Епископ

Епископ воздел руки к небу, широкие рукава упали до локтей, обнажив руки. Бледная кожа давно не видела солнца - Епископ и его паства несколько месяцев провели в пещерах в страстных молитвах и обращениях. Обращались, как всегда, к Космическому Духу.

- Только посмотрите на изможденное тело его Святейшества! – громогласно вещал ведущий с выбритым и покрашенным по последней моде черепом. Кожа мерцала и переливалась всеми цветами радуги. – Кроме молитв в Великих пещерах Его Святейшество явно предавался также и аскезе, голодал, страдал!

Его Святейшество стоял на священной скале, возвышаясь надо всеми, его седая борода и длинное одеяние мягко колыхалось на ветру. Лицо тенью закрывал капюшон – лица Его Святейшества никто не должен видеть, кроме членов его Союза, его святой паствы. Рядом, на фоне ярко-голубого неба, чернел силуэт Гонга – инструмента великого Епископа, Предвещателя Исхода. Гонги передавались по линии Епископов с незапамятных времен, и ходили слухи, что этому инструменту уже несколько сотен лет.

День был спроектирован планетологами ясным – как и положено Великому дню Исхода. Ветер рассчитали и направили строго с запада на восток, чтобы подол ризы его Святейшества двигался в строго заданном направлении и с нужной плавностью. Все должно быть максимально торжественно - на Великого Предвещателя смотрела вся планета.

- Епископ изможден телом, но! – продолжал разгоряченный ведущий, – он силен дууухом!

Последние слова он почти прокричал, а толпа за его спиной бормотала и пела, покачиваясь в такт собственным голосам. Все и сразу и каждый по-своему – хором, речитативом, нараспев.

Зрители и все съемочные команды находились за границей Пустоши, там же находилась и группа священнослужителей Космического Духа во главе с Главным Священником. Именно он потом будет назначать нового Епископа.

Те, кто не попал на церемонию лично, прильнули к экранам домашних, уличных и портативных визоров. В такие моменты города замирали. В эти дни, дни Великого Исхода, люди Земли становились особенно близки.

Люди были одновременно грустны и благодарны. Да, все были глубоко благодарны тем, другим, стоявшим на коленях по всей Великой пустоши – том самом месте, где тысячи и тысячи мучеников отдавали свои жизни во имя великих идей. Исключительно на благо всего человечества и планеты. В этом не было никакого сомнения.

Их чтили и помнили как героев. Кто, кроме истинного героя, способен на подобное самопожертвование?

Камеры перевели объективы на Великую пустошь, где тысячи человек в одинаковых ярко желтых одеждах замерли, коленопреклоненные, с самого утра.

- Через несколько минут они станут частью природы, – говорил ведущий, - питая собою Великие поля, которые, в свою очередь, кормят все человечество!

- Они уйдут экологично, мирно и счастливо, спасая меня и вас! Подумать только, 8 тысяч человек сразу! Это самая значительная группа Великих мучеников за всю историю. – репортер замолчал и сложил руки у груди. Оператор перевел камеру на эти руки и сделал крупный план. Повернул на максимум саунд-уловитель. Пусть планета слышит даже дыхание.

В этот момент Епископ повернулся к толпе. Приближалась кульминация. На фоне солнца и голубого неба, возвышаясь надо всеми - черная мешковатая сутана, подпоясанная старинной веревкой, спускалась до земли, продолжая мягко колыхаться на ветру.

Темные проницательные глаза обошли прихожан. В углах рта Его Святейшества собрались тени. Замолчали репортеры, затихла толпа. Только ветер шелестел остатками песка, оголяя и без того лысые скалы. День был жарким, воздух над пустыней вдали колебался, придавая происходящему еще больший мистицизм.

- Мои братья и сестры!- начал епископ негромко, но его голос разносился на всю долину. – Вот и пришло наше время. Наше великое время, время Исхода. Мы дарим наши тела Великой планете, а души – Космическому духу! Долгие месяцы мы провели в молитвах и мы готовы!

Он ударил в Гонг. Густой низкий звук заполнил всю Великую пустошь – акустики долго трудились над конфигурацией долины, добиваясь должного звучания. Приложил руки ко лбу.

-ИИИИИИИ – начал Епископ хорошо поставленным тенором.

-ИИИИИИИИ – подхватили тысячи голосов.

Все стоявшие на коленях люди в желтом, раскачиваясь, тянули священное «ииии», подражая голосу самого Космического духа. Зрители, затаив дыхание, замерли. Кульминация. Апофеоз. Наивысшая точка. Невозврат. Добровольный исход во имя Земли.

