Подъемная сила

Подъемная сила
Работа №180

Ленард Ньютон осознал — теперь ему точно конец.

Картина последствий взрыва впечатляла. Над усадьбой лорда Марша летали хлопья пепла, словно серый снег. Клочья тканевой оболочки злосчастного аэростата повисли на ветках, шпангоуты килевой фермы воткнулись в землю под немыслимыми углами, а в усадьбе местами выбило стекла. Гондола дирижабля и останки его двигателя живописно догорали у парадных ворот.

Лен осторожно переступил через дымящийся кусок пенькового каната и отправился за дворецким, пухленьким индусом по имени Рагху. К счастью, тот и сам был малый неглупый, быстро сообразил, что нужно пошевеливаться. Иначе неясно, кому больше влетит.

Хуже всего было то, что Лен специально поднял дирижабль точнехонько к приезду лорда Марша. И даже не самого лорда, а его очаровательной дочери Санни. Лорд лично ездил встречать ее на железнодорожную станцию за рулем верного «Ланчестера», по такому случаю отполированному до зеркального блеска. К большому сожалению отца и к душевным мукам Лена, Санни предпочитала путешествовать, а не сидеть в имении да ходить по балам.

Еще пару минут назад Лен в красках представлял, как он прокатит Санни на новеньком дирижабле. Как запах лаков, краски и горячего металла смешается с цветочным ароматом духов. Лен почти видел распахнутые от восторга глаза девушки, пока аэростат летел над полями. Внизу плыли бы пасторальные картинки — паровые автоматоны деловито собирали урожай, а по лесу среди багрянца крон неслась по рельсам алая змея поезда с шапкой дыма над головой.

Но теперь эти чаяния камнем припечатало о землю. Клаксон хромированного «Ланчестера» давал понять, что лорд Марш в курсе конфуза горе-изобретателя.

Лен с тоской вспомнил промышленный район, где провел детство. Там могли вырасти в безнадеге, грязи и болезнях три поколения, и ни один человек не поднял бы голову, чтобы праздно взглянуть на звезды. Там детей лечили от рахита опиумом и алкоголем, что приводило к их ранней деградации. Там висельники были печальной, но все же нормой, а дети кормили целые семьи работой на современных станках. Лен хорошо помнил, откуда ему повезло вырваться. «Плохая Англия», вот как это называли.

Именно из такого района Лена забрал лорд Марш. Он же пристроил родителей юноши на ферму к своим дальним родственникам. Дал им работу. А главное – дал работу и свободу действий самому Лену. Взамен способный самоучка изобретал для нужд имения сотни новых механизмов, автоматонов и хитроумных приспособлений, которые безмерно радовали сердце лорда Марша и удивляли его гостей.

Лорд, однако, не был слепцом. Со своей стороны он замечал внимание Лена к Санни, но предпочел доверить дочери самой принять решение. Тем более, что пока Лен наконец отважится признаться в чувствах, Санни спокойно успеет выйти замуж и родить лорду Маршу с полдюжины внуков. Самое ужасное, что Лен это тоже понимал.

Но сейчас дело было в другом. Зря он поднял в воздух не доработанный дирижабль. И все же Лен лихорадочно размышлял, выставят его сразу, или он таки успеет увидеть Санни.

Дворецкий Рагху подбежал к Лену и вцепился в его руки. Национальная одежда индуса добавляла жизнерадостных оттенков всеобщей разрухе.

— Что ты наделяль, рыжий больван!

— Да, знаю, конструкцию стабилизаторов стоит улучшить, — пробормотал Лен бледными губами.

Индус схватился за тюрбан, в котором хищно сверкнул алый камень, и убежал дальше кричать на слуг.

Лен остался в одиночестве слушать шуршание колес «Ланчестера» о гравий дорожки. Шум приближался.

Лен огляделся и глубоко вдохнул.

До грандиозной выставки научных достижений в Париже ему надлежало построить лучший дирижабль из возможных. Хорошо, что второй образец все еще стоял в ангаре. С ним так ошибиться нельзя. Лен в отчаянии попытался отыскать в себе скрытую любовь к фермам и овцам. Возможно, спрятанную очень глубоко.

Но не нашел.

***

Санни нарочито звонко хохотала, а лиловая лента в ее высокой зеленой шляпке развевалась на ветру. Санни смотрелась изящной куколкой в модном полосатом платье. В руках она держала искусно сделанную модель дирижабля.

