Любовь для писателя

Лариса Анатольевна любила книги. Читать. Еще больше писать. Читала книги любых жанров и форматов. Но что бы ни начинала писать, неизменно получались женские романы. Те самые одноразовые истории, что печатаются в мягких обложках и помещаются в дамскую сумочку.

Тяжелая артиллерия Ларисы Анатольевны бомбила почтовые адреса всех приличных издательств страны. В ответ приходили шаблонные отказы, наводящие на мысль, что редактор дальше третьей страницы не заходил. Чаще ответов не было вовсе.

Но Лариса Анатольевна не была бы Ларисой Анатольевной, если бы такая мелочь, как отказ издательства могла ее остановить. Она писала снова и снова. Складывала буквы в слова, строила слова в предложения, предложения – в книги. С завидным упорством отправляла рукописные войска на приступ очередной издательской крепости. Пока однажды…

Начинающая писательница по привычке вскрыла конверт прямо в подъезде, у рядов почтовых ящиков. Для стандартной отписки письмо начиналось необычно и было слишком длинным. Лариса Анатольевна нажала кнопку лифта и, расстегивая пальто, углубилась в чтение.

«Дорогой автор!

Я внимательно изучил Вашу рукопись. Она показалась мне интересной и необычной. Ваш роман мог бы занять достойное место в серии «Вечные ценности», которую уже несколько лет выпускает наше издательство.

Конечно, после незначительной доработки рукописи…»

Лифт пропищал и остановился. Лариса Анатольевна с трудом оторвалась от письма. Зашла в квартиру, бросила сумку на пол, прямо в пальто и сапогах плюхнулась на табуретку, стоящую у порога, и стала дочитывать письмо.

«…При всей необычности сюжета хотелось бы отметить некоторую картонность персонажей. Им не хватает живости, человечности. Попробуйте переписать роман, используя в качестве прототипов реальных, знакомых Вам людей. Их внешность, характеры, привычки оживят историю.

Присылайте рукопись повторно с пометкой «для Д.П.Ч».

Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.

Телефон для связи…

С уважением,

Демьян Петрович Ч.,

Редактор издательства "Новая жизнь"».

Лариса Анатольевна перечитала письмо еще раз. Бережно положила на тумбу. Разулась и повесила пальто в шкаф, а брошенную сумку на крючок. Отнесла письмо на кухню, по пути выхватывая глазами отдельные слова. Чуть позже, справившись с внезапно ускорившимся сердцебиением, за чашкой крепкого чая снова перечитала письмо.

***

Очнулась писательница, когда спина и шея взмолились о пощаде. Лариса Анатольевна всегда ощущала себя на двадцать семь, ну ладно, уговорили, на тридцать лет. Но по мере приближения к сорока убеждать в этом организм становилось все трудней. Он категорически не приветствовал ночные бдения за печатной машинкой.

Лариса Анатольевна встала, с наслаждением потянулась. Взглянула на настенные часы. «Ого, три часа! Хорошо, что завтра выходной». Складывая в аккуратную стопку ворох отпечатанных листов, писательница радовалась, как удачно подходит типаж ее подруги Ленки к редактируемому роману.

Мешали только постоянные подружкины жалобы на безынициативность и лень мужа. Поэтому в романе у нее появился совсем иной супруг – хваткий бизнесмен, ловко решающий любые проблемы.

Неожиданно оказалось, что писать про знакомых людей намного проще, чем придумывать персонажей с нуля. Текст лился полноводной рекой, не встречая препятствий. Воскресным вечером следующей недели Лариса Анатольевна поставила последнюю точку.

Отредактированную рукопись решила доставить в издательство лично.

Демьян Петрович Ч. был высок, жилист и черноглаз. На работу ходил неизменно в костюме-тройке, отчего выглядел щеголевато, но строго.

Личность же редактора издательства «Новая жизнь» не поддавалась столь исчерпывающему описанию. Никто толком не знал, ни как он появился в издательстве, ни сколько ему лет, ни его, упаси боже, семейное положение – досужие сплетни обходили его стороной. И вот ведь странное дело – никого это не беспокоило.

