Самоизоляция для Ани

— До чего наглая молодежь растёт. Нет, чтобы место уступить больному человеку. Расселась, как госпожа, и сидит!

Алёна медленно подняла взгляд от телефона.

— Вставай, я кому говорю?! Самая умная нашлась: уткнулась в свою трубку, а бедный больной человек должен стоять? — толстая широкоплечая тетка осуждающе покачала головой.

Алёна устало огляделась. Со всех сторон маршрутки на них косились: ее ровесники — с сочувствием, бабки — со злорадством, а мужчины — с безразличием.

— Послушайте, женщина, я купила билет и имею право сидеть. И потом, вы бедной и больной никак не выглядите, — сказала она ровным голосом.

— Что-о? Ты, сопля, еще и огрызаешься? — взвизгнула тетка, хватаясь за сердце.

— Уступи ты, девка, ей место. К больным людям нужно проявлять сочувствие, — шепнули ей сзади. Алёна обернулась. На нее улыбаясь, смотрела старушка в соломенной шляпке.

— Нет. Много чести будет кому-то, — буркнула Алёна и вскрикнула. Чья-то рука крепко вцепилась ей в волосы. Ее потащило вверх, запрокидывая голову, и прямо перед ней возникло ухмыляющееся толстое лицо с узкими глазами-щелочками.

— Дрянь такая, ты будешь делать то, что я сказала, — прошипела тетка и дернула за волосы так, что Алёна упала на грязный пол. Телефон выпал из рук.

— И барахло свое забери, — рюкзак приземлился рядом.

В салоне воцарилась тишина. Все с жадным любопытством смотрели на валяющуюся Алёну и тетку, которая с торжествующим видом уселась на ее место.

— Вставай, дочка, негоже на микробах валяться, — старушка в шляпе протянула руку.

— Спасибо, — слабо улыбнулась ей Алёна и вскочила. Подняла вещи и шагнула уже к тетке, чтобы высказать всё, что она о ней думает, когда мобильный завибрировал. На экране высветилась фотография брата.

— Чего? Ты не вовремя, я сейчас буду кое-кого убивать, — рявкнула она, принимая звонок.

— Живо дуй ко мне! Через балкон. Не суйся в подъезд! — крикнул Матвей и отключился.

— Считайте, что вам повезло, — буркнула Алёна тетке и кинулась вон из маршрутки.

***

Она уже неслась от остановки по скверу Сибирских кошек к хозяйственному магазину, когда заприметила пожилого дворника, который методично убирал тополиный пух. Решение проблемы возникло мгновенно.

— Здравствуйте, я возьму у вас метлу? — поинтересовалась она, подойдя к нему.

— Чего-о? — удивился было дедок, но тут его подслеповатые глаза встретились с ее глазами, в которых плясали болотные огни. Он сонно заморгал и выронил метлу.

— Бери, внучка, — глухим голосом сказал он, недоумевающе смотря по сторонам.

— Спасибо, — кивнула Алёна, достала пару сотен рублей, наспех сунула ему в карман рабочего жилета и понеслась в ближайший двор.

Оказавшись во дворе многоэтажки, с независимым видом прошлась до дальней пустой скамейки и присела. Достала из рюкзака два тюбика из-под крема и, морщась от жуткого запаха, мазнула по очереди запястья полетным и невидимым мазями. Подождала пару минут, пока они начнут действовать, закинула рюкзак на спину, села на метлу и взмыла в воздух

Уже через двадцать минут она уже подлетала к дому брата. Завидев красное кирпичное строение, пошла на снижение. Во дворе заметила четырех девушек с метлами в руках, которые столпились и что-то бурно обсуждали.

«Нехороший знак. Вряд-ли они пожаловали на съезд рабочей молодежи, чтобы показать, как круто работать дворниками» — подумала Алёна, влетая на балкон. В последнюю минуту она спрыгнула, чтобы не протаранить стеклянную дверь. Отбросила метлу и рванула в квартиру.

