Ночные твари

Женщину, несущуюся со всех ног к трамвайной остановке по опустевшему городу за час до времени Х, злило абсолютно всё. Она была зла на себя, на не приехавшее такси, на свою дурацкую работу, надо было ей отказаться от продолжения инвентаризации, лучше уж быть уволенной, чем мёртвой.

- Тебе не о чем волноваться, - пела ей сегодня главбух, уговаривая чуть задержаться на инвентаризации, - после уедешь на такси.

Но «чуть» затянулось чуть дольше, чем должно. А после инвентаризации на вызов приехало лишь одно такси, и она уступила его кладовщице, потому что сама могла доехать и на трамвае, добираться вместе на такси оказалось невозможным – они жили в противоположных сторонах, а отвезти сначала её, потому что она живёт ближе, а потом кладовщицу, отказался таксист, он не успевал в этом случае успеть к себе домой. И она уступила, доеду на последнем трамвае, решила она, кладовщица уехала, и тут, стоя у проходной, женщина вспомнила, что забыла телефон на столе. Конечно же, она перенервничала – давно вызванное такси задерживалось, она в нетерпении теребила телефон в ожидании сообщения о прибытии машин. Когда пришла долгожданная SMS-ска, она засуетилась, бросив телефон на тумбочку, вскочила с крутящегося стула, крикнула кладовщицу, схватила сумку, потом ключи от кабинета и выбежала, сотовый остался на тумбочке. Ей пришлось вернуться с проходной, бегом добежав до здания администрации, она увидела, что к счастью, охранник не успел ещё опустить железные жалюзи, взлетев на второй этаж, она побежала к кабинету, схватив аппарат с тумбочки, бегом побежала назад на проходную.

До трамвайной остановки пять-шесть минут быстрым шагом, но женщина уже задохнулась бежать, перешла на шаг, осталось пройти десять шагов по проулку, и выйти на остановку. Она шумно выдохнула, в ушах стучало от напряжения, и женщина не услышала приближающийся трамвай, вагон, перед поворотом, снизил скорость и подкатил почти бесшумно, поздно заметив приближающийся вагон, она побежала изо всех сил. Но трамвай даже не остановился, проехал мимо, не заметив опоздавшую пассажирку в наступающих сумерках, а на остановке не было никого и женщина, выбежав из проулка, увидела лишь удаляющийся на всём ходу вагон. Она остановилась, без сил глядя вслед трамваю, всё ещё шумно дыша. Попыталась собраться с мыслями, стоя согнувшись, уперев руки в колени и восстанавливая дыхание. Что же делать? Мчаться обратно на работу? Но на проходной уже никого нет, надо бежать к центральному офису, но сначала позвонить главбуху, чтобы она созвонилась с начальником СБ, и он дал разрешение на пропуск. Стоит ли тратить драгоценное время на звонок и ожидание? Секунду поколебавшись, решила, что стоит, до главной проходной минут двенадцать минут, до дома в лучшем случае - сорок. Достав телефон, женщина набрала номер главбуха, ответ получила механическим голосом, что аппарат вызываемого абонента занят, голос предложил оставить сообщение.

Она чуть не взвыла от бессилья, ярости, злости, подумала, что надо уйти с остановки, пока вокруг нет ни души, дыхание восстановилось, и женщина зашагала в сторону дома. Надо было торопиться, с каждым шагом она убыстрялась, но успеет ли она оказаться в безопасности до захода солнца? У нее есть еще полчаса, или даже сорок минут. Ну почему, почему она такая безотказная? Что мешало сказать ей твёрдо – нет, на просьбу о задержке? И почему она оказалась такой рассеянной и положила телефон на тумбочку? Она ведь оглядывала кабинет перед тем, закрыть его, стол был пустой, а на тумбочке она никогда ничего не оставляла. А не вернуться за телефоном она не могла, вечером они всей семьёй общались по видеочату, и если она не появится в чате, что решат родные, похоронят её? У мамы случится ещё приступ, а ночью никто не придёт на помощь, надо ждать рассвета.

Но не только ночных тварей надо опасаться в вымершем городе, ожидающем наступления сумерек, мародёры выискивали зазевавшихся прохожих для грабежей, их пора была краткой, и они тоже отступали в свои норы при наступлении темноты. Сейчас на улицах уже не было никого, были закрыты все двери, и все окна домов, всё живое скрылось в своих убежищах, сейчас только её учащённое дыхание раздавалось в замершем воздухе. Она должна успеть, должна, должна, билось в её мозгу, и неужели она одна во всём городе сейчас находится на улице? А все горожане сейчас дома, в своих забаррикадированных жилищах с ужасом ждут наступления сумерек, а она, задыхаясь от страха, бежит к своему подъезду, а за спиной уже слышен шорох, с каждым мгновеньем он нарастает, это звук от сотен и сотен крыльев приближающихся горгулий.

