Ночь Самайна

Ночь Самайна
Работа №52

Старый Вяз напоминал усталого воина, ограждающего лес от опасности. Куполообразная крона могуче возвышалась над опушкой. Ветви скрипели под порывами соленого морского ветра. Замшелую кору необъятного ствола испещряли глубокие темные трещины. Толстые корни, как крюки, цепко впивались в землю.

Повсюду валялись остатки былых подношений. Глиняные кувшины с зерном и скисшим молоком, плошки с медом, огарки ритуальных свечей. На нижних ветвях болтались подвязки-кормушки для клестов и рябчиков. А прямо перед деревом лежал потемневший от времени камень. На нем были выбиты какие-то символы. Иффиш их значения не знал.

Давно стемнело. Он лег на влажную, пахнущую мхом землю, у самых корней. Закрыл глаза. Из-за прибрежной древесной полосы отдаленно шумело море. Тяжелые осенние волны ритмично накатывали на песчаную отмель. Над головой, уходя в небо, на ветру шелестела листва. Гудели ветви. В опавшем пологе шуршал мышонок. Хлопала крыльями сова.

Бессмысленные звуки, проникая друг в друга, рождали некую мелодию. Иффиш вслушивался в размытые куплеты, не умея понять их, разделить на фразы или слова, заглатывал, впитывал в себя, вбирал из воздуха, и в то же время из ничего. Первобытный гимн, сутью напоминающий буги-вуги и рок-н-ролл: музыку, так же призванную вернуть человека к базовым ощущениям.

Он открыл глаза за мгновение до того, как желтеющий лист спланировал ему на лицо.

Мелодия изменилась. Источник ощущался со стороны моря, растекаясь оттуда вглубь суши. Частая поступь, шаги. Беспокойные, громкие вздохи. Всхрапы, фырканье.

Иффиш поднялся и стал пробираться в направлении звука.

Тяжелые волны беспрерывно бежали на короткую песчаную отмель. Перед самым берегом они вырастали в пенистые россыпи. Ветер нес металлический запах ракушек.

На мгновение показалось, что все уже кончилось. Иффиш притаился за деревьями. И вдруг, рассекая волны, из воды на берег вынырнул конь. Брызги и капли, переливаясь в лунном свете, стекали с бирюзовой шкуры. В гриве запутались водоросли и песок. Животное было приземистее, нежели его исконно сухопутные родичи. Мускулистые ноги к низу утолщались, в ороговевшие крупные копыта будто вросли морские звезды и кораллы. Гладкий, без волосяного покрова, хвост топорщился чем-то вроде плавника.

Конь осмотрелся, с шумом втянул прибрежный воздух и громко заржал. Со стороны полей донесся ответный зов. Существо потрясло головой, вытряхивая комья мокрого песка, и умчалось прочь сквозь деревья. Затрещали ветки, охлестывая его по бокам.

Завороженный, Иффиш двинулся следом.

Луна к ночи засветила ярче, набралась сил. Ветер гнал по небу тонкие быстрые облака. Звездный свет , проникающий сквозь них, казался прикрытым вуалью.

Иффиш вышел к первым кустам вереска и осоки. Изо рта шел пар. Туман влажной ватой стелился по земле, складки его топорщились, норовили подняться. Где-то там слышались искаженный топот копыт и голоса лошадей. Они носились впотьмах, оставляя за собой рваный белый шлейф, как призраки. Гладкие бирюзовые шкуры отдаленно мерцали под луной.

Иффиш вошел в туман. Он обволакивал, был сырой и соленый, как будто скакуны вынесли его с собой из морских глубин. Их сигналы - храпы, ржание — напоминали песни китов, расходящиеся под водой вслепую на огромные расстояния. Иффиш и сам почувствовал себя эхолокатором, пытающимся уловить послания. Могли бы они говорить о маленьких лошадках на голубом, перепачканном кровью носочке, лежащем у него в кармане?

Одно из существ пронеслось совсем рядом, и, заприметив новую фигуру в тумане, притормозило. Иффиш смотрел, как вздымаются мускулы и с силой , жадно втягивают воздух широкие ноздри, будто боясь упустить что-то, не успеть вдохнуть достаточно. А конь в это время изучал его. Глаза были белые, как жемчужины, без зрачков - хотя, возможно, их просто скрывала роговая защитная пленка. Скакун рыл могучим копытом землю, слегка склонил вперед голову — будто приглашал прокатиться. Иффиш смахнул с глаз путанные каштановые волосы и протянул руку к вытянутой морде.

Внезапно совсем рядом послышались частые быстрые шажки. На широкую спину существа цепко опустилось седло, а в высокое стремя уже вдевал ногу серолицый карлик.

-Тише, дорогой, тише, - причитал он и в миг взобрался на коня верхом. - Не ерепенься.

Конь взбрыкнул, захрапел, и во весь опор помчал по дуге сквозь туман. Карлик затрясся в седле, обхватил короткими ручонками его жилистую шею.

Иффиш поспешил за ними.

-Не бойся, милый, не переживай... - продолжал сюсюкать карлик, будто с ребенком. - Я же с тобой ласково, ну!

Морской обитатель петлял по равнине, понемногу продвигаясь к древесной полосе. Иффиш же шел напрямик. Он уловил, когда темп бега снизился. Скакун пошел рысцой. Ускорив шаг, Иффиш практически нагнал сцепившуюся парочку у самого выхода из туманного полога.

-Вот так, родной, вот так, - словно убаюкивая, нараспев шептал карлик. - Я же говорил, что все будет хорошо... - он гладил существо между плечами, в начале гривы. Скакун окончательно умерил шаг и остановился рядом с Иффишем.

Всадник наконец обратил на него внимание.

-Уж извини, друг. Не сердись, - примирительно сказал он. - Мне этот Эх-Ушкье крайне необходим. Да и, кроме того, при неумелом обращении, он мог бы тебя...

Морской конь зарычал, перебивая наездника. Сипло, совсем не по лошадиному. Лысый хвост поднялся, расправил плавники. Ноздри внимательно принюхались.

-Что такое, милый? - ласково уточнил карлик.

Эх-Ушкье посмотрел на огромную тяжесть моря, плещущеюся за деревьями. По его коже словно прошел всполох света. Белые глазницы стали наливаться красными прожилками, копыта загрохотали по земле.

