Сила света

2226 год. Население планеты «Земля» за последние двести лет сократилось почти до одного миллиарда человек. Результат нескончаемых пандемий, локальных конфликтов, массовых он-лайн суицидов, гендерных инверсий, наркомании, виртуальных терактов, отрицательного полового отбора, повальных депрессий и просто генетического вырождения.

Социокультурная эволюция окончательно разделила человечество на три социо-психологических вида. Потомки высоколобых интеллектуалов, айтишников и программистов, ведомые прогрессивной идеологией Илона Маска, основали цифровую колонию на Марсе, окончательно отключив себя от материальной действительности. Их сознания были погружены в бесконечные дебри виртуальных миров, сказок и оргиастических чудес, а необходимые условия для бесперебойного функционирования мозгов, как то: приток глюкозы, кислорода и прочих физиологических ингредиентов — оказалось технически несложной задачей. Рай да и только! На Земле остались две формы — экопоселения анархистов-индивидуалистов или просто АИ-шников и тоталитарные коммуны всякого рода верных и правоверных фанатиков, смысл существования которых сводился к перманентному выяснению отношений между собой — кто кого вернее и правовернее. Заброшенные мегаполисы были в их полном распоряжении. Аишники — свободолюбивые почвенники, бесконечно очарованные дикими ландшафтами родной планеты, не мыслили свою жизнь без творчества и поисков глубинных основ бытия и высшего смысла. Их жизнедеятельность была тесно связана с автоматизированной инфраструктурой. Все необходимое для быта производили роботы на предприятиях и фермах, доставшихся в наследство от китайской цивилизации, под четким контролем глобальной нейросети. В противовес патриархальному Большому Брату, сеть в шутку назвали Большая Сестра, или попросту БС. Она же и оценивала бесконечный поток прозы, поэзии, живописи и музыки, начисляя аишникам всякого рода баллы, рейтинги и статусы. Эти ресурсы переводили в виртуальные деньги, большую часть которых прожигали в глобальном торгово-развлекательном комплексе на Луне. От племенных диктатур аишники изолировали себя особыми инфразвуковыми барьерами. Генераторы, установленные вдоль границ заповедников и заказников, приводили в панический ужас беженцев. Однако таковых было мало, ибо геополитических забот между собой у фанатиков было предостаточно, и рассеянных по планете аишников как бы перестали замечать. Ресурсов хватало с избытком. Бесконтрольное размножение фанатиков сдерживалось политикой тоталитарных племен, во главе которых были разумные диктаторы — из тех же аишников, а иногда просто органические роботы-клоны. Таким образом, психосоциальная эволюция людей завершилась, а оголтелая научно-техническая и цифровая революция вышла на плато и адаптировалась к гармоничному симбиозу с дикой природой, с трудом восстановившейся после безумия XIX-XXI веков.

Почему-то эти мысли, как некое резюме, всякий раз пробегали в голове Ивана перед тем как нырнуть со скалы в черную гладь озера. Он посмотрел на яркий лимонно-голубой диск в черном небе, вокруг которого галогенно мигало «ТРК-ЛУНА» и, разбежавшись, сиганул в теплую воду. Поплыл брасом точно вдоль лунной дорожки, заныривая с головой и шумно вдыхая ночной теплый воздух. Стихи не приходили уже вторую неделю, а промелькнувший в голове текст, похожий на начало романа или фильма не нес в себе ничего нового — это был тот мир, в котором он жил со своей семьей. Что тут нового? О чем тут писать? Выходит Бог опять замолчал, значит я устал и надо расслабиться — думал Иван, возвращаясь к берегу, и видя уютные огни своего небольшого дома среди таежного леса. Он схватился за металлические ручки лесенки, выбрался на траву, набросил на себя огромное махровое полотенце. Справа в садке в лунном сиянии как обычно плескалась разноцветная плотва — плод долгих селекционных работ Ивана. Это хобби приносило меньше дохода, чем стихосложение, но бросить его он не мог, так как был от природы невероятно дотошен и пытлив — рыбки с зелеными плавниками категорически не получались, а поставленную перед собой цель Иван привык достигать всегда.

Стол в красноватом свете от старинного абажура в просторной гостиной был уже накрыт. Из синтезированных блюд был только каротиновый салат в хрустальной вазе и ягнячье каре. Запеченные баклажаны, брокколи и перцы были с огорода, соленые белые грибы и рыжики из леса. Из прочих закусок лишь тартолетки с кумжевой икрой и олений сыр. К мясу - брусничный и морожковый соусы, в стеклянных кувшинах искрились черничный и клюквенный морсы. От присыпанных маринованным луком и кинзой ребрышек исходил густой аромат молодой баранины, в бокалах сверкало малиновое вино. Иван с мокрыми торчащими волосами на макушке и в халате вошел в гостиную, потянул носом.

–О-о... - он потер ладошки, - вот это да!

–Ну что, ныряльщик мой ненаглядный, проголодался? - приветствовала его жена Марина.

–Не то слово!

–Садись, сынок, - пригласила 3-D бабушка.

–Аленка, ну-ка брысь! - румяная девочка лет шести с белокурыми кудряшками слезла с папиного стула.

В гостиной из колонок негромко зазвучал вечерний эмбиент. Все с удовольствием приступили к трапезе.

–А у тебя, бабушка, опять еда ненастоящая? - спросила Аленка, глядя на голографически мерцающие котлеты в бабушкиной тарелке.

–Я же, внученька, цифровая, вот и еда мне нужна такая же — цифровая.

–А-а...

Отец что-то подкрутил на 3-D генераторе, отчего котлеты стали выглядеть как бы плотнее.

–Знаешь, как древние говорили? - заметил он, - мы то, что мы едим.

При этом Иван жестом показал как еда словно перетекает из тарелки в тело.

–Кстати это касается не только еды телесной, но и духовной, - добавила Марина. Иван внимательно посмотрел на супругу, к чему бы это? Ему очень нравились ее длинные скандинавские косички. А сочетание светлых волос и карих глаз было просто очаровательным.

–А почему ты недавно ела обычную еду, а теперь цифровую? - не замолкала Аленка.

–Ну-ка жуй нормально! А то опять живот болеть будет! - предупредила мать.

–А потому что раньше было тело. Тело состарилось и устало быть, оно слабенькое стало и умерло. Теперь живет только цифровое 3-D тело.

–А откуда оно взялось?

–Всю свою жизнь я создавала аватару — персональный контент — фото, видео, мысли, переживания, воспоминания, чувства и так далее. На его основе и создан двойник — 3-D тело.

