Сыны Марса

Дежурный оператор, казалось, ждал нас целую вечность, и, судя по широкой улыбке, мы втроем его ожидания оправдали. Наплевав на межвидовой регламент, он набросился на нас с объятиями, усиленно пожимал всем руки, хлопал по плечам и причинял прочие неловкие ощущения.

- Как я рад! Очень, очень рад!

- Мы тоже. - Сдержанно врал Дроб.

- Как вы пережили перелет? Отдохнули ли после него? (Ого! Какие вы высокие, ребята! А какие ручища!) Всё ли удачно? Всё ли хорошо?

- Всё удачно и всё хорошо.

- Меня зовут Роман Павлович.

- Я Крав. А это Кай и, как вы уже поняли, Дроб.

Кай, самый юный из нас, приветливо улыбнулся. Непоколебимая фигура Дроба больше не издала ни звука. Я, на правах старшего, принял удар человеческой вежливости на себя.

- Вы готовы работать, Роман Павлович?

- Просто Роман, прошу вас! - Парнишка замахал десятью растопыренными пальцами. - У вас нет отчеств, так что с моей стороны это грубо и …

- Хорошо.

Продолжать этот до боли толерантный разговор желания не было. Да-да, нет отчеств, нет отцов. С этим всё ясно.

- Так что же, Роман, по дороге сюда мы тренировались, согласно вашей инструкции. Конечно, корабельный генератор магнитного поля глушил радиацию, поэтому приходилось раз в день выходить в открытый космос.

- Вы принимали радиопротекторы? (Проходите сюда.., ох, не ударьтесь головой, тут для вас низко!)

- Конечно. Не переживайте по поводу этого. Мы в норме.

- Что ж, тогда приступим. (Аккуратно, ступенька!) - Видимо генератор на станции работал в щадящем режиме и время от времени я слышал сбивчивые мысли Романа.

Огромный монитор ожил после нескольких манипуляций хрупкого человечка. Вспыхнули цвета: желтый, оранжевый, черный. Мы все разом втянули разряженный воздух еле видными ноздрями: вот он - Марс.

- Ситуация серьезная. Вы давно не были на планете, поэтому я расскажу о новых поселениях. Сейчас мы над равниной Хриса. Наша база здесь, - Роман указал на белую точку. - Этот купол рассчитан на проживание трехсот человек. Связь с ними утеряна.

- Что располагается на базе? - Дроб всегда так - строго по делу.

- Завод по производству метана для ракетных двигателей.

- А люди? Что с ними?

Две пары узких глаз уставились на Кая. Не послышалось ли нам в его голосе волнение?

- Вы должны это узнать. (Так, секундочку). Вот здесь, рядом с куполом, наша проблема.

Роман достаточно увеличил изображение, чтобы мы смогли увидеть семь темных точек.

- Иногда они разделяются. Отсюда мы не видим, что они делают под куполом. Связь со всеми камерами утеряна. Людей с других баз мы отправить не можем, корабль посадить тоже. Мы не уверены в их намерениях.

- Насколько близко другие базы?

- Место они, несомненно, выбрали удачное. - Оператор поправил очки и начал перемещать карту, демонстрируя быструю смену цветов. - На юге равнина Аргир - самый крупный населенный пункт Марса. Здесь на 5 километров ниже среднего по планете, сильнее давление и меньше радиоактивное излучение. На востоке - долины Маринера и рукой подать до Фарсиды, здесь мы добываем полезные ископаемые и, конечно, благодаря частичному терраформированию вулканических центров держим воду в жидком состоянии.

- Почему они выбрали равнину Хриса? - Дрон, казалось, запоминал карту прямо в мозг. - Какое им дело до топлива? Ниже - большая концентрация людей, левее - самое ценное - вода и, как я понимаю, центр гидропоники.

- Скорее всего, они просто идут домой. Мы нашли всех семерых на севере в Ацидалийской равнине и привезли на Хрис. Есть вероятность, что чужаки просто возвращаются туда и пройдут мимо.

“Чужаки”. Неприятное слово. Семь найденных в леднике марсиан сейчас что-то обсуждают на своей родной планете. Это не они были здесь “чужаками”.

А быть может, что даже не я.

- Ацидалийская равнина? - Устремленный вверх голос Кая дрогнул. Вот опять он. Последствия ускоренного перелета дают о себе знать?

- Когда приступим?