«ИИИ» были разные – низкие, басовитые, и совсем высокие, переходящие почти на визг. Да, это был самый массовый хор в истории планеты и Епископ, конечно, должен бы быть очень этим горд.

Епископ еще раз ударил в Гонг. Раскатистое эхо надо всей долиной сменило мгновенно остановившееся священное «иии».

Тело Епископа обмякло. Опустилось на скалу. Приняло неестественную позу, замерло.

Еще мгновение – и все сектанты опустились на землю. Изящно, тихо и одновременно - как будто репетировали заранее. Не успело эхо гонга затихнуть на дальних скалах, как вся великая пустошь замерла. Стереодроны, снимавшие сверху, начали набирать высоту, давая общие планы долины, ставшей на время желтой.

Над пустошью повисла тишина.

-ООУУУУ! – на этот раз вперед вышел Главный священник.

- ОООУУУУ – подхватили зрители. Кто-то рыдал.

Сверху появились вертушки сельскохозяйственой службы. Разогнав стереодроны, как стайку галок, вертушки заняли позиции над пожелтевшей от обмякших тел пустошью. Включили распылители.

Дождь.

Стереодроны продолжали передавать картину сверху – желтое пространство, темневшее прямо на глазах.

Бактерии делали свое дело. Желтый становился бурым, тела на глазах распадались в пыль, превращались в пищу. Пищу для Земли.

Спустившись ниже, вертушки сельскохозяйственной службы включили насосы. Мощные волны питательной пыли, еще несколько минут назад бывшей человеческой плотью, взмывали вверх, к вертушкам, подобно адским торнадо.

Еще несколько минут – и вертушки скрылись вдали, на пути к продовольственным полям, неся в своих недрах бесценное удобрение. Урожаи будут спасены. Люди планеты будут сыты.

***

Через 10 дней Сергей постучался в кабинет Рудольфа.

-Можно? - аккуратно приоткрыл и также неслышно прикрыл за собой дверь.

Кабинет был огромным, как и подобает званию Епископа, хорошо обставленным: деревянная мебель, стоящая баснословных денег, антиквариат, сервант с бокалами из настоящего стекла, картины на стенах. Конечно подлинники, причем судя по всему – каждой не менее пяти сотен лет, настоящая музейная сокровищница!

-Привет, привет! - темные проницательные глаза посмотрели на него в упор. Тени в углах рта бывшего Епископа исчезли, как и густые брови, и борода, и длинные седые волосы. Рудольф, оказавшийся совсем не старым, лет 65, максимум 70, улыбался, смотря на друга.

-Дружище! - Сергей не сдержался, не ограничился рукопожатием и сжал друга в объятиях.

Восемь месяцев! Восемь месяцев, как Рудольф, друг его детства, а теперь особый агент СКЧЧ - Службы контроля за численностью и чистотой населения, покинул здание министерства, свой дом, своих друзей и отбыл на очередной проект.

- Ну что же ты так долго, мы уже и забыли, как ты выглядишь, - Сергей улыбался. – Ты теперь легенда! Ну надо же, проект на восемь тысяч…

- Поэтому и долго! – Рудольф сел за стол и жестом пригласил друга присоединиться. – Лучше уж восемь месяцев и восемь тысяч сразу, чем несколько проектов по жалких пару тысяч, разве нет?

- Да. Однозначно лучше. И платят больше, – пошутил Сергей - У тебя же в этом году юбилей? 20 лет?

-Дааа, - протянул Рудольф, - мне даже не верится. Скоро я поставлю еще один рекорд, судя по всему. Рудольф улыбнулся. – Самый долгоиграющий епископ СКЧЧ.

- Ну не все же могут перевоплощаться каждый раз как ты, – рассмеялся Сергей. – Да и силища в тебе немереная.

- Каждый раз поддерживать, направлять этих бедолаг…героев, - поправился он. - Я бы так не смог!

- Поэтому и влачишь жалкое конторское существование! – теперь смеялся Рудольф, разливая по бокалам вино местности из последнего проекта. Это был его традиционный сувенир. Рудольф был ценителем.

Сергей, ничего не понимавший в винах, отхлебнул и дежурно причмокнул от удовольствия. Одобряющее покивал. Ритуал был закончен – не упал в грязь лицом в глазах знатока.

