Андрей Лакро

Мусор

Автор:
Зоряна Кочетова
Мусор
Работа №509
  • Опубликовано на Дзен

Мою бабушку зовут Лёля или как часто я ее зову Лёлечка. Я ее очень люблю, у нас полное взаимопонимание. Говорят, что бабушки любят своих внуков больше чем детей. Сильно сомневаюсь я насчет детей и остальных девятерых внуков. Потому что все, кроме меня, зовут ее Мина, сокращенный вариант от Минервы. Довольно странный выбор имени, который в далекой молодости моя бабушка взяла себе как псевдоним. Или как щит. Богиня Минерва в древнеримской мифологии это богиня мудрости и войны, а также ученых и ремесленников. Моя бабуля воюет со всем миром. Пожалуй, ни один день не обходится без упоминания о ней в СМИ - бабушка глава крупнейшего концерна «Чистота» по сбору и утилизации любого мусора на планете. «Жадность Леди Мины порождает нищету», «В очередной раз Леди Мина подняла цену на сбор мусора», «Монополия на чистоту разрушает экономику развитых стран», «Леди Мина открывает свой Университет», «Мир начинает понимать кошмар, исходящий от империи Леди Мины», «Человек должен иметь не только чистую душу, но и содержать себя в чистоте – заявила мусорная королева», «От империи Леди Мины исходит зловоние, не пора ли ее прикрыть» и другие. Ее компанию много раз пытались поделить или хотя бы подвинуть с лидирующего положения. Но безуспешно, она, как и богиня Минерва не желает терпеть поражения. На жизнь Мины дважды покушались. Предательство компаньонов в свой столетний юбилей огорчило, но не сломило железную леди, вместе с верным партнером Полом она возродила империю. А вот в личной жизни все не так благополучно, первый муж ушел к любовнице, когда она была беременна своим старшим сыном. Второй муж, от которого она родила троих дочерей, не смог или не захотел быть просто отцом и просто мужем великой Мины. Сейчас он живет в доме престарелых. Старший сын, которого он усыновил, дочери, внуки и правнуки навещают его. Мину запретил пускать к себе.

Миниатюрная Лёля выглядела как балерина на пенсии – всегда ровная спина, уверенная и вместе с тем мягкая грациозная походка на бионических ногах. Круглые глаза и курносый нос, тонкие губы всегда с приветливой улыбкой, создавали ложное впечатление милой безобидной старушки. Элегантный наряд, парочка очень раритетных колец, браслет и конечно же любимые ожерелья, ставшие визитной карточкой и маркером настроения. Большого руководителя в ней выдавал всегда цепкий взгляд и небольшая пауза, перед тем как ответить собеседнику на поставленный вопрос.

Что касается меня, то с бабулей я познакомился уже тринадцатилетним подростком. Дома никогда не упоминали ее имя – мать запретила. Но как в наше время можно чего-то не знать и не видеть. Соцсети ненавязчиво напоминали каждый день чей я внук. Леля была против увлечения моей матери миром искусства, кино. Когда она ушла из дома с художником, ставшим потом моим отцом, бабуля сказала, что не примет ее обратно. Мама не вернулась, бабуля сдержала слово. Поэтому, когда бабуля прислала приглашение на ужин для меня в дом бабули, родители долго шептались, что делать. Мама была категорически против, отец возражал, что внук имеет право пообщаться с родной бабушкой, не съест же она его. В конце концов, это всего лишь один ужин. Как же он заблуждался.

Первая и последующие ставшие регулярными еженедельные встречи с Лелей проходили на одном из ее тихоокеанских островов по средам. Пара часов на беспилотном самолете, и мы в уютном небольшом доме практически безлюдном острове. Весь дом обслуживался автоматическими системами жизнеобеспечения и ухода. В отличии от многих своих ровесников (Лёля давно перешагнула за сто лет) не пряталась от технического прогресса и роботов, потому что считала это бессмысленным занятием. Мне понравилось просто общаться с ней, наблюдать как она руководит кампанией. Она умела не только слушать людей, но и слышать, что они говорят.

После ужина мы любили смотреть на работу мусороуборочных машин ее концерна «Чистота» в ночном звездном небе. Череда вспышек между часом и двумя ночи указывала на бесперебойную работу техники – беспилотные аппараты собирали в течение суток мусор, накопившийся за много лет на орбите и спускали его на низкие орбиты, где он благополучно сжигался в нижних слоях атмосферы. В первые годы его работы люди всей Земли с восторгом наблюдали за этим красочным ежевечерним световым шоу, сотни вспышек озаряли ночное небо. Постепенно ажиотаж прошел и только бабуля не устала им любоваться.