- О, не волнуйтесь, пожалуйста, уважаемый Дрон. Всё уже готово. Сейчас настроим ментальный перехватчик с объектами на поверхности и начнем перемещение. Сядьте в эти кресла. Расслабьтесь. У вас будет примерно пятнадцать минут до тех пор, пока я завершу настройку.

Роман провел нас в дальний угол каюты, где мы уселись в самые удобные кресла в мире. Сдержать вздох удовольствия было просто нереально.

- Благодарю. - Скромно улыбнулся оператор. - До нас ментального перехвата “корабль-планета” еще никто не совершал (еще бы, те семеро первые марсиане, которых нам удалось разбудить). Я постарался сделать всё, чтобы вам было удобно. Кресла и аппаратура рассчитана специально под марсианский рост и вес, длину и ширину рук, (вот так да, продевайте сюда) охват головы. (Ай-ай аккуратнее)!

Нацепив все датчики и закрепив все шурупы, Роман вернулся к пульту управления, благородно разрешив нам расслабиться и поговорить наедине. Разговор не получался. Я думал об этих его словах, о “чужаках”, очнувшихся спустя тысячи лет на родной планете, угасшей и истощенной. Каково им сейчас? А вдруг они и правда, чувствуют себя там чужими?

- А вы знаете, ведь я именно в Ацидалийской равнине рос.

Кресло Кая слегка вибрировало. Периферийным зрением я видел, как парень трясется и пытается не выдать предательских человеческих эмоций.

- Мы же на Жемчужной земле все познакомились.

- Туда меня привезли позже. Моего… отца, - он вздрогнул и заколотился сильнее. И нам с Дроном, признаться, это слово не понравилось, - его тоже в Ацидалии нашли. Вот, меня сначала туда и отправили, точно не знаю зачем. Наверное, надеялись еще кого-нибудь из них откопать, разбудить и устроить прямой контакт.

- Что ж, теперь у них вышло.

Снова повисла пауза. Каждый из нас, я уверен, вспоминал родные пейзажи Марса. Меня мальчиком переселили с корабля на Жемчужную землю в пятилетнем возрасте. Ничего тогда не казалось мне страшным: ни разговоры людей про ионизирующее излучение, ни легкое, словно пушинка, собственное тело, не прикованное к поверхности гравитацией. Всё прощалось этому поразительному месту. И мы, первые дети Марса, рожденные от спящих отцов, так и не смогли, попав на Землю, считать ее настоящим домом.

- Домой возвращаются. - странные слова Дрона как будто продолжили мою собственную мысль. Всё таки радиация здесь немного пробивала. - Вот и я вернулся.

- Уж не думаешь ли ты…

- Я хочу помочь вам. И, так получается, что помогу и людям. - Дрон впервые за сегодня запнулся. - Но после миссии не вернусь.

Я подумал, что в отношении Дрона нельзя понять - запнулся ли он впервые за сегодня или впервые за всю жизнь.

- Значит, ты выбрал свой дом, верно?

Дрон слегка кивнул и в жесте этом я увидел облегчение. Не сомневайся, старый друг, я всё понял.

- Ну что ж, - Роман впорхнул в каюту, подогреваемый изнутри нетерпением. - Всё готово к захвату. К сожалению, я не могу точно знать тело кого из семерых займет каждый из вас, придется вам разбираться по ходу.

- Стоп, мы этого не знали. Это слегка усложняет задачу. Как мы поймем кто из них “наш” не используя в открытую речь и телепатию?

- Может, невербальный знак? - Кай попытался вытянуть руки, но зажимы не дали этого сделать.

- Я понял, - перехватил его инициативу Роман, - узнаете друг друга по какому-нибудь ненавязчивому движению. Например... - Он поднял руки так чтобы нам было видно и потер ладони, будто пытаясь согреть их. - Увидели?

- Да.

- Да.

- Да.

- Хорошо, с этим разобрались. Напоминаю вам, объекты расположились не под куполом, а значит радиация на поверхности просто зашкаливает. Вашему собственному телу пришлось бы некоторое время привыкать, всё таки вы лишь на половину марсиане, ваши матери обычные женщины с Земли. Но тревожиться не стоит, ведь сейчас мы переносим лишь ваш разум, а не тело. Красная кожа настоящих марсиан защитит от радиоактивного, но не спасет от телепатического излучения. А это значит, чтобы вас не раскрыли на месте, придется всё время держать ментальный блок.

- Мы тренировались, я же говорил.

