КРС: тайны виртуального мира

Я знал, что у неё восемьдесят процентов кожных покровов уже сгнили. Также наблюдались обширные участки глубокого некроза мышечных тканей. Владимир Сергеевич лично подтвердил, что пневмония и сепсис⁶ прогрессировали вопреки интенсивной лекарственной терапии: произошла контаминация множеством резистентных штаммов.

Меня поглотили тяжёлые мысли:

«Но разве нельзя её как-нибудь спасти?».

Я гневно смахнул шахматные фигуры на землю. Швырнул доску в кусты. Да так, что она с треском раскололась на две части и разлетелась по сторонам. Вскочил со скамейки. Зафутболил урну в сухостой. Душу переполняло ядовитое бессилие, а я не знал, как мне над ним возобладать. Принялся яростно пинать осеннюю листву.

Алия немедленно подбежала ко мне. Заключила в ласковые объятия. Она крепко и нежно обхватила меня за плечи. Так, словно пыталась во мне раствориться:

– Женя! Женя, прошу тебя, прекрати! Ты пугаешь меня.

– Отпусти! – я вырывался с её рук. – Алия, ты ничего не понимаешь!

Она не слушала меня. Алия молча продолжала попытки удержать мою ярость в своих тихих объятиях. Но теплые прикосновения её ладоней пронзали душу неистовой болью. Ведь я ничего не мог ни рассказать, ни объяснить.

Алия кротко уткнулась лбом в моё плечо:

– Женя, пожалуйста, поддайся мне хоть немножко. Я за тебя переживаю.

Я сорвался на крик:

– Переживаешь? Да ты меня совсем не знаешь!

Окончательно вырвался из объятий, резко шагнул в сторону. Алия дрожащим голосом прошептала мне вслед:

– Женя, поделись со мной своей болью. Может быть, я смогу решить твои тревоги?

– Нет, Алия. Не сможешь! Оставь меня в покое!

– Одного в тревоге? Не могу! Ведь я люблю тебя! – в сердцах ответила она.

– …Любишь? – неуверенно переспросил я.

Алия смущённо принялась изучать декоративный цветок на своем платьице. С растерянностью затараторила:

– Понимаешь… Женя, мне кажется, что я смогла бы помочь… Ну или хотя бы попытаться…

Я больше всего боялся услышать от неё слова признания. Было бы гораздо лучше не узнать об этом. Вопреки тому, что я давно догадывался.

Печально посмотрел ей в глаза, переспросив:

– Алия, ты меня любишь?

Она утвердительно кивнула в ответ:

– Да, Женя. Тебя, единственного.

Понимание того, что время неумолимо убегало сквозь пальцы, превратило счастливый момент в каторгу. Сердце все больше воспламенялось от беспомощности. Горечь настолько остро подступила к гортани, что стало тяжело дышать.

Однако я трезво понимал, что уже ничего не изменить. В запасе у меня оставалось не более двадцати минут:

– Алия, почему дорогие люди не задерживаются в моей жизни? Почему я не могу просто оставить их для себя? Что бы я не предпринял – всё без толку! Как бы не пытался, как бы тщательно не старался избежать всех ошибок, но… Безжалостное время всегда оставляло меня ни с чем.

– Женя, я всегда буду рядом. – мягко ответила Алия. – Обещаю.

Я собрал остатки воли, чтобы взять себя в руки. Твердо произнёс:

– Всегда – это слишком мимолётное слово! Прости, Алия, ты – очень хорошая. Но мы друзья.

– Ну что ж… – она задумчиво опустила глаза, – Это не важно. Женя, ведь я могу всегда оставаться рядом с тобой в качестве друга?

Я включил виртофон. С раздражением посмотрел на время:

– Алия, прости. Мне нужно идти.

– Ты же ещё вернёшься? Женя? Мы ведь так и не завершили нашу шахматную партию. Ты научишь меня Сицилианской защите?

– Извини меня, Алия. Мне пора. Прощай.

Я быстро направился к выходу с осеннего парка. Не оборачивался, чтобы не видеть её преданный взгляд. Пытался ни о чем не думать, пока в груди вскипало отчаяние. Я позволил ему медленно выжигать меня изнутри.