Когда мне стукнуло девятнадцать лет, мы с Лёлей как обычно, встретились на ее острове. Она никогда не дарила мне подарков на день рождения. Считала, что главный подарок – это время проведенное вместе с близкими. А любые материальные вещи нужно приобретать по мере их необходимости и возможности, не дожидаясь дня появления на свет. Поэтому, я решил сам себе сделать подарок - узнать почему она взяла себе другое имя. Все равно в наш век не спрятать свое настоящее имя и откуда такой странный выбор – Мина. С кем она воюет на самом деле? Мне казалась, что она не из тех женщин, которые будут обижаться на мужчин из-за неразделенной любви. И бедной она никогда не была, выросла в довольно состоятельной семье. Получила хорошее образование и воспитание. Впрочем, на фотографиях тех лет Лёля была больше похожа на испуганного котенка – очень примерная маленькая девочка в больших очках. Типичная отличница. Не то что я.

Вечером в ожидании ужина мы гуляли по пляжу. Она взяла меня под руку, и мы чинно прогуливались.

- Лёля, а когда ты стала Миной? – как можно небрежнее спросил я.

Бабуля пристально посмотрела на меня с едва заметной улыбкой и спокойно ответила:

- В молодости.

- Я понимаю, что в молодости, я хочу спросить почему Мина? У тебя был близкий человек с таким именем? Подруга молодости?

- Хм! Неожиданная версия, - засмеялась она. – Нет. Не было у меня таких подруг. Был правда один друг, да ты знаешь, чем кончилось – сбежал, - отмахнулась она, намекая на своего первого мужа.

- Это героиня романа? - я продолжал набрасывать версии. – Это прозвище дали конкуренты, и ты оставила?

- Не все ли равно. Разве это так важно?

- Я хочу понять. Мне кажется тебя мало кто видит настоящую. Они все слепые. И мои родители тоже. Ты очень сентиментальная, ранимая, ты любишь жизнь. А они все думают, что ты просто жадная.

- Жадность двигатель прогресса, - медленно растягивая слова произнесла Лёля.

- Я серьёзно.

- И я серьезно. Кому навредила моя жадность? Я покупаю у людей мусор, города становятся чище. В них приятно жить. Это хорошо для всех. А я еще и деньги на этом имею. В чем проблема? Они правы. Я жадная. Я просто хочу, чтобы было чисто, чтобы люди убирали за собой – она остановилась и посмотрела на меня снизу вверх, я довольно высокий парень и ей пришлось сильно задирать голову.

- Ты перекручиваешь, я не об этом, - не выдержал я и раздраженно топнул ногой. Она или прикидывается, будто не понимает, о чем я спрашиваю, или дразнится - И не нужно со мной говорить твоими рекламными лозунгами. Неужели тебе не тошно самой все время копаться в мусоре? Это невыносимо.

- Нет, не тошно, - она грациознонаклонилась, подняла камешек с земли и с силой запустила в воду. Плеск воды едва долетел до нас. В темноте трудно было разглядеть ее лицо, но я почувствовал, что зацепил ее за живое и боялся спугнуть нелепым вопросом. Вдруг, она быстро повернулась и тыча твердым жестким пальцем в мою грудь пугающе презрительным тоном произнесла – Невыносимо быть мусором.

Я в неприятном оцепенении смотрел как быстро живая женщина превратилась в холодную бездушную главу корпорации. Безликое лицо, непроницаемый взгляд источали энергию наваливающегося айсберга. Видя произведенный эффект, Лёля нежно взяла меня под руку и увела в дом. Аппетитные запахи от накрытого на ужин стола, приглушенный свет и обволакивающее тепло комнаты успокоили меня. Кушали молча под звон приборов и треск дров в камине. Наконец, утолив первый голод Лёля встала и жестом пригласила пройти в глубь комнаты, уставленной от пола до потолка книжными стеллажами. Взглядом показала мне, что ответ хранится на верхних полках стеллажа. Я практически взлетел вверх по приставной лестнице. Между плотно уставленных книг стояла старая канцелярская папка. В ней стопка старых рекламных буклетов на пожелтевшей от времени бумаге. Туристическая компания «Фортуна» приглашала совершить космический полет на туристический орбитальный комплекс. Ничего необычного, сейчас тоже летают, только давно никто уже не делает бумажную рекламу.

Я пожал плечами, подумывая что сказать. Но Лёля сама начала рассказывать:

- Мне было двадцать два. Родители за успешное окончание университета подарили полет в космос. Хотели меня вдохновить на новые подвиги.

Мы переместились обратно к камину и расположились на широком мягком диване. Глядя на вспыхивающие огоньки пламени камина Лёля продолжала:

- Не скажу, что я сильно мечтала о космосе. Я люблю природу вообще - горы, море, поля, леса, жучки и львы, мне одинаково интересны. Как видишь, я и сейчас себя окружила природой. Мне нравится ощущать себя ее частью. А небо, оно холодное, неживое. Никогда не понимала, что красивого и романтического в воспеваемом всеми ночном глядении в звездное небо. Но тогда, туристический полет в космос - это было нечто в жизни молодого человека. Почитай, что там написано.

