Конец Вавилона

Дошло до меня, о счастливый царь, что в давние времена в величайшем из всех городов, построенных когда-либо под солнцем, жил благочестивый купец, возвысившийся духом. Наш господин одарил его двумя сыновьями: Мардук-аплу-иддин и Нергал-эреш были имена их. И они росли в согласии, и демон раздора не переступал порог их дома. И когда купцу пришло время умирать, и поздоровался он с гостьей, пользующейся черным ходом, он призвал к себе своих сыновей и сказал им так: «Мы знали времена упадка и времена процветания, войны угрожали нашему благополучию, демоны входили в тела наших близких, рабы наши становились жертвами лени и хитрости, и торговые партнеры не всегда были с нами честны. Но нам удалось пережить войны, прогнать демонов, перехитрить рабов и обставить партнеров. Как вы думаете, что помогло нам совершить все эти деяния?» И Мардук ответил (а он был старшим братом): «Это случилось оттого, отец мой, что мы стояли плечом к плечу и были едины в борьбе с трудностями, которые посылал нам наш господин». И купец обратился ко второму сыну и спросил: «А что скажешь ты?» И Нергал ответил (а он был младшим братом): «Это случилось оттого, что я был умен и проницателен, стремился выжить, несмотря ни на что, и понимал, что большего достигну с поддержкой семьи, а не в одиночку. Но должен сказать, что прекраснодушный старший братец всю дорогу был той еще обузой». И купец рассмеялся, и завещал дома, и земли, и рабов Нергалу, а Мардуку не оставил ничего. И он умер, и были совершены обряды погребения, и могила устроена во внутреннем дворе, и принесены подобающие жертвы.

И Мардук вышел из дома, не попрощавшись ни с кем, и его одолевала великая злоба, и червь обиды точил его сердце. И он шел, не смотря по сторонам, а смотрел только под ноги, и потому не замечал, куда поворачивает и по каким улицам идет. И ноги, на которые был устремлен взгляд его, принесли его в самый бедный район величайшего из городов, где обитали лишь забытые всеми убогие калеки да гнусные бесчестные воры. И не успел он опомниться, как уже был окружен со всех сторон безрукими, безногими, безносыми и безухими существами с облезающей кожей, гниющими язвами, отвратительными пятнами на лицах, беззубыми улыбками и пустыми глазами. И предводителем их был красивый юноша в богатой одежде, украшенной золотыми нитями. И подивился Мардук тому, что видит перед собой, и спросил юношу: «Как случилось, что ты руководишь этими людьми, скажи мне, прошу тебя». И юноша рассмеялся и ответил Мардуку: «Видишь ли, ты забрел сюда в тот час, когда я прихожу собирать с них дань. И теперь мне придется убить тебя, потому что ты видел меня среди них, и когда вернешься в город, непременно расскажешь жителям, что видел, и они перестанут подавать милостыню этим нищим, говоря, что их подаяние все равно достанется хозяину». И Мардук хватился своего кинжала, но не нашел его, и вспомнил, что выбежал из дома в великой злобе, не подумав захватить с собой никаких привычных вещей. И он взмолился юноше, говоря так: «Не убивай меня, луноликий господин, прошу тебя. Может статься, я тебе пригожусь». И юноша рассмеялся и спросил Мардука: «Чем пригодится мне такой человек, как ты, беспамятный настолько, что даже оружие не взял с собой из дома, чтобы защищаться от дурных людей, подобных мне?» И Мардук сказал ему: «Я могу провести тебя в один из самых богатых домов этого величайшего города, чтобы ты застал его жителей врасплох, и приставил свой нож к горлу владельца, и захватил рабынь и сокровища, и заставил уничтожить таблички о владении, позвать писцов и написать новые на тебя». И юноша опустил меч, который собирался вогнать в плоть Мардука, и спросил его: «Как случилось, что ты таишь столько черной злобы в своем сердце, и что причинили тебе такого жители этого дома, что ты предлагаешь мне это, скажи мне, прошу тебя». И Мардук поведал ему о своей горькой обиде. И юноша рассмеялся и сказал: «Воистину, удивительны и бесконечно прекрасны создания нашего господина, и никто не знает, какими поступками обернутся их думы. Как сказал мудрец:

Ничьих сердец ты разгадать не в силах,

Пока не побывал на их могилах.

Но и во тьме бескрайней ночи

Есть тайны пострашнее прочих.