***цать лет назад, один из городков на юге России***

- Давид, ну наконец-то! – воскликнула девушка, увидев мужа, входящего в калитку, она снимала высохшее белье на заднем дворе. – Ночь уже, я волнуюсь, почему ты не позвонил? – Она шагнула к мужчине и хотела прижаться к нему, выдохнуть скопившееся напряжение, но он отстранился от неё, выставив локоть.

- Осторожней, смотри, что у меня есть, - Давид вынул руку из-за пазухи куртки, и на мужниной ладони Мила увидела крошечное серое существо, которое, как только Давид раскрыл ладонь, тут же обхватило лапками его большой палец.

- Что это?

- Полагаю, это детеныш горгульи, возьми его.

- Полагаешь? - Мила сморщилась, но отцепила зверушку от его пальца, подставив свой. Давид снова засунул руку во внутренний карман и достал ещё два живых комочка.

- Зайдём в дом, у меня сдох телефон, пока я в «Википедии» изучал, что нашёл, поэтому я не мог позвонить тебе, - Давид чмокнул в щёчку жену, подхватил свободной рукой корзину с бельём и пошёл к дому.

- Как они попали к тебе?

- Нашёл на пустыре. Иду, а они пищат, сжались в комочек на куче мусора. Стал их рассматривать, решил, что это горгульи, и взял их, сейчас ещё посмотрю в инете, уточню.

- Ты шёл по пустырю? Ты с ума сошёл! Там стаи собак беспризорных, бомжи.

- Нет там никого, - отмахнулся Давид, - собак всех переловили, не встретил ни одну!

- Ага, - саркастично произнесла Мила.

- Давай посмотрим в инете, действительно ли это горгулья, а не мышь летучая. Возьми телефон, сфоткай их, - скомандовал Давид.

Мила сделала несколько снимков существ, потом Давид забил в поисковик горгулью, и они убедились, что найденные существа действительно принадлежат к этому редкому виду. Существа между тем начали подрагивать.

- Они замёрзли, наверное, или голодные, - предположила Мила. – Давай, посмотри, чем их кормят.

- Уже читаю, - отозвался Давид. – Слушай, горгульи – ночные млекопитающиеся, питаются почти всем.

- Но это ещё детёныши, почитай о детках, - Мила уже согревала своего малыша дыханием, детёныш забавно морщился и закрывал глазки от удовольствия, два других жались друг к дружке на журнальном столике, куда их положил Давид.

- Пишут, что горгульи рождаются слепыми, глаза открывают на 12-14 день, значит нашим уже больше двух недель. Питаются молоком.

Найдёныши были накормлены из пипетки тёплым молоком и уложены спать в старую коробку, выложенную мягкими тряпками, чтобы им было не холодно, Мила налила в пластиковую бутылочку тёплой воды, засунула её в носок, и положила посередине коробки для тепла найдёнышей. Потом она принялась доделывать домашние дела, Давид всё ещё висел в инете. Закончив дела, Мила заглянула в коробку с найдёнышами, те посапывали, прижавшись к бутылке, они перестал дрожать, и Мила смогла рассмотреть животинок досконально.

Рост детёнышей не превышал, похоже, и восьми сантиметров, сероватую кожицу покрывал лёгкий пушок, крылышки и хвостики были крохотные, мордочки плоские, и если бы не торчащие вверху головы ушки, их мордочки сильно бы напоминали личики недоношенных младенцев. Детёныши были такие крохотные и беззащитные, что у Милы защемило внутри, так ей хотелось защитить их и обласкать. Один найдёныш между тем открыл глаза, и его взгляд оказался весьма осмысленным, и оценивающим, он повертел головой и принялся ощупывать лапками бутылку. «Ты голодный», - догадалась Мила. Она снова дала малышу молока, насытившись, малыш немного поиграл с мизинцем левой руки Милы, а потом снова уснул. Мила, с чувством выполненного долга, отправилась на поиски мужа.

Давид сидел в гостиной перед ноутбуком.

- Один малыш снова поел, - гордым голосом провозгласила Мила.

- Да? – рассеянно произнёс Давид, его всегда аккуратные волосы были всклокочены, что с ними бывало редко. Да и вообще он выглядел озадаченным.

- Чем озаботился? – поинтересовалась Мила.

- Читаю о горгульях. Много всего пишут, на одном форуме дикость какую-то даже, что горгульи весьма агрессивные животные, а другие утверждают, что горгульи очень доверчивы, не боятся людей и охотно идут на контакт с людьми, - отозвался Давид. – Если ты не знала, то горгулий обнаружили совершенно случайно около десяти лет назад, спелеологи, исследующие неизвестные пещеры Тибета. Вскоре выяснилось, что это совершенно новый вид летающих млекопитающих, хотя поначалу полагали, что это разновидность летучих мышей. Горгульи были несколько крупнее, вели ночной образ жизни, оказались всеядными. Так как они обитали лишь в одной пещере, за ними вели пристальное наблюдение. По ночам горгульи отправлялись на охоту, но так как все они не могли разом выбраться из пещеры, потому что из пещеры на поверхность вело лишь несколько узких отверстий, горгульи питались по очереди. А часть животных находилась при этом в спячке, так они выживали, соблюдая строгую очередность в питании, и не пытаясь заселиться в другие пещеры, а вообще они ещё мало изучены.

