Алексей Ханыкин

Нотариус

Нотариус
Работа №55

– То есть, вам необходимо нотариальное подтверждение факта, что вы являетесь величайшим злодеем современности? – нотариус свел кустистые брови, пошевелил безвольными губами на полном обрюзгшем лице.

– Прошу учесть – мне требуется Парапстиль, – медленно произнес бледный сухопарый мужчина в черных одеяниях. Он сидел напротив нотариуса, держал спину нарочито прямо, не касаясь высокой спинки резного стула. Его платье расплывалось в полумраке нотариальной конторы, так что нельзя было разглядеть фасон.

Нотариус, грузный пожилой мужчина в зеленом шелковом халате, меж лацканов которого выглядывала ночная рубашка, выровнял на зеленом сукне стола пачку листов, подвинул пресс-бювар к мраморному письменному набору, посмотрел на плафон настольной лампы, со вздохом произнес:

– Видите ли, я не в праве парапстилизировать документы, заверенные моей же подписью.

– Я допускал подобное. Мне представляется это вполне обоснованным. Но нотариальное подтверждение факта вы как раз таки уполномочены предоставить.

Нотариус кхекнул, посмотрел в сторону, еще раз подровнял стопку бумаг.

– Я как раз таки уполномочен… – повторил нотариус за посетителем. – Да, разумеется, уполномочен…Но, видите ли, в чем дело, мне необходимо лично убедиться в факте, который я подтверждаю.

– А вы, позвольте мне сделать предположение, этого не желаете, – посетитель наклонился к сгорбленному нотариусу.

Высокий белый лоб, черные зрачки, тонкая прямая линия губ надвинулись на тучную фигуру нотариуса. В тонкой, белой, как фарфор, руке посетителя появилась нотариальная печать, он поставил ее на стол. Затем еще одна, и еще. Перед нотариусом выстроился ряд из пяти печатей.

– Готов сделать уверенное предположение, что вы не желаете оказаться в этом ряду.

Нотариус мрачно рассматривал линейку деревянных резных рукояток на бронзовых подставках. Печати выглядели настоящими, натертыми до блеска за годы использования, с кусочками сургуча, прилипшими к основанию. Они принадлежали достойным представителям профессии, раз их хозяева оказались в числе тех, кто отказал посетителю.

– Ваш выбор весьма условен. По большому счету…

– Хватит!

Удар кулака по столешнице прозвенел в полутьме кабинета.

– Что хватит?

– Хватит говорить на этом вывороченном языке. Я и так вас могу понять.

– Я понимаю вашу потребность выразить протест хотя бы в отношении моего речевого стиля, раз уж в моей просьбе вы не решаетесь отказать. Я это принимаю. Но менять ничего не намерен. А сейчас возьмите лист бумаги и подготовьте текст заверения.

Нотариус мрачно слушал отповедь посетителя и смотрел в сторону, в темный угол. Посетитель был прав: отказать он не решится.

– Приступайте, – произнес посетитель.

Нотариус послушно взял лист бумаги, вытянул из подставки деревянную ручку с металлическим пером, обмакнул его в чернильницу и постучал по краю, чтобы смахнуть крупные капли.

Комната наполнилась скрипом, через равные промежутки времени он прерывался, и тогда его сменяло частое постукивание по стеклянному горлышку чернильницы.

– Ну сколько уже можно, давайте скорее, – бросил посетитель.

– Да, конечно, конечно. У вас с собой найдется личный документ? – любезный тон не смог скрыть раздражения. Выступившие желваки были видны даже под пухлыми щеками. Взгляд нотариус отвел в сторону и обращался к темному углу.

Посетитель протянул нотариусу сложенный вчетверо лист, и нотариус опять обратился к документу, над которым работал.

– Ну вот, документ готов, – нотариус, как будто, повеселел от того, что неприятная работа была закончена. – Сейчас несколько формальностей и все.

Нотариус достал из ящика стола потрепанный сборник сонетов с торчащими из корешка нитками.

