Ушебти

Привычным жестом Мари нажала на кнопку кофе-машины. Услышав приятное гудение, сладко потянулась и взяла с журнального столика пульт от телевизора. На экране замелькали утренние новости. Вена примет сотни музыкантов со всего мира в рамках ежегодного джазового фестиваля, эксперты прогнозируют падение ВВП, в центре как всегда по воскресеньям с яркими плакатами стоит группа молодых людей, которые требуют обратить внимание на проблему изменения климата. Голоса и картинки появлялись и исчезали, но мысли девушки были далеко. Она выглянула в окно. В какие сочные и красивые цвета октябрь уже погрузил шумный город! Мари улыбнулась. Настроение у неё было отличное. Сегодня у Амона день рождения. И хотя он ничего не ответил ей на вопрос, как он хочет отметить это событие, Мари находилась в приятном предвкушении. Тем более она приготовила ему подарок: оплатила годовой абонемент посещений музея истории искусств. Теперь на год он станет «другом музея», сможет без очереди проходить на новые выставки, получать интересные рассылки. Мари очень надеялась, что подарок будет и памятным и полезным, за эти полгода со дня знакомства они часто бывали именно в этом музее. Сначала встречались и прогуливались на Мария-Терезиан Птатц, площади в самом сердце города, где смотрели друг на друга грандиозные и великолепные дворцы-близнецы, потом прятались и, смеясь, искали друг друга за огромными выстриженными тёмно-зелёными шарами кустов, а после шли внутрь одного из дворцов и долго бродили по бесконечным залам, медленно поднимались по парадной лестнице, разглядывая разделённый на 8 частей красочный купол, разрисованный знаменитыми художниками во славу монаршей династии Габсбургов. Иногда Мари тайком прикасалась к холодному белому мрамору скульптур на лестнице. Больше всего ей нравилась почему-то фигура льва слева. «Представляешь, какой он старый, сколько всего видел?» - говорила она Амону. Он улыбался в ответ. Мари любила второй этаж музея. Живопись ей нравилась всегда, здесь же она замирала возле картин Брейгеля старшего, искала всё новые детали на его полотнах. Амона интересовал Веласкес. На портрет Инфанты Марии Терезии он всегда смотрел с нежностью. «Она такая обычная, человеческая малышка, совсем наивная и не знает, что её ждёт», - повторял он. Если было не очень много туристов, то парень и девушка пили кофе в роскошном холле над вестибюлем. Гипсовая лепнина, мрамор и золото в обрамлении орнаментов стен, ажурные кованные решётки маленьких балкончиков - всё напоминало о величии сокровищницы здания в стиле итальянского Ренессанса. «Хорошо, что сделали здесь кафе, островок красоты и спокойствия среди обычных для главного музея города вспышек камер и многоязычного разноголосия», - думала Мари. До знакомства с Амоном девушка никогда не проводила столько времени в музее, а теперь полюбила его богатое убранство и помпезные залы. Ей нравилось приходить сюда, пытаясь взглянуть на многогранный мир прошлого глазами талантливых людей из ушедших эпох, хотя конечно не все предметы коллекции казались ей одинаково интересными. Например, на третьем этаже, где были выставлены старинные монеты, было очень скучно, а ещё Мари не разделяла любви Амона к залам древнеегипетского искусства, но смирилась с тем, что там они часто задерживались надолго. Несмотря на то, что в оформлении этой части музея архитекторы постарались, интерьеры были стилизованы под обстановку египетских храмов и усыпальниц, на стенах красовались символы древней письменности, один из залов венчали огромные колонны в виде связки папируса, а сама коллекция признавалась старейшей в мире, Мари она быстро приелась и начала её утомлять. «Ты наверно здесь зов предков слышишь, а что они говорят на своём древнем языке уже и не понимаешь, вот и стоишь и ждёшь или перевода или просветления, - смеялась над Амоном девушка. Сказав такое в первый раз, она побоялась, что её комментарии могут его обидеть, но он как будто пропустил её слова мимо ушей, так что ей снова стало с ним легко и спокойно. Ей казалось, что раз его древний, как он сам говорил, род вёл летоисчисление от Древнего Египта (как он это узнал? Это больше конечно похоже на легенду или сказку), в этой части музея его должны привлекать экспонаты, символизирующие истинную мощь и масштабы того государства. Огромные скульптуры, расписанные саркофаги, настоящие архитектурные богатства, чудом уцелевшие, пролежавшие века и даже тысячелетия. Вот смотрит через всю историю рода человеческого Тот в образе священного Ибиса, вот гигантская статуя богини Сохмет, вот лев с ворот Иштар в Вавилоне, за стеклом мумии людей и священных животных, фрагменты книги мёртвых, но Амон проходит мимо, лишь почти незаметным движением кланяясь божествам древности. По-настоящему завороженно стоит он лишь перед маленькой фигуркой из чёрного дерева размером с ладонь, выставленной в стеклянном кубе среди десятка других мелких предметов. Вполне традиционный, как кажется Мари, непримечательный артефакт. Руки человечка прижаты к телу, ноги вместе. Плечи отливают золотом, на дерево что-то нанесли в древности и оно сохранило этот цвет, удивительно. Волосы у фигурки прямые и тёмные, как и на любом другом изображении мужчины того периода.

