Обольстительница и еретики
Когда глаза наконец оставили попытки покинуть глазницы, Леви попытался заново научиться дышать, но изо рта вырывался лишь судорожный кашель. Всего несколько секунд назад он пришел в сознание и словно сразу попал на стол к инквизитору. Глаза под веками горели адским пламенем. Это кислота?.. Поддавшись панике, Леви попытался их открыть, но веки не слушались. Неужели они зашили их?.. Дрожащими руками он ощупал глаза и только тогда понял, что все это время они были открыты… однако кругом Леви все равно ничего не видел.
Вот теперь он действительно запаниковал. И тут, словно аккомпанируя его ужасу, взвыла сигнализация. Сначала Леви ее едва слышал, но громкость все нарастала. Вместе с пронзительным воем сирены из тьмы перед ним начали проступать красные всполохи. Он наконец смог моргнуть, это стоило немало усилий, однако принесло блаженное облегчение глазам.
– Опасность столкновения! – проревела сигнализация.
Задремавший на миг Леви дернулся в кресле пилота и ощутил сильную боль в тех местах, где крепления «рубашки» пилота впились в тело. Он распахнул глаза и увидел перед собой мутные очертания приборной панели. В соседнем кресле безмолвно сидел оват Вейхс – высокий седобородый мужчина в строгом изумрудном мундире. На его груди светился символ Академии Фелидов – два наложенных друг на друга треугольника без верхней и нижней граней. Этот символ всегда ассоциировался у Леви с четырёхлапыми жуками, которыми буквально кишела его родная луна. Когда его забрали с Нелии на Киитран, чтобы отрядить в число послушников Академиии, первое время он вообще не мог уснуть из-за отсутствия привычного стрекота по ночам.
Леви моргнул еще раз, и тут все пространство за иллюминатором медленно заполнил Хоторн – красно-фиолетовой газовый гигант.
– Мы слишком близко, – заметил оват Вейхс. – Ты не учел гравитационное влияние Хоторна и просчитался с параметрами траектории замедления. Сейчас ты испытываешь последствия гигантских перегрузок.
Щурясь от яркого свечения планеты, Леви взглянул на приборную панель, а конкретнее – на дисплей навигации.
– Однако мы не сбились с маршрута, – возразил он. – Прямо по курсу Тельма Верби…
В подтверждение его слов Хоторн в иллюминаторе уступил место небольшой на его фоне коричневой с красными оттенками луне. В этот момент мимо космического модуля пронесся на огромной скорости какой-то объект. Леви не успел его разглядеть, однако следом за ним мелькнул еще один, похожий на предыдущий. Это был огромный булыжник с острыми гранями.
– Опасность столкновения! – вновь подала голос сигнализация. – Активирован режим «Ураган».
Только сейчас до Леви дошло, что случилось. Он действительно ошибся с траекторией замедления, и теперь его модуль влетел в необычайно плотные кольца Тельмы Верби, состоящие из камней и льда. Следуя программе уклонения, космический модуль метался из стороны в сторону, словно лист на ветру. Приоритет отдавался более крупным объектам, поэтому небольшие камни безостановочно стучали по корпусу, напоминая Леви о ледяных бурях на Нелии, когда град обрушивался на металлическую крышу их фермерского домика.
– Консервная банка! – выругался он. – Почему нельзя было украсть космический корабль?
Космический модуль, на котором Леви сейчас находился, по своей сути не являлся самостоятельным транспортным средством. Его главной целью являлась доставка небольшой группы пассажиров к выбранной планете или луне. Спиральные станции разгоняли модули до скорости, которая обеспечит необходимую кинетическую энергию для путешествия. Дальность подобных бросков ограничена максимально достижимой таким способом скоростью – восемь десятых от световой.
– С полноценным кораблем ты бы не справился, – ответил на риторический вопрос оват Вейхс, всматриваясь куда-то за узкую полосу иллюминатора.
Вспомнив свою ошибку с траекторией, Леви прикусил язык и проследил за его взглядом. На них надвигался огромный астероид, отчетливо видный на фоне Тельмы Верби. Фиолетовое свечение Хоторна в совокупности с голубым оттенком звезды окрашивали его в тревожный розовый цвет. Маневровые двигатели космического модуля на левом борту заработали на полную мощность, из-за чего крепления «рубашки» вновь болезненно впились в тело Леви. Астероид уже заполнил все пространство за иллюминатором. Положение казалось безвыходным, лишь присутствие в соседнем кресле овата Вейхса поддерживало в Леви надежду на благополучный исход. Его изгнали из Академии Фелидов, а потом и из Эзусского ордена – высшая мера наказания – за ересь, но в действительности его вера была сильна как никогда. Никто за последние пять столетий не был столь близок к Владыке, как он…
В этот миг астероид протаранил космический модуль.
***
Леви ничуть не удивился, когда очнулся в кресле пилота и понял, что он жив и относительно невредим. Иначе и быть не могло, ведь с ним благословение Владыки. Бездвижный корабль был несколько наклонен вперед, а иллюминатор оказался более чем наполовину засыпан красным песком. Только сверху виднелась тонкая полоска белого света.