Скакун всхрапнул, а потом раззявил пасть и зашипел, почти по змеиному. Иффиш увидел ряды острых, окрашенных красным зубов. Во рту заклокотала пена, и Эх-Ушкье сорвался с места в направлении берега.

-Ох, мамочка, - взвизгнул наездник. - Только не это!

-Слезай с него быстрее! - крикнул Иффиш.

-Не могу! - пищал карлик. - Ой, Круг меня упаси, не могу...

Бирюзовая кожа существа словно сделалась липкой. Несчастный всадник тянул к себе пухлые ладошки, но они увязали в жидкой слизи, которой вдруг покрылась мерцающая шкура. Карлик кричал от боли, а Эх-Ушкье хищно шипел, громадными скачками сокращая расстояние до кромки воды.

Иффиш за ними не поспевал. Когда морское чудище выбралось на песчаную отмель, с треском продравшись сквозь деревья, он все таки решился полыхнуть огнем. Пламенный хлыст ударил Эх-Ушкье вдоль туловища. Чудище пошатнулось, сбилось с шага, истошно заревело. Запахло горелыми водорослями. Жар лизнул область шеи, слизь и кожа пошли пузырями. Карлик наконец-то отодрал от клейкой массы ладони и навзничь вывалился из седла. Рассыпая песок и поднимая тучи брызг, морская тварь метнулась под защиту волн. Среди накатывающей раз за разом массы воды были слышны полные ярости вопли.

Карлик шмякнулся с приличной высоты, но тут же , кряхтя, сел и принялся зарывать ободранные ладони во влажный песок.

- Ну и ну, приключилось ведь...- лепетал он.

-Обожгло? - уточнил Иффиш, подходя ближе.

-Еще бы! Конечно, обожгло! Но уж лучше так, чем... - он кинул тяжелый взгляд на свинцовое море и сглотнул комок в горле. - Это ты его? Огнем хлестанул, что плетью.

Иффиш кивнул. Было бессмысленно отпираться.

-Надо же! Суртурово племя. Здесь таких не встречали несколько сотен лет... - карлик будто о чем-то призадумался, но потом перебил себя. - Прошу прощения, всегда забываю о хороших манерах. Меня зовут Гейерт. Премного благодарен за спасение, незнакомец. Пусть самый печальный день твоего будущего будет не хуже самого счастливого дня прошлого!

Иффиш коротко представился и поблагодарил за пожелания.

-Кто это был? - спросил он.

-Эх-Ушкье? - Гейерт вытянул из песка ладони и попробовал сжать короткие пальцы. Серая кожа на внутренней стороне ободралась и кое-где пошла волдырями, но в целом, он отделался куда легче, чем мог бы. - Это лучшие скакуны из тех, что мне известны. Выносливы, быстры, умны. Если договориться, понимают с полуслова. Э-э-э... Может, уйдем с берега, от греха подальше? Не хотелось бы наткнуться на голодного Наклави.

Гейерт поднялся. На ногах в полный рост он доставал Иффишу до груди кончиками всклокоченных, опаленных волос. Нос и подбородок у него почти сходились, образуя две дуги, меж которых располагался большой говорливый рот с тонкими губами. Лохматые брови заползали высоко ко лбу, путались с прической. Но самое примечательное выяснилось с первыми шагами — ступни у карлика были развернуты в разные стороны. Правый носок привычно смотрел вперед, а левый — уходил на 180 градусов за спину. Более того, левый коленный сустав тоже выгибался в противоположную сторону. Что, на удивление, практически не мешало Гейерту при ходьбе — уж очень ловко и пластично он подтягивал развернутую ногу вслед за ведущей, правой.

-Иногда, осенними ночами, - продолжал рассказывать карлик , пока они с Иффишем пробирались через просеку, выломанную Эх-Ушкье на обратном пути. - Морские жеребцы выбираются побродить по суше. Тут-то их и можно сцапать. Все бы ничего, да только стоит им почуять воду, или увидеть ее — дуреют. Тащат всадника в пучину, а потом раздирают его на куски и съедают все, кроме печенки. Так что, если б не ты, бултыхаться завтра по утру моей печенке в морской пене.

Мелодия вокруг из музыки стала чем-то стихотворным. Поэмой, эддой.

-А ночь сегодня и вправду особенная, - заявил Гейерт, когда они вышли к границам полей. - Скоро начнется темная часть года, канун месяца Самониос и праздника Самайн. Оттого вдвойне обиднее, что я не смог совладать со скакуном...- он раздосадованно взглянул на перистые клочья тумана, в которых еще мелькали другие Эх-Уишкье. - Ведь это был бы дивный подарок для моего господина, короля маахисов.

Вопрос, который Иффиш до сих почему-то не задал, отпал сам собой. Определенно, маахисы , или , вернее, те, кого называют маахисами, существовали.

-Еще одного я поймать уже не в состоянии, - сокрушался Гейерт, проворно семеня ножками в направлении Старого Вяза. - Да и не подступятся они теперь к нам — не на столько самонадеянны, чтобы задираться на дитя Суртура...

Иффиша подмывало расспросить об этом «суртуровом племени», но он остерегался открывать, что практически ничего не знает о своем происхождении . Десять минут назад безобидная лошадь, которой он собирался коснуться, внезапно оказалась кровожадным хищником. Не хотелось тут же совершать похожую ошибку.

-Понимаешь, сегодня у нас важное событие. На Самайн соберутся гости, - пробираясь через заросли багульника, карлик скрылся в них с головой. - Будет большой пир... Прости, что-то я совсем отвлекся, - они выбрались к лесной опушке, на которой, как рыцарь, высился Вяз. - Я ведь у тебя в долгу. Есть что-то, чем я мог бы услужить?

Иффиш с деланной ленцой достал из кармана осколок камня.

-А в горных породах вы разбираетесь? Нашел тут случайно...Погляди-ка. Что можешь сказать? - он протянул осколок спутнику.

Гейерт повертел вещицу в руках, крякнул, зацепив кожу у лопнувшего волдыря, и поднес камушек к глазам.

-Красная яшма, - утвердительно произнес он. - Работа человеческих мастеров. Ничего выдающегося, но и ужасного тоже. Кабошонировать могли и поаккуратнее, а в целом — достойно. Хотя, конечно, знай изготовитель наших, могло выйти на порядок лучше.

-Частью чего это было раньше?