- Помню. Времени проверять особо нет, не снимайте блок до конца миссии. При этом пропускайте входящую информацию, чтобы понять о чем они говорят; пропускайте исходящую, чтобы отвечать им. Но на этом всё, никакого свободного поиска, обмена воспоминаниями и прочей вашей дурости.

Роман шутливо пригрозил пальчиком. Это он зря, телепатический обмен - то, чего мне больше всего не хватало после переезда с Марса на «безрадиоактивную» Землю.

- Итак, узнайте что с людьми. Если получится, узнайте их планы. Я буду сохранять с вами постоянный контакт, к сожалению, чтоб его не заметили, со мной тоже держите блок вплоть до самого конца. Обратный переход займет около трех секунд.

- Я готов.

- Я готов.

- Я готов.

- Отлично. - Роман улыбнулся, накладывая ладонь на панель передач. - И еще кое-что, - он задержался. - Знаете, я верю, что те семеро там внизу просто напуганы и не понимают, что происходит. Если бы вы смогли доказать им, что мы друзья… В общем ладно. Удачи!

***

Сначала я почувствовал ветер. Сильный и холодный. Потом открыл глаза и увидел их. Семь неподвижных фигур. Голые и истощенные.

Я сразу заблокировал телепатический обмен, как было сказано. Медленно закрыл глаза, сделал аккуратный вдох. Воздух, насыщенный углекислым газом, наполнил огромную грудную клетку. Вновь открыл глаза, которые были намного уже даже моих, увидел чужие волосатые колени, расположенные высоко над красной почвой. Прислушался к самому себе - нет, никаких возражений от обладателя тела мозг не фиксировал.

В центре круга ничего не было. Все семь марсиан сидели друг напротив друга и молчали. Кто-то смотрел в землю, кто-то в небо, время от времени они оглядывали друг друга. Я невольно оторопел - всё таки истинных жителей Марса я увидел впервые. Высокие и прямые их непропорциональные фигуры, казалось, были устремлены в самое небо. Широкая грудь вздымалась от частого дыхания, будто надувался огромный воздушный шар. Не знаю, каким чудом их держала слабая сила притяжения планеты, а может и не держала вовсе, поэтому фигуры марсиан были такими вытянутыми и, не смотря на исполинский рост, внешне очень легкими.

Мы сидели и молчали, и так продолжалось около минуты или двух. Я даже подумал, что, возможно, переусердствовал с блоком и не слышу мысли, обращенные ко всем, но тут почувствовал легкое ментальное касание. Оно было практически незаметным, кто-то лишь опробовал мой блок и, поняв, что к мысленному обмену я не расположен, сразу отпрянул. Я напрягся, глазами стал искать вызывающего, но никто из шестерых не искал ответного взгляда.

И тут высокая фигура прямо напротив неторопливо, словно потягиваясь, вытянула длинные руки и слегка потерла ладони друг об друга. Я вцепился взглядом в незнакомое лицо. Очень низкие брови, такие, что из-под них не было видно глаз, прицельно были направлены в меня. Я слегка кивнул. Что ж, один найден. Теперь надо найти еще одного среди пятерых.

- Ва-ал. Пора проведать ка-ак та-ам наши пленные.

Мощное высказывание нависло над всем кругом, при этом я практически “увидел”, кто был его автором. Небольшая, по их меркам, фигура марсианина сидела рядом с Кай/Дроном. Лицо его озарялось мимикой вслед за растянутыми словами. Телепатическому излучению плевать на языки, смысл передавался от источника всем нам прямо в мозг, как в общий чат, но даже на наших тренировках мы не могли получить ничего подобного. Вот это сила, страшно подумать, как бы прозвучал голос, не поставь я блок.

- Ва-ал. Ты идешь?

Марсианин по левую от меня руку начал вставать. Очень нерасторопно, сустав за суставом, его тело выпрямлялось, подставляя безжалостному солнцу красные плечи.

- Хорошо. Иду.

- Возьми с собой на-ашего Смельчака. - Вожак, так про себя я нарек первого говорившего, хлопнул по плечу Кая/Дрона. Хотя “хлопнул” - сильно сказано. Скорее, медленно поднял руку и положил ее на спину соседа. - Он хорошо отличился в прошлый ра-аз.

На чужом лице товарища отразилось сметение. Он метнул взгляд на меня и, вслед за моим соседом Ва-алом, начал подниматься. Пока две фигуры отдалялись от круга я, к своему стыду, только начал осознавать смысл услышанного. “Проведать как там наши пленные”. Значит люди живы! И Кай/Дрон сейчас с Ва-алом идет в то самое место, где их держат. Хорошо.