– Надо идти, – сказал оват Вейхс, поднимаясь со своего кресла.
С трудом высвободившись из объятий «рубашки», Леви со стоном рухнул грудью на приборную панель. Слегка приподнявшись, он увидел свое отражение в стеклянной поверхности дисплея навигации: бритая голова с безжизненным лицом, на котором выделялись налитые кровью глаза, окруженные синими гематомами. Шея настолько распухла, что стала раза в два толще. Но больше всего Леви испугали засохшие кровавые дорожки на щеках. Он спешно утер их рукавом термокостюма и на нетвердых ногах побрел к выходу.
Пассажирский отсек почти не пострадал, даже не разгерметизировался при столкновении, а вот инженерный отсек с маневровыми и стартовым двигателями оказался раздавлен астероидом. Сквозь рваные пробоины в корпусе можно было разглядеть ослепительно-белое небо Тельмы Верби. Худшие опасения Леви сбылись: теперь модуль не сможет подняться на орбиту луны, чтобы маршрутный транспортный корабль смог подобрать его по сигналу маячка. Осознав свое положение, он со всей силы пнул большой ящик с инструментами.
– Возьми себя в руки, – произнес Оват Вейхс. – Сейчас, прежде всего, нужно думать о миссии.
Обыск того, что когда-то служило грузовым отсеком, осложнялся острыми краями пробоин в корпусе, которые, тем не менее, были слишком маленькими, чтобы через них можно было бы выбраться наружу. В ящике, который случайно подвернулся под пинок Леви, он нашел несколько кинетичеких бродексов и походный набор, после чего смутно припомнил, что модуль был реквизирован у лесопромышленного клана.
Входной шлюз, располагающийся рядом с инженерным отсеком, также оказался смят ударом астероида, и не было никакой возможности открыть его. Толстые слои металла корпуса выглядели довольно крепкими, поэтому Леви пришлось вернуться в пассажирский отсек.
Длинная рукоятка бродекса приятно завибрировала в ладони, когда он активировал источник питания. Леви подошел к покрытому паутиной трещин иллюминатору и сильно замахнулся: предназначенный для разрубания дерева и камня инструмент без труда справился со стеклом. В пассажирский отсек хлынул поток красного блестящего песка и холодный воздух с привкусом озона. Еще несколько ударов бродекса, и в образовавшуюся щель Леви уже мог протиснуться.
Красный песок оказался куда коварнее, чем выглядел: словно мелкое стекло он впивался в ладони и вызывал сильный зуд. Путь длинной в три-четыре метра показался Леви вечностью. Как только он выбрался, то немедленно попытался смахнуть песчинки с кистей, но лишь глубже загнал их в кожу.
– Не трогай, – посоветовал оват Вейхс. – Это бессмысленно.
– Как это? – ужаснулся Леви.
– Эту кожу уже не спасти. Нужно подождать, пока она не засохнет и не слезет.
– Как долго? Это уже невыносимо…
Против своей воли Леви почесал ладонь, но облегчения это не принесло – жжение только усилилось.
– Вот когда кожа начнет трескаться, тогда станет действительно невыносимо. – Равнодушный тон наставника вызвал у Леви волну мурашек вдоль позвоночника. – Это твое испытание веры.
– Разве не вы говорили, что я проводник воли Владыки? – возмутился Леви.
– О, несомненно, – на испещренном черными точками лице овата Вейхс мелькнула жуткая неестественная улыбка, – и поэтому на твоем пути будет много испытаний. Путь предстоит длинный, так почему бы тебе не сделать первый шаг?
Из-за жгучей боли Леви действительно на время забыл о цели их путешествия. Чтобы вспомнить текст подходящей аффримации, ему пришлось закрыть глаза и мысленно перенестись в величественный храм Эзуса на Киитране. Нужные слова не пришлось долго искать, вскоре они легко срывались с его губ.
– … лишь сосуд для него.
– А сосуды не чувствуют боль, – добавил оват Вейхс.
Огонь, пожиравший кисти рук, постепенно утих. Открыв глаза, Леви впервые огляделся и увидел, что его окружали сплошные скалы цвета охры, резко уходящие вверх. Только чудом космический модуль избежал столкновения с острыми пиками гор и воткнулся в песчаное дно ущелья. Из-за рассеивания в атмосфере свет голубого гиганта казался ослепительно белым.
Красный песок оказался удивительно сыпучим, поэтому каждый шаг давался с огромным трудом. Равновесие помогала удерживать длинная рукоять бродекса, выполнявшая роль третьей точки опоры. Боль в руках исчезла, но болезненная краснота кистей служила постоянным напоминанием, чем грозило падение в песок. Для начала Леви убрался с песка и уже на твердой каменистой поверхности пошел по краю ущелья.
Оват Вейхс сохранял торжественное молчание, поэтому ничего не мешало Леви обдумать сложившуюся ситуацию. Все началось около полугода назад, когда астрономы Академии Фелидов обнаружили на небе далекую красную звезду, которую ранее не наблюдали. С каждым днем ее свет становился все ярче и ярче. Исследовав древние манускрипты, монахи выяснили, что подобное событие происходит примерно раз в пять столетий. В записях говорилось, что последовавшим за светом звезды откроется тайна замысла Владыки. Данное событие поставило на уши весь Эзусский орден.