Она развернула рекламный буклет. Красочные фотографии счастливых людей разного возраста нелепо и весело барахтающихся в невесомости. Шаблонные фото парочек с признаниями в вечной любви, держа Землю на ладошке. И, конечно, рекламные подписи - «Комфортабельные уютные каюты, с неповторяющимся интерьером, созданные ведущими дизайнерами мира. Никакой казенщины, экзаменов и сублимированной еды. Эксклюзивный полет во Вселенную. Профессиональные гиды-красавцы к вашим услугам. Ничто не отвлечет вас от созерцания звезд и трансцендентальности познания Вселенной. И, главное, вам присваивается именной номер «Человека в космосе». Ваше имя навеки будет вписано в особую касту людей-покорителей космоса. За шестьдесят лет с первого полета космического туриста в 2001 году, список покорителей подходит уже к первой тысяче смельчаков».

- Да, тогда это было круто. Первые, личный номер, романтика, не то что сейчас - усмехнулся я.

- Подготовку прошла быстро. Первый этап, это медкомиссия и несколько тренировок на вестибулярный аппарат, потом экзамен по технике безопасности. В космосе турист как маленький ребенок – он ничего не знает и не умеет, за него думает и делает все специально обученный гид-космонавт. Главное, не совать свой нос и пальцы куда попало. Или ты сам учишься на космонавта десять лет или доверяешь ему свою жизнь, других вариантов попасть на орбиту не было. Логика такая же, как и в морских круизах. Отдыхающий не только не обязан уметь плавать, но и командовать огромным кораблем тем более. За него это делает команда специально обученных людей. Да забыла, еще несколько тренировок в бассейне в скафандре для тех, кто решится выйти в открытый космос. Услуга и подготовка естественно оплачиваются дополнительно. Но раз уж лечу, надо попробовать все радости, родители раскошелились. Второй этап, обязательный десятидневный карантин.

- А карантин зачем?

- Насморк в невесомости страшнее перелома ноги на Земле. Нас поселили в специальном Доме подготовки. В моей группе было шесть человек – пара молодых студентов, отец с сыном подростком, я и … Кто же еще, не помню, … в общем неважно. Как нам объяснили, на самой станции гораздо больше людей, но из-за того, что основной риск полета приходится на доставку туристов туда и обратно, то в ракету-челнок берут не больше восьми человек. Наконец, старт, полет к орбитальной гостинице, стыковка и началось … Первые сутки тошнило страшно, голова гудит, ничего не хочется. Студенты как-то быстро восстановились, а вот я с тем папашей помучились.

- А как там внутри, я имею ввиду, мини-каюты и холл где все летают или как?

- Кстати, про дизайн не обманули. В гостинице шестнадцать кают, столовая, отдельная комната отдыха для игр, смотровая, технические отсеки и все кажется. Каждая каюта оформлена по-разному. Одна была как кукольный домик для девочек, все пушисто розовое, бантики. У студентов была каюта-ужасов, монстры и все такое. Мне попалась королевское ретро, барокко, золото, вензеля, но уютненько так. Мебель на специальных крепежах можно было расставлять как хочешь в каюте, например, столик и стул на пололке, а кровать-спальный мешок на полу. Игрались как дети. Красиво в целом сделали. Но, это не главное. Там каждое действие превращается в игру или проблему. Залезть в спальный мешок, не потерять постоянно разлетающиеся вещи, поесть, я уже не говорю о душе и туалете. Первые дни мы просто привыкали к невесомости, фотографировали все и со всеми - с командой, друг с другом, фото с Землей, фото с Луной и так далее.

- Я не видел таких фотографий, - задумчиво сказал я, - покажешь?

- А их нет, они сгорели с первым офисом.

- В смысле сгорели, пожар в офисе был?

- Да, конкуренты подожгли. Было у меня и такое, но это потом, в другой раз, - быстро проговорила она, поморщившись, что я перебил. – Так вот, через три дня начали нас тренировать выходу в открытый космос. Везунчиков оказалось трое - я, студент Миша, худющий как тень, и еще одна женщина лет сорока высокая крупная, мощная такая, но не интересная, кажется Джэйн ее звали. Естественно, подписали очередную кипу бумаг об исключительно личной ответственности за все что может там случиться. И, наконец, в ожидании очередного солнечного витка, нас загрузили в шлюзовую камеру. Вот тут уже стало страшновато. Я, совершенно некстати, заметила, что в квадратных скафандрах будет не очень-то удобно выходить через круглый люк. На что наш гид никак не отреагировал, хотя обычно он болтал без умолку.