-Это канон, - объясняет ей Амон. - Древние египтяне конечно же выглядели по-разному, часто были кудрявые и форма глаз не обязательно была похожа на миндаль, но ритуальное искусство требовало шаблона, вот и он.

-Почему мы так долго всегда рассматриваем этого человечка? - спрашивает Мари.

-Потому что это самый интересный для меня здесь экспонат, - отвечает Амон. - Он принадлежит эпохе правления ХVIII династии Нового царства - эпохе наивысшего расцвета древнеегипетской государственности, вообрази только: культура и просвещение провозглашаются высшими ценностями, политика мудра и человеколюбива, а религия влиятельна и добра. - Вид у Амона мечтательный и одухотворённый. Кажется, что эта фигурка - его машина времени, и он не просто мыслит образами, начитавшись книг, а по-настоящему уходит в мир воспоминаний.

-Но ведь ничего такого здесь не написано, - удивляется Мари. - Здесь только номер экспоната и надпись «Ушебти», откуда ты это знаешь?

-Можешь считать, что это я расшифровал зов своих предков, - смеётся Амон, собирая в маленький хвостик свои блестящие чёрные кудри.

-Какой же он умный! - восхищённо думает Мари, любуясь его смуглым лицом и крепкой, спортивной фигурой.

***

Его эрудиция поразила её ещё в самую первую их встречу. По мнению Мари она получилась очень романтичной. Ей тогда нужно было придумать наряд на вечеринку к коллеге. Идти, если честно, совсем не хотелось, Мари только закончила университет и устроилась в отдел кредитования крупного банка, девушку сразу взяли на хорошую должность, ей очень повезло. Это была её первая работа, в коллектив она влиться ещё не успела, была там явно моложе остальных, и, казалось, что встретили её не слишком-то дружелюбно. Но на мероприятие пригласили весь отдел, отказываться было неудобно, да и нужно было всё таки начинать осваиваться на новом месте. В поисках подобающего наряда она решила пройтись по магазинам в Миллениум Тауэр - башне тысячелетия. Торговый центр там был новым и просторным, не то что маленькие и переполненные магазинчики в центре. Потом можно было бы там же посмотреть что-нибудь в кино. Доехав до башни на метро, Мари зашла внутрь, купила мороженое и поняла, что бродить среди отделов с цветными одёжками сегодня ей совсем не хочется, так что она вышла на улицу и спустилась на набережную к Дунаю. Апрель в этом году выдался особенно тёплым, солнечным и нежным. Лужайки у воды поднимали настроение своим изумрудным цветом, деревья уже вовсю шелестели новыми нарядными листьями, почему-то гуляющих вдоль реки в тот день было совсем мало. Мари проводила взглядом мужчину в наушниках, совершающего неспешную пробежку, и двух весело щебечущих мам в ярких спортивных куртках с колясками. Щурясь на уже припекающем солнышке, она вдохнула приятный запах воды. Широкая река вальяжно и с достоинством несла свои воды на восток. Иногда небольшие волны, набегая, разбивались о крупные серые камни у берега. В крошечных лужах на их гладких поверхностях отражалось голубое небо. Сколько бы ни застраивался этот новый район Вены, здесь пейзаж будто бы не менялся годами. И как всегда, увидев человека, лебеди на воде заволновались и подплыли поближе в надежде на лакомство. В этот раз Мари насчитала 9 птиц и бросила одной из них остатки вафельного стаканчика. Птицы закружились на воде, но выходить на камни не стали.

- Молчат? Это хорошо, - произнёс появившийся казалось бы из ниоткуда молодой человек. Девушка вздрогнула от неожиданности.

- Они ведь поют только один раз в жизни, вы знали?