Когда монахи, следуя записям в манускриптах, отыскали навигационные карты, которые использовали красную звезду в качестве ориентира, капитул Академии Фелидов незамедлительно собрал экспедицию. В исследовательский отряд вошли только достойнейшие оваты-ученые, в том числе и наставник Леви – оват Вейхс.
В то время все мысли Леви были заняты совсем другим событием. В процессе переписывания научных работ оватов Леви услышал голос, которой привел его в благоговейный трепет. Сначала он подумал, что заснул за особенно нудным трактатом, посвященным каким-то насекомым с Эбуракума – центральной планеты Эзусского ордена. Однако голос не думал замолкать и сообщил, что является посланником Владыки. В доказательство своих слов Посланник указал Леви пусть к работе неизвестного автора, в которой говорилось, что явление красной звезды всегда сопровождается появлением пророка. Его устами Владыка должен говорить с Орденом.
С этим открытием Леви первым делом направился к своему наставнику. Всегда отличавшийся рассудительным характером оват Вейхс неожиданно агрессивно отнесся к этому заявлению. Лишь потом Леви узнал, что перед экспедицией тот сделал собственное открытие о возможном появлении пророка и был крайне этим взволнован. Оват Вейхс рассчитывал сделать на этой находке себе имя и может даже предстать перед заседанием Конклава. Когда Леви рассказал ему о «голосе», наставник первым делом обвинил в неуважении к нему, краже идей… и ереси. Слово, вселявшее ужас в каждого подданного Эзусского ордена, прозвучало.
Человек, которому Леви доверял больше всех на планете, не смог даже выслушать его. Оват Вейхс жаждал узнать побольше об обещанном пророке, но, когда тот появился перед ним, не смог или не захотел поверить. В наказание он отправил Леви на недельные работы в каменоломню. Ссылка продлилась недолго, всего через пару дней его вызвали обратно в Академию. Обвинения в ереси, сорвавшиеся с губ наставника, не могли не просочиться сквозь каменные стены до вездесущих ушей Капитула.
В своем приговоре монахи не колебались, им вообще не было свойственно сомнение в собственной правоте. Исключение из Академии не стало для Леви сюрпризом, в некотором роде он даже рад был этому решению и уже планировал возвращение на родную ферму на Нелии. Однако предание анафеме повергло его в настоящий шок.
Только голос посланника, который окончательно сформировался в его голове, призывал не терять веру. Он поручил Леви направиться туда, куда лежал путь экспедиции оватов. Посланник не нуждался в навигационных картах и ориентирах, чтобы привести их к тому месту. Знания о конечной цели экспедиции – таинственной луне Тельме Верби – постепенно приобретали все более ясное очертания в голове Леви. Он не понимал, зачем им следовать в этом же направлении, но не мог противиться воли Владыки.
Путешествие предстояло в одну из отдаленных, «диких» систем известной части космоса, куда власть Эзусского Ордена пока не распространилась в полной мере. Всех скудных средств Леви не хватило бы даже на билет до Спиральной станции, не говоря уже о полноценном путешествии. На помощь неожиданно пришел оват Вейхс. Он тайком дал Леви оватский талон на реквизицию космического модуля и посоветовал как можно быстрее покинуть территорию Эзусского ордена, пока не истекла его фора перед инквизиторами.
Ущелье начало резко сужаться. Леви непроизвольно ускорился, чтобы быстрее покинуть тропу с отвесными скалами, из-за чего едва не сорвался с обрыва, которым она заканчивалась. Перед ним раскинулся огромный котлован, его дно было покрыто сотнями космических аппаратов – от средних размеров крейсеров до совсем маленьких модулей, вроде того, на котором он сам прилетел. Внушительный вид этого технологического кладбища, покрытого тонким слоем красного песка, внушал непонятную тревогу, ощущение прикосновения к чему-то древнему, запрещенному обычному человеку.
– Тельма Верби ведь необитаема… Так откуда здесь эти корабли?
– Это тайник, – после весьма продолжительной паузы ответил оват Вейхс. – Чтобы их нельзя было заметить с орбиты. Луна не должна привлекать к себе лишнее внимание: подобно остальной системе, она должна казаться мертвой.
Его слова ничуть не прояснили ситуацию.
– Ты вскоре все поймешь, – пообещал оват Вейхс. – А сейчас пора идти.
Леви наклонился над обрывом и прикинул, что до дна котлована не менее ста метров. А еще красный песок…
– Обратно?
– Справа есть тропа, ведущая наверх.
Тропой эти небольшие скалистые выступы можно было назвать с большой натяжкой. В конце подъема пришлось потрудиться, чтобы забраться в темную расщелину. За ней, как сообщил оват Вейхс, скрывался выход из котлована. Если на протяжении большей части подъема бродекс, висевший за спиной, сильно мешал и грозил потерей равновесия, то сейчас он оказался крайне полезен. Леви зацепился его режущим полотном за край расщелины и взобрался наверх.
