Алхимик

1

– Герцог Чума! Герцог Чума идет!..

Изо очнулся от размышлений. Крики за окном, плач детей, топот бегущих ног... Собаки заливаются по всей округе. Ведро упало и покатилось – со страшным дребезгом, совсем рядом. В Бриндевале, как и во многих таких же городках, даже самые узкие улочки вымощены булыжником. И конечно – площадь у ратуши. Его дом – с другой стороны площади, но ратушу из окна не видно. Зато видно улицу. По этой улице сейчас стучат башмаки и сапоги. И в довершение под самым окном гогочут гуси соседа Николаса.

«Гуси вырвались на свободу, значит кто-то проломил загон. – Истошный визг в отдалении. – Возможно, свинья. Свинья с перепугу могла проломить, она ведь...»

– Изо! Изо, открой! Скорее открой мне!.. Это я, Николас!

Дверь затряслась под градом ударов.

«Дело нешуточное. Николас себя не помнит. И вообще ничего не помнит».

– Не заперто!

– Изо!.. Нам конец... – дверь распахнулась, и Николас повалился на ларь у порога. Он едва переводил дух после бега, на лице был настоящий ужас. Таким Изо его не видел за двадцать лет соседства. – Конец... Герцог Чума идет в Бриндеваль.

– Это точно известно?

– Он жжет деревни по южному берегу Рауса. С ратуши видели дым. Оттуда... Полдня пути до нас, если они не успели развалить мост. Если успели, то... – Николас вытирал лицо трясущейся рукой.

– Все равно полдня, – Изо посмотрел в окно. Теперь ему было видно гусей. Они ковыляли через улицу, направляясь к сточной канаве. – Раус там можно перейти вброд.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– Тогда конец. Изо... К вечеру... Они убьют всех! Что нам делать?

– А что говорят господа из ратуши?

– Ничего не говорят, они... Они все разошлись. У них есть, чем откупиться.

– Никто не откупится от герцога Альвареса, – задумчиво проговорил Изо.

– У них есть кони... Они могут уйти, а мы останемся. Изо! Кроме тебя, никто нас не спасет.

– Что я могу? – Изо покачал головой.

– Как это – что? – Николас подскочил к соседу. Как все-таки он быстро отдышался. – Как – что?.. – он всплеснул руками, оглядывая комнату.

Света из узкого окна не хватало, а свечи Изо зажигал только с наступлением темноты. Потому сейчас, поздним утром, цвета здесь казались мрачнее, а обстановка – еще таинственнее. Каббалистические символы на стенах выступали из полусумрака. Истрепанные, пожелтевшие книги, пучки сушеных трав, мешочки с минералами, колбы и реторты, перегонный куб в углу. Чучело бескрылого дракона, висящее на потолочной балке, как обычно, выглядело сонным. Ему было все равно.

– Изо, послушай... Все знают, ты делаешь чудные вещи... Я знаю. Двадцать лет тебя знаю, когда ты пришел... Неведомо откуда. Когда ты еще был...

– Не таким, как сейчас, – равнодушно закончил Изо.

Сосед отвел взгляд и торопливо продолжал: – Помоги нам. Бриндеваль тебя принял, неужели ты...

– Николас, дело не в этом. Я только изучаю законы природы. Алхимия – это... Не чудеса, понимаешь? Я ведь тебе уже объяснял. Я не маг. Меня бы давно сожгли на костре. Я просто ученый.

– Ученый, не ученый, какая разница! У тебя есть порошки, огни, лампы, эти... Реторты, – Николас опасливо оглянулся на перегонный куб. – Взорви его на воздух! Рассей его войско по лицу земли, как написано в той книге, помнишь? Как листья, гонимые ветром...

– Я не могу взорвать на воздух войско герцога, – устало сказал Изо. – Никто не может.

– А рассеять? Как листья?

– Николас, это фигуры речи. Метафора, гипербола...

– Вот, вот! и примени эти фигуры. Ам... фора и... Пербола?

– Их нельзя применить, – алхимик вздохнул. – Только в книжках. Для красного словца. На самом деле так не бывает.

– Я не верю, – Николас упрямо мотнул головой.

Изо помолчал.

– Кто проломил загон?

– Что? – Николас уставился на алхимика. – Какой загон?

– Гусиный. Твои гуси сбежали.

– А... это... Свинья... Да черт с ней... Изо! Ты нам поможешь или нет?..

2

– Ваша светлость, мы нашли брод!

Младший офицер очень торопился принести приятную весть, но все же не забыл придержать коня на почтительном расстоянии. Герцог Альварес сухо кивнул.

