла дверь, то услышала мужской голос:

– Не уходи.

– Что? – я обернулась. Святослав по-прежнему сидел, но смотрел именно на меня. – Это очень странный сон. Когда же я проснусь?

– Это не сон. Иди сюда, давай посидим вместе. Хочу рассказать тебе много интересного.

Чем черт не шутит. Я согласилась на его предложение и присела рядом на полу. Еще скромная попытка прикоснуться, но как в прошлый раз, моя рука прошла сквозь него.

– Это щекотно, хватит меня неуклюже трогать, – Святослав рассмеялся, мне тоже стало смешно от сумбурности происходящего.

– Ты ненастоящий!

– Есть я или нет – зависит от тебя. Всё не так ужасно на самом деле. То, что мы можем вот так поговорить – уже прекрасно само по себе.

Я слушала его, казалось бы, бред, но хотелось еще. Слушать больше, лишь бы он не замолкал. Первое впечатление, что он произвел – оно подкупило меня. Узнать Святослава получше, запомнить сон надолго… А потом рассказать его Вике.

– Вот кем ты работаешь? Чем интересуешься? Расскажи немного о себе.

– А это обязательно? – я слегка сжалась от стыда. – Глядя на тебя мои достижения кажутся мелкими. И какие там достижения, Господи?! Работала кассиром в местном супермаркете, получала копейки. Сменила не один десяток работ, недавно уволилась с последней. Решила потратить время, чтобы попутешествовать по стране, найти себя и позаботиться о Вике. Она – вся моя жизнь. Еще есть несколько подруг, иногда, примерно раз в неделю, собираемся, отдыхаем вместе.

– Ого, – Святослав нешуточно порадовался и внимательно продолжал слушать. – А Вика это твоя дочь?

– Конечно! Она у меня умница, но мне кажется, что ей не хватало моего внимания из-за работы. А я не хочу, чтобы она нуждалась в том, в чем я. Если хотя бы тот козел меня не бросил, мне не пришлось бы воспитывать Вику в одиночку. Мужики такие уроды в моей жизни.

Я просто была дурой, зря верила. Сделать ребенка любой горазд, дело-то не хитрое, а когда придет время ответственности, то всё – как корова слезала. По правде там и мужика изначально не было. Казалось бы, вроде взрослый человек, владелец бизнеса, но оказалась банальная тряпка!

– Вижу, что тебе нелегко, поэтому давай немного расскажу я. Есть такая игра как салки. Я играл в нее редко, а знаешь почему? Проигрывал. А вот охота – мое призвание. Медленный, но внимательный и меткий. Помню, выслеживал стаю оленей, шел мелкий дождь, вокруг еще легкий туман – ничего толком не видно. Мой друг, Дятлов Никита, всё убеждал бросить затею. Целых три часа мы бродили по лесу и что в итоге? Нашли, только не оленей, а дикого медведя – и как побежали! В тот момент я стал быстрым, каким еще никогда не был.

Святослав снова рассмеялся. Искренне, но сдержанно, как-то вот по-мужски. Я услышала его историю о неудачах, стало уютно, снова показалось, что запахла выпечка. Как же вкусно!

– Хороший рецепт – вижу по твоему носу! Хорошо мы сидим, сколько времени уже прошло. Надо проверить…

Он приоткрыл духовку, а потом предательски закрыл. Пары секунд хватило, чтобы аромат пропитал мои лёгкие.

– Еще рано – оно и хорошо, – он вернулся на пол. – Так много мы с Никиткой чего творили. С детства дружим, соскучился по нему.

Ликовали не только лёгкие и желудок, но уши тоже. Мне так нравится слушать Святослава, что пусть он ненастоящий, а мне мало! Лишь бы не проснуться.

– Мне бы мужчину похожего на вас обоих. Или хотя бы такого как ты.

Он легонько покивал, а я заметила только сейчас, что начала обращаться к нему на «ты».

– Девчат в моем окружении мало было, а с теми, кто был, нормально общаться не получалось. Уже взрослым мне повезло встретить очаровательную девушку. Всего через полгода мы поженились.

