Краанг

Звук тревоги раздался, как всегда неожиданно. Осколки сна растворялись в холодном утреннем воздухе. Всюду хлопали крылья. Я мигом вынырнул из сна и тоже стал стремительно взлетать. Яростные крики раздались в вышине — битва начиналась. Я набирал высоту и одновременно крутил головой: пытался увидеть всю картину начинающегося сражения. Солнце еще не взошло, но небо уже заметно светлело; воздух был прохладен и свеж. Клан Корох нередко нападал именно в это время суток — солнце еще не слепило им в глаза, ведь они летели с запада на восток, чтобы атаковать наш склон ущелья. Но ночь еще не отдала свою власть над миром дню, поэтому был шанс застать наш клан врасплох. Ну, в этот раз у них опять не получилось, ночная стража не дремала. Убьем, разорвем этих жалких неудачников! Краанг! Я поднялся уже примерно на двести метров, одновременно уходя на правый фланг, к скале, туда, где было моё место.

Лететь было легко, хотя я уже почувствовал первую усталость в крыльях; так всегда бывает после быстрого подъема. Да, этим умением я как-раз превосходил многих своих товарищей — быстро и энергично набрать высоту, а высота дает преимущество. Именно поэтому мое место в начале боя — вверху у скалы. Так решил наш командир, Раарих. Я летел. Мы успевали. Наш правый фланг уже был высоко, почти все краанги, когда первые силы врага подлетели. Наши ринулись на них. Я схитрил — сделал вид, что пропустил момент для броска и секунду-другую еще летел вверх, к скале. Пусть противник думает, что я сплю на лету. Краанг! Левый разворот и вниз!

Мы — краанги, мы летим и убиваем, мы — хищники, мы — сама смерть с неба. У нас широкие кожистые крылья, на передней кромке каждого, в месте сгиба — кривой костяной коготь. Цвет наших тел делает нас невидимыми на фоне камней и скал. У нас большой и острый клюв, загнутый кончик которого не дает добыче шансов. Зубы, чтобы рвать мясо сайгов; маленьких, белых, вкусных, теплых сайгов. Мощные когтистые трехпалые лапы — хватать добычу на лету, рвать противнику крылья и туловище. И хвост — гибкий, сильный и ловкий. С шипастой «звездочкой» на конце — опасное оружие. Мы быстрые и ловкие. Мы точны и безжалостны. Мы — убийцы. Мы — краанги.

Первый ряд атакующих сцепился с нашими, а летевшие вторым рядом враги пытались облететь их сверху и снизу, получить преимущество, чтобы из хорошей позиции внезапно ударить, а лучше убить кого-то. Все это было хорошо известно, совершенно типичная тактика. У меня были неплохие шансы наказать парочку придурков за любовь к шаблонным действиям. Трое подальше от меня пытались «пройти» ниже сцепившихся, а вот двое поближе ко мне — сверху. Главное, они меня не видели. Головой влево-вниз, большой широкий взмах крыльями, толкавший меня теперь сверху-вниз — краанг! — удар клювом в раскрытое левое крыло ротозея, а широким махом хвоста — второму, уж куда получится. Ну что же, получилось недурно: один с новенькой дыркой в крыле кувыркался и падал вниз. Он громко кричал и, судя по всему, даже не понял, что именно с ним произошло. Другой, получив «звездой» по черепу (ай да я, ай да молодец!), обмяк и падал вслед за первой жертвой. Но, не все было так уж замечательно и радужно; мой маневр с двойным ударом, хоть и был успешен, но привел меня к ситуации, когда я оказался за линией фронта, причем совершенно один. Некоторые враги заметили это. И еще они заметили, кто именно вывел из боя двух их парней. Мы — краанги, мы такое не забываем! Расплаты было не миновать, если только... Только что?