Мари оглядела незнакомца. На вид ему было чуть за тридцать, темноватая кожа, высокий рост, хорошо сложен, широкие прямые плечи, чёрные кудри до плеч. Красивое широкое лицо, прямой нос и большие карие глаза. Белые найки, обтягивающие голубые джинсы, расстегнутая белая куртка, под ней белый свитер в тонкую горизонтальную полоску, как французская тельняшка. Ничего необычного, но выглядел парень стильно. Мари не особенно любила, когда с ней заговаривали на улицах, чаще всего это не сулило ничего хорошего. В любое время года Вена полна туристов и охотящихся за ними мошенников, недавно приехавших эмигрантов, ищущих для себя выгоду у каждого прохожего, да и просто странных людей. У австрийских мужчин не принято знакомиться во время прогулок, долго живущие в Вене перенимают эту особенность, так что маловероятно, что за рядовым, казалось бы, «привет» ничего не стоит. А таким миловидным девушкам как Мари этот «привет» приходится слышать часто. Все вокруг считают её хорошенькой, у неё русые волосы, а кончики её удлинённого каре белые, цвет уже не модный, но ей идёт, чистая, светлая кожа, немного курносый маленький носик и губы правда похожие на бантик, озорные тёмные глаза.

-Прекрасная и сладкозвучная и печальная эта песня, - продолжал парень.

Мари отвернулась от него и вновь посмотрела на лебедей. Всё вокруг дышало таким спокойствием, тихий плеск воды, лёгкий ветер, бесшумно выписывающие изящные фигуры на воде птицы.

-И как услышать эту песню? - сама от себя не ожидая, спросила она вдруг, не поворачиваясь.

-Не торопитесь, звуки эти пленительны и чудны, но лебеди поют только перед смертью. Поэтому они и любят жить здесь, на Дунае, реке отделяющей мир живых от мира мёртвых, невест от женихов, мир человеческий от мира божественного, реке текущей от райского дерева.

-Даже жаль, что он сумасшедший, такой симпатичный, - подумала Мари.

-Однако, думаю, что эти лебеди из тех, которыми запряжена колесница Афродиты, - не унимался парень. - Зачем-то сюда прибыла богиня любви. Возможно, она сейчас сердится, глядя на вас, ведь вы ничуть не уступаете ей в красоте. Извините, что напугал вас своими разговорами, можно я приглашу вас выпить кофе? Обещаю, больше ни слова про лебедей и всякие страсти. Меня зовут Амон, - представился молодой человек.

Мари тогда и сама не поняла, почему согласилась. Может потому что Амон так искренне улыбался, может потому что внешне он сразу ей понравился, да и в том, чтобы вернуться в торговый центр не было ничего страшного, никаких других кафе рядом всё равно не было. И комплимент с Афродитой получился нерядовым. Было приятно.

Выбрав напитки в башне, они снова спустились на набережную и долго шли вдоль реки, рассматривая разного размера лодки и корабли, бодро идущие вниз и вверх по течению, потом поднялись на мост Бригиттенауэр, чтобы полюбоваться открывающимся видом на горы, небоскрёбами и рекой с высоты. Увидев с моста минарет исламского центра, Мари невольно задержала на нём взгляд.

-Я не исповедую ислам, хотя ты конечно могла так подумать, потому что я египтянин, - сказал юноша, заметив, в каком направлении она смотрит. - Это стереотип.

Мари стало неловко от того, как быстро он считал её немой вопрос. Толерантная как и большинство европейцев, она бы побоялась обидеть человека, перестав общаться с ним из-за вероисповедания, но уточнить религиозные взгляды нового знакомого было ей важно, ислам для коренного жителя Вены и в 21 веке всё ещё оставался малопонятным, чужеродным и слегка пугающим.

-А ты никогда не думала, что через несколько тысяч лет люди будут верить во что-то кардинально иное, религия будет совсем другой? Сменяются поколения, сменяются и их Боги, это легко представить, когда думаешь об истории, но совершенно невозможно, когда веришь сам и твоя религия - неотъемлемая, неотделимая часть твоего мира.

-Амон-Ра, - вдруг осенило Мари. - Это ведь египетский бог солнца?

-Да, главная религия Нового царства, примерно 1400 лет до нашей эры, как-нибудь расскажу тебе подробности. А моё имя в переводе означает «незримый»».

-А я тебя вижу, - пошутила Мари.

-Даже и не знаю, повезло тебе или нет, - рассмеялся Амон.

-Теперь уже никто не почитает бога солнца. Может быть в будущем у людей и вовсе не будет религии, полный атеизм, - задумалась Мари.