- Разве он квадратный, он же по телу вроде должен быть? – засомневался я.

- Для выхода в открытый космос скафандр как маленький дом. У него за спиной специальный ранец и он большой, квадратный или прямоугольный, в общем углы его торчат, - Лёля встала с дивана и стала показывать руками примерные размеры скафандра. - А, люк круглый, понимаешь?

Я утвердительно кивнул, но так и не понял, как это.

- Самое смешное было, когда открыли внешний люк - мы легко выплыли наружу. И там было так красиво, так, - Лёля развела руками и помахала головой. - Что просто нет слов, как это описать. Яркая Земля, чернящая чернота вокруг, сияние звезд. Эти краски не описать словами, это нужно видеть, причем вне станции. На выходе из шлюза нас уже ждал первый гид, который помогал выйти и зацепиться за специальный трос. Чтобы от эмоций никто не улетел мимо и не забыл, что нужно пристегнуться. Цепляешься карабинами и плывешь по нему вдоль станции. Я, это плохо помню, по-моему, он сам ошалевших нас пристегивал. Второй гид последним выходил из люка, контролировал сзади. Мы дошли до фотозоны – наружная камера, установленная на станции, снимала нас, а мы принимали разные позы, так сказать. Все шло хорошо, пока студенту не стало плохо. Хорошо сказала, да? – с этими словами Лёля встала и пошла к столу, чтобы налить белого вина. – Поддержишь?

Я не видел причин отказаться, она налила нам по бокалу белого вина из красивого массивного хрустального графина и продолжила рассказ.

- Он стоял между мной и той женщиной. Его видимо укачало и стало рвать. Внутрь скафандра естественно. Даже сквозь шлем видно было его белое лицо. Я видела он теряет сознание. Первый гид тут же пошел на помощь, подлетел к нему, привязал к себе и потащил к шлюзу. В это время второй гид уже нам орет, давайте мол назад, срочно обратно в шлюз. Джейн растерялась и пошла в другую сторону, ко мне. Я стою вообще не могу шелохнуться. Гид орет, чтобы мы шли. Мы стоим. Потом он тоже стал помогать студенту и первому гиду заводить его в шлюз. Нас ждут, гид все время что-то говорит, а мы стоим. Не знаю сколько минут мы стояли. Все-таки Джейн успокоилась и пошла к люку. Ей помогли войти внутрь, теперь моя очередь и тут - перед входом в шлюз, уже отстегнув карабины, я почувствовала ужасно резкую боль в правом глазу. Я подумала, что в меня влетел метеорит. Инстинктивно я рукой хотела почесать глаз и ударилась о шлем рукой. Ага, шлем целый, думаю, хорошо. Я стала часто моргать, но жгучая боль не прекращалась. Слеза из глаза стала превращаться в большую каплю, которая прицепилась к глазу и никуда не падала. Мы же в невесомости, ей некуда падать.

- Ужас какой. А что это было? Солнечный ожог?

- Нет, гораздо проще. Перед выходом смазывают от запотевания смотровой щиток шлема специальным моющим средством. И его просто плохо вытерли. Его микроскопические частички смешались с влажным воздухом внутри, стали мыльным раствором и попали мне в глаз. Простое раздражение в самый неподходящий момент. Это мне рассказали потом, а тогда следом заплакал и второй глаз. Я видела все как в тумане и то не больше секунды могла открыть глаз. Я стала вертеть головой из стороны в сторону, махать руками и ногами. Когда, от одного глаза, наконец, оторвался водяной шар я вдруг увидела, что медленно отдаляюсь от станции с карабином в руке. Мгновенный прилив крови к голове, от осознания содеянного, чуть не лишил меня этого самого сознания. Мои руки и ноги стали ватными от страха. Язык прилип к горлу. Я умру от кислородного голодания или от холода, нам рассказывали перед выходом. Боже как глупо. Я вообще не хотела лететь. Потом я услышала в наушниках голос гида, который пытался успокоить меня, говорил, что нужно нажать рычажок на правом бедре, чтобы включить двигатели и самостоятельно подлететь к станции. Я чего-то пошарудила рукой, но ничего не получалось. Как я опять же выяснила потом, никакой турист сам не смог бы это выполнить без больших тренировок. Станция и вы рядом вместе летите на скорости двадцать восемь тысяч километров в час. О каких подлетах можно говорить неопытным туристам и в панике. Да, космонавты профессионалы могут, но не туристы. Скафандр был типовой, видимо давно, еще когда только начинали пускать туристов в космос решили, на всякий случай оставить скафандр без изменений, вдруг спасет. А потом, когда рассматривали безопасность полетов решили, что турист сам себе сможет помочь, у него такой классный скафандр. Вот и получилось - все есть, а спастись нельзя.