Наблюдая за уходящими, я получил возможность осмотреть базу, расположенную внизу кратера. Она сильно изменилась с того момента как в возрасте тринадцати лет я покинул Марс. Купол стал еще больше, хотя отсюда, засыпанный гравием от смертельного излучения, он казался грязным и оттого заброшенным. Однако это было не так, и космопорт, построенный в нескольких километрах от края кратера, это доказывал. Даже отсюда я видел вершины двух космических ракет и, скорее всего, того самого завода по производству метанового топлива. На склонах кратера, практически на каждой его ступени, располагались солнечные батареи. Их было так много, что смотреть вдоль подсолнечной стороны стало невозможно - металлические рамы отражали скудные блики и по всему окружающему ландшафту бегали многократно отраженные солнечные зайчики.

“Первые животные на Марсе” - усмехнулся я. На какой-то миг стало легко и спокойно. Вновь подул ветер, здесь в низине не такой жестокий как на равнинах; чужое тело было подготовлено к спертому воздуху, колючему морозу, а из ионизирующего излучения вообще проецировало свое собственное - телепатическое. Знакомые пейзажи родной планеты радовали чужие глаза: розовое небо, красный песок. Какие теплые оттенки. И как это было непохоже на тот холодный голубо-зеленый шар.

Не знаю, сколько времени я ностальгировал, но когда пришел в себя ничего не изменилось. Пять фигур сидели по большей части всё так же неподвижно. Кто-то время от времени двигался, но больше чтобы размять что затекло. Тем не менее, судя по теням, отбрасываемых марсианами, прошел час или полтора. Ва-ал с Кай/Дроном всё еще не вернулись.

Я оглядел оставшихся. Внезапная удача с людьми и тем, что один из нас узнает их местоположение смутили разум. Только сейчас я понял, что третьего среди нас так и не нашел. Возможно, мой товарищ уже давал мне знак, пытался привлечь мое внимание? Коварный Марс и вид далекой родины меня ослепили.

Нужно думать логически. Трудно представить, чтобы им оказался “Вожак” марсиан, ведь он отдавал приказы и знал всех по именам. Возможно ли, что разум Дрон/Кая не смог “одолеть” хозяина тела? Я попытался окунуться в разум своего марсианина. Ничего. Никаких воспоминаний, имен или чего бы то ни было. Ментальный захват Романа сработал отлично. Стало быть, остается всего три тела.

Двое сидели близко друг к другу. Кожа первого была чуть темнее, чем у остальных, а второй по марсианским меркам был низкого роста. Но в целом никаких отклонений. Кроме того, стоило мне повернуть к ним голову, как они тут же встретили мой взгляд, смотрели на меня, не моргая, долгую минуту. После чего я сдался. Глупо делать условный знак вот так, ведь даже если один из этой парочки Дрон или Кай, второй - однозначно марсианин, а значит, может заподозрить что-то неладное.

Чуть поодаль от них сидела третья фигура. Всё стандартно: широкие стопы, большая грудная клетка, узкие глаза, изуродованный марсианской эволюцией нос. Пожалуй, на нем было чуть меньше волос, может от этого его немного потряхивало холодом. Я долго пытался поймать его взгляд, но он, отвернувшись, упорно рассматривал что-то на горизонте.

Наверняка один из нас. Попался на ту же удочку ностальгии и забылся. Быть может, это даже Дрон, ведь он больше всех нас хотел сюда вернуться.

Слегка успокоившись, я проследил взглядом туда, куда был устремлен взор товарища.

Две длинные фигуры медленно подходили к нам. Ва-ал и Кай/Дрон двигались неспешно и размеренно, таща за собой какую-то вещь. Марсианская гравитация, значительно “обезвешивая” все, что в нее попадает, помогала паре марсиан и скоро они подошли достаточно близко для того, чтобы я с ужасом понял, что они тащат человека. За ноги. Без скафандра.

Мертвого.

С ужасом я уставился на жертву чужой планеты. Потом, когда две длинные фигуры бросили мужчину в центр круга и вернулись на свои места, я перевел взгляд на Кай/Дрона, пытаясь найти хоть какое-то объяснение на незнакомом лице.

- Всё кончено. - Разнеслось над моей головой. Я ни секунды не сомневался, что обладателем тяжелого голоса был мой товарищ.