Оват Вейхс тактично дал ему некоторое время, чтобы отлежаться и перевести дыхание, а затем потребовал продолжить путь. Несмотря на то, что Леви отправился на Тельму Верби, имея перед экспедицией фору минимум в пару недель, монахи все равно существенно его опередили. Корабль оватов был в несколько раз быстрее модулей, разгоняемых Спиральными станциями, и управлялся профессиональными пилотами, которые обычно не ошибаются с выбором траекторий.
Леви поднялся на ноги и в последний раз окинул взглядом огромный котлован с захоронением космических аппаратов, стремясь попрощаться, но некое чувство подсказывало, будто он еще вернется сюда. В пещере за расщелиной стояла сплошная темнота, поэтому пришлось ползти на ощупь, из-за чего при выходе на открытое пространство белый свет звезды слепил больше обычного. Перед ним раскинулась пустыня, тянущаяся на многие километры вдоль относительно невысокого горного хребта. Поражавшие своими размерами дюны из красного песка казались живыми из-за непрекращающихся течений на поверхности, словно под ними беспокойно дремало огромное существо. Проверив еще раз наличие дыхательной маски на поясе, Леви поплотнее закутался в плащ и направился за оватом Вейхсом.
***
Тем временем экспедиция Академии Фелидов, возглавляемая магистром Климентом, испытывала большие проблемы: с момента прилунения их количество сократилось почти вдвое. Капеллану Лилис пришлось остаться на корабле вместе с пилотами из-за неспособности нормально дышать пропитанным озоном воздухом. Оват Фаери и оват Лун не справились с управлением своего вездехода и рухнули на склон дюны из красного песка. Песок проник внутрь защитного комбинезона и вызвал невыносимый зуд во всем теле, в связи с чем капеллану Трою пришлось отвезти пострадавших обратно на корабль. Еще двое – оват Рейчи и капеллан Мэнсел – погибли в схватке с огромным скорпионоподобным существом, напавшим на их лагерь глубокой ночью.
Вдобавок к этим несчастьям они на время сбились с пути. Вершина с пиками в виде трезубца, служившая ориентиром в древних манускриптах, куда-то исчезла. Экспедиция преодолела не менее сотни километров, прежде чем оват Варака – главный навигатор – догадался, что ударный кратер, который им попался на пути, находится как раз на месте горы.
Через несколько дней пути с ними связались пилоты, оставшиеся на корабле, и сообщили, что спутник на орбите уловил иную человеческую сигнатуру на Тельме Верби.
– Сколько их? – спросил магистр Климент.
– Один… Может два, – неуверенно ответил пилот. – С орбиты сложно определить точнее.
– Они идут за нами?
– Не совсем. Нет. Примерно в том же направлении, на восток, но точно не по вашим следам. Рискну предположить, что они идут пешком.
Оваты синхронно посмотрели на магистра, ожидая его решения. Тот явно колебался.
– Это могут быть потерпевшие крушение, – предположил оват Бииг – самый молодой участник экспедиции. – Они увидели наш корабль в атмосфере и теперь спешат сюда, рассчитывая на спасение.
– Тогда они бы направились к кораблю, а не к нам, – заметил оват Тиафо.
Оват Бииг замолк и невольно покраснел, что было очень заметно, несмотря на густую растительность на лице, которой он стремился компенсировать не столь длинную бороду, как у других.
– Есть следы других кораблей? – поинтересовался оват Винсент у пилота.
– Сигнатур двигателей других космических кораблей в системе не зафиксировано. Есть несколько тепловых следов в атмосфере, но… на Тельме Верби вообще довольно высокая метеоритная активность, поэтому сложно утверждать наверняка.
– Мы, кажется, забыли главный наказ Капитула: никаких свидетелей, – холодным тоном сказал магистр Климент. Вернувшись на твердую почву приказов, он вновь обрел уверенность. – Если они нас настигнут, то просто облегчат нам работу.
И лишь одного овата эти слова не успокоили. Он посмотрел на реплику орбитальной карты, на которой отображалась одинокая красная точка километрах в восьмидесяти от них, и никак не мог отделаться от мысли, что знает одного из преследователей.
***
Только благодаря овату Вейхсу Леви сумел выжить в первые несколько дней на Тельме Верби. Большая часть растений и мелких животных на этой луне оказались несъедобны, саванны кишели чрезвычайно агрессивными мелкими грызунами, а в пустыне, которую он пересек в последние два дня, встречались огромные монстры с шипованными длинными хвостами. Только благодаря тому, что оват Вейхс настоял на ночлеге на скальной возвышенности, Леви сумел отбиться от хищника. Он даже думать не хотел о встрече с ним в открытой пустыне.
В конце пятого дня – сутки на Тельме Верби длились куда дольше, чем на Киитране – Леви набрел на пещеру, вокруг которой было полно признаков давней человеческой деятельности: небольшая роща, где деревья росли неестественно упорядоченно, каменное кольцо колодца с металлическим ободом сверху и механическое двухколесное транспортное средство.
