Владимир Чернявский

Кукла

Автор:
Саша Андерс
Кукла
Работа №124
  • Опубликовано на Дзен

Моя Саша умирает мгновенно.

В висках вибрирует, перед глазами проявляется и тут же исчезает бело-серо-черная рябь. Я шатаюсь, хватаюсь за вешалку с одеждой, не удержавшись, падаю на глянцевую плитку, толстовки и футболки вместе с плечиками на меня.

- Саша! Сашка! Александра Сергеевна!

Три взволнованных лица склонются надо мной, одна пара рук снимает с меня упавшую одежду и возвращает обратно на стойку, две другие помогают подняться и, ласково придерживая, ведут в бытовку, усаживают на стул, дают пластиковый стакан с водой.

Я пью воду маленькими глотками, не смея поднять глаза, взглянуть на коллег. Как им сказать, объяснить то, что я сама не понимаю. Просто я чувствую, что ее больше нет. Голова пустая, как кувшин из которого вылили всю воду. Ее больше нет. В глазах набухают слезы.

- Саша, ты чего? - Марина, с гладко-зачесанными в хвост черными волосами, голубовато-белой кожей и голубыми, почти прозрачными глазами, сейчас, как никогда, походит на селедку, блестящую и холодную.

- Тебе плохо? - Катька аккуратно приглаживает мои растрепавшиеся волосы. Мне захотелось прижаться к ее большой груди, рыхлому мягкому телу, пахнущему ванильным латте и пирожными.

Слезы катятся по щекам, растворяются будто их никогда и не было. Как моей Сашки. Стакан падаетиз рук, вода заливает черное форменное платье, бежевые чулки, черные туфли. Катька и Марина переглядываются, кивают друг другу. Марина убирает безобразие на полу, Катька промокает бумажным полотенцем мою одежду.

- Саш?

- Ты меня пугаешь.

Марина и Катька смотрят на меня, Марина с высоты своего роста, Катька, так и сидящая у моих коленей, почти обнимающая меня за них, снизу вверх. Мои глаза разбегаются, я не знаю как посмотреть на них одновременно и сказать… я просто кладу левую руку на стол, ладонью вверх. Девчонки смотрят на мою, потом на свои. Ладонь Марины пульсирует мягким голубым светом, Катькина нежно-сиреневым. Моя Сашка была молочно-розовой, мне безумно нравился этот зефирный оттенок, подобного я ни у кого не встречала.

Марина прижимает свою руку к груди, пятится назад. Катька вскакивает, хватает меня за запястье, ощупывает мою руку, трет, дергает за пальцы.

- Такое разве бывает? - выдыхает Марина.

- Может, Система просто выключилась? - предполагает Катька. - Надо связаться с Сервисом.

Марина и Катька застывают, разговаривают со своими Мариной и Катькой. В груди волнуется тошнота, по горлу скребется утренняя овсянка, горчит кофе, я зажимаю рукой рот, пытаясь сдержать приступ паники.

- Иди домой, - говорит Марина, - мы сообщили в Сервис о сбое в твоей системе. С тобой свяжутся. Я буду за старшую, пока управляющая в отпуске. Не беспокойся, я справлюсь, ты же знаешь, что я сменю тебя, когда ты сменишь управляющую.

Я киваю.

- Все будет хорошо, - Катька гладит меня по плечу. - Оставайся дома, пока проблема не будет решена. Так случается, и решается очень быстро.

- Правда?

Мой голос звучит писком испуганного котенка. Больше всего на свете я хочу поверить, что бывает. Что моя Сашка просто уснула, как сплю я, но я чувствую, нет знаю, ее больше нет. Там, где раньше была она, мерзкая пустота. Будто образовалась черная космическая дыра и она затягивает в себя все, все что я знаю, о мире, о себе. Наверное, так ощущают себя люди, которым отрезали руку или ногу. А мне отрезали все, и руки и ноги, и даже голову. Мне осталось только тулово, безрукое, безногое, безголовое, ни на что не способное.

- Конечно, - уверенно говорит Марина, - бывает. Любой механизм может давать сбой.

Сбой. Я пытаюсь вспомнить, когда что-то ломалось и не могу.

- Люди - это тоже механизм. - Подтверждает Катька.

Ощущение, будто вместо них сейчас говорили их Марина и Катька. Моя Сашка тоже так говорила. Она была всегда во всем уверена, и всегда и все знала. Как я буду без нее жить?

Катька и Маринка не дают мне расплакаться, заставляют встать. Катька достает из шкафа мою повседневную одежду: черные брюки, белую рубашку, темно-синий джемпер.

- Я вызвала такси. Приедет через пятнадцать минут к центральному входу. Пойду в зал. - Марина пытается ободряюще улыбнуться, но у нее не выходит. У нее получается улыбаться только когда она общается с клиентами. А может тогда улыбается и вовсе не она, а ее Марина? Я трясу головой, выгоняя эту странную мысль, и беру протянутую Катькой одежду. Переодеваюсь.

- Сегодня клиентов запланировано не много, мы справимся.

- Знаю.

Неправильно, что я думаю сейчас только о себе, о черной дыре в голове, о беспомощном тулове, и не думаю о них, совсем. С ними все будет в порядке, у них есть их Марина и Катька, а у меня никого, я одна, одна…

Проглатываю слезы, и выхожу из бытовки, из магазина, иду вперед. Мимо сверкающих магазинов торгового центра, воздушных змей эскалаторов, людей, неспешно гуляющих между витринами, или отдыхающих на кожаных диванах, одни ведут беседы друг с другом, другие с ифами, кто-то смотрит фильмы, слушает книги, изучает нужную информацию или играет в игры в Meta Space. Меса, как и связь с цифровым пространством, со всем миром, мне теперь недоступна. Нет моей Сашки, нет Месы, нет ничего. Громко всхлипываю.

Я должна пойти домой… куда мне идти? Тело помнит, и ноги сами ведут меня к центральному выходу. Весенний воздух обдает сыростью. В конце фасадной аллеи стоит ярко-красное такси, тревожно мигает желтыми глазами, дверь приглашающе открыта. Забираюсь внутрь, утопаю в мягком кожаном салоне.

- Добрый день, Александра. Я - Таис. Пункт назначения Калинина 125. - Приветствует меня машина.

- Добрый день, Таис. - на автомате отвечаю я.

Тишина в голове ощущается черной бездной, огромной, заполняющей все вокруг, заполняющей меня. Она расползается по мне, во мне, тело трясется от страха перед ней. Сашка, Сашка, помоги…

Если бы моя Сашка была со мной, она бы включила расслабляющую музыку, или говорила бы со мной, или предложила связаться с мамой или Костей, если они свободны. Сашка… если бы она была, ничего этого бы не было.

Сдерживаемые слезы уродливыми всхлипами вырываются из груди. Тесла сбавляет скорость, останавливается.

