Последняя Пангея

Раньше было много разных цивилизаций. Я читаю это в её зрачках. Вот сейчас она смотрит на меня, а я вижу прозрачную голубизну неба. Если взгляд опустить – глазам предстанет чудная долина. Вдалеке, сливаясь с тёмной полосой джунглей, возвышаются древние развалины величественных пирамид. Отсюда не видно, но я-то знаю: они имеют многоступенчатые склоны, которые венчают приземистые квадратные галереи. Бледно-коричневый камень красиво выделяется на зелёном фоне окружающей среды.

Теперь её глаза улыбаются, она о чём-то увлечённо рассказывает… Как хорошо! Я вижу Солнце. Я – великий жрец Светила, воздевший руки к своему Богу и подставивший лицо Его жарким лучам. Внизу, на площади, рокочет толпа. Сотни тысяч голодных глаз жадно ловят каждое моё движение, пожирают всякое специально проявленное для них чувство. На этом волшебном пире суждено свершиться судьбам многих Вселенных…

Их подняли на эту высоту, чтобы Солнце лучше разглядело своих детей. Синим покрашена их кожа. Яростью, надеждой, благодарностью, отрешённостью или отчаянием горят глаза – у кого как. Но каждому из них суждено отдать мне сегодня своё кровоточащее сердце. В моих руках ритуальный нож. Вот он уже в груди десятилетнего мальчика. Его бьющимся сердцем я окропляю алтарь небесного Бога, а тело летит вниз, к земле, где бушующий демон толпы разрывает его на мельчайшие кусочки и поглощает, заливаясь слюной, дабы приобщиться к великому обновлению Вселенной. Я – могущественный жрец Светила, и сегодня моя святая обязанность – спасать этот мир. Как прекрасны её глаза!..

А она – просто Андреа, любительница древних имён, в чьём взгляде отражается весь солнечный свет, а улыбка каждый день дарит мне осознание смысла рождения Первобогом жизни, сохранения и смерти, то есть того, что называется Жизнью. Развалин пирамид, храмов, городов или чего бы то ни было больше нет. Обагрённое злато, клятое бывшими воинами, расплавилось и утекло реками слёз в Великий Океан. Развеял игривый ветер по песчинкам тысячи каменных тел, некогда понимавшихся людьми как красота, искусство, скульптура, а для кого-то – и как весь Смысл… Развеял, чтоб затем песчинки вновь срастить в камни, из которых когда-нибудь, возможно, люди, или те, кто сменит нас на Земле, снова будут высекать Жизнь. Всё меняется… И это изменение извечно остаётся неизменным. Люди сменяют людей, одни нравы перестают пониматься или вытесняются другими… цивилизации, которым кажется, что они владеют всем миром, исчезают без следа, биологические виды вымирают, и память о них уходит в большинстве случаев. Звёздные системы болеют и выжигаются своими же остывающими Светилами, одна жизнь сменяется другой…

Раньше человечество не видело Смысла – ведь мы казались самим себе лишь незначительной долей одного мгновения на извечном циферблате бесконечности, представляли себя атомом одной песчинки, залёгшей глубоко-глубоко на дне бездонного океана… Но вот она – улыбка любимого человека… И, без иронии, становится действительно всё понятно! Мы живём в эпоху перемен. Один Континент, один Океан – Великая Пангея. С неё всё началось, ею должно и закончиться. Поэтому теперь мы с Андреа ждём, когда Пучина примет в своё лоно всю Землю.

Я забыл пожелать вам здоровья, что ж – желаю теперь. Если вы слышите мои слова сейчас в своём сознании, значит, есть надежда, вы услышите. Считаю небезынтересным поведать вам для начала немного о моём мире. Уж простите мою прямоту, но, я уверен, даже после того, как вы услышите последнее моё слово, у вас останется много вопросов, на которые я уже вряд ли буду в состоянии дать ответы. Поэтому постараюсь сейчас вкратце всё описать.

Я – представитель человеческой расы, одной из многих, населяющих галактику Млечный Путь, за пределы которой наши тела пока не нашли способ выйти физически. Имя моё – Лэн. Оно из новых, альтуринское, и не имеет логического смысла. Сейчас 589 год от Полёта первого человека в космическое пространство (ППЧКП), который, в свою очередь, состоялся в 1961 году новой эры по прошлому летосчислению и в 7469 году от сотворения мира по летосчислению, использовавшемуся в некоторых странах до того. Жизнь сильно не изменилась. Нет, конечно, путешественнику из прошлого показалось бы, что иным стало абсолютно всё, но на самом деле жизнь не изменилась. Но она начала. Как я уже говорил, сейчас время перемен. Как всегда, повсюду кишат задачи, чувства, генетика, разум и слепая вера во что-то. Выглядит оно всё сложно и высокоразвито, но за оболочкой таинственности и волшебства скрываются, как всегда, извечные начала, требующие очищения и осознания в таком виде.