Лорд помог ей выйти из машины. Санни тотчас повисла на руке отца. Тот огляделся и пошевелил усами. Под его тяжелым взглядом Лен втянул голову в плечи.

— Прости, Ньютон, видимо, мы прервали тебя на самом интересном, — сказал лорд Марш. — Ты еще не до конца разрушил мое жилище.

— Милорд, я… исправлю свою ошибку…

Санни вдруг улыбнулась Лену. Улыбка показалась ободряющей. Но он не смог определиться, понравилось ли ему чувство, которое она вызвала.

От прибывших едва уловимо пахло креозотом, машинной смазкой и вокзальным дымом.

На туфлях, фиолетово-зеленом платье Санни и на дорожном коричневом костюме лорда Марша лежала сероватая пыль.

— Мы так устали с дороги, верно, отец? — быстро сказала девушка, отводя от лица выбившийся из-под шляпки завитой локон.

Ее нижняя губа была чуть пухлее верхней, что вкупе с родинкой на щеке придавало Санни особое очарование. Взгляд Лена потеплел. Где-то в Антарктиде откололся и упал в воду огромный кусок ледника, такой же, что вырос на его сердце за время ожидания.

Лорд Марш окликнул индуса, и спокойнее, чем следовало бы, зашагал в дом. Слуги по мере его приближения, напротив, ускорялись. Даже автоматон-дворник, словно почуяв общий настрой, принялся быстрее грести листья. Сейчас он уже попросту царапал ободранной метлой чистый участок, но лорд прошел мимо и бодро хлопнул его по клепаному плечу, насвистывая легкомысленную мелодию в густые усы.

Такая реакция испугала Лена. Она вовсе не была типичной, а значит, неудача конструктора не имела большого значения. А ведь дирижабль стоил не только бессонных ночей Лену, но и ощутимых денежных затрат из кармана лорда. И черт возьми, что же могло обставить, нивелировать такую неудачу?

Лен промаялся до ужина. Отремонтировал старые шагающие часы и двух механических птиц. Последних третьего дня погрызла охотничья собака хозяина.

Санни нашла его в мастерской. Лен предпочитал жить прямо здесь, среди завалов книг, приборов и инструментов.

Девушка успела переодеться в простое синее платье, умыться и покраснеть до кончиков ушей.

— Скоро ужинать.

Лен понял, что потерял счет времени. Он взглянул на часы, а затем, словно не поверив, в окно. И правда, почти стемнело.

— Что-то не учел в дирижабле? — закусила пухлую губу Санни.

— Тебе вряд ли интересно, — вздохнул Лен.

— Знаешь, к этой выставке все готовятся, в Париже такой шум! Эйфель наконец получил финансирование, но и своих денег вложил немало. Строит ажурную башню. Хвастает, что теперь у Франции будет трехсотметровый флагшток, какова идея? А Сент-Джордж все носится с Трансатлантическим телектроскопом, но говорят, бедняга тронулся умом после того, как те рабочие погибли на стройке... Ну… сам наверняка читал.

— Читал, — тихо сказал Лен.

Он ценил то, как Санни пыталась сглаживать углы. Надо же, не поленилась ознакомиться с далекими от девичьего мира вещами, чтобы подбодрить горе-изобретателя. Славная девушка. Он вдруг вспомнил Сент-Джорджа, его одержимость связать континенты сложной системой зеркал и в конце концов, помешательство. Что, если таково и его собственное будущее? Ведь быть изобретателем — это как вытягивать карты в надежде найти счастливую. Может, придумаешь хорошую вещь. Может, пустышку. Будут ли ее использовать по назначению? Станет ли она полезной?

Например, Лен был уверен, что будущее вовсе не за такими ненадежными устройствами, как дирижабли. Но лорд Марш пожелал прибыть на Парижскую выставку с помпой, а значит — по воздуху.

Лен вздохнул, стащил с головы очки-гогглы, снял нарукавники, перчатки и фартук цвета ржавчины.

— Нужно отнести птиц в оранжерею.

Санни хлопнула в ладоши.

— Я помогу!

Она бережно взяла одну. Даже в состоянии покоя птицы были необычайно изящны — яркие витражные перышки, тонкие латунные клювы и шарнирные лапки.