Над головой проплывали студеные облака. Мимо проносились проворные мотыльки листвы. Убегали последние минуты…

На ходу поймал один летящий листик – мою ладонь обожгла холодная влага:

«Надо же, какой реалистичный движок…» – с горечью улыбнулся я.

Я убедился, что отошёл достаточно далеко и Алия меня не увидит. Нажал на виртофоне кнопку «Выключить». Моё сознание мгновенно утонуло в нежном свете.

– Три… Два… Один. – сквозь глубины моего сознания доносился виртуальный голосовой отсчет.

Я очнулся в мерцающем смарт-боксе, установленном среди уютных стен моей реальной квартиры. Медленно потянулся рукой к проекционной панели управления, ввел пароль. Лучи считывали мельчайшие движения пальцев в воздухе. Контекстное меню откликалось на мои команды легкими бледно-сиреневыми вспышками. Данные генерировались прямо перед лицом.

Я отключил подачу виртуального сигнала в свой КРС – кабинет реабилитационного сопровождения^{1, 2}. Пиликнул мелодичный сигнал. На проекционной панели отобразился текст: «четыреста восьмое погружение завершено успешно». Системное оповещение дважды пиликнуло, подтвердив выход из виртуального пространства.

Медленно снял очки. Вытер слёзы, что омывали мои скулы, пока я лежал на платформе смарт-бокса. Отсоединил фиксаторные ремни на ногах³.

Неуверенно поднялся. Пошлёпал на кухню, чтобы попить воды.

Душа болела так, будто я пытался вырвать её из груди. Казалось, на месте живого сердца зияла открытая рана.

Решил заварить себе крепкий чай, чтобы центральная нервная система быстрее адаптировалась после легкого наркоза. Подошёл к окну, впустил в квартиру холодный ветер ночного города.

Я долго смотрел вдаль, охватив взором многочисленное сверкание высоток. Где-то там, в Городской реанимационной поликлинике имени Берёзова, лежала моя подопечная Алия. Я знал, что она не доживет до своего шестнадцатилетия. Но зачем же я начал в неё влюбляться?

Единственным правильным решением мне показалось расторжение договора психологической супервизии пациента. Поэтому в тот день завершился мой последний рабочий визит к Алии.

Захотелось немного пройтись. Небрежно набросил куртку, захлопнул за собой дверь.

Я бесцельно гулял по городу, вдыхая ледяной воздух пустоты и одиночества. Рядом проплывал смех из уютных кафешек, а перегруженные транспортом дороги напрасно пытались заглушить их счастье.

Покупал себе ароматный какао, чтобы немного согреться в гостях у ночного октября. Сравнивал душистый аромат с воспоминаниями из симуляции КРС. Реальный запах какао воспринимался гораздо более приятным, чем виртуальный. Несмотря на то, что в КРС воспроизводились более выраженные ванильно-сливочные нотки.

На автобусной остановке стояла уставшая женщина. У неё на руках спал маленький сын. Тяжело вздыхая, она высматривала на горизонте подходящую маршрутку. При этом, в измотанном выражении лица отражалась безысходность. Я простодушно достал крупную купюру, решительно подошёл к ней:

– Держите, это на такси.

– Что вы! Не надо! – испугано улыбнулась она.

– Возьмите, это честные деньги. – положил ей купюру сверху на сумочку, – Заберите, пожалуйста, а то улетят.

Быстрым шагом отошёл прочь, чтобы зря не смущать ни её, ни себя. Отрешённо направился дальше, мимо переливающихся светом витрин.

В какой-то момент небо над головой посветлело, а вскоре облака окрасились персиковыми лучами рассветное солнца. Я опять вспомнил об Алии:

«Она ведь рассказывала мне, что любит утреннее небо. Нужно попросить наших программистов, чтобы добавили нечто похожее в её виртуальные локации...».

