О принцессе, драконе и доблестном рыцаре

Нашу подопечную зовут Шило. Не знаю, кто первым это предложил, но прозвище приклеилось так, что не отдерёшь. Ещё бы…

Сколько себя помню, она ни дня не сидела на месте. Даже будучи совсем крохотной, всё ползала по коридорам, да так быстро, что не догонишь. А уж как на ноги встала, то и вовсе ни минуты покоя не оставила.

Помнится, главной мечтой у неё было за ворота выйти. И ведь объяснял полоумной, что некуда выходить – всё не верила. Да и я со временем свыкся, что сколько ни говори – не поймёт. Просто приглядывать старался, а в остальном – пусть себе развлекается.

Иногда, бывало, застанешь её в коридорах или тупиках каких, а она глядит бесстыжими своими глазами да язык показывает. Я для виду посержусь, ворчать начну, хоть и не злюсь на самом деле…

Бывает и так, что тоска заедает окончательно, и тянет меня тогда к бойницам. А стоит прийти, как начинаю мечтать о том, что сорву, к чертям собачьим, приваренные металлические листы, да хоть одним глазком взгляну на то, что снаружи происходит… Эх, каждый раз сам себя одёргиваю. Нет… Рано ещё. Рано…

А в последнее время и её стал замечать. Сидит обычно в уголке, словно знает, что я приду. Тихо сидит, лишь глазки сверкают из-за ящика-укрытия. Думал сперва показать, что знаю, мол, где ты, дурёха. Но всё ж не стал. Чем бы дитя ни тешилось.

В последнее время даже уроки прогуливать стала. И раньше бывало, что рассказываю я ей, к примеру, про диалектику Аристотеля, а она на стуле раскачивается и только что не зевает. Иной раз срывала занятия, демонстративно крича и затыкая уши. Потом, правда, всегда извинялась.

С одной стороны, понять её можно. Провести всю жизнь взаперти, да ещё с теми, кто порой совсем тебя не понимает, мало кому захочется. С другой… разве мы не сделали её существование максимально комфортным? Разве не заботимся о ней, как можем?

Эх… Я уже и забыл, когда в последний раз размышлял о жизни. Что толку думать о том, чего не изменить? Даже не вспомню, сколько мы уже этим занимаемся. Иногда кажется, что тысячелетия, а порой ощущения такие, словно вчера родился… Странно это. Видимо, изоляция и на меня влияет.

***

Сегодня заметил, что Шило снова заклёпки кухонным ножом колупает. Увидев меня, засопела громче, но занятия своего не прекратила. Только румянец на щеках расцвёл.

– Всё равно выберусь! – говорит. – И ты, старая развалина, меня не остановишь!

От такой наглости даже один из моих прикорнувших было компаньонов встрепенулся.

– Да как ты смеешь! – закричал. Пронзительно так, с выражением. Не зря сценическое искусство преподаёт.

Но ей хоть бы что. Знай тычет ножом в заклёпку и сопит.

– Юная леди! – заворчала ещё одна моя коллега, которая за математику с физикой отвечает. – Вам ли не знать, что это бесполезная трата времени и сил!

Тут Шило вздрогнула отчего-то, и нож, тихо звякнув, упал на пол.

– Ой…

Ещё не выступила первая капля крови, а я уже был рядом с аптечкой наготове.

– Кажется, самое время обсудить систему кровообращения и иммунные реакции, не находишь? – попытался пошутить я, но Шило только фыркнула и отвернулась.

***

И ведь не первая она у нас подопечная, но ни одной такой же своенравной вспомнить не могу. Пару раз даже совещаться приходилось насчёт того, что с ней делать…

– Может, признаем неудачу и начнём сначала? – предлагаю я, внутренне содрогаясь.

Молчат.

Прикипели к девчонке. Да и мне, по правде сказать, она нравится.