- Горгульи не боялись людей и доверчиво разрешали брать себя в руки, их мордочки оказывались очень довольными, если спелеологи давали им еду, - продолжил читать Давид. - Горгулий стали покупать зоопарки, понаблюдать за их трапезами приходила масса народу, для этого зоопарки продлевали часы работы павильона с горгульями. Через какое-то время выяснилось, что в неволе, при постоянном кормлении, горгульи не впадают в спячку, а когда зоологи призвали сохранить для животных условия близкие к естественной среде обитания, то обнаружилось, что животные, выросшие в неволе без ограничения в пище, без еды капризничают и злятся. Они могли укусить работника зоопарка, убиравшего помещение, например, но чаще всего они так протяжно вздыхали, и смотрели на посетителей такими умоляющими глазками, что посетители начали оставлять гневные отзывы и призывали не мучить несчастных животных.

- Мне бы тоже было жалко, он так смотрел на меня, ну как его не покормить ещё? А мнения всегда разные, как человек будет относиться к животному, так и оно будет относиться к нему. Давай оставим бедняжек себе? – предложила Мила в заключение.

- Пойдём спать сейчас, а завтра решим что делать с ними, - закончил Давид.

Мила вскоре засопела, и Давид вновь включил ноутбук, почитать дальше о горгульях. Он выяснил, что зверушек возможно вырастить в неволе, они неприхотливы в еде, каких-то особых условий не требуют, но достигнув года, как правило, погибают, если их не поместить в группу, горгульи стадные животные, и без себе подобных жить не могут. В неволе горгульи легко размножаются, но при этом для размножения горгулий самка может быть одна, а самцов должна быть хотя бы пара. Пользователи форумов яростно спорили на тему, можно ли содержать диких животных в неволе, особенно еще не изученных. И Давид не пришел к решению стоит ли им оставить найденышей себе, или же передать в зоопарк.

Но не только следующим утром, но и всю следующую неделю Давиду и Миле не удавалось решить вопрос с найдёнышами, ночью верхние постояльцы их мини-гостиницы, залили нижний этаж, пришлось заниматься устранением течи, уборкой, ремонтом нижних номеров. А когда Давиду снова получилась уделить внимание горгульям, он получил неутешительную информацию, как он мог пропустить её, сейчас он даже и не представлял, мог лишь предположить, что информация прошла мимо глаз, потому что была ночь, а он хотел спать.

Давид сообщил Миле, что они должны отдать найдёнышей в зоопарк в стаю горгулий немедленно, так как держать их дома запрещено законодательством. И желательно представить это так, будто они только что нашли их. Им – не специалистам, вообще запрещено даже брать диких горгулий на руки, надо позвонить зооспасателям, те должны приехать и сами изъять из горгулий природы, животные пока мало изучены, и какую заразу могут переносить, неизвестно. Целесообразно даже проводить дезинфекцию, если животное попадало в жилье. Узнав об этом обстоятельстве, Мила стала пенять Давиду, что он зря принёс горгулий домой. Они владели гостиницей, и Мила испугалась, что у них могут забрать лицензию, полученную с таким трудом, если узнают, что у них жили неделю горгульи и, возможно, занесли инфекцию.

- Откуда я знал, - принялся оправдываться Давид, - у меня сел телефон, не мог я прочитать на пустыре, что делать с горгульями, если случайно их нашёл.

- Надо отнести их назад, - решила Мила. – Скажем, что шли домой по пустырю, срезая дорогу, наткнулись на них, и сразу позвонили, зоозащитники приедут, заберут их.

- Да, и они будут решать, что с ними делать, куда везти. И мы не сможем даже повлиять на них. Рассказать, как детеныши жили это время, что уже подросли. Разве тебе не жаль расставаться с ними?

За пару дней малыши вполне освоились в своём новом жилище – старом аквариуме, в котором всё ещё были ракушки, камешки, пластиковый замок, старая коряга, в одном из уголков Мила соорудила им уютную подстилку. Малыши попробовали на зуб всё, что имелось в аквариуме, если они не спали, то занимались исключительно поисками, и как рассудили супруги, они искали еду, полночи могло раздаваться шуршание из аквариума, пока малыши не уставали ворочать камешки. Утром они могли видеть, что пластмассовый замок передвинут, камешки сложены в несколько кучек. Мила быстро стала давать детёнышам не только молоко, а и хлебные крошки, замоченные в молоке, варёный яичный желток, и теперь девушка не ставила перед ними это всё в тарелочке, а прятала под камешки, и какая удивлённая мордашка была у малышей, когда они находили еду под камешками! Это надо было видеть, за чем с удовольствием и наблюдала юная пара новобрачных.