- Александра Сергеевна, вам плохо? Отвезти вас в больницу? - участливо спрашивает механический голос.

- Н-ннет, домой.

- Вы уверены? К сожалению, нет возможности получить данные вашей системы, чтобы принять соответствующее решение.

- Да. Это распоряжение Сервиса.

- Хорошо.

Машина снова набирает скорость. Чтобы не слушать тишину, я прислушиваюсь к равномерному жужжанию двигателя, рассматриваю кофейную обивку кожаных сидений, сенсорное лобовое стекло, на котором отображается карта города, маршрут следования, сквозь него серое полотно дороги, маленькие игрушечные машинки скользящие по нему, полупрозрачное пластиковое ограждение вдоль.

- Вы прибыли в место назначения, Александра Сергеевна. Хорошего дня.

- И тебе хорошего дня.

Я выхожу из машины, иду к подъезду, в лифт, на семьдесят девятый этаж, считаю вслух красные цифры, прохожу длинный светлый коридор, квартира 3950. Цифровой замок мерцает красным, дверь открыта.

- Александра Сергеевна, включена автономная аварийная система. В течении трех дней Сервис Meta Spase устранит неполадки. Оставайтесь дома. Не тревожьтесь. Отдохните. Так как ваши данные недоступны для системы, вам будет предоставлен стандартный продуктовый набор. Сбой не отразится на вашей дальнейшей жизни. За предоставленные неудобства вам будет выплачена компенсация.

Те же слова крупными буквами бегут по сенсорной стене. Горят ярко-белым на черным фоне, моргают, затухают. Вместо любимого мной лазурно-белоснежного пляжа теперь стандартное окно за которым открывается шикарный вид на мегаполис, Москва, Нью-Йорк или Париж, не отличишь.

Ноги подкашиваются, падаю на пол, устланный мягким ковром, в центре которого лежит, неуклюже завалившись на бок, домашняя помощница Элен. В спящем режиме пластиковый розовый конус, с нарисованными мультяшными глазами, носом, ртом. Обычно она мягко жужит нежно-розовым светом, катается по дому, начищая полы, стены, потолок ручками-ножками-щеточками. Я поднимаю ее, аккуратно ставлю в угол, рядом с обувной полкой, на которой в ряд выставлены черные туфли, кроссовки, ботинки.

Почему все черные? Почему я задумалась об этом? Я люблю черную обувь, она удобная и практичная. И свою маленькую уютную квартиру с голубыми в цвет неба стенами и потолком, бежевым ковром, напоминающим песок, кроватью, накрытой ярким желтым покрывалом, белым платяным шкафом и белым столом, над которым висит пано из морских раковин: величественный галеон, рассекающий морскую гладь.

Смотрю на город на стене. Если бы моя система работала, то я могла бы в реальном времени наблюдать как меняется цвет неба, носятся машины-точки, людей не разглядеть совсем. Так было с моим пляжем, на нем иногда появлялись люди, одиночки, парами или семьями, одни загорали, другие купались, третьи гуляли, иногда проплывали яхты, парусники. Через год я стану управляющей магазина, через два менеджером городской сети, через три региональным представителем, и в качестве премии мне будет предоставлена возможность поехать в оплачиваемый отпуск на два месяца в любую точку мира. Я поеду на этот пляж.

Я всегда хотела на этот пляж, сколько себя помню. А ведь я даже не знаю, как он называется, где находится. Но моя Сашка знает. Она все и всегда знает. Но что если… если ее не восстановят? Тогда я никогда не узнаю, как назывался тот пляж… и никогда туда не поеду? а если… если Сашка навсегда… как будто умереть можно не навсегда… у меня будет другая, новая моя Сашка? Но это уже будет не моя Сашка.

По телу бегут мураши страха, мерзкие, холодные, от них меня всю трясет, кожа покрывается липким потом. Обхватываю себя за колени. Время тянется медленно, я физически чувствую, как оно растягивается, становится бесконечным, тяжелым и плотным, сквозь него не пройти, не пробиться.

***

Я просыпаюсь от щелчка закрывшейся двери. Комната освещена не приятным желтоватым светом. Моргаю, пытаясь привыкнуть. Замечаю пластиковую термо-сумку, стоящую на тумбе для обуви. Принесли обещанную еду. Желудок тут же ворчит, требуя, чтобы его покормили.

Внутри сумки несколько пакетов из фольги. Беру тот, который с цифрой 1. Внутри два пластиковых контейнера - запеченные овощи и куриная котлета, коробочка яблочного сока и апельсин. Ем медленно, пережевывая каждый кусок по тридцать два раза.

Что теперь? Сколько времени прошло? Что мне делать? Почему не приходит Костя? Или сегодня мы не должны были увидеться? Я не знаю… Я ничего не знаю… почему в моей голове нет элементарных знаний о самых элементарных вещах? Как будто вместе с моей Сашкой умерла большая часть моего мозга… большая часть меня… может, так и было… может Сашка была больше я, чем я сама сама…

***

Какая идиотская мысль. Прозвучала она голосом Кости. Он часто говорил странные вещи. Моя Сашка тоже это замечала, иногда даже не хотела обсуждать его слова, просто говорила забудь, не обращай внимания. А на днях она спросила хочу ли я с ним расстаться, может он мне разонравился, надоел, и я хочу встретить нового парня. Я отмахнулсь от нее… зачем мне новый парень, Костя странный, но… я люблю его. А тех, которые были до него, я тоже любила?

Наверное, да. Система никогда не ошибается, всегда подбирает идеальных партнеров. Конечно, со временем люди меняются, и перестают подходить друг другу, быть идеальными, и тогда они расстаются. Так было с моими родителями, со мной и парнями до Кости. Не могу вспомнить, их имена. Да и зачем мне помнить, когда через мою Сашку я могу вернуться в любой наш день, просмотреть его в записи, прожить снова. Если бы захотела, но я никогда не хотела. Они были и были. А сейчас у меня есть Костя… я даже без моей Сашки помню, как мы познакомились…

***

Я заканчивала завтракать, пила кофе, просматривала в М’ежедневнике расписание сегодняшнего дня: с 10:00 до 14:00 работа в магазине; с 14:05 до 15:20 встреча с мамой и обед в кафе в ТЦ; с 15:30 до 17:20 занятия в школе Magic Design - решила повысить свой скил и изучаю дизайн одежды, учусь конструировать, шить, придумывать модели и концепции; с 17:30 до 18:30 тренировка, йога в гамаках; с 18:45 до 19:45 пешая прогулка в дендрарии и прослушивание подкаста Бриджит Ксавье “Человек в одежде и без. Влияние личности на культуру моды”; с 20:00 до 21:30 ужин в ресторане “Del Mar” и встреча с друзьями-одноклассниками; с 21:45 до 22:45 отдых, просмотр нового эпизода сериала “Древняя Русь”; в 22:50 - уходовые процедуры и сон. На краешке сознания прозвенело уведомление Месы в разделе “Love Space”, и тут же моя Сашка голограммой материализовалась передо мной в белом кружевном белье. Оно сидело на ней, то есть на мне, великолепно. Я аж невольно залюбовалась своей точеной фигуркой, золотым переливом длинных густых волос, сияющими голубыми глазами и карминно-красными пухлыми губками.