– А сейчас почему не вместе? Умерла?

– Ты что! Жива-здорова, скорее всего. Это я застрял здесь, вдали от нее.

– Так нельзя! – во мне закипело возмущение всего за секунду. – Мужчине не подобает бросать женщину. Что же вы такие безответственные все, Господи! Чем сидеть здесь, то вернись к ней.

– Думаю, ты права. Но я еще немного побуду здесь.

Святослав увидел мой колкий взгляд и поспешил обратно к плите, а меня распирало негодование, что аж нога зачесалась. Вот как можно бросить женщину одну?! Изначально я была лучшего мнения о нем. Он создавал впечатление сильного мужчины.

– Еще скажите, что у вас дети есть. Вы и их оставили?

– Снова на «вы»? – спросил Святослав и приоткрыл духовку – запахло готовой выпечкой. Он начал ее доставать. – К моему стыду – да. Я оставил любимую женщину с ребенком. Это было мое решение.

Последние слова он сказал особенно серьезно и громко. От его интонации мне стало тяжело себя сдерживать. Чесались уже кулаки.

– И осели жить здесь, пока они там, в нужде? – я поднялась, по-прежнему пытаясь не ударить Святослава. – Мужчины так не поступают! Возвращайтесь к ней, сейчас же!

Вот и что он стоит перед прилавком с горячими булками? Пусть собирает вещи и идет к своей жене. Всё, точка!

– Вы бы знали как мы, женщины, страдаем от мужской безответственности, от отсутствия нормальных мужчин в нашей жизни. Вам тоже с нами нелегко… Но нельзя вот так бросать людей.

Вспомнить хотя бы моего хахаля.

– Вот мой молодой человек ушел, Вика осталась без отца. Я сама была в такой же ситуации, поэтому знаю как ей нелегко. А здесь вы, сидите, пока жена с ребенком вдали отсюда. Спасибо, что хоть не в баре с другими женщинами. Премного благородно с вашей стороны.

От моих слов стало жутко даже мне. Святослав стоял молча и не решался поднять головы – я тоже. Он хороший человек, это видно, а попал под горячую руку, обвинила его во всех грехах. Потому что обижена на мужчин. На себя, на свою жизнь.

Не стоило мне нападать на него.

– Тяжело тебе пришлось… – ответил он. – Жаль, что никак не могу помочь. Вот, возьми.

К горлу подступил ком, мне стало слегка нехорошо. Святослав протянул мне горячую сдобную булку и с усилием улыбнулся. Я робко взяла ее.

– Прости меня, что тебе пришлось вспомнить кошмары из прошлого.

И что теперь? Я не знала, как себя вести, какие слова говорить. Гнетущее молчание давило на мои уши, а руку согревала булочка. Она казалась мне дороже всего мира. Почему? Не могла объяснить.

– Они уже рядом, времени мало... – шепот нарушил тишину, Святослав накинул на меня плащ. Я не успела понять, как оказалась тепло одета.

Истерический смех раздался снаружи. Мы посмотрели в окно – шла метель, но через нее было видно приближающуюся тень. С каждой секундой появлялись новые источники смеха.

Темные фигуры по мере приближения становилась более различимой. Они были похожи на темных всадников из Властелина кольца – высокие, безликие, в лохмотьях, но пешие.

Святослав, тоже одет тепло, стоял рядом со мной с чем-то похожим на дробовик в руках. Он целился в тень, что мчалась к нам – и выстрелил. Я растерялась, руки начали дрожать от адреналина.

– Я не отдам ее вам.

Окна по всему дому с треском разбивались. Громкие и массивные шаги становились всё более жуткими.

– Начинаю поджог, – вслед за шепотом дом начал загораться в первую очередь с тех мест, откуда к нам могли прийти.

Ещё выстрел, потом ещё… Я не знаю, сколько их уже было. Со стороны окна кухни темных существ уже не было, а дым постепенно заполнял дом. Смех теней заставлял меня сжаться, в груди было ощущение как от громкой музыки.

– Патроны закончились, – с досадой сказал Святослав, выбросил огнестрел и осмотрелся.

