Выйти из шкафа

Олег Ибрагимович был семейным человеком: жену любил, но любовницу всё равно хотелось, детей за проступки не ругал и из правила “кнута и пряника” выносил только пряник, ведь старая поговорка “бьёт – значит любит” ему самому не нравилась. Друзей в беде и бедности не бросал, кому побольше давал, кому поменьше.

В школу маленький Олег пошёл в первый и единственный класс. После школы классы уже стали разные. Примерно в это же время парень стал много суетиться: работал на тех, кто классом был повыше, да и с условиями повыгоднее. Работа Олега приняла глубоко черный цвет.

Через несколько лет суетливой и напряженной работы называли его уже Олегом Ибрагимовичем. Здесь уже он стал диктовать свои условия, повыше всё равно стояли, но личные дела делать не мешали. Так наш герой обустроился и покатился. Чуть позже стали ему доверять бюджет, тот его грамотно распределял: долю одному, другому, процент себе. Покатился быстрее, уже с мигалками.

По бумажкам вроде вписывался, где-то больше выходило, где-то меньше. Самым главным качеством Олега Ибрагимовича стала щедрость. Раз – налоговая не лезет, два – суд отстал, три – гаишник палкой не машет.

И вот к послужному списку Олега Ибрагимовича добавилась то ли постыдное, то ли весьма уважительное достижение. Стал он депутатом Госдумы от города N, где провёл своё интересное детство. Не был популистом, слова подтверждал делом, среди населения поддержка была, при этом на свою предвыборную компанию настолько расщедрился, что на выборах обогнал своего претендента на тридцать, а то и сорок процентов. Друзья помогли.

И вот однажды, прямо в день своей победы на выборах, с уважаемым Олегом Ибрагимовичем случилось несчастье – он умер. Умер прямо в своём деловом костюме. Бич современности – сердечный приступ. Распластался по ковру в своей спальне, словно сам решил стать ковром. Никто не слышал, как в трехэтажном особняке рухнуло чьё-то тело.

Воскрес он уже на том свете в неизвестном ему месте и в компании неизвестного ему человека. Местечко напоминало темное, мрачное помещение, конца которого не было видно. Это место освещалось, но откуда шёл свет – понять было невозможно. Неизвестный стоял прямо перед ныне мертвой тушей, которая очнулась, но от страха не могла встать на ноги и продолжала сидеть на, как ей казалось, полу.

- Лоб не пробил? – спросил неизвестный, стоя перед экс-депутатом с весьма ехидной улыбкой. Этот вопрос настолько ошарашил мертвеца, что тот ещё с минуту сидел на холодной плоскости, открыв рот. В какой-то момент тот пересилил свой страх и сказал что-то между “ме” и “бе”.

- Не бойся меня, - стал успокаивать Олега Ибрагимовича высокий человек интеллигентного вида. – Ты умер, но до рая или ада тебе ещё далеко, сейчас как никогда от твоих слов зависит твоя судьба.

Ныне покойный снова был вне себя от страха, он пытался встать, но нелепые судороги его колен выдавали в нем сверхъестественный ужас. Господин из потустороннего мира видел, что диалог под силу начать только ему:

- Не нужно меня бояться, на самом деле ты умер ещё давно и не замечал этого, теперь это сложно не заметить.

- Где я? Почему я здесь? Кто же ты, ты зло? – Вопросы хаотично вылетали изо рта Олега Ибрагимовича, его страх всё ещё оставался у него в коленях, но воля к ответам и правде высказала всё за него.

- Зло многолико, - после этой фразы незнакомец стал меняться во внешности: кожа пожирнела, голова поредела и только и было видно редкие седые волоски, из стройной талии стал вываливаться шарообразный живот, а рост его уменьшился. Олег Ибрагимович увидел в незнакомце своё отражение, когда-то красивый человек теперь был полной внешней копией своего собеседника, так он и продолжал свой монолог. – я лишь одно из его воплощений. Ты находишься в месте, которое не принадлежит миру живых или миру мертвых. Сюда попадают люди, которые мне интересны, дальнейшая твоя судьба решится здесь и только от твоей воли зависит, как она сложится. Ты умер, твоё сердце остановилось и тело рухнуло на пол, сейчас оно находится здесь, вместе с душой, в моей компании. Не важно кто я, для цельной картины моё имя не имеет смысла, в вашем мире у меня их много, будем придерживаться одного из них – я дьявол.