Сергей встал и подошел к стене памяти: десятки стереоснимков от пола до потолка. Тысячи и тысячи лиц. На всех – на первом плане Рудольф, каждый раз неузнаваемый. За ним – его паства, члены Союза Великого Исхода, занимавшие всю площадь снимка и растекающиеся за его границы. Тысячи лиц – одухотворенных, преданных, готовых на подвиг. С горящими и, как отмечал Сергей, немного безумными глазами.

Были ли среди них нормальные люди? Или и в самом деле все они были до последнего отсталыми, генетически вырождающимися элементами, как обучали их с Рудольфом еще в Академии контроля за численностью и чистотой населения? Сергей часто задавал себе этот вопрос, рассматривая фотографии в кабинете Рудольфа и других возвратившихся с проектов епископов.

Неужели так много генетических ошибок?

-Да, их много, - как будто прочитал мысли приятеля Рудольф. - Сам посуди, кто из нормальных будет мечтать о собственной смерти? Преступники – или потенциальные преступники, что одно и то же, одинокие люди, не нашедшие себе места в социуме, откровенные лентяи, готовые даже стать пылью планеты, лишь бы не учиться и не работать.

-Но все-таки - люди. И я их по-своему люблю. Люблю, хочу облегчить страдания, - Рудольф немного захмелел и разговорился, - и поэтому занимаюсь этим. Столько лет. Это естественный отбор! Естественный отбор, дружище! Раньше этим занималась сама природа, а сейчас что? Посмотри вокруг! Медицина практически свела к нулю смертность от болезней, жизнь длится вдвое больше, чем несколько столетий назад, мы уже и ноги и руки отращиваем, и пораженные органы регенерируем! Кто будет заниматься отбором? Мы.

Рудольф встал, развернул плечи, повернулся вполоборота к окну и замер с бокалом в руке, размышляя – похожий на героев картин, украшающих его стены.

Сергей молчал, поворачивая в руке бокал и наблюдая за перекатывающейся по его стенкам ярко-алой жидкостью.

- Это настоящие герои, мои герои! – Рудольф вынырнул из размышлений, подошел к столу и подлил себе вина. - И эти герои отдают себя добровольно во имя того, чтобы могли жить, трудиться, быть счастливыми и сытыми все люди планеты.

Похоже, Рудольф закончил. Профессиональный талант к громким речам проявлялся и в обычной жизни, особенно в компании с вином.

Сергей снова подошел к стереоснимкам на стене, чувствуя облегчение, что его нет там - ни на одном из этих снимков.

Да, последние несколько сотен лет лучшие умы, специалисты, ученые, постоянно изучали человека – нейропсихологию, психофизиологию, теорию генетических отклонений и еще множество смежных дисциплин. И научились по сумме определенных характеристик выводить закономерности. А также - способы собирать людей с отклонениями вместе и влиять на них.

Для этого и создавался епископский приход - Союз Великого Исхода.

Епископов было много – целая кафедра Академии Численности и Чистоты населения была посвящена этой профессии. У каждого епископа были свои способы, риторика, легенды - заботливо приготовленные для него наукой. Лампочки для мотыльков. Мотыльков с отклонениями от идеального большинства. Мотыльков, желающих стать героями во имя чего-то большего.

Прямо перед Сергеем красовался снимок последнего проекта Рудольфа. Целое море «людей с отклонениями» – мужчины, женщины, улыбающиеся и серьезные, все разные. И мудрый Епископ (как-там-его-звали в этом проекте) – с развивающимися седыми волосами, в черной подпоясанной рясе в пол и капюшоном, скрывающим лицо.

«Люди вот уже столько веков падки до одного и того же, – пронеслось в голове у Сергея. - Сильная идея, эффектный костюм, пламенные речи… Ничего не меняется».

А вслух спросил: «Когда следующий проект? Берешь отпуск на этот раз?»

- О да, едем с семьей на Гавайи. А потом - на открытие марсианского заповедника.

- И это, - Рудольф понизил голос и наклонился к другу, – это был последний проект. И теперь я, тадам! - профессор Академии Численности и Чистоты населения! На кафедре Епископов.

Рудольф явно наслаждался произведенным эффектом, благосклонно улыбался и кивал, принимая искренние поздравления друга.

- Выпьем же за приближение того славного времени, когда на Планете воцарится гармония! За лучших из лучших! – провозгласил Сергей, крепко сжимая руку друга.

***

Через три года Рудольф стоял на скале. Он снова привел свою паству к Свету и Космическому Духу. Профессорская работа оказалась для него невообразимо скучной.

Все-таки призвание есть призвание.