– Глупый, не пытайся спасти ее. Она будет наша… Она не вернется!

– Огонь… Мы не любим огонь, ровно как не любим надежду. Что мы любим? Страх, сомнения, отчаяние!

– А еще мы любим метель! Холод – символ смерти.

После их слов метель снаружи с огромной силой просочилась в дом. Звуки смеха, треска дров, завывающего ветра смешались воедино и вызывали у меня головную боль. Я полностью потерялась в пространстве и ничего не могла понять.

Мне показалось, что меня схватили. Кто-то нес меня на руках, мы бежали по сильнейшему бурану прочь от смеющихся голосов.

– Главное, держись… Я выведу тебя из бури.

На меня посмотрели сверху, совсем рядом было знакомое лицо Святослава. Впервые я увидела то, как сильно он напуган. Не могла подумать, что мужчины способны так бояться… Снег попадал ему в глаза, бежать по сугробам было тяжело, но не сдавался.

– Ты знаешь поселок под названием Малиновка? – с трудом дыша спросил он.

– Нет, – честно ответила я.

– Хочешь ли его посетить – решать тебе, а число 19 станет для тебя ориентиром. Запомнила?

– Да, вроде бы. Поселок Малиновка… 19…

Я всмотрелась в лицо Святослава.

– Странный сон, – сказала я. – Он всё никак не закончится, а ты так обо мне беспокоишься… Где же ты был раньше, особенно когда мне очень этого не хватало?

Святослав опустил взгляд на меня и с горечью улыбнулся.

– Прости. Мне жаль, правда.

Он отвернул от меня голову и ничего больше не говорил. Стало очень тихо. Я поняла, что не слышала больше смеха – мы выбежали из метели.

***

– Марин, ты меня слышишь? – я слышала голос, давно забытый – это была мама. – Здесь я, видишь?

Что? Я проснулась. В глазах слегка двоилось, но постепенно всё пришло в норму. Сидя на кровати я прислонилась к стене.

– Всего лишь сон? Такой странный… Не похоже…

Пока бормотала себе под нос, на меня смотрела мама. Уж кого, а ее видеть совсем не хотелось.

– Чего приперлась? – спросила я. – Сама сказала, чтобы я исчезла из твоей жизни.

Она заметно постарела с момента нашей последней встречи. На лице явно заметные морщины, зато волосы, как всегда, ухоженные, глаза подкрашенные. Старая уже, а привычки молодости не изменились.

Мы не виделись около десяти лет, может одиннадцати. Я была ее ошибкой, вот мне и пришлось клеиться к мужикам, чтобы выжить. Время от времени мы созванивались минут на десять, не более. И вот, явилась, старуха.

– Не груби матери. Свою дочку тоже так воспитываешь?

– Заткнись уж, а… Вика у меня умница, вся в маму. Только я, в отличие от тебя, ценю и люблю свою дочь.

Мама скрипнула зубами, хотела что-то возразить, как в комнату зашли доктор и Вика. Дочурка резво подбежала ко мне и вцепилась в ноги. Какая же она тихоня!

– Все нужные лекарства я оставил на столе в гостиной. Через пару дней ваша дочь будет в полном порядке.

– Спасибо вам.

Доктор вышел, мы остались втроем. Вика легла на моих ногах, а мама… Выгнал бы ее кто. Но нет, вместо этого она открыла рот.

– Не при детях сказано, но ты совсем с ума сошла? Нельзя столько нервничать и доводить себя до потери сознания!

– Разве тебе не плевать? Уже поздно обо мне беспокоиться, раньше надо было думать.

А Вике хоть бы что. Она бабушку не признает и считает посторонним человеком. Это хорошо на самом деле.

Но Святослав… Я вспомнила о поселке Малиновка, о числе 19. Думаю, стоит туда съездить. Отлежусь только немного.

***

Через два дня со мной всё было в полном порядке. Когда мама узнала, куда я собралась, то устроила истерику, чтобы поехать со мной. Уж пришлось ее взять, иначе пришлось бы слушать проклятия и упреки всю оставшуюся жизнь.