***

— Матвей? Ты где? — завопила она, не обнаружив никого в зале.

— Да не ори ты так, Господи. Я у себя, — крикнул брат.

— Что здесь происходит? Что за подозрительные девицы у тебя во дворе? — поинтересовалась Алёна, врываясь в его комнату, и осеклась.

Матвей стоял возле окна и всматривался во двор. А на диване, скрючившись, лежала бледная девушка с красно-черными длинными волосами. На появление новой личности в доме она не обратила сильно внимания, только посмотрела заплаканными глазами.

— Может, познакомишь меня с гостьей? — поинтересовалась Алёна, приближаясь к дивану. Присела на корточки и обеспокоенно осмотрела незнакомку: в уголках губ запекшаяся кровь, под глазами пролегли темные круги, а ещё везде краснели царапины.

— Я Аня, — прошептала девушка, стараясь улыбнуться. Получилось плохо, и улыбка напомнила гримасу.

— Алёна. И что же с тобой случилось, Аня?

— На нее напали ведьмы, еле отбил от них. Ты их видела во дворе. Она получила ведьмин дар от умирающей соседки, а теперь за ней эти чокнутые охотятся. Ты можешь снять с нее боль? — обратился Матвей к сестре.

Алёна с некоторым изумлением уставилась на него:

— А ты сам чего не снял? Или совсем уже забыл то, что столько лет учил?

— И как ты себе это представляешь? Чтобы пастор колдовал? Когда ты поймешь, что мне запрещено это делать? — проворчал Матвей. Вот уже три года прошло с того, как он отверг колдовство и крестился. Но семья до сих пор поверить не могла, что он это серьезно, а не просто прикидывается.

Алёна из вредности скорчила рожицу и отвернулась от него. Немного подумала и полезла в рюкзак. Достала из его недр кованый нож с золотистой рукоятью из белой акции, принялась водить им над Аней, бормоча:

— Велесе-Боже, стань при пороже, Бу́ди стороже, гони остроже, Вилы вороши, здраву ворожи, Болести строже секи-руби ножем, Руби лихо напрочь, кидай его заплечь, Богам то во славу, людям то во здраву! Гой!

А затем стала наблюдать, как бледная кожа знакомой потихоньку розовеет, а царапины исчезают.

***

— Мне гораздо лучше... Офигеть! Ничего не болит, но как?! — Аня с изумлением посмотрела на свою спасительницу, но та скромно пожала плечами.

— Ты пробовал поговорить с ведьмами? Сказал бы, чей ты сын, и пригрозил, что им и их хозяйке придет конец, если наши родаки узнают про всё это, - сказала Алёна, обращаясь к брату.

— Я не буду к ним обращаться. И ты тоже! Нам нужно всего лишь продержаться здесь три дня. Справимся, — и Матвей метнул на сестру грозный взгляд. Та недовольно повела плечами, но промолчала.

— Почему три дня? – вмешалась Аня.

— Понимаешь, именно столько в тебе будет…усваиваться дар. Когда пробьет полночь четвертого дня, то ты станешь ведьмой, и никто уже не сможет отобрать у тебя силы, - начал объяснять Матвей. В этот момент раздался длинный звонок в дверь. Алёна первой метнулась в прихожую.

— Чего надо? — гаркнула она, наблюдая в глазок, как на лестничной площадке мнутся четыре девушки. Одна из них, с белыми длинными волосами удивленно спросила:

— А ты ещё кто? Где тот мужик, который утащил эту гадину?

— Мое имя вам знать не обязательно. Убирайтесь, мы вам «эту гадину» не отдадим. А внутрь вы всё равно не попадете, так что нет смысла толпиться в подъезде, — сказала Алёна, оборачиваясь к Ане, которая стояла позади.

— Про «гадину» я пошутила, не обижайся. Им не нужно знать твое имя, обойдутся, — сказала она. Новоявленная ведьма кивнула, показывая, что всё в порядке.

— Раз мы не сможем войти, значит, вы выйдете к нам. Ещё бегом побежите из дома, — пообещала беловолосая.