- А как тебе это?

Она закружилась, белье сменилось полупрозрачной кружевной сорочкой цвета шампанского. Сквозь переплетение лепестков игриво просвечивали коричневые соски, складки короткой юбки подчеркивали изгиб округлых бедер.

- Идеально. Ты же сама знаешь. Но разве в бюджет заложена покупка белья?

- Теперь да.

- Почему?

- Тааадам.

Моя Сашка театрально хлопнула в ладоши: в воздухе запульсировало алое сердце, лопнуло тысячью маленьких сердечек-конфети, являя взору галерею фотографий молодого симпатичного парня. Высокий, худой, как фонарный столб. Кожа смуглая, волосы кучерявые, черные, как и глаза с мохнатыми ресницами. Стоп-кадры из его жизни кружились вокруг меня, а моя Сашка говорила…

- Константин Лазарев. Двадцать семь лет, как тебе. Правда, в отличие от тебя он закончил вышку, аспирантуру. Биолог. Работает младшим научным сотрудником при лаборатории НИИ БХиГИ, пишет диссертацию, все равно не поймешь про что. По расчетам системы через два года он станет профессором, через пять защитит кандидатскую, а…

Я не слушала, могу уточнить в любой момент. Рассматривала фотографию, на которой Костя сидит на пляже, по-турецки скрестив босые ноги в рваных джинсах, перенеся вес на руки, широко расставленные за спиной, пальцы утопают в песке. Ветер развевает расстегнутую белую рубашку, кудри. Лицо обращено к небу, глаза закрыты, губы растянулись в полуулыбке. От него пахнет морской солью и солнцем.

- Здесь нет никакой ошибки?

- Ты о чем? - Сашка аж закашлялась. Это был ее вопрос.

- Ну, во-первых, мне нравятся блондины, во-вторых у нас слишком разные исходные данные и соответственно перспективы на будущее.

- Ого, говоришь моими словами. Система не ошибается. По ее расчетам вы идеально совпадаете. Посмотри… - Сашка взмахнула рукой и перед нами высветились сложные для моего понимания диаграммы, графики, сводки физических, генетических, интеллектуальных, психологических и только собака полосатая знает каких еще показателей. - Ну да… по мозгам ты в явном минусе, но, возможно, ему нравятся красивые куколки…

- Утешила…

- Ага. Ты же знаешь, что Система может скорректировать твое будущее, исходя из его, если вы вступите в официальный союз. А его перспективы сто процентов лучше твоих…

- За что мне такое счастье?

- Хороший вопрос.

- А ответ где?

- Зачем? Иди на работу и предвкушай встречу с новой любовью.

- А когда Меса предлагает нам встретиться?

- Через три дня.

***

Костя оказался совсем не таким, как на фотографиях. Нет, такой же худой, высокий, но в нем не ощущалось света солнца и игривой беспечности моря, скорее промозглая серость дождливого дня и сырой земли. Под его холодным оценивающим взглядом мне захотелось закутаться в плед, укрывающий колени, а еще лучше просто встать и уйти, но Меса не ошибается, и я осталась.

- Ты красивее, чем на фото, - неожиданно сказал он, улыбнулся. Фальшиво, будто его заставляли.

- Спасибо, - пробормотала я.

- Ты же, как большинство красивых девочек, не делала пластическую коррекцию? - он отложил меню, откинулся на спинку кресла.

Мы ужинали в нашем любимом ресторане “Голубая Лагуна” на открытой террасе. Морская тематика в интерьере, плетеная пластиковая мебель, вокруг столиков развешены рыболовные сети или паруса, создающие иллюзию уединения, под потолком тихо жужжали вентиляторы, наполняя воздух ароматом искусственного морского бриза.

- Нет, - я отзеркалила его движения, улыбку. - Тебе не кажется, что в системе произошел сбой?

- Я тебе не нравлюсь?

- Ни капельки.

Костя расплылся в улыбке. Настоящей, солнечной, и мое сердце, как в кино, пропустило один удар. Нет, Меса не ошибается.

- А ты мне нравишься. Теперь.

- Что значит теперь?

- Тебе никогда не казалось, что мы не живем по-настоящему, а лишь изображаем жизнь? Куклы в идеально срежессированном спектакле Месы?

- Так и есть. - Я пожимаю плечами. - Но каждый человек сам выбирает жить по-настоящему или играть в жизнь.

Подъезжает официант-робот, расставляет перед нами блюда с салатами, для меня с креветками, для Кости с мидиями и осьминогами, вино - черничное, искорки света янтарными огоньками мерцают в черной глубине.

- За любовь. - Костя, усмехнулся, поднял бокал.

- За любовь. - Согласилась я.

Мы медленно пьем вино, смотрим друг другу в глаза. В его глазах я вижу себя, в моих глазах в его отражается он.

- Ты, действительно, веришь, что каждый день совершаешь выбор сама? Что не твоя Inner Self… - он отставил полупустой бокал.

- Сашка…

- Не твоя Сашка управляет твоей жизнью?

- Сашка предлагает, я решаю соглашаться или нет.

- О, похвально. То есть ты сама выбрала работать продавцом в магазине, изучать дизайн одежды, пляж на стене, тех парней, меня?

- Да. Потому что тебя я точно не выберу. - Я с громким звоном поставила фужер на стол, резко убрала руку, тот упал, остатки вина растеклись по бело-синей скатерти иссиня-красными кляксами.

- Почему?

- Я обязана отвечать?

- Нет.

Я встала, аккуратно сложила плед на стул, взяла сумочку, пиджак и быстро пошла к выходу с террасы, на набережную. Опираясь на парапет, смотрела на отражение города в черной глади реки, вдыхала полной грудью освежающий майский воздух. Моя Сашка молчала, не возмущалась, не успокаивала, не объясняла почему все так произошло, почему Костя так себя ведет, почему я так себя веду.

- Красиво, - услышала я костин голос. - Я больше люблю ночь, чем день. Ты, наверное, тоже.

Собака полосатая.

- Но ты никогда не гуляла по ночам.

Я почувствовала терпкий запах хвои и моря, он стоял в одном шаге позади меня.

- Разве это не странно? Ведь Меса учитывает все наши склонности и предпочтения. Твоя Сашка могла бы составить для тебя ночное расписание.