Лёля вздохнула и показала мне жестом на пустой бокал. Я вскочил, налил ей, себе и быстро вернулся на диван, чтобы не прерывать рассказ.

- И знаешь, вдруг страх сменился странной апатией. Глаза болят, зажмурилась. Голос гида продолжает давать указания, но я уже знала, что ничего этого я делать не буду. Во-первых, потому что просто не могу. Во-вторых, я неожиданно почувствовала, как я устала за эти годы. Учеба, ссоры с родителями, меня парень бросил. И вся эта суета мне показалась такой мелкой. Понимаешь, незначительной и неглавной. А здесь только я и вселенная. Здесь настоящая правда жизни. Спокойно, сквозь летающие водяные шарики внутри скафандра, я наблюдала за летящей на некотором отдалении станцией. Я почувствовала себя частью этого величественного мира. Закрыла глаза, когда опять открыла вокруг уже стало темно, наверное, я отключалась. «Я еще жива, странно, - спокойно подумала я. – они говорили, что запаса кислорода хватит на шесть часов. А сейчас сколько?». В этот момент я увидела большой странный объект, приближающийся ко мне. На нашу станцию не похоже. Наверное, какой-то иностранный научный орбитальный комплекс. «Интересно, а я смогу на него попасть. Где у него вход? Должен же быть входной люк. Махина медленно, но верно приближалась точно ко мне. По крайней мере я уцеплюсь за него, а потом подумаю, как в него забраться» - эти фантастические мысли, как ни странно, вернули меня к действительности. «Что он там говорил? Найти рычажок какой-то и нажать». Нащупала, нажала, резко дернулась, но вместо того чтобы приблизиться еще дальше отъехала от новой махины. Меня закружило вокруг себя. Вдруг почувствовала удар и толчок. Открыв от ужаса глаза, я увидела, что опутана большой сетью и меня как рыбу тащат к входному люку неизвестной станции. Вместе с сетью меня втащили в большую шлюзовую камеру. Люк автоматически закрылся, началось шлюзование. Я неудобно была опутана сетью, сдавило ноги. Но все же нахождение в люке хоть неизвестного, но корабля, видимо успокоило остатки моего сознания, и я его опять потеряла.

- Ты легко падаешь в обморок? – удивленно спросил я.

- Нет, с тех пор я ни разу не теряла сознание. Очнулась я уже не в скафандре, а в спальном мешке. Передо мной за компьютером вполоборота сидел довольно пожилой мужчина. Пальцами одной руки он прощупывал мой пульс, а другой печатал на компьютере, не отрывая взгляд от экрана. Заметив мой взгляд невозмутимо велел кому-то принести мне горячего чаю. Склонный к полноте, невысокий, почти старик он совсем не был похож на персонал нашей станции. Туристическая компания большое внимание уделяла подбору персонала, и не только по профессиональным качествам, еще и по внешнему виду. Когда он снова повернулся ко мне, я смогла прочитать нашивки на его форме - «Доктор Питер», «Весенняя гроза 15». «Это же мусоровоз!» осенило меня, и оказывается сказала это вслух. Космические мусорщики с поэтическим названием «Весенняя гроза» занимаются не только расчисткой орбит от накопившегося мусора, но и спасением туристов. Они единственные кто постоянно находятся на орбите и могут быстро перемещаться между станциями. Доктор услышал мое озарение и брезгливо так, но аккуратно опустил мою руку и неспешно уплыл в другой отсек. Навстречу ему выплыл молодой человек в такой же униформе с капитанскими нашивками. На вид ему было лет тридцать-тридцать пять, среднего роста, плотный, коротко стриженные курчавые волосы несколько смягчали строгое выражение лица. Не обращая на меня никакого внимания, он тоже начал печатать на компьютере.

Мне стало так гадко, мерзко, обидно. Из красивой картинки полета во Вселенной как унизительно очнуться в мусоровозе. Такого подлого удара судьбы я не ожидала. Чем, я это заслужила. Я их тут же возненавидела. В их взгляде читалось взаимное чувство. Ответив капитану на нескончаемую череду вопросов стандартного опросника я с облегчением закрыла глаза и быстро провалилась в глубокий сон.

Ласковый женский голос разбудил меня предложением выпить чаю. Молодая очень красивая девушка аккуратно держала тонкими пальцами пакет с горячим напитком. Я проспала несколько часов и чувствовала себя значительно лучше. С благодарностью взяла чай, и Мария, так звали девушку, стала рассказывать, как меня вовремя выловили из открытого космического пространства, мои медицинские показатели в норме и скоро отправят на Землю. Затем она показала общую схему станции, жилые отсеки, туалет, кухню, а еще дала пакет с чистой одеждой. Внимание и участливый взгляд растопили мою раздражительность, и мне даже стало стыдно за высокомерное поведение.