– Хорошо. – Герцог глядел с холма вперед, через Раус, сузив глаза до щелочек. Об острые скулы и надбровные дуги усмирителя городов, казалось, можно было порезаться. Герцог возвысил голос. – Солдаты! Помните, мы вершим святое дело! Лучше разорить страну для Бога и короля, чем видеть ее цветущей под властью Сатаны и еретиков. Вперед! На Бриндеваль!

«На Бриндеваль!» – повторили голоса с разных сторон.

Тут и там раздались команды, и роты начали спускаться к реке. Герцог Чума, так его называли еретики, – и воистину, он был для них страшнее чумы, – смотрел, как идет его войско. Шли аркебузиры, мушкетеры, шли алебардщики; пикинеры несли на плечах свои длинные пики. Не спеша, с чувством превосходства, тронулась кавалерия, переходя Раус чуть в стороне. Дым от догорающих домов почти рассеялся, и криков не было слышно: кто успел убежать – убежали, кто не успел – лежат там, за спиной. Герцог Альварес бросил презрительный взгляд на разваленный деревянный мост. «Думали задержать меня. Жалкие твари». – Убивайте всех! – прокричал он, и его голос раскатился по долине. – Жгите еретиков в их домах!..

Герцог пустил коня шагом, свита тронулась за ним.

– Капитан, – вполголоса обратился Альварес к офицеру, ехавшему рядом. – Передайте через ваших людей мой негласный приказ. В городе есть один алхимик. Шпионы донесли, что он живет на краю площади, недалеко от ратуши...

– Дьявольское отродье. Этакая наглость...

– Слушайте внимательно, капитан. Пусть этого алхимика возьмут живым и невредимым. Передайте: тот, кто его приведет, получит награду. Если кто тронет его хоть пальцем, с того я сам сдеру кожу. Вы запомнили? Считайте, что это государственное дело.

– Все будет исполнено. Он нужен королю? – осведомился капитан. – Или святой инквизиции?

– Он нужен лично мне.

3

Спровадив Николаса, Изо посидел немного, глядя в окно. Люди попрятались по домам, и город на время замер, словно оцепенев от ужаса. Если бы кто-то и решился бежать – самые быстрые ноги не спасли бы от конницы герцога, даже с запасом в пять или шесть часов. Уходить в леса с детьми, прятаться как звери, бросить все нажитое? Может, в этом и было спасение, но не всякий решится на такое...

И не всякий доберется до леса.

Изо наклонился вперед и уперся руками в край скамьи. Скамья, сбитая из толстых дубовых досок, натужно заскрипела. Алхимик задержался в таком положении несколько секунд, пристраивая ладони поудобнее и приноравливаясь. Оттолкнулся руками и осторожно разогнул колени, одновременно распрямляя спину и помогая себе этим движением.

Он стоял.

Каждый раз ему стоило немалых трудов подниматься таким манером. Его ноги, не уступавшие по толщине слоновьим, в общем, неплохо держали огромное, расплывшееся тело. И ходить он, к счастью, пока мог. Но для этого сначала нужно было встать. Пользоваться костылем Изо ни за что не хотел. Он был очень силен, и конечно, со своими мощными руками чувствовал бы себя гораздо увереннее и ходил проворнее, если бы опирался даже на обычную палку. Но для него это означало бы сдаться.

Первым делом Изо дошел до двери и запер ее на засов. Затем он проследовал в дальний угол комнаты, достал из-за пазухи маленький ключик и отомкнул потайной ящик, вделанный в стену. Дверца ящика была искусно скрыта от посторонних глаз среди резных узоров и надписей.

В ящике лежал один-единственный маленький свиток, плотно обернутый в потемневшую тряпицу, перевязанный высохшим кожаным ремешком и запечатанный воском. Изо достал его.

***

«И запомни, Изо. Мы не творим чудес. Мы изучаем природу. Свойства растений, минералов, жидкостей. Движение ветра. Круговорот сил в мире происходит сам по себе. Мы не должны вмешиваться в него, но можем использовать во благо людям. Или...»

«Или во вред».

«Верно. Превратить свинец в золото – добро или зло, как ты думаешь?»

«Думаю, добро. А ты, наверно, имеешь в виду, мастер Бальтазар, что правильный ответ – зло?»

«Я не знаю, Изо. И никто не знает. Просто каждый раз надо думать, вот и все. Я знал алхимика, который вмешался в мировой порядок, и из-за этого целый город провалился под землю».

«Я понял. Мастер Бальтазар, ты уже рассказывал про этот город в прошлом году. И в позапрошлом...»