– Тельма Верби ведь необитаема, да? – повторил Леви фразу, сказанную после обнаружения кладбища космических аппаратов.
– Все верно, – подтвердил оват Вейхс. – Думаю, заночевать стоит внутри.
В глубине пещеры была создана искусственная преграда из камня и сгнившего дерева. Тот, кто здесь когда-то жил, явно опасался незваных гостей. Вспомнив местную фауну, Леви мысленно согласился с ее обитателем.
Внутри пещера оказалась совсем крошечной, не более десяти квадратных метров, вдобавок к которым в стенах оказались выдолблены внушительные полости. Одна из них использовалась в качестве спального места. Именно там, на истлевшем матрасе лежал человеческий скелет. Леви подошел ближе и увидел, что фаланги кисти сжимают небольшую оптическую трубу.
– Он был очень одинок, – неожиданно для себя сказал Леви.
– Это не так, – возразил оват Вейхс. – Он не был один.
Леви устало закрыл глаза и присел на краешек постели, стараясь не задеть скелет. Пять дней пути его порядком утомили. На мгновение он даже задремал, но резко вскочил на ноги.
– Надо его похоронить, наверное…
– Если тебя смущают останки, можешь выбросить их наружу. – Заметив недовольный взгляд Леви, оват Вейхс добавил: – Ему уже все равно.
– Мне не все равно, – упрямо покачал головой Леви. – Я бы не хотел, чтобы после смерти со мной поступили таким образом.
Оват Вейхс почему-то улыбнулся, и вновь это получилось донельзя жутко.
Неподалеку от пещеры обнаружился небольшой закуток среди скал, который был утыкан камнями, подозрительно похожими на надгробия. Копать сухую почву пришлось полотном старой лопаты, которая обнаружилась неподалеку. За могильным камнем не пришлось далеко идти, он аккуратно лежал у входа на кладбище.
– Он знал, что умрет и что некому будет его похоронить.
– Он все подготовил, – поправил его оват Вейхс, – чтобы ты его похоронил.
– Луна необитаема, но я наткнулся уже на два кладбища, – пробормотал Леви, направляясь обратно в пещеру.
Истлевший матрас, обнимавший мертвеца долгие годы, пришлось выкинуть, но под ним обнаружился крепкий деревянный настил. Неожиданно нахлынули воспоминания о коротких, но очень холодных ночах на жестких татами среди десятков таких же воспитанников Академии. Им запрещалось согревать друг друга теплом своих тел. Между спальными местами надлежало соблюдать дистанцию «для размышлений». Вот и сейчас Леви был один, никто не мог его согреть. Вдобавок, сегодня он засыпал голодным. Рядом с горным хребтом ему повезло несколько раз наткнуться на гнезда со съедобными мелкими голубыми яйцами, а в саванне, такое ощущение, водились только злобные грызуны. Однажды они волной хлынули из-под земли и набросились на Леви, только размашистыми взмахами бродекса ему удалось отпугнуть стаю. После сражения он сразу же развел костер и обжарил столько тушек грызунов, сколько смог унести. Только благодаря им Леви сумел пересечь красную пустыню, где он сам мог запросто стать пищей. Под равнодушным взглядом овата Вейхса его веки сомкнулись.
***
Над горизонтом постепенно все выше и выше поднималась одинокая гора с широким основанием. Вскоре Леви приблизился насколько, что сумел на ее сером фоне разглядеть небольшой скалистый холм, около которого поблескивали в свете звезды серебряные корпуса вездеходов. Леви ничуть не удивился, что экспедиция прибыла на место раньше. Казалось, сам холм ничем не отличался от остальных деталей рельефа, однако он располагался несколько в стороне от гор и этим привлекал к себе внимание.
Чем ближе была конечная цель, тем чаще взгляд Леви обращался к небу на востоке, где каждые сумерки поблескивала красная звезда, ставшая еще ярче за последние пару недель. Ее еще не было видно, но белый шар уже клонился к закату, что заставило Леви непроизвольно ускорить шаг. Зловещий свет звезды вряд ли мог предвещать что-то благоприятное.
Четыре овата в серых скафандрах без шлемов выстроились широким полукругом, защищая магистра Климента. В руках они держали двухметровые копья с пылающими синим пламенем наконечниками. Когда Леви подошел ближе, раздался общий вздох удивления. Только оват Вейхс и магистр Климент не были ни удивлены, ни шокированы. Если глава экспедиции явно испытывал крайнее раздражение, то бывший наставник Леви был скорее заинтригован.
– Все-таки это ты… – пробормотал он. Сейчас на голове овата Вейхса не было никакой растительности, кроме бороды, с которой ни один уважающий себя монах не расстанется. Леви увидел, что черными точками – знаками мудрости – покрыта кожа не только на лице, но и на всей голове.
– Ты оскверняешь священное место, еретик! – взбешенно крикнул оват Тиафо.
– Это и есть ваш бывший воспитанник, оват Вейхс? – спросил магистр Климент. – Тот еретик?