Космический мусорщик, как и следовало ожидать, не первоклассный комфортабельный гостиничный орбитальный комплекс, но и с мусором имел мало общего. Вернее, ничего общего. Минимум дизайна, максимум приборов, проводов, оборудования, таблиц и схем, прикрепленных к стенам и переборкам. Осторожно перелетая из отсека в отсек, стараясь не удариться головой и не запутаться ногой в проводах, я чувствовала себя маленьким тараканом, запертым в процессоре. Отсеки были окрашены в белые и зеленые оттенки цвета, чтобы создать разнообразие для глаз, но не утомить пестротой. Кроме того, здесь значительно шумнее работало оборудование, чем в туристическом комплексе. Обстановка в отсеках напоминала научную лабораторию.

Очень хотелось кушать. Если в гостинице я страдала от медленной космической адаптации, и с трудом впихивала в себя деликатесы, то сейчас, после безумной прогулки по вселенной, мой организм решил - это такие мелочи еда вверх ногами. Кушать одной я посчитала неприличным делом, поэтому втянув живот, чтобы не так громко урчал, полетела искать Марию. Она нашлась в длинном зеленом отсеке, похожем на тоннель. Вместе с ней еще один молодой человек с ярко-рыжей шевелюрой сидели пристегнутыми в креслах и смотрели на табло приборов, а капитан свободно летал между ними и посматривал в иллюминатор. На меня никто не обратил внимания, если вообще заметил. Поэтому, я аккуратно уцепилась за люк переборки и стала наблюдать. Сначала мне показалось, что они играют в видеоигру, очень модная тогда игрушка для взрослых. Звучали цифры, координаты, короткие приказы и комментарии командира «не спеши… не спеши … спокойно … хорошо … внимание» на последнем слове он повысил голос. Вдруг они разом отстегнулись от кресел с довольными лицами. Румянец на худых щеках Марии и сияющие глаза выдавали излишнее волнение, заметив меня она радостно раскинула руки и заключила в объятия. Командир всех поблагодарил за хорошую работу и пригласил пить чай. На кухне Мария оглядев меня сказала, что я уже бодрячок, и стала доставать всевозможные баночки, консервы, хлеб и напитки. Мне хотелось быть чем-то полезной, я тоже стала открывать баночку с бобами и поинтересовалась в какую игру они играли. На что Мария неожиданно спокойным голосом с железной ноткой ответила, что это не игра, это их работа – собирать мусор, а станция – мусоровоз. А сейчас она с первого раза сама поймала большой кусок солнечной панели, чему очень рада. Я поняла, что седой молчаливый доктор всем уже разболтал о моей некорректности. К нам присоединились доктор, рыжий парень и командир. Места на кухне из-за меня всем не хватило, и командир вежливо удалился, чтобы я смогла поесть. Через пару часов я собралась с мыслями и пошла к командиру.

Он завис возле небольшого экрана и внимательно читал. Вот не сказать, что он был груб, нет он просто смотрел сквозь меня. Я поблагодарила за то, что спасли меня, принесла извинения за свои слова о мусоровозе, и спросила, когда меня отправят домой. Он ответил, что спасали меня в соответствии с моей страховкой, и благодарить нужно себя. Домой меня отправят через три дня, в сопровождении доктора. Его не злой пристальный взгляд сковал меня своим спокойствием.

Первые сутки на космическом мусорщике прошли быстро, так как большую часть я проспала. Весь второй день я старалась быть незаметной и тихо наблюдала за жизнью этого странного, но чем-то привлекательного корабля.

Поначалу жизнь экипажа показалось мне размеренно скучной и монотонной. Гигиенические процедуры, прием пищи, приборка корабля, снятие показание на приборах и так далее и в том же духе. Но, время от времени, несколько членов экипажа во главе с командиром собирался в том длинном зеленом отсеке на работу. Я опять слышала короткие команды, доклад обстановки, обилие цифр. Только теперь командир не всегда хвалил команду за работу. Дважды от так отчитал их что, если бы не помешала невесомость запустил бы первое что попалось под руку. «На Землю завтра я полечу не одна, кого-то непременно уволят», - не без злорадства подумала я. Зачем так кричать, из глаз командира только что искры не летели, все взрослые люди, неужели нельзя просто сказать нормальными словами, объяснить, не понимаю.