– Что ж… будем продолжать тогда…

***

Когда гул раздался в первый раз, Шило даже перестала со мной ругаться.

– Что это было? – спрашивает, а у самой глаза круглые, что блюдца.

– Не знаю… – соврал я, стараясь говорить как можно спокойнее. К счастью, шум быстро прекратился.

– Итак, рассмотрим систему Павлова…

Шило ещё какое-то время делала вид, что учится, а потом шмыг – и вон из комнаты. Я даже не заметил, когда она пропала.

– Ну… Что думаете?

Мои компаньоны смотрят на меня, но их глаза пусты и бесстрастны.

– Может быть… пора?

***

Время похоже на клубок. Бывает катится себе потихонечку, оставляет после себя ниточку ровную да гладкую – загляденье. А иной раз станет на месте, нить в узел свернётся и хоть плачь.

Вот о чём я думал, пытаясь вызвать изображение с камер. Ни одна не сработала. Ни одна… Хотя, чего ещё было ожидать в таких-то условиях да спустя столько лет?

– Как думаешь, кто это был?

Собираюсь съязвить, но затем всё же спохватываюсь.

– Не знаю… Надеюсь, что люди, но ведь…

Моя подруга-физик издаёт звук, похожий на цоканье.

– Ну уж нет… Не так быстро… Только на то, чтобы научиться выживать, ушли бы столетия. Не говоря уже о перемещениях…

– А кто-нибудь вообще в курсе, сколько лет прошло? – спрашиваю я остальных, хотя заранее знаю ответ. Тяжело считать дни, когда они похожи друг на друга словно капли машинной смазки.

***

Шило отпрянула от бойницы, едва заслышав моё шарканье.

– Привет… а я тут, просто…

На её щеках вновь заалел румянец.

– Не уймёшься никак? – спрашиваю безо всякого интереса, внутренне досадуя оттого, что она здесь. – Думаешь сегодня снова шум начнётся?

– Ну… да… – Шило неловко улыбнулась. – Он ведь всегда приходит в одно и то же время.

– Он! – вскидывается инженер, прежде погружённый в раздумья. – Кто такой этот «ОН»?

– Не знаю… – отвечает девушка, и на лице её загорается надежда. – Тот, кто пришёл за мной…

***

В лаборатории горит приглушённый свет. Бегло взглянув на ряды аккуратных пробирок и холодильников, подхожу к компьютеру.

– Позволь мне… – шепчет инженер и, прежде чем я успеваю ответить, входит в систему.

– Мда… Дела плохи…

– Можно поточнее?! – восклицает артист. – Не все здесь понимают, что у железяк внутри!

Хорошая шутка. Хоть и ненадолго, но напряжение спадает.

– Энергия на исходе, увы… – продолжает инженер. – Даже если отключить всё второстепенное, хватит лет на двадцать-тридцать… Не случись та авария, осталась бы ещё пара столетий в запасе, а теперь…

Мы замолкаем, стараясь переварить услышанное.

– То есть, если не сейчас, то никогда? – озвучиваю я мысли остальных.

И вновь молчание вместо ответа.

***

– Где ты был? – спрашивает Шило, стоит нам войти в комнату.

– В оранжерее… – говорю первое, что пришло в голову.

– Враньё! Не было там тебя! – Шило забралась на стул, подобрав под себя ноги. И сколько ей говорили так не делать? – Я первым делом туда пошла!

– Тогда в спальне? – пробую снова, уже не так уверенно.

– Нет! – пухлые губки девушки складываются в ехидную улыбку. – И там тебя не было.

На этот раз я беру паузу, прежде чем ответить.

– Мы были там, куда тебе нельзя… – недовольно ворчит инженер.

Рот Шило раскрылся в изумлении от безумной догадки.

– Вы были снаружи!

– Нет, нет… – лопочу я. – Ты не…

– Вы были снаружи! Туда можно ходить, раз вы там были! – прокричала Шило с победоносным видом. – И я скоро туда пойду! Он уже продырявил окно! Я даже тень видела!