«Надо же, ты запомнил. Молодец, Изо».

«По-моему, ты думаешь, что я тупой».

«Конечно нет. Просто, если бы я не долбил тебе про это каждый год, меня бы выгнали из Коллегии. Порядок есть порядок. Но...»

«Но?..»

«Кто уважает порядок, имеет право его и нарушить... Иногда. Я скоро тебя покину, Изо. Отныне ты сам станешь мастером. Вот, возьми».

«Что это?»

«Заклинание. Его передал мне мой учитель, но оно, к счастью, не пригодилось. Ты помнишь окончание истории про город?»

«Один вельможа захотел, чтобы тот алхимик служил ему и разрушал города по его приказу. Так бы и стало, но алхимик узнал об этом и вовремя скрылся».

«Все верно. Так вот. Это заклинание... Ты можешь прочитать его один раз, в случае крайней нужды».

«Что оно делает?»

«Оно укроет от неминуемой беды любое тело, каким бы большим оно ни было...»

***

Изо остановился, держа в руке маленький свиток. Мастер Бальтазар посмотрел тогда на ученика таким взглядом, словно наперед знал, во что тот превратится уже через десяток лет. То ли скрытая болезнь в нем проснулась... То ли он, и правда, был проклят за то, что взялся за богопротивное дело. Но не был ведь проклят мастер Бальтазар! И его учитель тоже. Значит, дело не в алхимии...

«Любое тело, каким бы большим оно ни было...»

Сумерки начали спускаться, и в темнеющем окне, заняв его целиком, отразилась бесформенная, уродливая фигура. Не каждый бы с первого взгляда признал в ней человека.

«...Укроет от неминуемой беды любое тело, каким бы большим оно ни было...»

Каким бы большим оно ни было.

Каким бы большим...

4

Ближе к закату Бриндеваль наполнился слухами. Все передавали друг другу на разные лады рассказ старого Николаса. По его словам, – а уж он-то знает, потому что он алхимиков сосед, – мастер Изо посулил взорвать на воздух герцога Чуму со всем его войском при помощи листьев и ветра, а также амфоры и какой-то еще «перболы». Если про амфору многие слыхали, – это вроде как древний кувшин с зельем, – то неведомая пербола казалась чем-то загадочным и страшным. В соседстве с ней обычные листья и ветер тоже не предвещали добра. К тому же многие побаивались и самого мастера Изо. Хорошо хоть, все сходились на том, что он не исчадье ада, а всего лишь несчастный больной. В ином городе на такого донесли бы инквизиции.

Увы, Бриндеваль, похоже, доживал последние часы. Большая часть жителей собралась на площади. Спорили, как быть: запереть ли ворота и обороняться, либо выйти к герцогу на поклон. Но все понимали – одно другого хуже. Отцы города не показывались. Ратуша стояла распахнутой, и несколько сорви-голов проникли внутрь поживиться кой-чем напоследок. Вернулись с пустыми руками, перепуганные, и доложили, что сверху видно войско герцога Чумы. В сумерках не разобрать, идут или стоят, но походным маршем им до города часа три, не больше.

Человек двадцать сразу с площади ударилось в бега. Остальные загомонили сильнее. Надежда оставалась еще на Николаса – то есть на Изо. Все же свой алхимик в городе, не у всех такое есть, а алхимик – это... Никто не знал толком, что. Но Николас вел себя необычно. И вскоре все сообразили – как не заметили раньше! – что он навеселе.

Его принялись допрашивать с пристрастием. И он сознался. Обливаясь пьяными слезами, рассказал, что все выдумал со страха и от расстройства. Изо, похоже, никак не может помочь. И всем им скоро конец. Разве что разбегаться, как зайцам, в разные стороны. Может, не всех переловят.

И тут, в самый разгар отчаяния, прибежал мальчишка.

***

– Когда я буду читать заклинание, – объявил Изо, – вы должны крепко держать друг друга за руку. Сосед – соседа, а тот – следующего... И так далее. Все, сколько вас есть. И что бы ни творилось, руку не отпускайте. Иначе... Может случиться страшное. Все поняли?

Изо дождался, пока стихнет шум, и продолжал.

– Не хочу вас обнадеживать и скажу честно. Я не колдун, в магии ничего не смыслю. И не знаю, как сработает это заклинание, что с нами будет... Ничего не знаю. Но я верю своему учителю. Ну, что скажете?

– Мы готовы! Да! – раздались крики. – Что угодно, только не герцог! Лучше умрем! Читай заклинание, Изо!

Николас вцепился в громадную руку соседа, и через несколько минут вереница протянулась от двери алхимика по площади, по улице... Странное это было зрелище – целый город людей, держащихся за руки.