- Чего же ты от меня хочешь? Я верующий человек, у меня семья: дети, жена, мне нельзя умирать, мне нужно обратно. – Олег Ибрагимович перевел дыхание и тон его голоса стал спокойным.

- Важно не то, чего хочу я – всё зависит от твоей воли. Ты мёртв, твоя жизнь оборвалась, но многие до сих пор не поняли, кто ты есть на самом деле, даже ты сам. Твои действия привели к тому, что у тебя появилась ответственность. Ответственность, которую ты не хочешь замечать. Ты думаешь, что твои действия не имеют последствий, что ты можешь жить так, как хочешь, перемалывая в труху других, так ты делал при жизни, так делают твои товарищи по цеху. Как я говорил несколько раз, ты мёртв и это меня огорчает, мой мотив прост – предложить тебе сыграть в мою игру, дальнейший выбор за тобой, и я предполагаю, ты выберешь тот вариант, о котором я думаю. Вариант первый – я отправляю тебя туда, где ты должен быть, этим всё закончится, не будет страданий других, потрясений, смертей, обид, предательств, ты освободишься от бремени живых. Вариант второй – я создам выход отсюда, дверь, ведущую в твою комнату, в мир живых, это будет дверь твоего шкафа. Ты воскреснешь, выйдя отсюда, ты будешь жить дальше, видеть семью, целовать жену, но при некоторых условиях, правила есть правила, и ты должен будешь их придерживаться. Твоё место в аду, так решил загробный мир, один человек, освобожденный от нахождения там, должен заменить свою душу на другую, неважно в ад она попадёт или в рай. Каждый раз, когда ты будешь выходить отсюда, в мир живых, из своего шкафа, ты будешь произносить имя человека, который должен умереть взамен твоей жизни. Ты должен знать этого человека, разговаривать с ним, иначе это будет вне правил. Условия на этом не заканчиваются, тебе нельзя выйти отсюда один раз, ты должен возвращаться сюда до полуночи, время здесь течёт так же, как и там, где ты умер, а когда захочешь выйти из шкафа вновь, произнеси имя и распахни дверь. Последнее условие таково: мертвецы должны находиться там, где их место, к счастью, люди не глупы и на всякие игры влияют самым прямым образом, человеческий фактор – самое важное условие победы или поражения. Сложно заподозрить человека в том, что он мертв, но тот, кто скажет тебе прямо в лицо, что ты мертвец, будет виновен в том, что ты умрёшь в последний раз и навсегда отправишься туда, где на самом деле твоё место – прямиком в ад, а сам за смекалку и сообразительность после смерти попадёт в рай. Я вижу каждое последствие твоего выбора и поверь мне, мне очень интересно, каким будет твой ответ, я даю тебе время на подумать, у нас с тобой целая вечность.

Дальнейшие события рассказа не имели бы такого содержания, если бы наш герой принял другой вариант. До эпохального момента осталось всего-навсего несколько строк.

И не прошло той самой вечности, как спустя несколько минут Олег Ибрагимович принял решение. Всё, что ему нужно было сделать – пожать руку дьяволу в обличии его самого, произнести своё решение. Руки пожаты, мнения озвучены, путешественнику в мир быта и работы осталось лишь произнести имя. Он долго колебался, но спорить с дьяволом сложно. В итоге наш герой решился, он открыл рот, воздух, сталкиваясь с преградами в виде зубов и губ постепенно выводил имя первой жертвы эгоизма и тщеславия Олега Ибрагимовича. Хозяин подземного царства кивнул головой, на расстоянии вытянутой руки от ведомого сквозь пространство начала поскрипывать дверца. Олег Ибрагимович вышел из шкафа. Второе пришествие никто не заметил.

В это время на другом конце страны стонал и рыдал старик, слезы стекали по его седой бороде, усам и щекам, сквозь тонкие стены двухкомнатной квартиры доносился дикий рёв, взбудораживший соседей. Дождь барабанил по подоконникам облезлых пятиэтажных домов-двойников, сквозь обшарпанное деревянное окно была видна маленькая кухонька. На столе разлит чай, осколки кружки лежат на блеклом полу, а вместе с ними труп старой советской учительницы литературы и русского языка Ирины Владимировны Световой. Было двадцатое сентября двадцать первого года, телевизор квартиры, откуда доносился страшный вой и плач, торжественно показывал результаты недавних выборов, а сквозь экран, на трибуне улыбался и выступал выходец из шкафа. Падали желтые листья, кружил ветер, в выбоинах на дороге пузырились лужи. Завтра умрет кто-то ещё.