— Ага, спешим и падаем, — пробормотал Матвей.

***

— Ну, Ань, расскажи что-нибудь про себя. Кто ты такая, где учишься, почему и как ты оказалась возле умирающей ведьмы и она тебе отдала свой дар? — Алёна откинулась на стуле, подавив желание отстегнуть пуговицу джинсов, как это делал ее любимый персонаж сериала после сытого приема пищи. Одной из причин, почему она любила появляться у брата, было то, что он вкусно готовил. Разумеется, если не постился. Вот и сейчас стол ломился от всевозможных закусок. Были и блины, и котлеты, и борщ. Домашний пирог с черникой и малиновый холодный компот, самое то, для душного июльского вечера.

Аня немного засмущалась:

— Ну, я ещё не учусь. Только ЕГЭ сдала. Документы подала в медицинский, у меня мама нейрохирург. А насчет этой соседки... тетя Люба была нашей соседкой. Жила она одна и я часто к ней заходила помочь. Но в последнее время она слегла, и всё просила меня не отходить от нее. Я говорила ей, что лучше в больницу, но она не слушала. А сегодня к обеду ей стало совсем плохо. Прямо жуть. Она схватила меня за руку и попросила сказать, что я принимаю. Я от испуга и ляпнула, что принимаю, хотя и не поняла про что она вообще. Потом появились какие-то зеленые искры, в этот момент в квартиру ворвались эти...ведьмы. И набросились на меня. Я и сиганула через окно, хорошо хоть на первом этаже тетя Люба жила. Рванула к автобусной остановке и чуть под мотоцикл не попала.

— Я поняла. Мотоцикл моего святого братца, — хмыкнула Алёна.

— Ну да, он меня сюда и привез. Вот и вся история. А теперь вы расскажите про себя. Мне, если честно, всегда было интересно читать и смотреть про магию. Хотя мама и ругалась, что я всякой фигней занимаюсь. Я же теперь... стану ведьмой?! И мне надо знать всё! — Аня обвела счастливыми глазами брата и сестру. Теперь, когда боль, страх и непонимание стали исчезать, она стала осознавать что к чему.

Матвей с грустью подумал, что она не осознает, благодаря чему получила свои силы. Благодаря тому, что ее старая соседка умерла. Но он ничего не сказал и не напомнил ей об умершей. В конце концов, ей всего восемнадцать. И незачем сильно горевать по поводу смерти старой ведьмы.

Алёна прищелкнула языком:

— О-о, ну тут долго говорить придется. Давай лучше так: когда эти три дня пройдут, я отвезу тебя к родителям. Они с радостью тебя научат всему, что знают. Особенно мама. Это сейчас она — ведьма — хозяйка наших мест, и строит всех вместе с папой. А в молодости работала учительницей, так теперь иногда скучает по старым временам. Поэтому она нас с детства и мучила тем, что мы должны знать всё и даже больше. Не, ну ты прикинь, она заставляла нас учить описания нежити и нечисти. И пока мы не сдадим ей тесты по ним, никуда не выйдем. Кошмар! Так еще и в школу не отпустила. Мы учились дома.

— Жуть, — посочувствовала Аня.

— Не то слово. Я только восемнадцать стукнуло, сразу и переехала от них и поступила, наконец, в универ. На психолога, между прочим. Ещё два года осталось отмучаться. А этот, — Алёна кивнула в сторону брата, — на музеолога учился, но потом отчислился ради своей церкви. Баптист, фигов.

— Прошу не выражаться в таком тоне про мою религию, — возмутился Матвей, — и вообще, уже ночь близится, лучше решим, кто первый станет дежурить.

— Зачем это? — не поняла Аня.

— Понимаешь, хоть на квартире и стоит защита и ведьмы не могут войти, но недооценивать их нельзя, — пояснил Матвей.