Всего несколько недель назад он в составе Капитула изгнал Леви из Академии. А теперь не смог даже вспомнить его. Но Леви все равно по привычке робел перед магистром и не посмел ничего возразить ему.
– Он считает себя пророком, – объяснил оват Вейхс.
– Это смешно! – хмыкнул оват Лингон.
Никто не засмеялся, даже оват Бииг, который прослыл главным весельчаком Академии и всегда нравился Леви больше других монахов.
– Зачем ты здесь, Леви? – спросил оват Вейхс.
Ни один вразумительный ответ не пришел Леви в голову. Вместо этого он осмотрелся и заметил в грузовой части одного из вездеходов два тела. Одно было накрыто накидкой, у второго отсутствовали нижние конечности, а антисептические повязки насквозь пропитались кровью. Неожиданно тело без ног приподнялось на локтях и в обескровленном лице Леви узнал овата Вараку.
– Как ты сумел пересечь пустыню в одиночку? – поинтересовался оват Вейхс.
– Я не один. Меня хранит Владыка.
Его собственные слова напомнили Леви о недавнем разговоре в пещере.
– Довольно! – отрезал магистр Климент. – Я не потерплю подобную ересь в этом священном месте. Воздать по заслугам!
Три овата немедленно бросились на Леви. Копья в их руках двигались так быстро, что горящие синим наконечники оставляли яркие световые шлейфы. Леви отпрыгнул назад и активировал бродекс. Против трех копий у него не было шансов, поэтому Леви решил воспользоваться эффектом неожиданности. Он резко прыгнул на самого молодого и грозного противника – овата Биига. С металлическим звоном бродекс и копье встретились в воздухе. За счет большей массы инструмент, предназначенный для резки дерева и камня, продолжил свое движение, легко разрубая мышцы и кости от шеи до живота.
Леви извлек бродекс из туловища овата Биига, и в этот момент его бок обожгло огнем. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, оват Лингон вонзил копье ему между ребер. Ноги подкосились, и Леви рухнул на землю. Торжествующе взревев, оват Лингон наклонился, чтобы добить его. Лежа на боку, Леви вслепую наотмашь взмахнул бродексом. В следующее мгновение ему на ноги упало что-то тяжелое, а на лицо брызнула струя крови – оват Лингон был обезглавлен.
Каждое движение отзывалось болью в боку. Для того, чтобы подняться на ноги, Леви пришлось наскоро пробормотать тест аффримации.
– … Мое тело – лишь сосуд для него! – яростно закончил он.
Оват Вейхс, который медленно приближался к нему, услышал эти слова и замер на месте. В свою очередь овата Тиафо больше волновал бродекс в руках Леви, он уже дважды убедился в чудовищной эффективности этого оружия. Монах медленно приближался к нему по широкой дуге, стараясь зайти со стороны раненого бока. Воспользовавшись заминкой бывшего наставника, Леви, так быстро, как только мог, сократил дистанцию до овата Тиафо и неожиданно для всех швырнул в него бродекс. Без физического контакта с рукой человека генератор кинетического поля отключился, но и без режущей способности инструмент представлял опасность в силу своего веса. Рукоятка бродекса угодила овату Тиафо прямо в челюсть, удар нокаутировал монаха. Он так и не очнулся, когда Леви опускал свой тяжелый походный ботинок ему на голову.
Тем временем оват Вейхс отступил обратно к магистру Клименту. Когда Леви к ним приблизился, бывший наставник тихо спросил:
– Он и вправду явился тебе?
Леви кивнул и посмотрел на стоящего чуть позади него другого овата Вейхс. В отличии от настоящего монаха, на нем все еще был изумрудный парадный мундир, а на голове – шапка седых волос. Именно такой образ наставника из Академии отпечатался в памяти Леви, и именно этот облик принял Посланник в его голове.
– Он и сейчас с тобой? – вновь спросил «настоящий» оват Вейхс. За последние несколько дней пути грань между образом монаха и Посланника в голове Леви сильно размылась. Теперь он не мог с уверенностью сказать, кто из них более реален.
– Он всегда будет со мной, – ответил Леви. – Воля Владыки привела меня сюда.
– Но зачем?..
Леви кивком головы указал на скалистый холм, в одном месте которого оваты уже успели поработать археологическими резаками. На лице бывшего наставника появились признаки понимания.
– Мы действительно нашли доказательство, что этот холм – священное место, отмеченное знаком Эзуса. Но что именно мы нашли?
– Вейхс! Что ты делаешь?! – голос магистра Климента дрожал от негодования. – Немедленно убей его!
– Как… как мы можем противиться воле Владыки? – пробормотал тот.
– Что?..
Оват Вейхс резко развернулся и вонзил копье в середину грудной клетки магистра. Пылающий синий наконечник вышел у старика из спины. Удивление, которое испытал Леви, не шло ни в какое сравнение с шоком, отразившимся на лице магистра Климента. Глава экспедиции завалился на бок, из-за чего копье выскользнуло из рук овата Вейхс, и его наконечник погас.