В оранжерее было темно, лунный свет едва пробивался сквозь экзотические заросли. Лен знал, что индиец Рагху порой наведывался сюда, когда вспоминал далекий дом. Или когда его основательно выводили из себя.

Лен протянул Санни заводной ключ. Механические птицы ожили и вспорхнули под потолок. Одна так резво взлетела, что Санни покачнулась и уперлась в грудь Лена. Задержала руку, но сделала вид, что поправляет костяную пуговицу на его жилете.

Лен думал, что, должно быть, выглядит в запыленной, измазанной маслом рабочей одежде не лучшим образом. Как первобытные люди из трудов Дарвина рядом с античной статуей.

Крик Рагху заставил обоих вздрогнуть:

— Ужинь подань!

***

В тусклом свете камина кукла-автоматон в костюме японской гейши смотрелась особенно эффектно. Ее сложно было отличить от живого человека. Взгляд миндалевидных глаз очень натурально сосредоточился на нотах, пальцы ловко бегали по клавишам пианино, а черные шелковые волосы лежали на плечах изящными прядями. Из-под пальцев автоматона лилась легкая мелодия.

Лорд Марш любил вот так посидеть в гостиной после ужина. Он обстоятельно забил и теперь раскуривал трубку с чубуком из бивня сибирского мамонта.

Санни сидела у камина рядом с Леном и куталась в плед. Длинные белокурые волосы она убрала наверх. Аккуратный пучок украшала шпилька с медной шестеренкой.

— Устроить, что ли, встречу со спиритическим сеансом? — скучал лорд. — Говорят, сама мадам Лирондель гостит у Мьевиллей, может, зазвать ее на вечерок? Не верю в эти глупости, но вроде как щекочет нервишки.

Он отхлебнул бренди и снова задымил трубкой.

— Ах папа, ты любишь гостей, но может, дашь мне перевести дух?

— Но не затягивай, дорогая. Нужно соблюдать правила приличий.

— Разумеется.

Рассеянный взгляд Лена упал на миниатюрный дирижабль на коленях Санни.

— Можно взглянуть?

— Да, конечно!

Он нечаянно коснулся ее. Пальцы девушки были прохладными, несмотря на близость огня. По его руке пробежала дрожь, точно разряд молнии в трансформаторе Теслы.

— Какой интересный, — пробормотал Лен.

— Свежий прототип, — проскрипел лорд Марш, пока Лен задумчиво крутил в руках изящное изделие.

— Что? — Лен поднял голову.

— Вам стоит подстричься, молодой человек. Вы немного обросли.

— А мне кажется, ему идет, — подняла уголок губ Санни.

Смотрела она при этом только на пляску огня в камине.

Но Лена меньше всего сейчас интересовала собственная внешность.

— Вы сказали — прототип?

— Один инженер предоставил его нам. Видимо, и правда отличный… Завтра привезут готовый дирижабль, все равно ведь один ангар освободился?

— Но в новом стоит второй вариант моего дирижабля, и он вполне...

— Что ж, значит, поставим в старый. Решено!

Вот оно.

Во рту Лена пересохло. Вот и настоящая опасность. Таилась в обыденности фраз, в уюте вечера.

— Вы мной недовольны? — уточнил Ленард с предательской дрожью в голосе.

— Нет, отчего же. Но признаться, мне даже интересно, кто из вас двоих сделает работу лучше.

Ленард уставился на предмет в своих руках как на пропитанную кураре стрелу. Он мысленно разобрал миниатюрное творение на части, увидел все его недостатки. Чужая работа неприятно оттягивала руку.

Ленард вернул ее Санни. Девушка заметила резкую перемену в его настроении.

Как только лорд Марш вытряхнул из трубки последний пепел, постучал ею о подставку и ушел спать, Ленард сорвался с места.

— Почему ты… держишь это при себе? — спросил он Санни.

Девушка не нашла, что сказать.

Ленард кивнул и быстро ушел. Затем вспомнил что-то, вернулся и отдал Санни новую шпильку, с китайским эмалевым веером на конце. Он подумал, что эта мелочь не сравнится с подарком того, другого. Потому что Лен заметил и достоинства чужой модели тоже.

За его спиной Санни задумчиво воткнула шпильку в прическу.

***

Лен проснулся оттого, что индус Рагху деловито и на повышенных тонах раздавал указания слугам под окнами его мастерской.