Не мало воды утекло с тех пор, как Олег Ибрагимович вышел из шкафа. В тот самый день он решил, что в его повседневном мире мало людей, которых он хотел бы убить взамен своей жизни, поэтому победитель выборов принял следующее решение: он был готов убивать тех, кого и вовсе не знал и что самое важное, тех, кто, как он считал, сами из себя ничего не представляли. Олег Ибрагимович стал устраивать встречи с электоратом.

В первый день на встречу с новоизбранным депутатом пришло чуть больше пятидесяти человек, были озвучены похвалы, жалобы, просьбы, всех, чьё желание высказаться переходило в действие, выходец из шкафа записывал в блокнотик: фамилию, имя и отчество говорящего, а также перекидывался с ним мнимыми обещаниями всё поменять, привести в порядок, сделать как надо. В первый же день в блокнотике значились двадцать человек, Олег Ибрагимович зашёл в шкаф до полуночи вместе с блокнотиком и часами, чтобы знать, во сколько возвращаться обратно. Ночь он проводил с дьяволом. Тот был не сильно многословен, стоял столбом и не смотрел на своего новоприбывшего сожителя.

Примерно в шесть утра открылась дверь шкафа в комнате Олега Ибрагимовича, а уже в девять утра скорая констатировала факт смерти от сердечного приступа Дымченко Дмитрия Валерьевича, беженца из Донецка, дочь которого страдала от лейкемии, гражданина, просившего помощи у человека, за которого он отдал свой голос. Так началась карьера депутата, так усмехался дьявол, глядя на то, что происходит.

Олег Ибрагимович всё ещё был семейным человеком, но существование его приняло резкие изменения. Половая жизнь героя сошла на нет, с женой начали спать в разных комнатах, иначе если бы она увидела, как перед сном её любимый залезает в шкаф, невольно она начала бы задаваться вопросами, к тому же такое поведение напомнило бы отдельный жанр анекдотов. Детей любил, но виделся с ними реже. Жизнь его осложнялась временными рамками. В остальном ничего не поменялось: работа, дом, встречи с партнёрами, друзьями, электоратом, только теперь каждый его прожитый день отнимал чью-то жизнь.

В шкафу депутата не было скелетов, в нем был целый загробный мир, его дверца скрипела, каждый день оттуда кто-то выходил. Когда Олег Ибрагимович спокойно завтракал в своей кухне, где-то в отдаленном закоулке города оплакивали человека. Когда депутат мучился в Доме правительства, выслушивая чью-то речь, у входа в подъезд одного из домов стоял гроб. Когда наш герой встречался с друзьями, в это время толпы шли за ящиками с людьми и плакали.

Открывалась дверца шкафа, закрывались гробы, смеялись дети, копались могилы, радовалась жена, по неровным дорогам рассыпались букеты искусственных цветов. Воздух пронзали обещания, записывались люди, вычеркивались из списка ныне ненужные, умирали все: мужчины, женщины, дедушки, бабушки, попадали в детский дом дети, закрывались приюты, искали новых учителей, работники заводов поминали знакомых.

Так шли дни, проскакивали недели, летели месяца, закончилась осень, за ней зима. За всё это время полицию нисколько не всполошил тот факт, что раз в день умирает какой-то человек и как проклятый, умирал именно от сердечного приступа. За всё это время Олег Ибрагимович исписал блокнот, начало новому было положено. За всё это время он ничего не изменил, обещания из его рта выливались жидким стулом, а люди всё приходили, их записывали, они ждали, они умирали.

Олег Ибрагимович ничего не переосмыслил в своей жизни, когда он возвращался в шкаф, иногда хозяин загробного мира тихо улыбался, смотря в сторону нашего героя. В сознании депутата ничего не перевернулось – он обещал, в чем был его долг, а люди были его валютой жизни, в чём был их толк.