-Вряд ли люди перестанут гадать, что ждёт их после смерти, и надеяться на рай или перерождение и новые жизни, так что и вера и религия и бог никуда не денутся. И почему ты уверена, что богу солнца никто не поклоняется?- Юноша сощурился и посмотрел на солнечный диск на бледно-голубом весеннем небе. - А как ты думаешь? - вдруг спросил он. - Есть ли загробный мир?

Они остановились на середине моста и молодой человек разглядывал синеющие вдали горы.

-Наверно есть, - сказала Мари. - Хотелось бы верить.

-Это правильно, - улыбнулся Амон. - Нужно верить. Иначе когда придёт время, растеряешься! Но что-то мы с тобой опять вернулись к тому, о чём я обещал не говорить, давай о другом. Любишь читать? А живопись?

Мари не очень поняла, что означала фраза про растерянность, но была рада сменить тему, религию сложно обсуждать даже с близкими, а они были знакомы всего полтора часа. Болтая об искусстве и всяких повседневных вещах, продолжая знакомиться и узнавать друг друга, парень и девушка спустились с моста и направились обратно к метро. Перед тем, как каждый поехал по своим делам, они обменялись телефонами и договорились созвониться.

***

Так они и начали общаться полгода назад. И несмотря на то, что виделись они почти каждые выходные, для Мари Амон во многом оставался загадкой. Ей он нравился очень. Красивый, образованный и эрудированный, весёлый. Он всегда был к ней добр, никогда не обижался, она чувствовала, как тепло он относится к ней. Но иногда его слова или реакции были для неё непостижимы, как будто их смысл ускользал от неё, бывало, что Амон вёл себя так, будто был отстранён от проблематики времени, жил вне его. Как-то в расстроенных чувствах она рассказала ему о проблемах на работе. Стресса от выполнения непосредственных обязанностей в банке ей и так хватало всегда, клиенты приходили самые разные, но вот то, что отношения с коллективом так и не наладились за уже достаточно долгий срок, её удручало.

-Просто подумай, что твои обиды, слова или печали значат для истории, для прогресса, - успокаивал её Амон. - Вспомнишь ли ты об этом через 20 лет? Нет? Так зачем так переживать сейчас?

- Говоришь как старик, - огрызнулась Мари.

Ей хотелось обсудить как неправа была её коллега, которая подставила её перед начальником, а не вопросы жизни и мироздания. Удивительно, но сам Амон с его умом, знаниями и утончённостью был разнорабочим на стройке торгового комплекса на Новом Дунае, что тоже ставило Мари в тупик. «Просто мне нужно там работать»,- говорил юноша, особенно выделяя слово «нужно» и тоном давал понять, что тема закрыта. То, что в деньгах он не нуждался, Мари знала точно. Как-то он рассказал ей, что его семье принадлежит большая коллекция древних предметов быта, и при необходимости он всегда может распорядится этими артефактами по своему усмотрению, продажа даже одной вещи позволила бы ему жить безбедно долгие годы. Он всегда платил за неё в кафе, дарил ей подарки без повода. Особенно часто Мари получала духи и цветы. У неё уже собралась целая коллекция ароматов, причём Амон всегда просил её примерить новый. Ни один из её знакомых парней так не ухаживал за девушкой. «Наверно, это что-то национальное», - вздыхали подруги, которые конечно же жутко завидовали. Хотя не все. Лучшая подруга Мари Хелена считала такое поведение возмутительным:

-Он оскорбляет сам статус женщины! Разве ты не способна платить за себя сама? Разве это не унизительно? Мы так долго боролись за свои права, а ты позволяешь мужчине сводить все наши победы на нет. Потом он посадит тебя дома, запретит выходить и заставит только готовить, убирать и рожать детей! Он ведь египтянин! Kirche, Kinder, Küche (нем. церковь, дети, кухня), мы же только победили этот стереотип, а ты!

-Но ведь мы даже толком не встречаемся, - растеряно отвечала Мари, и это была правда.

За эти полгода Амон ни разу не попытался её поцеловать, ни разу не затронул тему их отношений, не познакомил ни с одним другом, не представил родителям. Да и сам не стремился влиться в её круг общения. Возможно он воспринимал её просто как приятельницу или интересного собеседника, но к чему тогда подарки и цветы?

-Вот именно! - возмущалась Хелена. - Ты ничего о нём не знаешь, а потом он просто похитит тебя и увезёт в свою Египетскую глубинку! Он даже фотографироваться не любит! Может он террорист?