Однако я не могу принять твоего предложения до тех пор, пока ты не откроешь мне, что просишь взамен». И Мардук ответил: «О господин с легким шагом и нечистой душой, мне ничего от тебя не нужно, довольно и того, что ты оставишь меня в живых». И юноша сказал ему: «Твои речи разумны, а вид бесстрашен. Ты пришелся мне по нраву, и я исполню твое желание. Но оставить тебя без подарка не позволяет мне честь. Встретимся же на исходе второй стражи, когда сон безмятежен и крепок, осуществим то, что задумали, и ты получишь свой подарок». И Мардук в раздумьях отправился обратно.

И когда наступила ночь, и вторая стража была на исходе, юноша явился к дому Мардука, ведя за собой вооруженных людей, и Мардук открыл им дверь, и они вошли и перебили всех рабов, находившихся в помещении, и кровь обагрила могилы предков во внутреннем дворе. И они поднялись по лестнице и нашли Нергала и его семью, и Нергал пал на колени и умолял Мардука пощадить их. И юноша с лукавыми глазами и нехорошей усмешкой взмахнул мечом и заколол жену Нергала и его детей. И схватил Нергала за волосы и, приподняв его голову, взглянул на Мардука, говоря так: «Доволен ли ты моим подарком, скажи мне, прошу тебя». И Мардук повалился в отчаянии к его ногам и молил не убивать брата. И юноша сказал Мардуку: «Никак не пойму я тебя, ты же сам отдал его в мои руки, так чего же ты добивался, совершая это деяние? И отчего ты теперь стонешь и заламываешь руки? Я не стану убивать твоего брата, а заберу его к себе и обучу своему ремеслу. А ты примешь еще один подарок от меня, ибо, как я и говорил, ты достоин самых роскошных даров, какие я только могу тебе дать». И он приоткрыл полу своего богато изукрашенного одеяния, и оттуда вырвался демон, который вскочил на Мардука и острыми когтями вырвал у него один глаз. И Мардук вскрикнул и схватился за лицо, а между пальцами его струилась кровь. И юноша рассмеялся и сказал Мардуку: «Ступай прочь и забери свой подарок. А когда будешь готов — назовешь мне свое имя!»

И Мардук выбежал из дома и кинулся прочь, и демон сидел у него на плече. И Мардук бился плечом о стены, катался по земле и рвал на себе одежду, но не мог сбросить демона, который вонзил в него свои когти и разгонял тьму светом своих желтых глаз. И до самого рассвета метался Мардук по глухим улицам величайшего из городов, а демон сжимал когти, не давая ему остановиться ни на миг. И когда солнечные лучи позолотили верхнюю ступеньку лестницы в небеса, обессиленный Мардук рухнул посреди мостовой, неспособный более обращать внимание на кровь, сочившуюся из его ран, и на демона, сидевшего у него на плече.

И не знал Мардук, сколько времени пришлось ему пролежать на дороге, прежде чем какой-то прохожий не сжалился над ним и не унес в свой дом. И, открыв глаза, удивился Мардук, что не может понять, где он и что с ним случилось, а чувствует только ужасающую боль в плече и видит одним глазом. И прохожий, подобравший его, вошел в комнату, неся финики и хлеб, чтобы подкрепить угасающую в Мардуке силу крови. И опечалился, увидев, как Мардук скорчился на полу и скребет ногтями, словно пытается откопать зарытое сокровище. И подбежал этот добрый человек к Мардуку, обнял его за плечи, прислонил к стене и начал расспрашивать, в чем его беда и отчего он бьется в припадке. И Мардук поведал ему о своей горькой обиде и о том, куда завела его эта ненасытная спутница. И спаситель его всмотрелся в Мардука внимательно и покачал головой, говоря так: «Слава нашему господину и всем созданиям его! Воистину, история твоя в одно и то же время и повергает в трепет, и поучает. Я не знаю, как помочь тебе в таком великом горе. Но наш господин наверняка может дать тебе дельный совет. Если ты проникнешь в храм, подойдешь к статуе господина и шепнешь ему на ухо заклинание, которому я тебя научу, то ты сможешь поговорить с ним и разрешить свои затруднения». И Мардук спросил этого доброго человека: «Но как же я смогу войти в храм с демоном на плече?» И тот рассмеялся и ответил: «О чем ты говоришь, несчастный? Я не вижу на твоем плече никакого демона. Вероятно, ты был так испуган словами и деяниями того ужасного юноши, что вообразил себе какую-то несуществующую напасть. Дай мне осмотреть тебя, и я смогу наложить повязку и унять боль, которую причиняет тебе твоя рука». И Мардук сказал ему: «Нет, я не могу сделать так, как ты говоришь, иначе я забуду, что совершил, и подумаю, что и впрямь заслуживаю прощения. Научи меня заклинанию, о котором ты упоминал, и я покину твой дом с благодарностью и добрыми мыслями о тебе».