–А оно не умрет? - жевала Аленка.

–Нет, оно будет жить всегда.

Аленка стала громко глотать черничный морс из большого стакана и вернулась к салату.

–Мам, я не хочу ребрышки, я тоже хочу котлету.

Марина взяла планшет, что-то набрала, кухонная машина, занимавшая почти всю стену замигала огоньками, зашипела и через минуту трижды пикнула. Затем щелкнула дверца и мать достала тарелку с дымящейся котлетой.

–Баб, а я тоже умру и стану цифровой? - не отставала Аленка.

–Да, но это будет еще очень не скоро. Когда у тебя будет много внуков и внучат, милая.

–А это не больно? - Аленка тронула бабушкино плечо и в этом месте она почувствовала уплотнение - ее пальчик не прошил бабушку, как обычно.

–Ну конечно же нет! - засмеялась бабушка. Девочка ткнула котлету вилкой, откусила кусок и начала показательно громко чавкать и раскачиваться на стуле, - Баб, смотри — настоящая!

–Ну-ка сядь спокойно! И перестань паясничать! - шикнула мать.

–Только будь хорошей и послушной девочкой, тогда твой кармический контент станет мегапозитивным и тебе после органической жизни тоже запрограммируют 3-D голограмму, - пояснил Иван. Аленка села прямо, стала картинно нарезать котлету ножичком. Иван добавил лайк в карму Аленки на своем гаджете.

–А рванем-ка завтра на Луну? На пару деньков, а? Устал я чего-то, не пишется ничего. - набрался смелости вдруг Иван и отправил в рот соленый рыжик.

–А, в типакакбу потянуло! - угадала жена и промокнула губы салфеткой.

–Не-не, я так слегка... за то ты нагуляешься в торговом центре вволю с подругами, смотри вилки, тарелки уже истлевают. Денег дам. Да и ребенок отдохнет, порезвится. Аленк, хошь на Луну?

–Да-а! - закричала дочь. - а бабушку возьмем?

–Да куда я, внученька? Там цифровым-то вроде нельзя, - бабушка выпучила глаза, ее 3-D щеки по-стариковски гуляли из стороны в сторону, изображая пережевывания.

–Да, не стоит, - поддержал Иван, - 3-D генератор тащить с собой...

–Тогда не полечу! - заявила Аленка, бросив на стол перламутровую вилку с головой звездной лошадки на конце.

–Тогда я выключу бабушку и никакой сказки на ночь не будет! - отрезала мать и тут же заметила, как Иван постукал себя пальцем по виску, что-то возмущенно прошептав.

–Бабушку нельзя выключить! Это не логично! Она вечная! - с досадой в голосе закричала Аленка, - правда, бабушка?

–Правда, внученька, правда... - перепугалась бабушка.

–Ну возьмем же ее? Возьмем!? - ребенок с надеждой смотрел то на мать, то на отца, ожидая. И уже слезинки дрожали в уголках ее глаз.

–Сейчас..., - пальцы отца заскользили по экрану небольшой планшетки.

–Ну не знаю..., - Марина допила вино залпом.

–Так... Ну...короче, договорился — можно! Правда за отдельную плату.

–Ура-а-а!!! - воскликнула Аленка.

–Блин, этот генератор...

–Так ты через планшетку ее пропусти, - посоветовала супруга. - у тебя приложение есть?

–Не, там сигнал слабый, она тормозить постоянно будет и ходить всегда рядом со мной, а генератор мощный — поставил в уголок и бабуля метров на пятьсот точно сможет пробивать, - объяснил Иван, - ладно, подумаешь три килограмма, возьму. По фиг!

–Во что облачаться-то будем? - поинтересовалась Марина.

–Так... слушай, мне чего-то надоели эти лунатики, гуманоиды, фантастические образы. Давай что-нибудь из древней старины?

–Например?

Иван снова что-то потыкал в планшетке.

–Вот! Викинги! Седьмой век. - он показал картинки жене.

–Ага, ничего. А вот эта шапка с рогами, тебе как?

–Не, я наверное, вот такой колпак возьму, а тебе вот этот сарафан пойдет с орнаментом. Аленке вот это платье можно.

–А шлем с рогами бабуле запрограммируем, прикольно будет!

Марина залезла в свой гаджет и скоро из запиликавшей универсальной машины вылезла дымящаяся аккуратно сложенная синтезированная одежда из грубого льна. Началась примерка.

–А карман для гаджета где? - возмутился Иван.

***

Спейскар приближался к Луне. Все пространство спутника было одним огромным торгово-развлекательным комплексом под мощной сферой из легчайшего и прочного карбонового стекла спаянным с системой солнечных батарей, за границей которого была воссоздана привычная для человеческого организма атмосфера с необходимой концентрацией кислорода, влажностью и давлением. По экватору Луны располагались парковочные места для спейскаров с раздвижными воротами. Словно на дольки апельсина, сфера была разделена на сектора разного цвета. Здесь были супермаркеты и аттракционы, салоны красоты и фитнес, аквапарки и сауны, кафе и рестораны, стадионы и ринги, дискотеки и кинотеатры, а также образовательные сектора — музеи, театры, выставки и инсталляции. Дух захватывало при виде всего этого разнообразия: яркие голографические вспышки «ТРК ЛУНА» на разных языках мелькали по всей поверхности, космические аппараты прибывали и отбывали, контейнеры с мусором цепочкой удалялись в сторону ближайшей черной дыры, чуть в стороне вовсю работал новый аттракцион «Звездные лошадки» - сотни мельчайших фигурок россыпью блестели в открытом космическом пространстве. Семья пребывала в волнительном предвкушении. Аленка приставала с бесконечными вопросами, Иван направлял машину к горевшему бледно-зеленым квадрату свободной ячейки-парковки, Марина осматривала себя в зеркальце, 3-D бабушка в рогатом шлеме изображала неподдельное удивление, уставившись в иллюминатор. Но вот ворота разъехались, машина вплыла в ячейку, зависла над полом, медленно опустилась. Ворота позади закрылись. Через пять минут, когда восстановилось давление, уровень кислорода и влажность, все вышли из спейскара. Тут же вспыхнула голограмма Илона Маска:

–Привет-привет, друзья! Сколько можно летать?! Отдых и развлечения на любой вкус и цвет! Ничего в пространстве лучше нет! - назойливая болтовня быстро утомляла, жесты мелькали, - комон-комон! Вас заждались!