Яркое солнце быстро победило высотки. Оно целовало мне глаза, одаривало обманчивым теплом. Я твердил себе, что наступил очередной хороший день. Пытался смириться. Мне хотелось заставить себя поверить в то, что моя прежняя жизнь продолжается.

Увидел бездомного пса, который лежал возле спуска в подземный переход. Он равнодушно наблюдал за морем изменчивой толпы, в которой и я безнадёжно утонул. Чужие тени. Чужие миры. Купил для пса большой чебурек, бросил ему возле лап.

Бодро сбежал по ступенькам, прошмыгнул сквозь темноту каменного коридора. Меня встретил городской парк в нарядной листве: высокие деревья, необузданный ветер, благородные аллеи. Тот самый парк, с которого наши программисты рисовали виртуальные локации для КРС.

Во время каждого моего погружения я встречал Алию в симуляции этого парка. Видимо, это была её любимая локация.

Грустно вздохнул: «М-м-м. Сколько же в нём мощи и жизни! Этот парк совсем другой. Зря я сюда пришёл».

Но мне захотелось прогуляться по территории. Цветастая листва шуршала под ногами, наполняя ветер свободным ароматом ореховой сырости. Дышал этим воздухом на полную грудь, словно пьяный. И вместе с этим понимал, что Алия никогда здесь не сыграет со мной в шахматы. Мои мечты и надежды превращались в дым воспоминаний.

Я присел на скамейку. Достал свой виртофон. Сгенерировал 3D-проекцию Алии перед собой – она светло улыбалась. Почти так же, как и в КРС… Я откинулся на спинку, закрыл глаза. И опять представлял её где-то там, в уюте виртуальной реальности реабилитационной программы. Где всегда красиво, тихо и никогда ничего не болит. Я вспоминал, как Алия сидела на скамейке, с озорством хохотала со мной, как мы вместе пили виртуальный какао. Мне хотелось верить, что она там счастлива.

***

Я сидел на очередном приёме врача. Находился в состоянии полной апатии. Меня поглотили размышления о том, что делать дальше:

– Доктор, просто назначьте мне какие-нибудь таблетки. Это ведь обычная кибернетическая болезнь⁴.

– Евгений, в прошлый раз вы говорили, что с каждым виртуальным погружением в КРС ваше состояние ухудшается, не так ли? И всё усугубляется по-прежнему, я прав?

– Да.

– У вас уже случались потери сознания, галлюцинации?

– Нет, что вы доктор! – я всхохотнул. – Только тяжёлое головокружение. Иногда вплоть до рвоты. Мне приходится оставлять тазик возле платформы смарт-бокса. Но это состояние проходит.

Врач недовольно кивнул головой:

– Евгений, через сколько времени вам становится легче? Минут через двадцать-тридцать?

Я задумался, чтобы правильно вспомнить период восстановления:

– Скорее, через два-три часа. Но головокружение отступает полностью.

– Сколько-сколько? Через два-три часа? Очень плохо!

Доктор подорвался из-за стола, подошёл к рабочей проекционной панели. Я с интересом наблюдал, как он вносил новые данные в мою карточку пациента. Не отвлекаясь от записей, доктор серьёзно продолжил:

– Евгений, периоды восстановления вашего самочувствия уже слишком длительные. Я, конечно же, могу вам назначить лечение, но... Настоятельно рекомендую отказаться от должности супервайзера КРС.

Меня накрыли раздражающие мысли, что я обратился к халатному специалисту:

– Доктор, просто выпишите мне рецепт! Я не могу бросить своих пациентов в тюрьме виртуальной реальности. Наедине с неизбежно поджидающей смертью. Слышите? Я НУЖЕН моим пациентам!

Доктор равнодушно загрузил на рабочую панель результаты обследования моего головного мозга:

– Евгений, подойдите сюда и сами взгляните.

Я приблизился, посмотрел на объёмную анимацию моего мозга. Проекция плавно вращалась перед моими глазами. Некоторые сегменты мозга «отсоединялись» и многократно увеличивались. На них отображалась архитектура сосудов с многочисленными разноцветными индикаторами.

– Доктор, и что?