А еще Демьян Петрович постоянно мерз. Обогреватель в его кабинете работал круглый год.

Лариса Анатольевна пару раз постучала в дверь с табличкой «Демьян Петрович Ч., редактор» и вошла. Черные глаза редактора на секунду широко раскрылись, увидев крупную, но пропорционально сложенную посетительницу с копной огненно-рыжих волос. Казалось, эта яркая женщина сделала и без того нагретое помещение еще теплее.

Демьян Петрович совладал с собой, поднялся и хрипловато произнес:

– Здравствуйте, чем могу...?

– Добрый день, – энергично начала писательница, – я принесла доработанную рукопись… по вашим рекомендациям…

Она стушевалась и начала неловко копаться одной рукой в бездонной сумке.

– Да вы присядьте, – предложил редактор стул сбоку от своего большого стола с аккуратными стопками бумаг.

Лариса Анатольевна уселась, достала, наконец, рукопись и протянула ее редактору.

– Ах, вот вы кто, – Демьян Петрович бегло просмотрел несколько страниц. – Ну что ж, я смотрю, вы хорошо поработали над текстом. Оставляйте рукопись, я прочитаю и обязательно вам позвоню. По какому номеру, кстати, можно с вами связаться?

Лариса Анатольевна, немного смущаясь под внимательным взглядом редактора, продиктовала номер.

– Можно вопрос? – напоследок спросил Демьян Петрович.

– Да, конечно.

– Вы любите писать? Много пишете?

– О да, – воодушевилась писательница, – я очень люблю писать, постоянно что-то пишу, постоянно. Вы не поверите, в этом вся моя жизнь!

– Ну что ж, прекрасно, просто прекрасно, – улыбнулся редактор и так ненавязчиво выпроводил посетительницу, что она не заметила, как оказалась за дверью, с удивлением озираясь по сторонам. Еще никому не удавалось так запросто отделаться от энергичной Ларисы Анатольевны. Особенно, когда она была заинтересована в продолжении общения.

Демьян Петрович упал в кресло и уставился на стул, где еще минуту назад сидела рыжеволосая посетительница. «Женщина – огонь, ух», удивленно подумал редактор. Показалось, что без нее в кабинете стало прохладнее. Руки непроизвольно потянулись к оставленной ею рукописи, словно простая бумага могла согреть.

Лариса Анатольевна добралась домой, не замечая промозглой серости московского ноября. Выпила чаю и легла в кровать. В кои-то веки спала крепко, без сновидений.

***

Осень, чувствуя скорое приближение зимы, лила тоскливые слезы. Выходить из дома лишний раз не хотелось. Писательница, воодушевленная встречей с редактором «Новой жизни», проводила вечера в обществе печатной машинки.

Однажды в сюжетные перипетии ворвался телефонный звонок. «Демьян Петрович?», всполошилась вдруг Лариса Анатольевна. Оказалось, подруга.

– Ой, Лара, что расскажу, что расскажу, – трещала трубка звонким голосом Ленки, – мой-то, представляешь, за ум взялся… Все дела дома переделал. С начальником поговорил, теперь повысят, и зарплату тоже, ага. Шутка ли, Лара, сколько лет молчал… А я-то все говорила-говорила, а он-то… Только теперь, вот, созрел…Представь себе, да?

– Да что ты причитаешь, Лен. Все же хорошо, правда? Ты сама жаловалась, что муж лентяй. Ну вот. Теперь не лентяй.

– Ну так-то да, – согласилась Ленка.

– Вот и славно.

Подружки еще поболтали о том, о сем, и Лариса Анатольевна с облегчением положила, наконец, трубку. «Ну, Ленка, ну, мозгокрутка».

Рассказ подруги царапнул что-то в душе. Однако герои очередного романа ждали своей порции любви и счастья, поэтому писательница отбросила лишние мысли и вернулась к работе. Тем более в качестве прототипа главного героя Лариса Анатольевна выбрала коллегу Евгения, в реальной жизни красавца, примерного семьянина с двумя детьми. Повествование шло бойко, и персонажи неумолимо приближались к счастливому финалу.