Иван почувствовал жужжание планшетки в нагрудном кармане льняной рубахи — со счета уже списали девятьсот девяносто девять лунатов за безлимит на все развлечения, плюс сотню за 3-D бабушку. Покупки и кафе, разумеется, оплачивались отдельно. Отдельно оплачивались и десять минут нового аттракциона - «Звездные лошадки»: четыреста девяносто девять лунатов — сумма не малая.

–Торгово-развлекательный комплекс Луна приветствует Вас, друзья! Сегодня к Вашим услугам..., - Иван вырубил Илона Маска движением кисти крест на крест: всю рекламную проповедь он знал наизусть.

–Ну, с чего начнем? - спросила Марина.

–Пока головы свежие, давай на выставку современного искусства! - они шагнули в широкий светлый коридор, запруженный народом в чудаковатых костюмах. Мимо проезжали самокаты, моноциклы и электрокары. Светились вывески и указатели.

–Я не хочу! - закричала Аленка, - хочу в музей!

–Тогда вы с бабушкой в музей органической истории, а мы с мамой на выставку, о-кей?

–Ура! - Аленка ткнула пальчиком кнопку лифта.

–Только тебе придется вот эту штучку с собой взять, - Иван отдал Аленке сумочку с 3-D генератором, - так... у вас сектор H-12, по-моему...

–Я помню, помню! - сказала Аленка и закружилась в своем сереньком льняном платье с вышитым из бисера скандинавским орнаментом. Все вошли в проем лифта, дверь медленно закрылась.

***

Музей органической истории посвящался основным этапам эволюции от первых белков и нуклеотидов до человека и был связан с музеем неорганической истории и истории человечества и культуры. Все это закономерно перетекало в последние залы современного искусства с невероятными арома-композициями, аудио-визуальными инсталляциями и обычными свалками барахла, претендующих на звание неоконцептуализма. Там все и встретились через два часа.

–Мама, папа! Мы такое видели! Знаешь какие раньше телефоны были?

–Какие доченька?

–Первые большие с кружочками, а потом с кнопками! Я такой тоже хочу! А еще мегалодон! Папа, можешь вырастить мегалодона?

–Ну еще чего! - отрезал отец, - он не поместится в наше озеро.

Все остановились у какого-то прозрачного силиконового нечто посереди зала. Фигура была почти до потолка, постоянно меняла конфигурацию, переливалась, рассыпалась на мельчайшие фрагменты и снова конструировалось в новое нечто. Подпись внизу: «О.Амфибрахий «Экс...ты» 18+». Два пожилых эксперта в очках и фраках громко обсуждали конфигурацию:

–Несомненно, коллега, это эманирующие экскременты.

–При всем уважении, не соглашусь с Вами. Все-таки это никакие не эксперименты, а самое настоящее г..но!

–Ну-ка пошли отсюда, - поспешила Марина, уводя девочку в сторону.

Служащие роботы, похожие на луноходы с квадратными головами, загоняли зрителей в новое помещение с вывеской «Перформанс Пьера Моно «Трек». 6+»

–Марин, я мигом в сортир и к вам, - сказал Иван жене как раз в тот момент, когда между экспертами во фраках началась драка. Похоже они были частью всей этой инсталляции.

В туалете Иван заметил еще двух посетителей и робота-уборщицу. Тот сразу ожил, зажужжав поехал и своей клешней запер дверь туалета изнутри.

–Э, металлолом! Че за дела? - возмутился один из посетителей, но робот жестом успокоил его, мол, все о-кей!

«Не аишник» - подумал Иван про посетителя, но тоже опешил. Робот тем временем поехал к подсобной двери, отпер, пригласил пройти. Однако вместо моющих средств, тряпок, швабр и ведер, они увидели светлую раздевалку и еще человек семь посетителей, которые переодевались в цветастое трико. Робот выдал комплекты белья, шлемы и попросил не задерживать остальных. Лица всех мужчин выражали искренний испуг и недоумение:

–Че это, мужики?

–А хрен его знает!

–По ходу, парни, перформанс, - предположил Иван.

Переодевшись они столпились у широкого проема, где в ряд стояли велосипеды. Ивану достался черный велосипед с надписями вдоль рамы «deep house bass». Робот-ассистент призвал всех сесть, махнул клешней и скомандовал «пошли!». Занавес перед ними распахнулся и все десятеро выкатили в огромный светлый стадион забитый до отказу тысячами зрителей, которые неистово кричали, свистели, били в ладоши, размахивали флагами, взрывали какое-то огненное конфетти. Само пространство арены представляло собой велотрек с десятью дорожками по периметру. Притом каждая дорожка была одновременно и звуковой, точь в точь такой же как и в компьютерной программе для создания электронной музыки. На старте светились названия соответствующего инструмента: было три ударных, два баса и пять тембров, исполняющих соло и фоновые партии. Шокированные велосипедисты в шлемах переглянулись. Они догадались, что надо было ехать каждому по своей дорожке, чтобы зазвучала музыка. Более того, смысл не в соревновании, а в синхронности, иначе трек «посыпется»: собьются ритм и все партии. Справа показался робот-ассистент. Он убедился, что на него смотрят все десять участников, поднял клешню с пистолетом и бахнул. Свет арены померк, ярко замигали дорожки. Иван нервно закрутил педали, начался бит: «тыц-пуц-тыц-пуц...», потом вступили тарелки «хит-хат». Его дорожка пока была пуста, но вскоре пошли и пульсирующие басы. Под колесами замелькали, похожие на диаграмму пульса, частоты, музыка начала разгоняться, но гармоничного сочетания дорожек пока не было. Тот хамоватый посетитель все время стремился вырваться вперед из-за чего «бочка» сбивалась с тарелками и басами. Был слышен недовольный гул толпы, это настораживало, и велосипедисты стали подстраиваться друг под друга, улавливая на слух все звуковые дорожки. Это оказалось не так сложно, поскольку некоторая погрешность в полметра-метр не ощущалась. Вступили фоновые тембры и вскоре зазвучал последний соло-велосипедист. Музыка разгонялась, она была проста и симпатична. Зрители одобрительно заулюлюкали, пустили «волну», вверх взметнулись разноцветные огненные струи. Группа набрала нужный темп и весело катила по дорожкам, мелькая острыми углами коленей. Несмотря на то, что они нарезали уже по четвертому кругу, музыка не закольцовывалась, было некоторое развитие. И вот первая часть трека стала переходить в традиционную «яму», когда исчезали ударные и разрастался фон, потом снова пошел разгон, ударные участились и снова рванул бит. В этот момент освещение полностью потухло и софиты нацелились на сцену, на которой появилась чернокожая женщина весьма корпулентной конституции в обширном искрящемся платье. Она начала петь густым сильным голосом всего лишь одну фразу: «your body has to move!». Велосипедисты продолжали движение и, казалось, не они создают музыку, а музыка управляет ими, а толпа скандировала в такт и пританцовывала. Женщина энергично голосила в микрофон, запрокидывая голову, разноцветные лучи и дорожки мелькали яркими огнями и вдруг - взрыв! Музыка оборвалась, зал снова вспыхнул ярким освещением, под потолком блестели конфетти, зрители бушевали от восторга, робот жестом загонял велосипедистов обратно в раздевалку, раздавая медали.