5

Первые отряды кавалерии ворвались в Бриндеваль и промчались по темным улицам из конца в конец. Следом вошла пехота с факелами и рассыпалась по городу. Запылали несколько домов. Но вместо стонов умирающих и воплей о милосердии то здесь, то там слышались недоуменные возгласы и ругань солдат.

Герцог Альварес не спеша ехал по центральной улице во главе своей свиты. Впереди уже различался шпиль ратуши, когда к герцогу подскакал капитан на разгоряченной лошади.

– Ваша светлость! – капитан казался испуганным. – В этом городе неладно. Осмелюсь доложить... Везде пусто. Никого нет.

– Что за бредни? – герцог сурово сдвинул брови. – Вы в своем уме, капитан? Как – никого?

– Так и есть, ваша светлость. Ни единого человека. Даже скотины нет.

– Может, они ушли? – предположил кто-то из свиты герцога. – Сбежали?

– Так они не только еретики, но и жалкие трусы? – процедил герцог Альварес. – Что ж, тем лучше. Мы их настигнем. Если они взяли скотину, значит, не смогут быстро идти. Разошлите людей во все стороны, пусть найдут их. Ротным объявить привал. Завтра устроим охоту в поле. Повеселимся, господа!..

Свита одобрительно зашумела. Но капитан не разделял общего веселья.

– Ваша светлость... – он приблизился к герцогу вплотную. – Мы нашли это место... Дом алхимика. Очевидно, это он, потому что... Прошу простить. Там что-то совсем неслыханное...

– Так что там? – Альварес уже еле сдерживал гнев. Конь под герцогом фыркал и переступал в нетерпении, высекая искры из камней мостовой.

– Как будто там... Разверзлась преисподняя...

Герцог ударил коня и, опередив свиту, устремился к площади.

***

Площади не было. Вместо нее зиял огромный провал. Несколько домов обвалилось в глубину, от них остались только жалкие огрызки стен. Половина ратуши со шпилем уцелела и чудом удерживалась на краю.

– Проклятье!

Герцог Альварес осадил коня у обрыва. Несколько камней, крутясь в воздухе, полетело вниз и исчезло во тьме. Герцог в бессильной злобе сжал кулаки.

– Это дьявол, дьявол... – переговаривались сзади приближенные. – Люцифер наложил лапу на этот город... Сатана утащил алхимика в пекло...

– Какой еще Сатана! – зарычал герцог. Свита притихла, даже кони, кажется, присели на задние ноги. – Я здесь Сатана! Других нет! Я – преисподняя! Обшарьте округу, каждую деревню, каждую таверну! Переверните все вверх дном, ройте землю зубами... Найдите мне этого чернокнижника!.. Он мне нужен!

6

Похоже, здесь только что прошел дождь. Но дождь теплый.

Изо стоял босыми ногами на влажном песке. Его растоптанные кожаные полусапоги, больше походившие на два грязных мешка, куда-то подевались. Влево и вправо, насколько хватало глаз, простирался песчаный берег. Далеко позади темнели, раскачиваясь, верхушки деревьев.

А впереди было море. Какое-то слишком огромное море. Волна поднималась и опускалась, медленно, лениво, как спина чудища, большого бескрылого дракона, он там купается, переворачиваясь с боку на бок. Но он очень большой. И поэтому безопасен для людей. Он их просто не замечает...

– Это наваждение! Такого не может быть! Что это за страна? Кто здесь живет? Духи или демоны? Верни нас обратно!.. Изо! Изо, ты слышишь? Верни нас обратно!

– Николас, я больше ничего не могу. – Изо улыбнулся и развел руками. – Теперь уж точно.

– Но у нас же ничего нет! Ни одежды, ни домов! Никаких запасов!.. Инструментов нет... Ничего! Как мы будем жить?

Дети уже забавлялись, кидая в воду палки на спор – чья собака быстрее приплывет с добычей. Свинья, похрюкивая, копалась в тине.

Гуси прошлепали мимо Николаса, не обратив на хозяина никакого внимания, и деловито двинулись к воде.

– Я не обещал, что будет легко. Вообще ничего не обещал.

Изо шагнул к полосе прибоя, ожидая, что провалится по крайней мере по щиколотку. Но мокрый песок оказался настолько плотен, что легко держал его. Следы от плоских ступней алхимика сразу же смывались волнами. Большое белое облако неторопливо плыло высоко в небе. Изо пошел быстрее и вслед за гусями вошел в воду.

Впервые за долгие годы он не чувствовал тяжести своего тела.