– Вы что предпочитаете «Одинокая роза любви» или, например, «Безумный демон ночи»?

– Что за бред?! Вы мне что, стихи собрались читать?

– Мне нужно заполнить оставшуюся часть листа каким-нибудь текстом, – с крошечной долей снисхождения произнес нотариус. – Я предпочитаю сонеты.

– Пишите, что хотите, – отрезал посетитель.

– Я пожалуй выберу «Меж двух берегов», – нотариус склонился над листом и вновь заскрипел пером.

За время, пока нотариус переписывал сонет, прошивал документ шнуром, растоплял сургуч на свече, посетитель несколько раз вскакивал, стремительно пересекал комнату, возвращался к креслу. При каждом развороте его черный плащ взлетал и раскрывался, как крылья.

– Ну что же, осталось поставить печать, – довольно заключил нотариус. Он с удовольствием разглядывал лист с заверением, покрытый ровным четким почерком.

– Ну так сделайте это! – воскликнул посетитель.

Нотариус достал из кошеля печать, поднял ее над навощенной дощечкой, на которой растекся сургуч с протянутым через него шнуром.

– Да давайте уже!

Нотариус на мгновенье замер, но преодолел внутреннее сопротивление и опустил печать. А затем сделал это еще раз и еще.

Глаза нотариуса расширились от удивления, он навалился на печать двумя руками, перенес на них вес тела.

– Что случилось? – спросил посетитель.

– Я не могу приложить печать, мне что-то мешает, – нотариус надавил на печать всем телом.

– Что вам может мешать? Это же ваша печать, она должна вас слушаться.

– Она не должна меня слушаться. Это просто кусок метала, у него нет сознания, – нотариус внимательно осмотрел круглое основание печати, на нем не было даже капельки сургуча.

– Хватит надо мной издеваться! Просто выполните свою работу.

– Боюсь, это невозможно, – нотариус еще несколько раз попытался прижать печать к лужице сургуча, все безуспешно. – У меня не получается заверить юридический факт, потому что я не убедился в его истинности.

– То есть вы хотите проверить, действительно ли я величайшее зло современности? Ну что же, я дам вам такую возможность.

Посетитель схватил нотариуса за руку, свет зеленой лампы померк, очертания стола размылись, и мужчины исчезли.

В ту же секунду они оказались на склоне зеленого холма перед небольшой деревней в десяток дворов. Был поздний летний вечер, дома погрузились в сумрак, мало что можно было разглядеть.

– А давайте сожжем эту деревушку? Как ваша печать это оценит?

– Вы что собираетесь сжечь целую деревню? – нотариус еще не пришел в себя от внезапного перемещения и с удивлением смотрел на клиента.

– Я? Нет, у меня и в планах такого не было. А вы со своей печатью меня к этому вынудили. Но прошу вас, не вините себя. Мы же здесь для того, чтобы доказать, что это я - величайший злодей современности, а не вы.

Клиент нотариуса поднял руки, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и на длинном медленном выдохе направил в сторону деревни тонкую струю пламени. Она срывалась со сложенных в трубочку губ и по мере приближения к деревне становилась все шире. Спустя секунды на крайний в деревне двор обрушилась огненная волна. Она обволокла сараи на краю, нахлынула на соломенную крышу и перескочила на жилой дом. Над двором затрещало пламя. Клиент нотариуса набрал в легкие больше воздуха и направил поток пламени на соседние дворы. Крики людей, блеянье животных, треск горящих срубов накладывались друг на друга и сливались в единый поток. На нотариуса и клиента навалилась плотная масса горячего воздуха.

– Достаточно? – спросил клиент. – Я думаю, нет.

Он схватил нотариуса за руку, склон холма затянулся дымкой, и нотариус с клиентом оказались на бурлящей рыночной площади. Ярко светило солнце, в гомоне толпы выделялись крики отдельных торговцев.

Клиент вытянул из-под плаща длинный блестящий клинок.

– А вот теперь я вам покажу, на что действительно способен.