Однажды Хелена была так красноречива и убедительна, что Мари задумалась. В этот раз они с Амоном гуляли вдоль канала в городском парке (парень часто предлагал увидеться и прогуляться где-то у воды) и завидев террасу дорогого ресторана Steirereck, снующих туда-сюда официантов в белых перчатках и красиво и дорого одетых мужчин и женщин, с наслаждением потягивающих коктейли, девушка спросила:

-А счастливы ли женщины в Египте?

-Я не знаю, - развёл руками Амон. - Как я могу ответить за всех сразу? Да и в Египте я не был уже очень много лет. Умение быть счастливым не зависит от большинства вещей и очень мало зависит от страны проживания. Кто-то счастлив, кто-то нет.

-Я хотела спросить не об этом, - честно призналась Мари. - Меня волновали вопросы свободы и равенства. Ты же давно живёшь в Европе и знаешь, как важно для местных женщин не чувствовать себя угнетёнными или зависимыми.

-История человечества циклична, - улыбнулся юноша, - в моей семье принято поклоняться женщине. В древнем Египте престол переходил по женской линии, так что статус женщины был высок, ты слышала когда-нибудь о Хатшепсут? Фараон-женщина, чистая царская кровь, жена бога, главная жрица, единоличная правительница Нового царства, как и предсказывал нам оракул, - и он почтительно склонил голову.

-Нам? - удивилась девушка, - это было до нашей эры!

-Я же говорил, что я из очень древнего рода, - парировал парень. - Мы очень почитаем Хатшепсут за ум, красоту и просвещение. Самые грандиозные храмы нашим богам в Карнаке и Луксоре воздвигались при правлении её династии. Только представь себе аллею из 365 сфинксов, соединяющую храмовые комплексы, и каждый из них смотрит тебе в глаза и заставляет думать о вечности, холодные камни, воспевающие горячего бога солнца, высокие башни и статуи, украшающие входы, тридцатиметровые обелиски из асуанского гранита, только величие, тишина, надежда и ожидание гласа божьего. - В голосе юноши слышались любовь и тоска.

Вечером после их встречи Мари решила посмотреть фотографии так живо описанных Амоном храмов. Фотография на википедии была какая-то непонятная, так что она просто запросила у браузера картинки. Храмы в руинах, аллею сфинксов восстанавливают. Девушка была озадачена. «Вот у него воображение», - поразилась она. Там же на одной из вкладок ей случайно попалась фотография амулета, который Амон носил на шее. Крест с кружочком или петлёй сверху. Анх - коптский крест, символ древних египтян, модель системы чакр, символика субкультуры готов, огромное количество трактовок. «А ведь изображение такого амулета я видела и на куполе музея! - вспомнила Мари. - В аллегорическом цикле картин Климта конечно же есть посвящение древнему Египту. Надо будет как-нибудь поинтересоваться, почему Амон носит такое, наверно тоже что-нибудь семейное».

***

Отвлекшись от своих романтических воспоминаний, Мари наконец налила себе кофе и уютно устроилась на диванчике. Было воскресенье, она чувствовала себя свежей и отдохнувшей. Вернув своё внимание на телеэкран, она с интересом стала следить за развитием новостного сюжета о ночи музеев, которая проходила в Вене вчера. Ежегодное событие как всегда было организовано в столице с размахом. По городу курсировали специальные автобусы, везде играла живая музыка и проходили десятки лекций, интересных и не очень, разодетые кто во что горазд деятели искусства встречали посетителей, только на одну ночь открывались новые выставки и демонстрировались закрытые обычно залы. Конечно же самое красивое мероприятие по традиции проходило в музее истории искусств. В честь праздника организаторы обещали показать гостям большое хранилище мумий, в которое в обычные дни кроме сотрудников никого не пускали. По этому поводу в холле дворца было решено устроить костюмированную вечеринку в стилистике Древнего Египта. Гости музея постарались на славу, наряды публики были придуманы с большой фантазией, вино и шампанское лились рекой, веселье длилось до часу ночи. Мари конечно предлагала пойти на вечеринку и Амону, но обычно такой спокойный и добродушный, он вдруг занервничал и громко сказал, что это всё совершенно его не интересует, что это насмешка над памятью его предков, а к мумиям лучше бы и совсем никого не допускать, не будет от этого ничего хорошего. Дальнейшие объяснения он давать отказался и даже после этого разговора ушёл, хотя они ещё собирались погулять. Мари снова была озадачена его поведением, но в следующую встречу они к этой теме не возвращались, парень вёл себя как всегда, и Мари забыла об этом. Тем более на мумий ей и самой смотреть совсем не хотелось. Ни в какой другой музей они тоже не пошли, юноша сказал, что у него дела, так что девушка оставалась дома, рано легла и отлично выспалась. Дальнейшая новость по телевизору о вчерашней ночи поразила её как гром. Мари замерла и даже перестала моргать от удивления: в разгар веселья, платьев в пол, картонных собачьих голов и идеальных чёрных стрелок на веках из музея похитили экспонат. Журналисты и полиция уже опросили всех, кто в тот вечер пришёл посмотреть на мумий или просто повеселиться, но никто ничего не мог рассказать, никто ничего не видел. Пожилая миниатюрная смотритель зала была просто в шоковом состоянии: «Я не знаю, как такое могло произойти, настоящий вандализм, - сокрушалась женщина. - У нас никогда и никто ничего не крал, это просто уму непостижимо». Далее долго и скучно показывали, как опрашивали участников вечеринки, все ответы были однотипные, но Мари смотрела сюжет как зачарованная. Потом, наконец оторвавшись от экрана, она потрясла головой, чтобы прийти в себя, и схватилась за телефон. Надо позвонить Амону. Из музея пропал ушебти! Та самая его любимая фигурка! От волнения у неё даже дрожали пальцы, когда она набирала знакомый номер. Парень не взял трубку. Включился автоответчик. Мари сбросила звонок. Может не услышал? Она нажала кнопку вызова ещё раз. Опять автоответчик.