Я резко развернулась, с громким намерением заорать заткнись, но лишь молча уставилась на него. Костя явно веселился, в уголках карих глаз собрались морщинки, уголки губ поддергивались, будто он пытался сдержать улыбку или смешок.

- Пойдем.

Костя взял меня за руку и потянул за собой. Держась за руки мы шли по набережной, против потока прогуливающихся парочек. Люди, кто удивленно, кто возмущенно смотрели на нас.

- В их системе произошел сбой, - шепнул Костя мне в самое ухо, приятно щекотя теплым дыханием.

- В нашей тоже.

- Нет.

Костя резко остановился, так, что я потеряла равновесие, но он подхватил меня и я оказалась в его объятиях, прижата к теплой большой груди. Я попыталась отстранится, но он не позволил. Некоторое время мы просто стояли, он гладил мои длинные волосы, я ладонями слушала неровный стук его сердца.

- У Месы не бывает сбоев.

В его голосе прозвучали нотки ядовитой горечи. Мне удалось поднять голову, взглянуть на него. Костя улыбнулся, игриво поцеловал меня в кончик носа, затем нежно в губы. Я закрыла глаза, позволила его губам, языку исследовать мой рот. Отвечала на его обжигающие прикосновения, и не думала о том, что по всем правилам свиданий на первом не может быть обнимашек и поцелуев, про новое белье, которое моя Сашка уговорила меня надеть именно сегодня.

***

У Месы не бывает сбоев.

А что было тогда, когда мы нарушили все правила начала отношений, свиданий? Одна лишь я думала, что впервые не следовала расписанию, своим чувствам? Что тогда происходит сейчас?!

Что происходит?! Что?!

Но моя Сашка молчит. Тишина катается в голове черным шаром, как моя помощница Элен, чистит невидимыми ножками-ручками-щеточками мою реальность. Сколько сейчас времени? В городе на стене темно, горят фонари, неоновые вывески, сотни тысяч окон, но так всегда, с заката и до рассвета. Люди спят, кто-то днем, кто-то ночью, но город никогда не спит. Как и Меса. Моя Сашка никогда не спала, даже когда спала я. Она составляла мое расписание, обрабатывала информацию о прошедшем дне, чтобы на следующий объяснить мне какие-то важные или непонятные вещи, придумывала мне новые занятия и интересы, и… Не знаю, что еще делала моя Сашка. Просто она была той, кто всегда рядом, на кого я могла опереться в любой ситуации, если я чего-то не знала, не понимала, она знала, и всегда подсказывала, как поступить правильно.

Правильно.

По буквам вывожу слово на потухшей левой ладони.

***

- Правильно для кого? - уточнил Костя.

В тот день Костя забрал меня с работы, не позволил пойти на обед с подругой, и в принципе, разрушил все мое расписание. Свое, наверное, тоже. Ведь Меса, создавая наши дни, учитывает миллионы, нет, миллиарды вариаций, пересечений, нюансов.

Мы сидели на скользких, поросших мхом и водорослями камнях, опустив босые ноги в воду. Наши джинсы намокли, море разрослось, грозя затопить камни, нас. Положив голову на костино плечо, я смотрела как волны бегают друг за другом, сливаются в единое целое и вместе устремляются к камням, к берегу, чтобы разбиться в белую пену.

- Для всех, - ответила я, чувствуя, как напряглось его тело, а руки перестали гладить мой живот под футболкой.

- То есть, быть со мной, наслаждаться морем, о котором ты мечтала и которого никогда не было в твоем расписании, и которое может быть только лет через пять, хотя оно всего лишь в двух часах езды, не правильно? - Последние слова Костя буквально выплюнул.

- Ты все время сбиваешь меня с толку. Я говорю, что наше поведение вредит другим людям, разрушает их ожидания от распланированного дня.

- Почему ты думаешь в первую очередь о других?

- А почему ты не думаешь о других?

- Потому что это делает Меса. Она за считанные мгновения заполнит брешь в порушенных графиках. - Его пальцы теребели пояс моих джинсов, расстегивали, застегивали пуговицу.

- Почему мы так часто препираемся из-за Месы? Ведь, не должны же? - Я отстранилась от него, смотрела в карие глаза, ставшие почти-черными.

- Именно поэтому.

- Где логика?

- Она обязательна?

- Да.

- Твоя Сашка всегда все тебе объясняет, да? Во всем находит смысл, причины, следствия?

- Да. А твой Костя?

- Inner Self, иф… его не существует.

- Что?

- Я отключил визуализацию и голосовое сообщение.

Моргаю, пытаясь осознать смысл его слов.

- Да, такое тоже возможно. - Смеется Костя, его пальцы высвободили пуговицу из петли, раздвинули молнию. - Твоя Сашка тебе никогда этого не предлагала?

- Нет. Я не представляю как это. Без Сашки.

- Разве? Где сейчас твоя Сашка?

Я стучу по голове. Здесь.

- Значит нас всегда трое? - Костины руки пробрались под мои трусики.

- Блин, Костя! - Я попыталась высвободиться, оттолкнуть его, и, как обычно, потеряла равновесие, соскользнула с камня в воду, громко крича и махая руками в воздухе, ухватилась за Костю, таща его собой. К счастью, было не глубоко, но мы все равно промокли насквозь.

- Холодно, - Костя гладил мое лицо, мокрое от морских брызг.

- Ты же мог поймать меня.

- Мог.

- Гад!

- Есть такое.

Костя разгадал мои действия и не позволил встать, потянул на себя, усадил на колени, обнял, укутывая теплом своего тела.

- Поплаваем?

- Я не умею.

- Тогда согреемся, - он трется носом о мою шею.

- Ты можешь меня научить?

- Чему? - его губы ласкали шею.

- Блин! Плавать!

- Я не умею.

- Врешь.

- Конечно.

- Я серьезно. Научи плавать. Ты зачем привез меня на море?

- Не тебя, лисичка. - Я чувствовала, как в его теле зарождается смех. - Себя. - Легко поднял меня, развернул лицом к себе и снова усадил на колени.

- Ты обращаешься со мной как с куклой.

- Ты и есть кукла, - провел пальцем по моему носу. - Красивая милая кукла. Ой нет… - Смеется, удерживая меня за руки. - Мы все куклы… И расчеты моей системы говорят, что это лучший сценарий… - Прижался губами к моим губам, выдохнул. - А еще, я никогда не занимался любовью в море…

- Так и знала…

- Умная куколка…

***

Лучший сценарий…

Шар в моей голове замер. Оглядывается, словно пытаясь разглядеть, какие пятна воспоминаний, соринки ненужных мыслей пропустил. У меня появилось ощущение, что я упускаю что-то важное. Меряю шагами комнату.

Сценарий. Кукла. Спектакль.