Горгуши, как называла их Мила, росли не по дням, а по часам. За неделю они подросли так, что стало очевидно, что 100 литровый аквариум им уже мал. Им было там скучно, они капризничали, кидали в стенки камни, и вскоре, ребята в этом не сомневались, научатся выбираться из него. Горгульи затихали днём, когда спали, и ночью, если искали еду, и если их доставали из аквариума и играли с ними. Надо было решать, когда звонить зооспасателям, но юные супруги не могли сговориться. Давид убеждал Милу повременить со звонком, горгуши еще малы, они только привыкли к новому дому, как опять зверькам придется свыкаться с новыми условиями, да и дальний переезд будет не таким сложным для них, когда они подрастут.

Миле согласилась оставить детёнышей в их доме на короткое время. Но ещё через неделю ребята решили, что с них хватит диких животных в доме. Горгульям стало тесно в аквариуме, они активно пытались выбраться из него, Давид закрыл верх аквариума куском перфорированного стального листа, по краям клались камни, чтобы горгуши не вылезли в часы активности. Давид предложил урезать питание горгулий, и сделать добывание еды более утомительным, зверушки росли не по дням, а по часам, и были необычайно прожорливы. Он брал малышей на руки, после того, как они просыпались и, не найдя еды, начинали капризничать, а Мила в это время распихивала еду по углам за камни, в корягу, в полость пластмассового замка. После этого горгуши помещались обратно в аквариум, и часа два проходили спокойно, но если горгульям не хватало еды, они начинали капризничать, обычно Мила им просто добавляла ещё, но после предложения Давида, она решила этого не делать, горгульи, не добившись желаемого обычными методами, стали кричать, за прошедшее время они заметно выросли, и крики больше не походили на слабое попискивание, скорее это был ор мартовских котов.

Мила и Давид сдержались от выдачи дополнительной порции пищи, решив, что они перекармливали детенышей с самого начала, и корректировка питании необходима, горгуши угомонились таки через некоторое время. Но утром постояльцы не преминули спросить, что это за животное всю ночь орало под окнами, и не дикое ли оно. Следующая ночь выдалась не лучше, горгуши даже отказались ползать по ним, хотя всегда с удовольствием играли с ними, тёрлись мордочками о руки, и прежде даже издавали урчание от удовольствия при этом. Поорали они при этом недолго, но были какие-то вялые. Мила встревожилась, что они могут заболеть, но всё же оба согласились, что больше еды им давать не стоит.

Прошла ещё пара дней, горгульи, казалось, стали привыкать к ограничению в пище, выглядели они при этом, правда, не такими жизнерадостными и активными, как прежде, что не помешало им разгрызть аквариумную корягу в мелкие щепки. И Мила стала казнить себя, что она не справляется с уходом за питомцами, а ведь первая предложила оставить горгулий себе, а сейчас ей некогда с ними поиграть. Сезон в разгаре, у них полная загрузка, номеров всего двенадцать, но по утрам они готовили ещё и завтрак своим гостям, поэтому приходилось вставать рано.

В последний день проживания горгулий в их доме, после девяти часов утра, когда завтрак закончился, Давид уехал по делам, Мила отправилась делать уборку номеров, и в одном из номеров сбила указательный палец возле ногтя до крови, Мила заклеила ранку пластырем, а вечером сняла его, ранки уже и видно не было. После ужина Давид вспомнил, что он забыл купить булочки к завтраку, Мила прошлась по остаткам продуктов и заодно составила целый список. Давид задерживался с покупками, и Мила решила одна покормить горгулий, ничего страшного не будет, подумала она, если спрятать для них еду пораньше, а когда они проснутся, не надо будет доставать горгулий из аквариума. А ей с мужем надо будет ещё разгружать продукты, и по возможности, пораньше лечь спать. Мила убрала стальной лист с аквариума, и стала делать ямки и складывать еду, горгуши уже ворочались, вот-вот проснутся, Мила занималась уже последней закладкой, она убрала камешки до чистого дна, сложила горкой горгульину еду, в этот раз это была смесь из творога, яиц, зеленого горошка, яблок и хлеба. Мила закрыла горку еды пластиковой детской чашечкой, и стала складывать сверху неё камешки, неожиданно, Мила даже вздрогнула, одна горгуша оказалась у неё на запястье, обвила передними лапками её указательный палец и больно укусила его как раз в ту ранку, откуда утром текла кровь!