— Ага. Как не стоит, и переоценивать защиту. С тех пор, как он ее ставил, прошло много времени. Сила стала меньше, но новую-то поставить уже невозможно. Так что, возможны бреши, через которые может проникнуть нечисть или нежить. Ладно, идите спать, я потом братца разбужу, когда совсем плохо станет. А, ты, Ань, не переживай и лучше выспись хорошо. Ты не будешь дежурить. Нужно дать организму отдохнуть и высыпаться, потому что дар не просто так будет в тебе приживаться. Может подняться температура, начать тошнить, ну и всякие другие ужасы.

***

Алёна сидела в зале с ноутбуком брата и смотрела сериал. Глаза то и дело слипались, но она не поддавалась сну. Прошло всего три часа с того, как Матвей с Аней ушли спать, и этого времени было слишком мало, чтобы успеть выспаться.

По полу словно прошуршало что-то. Тараканы? Но у чистоплотного и брезгливого брата сроду их не было. Тихий шорох донесся из-за стенки. Ведьма поднялась, чтобы посмотреть, кто там шуршит и от неожиданности вскрикнула, потому что свет резко погас. Она на ощупь схватила телефон, включила фонарик и рванула в соседнюю комнату.

— Что случилось? — недоумевающе пробормотал Матвей, когда его резко затрясли.

— Просыпайтесь, живее. Что-то происходит. Свет вырубился, — крикнула Алёна, поднимая Аню.

— Блин, когда просил разбудить, если что-то случится, то имел виду не это, — проворчал парень, вставая.

— Фу, уберите это от меня. Меня что-то кусает! — внезапно закричала Аня. Свет фонарика рванул к ней, но тут Алёну обожгла резкая боль в ноге и она выронила телефон. Матвей, рванувшийся к ним, поскользнулся на нем и мобильник с грохотом улетел под диван. Ребята остались в полной темноте.

— Кто здесь? — с ненавистью процедила Алёна, держась за кровоточащую ногу.

— А догадайся, ведьма. Мы не с-с-кажем, нет, не скажем, — послышались писклявые голоса ото всюду: с пола, со стен, и даже с потолка.

— Что вам надо? — спросил Матвей.

— Нам нужна ведьма, которая украла дар. Отдайте нам ее! — потребовали голоса.

— А вот и обойдетесь! — лихо выкрикнула Аня. Послышались смешки.

— Тогда мы сами ее найдем и отведем к хозяйке, — сказали голоса.

Ребята закричали, когда на них набросилось что-то со всех сторон. Укусы напоминали прокол иглой. Алёна вертелась на месте и пыталась разглядеть тех, кто напал на них. Зрение, понемногу привыкавшее к темноте, постепенно различило маленьких существ с тоненьким тельцем и маленькой головой. В голове у нее пронеслись все тесты. И она радостно воскликнула, отряхивая с себя тварей:

— Это нички! Они не так уж и опасны. Нужен огонь, чтобы их сжечь.

— Это не она, — внезапно проскрипели голоса возле нее и разом отлипли.

— Какой огонь? У меня даже зажигалки нет, — простонал Матвей, матерясь и сдирая с себя существ.

— У меня есть! — завопила Аня, которая словно танцевала дикий шаманский танец. Она дергалась в разные стороны, каждый раз, когда ее кожу протыкали иглы и рвали.

— Это она! Нужная ведьма! — провизжали тоненькими голосками существа возле нее, и она почувствовала, что ее куда-то тащат. Она только успела сунуть руку в карман джинсов и кинуть зажигалку куда-то в сторону, где должна была быть Алёна.

Матвей и Алёна принялись шарить по полу. Наконец, пластмассовая зажигалка была найдена. Алёна рванула колесико и, глядя на заметавшийся язычок голубоватого пламени, принялась читать заговор:

— Ко́ло-Оберег — со́рок сороко́в, Трижды по́ сорок сорока́ доро́г! Огнь-перекрест — Оберег окрест! Огнь-перекрест — Оберег окрест! Огнь-перекрест — Оберег окрест! Гой!