Посетители рынка в страхе бросились в разные стороны. Хозяйки с корзинами, мужики с мешками, ремесленники побежали в разные стороны.

Клиент довольно захохотал. Реакция людей его искренне радовала. Он бросился за убегающими с поднятым над головой мечом. Старуха оступилась и растянулась перед ним. Без тени сомнения он опустил на ее голову лезвие. За мешками с зерном он заметил скрывающегося крестьянина и тут же проткнул его через плотно сбитый пласт зерна. Клинок прошил насквозь мешок и выскользнул из него, а на землю из разреза побежал ручеек из красных зерен. Клиент нотариуса бросился вслед убегающим. Через узкие проходы между рядами толпе сложно было просочиться, и клиент быстро настигал свои жертвы.

Через несколько минут он вернулся к нотариусу. Клинок уже исчез, но руки были забрызганы кровью. На черных одеяниях были заметны еще более темные пятна.

– Продолжим? – спросил он с усмешкой.

– Прошу, нет!

Клиент коснулся руки нотариуса и очертания площади размыло.

Нотариус и клиент сидели на стульях в нотариальной конторе. По-прежнему горела лампа в зеленом плафоне, углы комнаты терялись в темноте.

Нотариус молчал и осматривал стол, как будто вернулся к нему после долгого отсутствия.

– Теперь вы видели, что намерения мои черны, а последствия ужасны. Я способен на любое преступление. Так давайте же заверим очевидный факт и расстанемся. Ну, какое ваше решение? – посетитель оперся руками на стол и навис над нотариусом.

– Я заверяю факты и подтверждаю волеизъявления лиц, я не принимаю решений. То, что вы совершили, поистине ужасно. Но пока что я могу подтвердить факт того, что вы сожгли деревню и убили десять человек на рыночной площади. Хотите, я легко могу заверить этот факт. Уверен, с печатью проблем не возникнет.

– А мой рассказ про резню в пустыне Абиб. Тысячи погибших, тысячи! А исчезновение каравана колонистов в Пастейском море. Все это я!

– Мне это неизвестно. Вам следует подыскать другого нотариуса с менее принципиальной печатью, – нотариус сглотнул, смял в сжавшейся в кулак ладони лист бумаги, поднял глаза на посетителя, готовый принять удар.

– Вы мне отказываете? Вы забыли о ваших коллегах, с которыми я встречался до вас?

Нотариус с шумом отодвинул стул, вытянулся во весь рост, живот с обтягивающим его шелковым халатом навис над столом:

– Давайте просто сделаем это, и вы пойдете к следующему нотариусу.

Посетитель также вскочил, пробежался по комнатке:

– Отчего же? Откуда такая принципиальность? Неужели для вас жизнь ничего не стоит.

Нотариус ждал удара и был готов принять его, но каждая секунда выдержки стоила сил, и спустя десять секунд он опустился в кресло. Он ответил:

– За десятки лет практики я заверял самые разные документы. Некоторые из них были самой сущностью лжи, они состояли только из ложных фактов, и я знал об этом. Но ни разу моя печать не противилась моему решению. Мне даже страшно представить, насколько далеко от истины утверждение, которое необходимо заверить. Неважно, в какую сторону.

Посетитель промолчал, прошелся по комнате и повалился на стул так, что тот закачался.

– Допустим, что это так. Допустим, вы в чем-то правы. Но отчего вы так противитесь тому, чтобы побывать там, по ту сторону лжи. Ведь вы профессионал, вы посвятили свою жизнь тому, чтобы назначать, где правда, а где вранье. И вот перед вами открывается возможность увидеть изнанку. А вы пасуете?

Нотариус задумался над ответом и медленно произнес:

– Может, потому что мне это неинтересно. Я просто доживаю свой век на должности, которая не требует от меня усилий... Я не хочу ничего менять.

Посетитель опять вскочил:

– Ну как же так?! Вы даже не представляете, как это интересно!

– Но не для меня.

– Зато для меня.

Посетитель протянул руку к ладони нотариуса и очертания комнаты размылись.