Мила вскрикнула, попыталась стряхнуть зверька, но тот, кажется, ещё глубже вонзал свои зубы, Миле стало ужасно больно, взяв его за крылья, она стала оттягивать его от себя, горгулье стало больно, она отпустила жертву, и ощерилась, глядя прямо на Милу. Девушке стало дурно от этого злобного взгляда, она отпустила крылья зверюги, и та вновь вцепилась в Милин палец. Мила перестала церемониться, ей было уже плевать, будет больно детёнышу, или нет, она так дёрнула того за крылья, что чуть не оторвала их, зато горгулья, заверещав, тут же выпустила не только её палец из своей пасти, но и вообще отпустила её руку, Мила бросила горгулью со всего маха обратно, закрыла аквариум листом, и только тогда осознала, что слёзы льются ручьём от боли, а из пальца вырвана половина подушечки.

Вернувшийся Давид застал ревущую жену с обмотанным полотенцем рукой, пол с кровавыми пятнами, и трёх обожравшихся горгулий в аквариуме. Он еле успокоил жену, но Мила никак не давала убрать полотенце с руки. Когда, наконец, Давид смог убрать полотенце, то ужаснулся, увидев у Милы пустоту на пальце.

- Знаешь, что, я и их сейчас прикончу всех, - Давид с ненавистью взглянул на бывших любимцев.

- Ты что, жалко, они просто хищники. Это бесчеловечно!

- Но мы их кормили, заботились о них!

- Может, они просто были голодными.

- Хорошо, тогда я их сейчас же отнесу на пустырь. А почему они стали такими толстыми?

- Они так орали, пришлось дать им много еды. Осторожней только бери их, - добавила Мила, глядя как Давид складывает горгулий в трехлитровую банку. Но Давиду нечего уже было опасаться, горгульи даже не дёрнулись.

Давид вернулся через полчаса.

- Ты так быстро, куда ты позвонил, чтобы их забрали?

- Они сбежали, Мила, - Давид выглядел расстроенным. – Они же были как три колобка. Но как только я выпустил их на волю, они разбежались в разные стороны. А я полагал, что они без меня и шагу не сделают в незнакомом месте. Не надо было их выпускать из банки!

- Что уж теперь сделать, - вздохнула Мила.

- Как твоя рука?

- Вот, - Мила вытянула руку.

- Она опухла, Мила, поехали в травмпункт.

Врач в травмпункте, осматривая руку, поинтересовался, кто укусил, и сам же предположил: - Маленький серенький зверёк с крылышками?

- Да, - обалдел Давид, - откуда вы знаете?

- Не первый случай.

- Правда?

- Да, стабильно, раз в неделю имею дело с такими укусами. На пустыре укусили?

- Да, - удивился Давид осведомлённости доктора.

- Вообще-то до вас была только ребятня, повадились горгулий дразнить. Дают им еду на веревочке, а потом забирают, вот зверушки на них и кидаются. Недели три назад поймали вроде как семейку горгулий на пустыре, я уж думал всё закончилось. Теперь опять придётся сообщать о новом случае.

- Кому сообщать? – поинтересовалась Мила.

- Надзорным органам, как говорится, - сообщил доктор.

- Я читал о нападениях горгулий, но полагал, что это брехня. Это ведь просто комменты на форумах. Никто из официальных лиц эти нападения не подтверждают.

- Да, вы правы, но нападения случаются. У нас в городе были пока только лёгкие укусы, а вот в Евпатории посерьёзней случай был.

- А почему вы нам рассказываете? Это же секрет, выходит, а вы - официальное лицо, - Давид был озадачен.

- Так всё равно допрашивать будут, - пояснил доктор.

- Допрашивать? – ахнула Мила.

- Ну да, - подтвердил доктор. – Сейчас приедут, вас из больницы не выпустят без допроса.

- Да что происходит – то? – не выдержал Давид. – У меня же жена пострадала!

- Вот чтобы никто больше не пострадал, вас и допросят. В Евпатории чуть ребёнок не умер после нападения горгульи, две женщины, отдыхающие, одна с ребёнком, возвращались к себе часов в десять вечера, у ребёнка в руках булочка была. Шёл мальчик шагах в пяти сзади, дамы болтали и не заметили горгулью, а мальчик увидел и кинул ей кусочек лакомства. Горгулья пошла за ребёнком, он ещё ей дал кусочек, она захотела всю булку, мальчишка не отдал, горгулья его и укусила, когда он на неё замахнулся, прогоняя, горгульи же людей не боятся. Укус был глубокий, мальчишка заорал, мама его закричала, кровь хлынула, хорошо рядом в доме спасатель оказался, успел рану перетянуть.

Так что идите в коридор, ждите инспектора, - закончил врач.

Давид и Мила были потрясены услышанным.

- Что будем говорить, Давид?

- Правду. Ты что не слышала, ребёнок чуть не погиб. Надо рассказать всё как есть. Три недели назад поймали стаю горгулий, а тех, что нашёл я, видимо пропустили каким-то образом.

- Ты понимаешь, что это будет значить для нас, Давид?