–Вау! Вот это да!

–Обалдеть!

–Просто супер!

Велосипедисты снимали шлемы, а на планшетку Ивана пришло сообщение: «Папа, давай скорее к нам! Мы в секторе изостудии!». Иван ополоснулся в душе, переоделся, спустился на лифте к своим.

–Папа! Папа! Почему ты не пришел? Мы сейчас такое видели!

–Что, доченька?

–Велосипедисты писали трек, и черная тетя толстая пела под него, представляешь!

Иван рассмеялся:

–Ага! Я на басу играл! - он показал золотую медаль с надписью «bicycle champion among bass players».

Все засмеялись, Аленка выпучив глаза, схватилась за свои румяные щеки.

***

В изостудию вход был только для детей, и Марина потащила несчастного мужа бродить по мелким бутикам и магазинчикам.

–Мож, я лучше на футбол?...

–Тогда без Типакакбы!

–А... тогда нет..., - Иван помрачнел, ощущая давление каблука на макушку.

Аленка при входе в огромный зал студии, где сотни детей прямо в воздухе рисовали 3-D голограммы сказочных джунглей со всевозможной живностью, получила перчатку-кисть. Линии появлялись прямо в воздухе в момент движения пальцев кисти. Можно было двигать одним или всеми пальцами, создавать мазки в виде капель, запятых и точек, вытягивать линии любой толщины и создавать объем. На тыльной стороне перчатки был выбор цветов, и степень их яркости — своеобразная палитра. Каждому пальцу можно было придать свой цвет или оттенок. Неудачную линию следовало стереть сжав крепко кулак, а удачную закрепить растопыренной пятерней. Законченный рисунок животного оживлялся щелчком пальцев или хлопком.

Аленка несколько минут завороженно наблюдала за происходящим. В этой секции она была впервые. Все действо напоминало какой-то плавный загадочный танец 3-D скульпторов. Из-под кистей рук оживали невообразимые звери и птицы, вырастали стволы сказочных деревьев и распускались красочные бутоны. Аленка нацепила перчатку, сделала несколько ярких мазков, хлопнула в ладоши — вихревые алые струи понеслись между ветвей. Она побежала вглубь к нарисованной кем-то ранее скале с ручьем. Он впадал в небольшое озерцо, и она принялась рисовать рыбок с разноцветными плавниками, наподобие той, которую разводил в садке папа рядом с их домом. Она старательно выводила каждую линию, сосредоточенно надув пухлые губки. Ожившие плотвички ныряли в прозрачную лазурную воду, резвились, нарезали круги, выпрыгивали. Аленка всякий раз взвизгивала от восторга, когда новая нарисованная рыбка по щелчку оживала, дергала хвостиком и уходила в светящуюся толщу воды. Когда пруд наполнился рыбками, она стала украшать его берег кувшинками и лилиями. Крупные сочные бутоны цветов тоже оживали — они раскрывались и закрывались, покачиваясь. Казалось что тихая электронная музыка с стиле «Эмбиент», нескончаемо сопровождавшая все это 3-D магическое действо, и есть пение этих волшебных цветов. Что-то потревожило ее в бок, она вздрогнула, обернулась. Дракончик изумрудного цвета весело смотрел на нее, уплотнение на его носу рассеялось по телу. У него были большие голубые глаза, множество маленьких рожек и щитков на голове, крупные уши-локаторы двигались, словно в ожидании оклика. Мальчик-азиат лет семи, дорисовывающий фиолетовую игуану на толстой ветке, приветственно махнул Аленке, та побежала к нему, увлекая дракончика за собой. Мальчик что-то сказал на непонятном языке, Аленка помотала головой.

–Привет! Как тебя зовут? - пропустил фразу мальчик через приложение в своем гаджете в виде нагрудного амулета.

–Алена!

–Альона, - повторил мальчик и засмеялся, - Панг, - он протянул руку.

Дети принялись раскрашивать игуану, но на планшетку уже пришло сообщение, что через полчаса пора заканчивать — мама будет ждать в аквапарке. Аленка старательно выводила ярко-изумрудный рисунок на шкуре игуаны, Панг смотрел на девочку завороженно — он никогда не видел людей со светлыми волнистыми волосами. Ее румяное личико чем-то напомнило ему свежее яблоко, и он нарисовал его.

–Держи мой подарок! - механически произнес амулет Панга. Аленка поймала яблоко и тут же нарисовала рыбку в ответ.

–Оживляй только в воде! - предупредила она и уже собралась бежать к родителям, как мальчик удержал ее за руку.

–Придешь еще?

–Конечно! - и они обменялись контактами, пустив игуану по ветвям вверх.

***

У входа в аквапарк Иван скорчил недовольную мину.

–Ну что еще не так? - стала раздражаться Марина.

–Да ну его, не хочу я в этой луже возиться. Что я маленький что ли? У нас такое озеро огромное, классное. Вот там самое настоящее оздоро...

–Ну чеши, чеши в свою типакакбу! - поняла она.

–Мариночка! Спасибо!

–Иди, давай уже! Надоел!

–Женушка моя! - Иван полез целоваться.

–Отстань! Но если опять с цифровыми шалавами засеку!

–Ну что ты, Мариночка! Я не...

–Выключу к чертовой матери! - отрезала она, на что Иван сложил ладони у груди в подтверждение искренности святых намерений.

«Щас буду!» - написал Иван сообщение друзьям, «столик №17» получил тут же в ответ. Он спустился на лифте на минус второй этаж, домчался на самокате до входа в клуб. Яркая надпись «Типакакба» со светящимися пальмами и доносившаяся из холла ритмичная музыка обещала расслабон по полной программе. Роботы-охранники в виде тех же лопоухих луноходов с металлическими клешнями обнюхали его со всех сторон на счет запрещенных веществ, предложили коктейль. Он залпом проглотил освежающую слоистую жидкость оранжево-бирюзового цвета, проник в темноту, нашел столик, узнав во вспышках галогена фигуры четырех друзей с распростертыми руками.