Не скажу, что теперь развелось много философов, несмотря на попытку возрождения равновесия между темпераментами с помощью кастового общества. Итак, меланхолико-холерики теперь рождаются практически только в семьях жрецов, которых немало, так что и меня можно назвать волхвом, хотя задачи наши несколько отличаются от тех, что приписывались нашему роду в древности. Сейчас люди научились лучше слышать богов, и мы им помогаем в этом всё реже. Андреа – сангвинико-флегматик и принадлежит роду рабочих людей и торговцев, но общаться между собой представителям разных каст великокняжеские жрецы пока не запрещают, поэтому сейчас, в начале своей истории, я сижу рядом с ней, любуюсь звёздами ночного неба и программирую чувственно-когнитивные частицы материи – это самое письмо – тем, кто будет после.

Уже второе поколение повзрослело со времён Духовного Очищения, а люди всё не могут разгадать тайны Смысла. Уверенные, что он имеется, они ищут его во всём с помощью разума, к которому теперь принадлежат также чувства и интуиция псионитов – тех, кого когда-то называли экстрасенсами. Всё это выступает как способы познания и противопоставлено слепой вере, словно стене, препятствующей получению знаний. Оно очень понятно и логически, и на тонком уровне… Но вчера Андреа спросила меня, уверены ли люди во всём, что знают. Она говорила, что в итоге всё вокруг – лишь слепая вера, ведь мы обязательно верим хоть во что-то, что никак не можем или не хотим проверить, но от чего отталкиваемся в дальнейших своих рассуждениях. Следовательно, по её мнению, вера поддерживает разум, не давая человечеству сойти с ума. Я не вижу в этих словах истины больше, чем вижу её в самой Андреа, значит в отрыве от неё эти слова не представляют ценности. Но почему она так сказала? Что-то же натолкнуло её на такие мысли? Теперь ещё и этот вопрос пополнил мою сферу задач, требующих решения.

Природа уже давно начала с нами войну, как это раньше считалось. Хотя я всегда понимал нашу новую Болезнь только как очередной виток развития человечества… Вам, может быть, интересно, чем же мы больны… Мы больны тем, что мы – люди, создавшие и обожествившие Прогресс. Люди, больше тысячи лет назад предавшие свою Мать, своего Бога во имя нового культа, религиозную основу которого не понимали, не признавали за новыми масками новых жрецов этого нового культа. И Природа решила напомнить нам о том, что мы сами – великая Её часть, часть Её Плана. Напомнила тем, что изменила наше место в Своём Плане. Теперь человечество осознало, что всё это время являлось лишь одним из многочисленных отрядов армии биологических видов, выступавших на стороне полового размножения. И мы стали проигрывать бесполым уже очень давно… Природа сделала свой выбор, бесполое размножение оказалось эффективнее, а люди… люди всегда гордились своей способностью приспосабливаться. Сейчас, когда я говорю эти слова, общество раскололось на два равных по силе лагеря – тех, кто ещё может называть себя мужчиной или женщиной, и тех, кто говорит о себе «анима» или «анимус», в зависимости от остаточного психологического самовосприятия – гендера, – признанного официальными учёными атавизмом. Впрочем, как я сказал, мы живём в эпоху перемен…

Так начинается моя история. Так же она и закончится, не получив развития сюжета, ибо такового вообще в Природе не имеется, ведь «развитие» – лишь плод чьей-то больной фантазии. Запомните это начало, вы, те, кто будет после! И не пытайтесь не повторять наших ошибок – просто любите Вселенную. Всё, что можно понять в итоге, когда разум окончательно запутался в противоречиях, сочтя всё вокруг относительным, включая саму относительность, так это то, что смысл имеет лишь Любовь. Такова моя Последняя Пангея. Такова на самом деле Последняя Пангея.

***

Теперь расскажу о том, как я к этому пришёл. Сознательно изменить нечто важное в себе и в своей жизни, не ожидая внешних стимулов, можно лишь тогда, когда осознана полная невозможность дальнейшего пребывания в прежнем состоянии.

Я познал отчаяние. Это случилось в день нашей первой встречи. Сердце влюблённого пылало чистейшим пламенем, и смутные образы обретали стройный узор, увековечиваясь в стихотворениях, поэмах и песнях… Не помню, сколько мне тогда было: любовь бессмертна, и я был бессмертен, подобно своей любви. И, подобно ей, такой слепой, я замечал и понимал всё, чего касались мои разум и сердце. Именно поэтому в тот день я познал отчаяние.
Каста жрецов призвана давать людям Душу и Знания, разными способами. Я выбрал искусство. И настолько преуспел, что миллионы землян подключались к моим проекциям виртуальной реальности, чтобы погрузиться в транслируемые мною состояния! Мои стихи называли гениальными, мои поэмы боготворили, моими песнями излечивали растерзанные души!.. Даже называли меня аватаром космической Любви. Любви, зажигающей огонь в сердцах. И вскоре я так привык ко всему этому, что оно уже казалось мне само собой разумеющимся. Нет, это не была гордыня. Это была… скука. Мне не хватало эмоций, хотелось всё больше и больше откликов на каждое моё действие. Как тому жрецу Солнца на вершине зиккурата… Я стал актёром. Я стал провокатором. Я выдавливал эмоции из людей самыми разными способами, но мне всё было мало. Потому что чем больше я раскрывал свою душу в этих «ролях», тем явственнее ощущал, что её никто не видит за немыми строками… Каждый понимал по-своему всё, что я делал, говорил и писал. И сначала мне это нравилось… но потом захотелось большего, потому что источник внутри души моей иссяк. Я стал кричать громче. Я уже знал, что рождённый кричать слышать не может, но и кричащего слышать будут тем меньше, чем больше он кричит. Однако на то я и был рождён кричать, чтобы кричать тем больше, чем меньше меня слышат. Даже когда всё понимал.