*******

Высокий темноволосый мужчина в черном плаще и его спутник, тучный старик в зеленом шелковом халате, стояли посреди серой пустыни. Черное небо не имело ни звезд, ни луны.

– Что это?

– Хаос. Там, где нет ни правды, ни лжи, любое утверждение может иметь оба значения. И получается, что любая структура может и существовать, и не существовать. А значит, нет никакой определенности, один хаос.

Нотариус огляделся, копнул носком домашней туфли слой песка под ногами:

– Но здесь-то все предельно точно – пустыня и песок.

– А это не песок, это бесконечное повторение одних и тех же событий, которые могут быть и правдой, и ложью. Из-за этой неопределенности они разбиваются на все более мелкие альтернативы и становятся все мельче и мельче. Эта пустыня не превратилась в пыль и не исчезла лишь потому, что жизнь создает все новые ситуации, которые стремительно мельчают в многообразии вариантов и создают новые слои.

Клиент нотариуса поднял небольшой серый камушек.

– Я хотел показать вам нашу встречу, но не успел. Это все что от нее осталось, слишком много вариантов правды и лжи возникло за эти полчаса.

Камушек в ладони клиента рассыпался, превратившись в серый песок. Осталась лишь горстка пыли, которую клиентнотариуса подбросил вверх.

– Вот и все. Нашей встречи больше нет. Теперь что бы кто ни сказал, это может быть ложью в той же степени, что и правдой.

Нотариус молча наблюдал за клиентом. Наконец, он произнес:

– То есть, и факт того, что я существую, настолько же правдив, насколько и ложен. И что со мной произойдет, вас тоже не очень заботит.

– Да, это так, – со сдержанной улыбкой произнес клиент.

Нотариус поднял шнур халатного пояса - кисть наполовину истлела и с нее сыпалась такая же серая пыль.

– И мне осталось совсем немного. Каких-нибудь тридцать, сорок минут.

– Точное время я не скажу. Но суть верна.

– И все мои коллеги тоже побывали здесь?

– Да, именно так.

– И неужели никто из них не додумался до того, что следует сделать? – нотариус с трудом нагнулся, чтобы зачерпнуть горсть песка.

– А тут уже ничего сделать нельзя. Даже я тут бессилен, – клиент встряхнул плащом и с подола посыпался серый песок. – Просто я могу исчезнуть отсюда в любой момент, а вы здесь останетесь. Правда, ненадолго.

– Отчего же останусь? Я с легкостью могу вернуться обратно.

Клиент примирительно улыбнулся:

– Зачем эта пустая бравада? Когда вы вытянулись передо мной, стоя за столом, и ожидали удара, вы выглядели гораздо достойнее.

– Ну что ж пусть будет так. Я готов покончить с вами и при этом выглядеть недостойно.

– Да ладно вам, – клиент усмехнулся, хотя усмешка пустила трещинку из-за уверенности нотариуса.

– Тогда смотрите, – нотариус поднял ладонь с горстью песка и произнес. – Я, Шлигель Догель, присяжный нотариус третьего судебного округа города Нарживальц удостоверяю, что ко мне в нотариальную контору сего дня числа двенадцатого месяца седьмого года крыжовника, земляники и капусты, явился лично Снигиф Кторм, чья личность удостоверена... – нотариус приостановился, чтобы вдохнуть.

На лице клиента продолжала висеть легкая усмешка, но в глазах читалась напряженная работа - он искал объяснение поведению нотариуса. Нотариус продолжил:

– ...грамотой, выданной третьим отделением Нарживальцкой городской управы, и что заявитель предоставил мне бесконечное количество альтернативных фактов, все из которых я признаю истинными и имевшими место быть.