Её слова с трудом достигают моего сознания.

– Как…продырявил? – робко спрашиваю, со всех ног направляясь к бойницам.

До меня ещё долго долетают полные воодушевления крики.

***

– Быть может, это и есть то, чего мы так долго ждали? – спрашивает инженер, рассматривая рваную дыру в центре металлического листа. – Наша миссия закончится, и…

– И что потом? – огрызаюсь я, чувствуя раздражение. – Что прикажешь делать? Отправиться на пенсию или в отпуск?

Все молчат, не зная, что ответить.

Наконец, биолог робко предлагает:

– Думаю, нам стоит подождать… Если они сумели разобрать завалы и добраться сюда, то должны быть достаточно развиты и…

– Чушь… – возмущённо возражаю я. – С таким же успехом это могут быть и орды дикарей!

– Ты говоришь так, словно у нас выбор есть! – зло шепчет философ, и все вновь замолкают, глядя на луч света, проникающий сквозь дыру в защитном листе бойницы.

***

Когда я вошёл в класс, Шило сделала вид, что не замечает моего появления. Ну, могло быть и хуже.

– Прости, что закрыл те двери… – прокряхтел я, зная, что мой голос звучит холодно и равнодушно. – Но воздух снаружи…

Шило продолжает сидеть неподвижно, сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Помнишь, когда ты была маленькой, я рассказывал тебе сказки? – спросил актёр, внезапно подключившись к разговору. – Хочешь расскажу ещё одну? Последнюю…

Девушка ничего не ответила, но в её глазах вспыхнул интерес.

– Тогда слушай…

***

Давным-давно люди жили на поверхности планеты, почти позабыв о бедах. Увы, существуют невзгоды, от которых сбежать невозможно.

Когда стало ясно, что конец света неизбежен, человечество охватила паника. К счастью, всё закончилось очень быстро… Не сказать, что никто не пытался подготовиться, но одно дело — планировать, и совсем другое, когда всё живое вокруг перестаёт существовать.

Люди старались построить базы, способные пережить катаклизм, но лишь немногие из них обладали достаточной автономностью. Ещё меньше оказались укомплектованы необходимым количеством персонала и оборудованием. И, вероятно, считаные единицы смогли пережить катастрофу…

Те, кому повезло, оказались в полнейшей изоляции. Только горстка людей, база, за которую не выйти. И эмбрионы… Генофонд для будущего восстановления человечества – лучшие образцы…

Помнишь, я говорил, что не всем убежищам повезло? Герои нашей истории оказались как раз в таком. Буквально через месяц отказал основной генератор, и, пока его запустили снова, в живых, если можно так выразиться, остались лишь пятеро. Радио не отвечало, идти было некуда…

Но хуже всего обстояли дела с инкубатором. Из тысяч эмбрионов обеих полов уцелели лишь несколько сотен. И все девочки.

Отчаяние и осознание бессмысленности собственного существования подкосили оставшихся в живых. И в тот момент, когда они были готовы свести счёты с жизнью, кто-то предложил…

***

Грохот сотряс убежище, заставив актёра замолчать. Обернувшись, я всмотрелся в чёрную мглу коридора. Сквозь занавес пыли к нам стремительно приближалась чья-то громадная фигура.

-У-ии, да-аон!

Что-то с размаху ударило меня в грудь, заставив отлететь к стене. Актёр даже не успел пошевелиться, когда огромный топор одним махом отделил безволосую голову от шеи.

– У-ии!

Взмах – и голова инженера покатилась под стол.

Взглянув на нападавшего, вновь занесшего над головой оружие, я внезапно всё понял. И мысленно улыбнулся.