Комнату ослепил вспыхнувший из ниоткуда свет. Аня почувствовала, как ее отпускают цепкие твердые пальчики, и рухнула на пол.

***

— Ну это полнейшее безобразие: мало того, что нас чуть не убили, так мы теперь ещё должны убирать за ними, — ворчала Аня, веником сметая пепел.

— Скорее не за ними, а их же. Они нас не убили бы. И вообще, им нужна была только ты. Они потащили бы тебя к своим робленным хозяйкам и всё. Дальше не их забота. Нички — это не агрессивные духи. Они просто выполняют приказы тех, кто их призывает на помощь. Кстати, кололи они веретеном, — устало объяснила Алёна, также убиравшая пепел. Матвей, в то время как девушки убирались, готовил завтрак.

— Погоди, что значит робленным? — удивилась Аня, у которой это слово вызвало нехорошие ассоциации.

— А, блин, тебе никто не сказал? Прости, совсем из головы вылетело. Ты чего думаешь, за тобой четверка охотится, если у них уже есть сила и способности? Просто ведьмы, как и ведьмаки, бывают рожденные и робленные. Тут схема простая: если рожденная или рожденный — то значит, что они унаследовали дар или переняли от ведьмы, у которой нет детей. Ты будешь, как и мы, рожденной. Свободной, по- другому. Ты можешь творить добро или зло. Как хочешь. А робленные — это те, кто получили дар, когда стали учениками рожденных. И они могут делать только зло. Вот такие дела. А если робленная получит дар рожденной, то и сама станет такой. Вот эти идиотки и стерегут тебя, пока не истекло время.

Приближался рассвет. Солнце лениво всходило над городом. Остаток ночи ребята так и не смогли заснуть от пережитого стресса. Особенно Аня боялась ложиться спать, и пришлось ее отпаивать валерьянкой. В итоге, они решили, что спать будут днём, когда робленные побояться нападать, чтобы не спалиться.

Ведьмы же не отсвечивали и не показывались ни во дворе, ни в подъезде. Но брат с сестрой понимали, что тем ничего не стоило использовать невидимую мазь или расставить ловушки в подъезде.

За завтраком ребята обсудили, кто и когда будет спать. После Матвей позвонил в Церковь, чтобы сказать, что он ближайшие дни не сможет посетить службу. Аня сообщила родителям, что уехала к подружке на ночевку. И только одной Алёне не надо было никому отзваниваться. Да и потом, даже если бы она захотела, то не смогла бы это сделать: телефон не выдержал уже второго падения и пинка и умер.

Второй день прошел спокойно. Никто не пытался их убить или напасть. Алёна откопала где-то настольные игры, и они периодически рубились в них, временами, сменяя друг друга, чтобы поспать. Но вот большая стрелка часов приблизилась к двенадцати. И наступила третья ночь.

***

— Мяя-у-у, — истошно завопил кот в коридоре. Сидящие на кухне ребята от такой новости совершенно обалдели, а Алёна подавилась кусочком пирога.

— Кх-х-х, — прохрипела ведьма, пытаясь откашляться. Рука брата хлопнула ее по спине так, что она ткнулась носом в кружку.

— Спасибо, — проворчала она.

— Может, глюки? — растерянно спросила Аня. Ребята переглянулись и рванулись к двери. Когда они распахнули ее и выглянули, то обнаружили там вовсе не кота, а маленькую девочку лет семи. Она невозмутимо стояла возле входной двери и смотрела на них огромными черными глазами.

— Ой, это же просто ребенок, — воскликнула наивная Аня.

Алёна с некоторой злостью покосилась на нее:

— Это не ребенок. Даю зуб, что у этого милого ребенка нет спины. И что нам конец.

— Это навка, — безнадежно выдохнул Матвей.

— Кто? — начала было спрашивать Аня, но тут девочка двинулась к ним. Алёна взвизгнула и рванула на кухню. За ней понеслись остальные.