Идеально срежиссированный…

Я пытаюсь вспомнить свои отношения с парнями до Кости, но воспоминания расплывчатые, будто на картину вылили банку воды, краски смешались, размазались, превратились в цветные потеки, и невозможно различить, отделить цвета, людей, имена.

Почему воспоминания о времени с Костей такие яркие, а воспоминания о других слились в единое невыразительное пятно? Потому что Костя в настоящем, а они в прошлом?

Собака полосатая.

Я, не совсем понимая, что собираюсь делать, обуваю кроссовки, кожаную куртку, выхожу из дома. Ночной ветер приятно холодит разгоряченное лицо, огромная желтая луна нагло просвечивает сквозь огни города. Если б она еще могла указать мне путь.

Мы с Костей часто гуляли по ночному городу, в парках, встречали рассвет на Набережной, но без него я всегда перемещалась на машинах. Я даже не знаю, как дойти до той же Набережной или работы, а тем более до костиного дома. Без моей Сашки я не могу вызвать такси, и даже если я попрошу кого-то, то я не знаю его адрес. Я даже не помню адрес маминой квартиры, а, нет, когда я от нее съехала, ей выделили другую и я там даже ни разу не была.

Без Сашки я беспомощна, словно котенок. Даже не ребенок, так как у всех детей есть их Inner Self, внутреннее я, только более взрослое, ответственное, способное защитить их, направить, помочь в сложной или непредвиденной ситуации, оградить от опасностей. Даже в детстве моя Сашка была мне ближе, чем моя мама, и, возможно ей, ее мама, ее Ифа, была ей ближе, чем я, ее дочь. Почему я сейчас думаю об этом, ведь в повседневной жизни я редко думаю о маме, в основном перед или после совместных обедов-ужинов. Все кажется таким бессмысленным и нет Сашки, чтобы все объяснить.

Я иду вдоль дороги, иногда захожу в магазины, глазею на витрины, продавцы смотрят на меня удивленно, некоторые спрашивают не нужна ли мне помощь. Я выгляжу жалкой или растерянной, или их Ифы, сообщают им, что меня тут не должно быть, что я вне системы.

Вне системы.

Слова звучат жутко.

***

- Ты не чувствуешь себя одиноким без своего Кости?

Мы возвращались с ужина домой. Костя, как всегда провожал меня, и как всегда, он не поедет домой, а останется у меня. Другие парни не оставались у меня, или я у них, но я уже давно смирилась с костиным своевольством, мне даже начало нравиться. Снег скрипел под ногами, мерцал золотыми искрами в свете фонарей и неоновых вывесок. Тогда я впервые заметила, что многие люди в парах просто шли рядом, никто не держался за руки. Обычно Сашка, подмечавшая подобные мысли, после объясняла мне почему так, но не в тот раз. Может, просто была зима.

- Ифа, - фыркает он. - Они не живые существа, не часть твоего мозга, тебя, это искусственный интеллект, программа, призванная отслеживать и контролировать все твои, мои, мысли, чувства, действия, передавать их системе, которая контролирует весь мир.

- Тебя это бесит. Но ты с этим живешь.

- А ты знаешь способ выйти из Системы?

- Уехать на необитаемый остров?

- Думаешь, они еще существуют?

- Считаешь, что без Месы было бы лучше?

- Да.

- Но раньше так и было, и были войны, насилие, классовое неравенство, беспощадное уничтожение природы.

- А сейчас есть тотальный контроль твоей жизни, мыслей, чувств. Ты никогда не бываешь одна, даже в туалете, даже в самые интимные моменты. С тобой всегда есть кто-то третий, четвертый.

- Ты счастлив?

- Что по-твоему счастье?

- Баланс.

- Между чем и чем?

- Между отрицательным и положительным опытом, событиями.

- Много в твоей жизни плохих событий?

- Нет. На самом деле нет.

- Ты счастлива?

- Наверное. Никогда не задумывалась об этом.

- Тогда почему меня спросила?

- Потому что ты, сопротивляешься, борешься. А в кино и книгах люди, которые с чем-то борются, обычно не счастливы.

- Тебе не кажется, что книги и фильмы, которые ты смотришь подпитывают твою уверенность в том, что жизнь в системе прекрасна?

- Так и есть. И ты же понимаешь, что так и должно быть. Мы же живем в системе.

Костя усмехнулся, остановился. Я тоже. Он обнял меня, я прижалась к нему. Раньше меня бесило когда он так делал, но однажды поняла, что именно эти моменты в наших прогулках люблю больше всего.

- Рядом с тобой я не чувствую себя одиноким.

- А без меня?

- И без тебя.

- Мог бы соврать, - с притворной обидой бурчу я.

- Зачем? В современном обществе не существует одиночества в его изначальном значении. Да и врать не правильно. - Обнял меня еще крепче, я расплылась в улыбке, будто Костя надавил на какую-то улыбочную кнопку.

- Для кого?

- Для всех.

- А для тебя?

- И для меня. Я же, как никак, системное существо.

- Прозвучало по-дурацки.

***

Я останавливаюсь, смотрю на просвечивающий между небоскребами кусочек черно-бело-фиолетового неба, мелкие капли дождя падают на нос, лоб, щеки, я ловлю дождинки языком, мокрые и холодные, безвкусные. Если бы рядом был Костя, он бы целовал капли на моем лице, потом бы схватил за руку и мы бы, смеясь, побежали против потока прохожих, и я бы умоляла его остановиться, и когда я бы совсем выбилась из сил, он поднял бы меня на руки, усадил на спину и побежал бы дальше до моего или своего дома.

Я кружусь, поднимая руки вверх, зажимаю в кулаках дождь, ветер, а потом бегу, сначала медленно, а потом все быстрее, быстрее.

***

- Почему ты убежала?

Я прижимаю к себе куклу, глажу ее блестящие розовые волосы, фатиновое платье. Моя Сашка смотрит на меня, чуть наклонив голову набок, я отворачиваюсь лицом к стене, чтобы не видеть ее, но все равно вижу. Я всегда ее вижу, даже когда не хочу. Она, как говорит мама, вездесущая. И найдет меня везде, где бы я не была.

- Не хочу! Не хочу! - Бью кулаком по стене. Больно. Мне, не стене.

- Что не хочешь?

- Моя кукла! Моя! Не хочу, чтобы другие играли с ней.

- Так и скажи. - Сашка, в стене, похожа на привидение из мультика. Но сейчас меня это не веселит.

- Я и говорила, а Лизка все дай и дай. Почему я должна давать ей свою куклу?

- А почему нет?

Я перестаю бить стену, замолкаю, хлопаю глазами.

- Что случится, если Лиза поиграет с твоей куклой?

- А, вдруг, она ее сломает?

- Если Лиза даст поиграть тебе свою куклу, ты ее сломаешь?

Пожав губы, надув щеки, я качаю головой.