-Ну... Обычно люди делают из такого ожерелья, или обереги. Реже — кольца с серьгами.

-А для ваших эта штука ценность представляет? - аккуратно уточнил Иффиш. - Могли бы за такое убить, например?

-Разве что коллекционный интерес, - пожал плечами Гейерт, возвращая осколок. - Да и то — людские поделки у нас скорее для смеха. Убивать из-за нее в здравом уме точно бы никто не стал.

-Спасибо, - поблагодарил Иффиш. - Слушай, а все эти подношения... - он махнул рукой на множество плошек, кувшинов, тарелок, разложенных вблизи и рядом с корнями Старого Вяза. - Я вижу, здесь взято далеко не все.

-О-о, это очень забавная история, - усмехнулся Гейерт. - Постой, ты что, и вправду думаешь, мы все это забираем? Да брось! - он громко хохотнул. - Люди отчего-то давным давно решили, что у нас с ними соглашение, и верят в эту ерунду до сих пор. Тащат нам зёрна, молоко, сыр и еще кучу всего, представляешь? Больше того, они всерьез считают, что мы как-то способны влиять на успехи их урожаев, богатство, здоровье скотины и семьи... Иногда наивность племени Адама беспрецедентна. Зачем удобрять почву, снабжать ее полезной органикой, когда можно год за годом выжимать из плодородного слоя все соки, и просто носить подачки всемогущим лесным духам?

Вполне в людском стиле, внутренне согласился Иффиш.

-Не спорю, иногда очень приятно во время долгой лесной прогулки набрести на миску с медом, бережно оставленную на тропинке, - продолжал маахис. - И перекусить. Но, чаще, до «подарочков» первыми добираются жуки, муравьи, или другие дикие звери. Под час, конечно, мы и сами забираем что-то, но , опять же, скорее для смеха. Ведь, повторюсь, люди действительно в это верят. Хотя, сейчас подношений, конечно, поубавилось. За ум, что ли, взялись...

Они поравнялись с лежащим подле вяза камнем. Гейерт остановился.

-Мне пора спускаться, - пояснил он. - Празднество скоро начнется. И... мне по прежнему не удобно - я ведь достойно тебя не отблагодарил. Рассказ о яшме и услугой-то назвать сложно — так, консультация... В общем, я подумал — может, взять тебя с собой, вниз? Погуляем на Самайне, посмотришь царство маахисов. Людям там лучше не появляться, но , если забыть о внешности, ты и не совсем человек, верно? - Гейерт добродушно свел кустистые брови.

Конечно, Иффиш ему не доверял. Но упускать такую возможность было бы глупо. Впрочем, как и демонстрировать мгновенное согласие.

-Тебя не накажут за то, что привел чужака на столь важное событие? - для отвода глаз уточнил он.

-Не переживай, ты просто еще не знаком с маахиским гостеприимством, - успокоил его карлик. - Да и кроме того, дети Суртура нам не чужие. Ну что, стало быть, идем?

-Ладно, - нехотя махнул рукой Иффиш. - Давай попробуем.

-Отлично, - Гейерт с довольным видом потер ладони, и тут же скривился от боли. - Ах, черт! Пора бы уже запомнить...

Он подступился к камню и неслышно зашевелил губами. Выбитые на скале символы полыхнули алым, у основания Старого Вяза послышался тяжелый скрип. Иффиш увидел, что часть могучих корней вырвалась из земли и, осыпаясь комьями, свернулась в спираль. Практически на том месте, где он недавно лежал, вслушиваясь в звуки природы, открылся туннель. Стены его на входе были окантованы гранитными плитами. На самих плитах различался тонкий барельеф. Вниз, во мрак, уходили резные ступени.

-Идем! - Гейерт энергично двинулся к проходу. - Нам следует поторопиться. Я хочу успеть к началу танцев.

Иффиш мгновение помедлил, глянул на затянувшееся облаками небо, и ступил следом. Стоило сделать несколько шагов вниз, как скрип возобновился, и корни вяза, словно гигантские змеи, стали , извиваясь, медленно клониться обратно к земле.

* * *

В детстве Иффишу снился сон — как он держит в руках яблоко, за которым долго и со страхом лазил на дерево. И в момент, когда он уже открывал рот, чтобы надкусить его, измазать в соке губы, яблоко рассыпалось в пепел.

Став чуть взрослее, Иффиш осознал, что когда-то, в самом начале, это был не сон.

Резные ступени быстро закончились, и дальше они с Гейертом спускались уже по наклонному земляному полу. Сквозь стены проходило слабое голубое сияние, достаточное для того, чтобы подстроиться под поворот и не налететь на корягу.

-С чего ты взял, что я дитя Суртура, а не обычный людской волшебник? - полюбопытствовал Иффиш.

-Ярмарочный фокусник или даже серьезный колдун не могут создать огонь из ничего. Управлять уже имеющимся при определенных обстоятельствах, с кучей ограничений — да. А создавать самим — никогда. Племя Суртура — Рожденные в Огне — и есть само пламя. Им такое под силу.

Жителям деревни, нанявшим его, об этом, конечно, никто не рассказывал.

В туннеле было прохладно, двигалось легко. Через несколько метров Иффиш различил отдаленные голоса и музыку. Проход стал шире, стены и потолок ушли в стороны, а карлик внезапно куда-то пропал. Иффиш поначалу замер в замешательстве, но потом быстро увидел улыбающуюся фигуру вверх тормашками на потолке.

-Мы почти пришли, - заявил Гейерт, свисая вниз головой. Волосы не опали, одежда не оттопырилась — гравитация будто вовсе перестала на него распространяться. - Ох, сейчас увидишь... - и он вприпрыжку понесся дальше, тогда как пыль с потолка исправно сыпалась Иффишу за шиворот.

Впереди стал виден еще один обложенный гранитными плитами проем. Вслед за карликом, задорно убежавшим в него поверху, Иффиш вошел внутрь.

Он попал в громадную ярко освещенную подземную пещеру. Она напоминала многоуровневый концертный зал, или стадион. Прямо из потолка, раскидывая в стороны извилистые, кряжистые ветви, росло дерево размером с крепостную башню. Оно тянулось макушкой вниз, тогда как гигантские корни цеплялись за земную твердь наверху.