- Ничего, скажем, что не знали, что нельзя горгулий держать дома.

- А как только узнали – пошли и выпустили их. Ага.

- Ну, скажу я, что разозлился на укус, и выпустил их.

- А если нас лишат гостиничной лицензии? Это будет конец нашему бизнесу, а ещё мы только что взяли ссуду и вложили деньги в постройку ещё одного гостиничного крыла. Как мы будем отдавать ссуду? Если нас лишат лицензии, то банк автоматически поднимет нам кредитную ставку. Нам останется только продать нашу гостиницу. Потом заплатим все долги, и останемся ни с чем. Пять лет псу под хвост. Конечно, мы ещё молоды, и у нас ещё всё впереди, поэтому нам опять придётся встать на рецепшен отеля и вкалывать на дядю. Забыть о собственном бизнесе, забыть, что мы планировали на будущий сезон нанять горничную и повара, чтобы предлагать полный пансион, забыть о мечте создания сети отелей.

- Мила, - мягко улыбнулся Давид, - ты преувеличиваешь, ну, может быть, нам выпишут штраф.

- Мы поставили под угрозу здоровье и безопасность постояльцев нашего отеля, легкомысленно оставив у себя диких животных!

- Ну ты же сама этого хотела! – воскликнул Давид.

- Я ошиблась, дорогой. Но следующую ошибку я совершать не хочу! Не хочу давать кому-то повод разрушить нашу жизнь!

- Хорошо, что ты предлагаешь?

- Скажем, что возвращались домой по пустырю, там меня укусила горгулья.

- Просто так взяла и набросилась? Думаешь, они поверят?

- Давай скажем так – хотели поужинать в городе, но ты вспомнил, что забыл купить булочки для завтрака. Поэтому мы не стали ужинать, зашли в магазин, взяли коробку бриошей, ещё продуктов и пошли домой, пустырь подходит почти к нашему саду, поэтому мы там часто проходим. Горгулью, видимо, привлёк запах еды, она прыгнула на сумку, что ты нёс, я попыталась её прогнать, замахнувшись своей сумочкой, и тогда горгулья вцепилась мне в палец, а ты за крылья оторвал её от меня. Она завизжала, отцепилась, ты её отбросил, и она убежала. Вот что мы должны рассказать.

****

- Значит, вы видели лишь одну особь? – поинтересовался инспектор у супругов после их пересказа инцидента.

- Да, я видели лишь одну особь, - твёрдо ответили Мила. – А ты, милый?

- Да, но там ведь может быть эта тварь и не одна! Может, мы просто не заметили других в темноте.

- Ну, - снисходительно улыбнулся инспектор, - зачем же столько негатива на бедное животное.

- Оно съело полпальца моей жены!

- Откусило кусочек, да, согласен. Но вы подтверждаете, что это именно это животное? - инспектор вновь показал им фото горгульи.

- Да, инспектор, это была горгулья, только маленькая.

- Значит, это всего лишь детёныш, если он убежал, летать еще не может. Это хорошо. Он был голоден, и набросился на вас из-за голода. Некоторое время назад мы проводили зачистку этого пустыря от горгулий, мы поймали всех.

- Всех, инспектор? – в голосе Давида слышался неприкрытый сарказм. - Не более двух часов назад они ещё там обитали.

- Полагаю, это единственный упущенный экземпляр. Он долго не проживёт, - тон инспектора был успокаивающим.

- Но он может напасть на наших гостей. Вы что-нибудь будете делать с этим?

- Ну, разумеется, молодой человек. Завтра с утра мы обследуем территорию, если не найдем горгулью, поставим ловушки, вам не о чем беспокоиться, уверяю вас.

- А если особь всё же не одна? Где пропустили одну, там может быть и ещё.

- Это маловероятно.

- Почему? – Давиду хотелось привлечь внимание инспектора.

- Я допускаю факт не обнаружения детёныша при зачистке, эта малявка могла забиться в какую-нибудь щель, но горгульи всегда охотятся стаей, и если бы там были ещё горгульи, вы бы непременно их заметили.

- Инспектор, я прошу вас сообщить нам о результатах поиска. Мы не хотим, чтобы постояльцы нашей гостиницы подверглись нападению этой горгульи, или ещё какой.

- Молодые люди, - вздохнул инспектор, - я занимаюсь изучением этих животных более десяти лет. Без крайней нужды эти млекопитающиеся на людей не нападают, как и все остальные животные, впрочем. Нападение спровоцировал голод, горгульи могут напасть на добычу, превосходящую её по габаритам стаей, в одиночку они не охотятся и не живут. Даже если мы не поймаем этого детёныша, он вскоре погибнет сам, если он набросился на вас, значит, он на краю гибели, другого источника питания он не нашёл.

- А это правда, что горгульи не боятся людей?