–Уэл, уэл, уэл!

–А вот и Калевала!

–Здорова, Иваноид!

Шлепнув ладоней по ладоням всех, он сел.

–Ну че? Сорвался с крючка? - спросил полноватый Мишка, раздавая карты.

–С невероятным трудом, - перекрикивал шум и музыку Иван, - во что режимся? В лошка?

–Да здравствует свобода, братья! - воскликнул сухощавый Серега и шлепнул о стол потрепанной картой «Пятерочки».

–Волюшка-воля вольная! - просвистел стриженный под панка Семен, переведя на Ярослава картой «Магнита».

–Разгуляйся ветер в поле, родимые! - пропел крепыш Ярослав и покрыл обе кредитками «Тинькова» и «Альфа-банка».

–Так и выпьем за нее, за волю, за свободу драгоценную! - крикнул Иван, поднимая бокал.

В клубе было многолюдно, темно и шумно. Началась веселая пьянка. На столе было несколько бутылок, сифон для коктейлей, блюда с синтетическими снеками. Мимо проплывали сексапильные цифровые официантки, готовые принять очередной заказ. Роботы с напитками елозили туда-сюда. Где-то в глубине на сцене скакал ди-джей Луно - клоун-заводила, и что-то пел. Несмотря на свою комплекцию — он был круглый, как мяч — его движения и прыжки были невероятно легки. Действительно было похоже на прыгающий мячик — казалось, вибрация жира помогала отталкиванию и амортизировала приземление, заставляя снова взлететь вверх. Луно пел гнусаво-подростковым голосом:

«Надоело утро, надоела ночь

Звездные лошадки убегают прочь

Надоевший вечер, надоевший день

Надоела скука, надоела лень!»

–Ну что, погнали?! - предложил Серега и рванул на танцпол. Иван и Семен закурили похожие на длинные флешки цифровые сигареты, остались беседовать за светящимся столиком.

«Мужики и бабы круто зажигают

Тупо типакакба нас не напрягает!» - продолжал Луно.

–Дебильная песенка, - определил Семен.

–На мои стихи, вообще-то, - констатировал Иван, выпуская электрический дым из ноздрей. Пятьсот лунатов начислили. За сложные меньше дают — парадокс.

–Да по фигу! Попса, понимаю. У тебя как дела-то? Плотву с плавниками зелеными удалось настрогать?

–Не-а! Никак аллель в тринадцатой хромосоме не могу докрутить. Думал в аденине дело, оказалось — там какой-то комплекс работает.

–Попробуй через хлорофилл — вживи в ткани какую-нибудь водоросль.

–Да вживлял... дохнет, зараза...

–А поэзия?

–Вторую неделю ноль. Ты думаешь чего я сюда рванул? Нужна встряска.

–Подкорочку взрахетить? - Семен пару раз прошерстил своей пятерней по панковскому хаеру.

–Точно!

–Я вот тоже решил роман писать. Исторический.

–Ух ты! О чем?

«Будем веселиться, будем танцевать,

До утра со звездами будем зажигать.

В шейкере замутят нам коктейль любой,

Круто отрываться будем мы с тобой!» - Луно все скакал и скакал, гоняя один и тот же мотив.

–Послушай, пойдем в ретро зал? Этот жирдяй все мозги разгладил.

–Попса бессмертна! Пошли.

Нажали кнопку, столик произвел какую-то секторно-шахматную рокировку и оказался в ретро зале с голограммой «Битлз» на сцене.

–Короче роман про конец двадцатого века. Россия.

–О, это где я сейчас живу. Точнее на той территории. Так про что роман?

–Хочу исследовать феномен архетипической трансформации в условиях тотального атеизма.

–Чего?! - не понял Иван.

–Короче, в эпоху материализма и научного коммунизма вся духовность сводилась к вере в светлое будущее — типа люди рай на земле построят. Троица своя была — Маркс, Энгельс, Ленин.

–Бред!

–Это сейчас так видится. А тогда девяносто процентов населения были архаиками по своей психоконституции. Генетическое эхо крепостного права. Ну не суть. Короче, когда коммунизм весь накрылся в конце восьмидесятых - начале девяностых двадцатого века, люди остались без своей религии. Но архетип должен работать! Это закон — знаешь, да?

–Как любой орган, конечно...

–Ну вот, в то время откуда ни возьмись хлынул такой прямо поток всяких лжеучений, пророков-шарлатанов, экстрасенсов, провидцев, целителей и тому подобное, - Семен показал видео на планшетке: седовласый мужчина в очках водил руками вокруг банки с водой, - прикинь, воду заряжает!

Иван захохотал:

–Абзац! - налил по стопке текилы.

–Да, но вся фишка в том, что среди всей этой пурги наиболее устойчивыми оказались всего три мотива — НЛО, полтергейст и снежный человек. Кстати, роман хочу назвать «Смежный человек» - образ сознания, как комнаты, через которую проносится всякий шлак, не задерживаясь, - он снова провел ладонью по своему хаеру.

–Ну-ка, ну-ка... поподробнее...

Семен огляделся, сыпанул в ладонь что-то из пакетика, закинул в рот.

–Будешь?

–Ты бы с грибами не мешал. Вообще не понимаю, как ты это проносишь.

–Так сам развожу, у этих роботов еще таких хеморецепторов нет.

–Дурачок... ну да ладно, чего там дальше в сюжете?

–НЛО — это летающие тарелки, которые люди якобы видели в небе. А в них инопланетяне — гуманоиды с яйцевидной башкой, оттопыренными большими ушами и огромными фасеточными глазами. Сами бледные, тощие. Вот. Полтергейст — это приведение, типа духа или домового. Бестелесная сущность, ломающее в доме электроприборы и устраивающее прочий бардак. А снежный человек — это человекообразное существо, не открытая наукой прямоходящая обезьяна гигантских размеров — по-видимому, какой-то эволюционный родственник, выживший в труднодоступных местах планеты. Его где-то кто-то видит периодически, а поймать никак не могут. В общем в то время телевидение и газеты просто пестрели всей этой лабудой, дабы развлечь народ, а главное — дать надежду.

Они чокнулись и выпили. Семен продолжал:

–Короче, похоже на то, что снежный человек, НЛО и полтергейст — это просто трансформация многовекового христианского архетипа — отца, сына и святого духа, вшитого в русскую душу аж с девятого века новой эры.

–Вот как?