Исполинский ствол держал на себе тяжесть густой кроны. Жесткие, резко очерченные листья источали свет. Некоторые ветви горели изумрудно зеленым, другие — желтым с золотыми крапинками. Ближе к основанию появлялся медный цвет, и лазурно-синий. У макушки листва с одной стороны блестела, как стекло, а на другой отливала вишнево-алым, точно агат.

Ведь это и есть Старый Вяз, оставшийся на поверхности, дошло до Иффиша — только отраженный наоборот.

Свечение образовывало своеобразный световой купол, внутри которого кипела жизнь. Вдоль стен громоздились многочисленные надстройки и этажи, основания которых были сплетены, судя по всему, из более тонких древесных корней, похожих на паутину. Между ними лежали лестницы, переходы и подвесные мосты. Там-сям мелькали проворные приземистые фигурки маахисов. Внизу, под кроной Вяза, лежала круглая, выложенная матовой брусчаткой площадь. Пахло здесь пряно, и на удивление травянисто, как будто и не осень вовсе, и уж точно не подземелье.

-Ну, что скажешь? - Гейерт шагнул к нему прямо со стены. При смене плоскости его туловище внезапно осуществило разворот по оси относительно таза на те же 180 градусов. Визуально почти ничего не изменилось, но Иффиш понял, что так маахис сменил ведущую ногу. Право оказалось слева, а лево — справа. Карлик , не дожидаясь ответа, потянул его за рукав. - Идем, кажется, они уже начали!

На площади был разложен костер. Целая шайка мелких тварей вперемешку с маахисами выплясывала вокруг языков пламени какой-то сатанинский вальс. Существа напоминали сморщенных старух с деревянными пиками. На спинах у них трепетали крылышки. Чуть поодаль такие же мелкие музыканты лупили во всю дурь по струнам мини-бузук, свистели в вистлы и скакали, как сумашедшие, на здоровенном боуране. А еще ревели что-то низкими злыми голосами.

Гейерт, не стесняясь, ворвался в самую гущу трясущихся тел, увлекая Иффиша за собой. Там они разъединились, и все поглотила мелодия кейли, вытесняющая из головы прочие звуки. Иффиша подхватили и направили твердые, наощупь как нагретые камни, ладони. Ритм был безумен — они то расходились в широкий круг, взявшись за руки, то распадались парами и перемешивались. Иффиш несколькими заходами повертел в пируэтах низкорослых маахисок, потом едва не впечатался в спину громадного косматого великана, от притопа которого дрожала земля. Рисунок в очередной раз изменился, танцоры выстроились в две шеренги, и понеслись навстречу друг другу, словно в моше. Иффиш увернулся от захвата любвеобильной маахиски, и поневоле нырнул в объятия симпатичной молоденькой девицы. Ее длинные золотистые волосы светились и парили вокруг, будто в водоеме.

Хриплые голоса ухнули и заревели вдвое громче уже на понятном языке:

Выкинь из сердца смертные сны,

Кружатся листья, тени летят,

Волосы ветром относит назад,

Огненны очи, лица бледны.

Призрачной пляски неистов пыл,

Кто нас увидел, навек пропал:

Он позабудет, о чем мечтал,

Все позабудет, чем прежде жил...

Когда твари наконец притормозили, Иффиш едва не оглох от наступившей тишины. Постепенно ее заполнили голоса хохочущих маахисов, и визги мелких музыкантов, пустивших меж собой по кругу деревянную чашу. Напиток был багровый, от него несло полынью и мятой.

-Расчешешь мне волосы, милый? - проворковала златокудрая девчонка, протягивая Иффишу зеленый костяной гребень, похожий на вырванный рыбий позвоночник.

Рядом показался Гейерт. Он взмок, тяжело дышал, но выглядел удовлетворенным.

-Гуляй отсюда! - махнул он ей. - Не на того напала!

Девушка недовольно фыркнула и поплыла дальше, шустро перебирая босыми ножками.

-Корриган, - объяснил карлик. - Иногда им очень хочется замуж за прекрасного мужчину. К отказам на поздней стадии относятся крайне болезненно. Поедим? Я страсть как проголодался, - он с улыбкой шепнул что-то проходящему мимо сородичу, и вывел Иффиша из танцевального круга.

Неподалеку под навесом из сушеных трав располагалась стойка, за которой суетилась маахисская женщина, а чуть поодаль были постелены шкуры и расставлены низкие трапезные столы.

Пока Гейерт заказывал еду, Иффиш огляделся в более спокойной обстановке. Все маахисы были серокожи, будто обмазаны цементом. Но в остальном они, порой, сильно друг от друга отличались. У женщины, принимавшей заказ, например, один глаз был больше другого, и находились они не на одном уровне. Кто-то имел огромный, похожий на переспевшую тыкву лоб, у другого ноздри срастались с верхней губой, образуя новый неприятный орган. Не смотря на праздничную ночь, далеко не все из маахисов разделяли бодрый энтузиазм Гейерта и танцоров. Многие лица были угрюмы, отстранены. Иффиша не покидало ощущение, будто что-то не так, чего-то не хватает.

-Угощайся! - Гейерт бахнул на столик две деревянные тарелки с дымящимися ломтями мяса. - Пусть крыша никогда не упадет на тебя и друзей твоих, собравшихся под ней за столом! - он плюхнулся на меха и взял в руку двухвостую костяную вилку.

-Погоди-ка, - припомнил предупреждения Иффиш, посильно скрючившись рядом — столик был для него низковат. - Я слышал, людям нельзя ничего есть в подземном царстве маахисов. Иначе, обратно им уже не выбраться.

-Ну так это ведь людей касается, - прочавкал Гейерт. - Тебе-то что бояться? Да и к тому же, имеется в виду, скажем так, наша особая пища... А это простое мясо.

-Пожалуй, я все таки воздержусь, - упорствовал Иффиш. - Не сочти за оскорбление.

-Да какое там! - успокоил его карлик. - Мне больше достанется.

Пока тот с аппетитом запихивал в себя жаркое, Иффиш продолжил озираться. Маахисы свободно перемещались в любой плоскости, и теперь, приглядевшись, он заметил некоторые постройки и на сферических пещерных стенах, и даже на потолке. Сияние Старого Вяза затрудняло прямой обзор , но сквозь него все же можно было различить вырезанные из скалы обелиски и каменные статуи.

Гейерт впился в последний, особо сочный ломоть мяса, и жирный сок закапал ему на воротник.