– Евгений, виртуальные сессии вызывают у вас кратковременное нарушение микроциркуляции в некоторых отделах головного мозга. Особенно это выраженно в так называемой слуховой коре. Также мы установили аномальные процессы в дополнительной моторной области и передней части поясной извилины…

– Давайте по существу!

– Евгений, в данный момент указанные нарушения носят оборотный характер. Вам лучше прислушаться к моему совету. Головокружение и рвота – это только начало. И лучше бы не доводить ситуацию до потери когнитивной дееспособности в сочетании с появлением выраженных галлюцинаций⁷.

– Доктор, сколько у меня есть времени?

– Если хотите остаться здоровым, подавайте заявление на уход сегодня же.

***

Я пил кофе, смотрел в окно. На проекционной панели возле меня «висело» цифровое заявление об уходе с клиники. Оставалось только подписать сканом отпечатка пальца и отправить директору.

За дверьми раздался задорный смех Сашки. Я смахнул документ в режим ожидания. На панели осталась лишь анимированная заставка с эмблемой нашего реабилитационного отдела. Сашка бодро вбежал в офис:

– Женя, лови! – он бросил мне VR-перчатки.

Я их поймал на лету. VR-перчатки выглядели довольно грубовато. Да ещё и оказались такими массивными, словно он стащил их из ретро-музея:

– Что это за жесть? Где ты нашел ВиАр-ки с таким убогим дизайном?

– Женя, ты дурак? Это новая модель! С гравитационными насадками! Я бешенные деньги на них потратил! – он недовольно уселся за свой рабочий стол, с раздражением запустил свою проекционную панель.

Я спросил:

– И чё?

– Ничё! Женька, это новый уровень тактильных ощущений! – пошловато хихикнул Сашка. – Короче, бери. Это подарок.

– Но у меня только парочка аккаунтов в VR-соцсетях⁵, и всего-то… Словом, я не такой извращенец, как ты!

Сашка недовольно хмыкнул:

– Хах. Женя, ты так отреагировал, словно тебе дивайс для члена предложили!

– А что, уже есть и такие? – я от удивления выпучил глаза.

Сашка изобразил ехидное лицо:

– Господин Евгений, ты же здоровый, молодой мужчина! Ну стыдно же не знать!

Несмотря на то, что Сашка был младше меня лишь на пару лет, я почувствовал себя жутким старпёром. Однако, мне не хотелось подать виду:

– Интересно, что же сподвигло такого жуткого жмотяру, как ты, сделать мне дорогой презент? Признавайся, Сашка: ты заказал их себе, но ВиАр-ки не подошли по размеру, или как?

– Нет. Женя, посмотри, на них даже защитный стикер ещё не снят.

Я перепроверил. Сашка оказался прав: защитные пломбы на VR-перчатках оставались целыми. Он обиженно добавил:

– Женя, я просто решил поблагодарить тебя за подмены в графике дежурств КРС.

– Я так и знал, что всё это не спроста! – всхохотнул я. – Так бы сразу и сказал!

Сашка сразу же ободрился:

– Вот смешно тебе, да? Ты хоть представляешь, как я ненавижу сессии в КРС! Наверное, легче застрелиться, чем постоянно выслушивать старых доходяг!

– Что же, тогда спасибо за подарок. – я добродушно улыбнулся, спрятав перчатки в стол. – Но ты знаешь… Иногда попадаются и вполне адекватные старички. С ними, порой, бывает интересно поболтать о прошлом.

– Женя, да ну их нафиг! Мне и в реальной жизни хватает общения с больными на голову людьми! Я тебе что угодно притарабаню, лишь бы не дежурить в КРС. …Кстати, а сколько у тебя сантиметров?

– Сашка, да иди ты! – я искренне рассмеялся. – Вот же угораздило меня работать с таким извращенцем!

– А то! – он громко расхохотался вместе со мной.

***

Я вышел из очередной сессии КРС.

На проекционной панели отобразился текст: «Тысяча девятнадцатое погружение завершено успешно».

Меня накрыла волна невыносимого головокружения с изнурительная рвотой, которая не прекращалась почти полчаса.