- Амон, привет! Ты слышал, что из музея вчера украли ушебти? - проговорила девушка после сигнала .

Потом она отложила телефон и начала переключать каналы в надежде увидеть ещё какие-то подробности преступления. Ничего.

- О, Господи, день рождения! - вдруг вспомнила она.

Теперь Мари переживала, что Амон послушает автоответчик прежде, чем она успеет перезвонить. И она снова попыталась с ним связаться. Амон опять не ответил. Она написала ему сообщение с поздравлениями.

Сама не понимая, почему она так разнервничалась, Мари открыла ноутбук, который стоял перед ей на журнальном столике, отпила кофе и поморщилась. Уже совсем остыл. По новостному запросу тоже никаких новых подробностей о краже. Почему ушебти? Кому он нужен? Видимо это действительно был такой ценный экспонат. Пальцы девушки вновь быстро застучали по клавиатуре. Она столько раз видела эту фигурку, а что она знала о ней? «Такие клали в могилы древних Египтян, они должны были служить им в загробном мире». «Каким образом?» Девушка открывала сайт за сайтом и пробегала глазами тексты. «В загробном мире, в царстве бога Осириса, куда опускается солнце, уходя за горизонт, души умерших должны работать. Должны трудится на полях, служить надзирателями или строить», - читала она. По спине Мари пробежал холодок. «Ведь Амон работает на стройке, - подумала она и тут же одёрнула себя, - как это может быть связано?» «На фигурки, которые опускали в могилы древних, наложено заклятие, чтобы души людей отдыхали после смерти, ушебти представлялись ими и работали за них», - продолжала читать Мари. «Получается, если ушебти был в музее, то по поверьям древних какая-то душа была вынуждена трудиться и не могла найти покой» - сделала вывод девушка. - Какую удивительную чушь она придумала, это настоящий сюжет для рассказа или фантастического фильма!» Но на душе почему-то было тревожно. Мари встала, вылила кофе из кружки, снова включила кофе-машину и ещё раз попыталась связаться с Амоном. Ответа не было. «Может что-то с ним случилось?» - волновалась она.

***

Мари звонила парню ещё несколько дней. Бесполезно. Потом она обиделась и звонить перестала. Ведь он же должен был видеть пропущенные звонки от неё и сообщение на автоответчике, почему он не перезванивает? Может быть она чем-то обидела его? Но чем? Амон конечно был скрытным, но такое поведение ему точно было бы совсем несвойственно. Потом волнение всё таки пересилило обиду, и она звонила ему опять. Расстроенная Мари рассказала об исчезновении парня Хелене, и та с видом знатока заявила, что он точно ведёт себя как тиран. Она предполагала, что Амон специально пропал, чтобы показать Мари, как много он для неё значит, потом появиться с цветами и подарками, сделать её таким образом зависимой от себя и всё таки увезти в Египет. Но время шло, а вестей от юноши не было. Ушебти тем временем тоже не нашёлся. Было обещано вознаграждение за любые сведения об утраченном экспонате. Мари посещали самые разные мысли, даже самые абсурдные. Мог ли Амон украсть фигурку? И если да, то зачем? Связаны ли эти два исчезновения? Могло ли такое случится, что с ушебти из музея когда-то давно похоронили кого-то из предков юноши? И вот он решается на вандализм в угоду своей вере, чтобы вернуть покой душе своего пра-пра-пра-пра-родственника. Но разве не дико звучат такие домыслы в центре Европы в 21 веке?