А что у меня было в данный момент? Позиция — слабая, высота — средненькая, метров семьдесят, вот только скорость — скорость была пока еще приличная. Но на высокой скорости не развернуться, особенно когда за тобой уже гонятся. Сзади их уже было трое, еще один плавно поднимался мне навстречу издалека, со стороны вражеского склона ущелья. Пока что не был перекрыт путь наверх, правда, только в сторону врага. Ну что же, значит, туда. Я же хорошо набираю высоту, так? Ну и полетели. Крыльям стало тяжело — второй быстрый подъем за пару минут давался нелегко. Но жить-то хочется, правда? Значит, крыльям придется поработать. Я немного смог увеличить дистанцию между собой и теперь уже четырьмя преследователями. Они чувствовали себя вполне уверенно на «своем» участке неба, да еще и с численным перевесом. Сзади я чувствовал холодную, решительную злобу. Ну уж нет, просто так меня им не взять. Я летел по дуге, стараясь выйти на курс к своей стороне ущелья. Однако, дуга получалась плавной, и в какой-то момент командование противника решило, что я слишком уж близко подобрался к их тылам, имея к тому же еще и запас высоты. На меня направили резерв — трое медленных, но крупных бойцов. Сильные, наверное. Черт! Как невовремя... Придется тратить высоту в пользу скорости, да, да, большой скорости. Крылья потом будут болеть, это совершенно точно. Но деваться было некуда. Я пошел слегка вниз, энергично подрабатывая уже сильно уставшими крыльями. И в тот момент, когда по моему мнению преследователи должны были разгадать мой новый маневр, я резко лег на левый бок, увеличив на сколько мог, угол атаки. Ой, плечо! Больно то как! С другой стороны — я же знал, что мне от этого маневра именно так больно и будет, ничего, потерплю. Курс удалось резко и неожиданно для врага изменить. Я выровнялся с увеличением скорости спуска — срочно компенсировать снижение скорости наклоном вниз. Фокус удался — преследователи частично налетели друг на друга, поскольку видели мой полет и соображали, что им делать, с заметно разной скоростью. Но двое догоняли. Они не так устали, как я, и решили, что именно сейчас пора со мной покончить. Они поднажали; я пошел еще круче в пике, уже не помогая крыльями — разгоняюсь и так быстро, а пара секунд отдыха для мышц могут спасти мне жизнь там, в самом низу.

Я был уже довольно близко к линии фронта, мне хоть в чем-то улыбнулась удача — на этом, левом фланге наши теснили врага. Но высота — всего десять метров! Вот пара десятков сцепившихся друг с другом краангов — перелетать или подлетать? Пройти «свалку» напролом — нереально. Да и облететь их слева или справа я уже не успевал. Решение пришлось принимать быстро, и, прямо скажем, наугад. Я решил подныривать под дерущихся. Не хватит у меня сил быстро набрать высоту, чтобы обойти их сверху. «Немножко предсказуемо», мелькнула мысль, но других вариантов я просто не видел. И тут мне не повезло — один вражеский боец, выискивавший, как-бы получше ударить кого-то из наших сцепившихся с врагом краангов, меня заметил. Он все понял и, крутанувшись головой вниз, пошел наперерез. Он шел немного сверху и имел преимущество при атаке. Как будто мне прежних преследователей мало было! Я качнулся влево-вправо-влево, но он быстро реагировал и подстраивал курс. Расстояние сокращалось. Страх неприятными мурашками пробежал по телу. Сейчас точно по голове получу — хоть клювом, хоть хвостом! Только вниз, подумал я!

А внизу-то вода. Мы, Краанги, не любим воду. Мы вообще никого не любим, но воду мы не жалуем особенно. С водой все не так. Под водой нельзя лететь; под водой нельзя дышать. Под воду лучше никогда не нырять. А уж если нырнул — сразу выскакивай, как хочешь, долго нам там быть нельзя. Или захлебнешься, или морские хищники тебя сожрут, а они намного крупнее нас и сильнее — пытаться драться с ними — безумие. Сколько раз я их наблюдал сверху — гибкие и длинные сильные тела, умело скользящие под водой. Всегда голодные. Я подумал о текущем положении дел — сейчас все равно в воду свалюсь, причем на большой скорости; как же я спасусь от этих подводных хищников? Они ведь уже знают, что у нас тут бой, знают, что и сегодня кто-то из краангов упадет к ним туда вниз в качестве вкусного и питательного блюда. Что бы делал я на месте морских хищников? Рассредоточился бы по заливу, чтобы не мешать друг другу, и ждал бы с открытой пастью первого попавшегося. Ну, в смысле, первого свалившегося. Первого?

Мысль была новой и наглой. Атаковавший меня сверху враг уже почти долетел, но тут я, не обращая внимания на аэродинамику, продольно крутанулся вокруг свой оси и схватил его когтями обеих ног — за шею и за крыло соответственно. В классическом бою такой прием вел к проигрышу — я лишался возможности воздушного маневра, ведь на обратной стороне крыла не полетаешь. Но в моей ситуации было одно важное уточнение — меньше, чем через секунду мы оба свалимся в воду, и воздушный маневр не предвиделся. А вот эти оставшиеся пол-секунды я потратил на одно очень важное дело — используя инерцию своего вращения, перевернуться так, чтобы враг оказался впереди меня и чуть-чуть ниже.