- А почему ты думаешь, что Лиза сломает?

- В мультике, мальчик взял машинку и сломал.

- Мальчик поступил плохо, взял без спроса чужую игрушку. Он боялся, что его накажут, чувствовал себя плохо, упал и разбил машинку. Тем самым он навредил и себе, и другому мальчику, так как тот очень расстроился, когда увидел сломанную игрушку.

- Лиза не сломает?

- Нет. - Моя Сашка улыбается. - Она будет очень рада, если ты дашь ей немного поиграть со своей куклой, и будет дорожить ей и заботится о ней больше, чем о своей. Ведь, она не хочет расстраивать тебя.

- Почему не хочет?

- Потому что это не правильно.

- А почему неправильно?

- Потому что расстраивать других людей, причинять им вред плохо. Тебе же плохо, когда тебя расстраивают?

Я кивнула, куклу уже держу не так крепко.

- Ни кому не нравится, когда с ними поступают плохо, поэтому все стараются не вредить другим людям. А как ты поступила сейчас?

- Расстроила Лизу?

- Да. А еще кого?

- Меня? - Я смотрю на свою красную, слегка припухшую руку.

- Да. А если бы ты дала Лизе немного поиграть с твоей куклой, то твоя рука сейчас не болела бы.

- Если я буду обижать других, мне будет плохо?

- Да. Почему ты поступила плохо?

Я молчала, мое лицо то краснело, то бледнело, на глазах повисли слезы. Но и Сашка молчала.

- Я испугалась за куклу, - наконец сказала я.

- А еще?

- Подумала только о плохом?

Моя Сашка кивнула.

- Да. Страх иногда заставляет нас совершать плохие поступки, быть жадными, злыми по отношению к другим людям, а значит и к самим себе. Обещай, что в следующий раз, когда испугаешься, прежде подумаешь, чем совершишь действие? Хорошо?

-Да.

***

Страх. Отсутствие доверия к себе, людям, окружающему миру, к системе.

В боку колет, дыхание стало тяжелым, во рту пересохло. Оглядываюсь. Набережная. Пустая скамейка. Падаю на нее. Мокро.

- Чего ты боишься? - спросила бы Сашка, если бы могла.

- Остаться без тебя.

- Почему?

- Потому что не знаю, как жить без тебя. Потому, что с тобой я в безопасности.

- Что тебе угрожает сейчас?

Река несет свои тяжелые воды, отражающиеся в них огни города, набережной и силуэты прогуливающихся людей, в море. Она следует своему собственному ритму, не ведая, что где-то существуют люди, что выходя из берегов, она может разрушать, убивать. Она стихия, не способная контролировать свою силу, свою сущность. У нее нет разума, воли, причины и цели, только инстинктивное желание течь в море. Она так запрограммирована природой.

***

- Остановись! Не смей!

Я била Костю по плечу кулаком, другой рукой крепко держалась за его талию. Костя не слышал меня, или не хотел слышать. Прибавил скорость, и мотоцикл вместе с нами понесся за пределы трека, на загородную трассу. Сквозь поток машин, которые мгновенно реагировали, перестраивались. Я прекратила его бить, крепче обняла, прижалась всем телом. Ветер свистел в ушах, волосы развевались, хлестали по куртке, по шлему. Я закрыла глаза, пространство вокруг меня то расширялось бесконечной свободой полета, то сжималось черной бусиной страха в сердце, она металась в нем, причиняя боль, мешая дышать.

Я почувствовала, как Костя обхватил мои руки своей, пытаясь удержать, скорость начала резко снижаться.

- Так сильно испугалась?

Я смотрела на солнце, пробивающиеся сквозь густую листву дерева под которым мы сидели. Точнее сидел Костя, я лежала рядом на его куртке, головой на его коленях. Я не помнила, как Костя остановился, принес меня сюда. Впервые в жизни я потеряла сознание.

- Ты же была в восторге…

Да. Я смеялась и кричала, наслаждаясь ощущением полета. Отпускала Костю, позволяя ветру закручиваться спиралями вокруг раскинутых рук, снимала шлем, волосы летели за мной, лицо горело, встречая обжигающий поток воздуха.

- Мы были на треке, в зоне, где катание на мотоциклах безопасно для всех. А ты… - По вискам текли слезы. - Мы могли попасть в аварию, из-за нас могли пострадать другие люди.

- Нет.

- Ты настолько в себе уверен, или безумен, что готов подвергнуть опасности всех? Меня, себя, весь мир?

Я села, стараясь скрыть дрожь, сотрясавшую мое тело, повернулась к нему. Его карие глаза были холодными, как золотые монеты из фильмов.

- Ты думаешь Меса позволила бы мне управлять мотоциклом на трассе? Как только мы выехали с трека, она тут же включила аварийную систему автопилотирования.

- Зачем ты это сделал?

- Ты мне не доверяешь? Или Месе?

- Зачем ты это сделал?

Мы оба молчали, смотрели друг на друга. Я не выдержала первая, встала, пошла к дороге. Костя не пытался меня удержать, догнать. Я шла вдоль трассы, глотая слезы.

- Костя задал хороший вопрос, - услышала я мою Сашку. Она шла рядом со мной, я видела ее черные высокие ботинки, шагающие нога в ногу с моими.

Я остановилась, оглянулась назад, крошечная точка мотоцикла все еще стояла у дороги, значит Костя все еще сидел под деревом.

- В ком ты сомневаешься?

- Я не понимаю его.

- А обязательно все понимать?

- Да.

- Почему?

- Наверное, потому что это дает мне душевное равновесие, спокойствие?

- Ты знаешь, как устроена Меса?

- Да.

- Я о процессах, которые происходят внутри нее. Как работают наночипы вживленные в твой организм, как ты видишь и слышишь меня?

- Нет.

- Но ты просто принимаешь это? Так есть и это работает.

- Да.

- Тогда почему ты не можешь принять его?

- Не его. Себя.

- Почему?

- С ним я становлюсь другой. С ним я делаю вещи, которые никогда бы не решилась сделать сама. Нарушаю правила.

- Почему ты так решила? Разве тебе пришел хоть один штраф?

- Тогда я ничего не понимаю. - Я сажусь на корточки, закрываю лицо руками.

- Как ты думаешь, почему ты никогда не обедаешь и не ужинаешь дома, всегда в кафе и в ресторанах, с друзьями или Костей, почему не работаешь, не занимаешься и не покупаешь вещи онлайн?

- Социализация?

- Да. Но зачем?

- Чтобы люди не одичали в своих квартирах?

- Возможно, - Сашка рассмеялась.

- Но, действительно, зачем?

- Вот и ответь. - Сашка стала прозрачной, утекла призраком сквозь землю.

Я встала. Пошла в обратную сторону. К Косте. Он так и сидел под деревом, прислонившись спиной к шершавому стволу, закрыв глаза, жевал травинку.