***

С момента исчезновения парня прошло три недели. Мари очень переживала, скучала, плакала. На работе всё валилось из рук, после работы идти никуда не хотелось, так что она просто ехала домой. Иногда дома читала про Хатшепсут и Новое царство, ей казалось, что так она станет ближе к своему пропавшему другу. А может он вернётся, а она похвастается ему, как много она теперь знает об истории его родины. Но после такого досуга становилось ещё печальнее. Хотя они и не были парнем и девушкой эти полгода, Мари иногда в мечтах представляла себе, какая красивая у них будет свадьба. Спала эти дни она тоже плохо. Сны приходили тревожными обрывками из их прошлых встреч, истории Древнего Египта и мистических образов. Однажды ей приснилось, что огромный сфинкс склонил к ней свою огромную каменную голову на колени, как кот, и она гладит его и пытается утешить, хотя грустно ей самой.

-Мы часто рядом, но вы не видите нас, - говорит Сфинкс. - Мы скучаем по жизни, и мы тянемся к живым, и проводим с вами время, и гуляем с вами бок о бок, но мы не можем долго выносить ваш запах. Вы не осознаёте время, а мы уже знаем, чем всё закончилось, вы пахнете жизнью и силой, а нам тяжело это вдыхать. Мы все встречаемся на границе двух миров, мы ждём вас и тоскуем и радуемся встречам, но для вас мы незримы.

-А я вижу тебя, Сфинкс, - говорит Мари ласково.

-Даже не знаю, повезло тебе или нет, - отвечает камень.

Девушка проснулась. Она ещё не отошла от сна, когда взгляд её упал на полку, где стояла коллекция её духов, подаренных Амоном. Мари задрожала, пропавший юноша, эти духи, мёртвые не выносят запах живых, сон и явь переплелись слишком крепко, Мари подумала, что сходит с ума. Что там ещё говорил Сфинкс? Что встречи происходят на границе миров. Мне надо на Дунай! Рациональное сознание говорило Мари, что идея абсурдна, какие ответы она сможет там найти? Неужели Амон стоит и ждёт её в том самом месте, где они познакомились? Конечно нет, и она это понимала. Но что-то неумолимо тянуло её на тот берег с серыми камнями и запахом воды. «Ладно, поеду просто погуляю, мне точно надо развеяться», - решила девушка и натянула тёплый свитер и плащ, из окна были видны все оттенки серого и моросящий мелкий дождь. Погружённая в свои мрачные мысли Мари закрыла дверь квартиры и направилась в строну метро.

На станции Handelskai было нелюдно. Мари вышла из вестибюля и быстрым шагом спустилась к реке. В этот раз пейзаж явно контрастировал с красками того тёплого апрельского дня, когда она встретила красивого смуглого парня. Теперь было ветрено, пасмурно, облака плотным тёмным массивом висели очень низко, мокрый асфальт был равномерно серым. Такие красивые весной лужайки пожелтели, между травой теперь проглядывала чёрная земля. Лебеди по-прежнему были возле берега, теперь они плавали тесной группой и в таком мрачном окружении казались очень печальными. Мари надела капюшон и смотрела на реку, на камни, на железнодорожный мост. Что она искала здесь под накрапывающим дождём, она и сама не знала. Просто стояла и ждала, пока что-нибудь не произойдёт, было холодно. Птицы подплыли ещё ближе к камням и смотрели на девушку, ожидая угощения. Предложить им в этот раз ей было нечего. Мари подошла ещё ближе к воде, лебеди отпрянули, образовав полукруг. На одном из мокрых камней что-то блеснуло. Девушка прищурилась. Что это? Кусочек фольги, смятая крышка от бутылки, обёртка от шоколадки? Дождь мешал разглядеть получше. Прежде, чем она сама осознала, что делает, Мари аккуратно забралась на мокрые камни, боясь упасть, опустилась на колени, дотянулась до предмета, сжала его в кулак и выбралась обратно на берег. Шумели серые воды Дуная, из-за дождя шелестели листья деревьев вдалеке, ударил гром. С капюшона девушки капала вода, она стояла на берегу одна с открытой ладонью, смотрела на предмет в руке и не могла поверить.