-Где тут платок? - пробурчал он, и стал шарить свободной рукой в поясной сумке. Вместо платка выудилось приспособление на манер детской погремушки.

Иффиш протянул карлику тряпку, отлетевшую на другой край стола.

-Благодарю, - кивнул тот , и тут же отдернул руку, болезненно вскрикнув.

-Опять волдыри задел?

-Нет... Ты с железом поаккуратнее! - маахис скривился.

Иффиш сообразил, что коснулся его металлическими пуговицами на манжете куртки.

-А что такого? - поинтересовался он.

-У нас аллергия на железо, и другие металлы, если ты не знал, - Гейерт потер ладонь с внешней стороны. На ней остался след, как от ожога.

Иффиш огляделся и понял, что, действительно, вокруг нет ни одной кованой цепи, гвоздя, или еще чего-то металлического происхождения. Посуда и столовые приборы - из дерева, глины, и костей. Постройки на клиньях, подвязках и , возможно, какой-то местной магии. Удивительное дело. А еще ему вспомнилось обручальное кольцо на пальце покойной женщины, перемещенное кем-то на другую руку.

- Ну что, - оправившись, бодро заявил между тем Гейерт. - Следующая остановка — королевский дворец?

* * *

«Дорогой Иффиш! Отчаяние – сырье для радикальных изменений. Надеяться на спасение может только тот, кто сумел оставить в прошлом все, во что он верил прежде» - когда-то писала ему, а позже и говорила лично Энна.

В том яблоке, истлевшем на ладони, мог бы жить червяк, бывало, размышлял он. Или целая семья червяков: папа-червь, мама-червь, детки-черви. Устраивали пикники по выходным в западном полушарии. Планировали отпуск на соседнею яблоню. А потом все закончилось.

Сумел ли ты оставить в прошлом действительно все?

Дворцом назывались запутанные катакомбы, раскинувшиеся прямо под центральной площадью. Там, среди крестообразных дверных проемов, в которые можно было войти одинаково из любой плоскости, Иффиш услышал детский плач. Гейерт трещал что-то насчет барельефов, народов Сидхе и Туатхе Де Данаан, и будто вовсе ничего не заметил. А Иффиша осенила мысль, казавшаяся теперь очевидной: до сих пор в городе маахисов ему не встретилось ни единого ребенка-маахиса.

-Слышишь? - он попытался определить направление звука в высоких даже для человека гранитных коридорах. - Кто-то плачет.

-Что? - растерянно заозирался Гейерт. - Возможно... Какая разница? Погоди!

Иффиш уверенно зашагал в боковое ответвление и уперся в небольшую комнатку. Периферическим зрением он видел, что, стоило сойти с маршрута, которым вел карлик, дворцовая стража в каменных доспехах тут же последовала за ним.

- Брось, что ты делаешь? - возразил было Гейерт, но Иффиш распахнул дверь и совершенно внезапно оказался в детской.

Шесть маленьких кроваток стояли по три в ряд, в них кто-то копошился. Печальная женщина-маахис склонилась над одной, успокаивая то, что заливалось плачем.

-Это еще кто такой? - она подняла глаза на дверь. - Стража!

В постельках лежали детки разного возраста и разной формы. Маленькие головки напоминали нагретые головы пластмассовых кукол — черты лиц смазывались, растекались, изменяя местоположение и размер. У одних малышей кожа принимала сероватый, бетонный оттенок. У других, помимо этого, в самом разгаре была деформация левой конечности — бедро, коленный сустав, икры, стопы — все выворачивало в противоположную сторону. И только малышка в голубом носочке с лошадками выглядела относительно нормальной.

-Что за чертовщина? - Иффиш вопросительно посмотрел на Гейерта. - Вы действительно похищаете людей?

Воины маахисов , как акульи зубы, обступили их буквально со всех сторон — пол, стены и потолок ощетинились темными обсидиановыми клинками.

-Не похищаем, - раздраженно отмахнулся карлик. - А берем только тех, кого бессердечные, эгоистичные потомки Адама бросили умирать. Сегодня, например, выловили бедную девочку из реки. Думаешь, мы их сожрать хотим? Никто не причинит детям зла. Им дадут защиту, кров, заботу, и вырастят, как своих. Тебе-то до этого что за дело?

-Вам не положено тут находиться, - заявил Иффишу маахис в украшенном янтарем панцире. - Прошу выйти в общий коридор.

-Секундочку, - попросил тот, и обратился уже к маахиской няне. - Ее мать, - он указал на Голубой Носочек.- Убили сегодня днем. Ваша работа?

-Конечно нет, - фыркнул Гейерт, не позволив женщине и рта раскрыть. - Погоди, а сам ты откуда об этом узнал?

-Меня наняли жители деревни, - пояснил Иффиш. - Разобраться в ситуации. Они страшно перетрухали, когда нашли в канун дня всех святых труп с пробитой головой, у которого, помимо прочего, вся одежда оказалась вывернута наизнанку. Вполне в вашем стиле, не находишь? Думают, что подземные духи обозлились на них из-за оскудневших подношений.

-Да пусть эти подношения засунут себе... - огрызнулся Гейерт. - Маахисы без причин людей не убивают. Тем более женщин.

-В общий коридор, - настоятельно произнес начальник стражи.

Иффиш прикинул, за сколько махов пламенных крыльев сможет выжечь весь этот карликовый десант. Прогноз с учетом полудюжины деток, находящихся в той же комнате, обрисовывался неутешительный. Даже если отойти подальше и пыхнуть там - какого-нибудь низкорослого вояку все равно испепелит. Неоправданных жертв он не хотел.

-Уже иду, - нехотя согласился Иффиш. Две дюжины клинков синхронно двинулись вместе с ним и Гейертом, не выпуская из обсидиановой клетки.

В коридоре стража не остановилась, и повела их дальше вглубь тоннелей.

-А сейчас-то что не так?

-Король Диармайд желает побеседовать с вами, - сообщил стражник. - Мы сопроводим вас до его покоев.

Так вот в чем с самого начала было дело, подумал Иффиш. Гейерт плелся рядом, виновато опустив голову.

-Доволен? - шепнул ему Иффиш. - Поэтому сюда меня и заманил?

-Ты-то тоже, как выяснилось, не случайно в Самайн подле Старого Вяза околачивался, - прошипел карлик.