Демьян Петрович позвонил, когда оставалась пара страниц до завершения истории. Извинился, что долго пропадал и сообщил, что работа с рукописью Ларисы Анатольевны почти завершена, осталось «буквально денек-другой».

– Кстати, как у вас дела? Пишете еще что-то?

– Конечно, пишу. Еще как пишу, почти готов еще один роман, – с гордостью сообщила писательница.

– Прекрасно, просто прекрасно!

Демьян Петрович попрощался и пообещал вскорости набрать.

Лариса Анатольевна вернулась к работе. Герой ее романа обошел все препятствия, обрел любовь и счастливый удалился в закат с юной красоткой.

***

Потрескивал от натуги обогреватель, шуршали бумаги, порхал карандаш. Демьян Петрович, как обычно, работал в раскаленном кабинете. Время от времени делал паузу и пристально разглядывал рукопись Ларисы Анатольевны. Поглаживал ее, вздыхал и продолжал трудиться.

Размеренную работу прервало стихийное бедствие в лице молоденькой секретарши Лидочки. Протараторив «Демьян Петрович, лично для вас», Лида вручила редактору объемный конверт и подняла брови в немом вопросе.

– Благодарю сердечно, Лидочка, – редактор принял почту, бросил взгляд на поле «отправитель» и сунул конверт в ящик стола.

Секретарша разочарованно поджала губки и удалилась в шлейфе неудовлетворенного любопытства.

Демьян Петрович бережно вытащил конверт и извлек новую рукопись Ларисы Анатольевны. Начал листать, задерживаясь на отдельных страницах. «Ммм… Так-так… Прекрасно, просто прекрасно».

Закрыл рукопись.

– Удивительная женщина, удивительная… Но…Надо что-то делать...

Демьян Петрович задумчиво уставился в окно. Как обычно, в декабре внезапно пришла зима и сразу вступила в свои права. Снег валил уже который день, придавая городу чистый и нарядный вид. Демьян Петрович поежился, вспомнив, насколько холодно бывает зимой. Однако огненный образ напомнил о себе, разливая в памяти рыжее тепло.

На следующий день Демьян Петрович позвонил Ларисе Анатольевне и пригласил ее в издательство.

– Это по поводу моего романа? Какого из них? – разволновалась писательница.

– Все вопросы при встрече, – редактор «Новой жизни» был непреклонен.

Несколько дней до визита в издательство Лариса Анатольевна провела в несвойственной ей суетливой подготовке. Перебирала наряды, продумывала, как укротить буйную шевелюру. И почти не участвовала в обсуждении новогодней вечеринки на работе.

Праздничный настрой коллектива взорвала ужасная новость. Примерный семьянин Евгений бросил жену и детей ради какой-то молоденькой вертихвостки. Лариса Анатольевна очень расстроилась. «Как же так? Такая жена приятная, детишки милые… Чего ему не хватало?», думала писательница, отодвинув мысли о визите в «Новую жизнь».

Одной справиться с этим грузом было сложно, поэтому Лариса Анатольевна позвонила подруге.

– Алло, – всхлипнула Ленка.

– Лена? Ты что, плачешь? – забеспокоилась Лариса Анатольевна. – Что случилось?

– Ой, Ла-а-ра-а, – завыла Ленка.

– Стоп-стоп, ну-ка, немедленно прекрати рыдать и расскажи все по порядку, – строго потребовала Лариса Анатольевна.

Только так, строго и непреклонно, и можно было остановить ленкины причитания. Кое-как она успокоилась и выдала историю.

– Мой-то, Лара, – хлюп, – квартиру нашу продал, – хлюп, – в бизнес какой-то вложил, сказал все, на себя теперь работать будет.

– А ты с детьми как? – опешила Лариса Анатольевна.

– Как-как? Никак! К маме пришлось уехать. Мой-то сказал, семья бизнесу только обуза, совсем с ума сошел. Куда ж мы теперь, Ла-а-ра-а?

Ленка снова разрыдалась, насилу удалось ее успокоить. Лариса Анатольевна клятвенно пообещала что-нибудь придумать и распрощалась с подругой.