–Ну смотри: снежный человек относится к теме антропогенеза, то есть происхождения, то есть это про отцовство. Откуда мы? От обезьян или от Бога? НЛО и гуманоид — это что-то такое сверхразумное, эволюционно прогрессивное и как бы связано со вторым пришествием. Мол, летают, летают где-то рядом и вот-вот уже присядут на нашу грешную землю и всех нас спасут, или наоборот, истребят за грехи. А полтергейст — самый настоящий святой дух. Он тут среди нас. То он проявит себя, то нет. Короче говоря, все это как бы манифестировало — мы не одни! Надежда есть, надо только чего-то такое правильное делать, чтобы не огрести по полной, ежели чего.

–Ну это теория. А роман про что конкретно?

–В центре — постсоветская нищая семья. Главный герой не смог влиться в струю первоначального накопления капитала, стать новым русским и отправляется на поиски снежного человека в глубокие дебри, чтоб немереных бабок на этом хайпе срубить, и там с ним происходят всякие дерьмовости. В деревнях он спивается, старчивается... и, ведомый полтергейстом через лесную чащу, наконец видит остальных из святой троицы у летающей тарелки, то есть помойки или сгнившей машины. Еще не знаю. Короче, он поверил, он пришел, он вознагражден — его спасают. Тело потом находят в лесу, рядом пустой флакон от тройного одеколона. Типа три в одном, смекаешь?

–Забавно и печально... надо бы перчиночку какую-нибудь дать, а то как сага мыльная получается, - размышлял Иван, - пускай он находит этого смежного человека!

–Как?

–Ну, ему под белкой начинают мерещиться в деревнях эти снежные люди, или даже гуманоиды. Он начинает за ними охотится. А потом выясняется, что главный герой — сумасшедший маньяк. Или... а пусть он сам превращается в этого Йетти?

–Ха! Подумаю...

–Ну чего, давай за твой роман?

–Давай!

–Пора встряхнуться! Гоу-гоу?

–Погнали!

Друзья соскочили со своих мест и понеслись в лихой пляс под хиты двухсотлетней давности. Были Арабески, Бони-М, Модерн-Толкинг, Си-си Кейч... блистающий цифровой белизной Майкл Джексон ловко двигался взад-вперед лунной походкой, издавая что-то вроде икоты, всхлипывая и периодически поправляя у себя в паху. Иван свалился на цанполе, когда попытался повторить лунную походку. Вскоре к ним присоединились те трое. Музыка дрейфовала по эпохам от диско до рейва, от дремучего рок-н-ролла до минималистского репа. Приятели бесились, отжигали, снова выпивали, снова бесились, начиная заигрывать с цифровыми официантками. На сцену вышел репер и начал читать.

–О! Двадцать первый пошел! Похоже, нулевые! - прокричал Серега.

Мужики вскочили стали раскачиваться в такт биту, повторяя движения артиста — его вытянутая вперед рука двигалась налево и направо, словно раскладывая что-то на полку. Большую часть скороговорного текста разобрать было невозможно, тем более, что слова нарочито коверкались, перетекали в бубнение, перемешивались с матом. Зато припев был ясен и прост: «моя жизнь — это ролик, я долблю словно кролик, инстаграм-трудоголик, на руке типа ролекс...». Далее пошло что-то электронно-ритмичное, что тут же отразилось и в танце. Все четверо, скорчив серьезные мины, стали поочередно приседать, выбрасывая вперед и вверх руки. Выглядело так нелепо, что со смеху попадали не только цифровые официантки, но и роботы.

Отплясавшись, все бухнулись на диван. Подплыла стайка цифровых девушек. Они хохотали и хлопали в ладошки.

–Это было супер!

–Милашечки, будете? - Серега показал колоду.

–На что играем?

–На поцелуй.

–Давай на раздевание!

–Давайте!

–Наливай!

–Сдавай!...

Через полчаса мужики сидели в трусах. Их лица были мрачны.

–Надо было на поцелуй, - проворчал Семен.

–Еще чего?! Целоваться пришлось бы нам. - пояснил Ярослав.

–Дураки, мы, блин! - сказал Иван, - кто ж с цифровыми играет? Как никак искусственный интеллект. Миша почесал нос, подозвал робота, что-то спросил.

–Сейчас их полными дурами сделают за полтинник. Девушки округлили глаза, изобразив возмущение. По всем четырем пробежало электроволновое мерцание.

–Итак, кошечки, играем еще раз. - Серега стасовал, раскидал скидочные и банковские карты из далекого прошлого.

На этот раз разочарование было еще больше — под снятой одеждой появлялась другая, согласно всему запрограммированному контенту. Как объяснил робот, обнаженного тела программой предусмотрено не было.

–Тьфу, ты! - раздосадовались мужики, - ну его к черту! Наливай!

–Ну что вы, мальчики, не грустите, - все четыре, кто на колени, кто просто крепко обняв, прильнули к пьяным мужикам. В местах прикосновения образовались уплотнения.

–Ну вот! Это другое дело! - нежные ласки и поцелуи полились цифровым киселем. Только Иван внезапно отпрянул — на его планшетку пришло сообщение в виде сэлфи — Марина, 3-D бабушка и Аленка грозили своими кулачками с экрана. Вскоре Ярослав вскочил, получив шлепок по щеке из своего навороченного гаджета. Мишка с Серегой рассмеялись:

–Подкоблучники!

–Не, парни, я не понимаю! Это же картинка! Только объемная, и все! - возмущался пьяный Ярослав.

–Ибо сказано, - басом проговорил Миша, сдерживая с трудом хохот, - всякий кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует в сердце своем!

–Как же я ненавижу все эти цифровые шпионские прибамбасы! - заворчал Иван, - мы же просто компания и все!

–А вот это вопрос... - смекал Серега.

–В смысле?

–В смысле, что не важно — органика, тридешка или картинка. Важно намерение...

–Ну мы же не собираемся их трахать?

–А игра на поцелуй?

–Нам уйти? - спросили девушки одновременно.

–Нет, ты мне объясни, - завелся Серега, обращаясь к своей подруге, - ты программа или ты сама?

–В смысле «сама»?

–Ну сознание, воля, душа у тебя есть, или это все запрограммировано? - Серега хитро улыбался.

–А у тебя? Может и ты запрограммирован всей органической историей?

–А может ты вообще, Серега, тоже тридешный! Ха-ха-ха! Только уплотненный! - заржал Миша.

–Да мы тут все на хрен программы! - пьяно рявкнул Ярослав, - наливай!

–Мы программы - голо... граммы, - Серега налил стопку. Все выпили.