— Надо запереть дверь! — скомандовал Матвей, и вскоре стеклянная дверь была подперта стульями и столом. Ребята сгрудились возле окна и с ужасом наблюдали, как маленький силуэт отчаянно дергает ручку. А затем раздался звон стекла и жуткий грохот.

Девочка, не обращая внимания на стекла, застрявшие в волосах, выбралась из-за груды сломанных стульев.

— Сделайте же что-нибудь! Заговор, я не знаю, — взмолилась Аня.

— Против навки не действуют никакие заговоры, — процедила Алёна и, метнувшись к стенке, схватила чугунную сковородку. Деревянная скалка была вручена новоявленной ведьме, а брату достался разделочный кухонный топор.

— Мя-у-у, — прошипела навка, остановившись в метре от вооруженных ребят. Ее зрачки расширились, а рот оскалился, показывая страшные желтые треугольные зубы в несколько рядов с клыками.

— Сейчас тебе будет такое мяу, — рявкнула Алёна, понявшая, что другого выбора, кроме как драться, у них нет. Сковородка чуть не ударила навку в лицо, но та увернулась гибким, кошачьим движением.

А затем...прыгнула прямо на противницу и вцепилась в волосы. Обе упали на пол, но если навка сидела на Алёне и приземлилась мягко, то самой девушке повезло меньше, и она со всего маху стукнулась головой об кафельный пол. В замутненном болью сознании промелькнула мысль, что где-то они уже такое проходили. Ведьма рванулась, но ее держали крепко.

Над ней нависло лицо с черными глазами. Алёна видела, что мгновенно удлинившиеся клыки приближаются к ее шее и сейчас вопьются.

Не впились. Мощный удар топором откинул навку в сторону. Аня принялась оттаскивать назад свою «коллегу», а Матвей прикрыл их.

***

— Нужно покрестить ее и святой водой облить. Если не так уж и много времени прошло со дня ее смерти, то сработает, — прохрипела Алёна, у которой от удара не отнялась, а лучше заработала память.

— Святая вода в зале. Кто-то должен отвлечь ее, пока я достану, — не оборачиваясь, сказал Матвей. И не успела Алёна что-либо вякнуть, как мимо нее пронеслась Аня. Навка рванула за ней. Девушка подобрала отломанную ножку стула и сиденье и забилась в угол. Матвей бросился прочь из кухни.

Алёна приподнялась, схватила валяющуюся скалку и точным броском метнула в навку. Попала. В спину, которой не было. Скалка пробила пустоту и ударила желтый позвоночник и ребра. Сморщенные, высохшие органы затряслись от удара. Алёна подумала, что Ане лучше не видеть этого зрелища. Иначе придется читать заговор от тошноты.

Навка схватила за горло забившуюся в угол Аню и приподняла, сама меняясь и вытягиваясь. И принялась давить, давить, давить.. .

— Отпусти ее, — заорала Алёна, рывком подскочившая к ним и принялась бить тварь всё той же сковородной. Но навка не обратила даже внимания. Аня уже почти потеряла сознание, когда на кухню ворвался Матвей. Он открутил крышку обычной пластиковой полторашки и вылил ее на навку, приговаривая:

— Крещу во Имя Отца, Сына и Святого духа!

Цепкие пальцы разжались и Аня, кашляя, упала на пол. Навка рассыпалась на косточки.

Алёна с тоской подумала, что опять им убирать всё это.

***

— Осталось всего восемнадцать часов. Хорошее число, но лучше бы оно было еще меньше, — сказала Аня, поглядывая на часы. Она без сил распласталась на диване.

— Ага, желательно, в шесть раз, — поддакнула, лежавшая рядом головой вниз и прислонившая ноги к стене, Алёна.

— Может они не станут нападать днем? — с сомнением спросил Матвей, который нервно ходил по комнате из угла в угол.

— Ты хоть сам в это веришь? Сначала они натравливали на нас всяких гадов ночью, потому что у них было время. Но сейчас его нет. И если до полуночи они не схватят Аню, то пропала их надежда на свободу и независимость. Ищи потом опять умирающую от старости и бездетную ведьму по всему городу.