И прохожий влил Мардуку в уши слова заклинания, и Мардук подкрепил силу своей крови финиками и хлебом и покинул дом его, унося в сердце его образ и вознося нашему господину молитву о его благополучии.

И до самого вечера Мардук бродил по улицам, и подходил к торговцам на базаре, и к уличным мальчишкам, и к женщинам, торгующим своим телом, и расспрашивал их о том, что произошло в доме Нергал-эреша, ибо он знал, что, собрав воедино все сплетни и пересуды о вчерашних событиях, сможет получить как можно больше сведений о том, как обстоят дела. И большинство людей отводили взгляды или отделывались ничего не значащими фразами, и тень страха ложилась на их лица, и понял Мардук, что юноша, встреченный им, не был просто хозяином клянчащих милостыню калек, но кем-то гораздо более влиятельным и пугающим. И он обходил свой дом стороной, потому что боялся попасться на глаза некоторым из его приспешников.

И когда солнце в очередной раз задумало совершить побег, потому что устало освещать жизни детей великой блудницы, Мардук встретил наконец человека, который поведал ему, что рассказывают о его семье на рынках и площадях величайшего из городов, о чем шепчутся его жители, оглядываясь через плечо. И услышал Мардук, что страшный демон вошел в тело Нергал-эреша и, овладев его силой и помыслами, заставил перебить всех рабов и заколоть жену и детей своих. И когда шатамму переступил порог, он не смог удержать в себе завтрак, и воины, пришедшие с ним, бледнели и пошатывались, невзирая на то, что побывали во многих походах с Навуходоносором и были привычны ко всяким жестокостям. И они осмотрели дом, и подобрали мертвых, и похоронили их в одной могиле, но нигде не нашли Нергала, и старшего брата его Мардука нигде не нашли, и теперь дом будет выставлен на продажу, как и прочие дома и земли, принадлежавшие им. И Мардук спросил, видели ли юношу в богатых одеждах, украшенных золотыми нитями, около дома, где было совершено преступление, но уличный торговец покачал головой и отступил от него, говоря так: «Иди дальше своей дорогой, незнакомец, не искушай более судьбу, ибо говорят про того, кто слишком неосторожен, что Эрешкигаль отмечает его особым знаком, и путь его отныне ведет прямиком в ее подземное царство». И Мардук поблагодарил торговца и пошел прочь от него, не зная, что ему думать и у кого искать помощи.