Оказавшись в воде, я оттолкнулся от моего соперника обеими ногами так, что он оказался еще чуть глубже, а я частично смог поднять крылья над водой. Сразу, без единой задержки — сильный взмах крыльями, и я снова в воздухе. Краанг! Успех! Сердце бешено стучало в груди. Да, мокрый, тяжелый, уставший, но живой. Чего нельзя сказать о том бойце, что пяток секунд назад решил напасть на меня сверху. По воде расплывалось большое пятно крови — парнишку уже съели. У меня по телу пробежали мурашки — я был на один коготок от своей смерти. Я в метре над водой полетел к своему берегу, часто взмахивая крыльями. Наши наступали — возникшая сумятица в рядах противника помогла им в этом.

Я спасся. Краанг! Но бой еще не закончился, а значит, все бойцы нашего клана, клана Рахки, должны сражаться. Вдоль нашего края ущелья я летел с плавным набором высоты на свой, правый фланг, давая отдых крыльям, сердцу и легким. Я успел набрать приличную скорость, да и высота была нормальной — метров девяносто уже. Пролетая пару остроконечных островов («Двойной зуб») я увидел, что один вражеский боец пытается тайно прошмыгнуть в наш тыл — он пролез между остриями и теперь намеревался взлететь в нашу сторону. И никто его не видел! Не знаю, на что именно этот одиночка рассчитывал, но мириться с такой наглостью я не собирался. С криком «Краанг!» я резко и сильно накренился через правое плечо, начиная силовой разворот...

... и упал с дивана прямо на пол! Ой, больно то как! По плечу как будто веслом со всей силы въехали. Ой-ё, больно, блин! Да и головой приложился об пол. Хорошо, что немного. Я охнул и кое-как сел. В голове сверкали звездочки, прямо на фоне утреннего слабого света. Комната вокруг меня качалась и кружилась, я даже почувствовал тошноту.

Надо будет возле этого дурацкого дивана на полу разместить мягкий коврик. Плечо медленно отходило, хотя и продолжало ныть. Мысли потекли в более привычном русле. Надо прийти в чувство, окончательно проснуться. Может, кофе? Стоп-стоп-стоп! Это я, что ли, был этим страшным существом?! Этим диким и злобным хищным животным? Этой мрачной кровавой гарпией, радостно смакующей чужую смерть и боль?

Спокойно, Сережа, спокойно. Это тебе просто приснилось, правда? Всего лишь сон. Но до чего же четко и ясно все это было! Я видел, слышал, чувствовал. Я там жил. Я маневрировал и одновременно решал, что делать, кого и как убивать...

Я был в ужасе от приснившегося мне. Мне надо было спокойно подумать об этом. Но, как часто в таких случаях бывает, когда тебе нужно о чем-то подумать, начинает звонить телефон. Я выдохнул, осторожно перекатился на спину и решил чуть-чуть подождать — в надежде, что звонки прекратятся. Тщетно. Пришлось ответить.

–Аллё, Серый?

–А, Юджин, ты. Чего звонишь-то?

–Тебе ведь тоже хреново?

Если бы ты знал как...

–Ну да, да, хреново.

–Вино, похоже, всему причиной. Левое.

Точно, мы же вчера с ним пили у меня вечером. За новую съемную квартиру.

–Наверное.

–Чего делать будем?

Вот лично я хотел спокойно подумать о своем психозе. Порассуждать. Но некоторые другие психи мне в этом явно создают помехи.

–Юджин, плиз, оставь меня в покое, дай мне спокойно отойти в мир грёз.

–Ты, эта, не увлекайся отходами только, ладно?

–Я тебе образно говорю, я еще поспать хочу. Всё, давай, пока.

–А вечером?

Ну до чего же некоторые люди несообразительны! Если им говорят «Пока», что надо сказать и сделать? Правильно, сразу трубку положить.

–Вечер будет намного позже. Давай, до связи.

–Слушай, как же у меня голова болит!..

Похоже, он, наконец, уловил моё состояние, и тоже решил прощаться. Я молча ждал.

–Ладно, пока, Серега!

–Пока.

Я наконец-то положил трубку. Голова у него болит... Если бы только голова... У меня теперь вообще все крылья адски ломит!