-Значит, для этого нужна «чудесная пища маахисов»? Обращать в себе подобных?

-У нас перестали рождаться дети, - помедлив, глухо произнес Гейерт. - Мы не знаем, проклятие это, или просто годы точат наше племя, как море точит камни. За последние три десятка лет не появилось ни одного нового маахиса... естественным путем.

-Но выбора вы «найденышам», естественно, не даете, - заметил Иффиш. - Чем жить нормальной жизнью наверху, лучше прозябать тут с вами под корягами?

-Они растворятся в мире людей, как морская пена на откате волны. А здесь каждый из них представляет ценность.

-Пришли, - перебил болтовню стражник и указал на красивую каменную дверь впереди. Вооруженная охрана дальше идти не собиралась.

Иффиш , не желая терять времени, толкнул дверную створку, и вошел, как он думал, в тронный зал. Гейерт не отставал.

Это действительно оказался зал, однако вовсе не тронный. Под высоким потолком, на громадных цепях, висели потемневшие от старости стальные обломки — когда то они могли быть цельным кольцом, но сейчас время, или нечто иное, разделило их. Это были первые обработанные металлы , которые встретились Иффишу в подземном царстве. Из центра зала к ним обернулась фигура.

Король Диармайд был высок для маахиса, статен и тверд во взгляде, как обломок базальта, и так же обчернён. Значительно темнее своих сородичей. Могучие угольные плечи покрывала шкура. На груди — ожерелье из костей.

-Какую награду ты желаешь? - осведомился он, обращаясь к Гейерту.

-Дитя, - коротко ответил тот.

Иффишу пришло в голову, что Эх-Ушкье мог быть вовсе не обычным подарком на праздник.

-Да будет так, - кивнул король.

Карлик поклонился и засеменил обратно к двери.

-Посмотри, - Иффиш достал из кармана окровавленную пару для голубого носка. - Ее зовут Ана. Наверху у нее остался обезумевший от горя отец. Он бы тоже ее любил, вернись малышка назад, как положено по чести.

Гейерт вышел, не оглядываясь и стыдливо вжимая голову в плечи.

Король Диармайд, напротив, шел ровно и со статью. Приблизившись к Иффишу, он вынул из-за пояса иссохший деревянный стержень. Сверху к стержню крепился зазубренный камень. Рукоять украшали иглы и полоски кожи. Орудие напоминало нечто среднее между палицей и томагавком.

-Это подарил мне вождь поуни, когда ребенком я гостил в одной далекой западной стране, - сообщил Диармайд. - Он знал, что мы не любим сталь, и сделал его из обломка обсидиана, упругого ясеня и лопаточной кости своего отца. Повзрослев, я узнал, что той страны давно нет, а на ее месте стоит другая. Как видишь, люди жестоки даже к себе подобным, что уж говорить о нас.

-Для чего я вам понадобился? - напрямик спросил Иффиш. Король маахисов с оружием наперевес потенциально выглядел угрожающе, но он не чувствовал от него опасности.

-Мы скоро исчезнем, дитя Суртура, - спокойно произнес Диармайд. - Пройдет сто, или двести лет, и мы покинем подлунный мир. А когда человек вспомнит с тоской о тех, кого прогнал в небытие, леса, поля и реки уже навсегда отвернутся от него. Не по нашему веленью, нет. Не из мести. Но так будет. И тогда дети Адама оплачут нас, и всех других, кого изгнали их ненасытность и безразличие. А потом им придется оплакать самих себя.

Иффиш не мог отыскать отчаяния в спокойном и твердом, как камень, голосе короля маахисов, но каждое сказанное слово звенело в его голове, словно траурный марш.

-Что я могу сделать? - негромко уточнил он.

-Вряд-ли с этим действительно что-томожно сделать. Однако, многие маахисы, знакомые с легендами, верят в некую сказку. О том , что Круг Жизни способен вернуть нашему племени процветание и возможность продолжения рода, - он указал наверх.

Иффиш щелчком сотворил огненную искру, и запустил ее к потемневшим металлическим обломкам у потолка. В кусках руды были барельефы - изображения маахисов, великанов, крылатых музыкантов и еще кучи всяких существ, Иффишу незнакомых. По контуру элементы кольца опоясывали росчерки, похожие на пламя. Цепи крепились к механизмам. Искра высветила в потолке прорезь — возможно, когда-то давно площадь под Старым Вязом раздвигалась, и кольцо поднимали из недр на всеобщее обозрение.

-Его следует перековать. Однако, если ты еще не в курсе, ни один из наших народов в данный момент не способен прикасаться к дивному материалу, из которого изготовлен Круг. В отличие от детей Суртура.

А до Иффиша вдруг дошло еще кое-что.

-Погодите, - он погасил искру. - Вы все таки всерьез полагаете, что это может как-то помочь?

-Скажем так. Это наша последняя надежда. Возможно, ей не суждено исполниться в реальности. Но так она хотя бы станет отрадой для нашего угасающего племени.

-Тогда чем это лучше людских горшков у Старого Вяза? Урожаи ведь зависят не от них. Как и на продолжение рода не может влиять кусок переплавленного железа. Вам необходим новый генофонд, свежая кровь. Я не к тому, чтоб вместо воровства детей похищать и насиловать человеческих женщин. Но такая вера сделает из надежды яд.

- По твоему, лучше вообще ни во что не верить, дитя Суртура? - тихо спросил Диармайд.

-Одна прелестная девушка говорила мне, - ответил Иффиш. - « Отчаяние – сырье для радикальных изменений». Она была той еще лгуньей. Однако, тем забавнее, что эти ее слова оказались правдивы: надеяться на спасение может только тот, кто сумел оставить в прошлом все, во что он верил прежде. В том числе и легенды.

* * *

Стража довела Иффиша до выхода из катакомб. Гейерт поджидал его под переливчатым сиянием Старого Вяза. Он держал на руках корзинку со спящей малышкой в голубом носочке.

-Ей дали отвар Лейр Ле Челле, - зачем-то пояснил он. - Снотворное.

-Король отпустил с миром, - так же без особых причин пожал плечами Иффиш. - Кажется, он понял ,что я имел в виду.

-Прости меня, - произнес карлик. - Мы с женой давно хотели ребенка. И тут такая возможность — Самайн, Рожденный в Огне...

-Отныне ребенок у вас есть.