Длинный звонок в дверь послужил доказательством правоты слов Алёны. Ребята переглянулись и не двинулись с места. Трель продолжала надрываться и только через пять минут заглохла.

— Матвей! Открывай дверь, живо! Если не откроешь, то у меня есть дубликат и я сам войду, — заорал мужской голос.

— Это хозяин квартиры. И я, кажется, знаю, зачем он здесь, — глухо сказал Матвей и поплелся в прихожую.

— А если это морок? Не открывай, — крикнула Алёна, бросаясь вслед за ним. Аня рванула за ними.

— Вряд-ли это морок. Уж слишком реалистичный, — засомневался Матвей и повернул ключ. Ребята настороженно уставились на высокого крепкого мужчину.

— А-а, значит, правильно мне сказали, что ты к себе девушек водишь и притон устраиваешь. А ещё священником представляется. Тьфу, — сплюнул мужчина и, оттиснув ребят, решительно вошел.

— Антон Сергеевич, это не то, что вы подумали. Это моя сестра и ее подруга. И что за бред про притон?! — возмутился Матвей.

— Не надо мне оправдываться. Я думал, что ты нормальный мужик. К себе домой впустил. Мне ещё и соседи звонили, что у вас по ночам крики доносятся. Или скажешь, что они врут? — Антон Сергеевич по очереди начал заглядывать в каждую комнату, проверяя всё ли цело. Матвей промолчал, понимая, что если расскажет правду, то его вообще в психушку отправят.

— Я его загипнотизирую, и до ночи продержимся, — шепнула ему Алёна и, подскочив к хозяину квартиры, встала перед ним. Посмотрела ему в глаза и твердо сказала:

— Вы сейчас уйдете и забудете всё, что было здесь. Уходите домой и не возвращайтесь до завтра!

— Это что ещё за наглость? Вы мне, девушка, ещё и указывать будете? А ну живо убирайтесь из моего дома! — гневно брызжа слюной, заорал гипнотизируемый. Ведьма растерянно отступила, поняв, что ее гипноз почему-то не действует.

— Но мне нужно собрать вещи, — промямлил несчастный Матвей.

— Вы останетесь со мной и соберете свои вещи. А эти девицы пусть живо убираются, — отрезал Антон Сергеевич.

— Хорошо, мы сейчас уйдем, не беспокойтесь, — громко сказала Алёна. Схватила Аню за руку и потащила ее на выход. Перед тем, как переступить порог, она повернулась к брату:

— С нами всё будет хорошо, а ты присмотри за цветочками. С одним что-то не так, наверное, наши знакомые садоводницы постарались.

Тот кивнул. И девушки вышли.

***

— Никого, — облегченно выдохнула Алёна, едва они выскочили из подъезда. В противовес ее словам воздух задрожал, заискрился и туго хлопнул, а из него вышагнули ведьмы.

— Привет будущим трупам, — весело поздоровалась беловолосая. Одна робленная скользнула им за спину и закрыла собой дверь, чтобы те не рванулись обратно. Три другие полукругом окружили их.

— И тебе не болеть. Может, для начала познакомимся? А то неудобно вести светскую беседу, не зная ваших имен, — сказала Алёна, выглядя абсолютно спокойной. Словно она рассчитывала, что так и будет.

— Я Эля, это Ника, Вита и Кира, — небрежно кивнула на своих подружек предводительница робленных.

— Мы представляться не будем, вы, наверное, за эти дни и так навели справки, — усмехнулась Алёна.

— Навели, — подтвердила Эля. Ее карие глаза вспыхнули болотными огнями, и она шагнула вперед. — Вы поедете с нами! Такси ждет.

Недалеко от них и, правда, был припаркован черный джип. За рулем сидел мужчина лет сорока.

— Хорошо, — не стала возражать Алёна. Робленные изумленно уставились на нее, а затем накинулись. Их скрутили и затащили в салон авто. Робленные уселись по краям, Эля на переднее сиденье, и они рванули со двора.