— Туда, вон туда несить. Что я говориль? Опять вы не слушаль!

Лен плохо спал. В тревожной дреме он в красках представлял Санни в летящем свадебном платье с кремовой пеной кружев и с мерзким щеголем в качестве жениха. Красивый дирижабль парил над ними в небе Парижа. И башня Эйфеля празднично высилась на фоне безоблачного неба.

Лен сел и потер глаза. Если бы только можно было заменить сердце на механическое и вовсе ничего не чувствовать… Но увы, хоть наука и шагала семимильными шагами, до подобных вещей пока не дошла.

Лен наскоро умылся, чтобы проснуться. Из зеркала над чашкой с водой на него смотрела мрачная физиономия с темными кругами под глазами.

Индус все кричал. И Лен, наконец, вслушался.

— Давай осторошнь, кому сказаль! Что значит, нужен еще лошадь? Я тебе что, король? Бери тех, что есть! Привязывай крепче! Вот так!

Ленард вышел в хмурое утро. Мимо него, пугая бредущее на выпас стадо овец, во второй ангар заводили чужой дирижабль. Точно такой, что баюкала Санни у камина.

— Доброе утро! — приветствовала его девушка.

Лен обернулся.

— Знаешь его? — спросил он.

— Кого?

— Нового инженера. Откуда взялся, что за выскочка? Ты познакомилась с ним в Париже?

— Нет, он не имеет отношения к поездке.

— Значит, местный. Ну, смотрю, ничего нового он и не придумал.

Между бровей Санни пролегла морщинка.

— Лен, он… не так плох. Поверь, ты изменишь мнение о нем.

—Ты хорошо его знаешь?

— Я хорошо знаю тебя.

Лен отшатнулся и взъерошил волосы.

— Он уже явился?

— Еще нет.

— Что ж, я ведь могу посмотреть на его творение поближе?

Улыбка пропала с лица Санни. Девушка сделала приглашающий жест.

В ангаре — его бывшем ангаре! — немного пахло сеном, но было сухо и тихо.

Дирижабль стоял по центру, рабочие фиксировали его многочисленными канатами к причальным стойкам.

— И? — Санни скрестила руки на груди.

— Двигатель паровой?

— Электрический.

— Конструкция? Хм, комбинированная.

— Ты ведь не критиковал бы его, если бы лучше знал, да?.

— Я не желаю… Он тебе нравится?

— Не твое дело.

— Ты защищаешь его!

— Почему бы и нет.

Лен впервые видел раздражение на ее лице.

— Что ж, посмотрим дальше, — Лен резко обернулся к дирижаблю и пнул одну из стоек. — Что еще знаешь об этой посудине?

— Куда уж мне! Ты у нас профи, сам и разбирайся!

На глазах Санни блеснули слезы.

Лен почувствовал резкий укол в сердце, но было поздно. Санни быстрым шагом шла из ангара. Там, на входе, переминался с ноги на ногу индус. Даже он сейчас предпочитал молчать.

И тут Лен сорвался и сделал то, чего сам от себя не ожидал. В два шага догнал девушку, развернул к себе и поцеловал. Когда Санни отстранилась, губы ее сложились в букву «о». Лен подумал, что сейчас она отвесит ему пощечину. Но Санни вдруг развернулась и бросилась наутек. Заколка-веер в ее волосах поймала мимолетный солнечный блик.

Индус сочувственно пробормотал нечто похожее на «осель» и последовал за хозяйкой.

***

Остаток дня Лен не находил себе места, слонялся без дела и — о ужас! — по невнимательности раздавил механическую мышь. Он хотел найти Санни и извиниться за сцену в ангаре, но лорд Марш забрал дочь и укатил на железнодорожную станцию.

Встречать нового инженера, понял Лен.

Рагху был слишком занят, а потому махнул рукой на страдания Лена. И последний не нашел ничего лучше, чем отправиться в Лондон. Там отыскал паб, который прежде уважал его отец, и как следует надрался.

Поздно ночью, уже бредя по булыжным мостовым Лондона в свете газовых фонарей, Лен мрачно размышлял, как бы половчее разделаться с конкурентом. Сделать это можно было единственным законным способом — предоставить лорду лучший аэростат. Мысли путались, на ум приходили идеи одна бредовее другой. В конце концов Лен решил, что такие метания до добра не доведут. Нанял первого же извозчика и отправился домой.