- Я не доверяю себе.

Костя не открывая глаз, протянул мне руку, я крепко обхватила ее двумя ладонями, поцеловала, села рядом, облокотившись на него.

- Если мы расстанемся, ты забудешь мое имя?

- Ты хочешь расстаться? - я впилась ногтями в его ладонь.

- Как ты думаешь, почему люди встречаются, а потом расстаются, даже когда у них все хорошо?

- Иногда ты говоришь, как моя Сашка. Заставляешь меня думать о вещах, о которых я никогда не думала.

- Это же хорошо.

- Наверное. Только для кого?

- Для всех. - Костя усмехнулся, поцеловал меня в макушку. - Поедем домой?

***

Я опускаю руку в воду. Ледяная вода смыкается огненным кольцом. Больно. Когда больно, это не всегда плохо, сказала бы моя Сашка, боль всего лишь сигнализирует о том, что что-то идет не так. Надо найти причину и устранить.

Достаю онемевшую руку, растираю до покалывания. Почему я причиняю себе боль? Что я хочу понять? Как жить без моей Сашки? Или, почему это произошло? Ведь на все почему всегда есть ответ. У всего есть причина. Почему что-то ломается, дает сбой, почему люди болеют или умирают.

***

-Ты бы хотел выйти из Системы? - спросила я, отставляя пустую чашку кофе.

Мы встретились за обедом, в кафе ТЦ, в котором я работала.

- Ты, наконец, задала вопрос который тебя тревожит? - Костя откинулся на спинку кресла, небрежно оперся локтями о край стола.

- Ты с таким презрением относишься к ней, что иногда меня это пугает.

- Почему? Потому что ты привыкла к людям, которые подобного не говорят?

- Наверное, - я пожала плечами.

- Но если бы тебя саму не волновали подобные вопросы, ты бы не обращала внимания на мои слова, не вступала бы в дискуссию.

- Думаешь?

- Если бы меня не волновало поведение лис, я бы не занимался их изучением.

- А ты изучаешь лис?

- В какой-то степени, - Костя весело рассмеялся. - Смотря кого называть лисами.

- Ты вечно уходишь от ответов.

- Потому что они не важны.

- Тебе. Не мне.

- Хорошо. Я бы хотел выйти из системы. А ты?

- Нет.

- Почему?

- Потому, что система это то, что сформировало меня как личность. Я не знаю, каким бы я человеком могла стать, если бы выросла в мире, где каждый борется за свое выживание за счет другого.

- Но такого мира больше не существует. Для этого и создали Месу. Ты боишься, что если люди будут жить без своих иф, то они превратятся в злобных вредителей, снова будут красть, насиловать, убивать?

- Да.

- Ты противоречишь сама себе. - Костя задумчиво постучал пальцами по столу. - Ты же говорила, что сама принимаешь все решения, делаешь выбор, а Меса лишь предоставляет тебе возможности?

- А ты думаешь что так не произойдет? Поэтому хочешь выйти из системы?

Костя сощурив глаза, внимательно смотрел на меня. Я не могла понять о чем он думает. Он взял меня за левую руку, положил на стол ладонью вверх, рядом свою. Моя ладонь переливалась молочно-розовым светом, и, я заметила впервые, иногда мерцала красными искрами. Ладонь Кости мягко сияла чистым белым светом. Я всегда думала, что цвета имеют значения, свою собственную систему, потому что у многих похожих людей они были одинаковыми.

- Все люди разные от природы, именно поэтому у нас разные световые спектры. Они что-то вроде ауры, как бы сказали древние эзотерики. Некоторые люди похожи больше, другие меньше, поэтому их цвета человеку с обычным зрением кажутся одинаковыми, но на самом деле, если изучать цвета специальным оборудованием, они будут совершенно иными. Иногда цвета меняются, в исключительных случаях. Когда-то мой спектр был того же цвета, что у тебя.

- Почему он изменился?

- Однажды ты узнаешь. - Костя накрыл мою ладонь своею. - Пока ты не готова.

- К чему?

- Понять, что мир и Меса намного больше, чем ты думаешь.

- Почему мне сейчас кажется, что ты знаешь о Месе больше, чем другие?

- Потому что я отключил визуализацию и голосовое сообщение?

- Как ты живешь с этим?

- Легко.

Я переплела наши пальцы. Мне безумно захотелось сказать “я люблю тебя”, но я промолчала. Я ждала, чтобы Костя сказал эти слова первым. Ведь это означало, что он готов вступить в официальный союз, и моя жизнь окончательно изменится, станет неразрывно связана с его.

***

Река рябит огромными пузырями, шумит, отражения в ней смазались, стали едва различимы. Я бегу к скамейке, над которой раскрылся полупрозрачный зонт-крыша. Забираюсь с ногами, обхватываю себя за колени, прижимаюсь к ним щекой.

- Вот ты где.

Я открываю глаза. Костя. Или это сон? За ним сияет рассветное небо. Я распрямляю затекшее тело, раскрываю руки. Костя обнимает меня, целует, садится рядом и перетаскивает к себе на колени. Я обнимаю его за шею, кладу голову на плечо.

- Как ты?

- Моя Сашка умерла.

- Знаю.

- Откуда?

Костя молчит, лишь крепче обнимает.

- Я люблю тебя, - шепчет в самое ухо.

- Почему?

- Что за дурацкий ответ?

- Почему ты говоришь это именно сейчас?

- Потому, что твоя Сашка умерла слишком рано.

- Ты знал, что это произойдет? - Я отстраняюсь от него, смотрю в его осунувшееся лицо, воспаленные красные глаза. Я никогда не видела Костю таким… таким потерянным?

- Да. В тот момент, когда Меса показала мне твой профиль. - Костя гладит мои волосы, будто пытается успокоить.

- Не понимаю.

Костя вздыхает, на мгновение закрывает глаза, снова смотрит, как будто собирается рассказать что-то чего я не хочу знать.

- Ты когда-нибудь задумывалась о том, зачем создали Месу, кто ее контролирует?

- Неужели ты?

Костя громко смеется.

- Ну-ну, лисичка, я же не бессмертный. Месу создали почти 200 лет назад.

- Я бы не удивилась.

- Ты мне не льстишь. Но… - Костя трет себя по лбу. - Я столько раз репетировал… - Усмехается. - Изначально Меса была разработана, чтобы создать новую, общую для всех идеологию гуманного равноправного общества, без классового разделения на богатых и бедных, насилия, войн, и так далее, где каждому будет, так сказать, воздаваться по способностям и даваться возможность развивать свои природные склонности.

- Разве что-то изменилось?