-Я решил, что это неправильно, - неожиданно заявил Гейерт. - Несправедливо забирать ее у родного отца, который тем более уже познал горе, потеряв жену. Это дитя мы вернем.

-Благородно, - хмыкнул Иффиш. - Но круг я перековывать все равно не стану. Да и к тому же, я тут подумал: почему бы просто не договориться с людьми, если это для вас так важно?

-Племя Адама изменилось, - с некоторой горечью ответил карлик. - В прежние времена маахисы водили с ними дружбу, вдохновляли на творчество. Тогда человек еще мог думать о лесах, реках и горах, как о равных. Сейчас ни один из нас в здравом уме не доверит алчным детям Адама реликвию на манер Круга Жизни.

Они помолчали. Крылатые твари снова затянули песню у высокого костра. На этот раз музыка сделалась медленной. Первобытный гимн будто оплакивал утраченные союзы.

-Идем, - позвал Гейерт. - Раз я тебя сюда завел, то мне же и выводить.

Ночь подходила к концу. Землю сковывала холодная предутренняя изморозь надвигающегося ноября.

Маахис темной фигурой стоял на краю гранитного прохода. Иффиш вышел в морозные сумерки. Ана тихо спала в корзинке.

-Здесь я тебя покину, - сказал на прощание Гейерт. - Спасибо за компанию, и за то, что спас мне жизнь. Пусть Судьба держит тебя в своей ладони, но никогда не сжимает кулак слишком сильно.

-Танцы у вас что надо, - улыбнулся Иффиш.

- Если понадобится проход, встань на тот камень со знаками и трижды произнеси мое имя, - добавил карлик. - Я услышу.

Корни Старого Вяза над его головой снова потянулись к земле, укрывая дверь в подземную страну.

Не смотря на тревожные события, городок людей спал. В сумерках тускло светились лишь несколько окон. И чем наугад шарахаться со спящей малышкой в поисках дома мэра, Иффиш сразу направился к калитке с траурным венком. Йохан, отец Аны, должен был быть тут.

Он постучался. Внутри дома за мутными стеклами горел приглушенный свет. Наверное, Йохан места себе не находит от неизвестности.

-Отвалите нахрен, - грозно рыкнули из-за двери.

-Я по поводу дочки, - тихо сказал Иффиш.

Щеколда заскрипела, и на порог пролилась полоска света из прихожей.

-О господи! - взвизгнул через пару секунд Йохан, увидев ребенка в маленькой корзине. Реакция была слегка заторможенной. Он выхватил люльку громадными ручищами. - Кто вы такой?

-Усталый путник, - пожал плечами Иффиш. Они с Йоханом до этого не пересекались. Пока городское правление договаривалось с ним, вдовец бродил по окрестностям с патрулем добровольцев. - Меня наняли для поисков.

-Да...слышал что-то, - с запинкой согласился тот. Голос его сделался пронзительным, немного лошадиным. - Проходите... Я вас хоть чаем напою.

Внутри крепко пахло табаком.

-Она спит? - отец наклонился к Ане, слушал мерное детское дыхание. - Как вы ее нашли?

-Видимо, убийца сбросил бедняжку в ручей, - ответил Иффиш. - Повезло, что она не успела утонуть.

-Странно, - сощурился Йохан. - Мне казалось, люлька быстро пропитается водой, и пойдет ко дну... - он положил малышку на кровать.

Иффишу бросились в глаза два набитых мешка на полу детской. Отец на столько не верил в возвращение дочери, что уже решил избавиться от ее вещей?

Йохан махнул рукой:

-Пойдемте на кухню.

Они прошли еще дальше вглубь дома. Йохан пропустил Иффиша вперед себя и, войдя, взял со стола дымящуюся трубку.

-Не знаю, как вас и благодарить. Времена нынче трудные, голодные. Одна отрада , - он кивнул в сторону детской. - Хоть Ана жива.

-Вам стоить обогатить почву полезной органикой, и поменьше таскать всяких кувшинов в лес, - заметил Иффиш. - Может, тогда и урожаи вернутся.

-Правильно! Я давно говорил, все это хрень собачья, - излишне громко согласился Йохан. - Нет никаких духов, и нечего тратить время и ресурсы на их умасливание. Но тут все как помешались — маахисы то, маахисы се... Чушь несусветная.

Иффишу увидел коробки с бижутерией. Йохан, кажется, для чего-то решил устроить ревизию хоть сколько-нибудь ценных вещей.

-По хорошему — давно бы вырубить уже весь лес, да по морю его отправлять на продажу, - как заведенный, тарахтел тот. - А на освободившееся место — или новые посевы, а лучше фабрику современную. Вот тогда заживем.

Среди прочих коробок, заслоненное газетой, лежало красивое ожерелье, инкрустированное камешками красной яшмы. Точно той яшмы, осколок которой Иффиш обнаружил на месте преступления.

Йохан проследил его взгляд.

-Все таки отвалилось что-то, да? - разочарованно буркнул он.

-Черт возьми, чувак, - не менее разочарованно проворчал Иффиш в ответ , поняв, что к чему. - Я тут столько заливал про любящего отца...

-Даже хорошо, что это ты, чужеземец, - констатировал Йохан, закрывая могучим торсом выход из кухни. Иффиш понял, что он специально завел его как можно глубже в дом.- Никто не станет искать, - он был на голову выше и значительно шире в плечах, чем худой птицеобразный путник — от того и говорил с полной уверенностью. - Облегчи задачу и не заставляй пытать — тебя кто по пути сюда видал?

-Разве что псина соседская, - спокойно пожал плечами Иффиш. - Все спят. А ты тогда расскажи, чего жену угрохал.

- Дурь несла всякую про маахисов ,- процедил сквозь зубы Йохан, вытягивая из ящика для столовых приборов здоровенный разделочный нож. - Я ей это ожерелье на свадьбу дарил. Бог знает сколько за него горбатился, но денег собрал и подарил. А эта дура, представляешь, решила его маахисам на поклон отнести! Ожерелье, которое я кровью и потом зарабатывал — лесным тварям из сказок! - его глаза покраснели и налились прожилками. Высокий звонкий голос сделался шипящим. - Я как увидел, что ожерелья нет, сразу все просек. Поймал ее у кедровника — вместе с Аной к Старому Вязу шла. Там и удавил сволочь.

-Ну конечно, - поморщился Иффиш. - Видно, ручонкам силы не хватило?