Только когда положила трубку, вспомнила, зачем звонила. Что-то знакомое скреблось в душе и почти оформилось в некую мысль. Но назначенная на завтра встреча в издательстве заняла голову, мысль так и осталась слабым ощущением.

– Здравствуйте, Лариса Анатольевна, проходите, присаживайтесь, у меня для вас хорошие новости.

Демьян Петрович не дал и слова вставить.

– Итак, мы планируем издать как минимум два ваших романа. И если они будут иметь успех, а я в этом ни капельки не сомневаюсь, то рассмотрим вопрос о постоянном контракте. Авторский договор на две книги уже готов.

– Но…Мне нужно кое-что …

– Всегда есть «но», Лариса Анатольевна, – грустно перебил Демьян Петрович, опустив взгляд в стол.

Помолчал немного и закончил мысль, твердо глядя на писательницу:

– Но вам придется много работать. Отказаться от обычной жизни. Нести ответственность за написанное.

Всколыхнулась не укрощенная рыжая шевелюра.

– Ответственность?

Вот! Вот оно! Вот что скребло на душе!

– Именно. Ответственность за написанное.

Редактор подвинул к ней договор.

Лариса Анатольевна нервно теребила ручку над пачкой листов. На пути к настоящей карьере писателя остался один шаг – подписать авторский договор. Редактор издательства «Новая жизнь» с интересом наблюдал за ней. Писательница подняла растерянный взгляд.

– Вы уверены, что вам это нужно? – с нажимом задал он главный вопрос.

Никогда еще Лариса Анатольевна не испытывала столько сомнений. Она всегда легко принимала важные решения. Переехать в другой город? Запросто. Поменять работу? Элементарно. Разорвать отношения с нелюбимым мужчиной? Конечно. Неважно, что «кому ты нужна в тридцать-то с гаком лет» и «часики-то тикают».

В голове судорожно метались мечты о писательской известности, наталкивались на картинки простого семейного счастья с мужем, детьми и подарками под елкой, пытались обойти беспокойство за так неудачно затронутые чужие судьбы.

«Да какого черта?! Мне же сорок лет. Жить-то когда?»

Лариса Анатольевна глубоко вздохнула, аккуратно положила ручку на договор. Уверенно посмотрела в черные глаза редактора.

– Нет. Мне. Это. Не нужно. Да и не было нужно никогда.

Сказала, и как-тот вдруг стало легче дышать. Повернулась к окну. В мягких зимних сумерках водили неспешный хоровод крупные снежинки. Захотелось выбежать на улицу и ловить их открытым ртом. И хохотать до упаду. И ни о чем не думать.

Демьян Петрович незаметно выдохнул и спрятал договор в ящик стола, словно боялся, что она передумает.

– Прекрасно, просто прекрасно, – пробормотал себе под нос.

– Простите, вы что-то сказали?

– А, нет… Хотя …Да. Не хотите ли прогуляться? Отметить, так сказать, чашечкой кофе. Или не кофе…

– Сейчас? Прямо сейчас?

– Почему бы и нет?

– Но вы же на работе.

– Да к черту эту работу!

Демьян Петрович помог даме надеть пальто, оделся сам. На выходе из кабинета его привлек легкий щелчок. Он резко обернулся и успел заметить, как на стол прямо из воздуха тихо опустился лист бумаги.

– Подождите меня секундочку, ладно?

– Да-да, конечно.

Он в два шага преодолел расстояние до стола, схватил листок. На старой желтоватой бумаге медленно проявились слова:

Демон № 666-99/12/31,

за нарушение правил временной ссылки,

за запретное вмешательство в жизнь людей,

за проявление человеческих чувств

и прочие преступления против чертовщины

вы приговариваетесь к пожизненному проживанию среди людей без права возвращения в ЧЕРТоги

Размашистая подпись САМ демонстрировала дьявольское отвращение к демону-нарушителю.

– Ой, да пошли вы! К дьяволу!

Демон дунул на лист и разжал пальцы. Бумага вспыхнула, мгновенно превратилась в пепел и растворилась в воздухе. Счастливый Демьян Петрович отправился, наконец, на свидание с огненно-рыжей красоткой.