***

Как-то летом Амон пригласил Мари сходить с ним в книжный магазин.

-Если бы я мог не работать, а жил бы вечно, я бы набрал с собой книг и читал и читал. Есть книги, которые ты читаешь лишь раз в жизни и забываешь о них, есть те, которые также читаешь лишь раз, но помнишь всегда, а есть те, которые растут вместе с тобой, ведь каждый день ты совершенно новый человек, и в книге ты видишь новые смыслы и новые сюжеты. Герои, которыми ты восхищался в юности, в зрелом возрасте ужасают тебя, и ты думаешь: спасибо, что такой человек не встретился мне на пути и не стал моим другом. Там, где по молодости ты видел нерешительность и слабость, позже ты видишь сострадание и мудрость, те строчки, которые ты пробегал глазами, стремясь быстрее их прочесть, теперь становятся самыми важными мыслями, там где ты не видел смысла, теперь ты видишь бога. Книги - зеркало твоего роста, в детстве - это капитаны твоих фантазий, а в старости - проводники по пути воспоминаний.

-Опять говоришь, как старик, - выпалила Мари. - А может как философ.

Девушке конечно нравилось, как много он читает. Амон, казалось, хотел купить все книги сразу, хотя больше всего читал литературы художественной. В тот раз в фокусе его любопытства и внимания оказались авторы современные и на кассу он отнёс очень приличную стопку произведений. Что-то случилось с платёжным терминалом, продавец, извинившись, сказал, что принимаются только наличные. Амон достал из кармана джинс кошелёк и несколько монеток выпали оттуда, раскатившись по полу. Мари присела на корточки, помогая парню собрать их, и снова обратила внимание на необычный кулон Амона, который выскользнул из под ворота белой футболки. Она ведь уже видела его и давно хотела спросить, что это.

-Что за знак ты носишь на шее? - спросила девушка, когда они вышли из магазина.

-Это египетский символ вечной жизни или ключ.

-Ключ? И что он отпирает?

-Тот из миров, который ты хочешь, конечно. Но в общем-то он просто очень стильный, посмотри.

Мари подошла поближе. Амон слегка оттянул чёрный шнурок и Мари смогла получше разглядеть маленький золотистый латунный крестик с петлёй. По вертикальной оси были начертаны иероглифы. По горизонтальной - изображены две пары крыльев, маленькие впереди, большие сзади. На петле расположились ещё несколько непонятных символов. Выглядел кулон действительно эффектно и немного завораживающе.

***

С ладони Мари уже капала вода, а она всё никак не могла поверить, что на ней лежал золотистый амулет. Значит ключ открыл ворота, Амон вернулся туда, откуда пришёл и где был потревожен, когда при раскопках археологи обнаружили маленькую чёрную фигурку и отправили её в музей. Интересно, смог ли он забрать с собой свои книги? Будет ли он скучать по ней? А может он оставил здесь этот символ для неё и теперь ключ принадлежит ей? «Нужно верить. Иначе когда придёт время, растеряешься!» - пронеслись у неё в голове слова юноши, и она крепко сжала в руке амулет. Мари больше не чувствовала ни боли, ни грусти. Впереди у неё была ещё вся длинная жизнь, теперь она это точно знала, а после этой жизни наверно какая-то другая, если всё то, что произошло с ней за эти полгода не сон и не выдумка. Девушка отвернулась от реки и решительно зашагала вверх по холму в сторону метро. Прохожих на улице по-прежнему не было, никто не суетился и возле торгового центра, поэтому когда Мари вдруг услышала невероятной красоты звуки, она на минуту замерла от удивления. Неземная мелодия, казалось, обняла её всю, успокоила и обогрела, возвысила над повседневным и мягко укутала. Это была песня, похожая на колыбельную у теплой детской кроватки тихим вечером, первое признание в любви, когда знаешь, что тебе ответят взаимностью, песня о прекрасных краях с высоты птичьего полёта, благоухающих цветах, бесконечно глубоком небе, в ней будто всё было знакомо, но слов было не разобрать. Мари не стала оборачиваться. Она уже поняла, что один из лебедей сейчас перелетит через Дунай. «Спасибо за подарок, Амон», - шепнула она и ещё крепче сжала в кулаке холодное латунное украшение и продолжила свой путь.

***

Хелене Мари потом сказала, что Амон уехал к семье.

-Надеюсь, ты не поедешь за ним завтра же? - с подозрением и тревогой спросила подруга.

-Нет, не поеду, - улыбнулась Мари. - Может быть потом, через время, когда аллею сфинксов отреставрируют.