–Не, откуда ты знаешь? Может у нее своя цифровая душа, сознание! Воля! - не отставал Мишка.

–Слышь, ты, дура набитая! Шалава межпланетная! У тебя есть сознание? Душа есть? - заплетаясь в согласных, обратился Серега к своей подруге. Та убежала, расплакавшись. Ивану не понравилось:

–Ну зачем ты, ей-Богу!

–А-а... поэзия... аишники... - он осовело взглянул на Ивана, - про Бога вспомнил...

–О своей душе думай, Серега. Хамить нельзя. Дизлайк в карму.

–Мне по х.., я биоробот!

–А помнишь анекдот про биоробота? Как муж с тюряги возвращается? - засмеялся Семен и все остальные. Серега смутился, - вот за то-то тебя женщины и не любят, ни органические, ни цифровые. А вообще, если серьезно, твоя работа изменила тебя в худшую сторону. Уходил бы ты из диктаторов. Чего тебе с этими фанатиками возиться? Ты сам становишься на них похожим. Помнишь как раньше мы раньше жили? Свобода, радость - пародии писали, на охоту ездили?

Серега достал гаджет, пару раз ткнул. Все увидели небольшую объемную голограмму: На трибуне стоял он, в наглухо застегнутом мундире, внизу на площади — преданная толпа, с разинутыми ртами и глазами полными целеустремленности. Позади развивался флаг со сложной символикой, посреди которой выделялись две скрещенные швабры.

–Видишь! Я им нужен! Они верят! - показывал Серега, - знаешь, как завораживает этот идеологический модус бытия! Все понятно, жизнь полна смыслом, значением! Есть вектор вперед! Только вперед! - он вытянул руку, показав, - и я их люблю! - он хлопнул стопку за свой народ.

–Понял, это судьба, - произнес про себя Иван, - а что, кстати, символизируют эти швабры?

–Как что? Чистоту мыслей и чувств. Ну или души и тела. Какая разница? Хотели мётла, но они уже были в глубокой древности у опричников, - Серега сложил гаджет, Иван тоже проглотил порцию текилы. И у него снова зажужжала планшетка.

Картинка на этот раз была куда интересней — выхваченная вспышкой Марина на какой-то дискотеке застыла в танцевальной позе в кругу полуголых мускулистых мужчин с задранными вверх руками — цифровых или натуральных было не понятно, но Иван, быстро попрощавшись, покинул друзей.

–Свобода, говоришь? - услышал он последние слова Сереги.

–Не-а, - прошептал Иван, подняв палец вверх, - любовь...

Но его, пьяного, уже подхватили под руки два робота, отправили в отсек-отрезвитель, где он получил укол и отрубился в кресле. Через полчаса он вскочил, чувствуя тревогу, стыд и сильное сексуальное влечение. Голова не болела, не мутило, но прилив мощной нежности сорвал его, и он помчался в цветочный бутик, взял роскошный букет, что-то написал в планшетке и умчался на электрокаре в сторону комнат отдыха...

–Аленка с бабушкой где? - вдруг вспомнил Иван, лежа голышом с Мариной в цветах на огромной тахте. В интимной полутьме под потолком висела и переливалась какая-то эротическая флора.

–Вообще-то в ресторане ждут. Какой же ты гаденыш..., - она рыскала рукой вокруг в поисках бюстгальтера.

–Ну прости... что за ресторан?

–Биг-Фут. Но учти, еще раз...

–Не-не... я все..., - Иван вспомнил про смежного человека и каблук, - а после кафе куда? В кино?

–В кино, только фильм выбираю я!

–Хорошо, какой фильм?

–Так... вот, - она шарила в планшетке, - «Ирония судьбы или с легким паром», Ипполита будешь играть.

Иван не знал этот фильм, поэтому легко согласился.

–А Аленка?

–Она опять в изостудию просится.

Они оделись, взяли по стаканчику кофе из автомата и вышли из комнаты отдыха в фойе.

***

Выходной в ТРК-ЛУНА подходил к концу. Следуя невзрачному указателю «Звездные лошадки», семья на четырехместном электрокаре мчалась по бесконечному бетонному лабиринту в самую отдаленную и мало обустроенную в сервисном отношении часть Луны. Ворота нового аттракциона распахнулись, и машина въехала в огромный ангар, напоминающий только что возведенное складское помещение. Вместо высокого потолка был прозрачный купол, за которым в открытом космосе происходило настоящее волшебство - оставляя за собой огненные вихри, сотни маленьких наездников летали, сталкивались, кувыркались в черном космическом пространстве, поражая друг друга радужными 3-D вихрями-струями из межгалактических, до смешного навороченных, пушек. Аленка побежала в сторону рядов-ячеек, в которых от аккумуляторов заряжались звездные лошадки.

–Мама! Вот эту! - закричала она, выбрав самую симпатичную.

Меж рядов туда-суда сновали роботы-луноходы, проверяя состояние оборудования. В специальной будке располагался пульт управления, где два робота четко отслеживали все параметры работы компьютеров и время — каждая лошадка запускалась ровно на десять минут. Марина приставала с расспросами к другим родителям, отрывая их от постоянного фотографирования и съемки своих чад. Иван, попивая кофе из автомата, консультировался с роботом. Тот что-то объяснял, мигая светодиодами прямоугольного рта и жестикулируя металлическими клешнями. 3-D бабушка в своем шлеме завороженно наблюдала за космическим светопреставлением.

Наконец, ребенка одели в скафандр, надежно пристегнули к лошадке.

–Ой, Ваня, может быть не надо? - волновалась Марина.

–Ну, мама!!!

–У них три системы защиты. Там мощный электромагнитный барьер, а кислорода на час. Нормально все. - успокоил муж.

Ворота на противоположной стороне ангара разъехались и лошадка, весело запиликав, бодро поскакала вперед. Вскоре Марина, 3-D бабушка и Иван наблюдали Аленку среди десятков детей, мелькающих в звездной бездне. Марина в жутком волнении отсчитывала про себя отведенные десять минут. Время от времени ворота разъезжались, запуская отстрелявшихся детей обратно. Дети ревели, рвались обратно к лошадкам, по-обезьяньи повисая на крепких руках отцов, кричали, дрались.

Наконец, Аленкино время истекло и родители уставились на ее лошадку, ожидая успешное прилунение. Роботы в будке по прежнему следили за процессом. Лошадка с Аленкой сделала дугу, приблизилась и проплыла мимо в сторону, оставив за собой огненный след.