***

Джип несся по улицам города с максимальной скоростью. Ане бледная, почти прозрачная, полулежала на Алёне, закрыв глаза.

— Что с твоей подружкой? — повернувшись, поинтересовалась Эля, бросая на Аню тревожные взгляды.

Рожденная небрежно отмахнулась:

— А, дар приживается. Скоро совсем сольется.

Наконец, они остановились. Робленные вытащили своих противниц, почти не сопротивляющихся этому и кинули на землю. Алёна огляделась и узнала это место на берегу Туры при выезде из Верхнего Бора. Деревянный столб со стрелкой. Капище ведьм.

— А что, обязательно было тащиться сюда, чтобы провернуть простенький ритуал? — недовольно проворчала она.

— Заткнись. Капище является местом силы, а ещё отсюда вы никуда не сбежите, — рявкнула полноватая Ника, пиная лежащую рожденную.

— Мы слишком долго ждали. А ну, живо давай мне дар сюда, — Эля подскочила к Ане и затрясла ее.

— А чего это тебе? — раздались возмущенные крики ее подружек.

— Девочки, вы чего? Потому что это я всё придумала. Я нашла старуху, я нашла этого ведьмака и придумала, как выманить этих из квартиры, — сказала Эля, отпуская девушку.

— Детка, ты случайно не нарцисс? — хмыкнула Алёна, которая уже поднялась и теперь с любопытством смотрела на Нику, Виту и Киру, окруживших свою предводительницу.

— Дар будет мой, — отрезала рыжая Вита и шагнула уже к Ане, когда на нее с визгом налетела Кира. Через пару секунд дрались все. Робленные рвали друг друга за волосы, царапались, кусались.

Алёна с сожалением посмотрела на дерущихся и направилась к джипу, который стоял на обочине дороги. Рванула водительскую дверцу и тяжелым взглядом уставилась на мужчину:

— Отвезешь меня в город. Понял?

Тот медленно кивнул. Алёна забралась внутрь, полюбовалась робленными и дала знак, что можно отчаливать.

— Эй, она уезжает! — заорала Кира. Ведьмы, тяжело дыша, остановились.

— Она бросила эту ... Аню, — радостно воскликнула Эля, заметив одиноко лежащую девушку возле столба. И они рванули к ней.

Аня лежала белая-белая.

— Эй, а ну живо давай сюда дар! — Эля присела на корточки и затрясла за плечи девушку.

Та не ответила, голова бессильно замотала из стороны в сторону.

— Что это с ней? Она умерла? — в ужасе прошептала Ника.

— Это не человек, это...тульпа. Ах, ты дрянь! — страшным голосом закричала вслед джипу Эля.

***

— Алло, Ань, ну как вы там? Маман не достала тебя ещё своими вечными лекциями? — спросила Алёна.

— Ты чего?! Твои родители просто чудесные. Правда, Матвей не очень доволен, что пришлось к ним приехать, — прощебетала радостная рожденная ведьма. — А ты как там?

— Мой святой братец переживет, главное, что ты в безопасности. Я уже мчу к вам, скоро буду. Да-а-а, жалко вы не видели, какая там драка была за твой дар. Хотела бы я видеть их лица, когда они поняли, что вместо тебя там лежит тульпа. Слушай, гениальная была идея создать ее, скажи? Я просто гений.

— Гений, гений, — согласилась Аня. — Кстати, мы Антона Сергеевича с собой забрали.

— А его зачем? Вам делать больше нечего было что-ли?

— Просто он был таким несчастным, когда Матвей снял с него зомбирующую магию, прямо жуть. Мы и пригласили с собой, отдохнуть и прийти в себя. Так что, ты давай быстрее мчи, он тут уже второй пирог доедает!

— Попробуйте только мне не оставить. Я ещё заеду в магазин. В полночь же надо кому-то поднять бокал шампанского или чего покрепче, за твой второй день рождения. Уже как рожденной ведьмы. И отпраздновать, что мы выжили во время этой самоизоляции.