- Ну почему? Тра-апеза только начинается. - Вожак продемонстрировал возможность телепатического смеха. - Много та-ам еще мяса?

- Не очень. - Отвечал Ва-ал. - На па-ару дней, возможно.

- Значит, пойдем да-альше. Где ближайшая ба-аза, Смельчак?

Дикость происходящего не давала дышать. Какое еще мясо? Они что, будут сейчас его есть? Тело было без скафандра, изуродованное радиацией, замерзшее при низком нуле. И что же они так и сидят, ничего не делая, периодически поедая одного за другим жителей поселения?

От всех этих мыслей заболела голова, ментальный блок стало держать труднее, когда вдруг я услышал слова Дрона:

- На юге отсюда ра-авнина Аргир - самый крупный населенный пункт.

- Аргир? Это человеческое на-азвание?

На лице Вожака отразилось отвращение, а я, холодея от ужаса, вновь посмотрел на товарища. Дрон встретил меня спокойным взглядом.

- Преда-атель! - Одинокая фигура Кая, сидящая поодаль, вскочила резко, насколько это было возможно. - Ка-ак ты мог?

- Я сразу ва-ам сказал, что хочу остаться. - Дрон лишь покачал марсианской головой. - А когда увидел, что живых людей не оста-алось, понял что всё это бессмысленно.

- Вот и второй объявился, - распахнул руки Вождь. - Не пытайся связаться с вашей машиной вот та-ам над нами. Теперь, когда я знаю кто ты, я не позволю ника-акому сигналу пробиться сквозь это тело.

Вожак указывал тонким пальцем прямо на вздымающуюся грудную клетку Кая. Тот смотрел затравленно.

- И твой друг никого не предава-ал. Мы слышали вас та-ам, - палец уткнулся обратно в небо. - Вы обсуждали условный знак, а потом Смельчак показал именно его.

Слышал нас на корабле? Проклятая радиация!

- Мне да-али выбор, - вступил Дрон. - Разрешили остаться здесь в этом теле со своим разумом, если сообщу где оста-альные люди и для чего все эти станции.

- У вас было триста человек. Почему не узнать у них самих, вы же телепа-аты.

- Человеческий мозг безнадежен, он плохо работает на на-аших частотах: лишь обрывки недосказанный фраз и много страха. - Вождь посмотрел на мертвеца в центре круга. - Бестолковые создания. - А затем медленно поднялся и стал приближатся к трясущемуся Каю. – И в тебе я вижу тот же страх. Ты боишься. Земного в тебе больше, чем марсианского. Но не волнуйся, в знак уважения к неизвестному отцу, я растворю твой разум в этом теле. Ты сольешься воедино с родной планетой.

- Ми-ал, постой!

Дрон попытался вмешаться, но Вождь остановил его широким жестом.

- Выбор сдела-ан, Смельчак. Или ты уже не хочешь остаться здесь, среди своих?

- Дрон, мы знакомы с самого детства, неужели ты бросишь меня здесь?

Кай в отчаянии бился из стороны в сторону, но тонкие ладони Вождя поймали его лицо, зажали в крепкие тиски. Глаза их встретились и я, оцепеневший, полностью лишившийся воли, стал свидетелем того, как ясный взгляд моего друга смешался с недоумением, потом со страхом, а в конце с апатией, растворившись в чьих-то чужих глазах.

Дрон подошел к обмякшему телу, которое пыталось вновь обрести контроль над самим собой. Коснулся его груди.

- Береги моего друга.

Тот кивнул.

Нечеловеческим усилием воли я заставил себя отвести взгляд. Прикованный, он упорно не хотел слушаться и упал на пыльную землю, прямо под ноги. Подул ветер, колючий и холодный. Тело человеческого мужчины слегка качнулось от резкого порыва, будто мертвец пытался сбежать. Но у него не получилось.

Тебе уже всё равно, парень. Это живым не место на мертвой планете.

Одна за другой, как по веянию дурного сна, передо мной выстроились все шесть высоких фигур. Вождь встал прямо посередине. Скованный спокойным ожиданием, он дал мне время всё обдумать.

- И меня ты предал, Смельчак? - Глазами я отыскал Дрона. Тот стоял с краю, но всё же вместе со всеми.

- Нет. - Он покачал головой, а затем посмотрел наверх. - Плохо, что на-ас занесло сюда, на дно кратера. Я хочу увидеть марсианские ра-авнины и горы. Мне жаль, что ты не сможешь.