–Эта точно наша? - спросила Марина и посмотрела на время еще раз. Пошла уже одиннадцатая минута. Иван почесал нос, вгляделся пристальнее. Лошадка снова приблизилась, но, кувыркнувшись, вновь ушла по дуге резко в сторону. Оба робота не отрываясь смотрели в купол.

–Ваня! Что происходит?! - нота тревоги звучала ясно в голосе Марины.

Иван побежал в будку. Аленка меж тем и не думала возвращаться, она как ни в чем не бывало весело кувыркалась и постреливала радужными струями по другим лошадкам. Марина видела оживленную возню в будке у пульта управления, светодиодные рты роботов светились, Иван возмущенно что-то говорил, тыча пальцем в купол. Остальные зрители обратили на это внимание. Марина с 3-D бабушкой метнулись в рубку, начался скандал.

–Лошадка номер восемьдесят шесть. Взаимодействие отсутствует, - механически говорил робот, сейчас налаживаем.

–А в чем проблема?! - кричал Иван. Марина, задыхаясь, бросала взгляд то на безмозглых роботов, то на вскипающего Ивана. 3-D бабушка мерцала в своем голографическом волнении.

–Канал электромагнитной коммуникации, слабый импульс. Тревога! - робот равнодушно мигал прямоугольным ртом. На пульте замигал красный сигнал.

–Она удаляется! - крикнул кто-то из толпы. Действительно, Аленкина лошадка несколько вышла за радиус аттаркциона. Марина побелела, ее губы затряслись.

–Возвращай, урод!!! - заорал Иван, стукнув о пульт кулаком.

–Мы делаем все возможное, - также бездушно механически твердил робот.

Иван выскочил из кабины и уставился вверх, Марина последовала за ним.

–Ваня, она улетает!!! - закричала она. Лошадка уже не стреляла и не кувыркалась, ребенок медленно уплывал в темноту космоса...

–НЕЕЕТ!!! - ум Марины померк, все расплылось в тумане, она сползла на пол.

–ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ!!! - орал Иван уже по-звериному. Будка наполнилась людьми, мелькали головы, клешни, лампочки, руки, светящиеся квадраты светодиодных ртов...

Время шло, и лошадку с Аленой уже трудно было различить среди звезд...

Иван оглох от какого-то тонкого гудения в ушах. Он лишь слышал биение сердца, пульс в шее.. начала кружиться голова. Казалось, что вокруг все застыло — люди превратились в манекены, роботы с озадаченными железными мордами замерли с распростертыми клешнями. Иван издал душераздирающий крик беспомощности и провалился в темноту...

***

Ничего не бойся

Страх — это программа

Для скафандра-тела

Чтобы ты не выпал

Из потока судеб

Что бы не отбился

От немого стада

И не отделился

От колосьев жизни

Помни постоянно

Есть на страже силы

Мы о них не знаем

Но они источник

Вроде бездны черной

Что таит от века

Мощную сверхплотность

Узел пуповины

Вечное начало

Для рожденья света

На него надейся

И в него лишь веруй

Ибо здесь узреешь

Связь с душою вечной

Ибо тьма вселенной

Света не объемлет...

–Так все состоит из атомов? - спросила лошадка Пинки-Пай, кувыркаясь в искрящейся ледяной пустоте.

–Да, - ответила Радуга Дэш, скакнув из одной точки пространства в другую.

–А атомы из чего?

–Из элементарных частиц.

–А они?

–А это кусочки света, энергия.

–Получается, что все бытие состоит из чего-то одного?

–Да, и это свет.

–И частицы могут стать светом, а свет частицами?

–Да, могут.

–Ну так чего же мы тут висим? Пора за работу!

***

Иван увидел размытые встревоженные лица. Были посетители, друзья и даже клоун Луно со смазанным гримом и без парика. Все твердили только одно:

–Код!!! Скажи код!!!

–А? - не понял Иван, - в его голове эхом еще резонировал тот странный стих, зачитанный бархатным голосом диктора.

–Твой код доступа!!!

Иван скороговоркой пролепетал вшитый в подкорку код.

–А что происходит?

–Нам нужны данные для твоей мамы! Она полетела за Аленой, не хватает чуть чуть данных, чтобы уплотнить световой кокон вокруг Аленки. Мы все свои уже загрузили через точку доступа!

Иван привстал и увидел мощный столб света, исходящий из 3-D генератора. Он прошивал купол и на том конце луча было что-то плотное. Иван вскочил:

–Алена, доченька!

Он видел как Луно поднес планшетку Ивана к генератору и весь контент словно втекал в устройство, насыщая его необходимой энергией.

–Есть! Есть! - послышались возгласы.

Действительно, луч приближался к Луне и уже через минуту из распахнутых ворот бежала заплаканная Аленка в объятия оживших родителей...

***

Спейскар мчался к Земле. Иван строчил стихи, Марина возмущалась, 3-D бабушка что-то рассказывала Аленке у иллюминатора.

–Нет, надо было миллион стрясти с них! Это же ужас какой-то! Детей в космос запускать, а у них нет даже спасательного оборудования!

–М-м, - промычал Иван. Он писал стихотворение:

«Загружены в планшеты космические карты,

Но сила света истинный укажет нам маршрут...»

–А! Тебе все по барабану!

–Не мешай, пожалуйста, я пишу...

–О, Господи! Ребенок чуть не пропал, а ему до фонаря! Писатель!

–Так обошлось все! - огрызнулся он.

–Вот так, дорогой, на новые аттракционы ездить! Ни за что!

–Да ладно тебе! Там сейчас такой разнос. Пятьсот тысяч — огромные деньги, - он вернулся к планшетке.

–Тьфу! - Марина отвернулась к иллюминатору.

Экипаж летел на автопилоте, а Иван все писал и, наконец поставив точку, послал на поэтический ресурс. Тут же выскочило предупреждающее сообщение: «Внимание, плагиат! Оригинал: Николай Добронравов «Четырнадцать минут до старта», 1960 год. Вы можете перейти в категорию «Пародии»». Он удивился, прочел текст старинной песни и откинулся закрыв глаза. Потом шлепнул себя по лбу и опять застрочил:

Ничего не бойся

Страх — это программа

Словно голограмма

Для скафандра-тела

Чтобы ты не выпал

Из слияния судеб

Что бы продолжалось

Начатое дело

Чтобы расцветали

Все цветы и злаки...

–Как же там было дальше... - пытался вспомнить он, - что-то про черную дыру, и что тьма не поглощает свет...

–Эй! Очнись! Мы подлетаем! - тряхнула его Марина.