В памяти сами собой возникли вереницы девочек, которых мы растили одну за другой в безумной надежде возродить цивилизацию. Опыты, направленные на развитие сопротивляемости организма, импланты… Но в конечном итоге наши подопечные взрослели, старели и умирали, вынуждая вновь запускать инкубатор.

Ждать и надеяться. Таким стал девиз тех, кто ещё до катастрофы перенёс сознание в машины. Ждать и надеяться, что рано или поздно к нам придут и освободят из заточения. А до той поры…

Вспомнилось, как инженер постоянно извинялся, заимствуя детали из наших тел для починки поломок, возникающих то здесь, то там. И как долго мы в итоге препирались над формой, когда пришла пора объединиться в одно целое….

Всегда вместе… Даже дневник ведём по очереди!

И что удивительного в том, что незваный гость считает меня драконом? Мы ведь и вправду выглядим как приземистое, шестилапое чудовище с пятью головами, чья чешуя отливает металлическим блеском…

Вжик…

Голова биолога упала на пол.

Вжик…

Ещё одна голова беззвучно отлетела в сторону.

Что ж… Не самый плохой конец для сказки…

***

– Не смей!

Вскочив на ноги, Шило встала между громилой и мной.

– Пи-ицесса?

– Не смей убивать его! – твёрдо произнесла девушка, глядя гиганту в глаза. – Он мой друг!

– Пи-ицесса, о же да-оон! – протянул громила, нерешительно сжимая в руках тяжёлый двуручный топор. Только сейчас я заметил, что его тело покрывают жестяные полоски, похожие на самодельные доспехи.

– Пусть дракон! Но он мой друг!

На лице незадачливого рыцаря отразилась тяжёлая работа мысли.

– О…о же…

– Да-да… – ласково произнесла Шило, осторожно коснувшись груди громилы. – Прошу тебя…

Осторожно присев на корточки, девушка дотронулась до моего лица.

-Бедняга… тебя можно починить?

– Да… – подал голос инженер, чья голова по-прежнему лежала под столом.

Я не без удовольствия заметил, как вздрогнул громила.

– Зачем ты пришёл? – спросил я, не отводя глаз от девушки, сидящей рядом со мной.

– О-одить пи-ицесу! За-ать с со-ой! Се-еать ко-оевой оей ста-аны!

– Ты хочешь пойти с ним? – задал я вопрос Шило, только сейчас заметив, что её щёки блестят от слёз.

– Я хочу выйти наружу, да! Но становиться его королевой… Не знаю… Нет…

– Не бойся… Иди… Никто не заставит тебя поступить против воли, точно знаю…– прошептал я, стараясь подняться на ноги. – Если вздумают тебя обидеть – скажи, что придёт злой дракон и всех съест, так ведь, ребята?

– Да-ааа… – раздалось со всех сторон.

– Иди… – повторил я, глядя на Шило. – Ты выдержишь… Должна… И потом… никогда не поздно вернуться, так ведь?

Поколебавшись, она наклонилась вперёд, и я услышал тихий шорох, с которым алые губы коснулись металлического лба.

– Как меня зовут? – прошептала она.

– Шило, ты ведь знаешь…

– Я имею в виду настоящее имя.

Поколебавшись, всё-таки отвечаю:

– Пятьсот тридцать девятая…

Она кивнула с таким видом, словно всегда это знала. Поднявшись, Шило подошла к побледневшему гиганту и взяла его под руку.

– Ладно, давай ненадолго выйдем, посмотрим, как там снаружи.

Уже у самого выхода она обернулась.

– Скоро вернусь… С тобой ведь всё будет в порядке?

– Да – произнёс я, а затем, слушая затухающие шаги, добавил едва слышно: – Прощай, Шило!

Пара минут прошла в молчании, пока я собирался с силами.

– Эй, ребята, у нас ведь не осталось деталей для починки?

Тишина вместо ответа.

– Что ж… – прошептал я, – будем надеяться, что хотя бы кого-то ждёт счастливый конец…