С горем пополам мы сели в машину: я за рулем, мама рядом на переднем сиденье. Кстати, поселок оказался недалеко: всего два часа по трассе, потом немного проехать по дороге и будем на месте.

– Сдался тебе этот поселок. С чего вдруг заинтересовалась им? – вроде взяла мать с собой, а она опять недовольна.

– Не знаю, но чувствую, что для меня это важно. Лучше скажи чего ты приехала?

– Подруги твои покоя не дали. Столько зла от людей я еще никогда не слышала. Пришлось приехать, чтобы они отстали. Вот всех против меня настроила, да?

– Сама виновата. Не я первая от тебя отказалась.

Мать недовольно вздохнула, как любит делать всегда. Не ладятся у нас отношения – ничего здесь не поделаешь. Я бы изменила свое отношение к ней при условии, что признает свою неправоту.

– Я не твоя ошибка, мама. Отец бросил тебя, а ты теперь срываешься на мне. Единственная дочь попала под горячую руку – не противно тебе?

– Не лезь не в свое дело, – резко и холодно ответила мать. – Ты понятия не имеешь о моей жизни.

Вот так всегда. Не умеет она признавать ошибки, хоть тресни… Но в чем-то права: я не знаю ее жизнь. За всю мою жизнь она ответила только на один вопрос, который задала ей в детстве. Я спросила: «а где папа?» У всех есть он есть, а у меня – нет. Тогда мама и сказала, что папа нас бросил. Больше мы прошлое не обсуждали.

– Ладно… Давай забудем, – повторила мать в сотый раз.

– Как всегда. Ты не меняешься, совсем.

– На себя посмотри.

В полной тишине мы продолжили путь к поселку.

***

Мы добрались. Снежна дорога оказалась не так ужасна, машина могла подъехать прям к пункту назначения. Только мои представления о поселке рухнули, как когда-то рухнул он. Практически все дома были в разрушенным состоянии, целых было толком не отыскать.

– Вот так дыра, – прокомментировала мать. – Угораздило тебе захотеть приехать сюда.

Я игнорировала ее и продолжала идти по тропинке. Как вдруг увидела тот самый дом, что был во сне. В прошлый раз видела его изнутри, но это точно он!

Мысли о Святославе пронеслись в голове, я со всех ног побежала и постучала в дверь как умалишенная. Мне открыли, но не Святослав, а другой мужчина в поношенных рубахе и штанах. Небритый, с курятником на голове, но уверенным взглядом. Малоприятное впечатление создал...

– Вы что тарабаните? Чего надобно, барышни?

– Мы ищем кое-кого. Здесь живет некий Святослав? – спросила я.

Мужчина почесал бороду, еще раз осмотрел нас и ответил:

– Таких здесь нет. Кроме меня никто не живет.

– А с номером 19 что-то есть? Дом, улица или что-нибудь еще? Это важно!

Я подумала, что реально похожа на сумасшедшую. Ворвалась сюда, расспрашиваю. Удивительно, как мужчина еще не послал меня.

– Имеется, но кому попало знать не положено.

Я вцепилась в мужчину руками.

– Это номер дома? Где он? Покажите, пожалуйста.

Он спокойно оттолкнул меня назад, взглянул на мать и закрыл дверь. Я продолжала стучать снова и снова.

– Отстань ты от него. Видишь, занят он.

– Нет, мама. Я не уйду, пока не узнаю.

– Ох, горе с тобой.

Мне снова открыли дверь. Как оказалось, мужчина просто оделся потеплее. Но куда важнее – он согласился выполнить мою просьбу. Мы пошли за ним.

Путь вел немного за поселок. Здесь не было ни домов, ни леса, а небольшая поляна с разрушенным деревянным забором. Среди перекошенных досок, в их окружении стоял мемориал.

– Думаю, вы искали это. Герой 19-го диверсионного полка, Святослав Яковлев, – прочитал мужчина, стоя лицом к памятнику и спиной к нам. – Награжден посмертно.

Яковлев? Это же моя и мамина фамилия. Во сне, как и после него, не придала значение отчеству… Яковлева Марина Святославовна.

– Папа?