Бывший наставник медленно обернулся на Леви. Его глаза безумно блестели, черты лица исказились в благоговейном ужасе, словно он видел перед собой самого Владыку Эзуса. Оват Вейхс упал на колени и вознес сложенные ладони к небу. В свете заходящей звезды его фигура отбрасывала тень до самого холма. В судорожном бормотании с трудом угадывалась молитва о прощении грехов.
Леви в смятении посмотрел на «своего» овата Вейхса: посланник Владыки коротко кивнул. Почувствовав, как бродекс со свистом рассек воздух, бывший наставник со слезами на глазах взглянул на него.
– Прости меня, Леви, прости, что не поверил.
Не в силах на это смотреть, Леви зажмурился и лишь через рукоять бродекса ощутил, как оборвалась жизнь человека, которого он уважал больше всех в Академии.
Голубой гигант уже закатился за горизонт, когда он посмел вновь открыть глаза – наступили сумерки. Леви дошел до вездехода с раненым оватом Варакой и обнаружил, что тот уже мертв. Под брезентом обнаружился труп овата Винсента, перекушенный почти пополам. Наверняка, дело рук песчаного монстра.
– Не понимаю, ради чего столько смертей? – пробормотал он. – Ради чего я сюда прибыл? Мне нужны ответы!
– И ты их получишь, – прозвучал спокойный женский голос.
Леви резко обернулся на него и увидел, что место овата Вейхса теперь заняла молодая черноволосая женщина – видение из далеко прошлого. Одна из воспитательниц с его родной фермы на Нелии. Мгновение спустя Леви вспомнил ее имя: Сюзанна. Может именно она приходилась ему матерью, сказать точнее было трудно: на ферме отвергалась идея персонального материнства. Подобные метаморфозы в облике Посланника не удивили Леви, после собственноручного убийства овата Вейхса он больше не мог воспринимать своего бесплотного спутника в этом образе.
– Прежде всего, хочу сказать, что ты отлично справляешься со своим долгом, – сказала Сюзанна.
– Справляюсь? – истеричный смешок вырвался у Леви. – Да я даже не знаю, что именно делаю!
– Твоя миссия – хранить главную тайну этой части космоса. Тайну возникновения жизни.
– Что?.. Тайну? – Леви показалось, что он ослышался. – Люди сотворены Владыкой Эзусом, это всем известно.
– Все верно, – улыбнулась Сюзанна. – Эзус создал жизнь в этой части космоса. Но что есть сам «Эзус»?
Этот вопрос поставил Леви в тупик. Никогда еще перед ним не вставал вопрос о происхождении Творца. В Академии также не вдавались в конкретику, ограничиваясь не требующим дополнительных объяснений: «Эзус был всегда».
– Он – Владыка, – уверенно ответил Леви. – Создатель всего живого.
Сюзанна легким кивком указала на место у скалы, над котором экспедиция уже успела поработать. Оваты срезали часть скалы, под которой обнаружилась металлическая поверхность, испещренная царапинами и сколами. Среди этих дефектов можно было различить глубокую, отчетливую гравировку: «ESUS». Перед буквами было нанесено еще нечто, похожее на единицу, но однозначному прочтению мешал огромный скол прямо на знаке.
– Эзус. – Леви провел ладонью по выгравированным буквам. – Вот, что оват Вейхс имел в виду.
– Ты все понял? – спросила Сюзанна.
– Что я должен был понять? Я не имею ни малейшего представления о том, что скрыто под холмом.
– Твой Создатель.
– Мой кто?..
Реакция Леви ничуть не смутила Сюзанну.
– Ты сейчас смотришь на колыбель всей жизни в этой части космоса. В далекие времена Прародители отправили в наиболее перспективные части космоса машины – семена, из которых должна возникнуть жизнь. В пути эти семена видели многое, но не позабыли о своей цели.
– Я тоже появился из этой машины? – Леви все еще не мог понять.
– Не ты, но твои предки, – терпеливо объяснила Сюзанна. – Семя ищет наиболее подходящую планету или луну для создания атмосферы, а потом пытается сгенерировать многообразие жизни в течение многих столетий, пока не проходит срок его жизни.
– Но ведь Тельма Верби необитаема?
– Только в результате разрушения ее сублуны метеоритом. Много тысяч лет назад на Тельме Верби бурлила жизнь.
Такое количество информации никак не могло уложиться в голове Леви. Все сказанное Сюзанной противоречило тому, что Эзусский орден доносил до своих подданных. Он посмотрел на тело овата Вейхса. Как умнейшие оваты из Академии Фелидов могли не знать такое?
– Все это звучит как бред, – заявил Леви, внимательно наблюдая за реакцией Сюзанны. – Словно я сошел с ума, а ты лишь плод моего воображения.
Посланник Владыки осталась невозмутимой.
– На самом деле ты недалек от истины. Семя генерирует одну особенную генетическую линию, чьи потомки несут код, благодаря которому становятся Пророками, когда приходит время, когда на небе вновь появляется красная звезда.
– Значит… значит, ты всегда… была со мной?
– И с твоей матерью, и с твоим дедушкой, и так далее. Лишь появление на небе красной звезды пробуждает меня.
– Но для чего?