И вот, когда небо потемнело и первые звезды загорелись тусклым светом, Мардук начал свое восхождение в храм господина, прячась в ночных тенях и шарахаясь от малейшего звука, который достигал его ушей. И он благополучно добрался до вершины и проник в помещение, где стояла золотая статуя господина, а высотой она была двенадцать локтей, и Мардук застыл у ее подножия, не представляя, как ему взобраться наверх, чтобы шепнуть заклинание так, как учил его добрый прохожий. И он не придумал ничего лучше, как пасть ниц и взмолиться нашему господину, даже не будучи уверенным, что тот услышит его слова. И, взмолившись так, прошептал заклинание, а, когда добрался до самого конца, обернулся и увидел надиту, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, блестевшими во мраке. И он обратил к ней такую речь: «О госпожа, не бойся меня. Я пришел, чтобы вознести нашему господину молитву от всего сердца. Но от малодушия во мне произросла мысль о том, что среди стенаний многих других просителей моя мольба затеряется и не дойдет до слуха нашего господина. Я решил тайно пробраться в храм и преклонить голову перед ним в одиночестве, чтобы он точно различил мою просьбу среди прочих. Не созывай же храмовую стражу, госпожа, ибо намерения мои были мирными и я не преступал закон». И надиту спросила его: «В чем же заключалась твоя просьба, господин, и почему ты так опасался, что другие могут случайно услышать ее?» И Мардук ответил ей, говоря такими словами: «Я просил господина избавить меня от страшных мук, непременно ожидающих меня, если я не спасу своего брата, причиной страданий которого я невольно стал». И девушка наклонила голову к правому плечу и спросила Мардука: «Поэтому на тебе сидит демон? Кстати, он довольно некрасивый. Ты явно не заботишься о нем, как следует». И Мардук в страхе попятился от нее и воскликнул: «Так он все еще со мной? Но я не чувствую боли, и кровь не льется более из моих ран». И жрица сказала ему: «Не знаю, о каких ранах ты говоришь, но твой демон выглядит голодным и жалким. Почему ты не даешь ему пищи и не ухаживаешь за ним?» И Мардук пришел в великое изумление и спросил ее: «Что за странные вещи ты говоришь мне, госпожа? Ведь все жители величайшего города знают, что демона, овладевшего тобой, нужно изгнать как можно скорее, и если будет на то соизволение богов, если ты достаточно насытишь их кровью козленка, они проявят свою божественную милость и помогут избавиться от этого зла». И девушка рассмеялась и воскликнула: «О, нет, господин! Это лишь непонятное заблуждение, которое живет в умах с давних пор! Ведь демон соткан из твоей плоти и твоих побуждений, как же ты сможешь его изгнать? Все, кто думает, что изгнали демона, просто переселили его в собственные души, туда, где никто их не видит, и там демоны пожирают их изнутри, потому что испытывают вечный голод. Но этого легко можно было бы избежать, если бы они знали, как правильно обращаться с демонами. Можно?»

И Мардук не успел ответить, а девушка легонько провела рукой над его плечом, и Мардук почувствовал себя лучше. И она сказала: «Видишь? Он успокоится, если ты будешь хорошо к нему относиться, и перестанет тебя терзать».

И тут в галерее замелькали огни, и послышались голоса, которые выкликали: «Госпожа Нана! Госпожа Нана! Где вы? Отзовитесь!» И девушка схватила Мардука за руку и шепнула ему: «Бежим! Стража хватилась меня!» И Мардук последовал за ней, и изумление его возрастало. И он спросил: «Но какое деяние вы совершили, госпожа, что вынуждены убегать, подобно презренной преступнице?» И девушка рассмеялась, но ничего ему не ответила.

И они бежали по тайным ходам и секретным лестницам, которые указывала жрица, пока не очутились на земле. И девушка коснулась Мардука на прощание и сказала: «Здесь мы расстаемся, господин, но на память о нашей встрече, которая случилась в такую особенную для меня ночь, я хочу одарить тебя». И Мардук, помня, какой подарок ему вручили в последний раз, отшатнулся от нее, но она улыбнулась, вытащила заколку из своих волос и протянула ему, говоря такие слова: «Возьми эту вещицу, быть может, она пригодится тебе». И Мардук принял заколку, не в силах вымолвить ни слова, и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. И солнце явило свой лик величайшему из городов.

И Мардук пребывал в растерянности, не зная, что ему предпринять, поскольку наш господин не стал с ним говорить, и его затруднения не были разрешены. И он вернулся в дом человека, который научил его заклинанию, чтобы спросить его, правильно ли он запомнил слова и в нужном ли порядке произносил их. И когда он переступил порог, то в глубине комнаты увидел своего спасителя с перерезанным горлом.

И он содрогнулся, и бежал оттуда, и очнулся, только когда вышел на большую городскую площадь, где аукционщик кричал во весь голос, перечисляя владения Нергал-эреша, сына Таб-цилли-Мардука, потомка Син-или. И рядом с надрывавшимся аукционщиком, возле помоста, на котором тот стоял, Мардук увидел юношу в богатых одеждах, юношу оскорбительной красоты, человека с величавой осанкой и надменным взором. И юноша бросил взгляд в толпу и ухмыльнулся так, словно мог видеть Мардука, цепляющегося за стену. И ноги Мардука подкосились, и дрожь охватила все его тело, и демон на его плече заплакал слезами страха. И Мардук бросился бежать, и не знал, в каком направлении бежит, и не видел под собой земли. И спустя некоторое время почувствовал, что устал, и дыхание покидает его грудь, и в глазах его темнота. И он замедлил шаг и привалился к стене, и отчаяние вошло ему в душу.