С лица клиента еще не слетела усмешка, а песок вокруг мужчин уже взлетел столбами. Пыль превращалась в крупинки песка, те в более крупные предметы. В несколько мгновений все пространство вокруг наполнилось бесконечным повторением предметов из кабинета нотариуса: столы, кресла, лампы с зелеными плафонами, все это вырастало из песчинок, собиралось в отдельные комнаты, количество комнат вокруг бесконечно множилось, в каждой из них нотариус и клиент обсуждали текст заверения. А в центре из карусели вариантов болтались фигуры Шлигеля Догеля и Снигифа Кторма. Их отбрасывало от возможных вариантов, и они как мячики скакали между комнатами. Снигиф вцепился в полу халата Шлигеля и кричал что-то. Нотариус же вглядывался во все комнаты, от которых они отлетали, и что-то бормотал. Под его взглядом отдельные комнаты накладывались на соседние, и из двух оставалась лишь одна. Этот процесс начал передаваться на соседние пары. Они схлопывались и объединялись.

За несколько мгновений цепочка объединений разогналась до того, что вокруг нотариуса и клиента завертелся смерч, в котором нельзя было разобрать отдельных деталей. Спустя мгновение Шлигель Догель и Снигиф повалились на пол нотариальной канторы.

Нотариус с кряхтеним поднялся, опираясь на край стола. С противоположной стороны из-под стула выползал Снигиф:

– Что ты натворил, что ты натворил, старик?! Ты погубил все варианты, ты свел весь мир к одной единственной правде!

Нотариус с уханьем опустился в кресло - путешествие сквозь бесчисленное количество возможностей далось ему нелегко, редкие волосы были всклокочены, халат расхристан, ночная рубашка выбилась из-под лацканов. Он сидел в кресле и медленно качал головой, как будто отказывался поверить в произошедшее.

– Ты понимаешь, что ты своей ограниченностью, своим стремлением разделить все на правду и ложь уничтожил гигантское количество миров. И оставил один микроскопический мирок.

– А что ты от меня ждал? – наконец ответил Шлигель Догель. – Для моей работы существование двух правд недопустимо. Иначе зачем я нужен, если на каждое мое заверение существует бесчисленное количество вариаций.

– Вот поэтому я вас и уничтожал. Я знал, что вы главная угроза всему.

Нотариус устало посмотрел на посетителя:

– Ну теперь тебе придется повременить, я такую возможность тебе не скоро предоставлю.

Снигиф протянул руку к нотариусу, схватил его за рукав, но очертания комнаты не стали мутнеть, вообще ничего не произошло.

–Ты лишил меня всего!

Снигиф вскинул руки, желая произвести какой-то эффект, но опять ничего не произошло.

– Проклятье! При бесчисленном количестве вариантов, любое событие или действие становится неизбежным, а если есть только один вариант, то...

Снигиф опустился на стул, откинулся на жесткую прямую спинку. Нотариус посмотрел на него и сказал:

– Я думаю, вам пора. А мне теперь есть, над чем подумать. Только хотел спросить, зачем вам нужно было это глупейшее нотариальное заверение?

– Ах, это, – безвольно протянул Снигиф. Было видно, что события, произошедшие в этой же комнате менее часа назад, были для посетителя нотариуса, словно далекие воспоминания из прошлой жизни. – Да просто мне надо было вас как-то спровоцировать, расшевелить. Ничего другого я просто не придумал.

– Ладно, я понял. Прощайте.

Нотариус стукнул печатью по столу, и посетитель исчез. 

-1
17:05
554
00:03
+1
Не зашло
Я думала, что будет круто! Начало очень классное. Думала, щас у нас будет история, как «маленький человек», хорошо делавший свою работу, переработает ентого повелителя тьмы убивца крестьян и рассыпателя кровавых зёрен. Они будут долго торговаться, уточнять формулировки, делать злодейские подтверждающие вылазки, а потом, расписавшись, злодей сколлапсируется из-за хитрых юридических крючков и так простой нотариус спасёт мир. Например, его сила после подписания ограничит существование только одного мира и конец будет ± такой же.
Да, я понимаю, что тут ничего нового, но как раз известный фрейм да на новый лад – хорошая база для юмора.
А тут не юмор, тут довольно серьёзно, и лично для меня рассказ посыпался. Я не всё поняла:
Зачем надо было провоцировать нотариуса? Это ничего не дало Снигифу: если ему надо было избавляться от нотариусов, проще было зарезать. В рассказе не заданы какие-то доп. условия. Захотел – убил.
Почему нотариусу нужен только один мир, если до того мы показываем, что он морально гибкий и заверяет в том числе и ложь? Вообще его лживость рушит структуру противостояния единственной истины множеству исходов.
Каким образом нотариус воздействовал на множественность миров? Что отличает его от предыдущих?
Язык шероховатый, есть ошибки вычитки, но живо. Нотариальный не звучит как юридический, а просто как путаный, а это не совсем так.
00:47
+2
Оценки читательской аудитории литературного клуба “Пощады не будет”