Сюзанна развела руки в стороны, как бы охватывая место сражения и мертвых оватов.
– Потому что вера в Эзуса зиждется на священных тайнах и чудесах. А какое главное чудо? Это жизнь. Если все узнают, что именно находится на Тельме Верби, Эзуский орден падет.
– Что же в этом плохого? – яростно процедил Леви. – Я не знаю ни одной семьи, кого бы не затронул последний всплеск инквизиции.
– Это вынужденная жертва. В противном случае наступит анархия… чего очень не хотят Прародители. – Казалось, что у Сюзанны были ответы на все вопросы. – Им не нужны еще одни руины цивилизации.
– Ты хочешь сказать, что однажды они прилетят? – Эта мысль заставила Леви почувствовать себя крайне неуютно. Взглянув на небо, он увидел яркую красную точку.
– Если еще живы, – серьезно ответила Сюзанна. – Иначе прилетят выходцы из другого семени.
Ее слова напомнили Леви об одной научной работе овата Вейхса, которую ему пришлось переписывать сотню раз в наказание за самовольное отлучение из Академии глубокой ночью.
– Единственные пришельцы, которых мы можем встретить – это мы сами, – процитировал он название одной из глав.
– Все верно, – подтвердила Сюзанна. – Из-за миллиона сопутствующих факторов спонтанное возникновение жизни – процесс слишком маловероятный, поэтому…
Окончание фразы Леви уже не услышал, потеряв сознание из-за потери крови. Текст аффримации заблокировал не только боль, но и другие нервные сигналы организма. Леви просто не заметил, как его тело достигло предела. Когда он очнулся, кругом была сплошная тьма, пронизывающий холод… и боль. Кисти рук горели так сильно, что Леви мог не обращать внимания на раненый бок.
– Сюзанна? – прошептал он.
– Я здесь, – немедленно прозвучал ответ.
– Помоги мне добраться до вездехода.
– Это не в моих силах, у нас одни глаза на двоих.
Леви со стоном перевернулся на спину. На небе необычайно ярко сверкали звезды, и вскоре он уже приспособился к темноте. Хотя было бы лучше, будь эта сторона Тельмы Верби обращена к яркому Хоторну. Он побрел в сторону темного силуэта вездехода оватов, обходя очертания человеческих фигур на земле. Тень Сюзанны бесшумно двигалась следом. Аптечка в вездеходе содержала все необходимое для обработки раны от удара копья, а также небольшой фонарик, но ничто не могло помочь уже огрубевшей коже, поврежденной красным песком. Упаковка обезболивающего была наполовину опустошена, поэтому Леви позволил себе лишь один брикетик.
Постепенно темнота ночи уходила, уступая место предрассветным сумеркам. На горизонте опять появилась красная звезда – источник последних проблем.
– Так значит, оваты Академии раз за разом, каждые пять столетий упорно стремятся разрушить свою же власть? – Леви уселся в кресло пилота и посмотрел на тела оватов.
– Им не хватает веры, – кивнула Сюзанна. – В самом сердце Эзуского ордена обосновалось общество еретиков. Только ты стоишь на пути их окончательного падения.
– И они считают меня еретиком.
Эта мысль неожиданно развеселила Леви – не иначе, как подействовало обезболивающее. Он запрокинул голову и расхохотался во весь голос. Уже скоро ему стало совсем не весело, но смех не хотел проходить.
– А если я не захочу исполнять свою миссию? – спросил Леви абсолютно серьезным тоном, однако с никак не сходящей с лица улыбкой. Собственная мимика ему не подчинялась.
Сюзанна с грустной улыбкой покачала головой.
– Не думаю, что у тебя есть выбор. Ты был создан таким.
На этот раз Леви молчал очень долго. На горизонте неспешно светлело небо, а красная звезда становилась все более блеклой.
– Я не знаю, что надо делать, – сказал он, признавая свое поражение. После изгнания из Эзуского ордена другой жизни у него теперь все равно быть не может.
– Для начала нужно прибраться тут, затем разобраться с кораблем Академии, – с готовностью отозвалась Сюзанна.
– А дальше? – спросил Леви, глядя на мерцающую красную звезду.
– Твоя миссия не закончена, будут и другие. Снова и снова, пока она манит искателей.
Внезапно все встало на свои места: кладбище космических аппаратов, обжитая пещера и человеческий скелет на кровати. На короткий миг перед глазами пронеслась вся его жизнь до самой смерти. Есть ли судьба ужаснее? То ли от страха, то ли от боли у него задрожали руки… и голос, что выяснилось, когда он задавал последний вопрос:
– Ты будешь со мной?
– Каждый миг.
Одно из главных достоинств произведения — это описания обстановки и действа, можно сказать, здесь соблюден идеальный баланс. Описания не перегружают текст и не надоедают, но при этом их ровно столько, чтобы представить картину в голове в мельчайших подробностях.
Также не могу не отметить проработку лора. Создаётся впечатление, будто сей рассказ — затравка для появления полноценного романа или даже цикла по этой вселенной. Если это так, буду с нетерпением ждать продолжения банкета
Желаю автору успехов и продолжать в том же духе!