И тут демон на его плече обратился к нему, говоря такие слова: «Зачем ты упорствуешь в своем желании мести и какое деяние ты можешь совершить против этого человека? Ты же знаешь, насколько жалок и ничтожен. Знаешь, насколько ужасен и всемогущ твой противник. Так чего же ты хочешь достичь, в самом деле? Не последовать ли тебе словам мудреца, который сказал:

Оставь бессильных прозябать в тени.

Беспомощным руки не протяни.

Иди своей дорогой и не ведай,

Кого забыли пригласить к обеду».

И Мардук ответил демону: «Никакой мудрец этого не говорил, ибо сложено это плохо и уст мудреца недостойно. Я следовал заветам нашего господина, держался своей семьи и облегчал домашним все заботы и тяготы. Почему же отец так обошелся со мной? Разве я виноват в том, что произошло? Я хотел лишь того, чтобы меня оценили и одарили тем, что я заслужил. Почему мне приходится на коленях вымаливать отцовской любви, а брату достается все, на что только ни упадет его взгляд? Справедливо ли это, скажи мне, прошу тебя. Это из-за отца поселился во мне червь обиды, это его следует назвать преступником и изгнать за пределы города или отрубить ему обе руки за воровство, ибо он воровал у меня всю жизнь». И демон ответил Мардуку: «Хорош же ты слезы лить, как я погляжу. Хочешь свалить все на отца и не чувствовать себя паршивым человеком, обездолившим собственного брата? Только тебе это не удастся, и не думай. Отступи, оставь это дело, покинь величайший из городов, и, может быть, в далеких землях ты найдешь успокоение и забудешь о том, что совершил». И Мардук схватился за голову и воскликнул: «Но ведь ты, ты будешь со мной! Как же удастся мне обрести покой?»

И демон захохотал и запустил свои когти в плоть Мардука, и проходящие мимо люди качали головами и обходили стороной человека, выкрикивающего странные слова в пустынный воздух, человека, в чей разум вошел бог болезни.

И когда смилостивилась ночь, наложив спасительные бинты мрака на пыльные улицы, метавшиеся в лихорадке, Мардук поднялся с колен и сказал так, ни к кому не обращаясь: «Что ж, мне больше нечего страшиться и некого защищать. Я должен встретиться с тем юношей, вызволить моего брата и предать себя в его руки. И будь что будет». И демон замолчал и сжал когти на его плече. И Мардук поднял голову к луне, которая взошла на багровое небо, и поклялся ее именем, что не отступит от своего решения. И так говорил он с нашим господином в своей душе: «Хоть я и не прочел заклинания таким образом, как советовал мне тот несчастный человек, погибший из-за меня, но я возношу к тебе свое стенание, о господин мой! Дай мне сил исполнить то, что я задумал, и смирения, чтобы покориться твоей воле, если замыслы мои не совпадают с ней».

И он глубоко вздохнул и отправился в путь, и ноги сами несли его, как и в прошлый раз, ибо он выбирал дорогу не глазами, но внутренним чутьем, и оно вело его мимо спящих домов, мимо темных садов, мимо подвыпивших прохожих, запоздавших вернуться к семьям, мимо бродячих котов и забытых богов, по бесконечным улицам города, ставшего лабиринтом, в котором все еще плутают дети нашего господина, куда бы ни заносила их судьба. И он достиг самого бедного района, где калеки да нищие кутались в лохмотья, где воздух пропитался смрадом и смертью, где не существовало более ни печали, ни сожаления, ни любви.

И юноша в богатых одеждах вышел к нему, остановился перед ним и произнес такие слова: «Вижу, ты не побоялся прийти ко мне. Да еще с таким пылающим взором и сердцем неукротимым! Где же ты набрался смелости, скажи мне, прошу тебя. Неужто не понимаешь, что ты в моей власти и не можешь причинить мне никакого вреда?» И Мардук молча выхватил из рукава своего одеяния заколку, подаренную ему жрицей, и всадил ее юноше в глаз. И юноша рассмеялся громовым смехом и обратился к Мардуку, говоря так: «Око за око, скажут они! Да будет так! Назови мне свое имя, если ты готов произнести его!»