Когда стало немного легче, я пошел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Умылся холодной водой. Начал чистить зубы.

Из кухни чётко послышался зовущий мужской голос:

– Женя!

От ужаса я выронил зубную щётку на пол. Не столько от того, что находился в квартире совершенно один. Больше из-за того, что я узнал голос погибшего отца.

Голова всё ещё сильно кружилась. Я с горем пополам добрался до кухни:

– Кто здесь?

С опаской приоткрыл двери: там никого не оказалось. Заварил себе крепкий чай. На нервах почти мгновенно сожрал целую пачку галетного печенья.

– Женя! – на этот раз меня невнятно позвал голос покойной тети Нади где-то из ванны.

Я сполз по стене на холодный кафельный пол в полном отчаяньи. Обхватил голову, чтобы ничего не видеть и не слышать.

Критичность мышления всё ещё сохранялась. Монотонно твердил себе:

«Мне просто показалось. Всё пройдёт! Пройдёт!».

– Я за тобой скучаю, Женя.

Голос прозвучал рядом.

Я поднял глаза. Передо мной стояла полупрозрачная Алия. Она присела на корточки, нежно погладила меня по голове:

– Любимый, что с тобой?

Я отмахнулся от неё руками:

– Уйди! Ты лишь плод воображения моего поврежденного мозга!

Она отошла, внимательно посмотрела в окно. Долго молчала, а потом нежно улыбнулась ко мне:

– Женя, хочешь я заварю тебе какао?

Я сорвался прочь, стремительно выбежал из квартиры, даже не заблокировав магнитный слот за собой.

На улице меня встретило весеннее пение птиц, радостное солнце и душистые ароматы городских клумб. Я шёл на работу, чтобы подписать заявление на увольнение.

Во мне теплилась надежда, что всё должно восстановиться.

Список литературы

1.Freitas, J., Velosa, V., Abreu, L., Jardim, R. L., Santos, J., Peres, B., & Campos, P. F. (2021). Virtual Reality Exposure Treatment in Phobias: a Systematic Review. The Psychiatric quarterly, 92(4), 1685–1710. https://doi.org/10.1007/s11126-021-09935-6

2.Imbimbo, I., Coraci, D., Santilli, C., Loreti, C., Piccinini, G., Ricciardi, D., Castelli, L., Fusco, A., Bentivoglio, A. R., & Padua, L. (2021). Parkinson's disease and virtual reality rehabilitation: cognitive reserve influences the walking and balance outcome. Neurological sciences : official journal of the Italian Neurological Society and of the Italian Society of Clinical Neurophysiology, 42(11), 4615–4621. https://doi.org/10.1007/s10072-021-05123-3

3.Tapin, A., Duclos, N. C., Jamal, K., & Duclos, C. (2021). Perception of gait motion during multiple lower-limb vibrations in young healthy individuals: a pilot study. Experimental brain research, 239(11), 3267–3276. https://doi.org/10.1007/s00221-021-06199-1

4.Sevinc, V., & Berkman, M. I. (2020). Psychometric evaluation of Simulator Sickness Questionnaire and its variants as a measure of cybersickness in consumer virtual environments. Applied ergonomics, 82, 102958. https://doi.org/10.1016/j.apergo.2019.102958

5.Barreda-Ángeles, M., & Hartmann, T. (2022). Psychological benefits of using social virtual reality platforms during the covid-19 pandemic: The role of social and spatial presence. Computers in human behavior, 127, 107047. https://doi.org/10.1016/j.chb.2021.107047

6.Luo, R. B., Huang, M., Hu, H., Zhang, R., & Han, C. M. (2021). [Microbiological characteristics of patients with severe burns caused by blast and application of meta- genomics next-generation sequencing in the detection of pathogenic microorganisms] Chinese journal of burns, 37(10), 946–952. https://doi.org/10.3760/cma.j.cn501120-20201017-00440

7.Kumar, S., Soren, S., & Chaudhury, S. (2009). Hallucinations: Etiology and clinical implications. Industrial psychiatry journal, 18(2), 119–126. https://doi.org/10.4103/0972-6748.62273