К моему огромному изумлению никто не обижался, а вечером после ужина все втроем долго обсуждали происшедшее, строили расчеты и пересчитывали данные. Техническая терминология наводила на меня тоску, но их лица меня заинтересовали. Это был акт творчества, как сказал бы мой университетский профессор. Интеллектуальный штурм, споры, горячечные доказательства правоты, озарение, и приятная усталость от любимой работы. В детстве я думала, так бывает на всех работах – иначе зачем вообще работать, это же скучно. А потом как-то взрослеешь, надо все успеть, учишься, работаешь, тратишь деньги, опять работаешь, учишься, тратишь еще больше денег. Живешь, не до творчества, одним словом. Вдохновенные, по-детски наивные лица в этом железе не совмещались вместе. Мне захотелось узнать где здесь правда, а где игра.

Со мной, однако, обращались подчеркнуто вежливо, но без услужливости. Даже показалось, что игнорируют. Чем я заслужила такое отношение к себе? Я решила начать разговор с Марией. Во время завтрака поинтересовалась, какой университет она заканчивала.

- Местный, вы его наверняка не знаете, я из провинциального европейского городка, - ответила она. – Хотите подучиться?

- Вы меня, извините, если я вас чем задела. Я понимаю, сейчас каждый зарабатывает как может. Вы конечно мечтали полететь к другим планетам, стать настоящим космонавтом, открыть новые миры. А работаете здесь. Не всем же так сказать …

- Так сказать что? – неожиданно раздался за спиной голос командира.

- Ну, кому-то нужно и убирать, так сказать …мусор. Вы же сами говорили, - пытаясь говорить уверенно парировала я.

- Вот именно, милая девушка, вот именно, - вдруг ласково улыбаясь заговорил он. – Вначале вылавливаешь его, мусор, как вы говорите, а он потом обижается, ворчит. Вы же это хотели сказать. Мы не обижаемся, мы выполняем важную и сложную задачу. Обеспечивая доступ человеческой цивилизации к далекому и ближнему космосу. Разгребать будем еще долго все, что принес сюда человек.

- Вы хотите сказать, что мусор это я? – от такой наглости я даже развеселилась. – Если бы не мы, многочисленные туристы, которые заплатили очень и очень немаленькую сумму за этот полет, не было бы вас. Вы всего лишь обеспечиваете наше развлечение. Разве не за наши деньги вы теперь можете наводить порядок. Это вы для нас работаете, - со смехом выпалила я.

- Для кого вас? Напыщенных идиотов, готовых с риском для жизни сунуть голову в костер лишь бы попасть в список избранных. Вы ведь не развлекаться сюда прилетели. Сомнительный отдых – месяц подготовки, тошнота, невесомость, куча денег, и все из-за того, чтобы увидеть свою фамилию выбитой на табличке летавших на орбиту.

Убийственная прямота его слово будто выбивала почву из-под моих ног. Он попал прямо в самую точку. Я действительно много лет училась, чтобы получить некое подобие стабильного дохода и независимости. Но оказалось, что свободы все меньше, обязанностей больше, а цели совсем потерялись в ежедневной суете. Мне всего двадцать два, а иногда я чувствую себя сорокалетней старухой.

- Вы так кичитесь своим образованием и положением. А кто вы есть? Вы, а не ваш диплом и банковская карта, - спокойно и твердо продолжал командир, наливая при этом в сублимированный суп кипяток и аккуратно приминая упаковку.

- А почему же диплом не учитывается. Разве это не труд – учиться? Одни, простите, просиживают штаны в игровых залах, а другие прилежно учатся много лет. И не говорите мне, что двоечники такие талантливые, но не понятые.

- Учеба - это труд, да. Только не ваша в том заслуга.

- А чья же? – с неподдельным любопытством я уставилась на него.

- Всего общества, - выдержав паузу медленно сказал он. – Да, ваше образование — это заслуга всего человеческого общества. Это не ты создала компьютер, без которого немыслима работа современного человека. Это не ты открыла законы, по которым инженеры соорудили машины, построили дома, корабли. Никакой человек один ничего не может, начиная с самого рождения. Если ты от рождения до семи лет не попадешь в человеческое общество, то никогда не сможешь научиться даже говорить, хотя у тебя все для этого в организме есть. Начиная от алфавита, заканчивая вкусной едой по доставке. Одежда, которую легко меняешь ежедневно, даже литература, живопись и ту создали коллективными усилиями, трудом, как ты верно подметила. И так далее. Поэтому думать, что ты всего достигла сама – это одна из самых больших глупостей. Тебе повезло родиться в обществе, которое имеет эти знания. А кто именно тебе дал это, уже частности. Родители, фонды, деньги? Это уже не важно. Ты думаешь, что такая умная – да ты просто хорошо выдрессированная собачка. Тебя с детства уроками дрессировали и выдрессировали. Вот если бы у них не получилось, то это действительно было бы странно.