И тот ответил юноше: «Имя мне Нергал-эреш, и я младший сын Таб-цилли-Мардука, потомка Син-или. Был у меня старший брат, Мардук-аплу-иддин, и мы делили с ним все горести и радости в жизни нашей семьи, как то и положено братьям. Но червь обиды на старшего брата всегда точил мое сердце, ибо я завидовал ему, думая, что наш господин наделил меня более острым умом, что мне лучше удаются торговые операции и переговоры с партнерами, что я в одиночку приумножил славу и богатства семьи, в то время как мой старший брат только и знал, что похваляться нашим единством и говорить, что лишь вместе мы сильны и удачливы. И когда отец наш стал умирать, он призвал нас обоих к себе и спросил, чему наша семья обязана своим успехом. И старший мой брат Мардук ответил ему то, что говорил всегда, а я не смог сдержаться и сказал то, что скрывал до тех пор в себе. Отец страшно разгневался и лишил меня наследства, оставив все земли и дома старшему брату. Это поселило во мне великую злобу и неугасимую ярость. Через три дня после смерти отца, на исходе второй стражи, я прокрался в покои Мардука, взяв с собой верных людей, и у него на глазах лишил жизни его жену и детей, хотя он пал передо мной на колени и умолял меня не делать этого. Но даже это деяние не угасило во мне ярости, пелена ненависти затмевала мой взгляд, и я, не понимая, что совершают мои руки, вытащил заколку из волос мертвой жены моего брата и всадил ее Мардуку в глаз. И он закричал, и схватился за лицо, и между пальцев у него хлынула кровь.

Я же удалился из дома вместе с моими людьми и нашел укрытие во владениях шатамму, имевшего в ту пору большое влияние при царском дворе. Воспользовавшись его поддержкой, я дал себе полную волю. Мой талант раскрылся самым ужасающим образом. В течение последующих лет я взял под свой контроль большую часть незаконных деяний, совершающихся на рынках, в банках и судах величайшего из городов. Преступники всех мастей искали моего покровительства и вершили свои злодейства под пологом моей могущественной тени. Не было ни одной бесчестной сделки, заключенной без моего ведома, ни одного должника, обращенного в рабство без моего согласия, ни одной молодой девушки, проданной на чужбину для утех без моего клейма. Я правил ворами и убийцами, и рука моя была тверда. Я собирал немыслимые богатства и удерживал их, потому что ум мой был холоден и я опережал своих врагов, какие бы козни они мне ни строили. Я женился, и у меня родилось трое детей, которым я хотел передать созданное мною дело. Я никогда более не видел своего брата Мардука.

А сегодня утром я проснулся с резкой болью в плече, словно кто-то невидимый сидел на нем и вонзал в меня острые когти. Из дворца Бел-шар-уцура доставили мне приглашение на пир, который сейчас, должно быть, в самом разгаре. Но я не смог ответить на приглашение, не смог облачиться в праздничные одежды, украшенные золотыми нитями, не смог обнять жену и детей. Я оделся неприметно, выскользнул из дома и отправился туда, где не был уже много лет. И вот я стою на пороге, и снова пелена затмевает мой взгляд, и я не различаю твоего лица. Кто ты, скажи мне, прошу тебя. Руки мои слабы, и душа оцепенела, и демон молчит, сидя на моем плече. Что за чувство владеет мною? Что за боль терзает меня?»

И юноша, не видимый никем, кроме Нергала, рассмеялся в последний раз и сказал: «Просто приходит конец величайшему из городов, а вместе с ним наступает конец и для каждого его жителя. Неужто не слышишь, как ломаются засовы и трещат ворота? Не думал же ты, что миром правят твои ненависть и страх? Не полагал же себя в самом деле маленьким богом? Не лги, что проснулся сегодня с болью, потому что с болью ты просыпался каждое утро в течение всех этих лет. И все, что произойдет отныне, будет лишь расплатой за то, чему ты стал виною. Ибо смерть наших любимых, уничтожение наших городов, медленное угасание наших душ — это последствия наших деяний. И нет такого человека в мире, которого мы смели бы обвинить в причиненном нам зле. Мы сами — источник всякого зла и всех последствий. Обернись же и погляди, что ты натворил».

И когда Нергал обернулся вместе с демоном на плече, он увидел великое пламя, поднявшееся над Вавилоном. И он закрыл лицо руками, не в силах смотреть, как наш господин подводит огненную черту и закрывает счетную книгу, в которой более невозможно подбить баланс. И кровь струилась у него между пальцев, и в ушах его раздавался крик Мардука. А потом не стало Нергала, не стало залитого кровью дома, не стало невидимого юноши, и величайшего из городов не стало.