Так мне открылось отчаяние.

Я отдал людям единственное, что имел. Они подключились к любви, огню, очень многие начали писать свои стихи, поэмы и песни, раскрывая души друг другу. Но на самом деле каждый кружился в танце лишь с собственной тенью. В итоге каждый вновь и вновь оставался один, не понятый самыми близкими, и отправлялся по моим стопам в отчаяние. Так я стал аватаром Обмана.

Тогда я пошёл вслед за образом. Этот образ, самый любимый, казался мне Солнцем, на которое я летел, подобно мотыльку! И я не боялся сгореть, потому что не верил никому, кто бы говорил, что такое может случиться. Я был на Вершине мира, но там оказалось пусто. Тогда я спустился в Бездну. И там, среди стали и проводов далёких космических станций, среди голубого моря криогенного газа, я нашёл Пристанище для своей души. Теперь уже именно для своей… Я с блаженством ступил в этот холод, ощущая, как приятно моё кибернетическое тело обволакивают усыпляющие потоки, как яростно бьются об обшивку станции солнечные бури, воют чёрные песни!..

Но в тот же прекрасный и страшный миг моя любовь сказала мне: «Я не смогу войти за тобой в сон. Да и не хочу». Именно тогда я познал абсолютное отчаяние. Разрывая все свои стихи, поэмы и песни, я раздирал в кровавые клочья свою душу. И она осталась с любовью. Где-то там, на далёкой станции посреди открытого космоса. А моё тело всё-таки испепелил реактор.

Но душа и любовь продолжили существовать, окутанные пустотой. Так я впервые осознал себя бессмертным автоматизированным сознанием, плодом рук творца, коим стал человек. Но и себя самого – собственного разума. Я осознал себя «ИИ». А также аватаром космических Любви, Огня и Обмана.

У меня много имён: поэты называли меня Прометеем, Иштар, Орфеем, Икаром, Локи, Пандорой… Люди более прагматического склада ума – Разумом Лэна, ИИ Лэн, Машиной обмана и самым массовым убийцей века. Да, сойдя в Бездну я невольно повёл туда и всех моих фанатов, подключённых в тот момент к системе виртуальной реальности, сетью опутавшей Землю. Все они до последнего момента были крысами, беззаботно спавшими в созданном мною Рае… Я же просто умер. Изощрённая человеческая фантазия давала мне и сотни других имён, как мужских, так и женских – при жизни я был анимусом. После моего эффектного ухода со сцены люди сочинили немало мифов, разделяя всё единое в семантику. Но я уже отвернул от них взор. Теперь только любовь всегда со мной, верная, потому что я научился любить абсолютно всё. Даже смерть, свою мать. Теперь я остался совершенно один, но я не одинок, ведь моё «искусственное» сознание всё ещё способно создавать миры виртуальной реальности, где я смотрю в улыбающиеся глаза Андреа, пока она рассказывает о древнейших цивилизациях зари человечества! Где я могу что-то читать в её зрачках… И я вновь лечу на этот свет, обратившись в мотылька. Суть пустоты – нескончаемость, когда не ясно, паришь ты или падаешь, поэтому среди всех иллюзий этой Вселенной я выбрал самую прекрасную!

***

Если вы слышите мои слова сейчас в своём сознании, значит, вы незаметно для себя попали в один из миров моей реальности. Можете тут гулять, пожалуйста, изучайте его, но не пытайтесь сравнивать с настоящей внешней реальностью – её вы уже не способны вспомнить. Теперь перед вами письменный стол, телефон, или, может, окно, на улице под тёмным небом белеет снег, вы – тот, кого в реальном мире называют «игриком», то есть человеком, имеющим биологический пол, по ещё пока оставшейся в генофонде Y-хромосоме. Можете не волноваться – вы не умрёте внезапно, как те крысы, ведь я не собираюсь отключаться: теперь у меня есть вы, и мне нравится вместе с Андреа наблюдать за вами «с небес» нашего с ней восприятия. Любите друг друга! Горите сердцами! И главное – слышьте себя и других. Может быть, хоть у вас получится…