Извозчику, суровому дядьке с горбом и скверным характером, пришлось доплатить целый шиллинг, чтобы тот довел пассажира до мастерской. От дядьки крепко несло куревом, лошадьми и сырой дубленой кожей, но Лен не привередничал.

Уже на повороте к мастерской Лен заметил у парадного входа в усадьбу троих. Видимо, вышли подышать перед сном. Погода позволяла, а полная луна сияла как начищенный циферблат. Первым из троих, судя по лысине, был лорд Марш. Он скрипуче хохотал над остроумием мужчины, который набрасывал на плечи Санни теплую шаль.

Троица вдруг замолчала и разом обернулась на непотребного гуляку и его колоритного спутника.

Лен уставился на гравий под ногами. Хуже ситуации для завершения ужасного дня сложно было представить.

Но увы, он выкинул еще один фортель — взмахнул бутылкой и в сердцах заметил:

— А все-таки лучше сжечь к чертям тот клятый аэростат!

***

Лена разбудил запах гари и заполошные крики слуг.

Он вскочил с кровати. Резкое движение аукнулось, по голове словно ударили чем-то тяжелым. Лен выбрался из мастерской и уставился на страшное зарево. Горел второй ангар. Лен протрезвел почти моментально. Он подбежал к слугам, которые носились с ведрами и пытались унять огненного монстра.

— Ты! Отошель немедленно, кому сказаль! — вездесущий Рагху в спальной пижаме невежливо оттолкнул Лена с дороги.

— Там есть баллоны с горючим? — хрипло спросил тот.

— Почем мне знать! О, это все происки Кали!

Лен бросился внутрь ангара. Нужно было выкатить баллоны с топливом, если их, не дай Бог, хранили там.

Баллонов не было. Но внутри царил кромешный ад. Глядя на останки чужой работы, Лен замер в потрясенном молчании. Огонь пожирал оболочку аэростата со свистом и шипением. Обнажался скелет, пузырилась свежая краска отделки гондолы. Неужели…

Сверху оторвалась горящая балка, и отскочить Лен не успел. Только закрыться рукой, в которую и пришелся удар. Рагху выдернул его из-под балки с ругательствами на родном языке. Но лежа на жухлой траве и глядя в круглый глаз Луны, Лен мог слышать только звуки мрачной, жадной трапезы огня.

Через час в поместье явились констебли и увезли предполагаемого диверсанта.

Лен ничего не отрицал. Но где-то в глубине души никак не мог поверить и принять, что опустился до такого.

Ночь за решеткой прошла словно во сне. Народ в камере собрался разношерстный: клерки-забулдыги, богемного вида тип с туманным видом опиумного наркомана, да пара беспризорников.

Рука посинела и порядком опухла. Наутро узника отвели к необъятному доктору респектабельного вида, который наложил жесткую повязку и прописал покой. Лен невесело усмехнулся. Но в камеру его не вернули, а отвели к суперинтенданту, где уже восседал лорд Марш. Последний с удобством расположился в кресле и поигрывал любимой тростью. Лен погрустнел. Он знал эту трость, потому как сам вмонтировал в нее короткий, но острый клинок.

Лен не мог смотреть в глаза лорду. Ведь ночью, под бредни наркомана и байки сокамерников, к нему внезапно пришло озарение. Он вспомнил, как бродил с факелом у ангара конкурента. В итоге посчитал, что это низко и подло, но дальше, к сожалению, следовал провал в памяти.

— Ты, глупый мальчишка! — воскликнул лорд Марш. — Хорошо подумал о своем поведении? Выставил меня в неприглядном свете. Довел Санни до слез! Правда, она тоже хороша, а я обо всем узнаю последним…

Санни. Лен вспомнил, как незнакомый мужчина набрасывал шаль на ее хрупкие плечи.

После того, что он вытворил, она и видеть его не захочет.

Лорд подписал необходимые бумаги, и они вдвоем покинули участок. Верный «Ланчестер» ждал у входа. Лорд любил свой автомобиль и предпочитал водить его сам.

Добрую половину пути они молчали. Лен слушал размеренное тарахтение мотора, но память то и дело подбрасывала звуки и картины ужасной ночи.

Лорд первым прервал молчание.

— Закончишь свой дирижабль. И побыстрее.