Трэш – 1
Угар – 1
Юмор – 0
Внезапные повороты – 0
Фэнтезийность – 0
Тлен — 5
Безысходность – 5
Розовые сопли – 0
Информативность – 0
Коты – 0 шт
Нотариусы – 1 шт
Злодеи – 1 шт
Звёздочки – 7 шт
Соотношение потенциальных/реализованных гомооргий – 1/0

Так, где она у меня тут завалялась, моя прелесть. Камень-перемещатель, пульсотрон, эльфийский арбалет, чистые трусы. Да где же она? Ладно, пока я роюсь в комоде, дам краткую сводку этого полумистического недорассказа.

Очень жаль, что при таком грамотном изложении материала данный текст имеет такой трухлявый сюжет.

– Боюсь, это невозможно, – нотариус еще несколько раз попытался прижать печать к лужице сургуча, все безуспешно. – У меня не получается заверить юридический факт, потому что я не убедился в его истинности.

Потом нотариус спокойно вещает

–… грамотой, выданной третьим отделением Нарживальцкой городской управы, и что заявитель предоставил мне бесконечное количество альтернативных фактов, все из которых я признаю истинными и имевшими место быть.

Он не убедился в истинности каждого факта, он его просто признал, как истинный. И печать спокойно поставилась. Мог бы и факт злодея с таким же успехом признать.

– Что ты натворил, что ты натворил, старик?! Ты погубил все варианты, ты свел весь мир к одной единственной правде!

Причинно-следственный мегаляп. Мало ли, что говорит какой-то полоумный старик. Пока не поставлена печать на соответствующем документе, любые его слова юридической силы не имеют. Так что, по идее рассказа, он должен был не просто говорить, а одновременно писать это на бумажке и печатью хлопнуть.

Нотариус стукнул печатью по столу, и посетитель исчез.

Это вообще что за чудесная магия и как она работает? Почему злодей вдруг исчез? Если нотариус поставил печать на документе, подтверждающем, что злодей – это величайший злодей (ведь никаких других документов письменно не оформлялось), то почему он исчез? И почему в этот раз печать поставилась? Полный бред.

– Ах, это, – безвольно протянул Снигиф. Было видно, что события, произошедшие в этой же комнате менее часа назад, были для посетителя нотариуса, словно далекие воспоминания из прошлой жизни. – Да просто мне надо было вас как-то спровоцировать, расшевелить. Ничего другого я просто не придумал.

Эксперт Фуфырочка опять оказалась права. Если цель Снигифа убивать нотариусов, ему нет никакой необходимость устраивать весь этот идиотский перформанс с телепортациями. В этом нет никакого смысла. И 99% текста ты писал зря, тратя на это время и психическое здоровье.

Даже при условии, что нотариус каким-то немыслимым образом подговнил Снигифу, ничто не мешало злодею в конце убить нотариуса, ведь это же его главная цель, да?

В итоге получился не рассказ, а литературный суицид. Ага, вот она. Ты не поверишь, но нотариуса Шлигеля Догеля я отлично знаю, он мне дарственные от членов клуба заверяет. Подарил мне на юбилей вот эту печать. Щас покажу.


Загрузка...
Alisabet Argent

Достойные внимания

Рано
Аня Тэ 1 месяц назад 23
Еж
Nev 15 дней назад 14