-Много ты понимаешь, - огрызнулся Йохан. - Как придушил, ну, думаю, теперь следы надо замести. Поблизости окрест никого. Раз все такие повернутые на маахисах — ну, так на них и свалим. Переодел змею, гляжу - в себя приходит. Тогда уж наверняка ее камнем по башке успокоил, - он рассказывал с удовольствием. Ненависть, клокочущая в нем, требовала быть поведанной, услышанной. - А потом кто-то на подходе замаячил, я Ану в реку выкинул, и наутек.

-Болван, - покачал головой Иффиш. - Подчас женщины жестоки. Но в этом случае мог бы просто развестись.

-Она это заслужила.

-Мне кажется, ты был в отчаянии. Оказался не в состоянии обеспечить семью. Они стали тебе в тягость. А повод и сам подвернулся. Поверь, мне известно , какого это — оправдывать ужасные поступки.

-Она это заслужила, - упорно повторил Йохан. - Да и какая разница? Кроме тебя, все равно никто не узнает. Ну что, приступим? - он затянулся из дымящей трубки и выставил нож на изготовку.

-Пожалуй, - согласился Иффиш, и подмигнул. Уголек в трубке вспыхнул, опалив Йохану лицо и волосы. С криком тот выронил оружие, а пламенный хлыст оплел ему колени, прожигая штаны и кожу, и повалил на пол.

Сдавленно постанывая, Йохан отполз на четвереньках в угол комнаты. Запахло горелой плотью. На голове у него с тихим шипением тлели ожоги.

-Кто ты такой? - мямлил он, боясь оторвать взгляд от пола.

Иффиш медленными шагами сокращал расстояние.

-Прости, - безразлично сказал он. - Сегодня тебе придется стать моей отдушиной. Почти так же, как жена с ребенком стали твоей отдушиной жизненных неудач.

-Не подходи... - пискляво всхлипывал Йохан. - Не надо...

Иффиш прикинул, под каким углом он не зацепит с первого раза детскую, потом раздул тлеющие ожоги на черепушке Йохана и заставил его поднять взгляд.

-Пощади! - заверещал Йохан, дергаясь, как муха, насажденная на нагретую иглу.

Иффиш распахнул крылья. Деревянные стены проломило, прожгло потолок, мебель разметало в тлеющие щепки. Чудовищная фигура, темная, как уголь, и раскаленная, испещренная огненными росчерками, как вулканическое зарево, отразилась в беспомощных зрачках Йохана.

Дом вспыхнул, как июньский пух. Пламя голодно, жестоко пожирало его. Оно окрасило в алый предутренние сумерки. Сонные люди, услышав треск и буйство пожара, только выползали из домов, и не успели увидеть, как огненная стена раздвигается, образуя коридор, в который уходит сутулый человек с корзиной в руках.

* * *

Серая мгла клочьями крыла поля и лес. Небо на востоке светлело. Иффиш торопливо брел к Старому Вязу. Малышка в люльке зевала, понемногу приходя в себя.

Он не был уверен, что поступает правильно. Но так же он знал, что людская деревня в кризисе, и лишний рот, отданный в чью-либо семью, станет в тягость. Обещанная награда сгорела вместе с родным домом Аны.

Когда Иффиш добрел до основания Старого Вяза, девочка уже совсем раскапризничалась, плакала, и просила внимания. Он взял корзинку двумя руками, и, укачивая малышку, взгромоздился на каменную плиту. «Гейерт, Гейерт, Гейерт» прозвучало почти как колыбельная.

Ночь Самайна истекала. На последних ее крупицах, среди заиндевевшей листвы, из земли возник серокожий карлик с длиннющим носом и вытянутым, как крюк, подбородком. Он с удивлением воззрился на Иффиша и малышку.

-Отныне это дитя будет под опекой тебя, твоей семьи, и твоего племени, - сказал Иффиш, протягивая ему корзинку. - Готов ли ты принять такую ответственность?

-Самхейм...- прошептал маахис. - Но почему? Почему ты передумал?

-Готов или нет? - повторил Иффиш.

-Да, - глухо ответил Гейерт, и принял люльку короткими ручонками. - Ну будет, будет, - тут же зашептал он, успокаивая Ану. Его голос звучал мерно, как мелодия.

-Но у нее должен быть выбор, - продолжал Иффиш. Иней таял на травяных стебельках вокруг и , кипя, испарялся. В рассветных лучах проступили очертания дымных крыльев. - Когда станет старше: оставить в прошлом все, во что она верит, или нет. А до того — никакой «истинной пищи маахисов». Я спас твою жизнь, и, раз уж вы так любите древние обычаи, она теперь принадлежит мне. Я заберу ее без колебаний, если узнаю, что ты меня обманул, - угольные глаза впились в карлика.

-Я клянусь тебе, сын Суртура, - прошептал Гейерт, обливаясь потом. - У нее будет выбор.

Когда взошло холодное ноябрьское солнце, на том месте уже никого не было. Шумело море, Старый Вяз кряхтел ветвями. Камень подле него покрылся копотью и сажей. Трава вокруг камня иссохла и дымилась. А на запад, к горной гряде, вела тающая с рассветом цепочка человечьих следов.

+3
17:02
685
Комментарий удален
20:45
Зашло
Нарядное путешествие по ирландскому фольклору с детективной нотой. Сюжет отходит на второй план, а на первом вырисовывается скорее подземный мир, аллегории проблем отношения человека и природы. Мне тоже показалось, что вторая половина рассказа более быстрая, и детективная линия не уравновешена – на неё есть крючки в начале, но по-хорошему нужны сцены встречи Иффиша с кузнецом, поиск улик… то есть собственно детективные моменты, а сейчас две части рассказа как будто про разное. Это вполне бы влезло вместо завязки с конём – маахис мог просто опознать в Иффише нечеловека и позвать. Да, это было более подозрительно, но Иффиш и так в холм полез, значит авантюрист.
Но красиво. Мне нравится, как втор меняет ритм рассказа, изображая, как Иффиш прислушивается, и жаль, что этого не было в других местах. Дёргали иногла стилистические выпадания типа про 180 градусов. В мыслях Иффиша ещё ладно, но иногда в речи маахисов.
Приятный язык, цепляет, погружает в атмосферу, яркая детализация, хорошо выписанный мир.
Загрузка...

Достойные внимания