Я стояла не в состоянии что-то ответить. На мемориале было изображение того самого Святослава. Он смотрел на меня по-доброму, прям как во сне. Мама тоже молчала, в ее взгляде читались ненависть и обида.

– Не думал, что вы придете сюда, – более тихим голосом сказал мужчина. – Святослав говорил мне, что ты была против его решения. Почему вы здесь?

– Так ты знала?! – вырвалось у меня.

Снова укор от матери. Она посмотрела на меня с такой злобой, что лучше бы мне провалиться под землю.

– Мужчины такие идиоты. Твой папа принял решение и вот к чему оно привело, а послушал бы меня, то остался жив.

Дальнейшее поведение мамы полностью потрясло меня. Она достала из кармана гранату. Мужчина перед нами будто почуял неладное и обернулся.

– Откуда она у вас? Не глупите!

– Я уничтожу памятник… Не стойте у меня на пути.

Мама взяла пальцами чеку.

– В сторону, – приказала она. – Следовало раньше это сделать.

Но мужчина оказался не промах. Я смотрела на него и видела в нем человека, похожего на Святослава. Он заслонил собой памятник, отказываясь двигаться хотя бы на миллиметр.

– Нет. Если хочешь взорвать его, то только вместе со мной. Друга в беду не дам.

Ни капли сомнений в голосе. Он действительно готов умереть за папу. За память о нем.

– Никита Дятлов? – неуверенно спросила я.

– Так точно… Лучший друг твоего отца. Мы были как братья. Не буду спрашивать откуда и как узнала меня – догадываюсь сам.

Никита смотрел на маму, она на него. Напряжение нарастало быстро, я чувствовала, что быть беде. И вдруг, рядом со мной возник призрак Святослава, то есть папы. Светлый, полупрозрачный, источающий от себя тепло и запах выпечки.

– Не глупи, Вера. Отпусти чеку.

Я оцепенела, Никита тоже. Мама вцепилась взглядом в призрака перед собой, ничуть не удивляясь увиденному и услышанному.

– Не для того я отдал жизнь, чтобы вы умерли. Ты ненавидишь меня, но знаешь…

– Замолчи!

– Что я поступил правильно.

– Неправда! Не решай за всех. Мне все равно что ты призрак, я столько ждала, чтобы высказать всё!

Впервые я увидела, чтобы мама дрожала как маленькая девочка. Такого злого и обиженного выражения лица я никогда не видела, даже когда мы ругались.

– Отпусти же. Что ты, в самом деле? – ласково спросил он.

Папа попытался коснуться ее рук – они прошли насквозь. Тем не менее граната выпала из рук мамы. Чека была на месте, Никита выдохнул с облегчением.

– Ты даже не попрощался со мной нормально… – ранее полный ненависти взгляд мамы стал грустным. – Не дал шанса принять твое решение! Я не была готова терять тебя так внезапно.

Никита подошел к маме и подобрал с земли гранату. Снова повисла неловкая тишина. Только папа выглядел спокойным, счастливым.

– Что молчишь, будто язык проглотил?

– Прости. Задумался о том, как похорошели мои девочки. И ты, дружище. Я бы побыл с вами еще, но чувствую, что исчезаю обратно.

Дрожь у мамы прекратилась, она спокойно посмотрела на папу. Не знаю что, но что-то в ней изменилось.

– Больше никогда не приходи. Ни призраком, ни во сне – никогда.

В ответ папа рассмеялся и обнял маму.

– Не получится, глупая. Я всегда с вами, просто вы меня не видите и не слышите. А памятник не уничтожай…

– Снова решаешь за меня? – сердито спросила мама.

– Нет. На этот раз лишь прошу. Лучше приходи сюда с Мариной, и Никиткой, вот как сейчас.

С этими словами он еще раз мельком осмотрел нас и исчез. Мы продолжали стоять перед мемориалом, думая каждый о своем. За все годы моей жизни, только сейчас мне стало стыдно за обиду к пропавшему отцу. Тяжелее всего пришлось ему, а не нам. Только мы вели себя как дети.

Последнее, что я решила сделать за сегодня – узнать у Никиты о папе всё, что возможно.