— Да, милорд.

— Время поджимает, да и мой карман не такой бездонный. Свалились на шею, сумрачные гении. А ведь я всего лишь хочу посетить Париж как подобает солидному джентльмену моего возраста.

Лен виновато уставился на руку на подвязи.

— Быстро может не получиться. Если вы хотите восстановить то, что сгорело…

— Тебе помогут, — нехотя сказал лорд Марш. — Благо, в поместье нынче два безумных ученых. И, честно говоря, восторга не вызываете оба. Твой помощник уже начал работу, нужные детали Рагху отправил сегодня в литейную мастерскую.

Лен молчал.

Санни и индус встретили их у порога. Лорд хмуро кивнул Лену:

— Больше никаких глупостей.

— Да, милорд.

— Привель бы ты себя в порядок. Ванна уже готовь, — сказал индус Лену с сочувствием. Но тут же отвлекся, — Мисс Санни, ступайте в дом, вы же замерзь.

И странно-знакомым жестом накинул плед на плечи Санни. Если подумать, он ведь уже так делал. Лен вдруг вспомнил ту самую ночь, и смутные сомнения заскреблись в его сердце.

Санни не обращала внимания на холодные порывы ветра. Она смотрела на руку Лена. Между бровей снова лежала та, нехорошая морщинка. Но в остальном лицо Санни было абсолютно непроницаемым, точь-в-точь как у пианистки-автоматона.

— Через полчаса в гостиной, — сказала она.

***

Лен нашел Санни в кресле у камина.

В руках девушка вертела злополучный дирижабль-малютку.

Лен решил, что довольно ходить вокруг да около. А потому спросил прямо:

— Могу я увидеть твоего… нашего второго инженера? И посмотреть, что он там сделал с моим аэростатом? Лорд сказал, новичок внес коррективы.

Санни отложила миниатюру и молча повела Лена в ангар.

Гондолу частично разобрали, а вместо прежних стабилизаторов приладили новые. Были и другие изменения, но в целом картина складывалась вполне гармоничная.

— Неплохо, — признал Лен. — Видать, парень он толковый.

Санни хмыкнула. В последние дни она сама на себя не походила. Лен многое бы отдал, чтобы вернуть беззаботную улыбку на это милое личико.

— Знаешь, мне очень жаль, — сказал Лен. — Вел себя как последний кретин. Но послушай, как только мы закончим, я готов уехать на ферму к родителям. Надеюсь, хотя бы ее не сожгу.

— Все сказал? — поджала губы Санни.

— Нет. Я кое-что должен новичку. Можешь его позвать?

— Да, конечно.

Санни отошла.

— Вуаля!

Лен обернулся и увидел, как девушка снимает с настенного крюка фартук, повязывает его и надевает рабочие нарукавники.

— Отец с самого начала терпеть не мог мое увлечение наукой, — сказала Санни. — Его никогда особо не трогали ни идеи суфражисток, ни достижения Ады Лавлейс. Пришлось долго отстаивать странные, «неженские» предпочтения. Но я все равно много путешествую для того, чтобы учиться у лучших ученых. Понимаю, тебе все это дано от природы. Но мне приходится много работать, чтобы достичь такого уровня. Иронично, скажи?

Лен потрясенно смотрел на нее.

— Я сожгла старый ангар не только потому, что меня задели твои слова, — добавила Санни. — Просто он маловат, а нам понадобится больше места. Мы построим на том месте аэростат побольше.

— Хочешь сказать, что станешь работать со мной?..

— Ты ведь уже понял, что я не так и бесполезна?

— Понял. — прошептал Лен.

— А Париж… С высоты он должен быть прекрасен! — улыбнулась Санни и коснулась щеки Лена.

Было холодно, но только не в его сердце.

Где-то в Африке тысячи фламинго взлетали в небо огромным нежно-розовым облаком.

Девушка привстала на носочки, и Лен перехватил ее за талию здоровой рукой.

0
08:12
435
19:28
Хороший рассказ. И сразу отмечу, что классно обыгрывается название в сюжете. Мне прям нравятся такие штуки! И сюжет добрый и лёгкий. Правда не новый))) и был в каждой первой оперетте… но цепляет… По крайней меня меня зацепил и утащил за собой. Автору спасибо!
Загрузка...
Светлана Ледовская №2

Достойные внимания