Неожиданно переходя с «ты» на «вы», и аккуратно доставая из пакета кусочки мяса он продолжал:

- Ты думаешь, мы тут игрушки играем, а вчера вот Мария чуть не упустила кусок обшивки. Как думаешь скольких туристов мы потом смогли бы выловить после его столкновения с вашей туристической гостиницей? Мне по головке ее погладить и сказать – ах, Мария вы не правы? Здесь неважно сколько мусора она поймала, главное не пропустить ни одного. Понимаете? Кстати, а вам в туркомпании перед полетом показывали летающие на орбите мумии туристов, у которых не было страховки и поэтому их никто даже не пытался спасти. Нет? А мы их частенько видим. От них даже имени не осталось, это теперь пронумерованный космический мусор. Весь мусор в космосе имеет номер. Понимаете, человек это тоже пронумерованный космический мусор, – повторил он еще раз с тихо. – Мусор.

- А разве спасают не всех? – наивно спросила я.

- Нет конечно, только со страховкой под литерой А, как у вас, в этом-то и весь вопрос, - миролюбиво со вздохом объяснил присоединившийся доктор.

- Странно все это, - все что я смогла возразить.

Доктор отечески похлопал по плечу и протянул пакетик горячего кофе.

- Не расстраивайтесь. Лучше поздно узнать об устройстве мира, чем никогда. В ваши то годы.

- Так что, не летать теперь в космос? Закрыть от людей?

- Ну, почему обязательно закрыть? Не нужно только из космоса делать свалку. Ни из металла, ни из людей, - со вздохом ответила Мария.

- Ни из металла, ни из людей, - еще раз повторила Лёля и замолчала.

В камине тихим жаром догорали дрова. Она вопросительно смотрела на меня, пытаясь угадать мои впечатления.

- Ты на них обиделась? И поэтому, стала такой … сильной? – неуверенно спросил я.

- Знаешь, как командира звали? – улыбаясь и прищуривая глаз спросила она. – Пол Кристман.

- И …? Эээ …, - до меня стало медленно доходить, - твой Пол, твой помощник Пол - это тот командир?

- Да, - довольная произведенным эффектом заулыбалась Лёля. - Он тогда словно разбудил меня. Он очень мудрый и хорошо образованный человек. Я потом нашла его, мы подружились. Я часто бывала у него дома, познакомилась с его женой, семьей.

С какими интересными людьми общается Лёля. Я думал, она сама лидер в компании, а у нее оказывается команда единомышленников.

- Я уверена, что каждый человек должен стать Человеком, обязан стать Человеком. Подавить в себе животное, зверя, - продолжала Лёля. - Это трудно, это большое усилие над своими желаниями. В те годы одна из самых больших мировых проблем на Земле была - горы отходов. Это и бытовые, и промышленное загрязнение, и опасные радиационные, всякие. И я подумала, что наведение чистоты в своем городе, в море, горах, и так далее, поможет освободиться человеку от мусора в голове. Убавит эту гордую спесь, непонятную мне уверенность, что человек вершина эволюции, единственный разум во вселенной, и так далее. К сожалению, человек так устроен, что начинает шевелиться, действовать в только в двух случаях - от большого страха или большого желания. Сам понимаешь, желания разбирать накопившиеся зловонные отходы мало кто хотел, поэтому я им объявила войну - «Не хочешь сам – тебя заставит Минерва». Долго же он был моим первым лозунгом.

- Богиня войны Минерва. Ну да, … красиво, - восторженно проговорил я. – Я же знал, ты романтик в латах. Я давно уже это подозревал, - почти крича я вскочил и начал ходить туда-сюда по комнате, размахивая руками.

- Я предложила Полу вывести его работу на более широкие просторы, стать компаньоном, он согласился. Он поверил в меня. С тех самых пор мы вместе работаем. Можешь и ты к нам присоединиться, если тебе это интересно, конечно, - Лёля, не глядя на меня медленно пошла к столу.

У меня дух перехватило от такого предложения. Я подбежал к ней. Конечно же я согласен.

- А можно? – спросил я.

Лёля обняла меня, и мы простояли так несколько минут. С этой минуты началась моя новая жизнь. 

+1
02:44
634
09:38 (отредактировано)
Произведение смело можно было бы назвать «Манифест чистоте». «Ода чистоте» в группе уже есть.
На рассказ текст походит мало, скорее напоминает отрывок из романа и повести. Что по сути здесь есть — рассказ одного человека другому о своем прошлом и всё. Получилась бы хорошая пауза перед основным действием романа.
Текст вычитывался, что приятно, но есть и огрехи.

она грациознонаклонилась


Это автор не заметил (или ему было всё равно), хотя мог сказать администрации и слипшееся слова бы убрали.

презрительным тоном произнесла – Невыносимо быть мусором.

Перед тире пропущена точка.

В целом читабельно, но недосказанность ярким прожектором светит в глаза… )

5-6 баллов заслуживает, не больше…
Загрузка...
Alisabet Argent

Достойные внимания