- В принципе, нет. Кроме одного, Меса превратилась в тотальную систему контроля и дрессировки. Люди от природы разные, у кого-то тяга к насилию, разрушению и саморазрушению, на генетическом уровне, и таких людей Меса буквально уничтожает, вылепливает из них новых личностей, а если не получается, она заменяет на Inner Self.

- Что… ты хочешь сказать, что некоторые люди и не люди вовсе, а биороботы, управляемые искусственным интеллектом?

- Примерно так. - Он закусывает нижнюю губу. - Твои родители, например.

- Нет… не может быть… - Я трясу головой, трясусь сама, так сильно, что Косте приходится остановить меня.

- Именно поэтому в тебе так силен страх совершить плохой поступок, нарушить правила. - Костя обхватывает мое лицо руками, заставляя посмотреть себе в глаза. - Ты была слишком маленькой, чтобы помнить, как твои родители ругались, дрались, в результате одной из таких ссор, ты попала в больницу и тогда личности твоих родителей были заменены на ифы, и система их развела.

- Но… но почему Меса вообще свела их? Она же могла предвидеть такой эффект?

- Именно поэтому. Чтобы проявились их истинные наклонности.

- Но… Ты хочешь сказать…

Я закрываю лицо руками, тру глаза кулаками. Я не буду плакать, только не сейчас…

- Ты… мы… ты хочешь сказать, что Система специально свела нас? Из-за меня?

Костя молчит.

- Откуда… откуда ты все знаешь? обо мне? о моих родителях?

Костя продолжает молчать.

- Почему ты молчишь? - Я бью его кулаками по груди. - Почему?

Костя сжимает мои руки, распрямляет мои пальцы, кладет ладонями себе на грудь.

- Есть и другие люди, не такие как твои родители. Люди, которые могут жить вне, точнее за системой, следовать идеологии сознательно и работать с теми, кто не поддается контролю. У таких людей разные задачи… моя… Писать программы дрессировки.

- То есть… ты хочешь сказать, что я… - дико смеюсь, запрокинув голову, - была твоей собачкой?

- Нет… Ты… скорее, лисичка, - Костя горько усмехается. - Говорю же, Меса сводит людей вовсе не для того, чтобы они нашли свое счастье, а чтобы они проявились, раскрылись, в лучшую или худшую сторону.

- И? Каков мой приговор, мистер лакмусовая бумажка?

- Ты не понимаешь, Саш. Не только я был для тебя лакмусовой бумажкой, но и ты для меня.

- Но ты это знал! Ты все знал! Ты… ты…

Я вскакиваю с его колен так быстро, что Костя не успевает меня удержать. Пячусь назад. Выставляю вперед руки.

- Вот в чем дело… Мне всегда казалось, что ты что-то не договариваешь, что ты врешь! Ты что чувствовал себя виноватым? Серьезно?

Костя встает, но не подходит. Стена дождя разделяет нас.

- Да. Я знал, что тебе будет больно.

- Но… ты ведь мог и дальше врать. Или это из-за того, что моя Сашка умерла?

- Она не умерла, - Костя будто против воли, по привычке, усмехается. - Ты ее отключила. Сама.

- Как? Что за бред?

- Своеобразное переформатирование. Некоторые люди, которые способны жить за системой, как я, могут это сделать. Именно поэтому Меса и свела нас. Но… я не думал, что это произойдет так…так быстро… Меньше года…

Я оседаю на мокрую землю… перед тем как моя Сашка умерла, я…

***

Я ехала в такси на работу. Внезапно машина так резко остановилась, что я чуть не вылетела в лобовое стекло, но сработали подушки безопасности.

- Все в порядке, Александра Сергеевна? - заботливо спросил механический голос.

- Д-да… Что случилось?

- Небольшое происшествие. Через несколько минут движение восстановится. Вы не опоздаете на работу.

Я откинулась на спинку, наблюдая как сдувается белая пена. Авария? Неужели такое возможно? Я никогда не слышала, чтобы они случались.

Резкий удар сотряс машину. В лобовое стекло била руками женщина, оставляя кровавые полосы, ее лицо было искажено криком.

- Открой!

- Безопасность пассажиров превыше всего.

Я бью ногами в дверь, но она не поддается мне. А женщина бежит к другой машине, за ней мужчина с клюшкой для гольфа. Люди на тротуарах замерли, будто не хотели или не могли пошевелиться. Женщина падает, и мужчина со всей силы бьет ее по спине, замахивается для следующего удара, но тут кто-то хватает его, вырывает клюшку, отшвыривает, затем одним ловким движением опрокидывает мужчину на землю, и надавливает ногой на горло. Мужчина дергает руками, ногами, хрипит, его лицо меняет цвет с красного на синий. Я медленно, перевожу взгляд с лица мужчины, на лицо того, кто его остановил…

***

- Саша!

Костя подбегает ко мне, пытается взять на руки, но я не позволяю. Опираясь на него, на шатающихся ногах, встаю сама.

- Ты убил его?

- Кого?

- Того… того мужчину, вчера…

Лицо Кости бледнеет.

- Нет… что ты… Просто вырубил. - Он неуклюже пожимает плечами.

- Почему Меса допускает подобное?

- Не Меса… люди… люди всегда сами делают выбор…

- Как часто случается подобное?

- Редко… Очень редко, на самом деле. И людей способных на жестокие поступки с каждым поколением все меньше. Возможно, придет время, и их не будет совсем.

- Ты, правда в это веришь?

- Я хочу в это верить…

- Отвези меня домой.

Костя поднимает меня на руки, я обнимаю его за плечи.

***

Белый песок жжет босые ступни. Я подбираю до самых бедер подол голубого сарафана, бегу к океану, шляпка слетает с меня, ну и пусть. Падаю на колени, волны ласково омывают меня. Вожу руками по мокрому песку, подставляю лицо жгучему солнцу.

- Это ваше, мисс?

Солнце закрывает длинная, как фонарный столб, тень. Сердце, как в кино, пропускает один удар.

- Спасибо. - Я беру протянутую шляпку левой рукой, мягко пульсирующей лазурным светом.

Мужчина кивает, идет вдоль полосы прибоя.

Снова не Костя. Я смеюсь. Бросаю шляпку в океан, снимаю мокрый сарафан, захожу в воду. Сегодня в моем расписании один единственный пункт: научиться плавать.

+2
17:12
860
22:29 (отредактировано)
Хороший рассказ, даже отличный на общем фоне. Кто-то скажет женский такой, про отношеньки, я не скажу. Он всехный. Хороший баланс социалки и романтики, толстый слой рефлексии и даже капелька эротики. Ну совсем капелька. )) Есть технические огрехи, но можно не обращать внимания.
Но длиииинный такой… Собака полосатая! ))))))
Спасибо, с удовольствием желаю удачи на конкурсе!
14:29
Спасибо за прочтение и теплые слова
Ю
06:58
Очень круто!
Загрузка...

Достойные внимания