- Да, - инспектор чуть замялся с ответом. - Горгулий нельзя содержать в неволе. К сожалению, их доверчивость сыграла не в лучшую сторону для людей. Казалось, этих существ можно легко содержать даже в контактных зоопарках. Но если им урезается рацион, они могут превратиться в злобных вампиров, а едят они много, размножаться при хорошем питании могут три раза в год. Самки при хорошем питании обычно приносят трех и даже четырех детёнышей. В год пара горгулий может произвести на свет двенадцать особей. А через год молодняк сам в состоянии произвести потомство, представляете сколько их будет, если не ограничить их репродуктивность? А способов не так много, первый – ограничить их в еде, второй держать горгулий однополыми группами.

Первый способ для них самый естественный, так они живут в природе, в своей пещере, но зоопарки покупают горгулий, чтобы получать с них доход, кто придёт полюбоваться заморенными существами, а вы легко определите по их виду, если они будут недополучать еду. Они станут вялыми, скучными, они будут смотреть голодными глазами и жалобно скулить. А если ограничивать еду детёнышам? Тогда выживет лишь один детеныш из трех. Не каждый человек сможет выдержать писк голодной горгульи, у них прекрасная мимика, и их мордочки похожи на личики младенцев. Сейчас уже есть постановления не содержать горгулий в зоопарках стаями, две-три особи одного пола вполне достаточно. Я стою вообще за запрещение горгулий в зоопарках, а то у нас есть и чёрный рынок, продают горгулий в контактные зоопарки, а когда владельцы понимают, что легче свинью прокормить, чем стайку из трех горгулий, избавляются от них. А иногда они и сами сбегают, прогрызли пол, как со здешней стаей получилось и прибились к пустырю, а ведь пять-шесть горгулий могут запросто справиться с большой собакой. Так что мы, молодой человек, держим руку на пульсе, все случаи фиксируются, меры принимаются, животных изымаем из частных рук, вскоре, надеюсь, изымем и из контактных зоопарков. Так что идите домой, и не волнуйтесь. Да, и подпишите вот эту бумажку о неразглашении инцидента. У нас курортная зона, сами понимаете. Это и в ваших интересах, на раз разбегутся и ваши постояльцы кто куда, если расскажете как получили ранку, - посмеялся инспектор.

***

- Надо было рассказать инспектору всю правду, - буркнул перед сном Давид Миле.

- Не надо. Спи и успокойся, завтра поставят ловушки и горгулий поймают.

- А если попадётся только один детёныш? Почему мы не сказали, что их трое? А если они нападут на кого-то еще? И ведь детёнышам даже втроём не выжить, сама подумай, мы им давали готовую еду, где они её сейчас получат? Помрут через неделю от голода, если их не поймают.

- Сами виноваты, не сбежали бы от тебя, сейчас были бы в тепле и сытыми в зоопарке.

- Мила, а тебе их не жалко?

- Жалко, конечно, но что делать?

- Рассказать правду, например.

- Давид, от твоей правды хуже будет только нам. Тебе не показался странным весь этот допрос? Какая была необходимость допрашивать нас сегодня? Чтобы заставить нас подписать согласие на неразглашение? И пустырь совсем рядом, почему мы прежде не знали о стае горгулий, пасущейся у нас на заднем дворе практически?

- Власти не хотят отпугнуть туристов. Мила, а ведь на пустыре жили беспризорные собаки, а что если их съела горгулья стая? Представь, если наши горгульи вырастут, дадут потомство...

- И съедят нас? – съехидничала Мила. - Их поймают, милый, инспектор же сказал, что они следят за каждым случаем. И потом, ты сам сказал, им не выжить, они слишком малы. Всё будет хорошо, спи, родной. – Мила прижалась к мужу и чмокнула его в щёку.

***

Запыхавшаяся женщина достала ключ от домофона подъезда, когда ночь почти вступила в свои права, тишина была абсолютной, она слышала только своё учащённое дыхание, пискнул замок, она скользнула в тамбур, дверь захлопнулась, она стояла в тамбуре и ждала. Дом был старый, пятиэтажный, ни тамбур, ни подъезд не были оборудованы видеоохраной с сенсорными датчиками, которые бы фиксировали количество живых существ в тамбуре, и выводили результат на экран, жителям этого дома были не по карману столь дорогие услуги, крошечное пространство тамбура было защищено лишь стоп-сигналом. Это означало, что после установленного времени, открыть вторую дверь можно было с трёхминутной задержкой. За это время горгульи, если они влетели следом, уже нападут на человека, и открыть вторую дверь жилец уже не сможет. Но горгулий не было, через три минуты она поднесла ключ ко второй двери, миновав её, женщина не успокоилась, перепрыгивая через две ступени, она понеслась на четвёртый этаж. Добежав до своей квартиры, перед дверью, она замерла, прислушалась, не услышав подозрительных звуков, она решилась открыть дверь, приотворив, снова прислушалась, а затворив дверь на ключ, не включая свет, стараясь ступать как можно тише, она подошла к окну. Опасность для неё ещё не миновала, оконные ставни не были опущены, если горгульи поблизости, они заметят бликующие стекла её окон и вломятся к ней.