- Не торопись, я дам ему ша-анс. - Вождь чуть выступил вперед. - Он не предавал тебя, сынок. Ты сам себя выда-ал, не зная того. Тело, которое ты отнял, зовут Ва-алом.

Я опешил. Попытался вспомнить в деталях, как Вождь в первый раз называл это имя с просьбой отправится под купол. Ему пришлось позвать два раза, чтобы фигура рядом со мной неспешно начала подниматься.

- Я да-аю тебе выбор. В тебе я тоже вижу родную планету. Чужаки прилетели сюда, построили свои дома, назва-али свои долины, добывают свое топливо и летают на своих кораблях.

- Чужаки.., - я поднялся, чтобы быть вровень со всеми. - Но именно они нашли и разбудили ва-ас.

- Это правда. Но из-за этого я не могу ненавидеть их меньше… Мы не должны были просыпаться. Я не хотел видеть свой дом разрушенным и пустым. Мне… - он задумался, - больно. Я помню его другим. Пойдешь с на-ами и я покажу тебе свои воспоминания.

Был ли он прав? В детстве, действительно, казалось, что выжженные нещадным солнцем равнины - всего лишь большая песочница, а пылевые бури - веселье. А теперь, при том, что на самой планете мало что изменилось, даже наоборот, появились несколько новых людских баз, я вдруг осознал, что на самом деле моя малая родина - всего лишь умершая планета.

Но изменилась ни она. Изменился я сам.

- Ты же хочешь увидеть что та-ам, наверху? - Вождь проследил за моим взглядом. - Посетить места, в которых рос. Я тоже хочу. Пойдем с нами, выгоним чужаков и проведем последние дни достойно.

“Чужаки”, опять это слово. Смогу ли я, рожденный земной матерью от марсианского отца быть хоть где-то “своим”. Уродливая, по меркам обеих планет, помесь, я могу сейчас отказаться от тела, в котором так долго страдала моя душа и получить взамен другое, настоящее хотя бы для Марса.

- А что скажет Ва-ал? - Небо становилось удивительно красивым, темно-розового цвета.

- Мы не здесь, - Вождь приложил ладонь к грудной клетке, а затем к голове, - мы - здесь. Сними блок и ты сра-азу всё поймешь.

Так просто. Снять блок, чтобы понять и вспомнить то, чего раньше не знал. Где-то за розовым небом ждал человеческий корабль. Интересно, что случилось с телом Дрона и Кая? Они просто погибли? И только мое еще функционирует, и Роман, поправляя толстые стекла очков, ждет сигнала, чтобы перенести меня обратно.

Но я не успею. Всё на что можно надеяться - это маленькое послание, которое я смогу передать, сняв ментальный блок до того, как Вождь меня вырубит. Но что сказать? “Бегите?” Разве это остановит людское любопытство? “Все мертвы”? Думаю, по Каю с Дроном это уже стало понятно. Наверное, нужно что-то передать про них, чтобы он понял насколько те, кого он хотел считать “друзьями” могут быть опасны.

Они нам не друзья. Они никакие не друзья. Они не друзья.

И Марс нам не друг.

- Решайся.

Вождь стоял слишком близко. Я, делая шаг назад, снимаю блок. На языке вертится упрямое и почти детское “они не друзья”, я готовлюсь отправить эту мысль кому-то там наверху. Волна болезненной ностальгии, которой меня встречает Вождь, сбивает с ног. Я слышу и чувствую одновременно воспоминания о прекрасной планете, о родном доме, о реках и дождях, о живых вулканах и подземных источниках. Вместе с тем я слышу человеческий корабль, как Роман на нем, далекий и маленький, ежесекундно взывает ко мне в надежде хоть на какое-то объяснение.

“Они не друзья. Они не друзья, Рома, всё не так как ты думал. Надежды нет. Нужно уходить”.

Вождь улыбается, начинает кивать в знак солидарности. Думает, что я готов принять новое тело.

Из последних сил концентрируюсь в этом хаосе, делаю еще один шаг назад и отправляю мысль Роману. Вижу, как, прочитав мои намерения, Вождь меняется в лице, хмурится и протягивает ко мне руки.

- Они …

Его взгляд прожигает. Рука Вождя резко оказывается на не моей голове, он практически силой вырывает две важные буквы из послания. Разве это возможно?

- … друзья.

И я растворяюсь в сознании очнувшегося Ва-ала.