Конец истории близок, ознаменован он был тем, что, когда Олег Ибрагимович вернулся в шкаф в один из своих повседневных вечеров, в нем не было дьявола, так наш герой пробыл ночь в одиночестве.

На утро следующего дня Олег Ибрагимович приехал на встречу с гражданами города, но всё в этот раз было иначе. Когда картеж остановился, и выходец из шкафа открыл дверь машины, он увидел людей, он увидел сколько людей пришло в этот раз. Если сложить то, сколько же людей приходило в прошлые разы, то это количество нельзя было назвать даже десятой долей того, сколько же пришло на этот раз. Их были тысячи, десятки тысяч.

Олег Ибрагимович вышел на трибуну, расчехлил блокнот и позволил людям говорить то, что они хотят, но по очереди, а то на всех не хватит. Люди молчали, огромными глазами глядя на человека, стоящего на трибуне. Была гробовая тишина, лишь изредка посвистывал ветер сквозь колонны стоящих. Была весна.

Из толпы вперед вышел человек. Это был мужчина. Он был невысок и стар, но шёл так, будто он был предводителем этого полчища. Когда-то, полгода назад, под проливной дождь и свист падающих желтых листьев, он плакал в своей кухня, а перед ним лежала его жена, бездыханно глядящая в пустоту.

Старик встал у трибуны, Олег Ибрагимович смотрел на него исподтишка, тут старец молвил:

- Здравствуйте, Олег Ибрагимович. Моё имя неважно, для вас я никто. Я пришёл сюда, потому что мне есть что вам сказать. Я не буду жаловаться или просить, напротив, я хочу вам кое-что рассказать. В один из осенних дней умерла моя жена, в тот день вы победили на выборах, вас показывали по телевизору. Не знаю, было ли это совпадение или божий знак, мне не дано это знать. В тот день я плакал, а вы стояли на трибуне и улыбались. С тех пор вы стали часто приезжать, разговаривать с людьми, что-то им обещать. Но в конце каждой встречи вы всё так же улыбались, я был на каждой из них. Знаете, мне восемьдесят шесть лет, на своём веку я видел немало правителей: я плакал из-за смерти Сталина, я рос при Хрущёве, помню усы Брежнева, короткий срок Андропова и Черненко, пятно на голове Горбачёва, страх перед будущим при Ельцине, они тоже обещали. Во время правления каждого из тех, кого я перечислил, что-то происходило, когда люди обращались к правителям, их слова не проходили мимо, всегда что-то происходило, будь то репрессии или реформы, на каждое действие была реакция. Я устал терпеть, дорогой Олег Ибрагимович, на своём веку я терпел слишком долго, больше нельзя, сейчас у нашего города есть вы, во времена тех людей были другие люди, они тоже обещали, даже если они не исполняли обещаний, они говорили о том, почему они не могли сделать то, о чем говорили. Когда люди обращались к вам, они ждали того же, они ждали действий или хотя бы попытку действия, но даже этого не было. А люди ждали, но вместе с этим другие же умирали от того, что не дождались. Несколько недель назад к вам приходил врач областной больницы, просил у вас оборудование для лечения опухолей разной степени тяжести. На следующий день он умер, а в прошлый вы улыбались. Знаете, при любом из прошлых правителей что-то бы и произошло, но только не при вас. Вы не делаете ничего, абсолютно ничего, а между тем люди доживают на наследии прошлого. Живые люди всегда что-то делают, положительный эффект будет от их действий или нет, неважно, но они что-то делают. Бездействовать могут только мертвые, и только для мёртвых ничего не меняется. Таковыми вы считаете нас, но дело именно в вас. Вы – мертвец, Олег Ибрагимович.

В ту же секунду с трибуны упало тело, оно распласталось по земле, будто само решило стать землей. При падении туша разбила себе лоб, она истекала кровью. Он был мёртв.

Люди молчали, молчал и старик, спустя несколько секунд толпа ушла, тысячи людей двинулись в одном направлении, а куда – неизвестно. Из толпы навстречу трупу вышел высокий человек в костюме, он подошёл к трупу и на его лице сверкнула улыбка. “Началась чужая игра”: сказал неизвестный, глядя в небо.

Была весна: птицы пели и журчали ручьи, а на деревьях тем временем распускались почки. Неизвестный, стоя рядом с трупом, слушал возгласы будущего. Никто не вызвал скорую.