Пока всё было тихо, женщина старалась не дышать, оконные стёкла отсвечивали и пока были целы, она жила в двухкомнатной хрущёвке, и окон было три, в спальне она даже не открывала ставни на неделе, а на двух других, ставни были закрыты наполовину, надо было давать жить и комнатным растениям. Первым женщина выбрала балконное окно, оно было больше, его надо закрыть в первую очередь. Она взялась за ручку и стала крутить, металлическая створка за окном пришла в движение, закрывалась со скрипом, ставни были старые, но надежные, и, кроме скрипа, во всём её устраивали, а на любой звук слетаются горгульи.

- Пусть они будут подальше, - умоляла она шёпотом темноту, - пусть будут подальше.

Убедившись, что ставня вошла в пазы, женщина защёлкнула замок, и метнулась к кухонному окну. До спасения оставалось двадцать сантиметров, как в металлическую створку со всего маху плюхнулась горгулья, она вцепилась в нее, и попыталась затормозить, протиснувшись между стеклом и опускавшейся ставней. Но горгулья была одна, она смогла лишь чуть-чуть оцарапать стекло, женщина в ответ оскалилась, и ничуть не жалея животное, продолжила опускать ставню, голова горгульи сплющилась, и женщина увидела, почему этих летающих созданий прозвали горгульями, звериная морда почти что превратилась в человеческое старческое лицо. Оно страдальчески искривилось, и женщине стало жаль монстра, она остановилась, ей бы хотелось, чтобы горгулья высвободилась из тисков, эти животные прекрасно умели трансформироваться.

Остановившись, женщина почти что подписала себе смертный приговор, и в ответ горгулья осклабилась, очевидно, она уже представила себе, как напьётся тёплой крови жертвы, и тут женщине удалось стряхнуть оцепенение, она прогнала жалость из сердца. А между тем к окну подлетели отставшие монстры, они вцепились в опускавшуюся створку, тормозя её и пытаясь также пролезть к стеклу, чтобы появилась возможность разрезать его своими острыми клыками и когтями, или выдавить стекло вовнутрь, и не беда, если при этом кто-то из них порежется. Женщину залихорадило, отчаянно она пыталась справиться с затворкой. Голова первой горгульи между тем так и оставалась расплющенной за стеклом, животное задыхалось, поскольку женщина изо всех сил давила на рычаг, из горла и носа горгульи полилась кровь, створка опустилась, голова отделилась от тела, защелка захлопнулась, стекло треснуло. Женщину передёрнуло от ужаса, чтобы не видеть горгулью голову, она опустила рулонную штору, и только после включила свет.

Она увидела свою маленькую миленькую кухню. За окном продолжалось ещё поскрёбывание, но ставни были крепкими, опасность миновала. А завтра она поднимет жалюзи, отскоблит и смоет остатки головы от стекла. Стекло, возможно, придется поменять, она поймет это завтра, а сейчас ей необходимо прийти в себя, успокоиться, главное никого не посвящать в это происшествие, ей сегодня несказанно повезло, она осталась в живых. А тысячи людей, возможно, погибают сейчас от когтей и зубов этих монстров, которых они прежде брали на руки, позволяли играть с ними своим детям, заводили в качестве домашних питомцев.

****

Обнаружение нового вида млекопитающих, названных горгульями, в силу их схожести с каменными изваяниями, воспринимали как грандиозное открытие, и никто не подозревал тогда, что спелеологи открыли ящик Пандоры, что эти милые создания могут стать опасными для человека. Скорее думалось, что это горгулий надо защищать от людей из-за их доверчивости. Но едва часть горгулий привезли в мир людей, они начали завоевывать его, у горгулий стало рождаться больше детенышей в неволе, и они все стали выживать, да и сами горгульи увеличились в размерах более чем в три раза, здесь, в новом для них месте, было очень много еды, которую горгульи хотели получить, а особенным их кормом стал человек. Человек стал легкой добычей для горгулий, у людей нет густого меха, который защищает кожу, и ее очень легко прокусить, и добраться до сладкой крови.

Горгульих стай становится все больше и больше, они захватывают все новые и новые территории по всему миру, и каждый день людские отряды выходят на поиски горгульиных мест обитания. Но люди пока проигрывают войну с крылатыми тварями, и едва горгулий замечают в новом месте, люди торопятся установить на окна прочные ставни, и человек не смеет выйти из своего убежища после захода солнца, если дорожит своей жизнью.

А в тибетской пещере по-прежнему обитает стая доверчивых горгулий, и каждая из зверушек будет рада, если вы протянете ей на ладони кусочек еды, которую не надо будет добывать, ради которой не надо будет ждать очереди на вылет из пещеры и впадать в спячку.