Анна Неделина №2

Картофель

Картофель
Работа №95

До воскресной проповеди был ещё час и патриарх Парокл XVIII, как всегда, сидел в зале умиротворения. Его взгляд был устремлён в забранный стеклом вырез в трубе, где в струях пара покачивался небольшой красный поплавок. Под полом мирно гудели машины, а указатель был там, где и должно, как и всегда. Красное и блестящее будто ошпаренное лицо с небольшими шрамами Парокла было неподвижно, только губы чуть-чуть шевелились, повторяя молитву Святому пару. Не ресниц ни бровей никакой либо вообще растительности на голове, кроме небольшой щетины, у патриарха не было, такова была цена возведения в сан, другими из священной трубы не выходил никто либо так либо мёртвыми, когда проводилась казнь, но умирать Парокл не собирался. В дверь тихонько постучали, и патриарх замолк и бросил взгляд на часы в небольшой нише, время приближалось. Он легко встал на ноги и нажал маленькую кнопку рядом с креслом, дверь бесшумно раскрылась и комнату вошла Ойша с набором для подготовки патриарха к проповеди. Одетая в простую хлопчатобумажную робу она смиренно смотрела в пол, прижимая длинные заострённые уши к голове, весь её вид выражал смирение.

- Ойша, подойди, я готов выслушать тебя – патриарх поудобнее уселся в кресло и приготовился внимать.

- Да, Его Святейшество! – Она бесшумно приблизилась и ловко разложила принесённый с собой набор, где была бритва и куча каких-то косметических примочек.

Ойша, почти невесомо касаясь лица патриарха, быстро избавила его от щетины и начала выстраивать на месте маленьких шрамиков, гораздо более впечатляющие увечья, они раздувались и углублялись, придавая лицу Парокла гротескное, устрашающее выражение, такое какое и должно патриарху. То, что обязательное посвящение паровой трубой проходило не так ужасно, как думали люди, им знать было необязательно. Пар действительно обжигал и Парокл и вправду кричал во время церемонии, но всё это было лишь данью традиции и небольшим спектаклем. Пара штрихов и преображение было завершено. Патриарх кивнул и Ойша присела возле кресла, прижатые уши встали торчком.

- А теперь рассказывай! – Парокл сжав левое ухо Ойши, стал поглаживать мягкую шёрстку.

- Всё идёт по плану, Его Святейшество, мятежник скоро будет пойман и публично казнён, ловушка практически захлопнулась.

- Хорошо, Ойша, я доверяю тебе, ты этого заслужила, но помни… (он сильнее сжал ухо) - ты всегда останешься полукровкой. А теперь иди, да пребудет с тобой Святой пар.

Лицо Ойши не изменилось, она изящно поднялась на ноги, сложила принадлежности и поклонившись, прошептала: “Да пребудет с Вами Святой пар, патриарх”. Затем, бесшумно ступая, вышла из комнаты. Когда двери за Ойшей закрылись, она брезгливым жестом вытерла ухо, глубоко вздохнула и двинулась к выходу, предстояло ещё много работы.

Ашим быстро жевал весенние проростки на завтрак, запивая их колодезной водой. Ему не терпелось скорее бежать к деду Ажвону в стеклодувную мастерскую, с недавних пор он смог стать его подмастерьем и был необычайно рад, что получилось найти работу, а главное, ремесло себе по душе. Дожёвывая на ходу, он пробормотал спасибо, чмокнул маму в щёку и, натягивая ветхую курточку, устремился на улицу. Мама улыбнулась и пошла в комнату собираться, скоро тоже предстояло идти на работу, господское бельё само себя не постирает. Перед выходом она привычно сделала жест перед маленькой паросферой и, плотно закрыв за собой дверь, поспешила в прачечную.

Совсем недавно Ашиму стукнуло 17, именно тогда мама и подарила ему куртку, как уж она изыскала средства и смогла её, пусть и такую потрёпанную достать, он даже не представлял, но подарок принял с благодарностью. Собственно, это была его единственная куртка вообще за всю жизнь. В нижнем районе было совсем не просто жить, не говоря уже о том, чтобы что-то покупать из одежды. Поэтому то, что он умудрился устроиться в рабочем районе подмастерьем, было просто небывалой удачей и Ашим не собирался её профукать.

Мастерская Амвона стояла на самой границе с нижним районом, и он частенько бывал там, детвора в нём души не чаяла, Амвон всегда развлекал их забавными историями. Со взрослыми же общался не высокомерно, а как с равными и периодически помогал подросткам устроиться на том или ином заводе, ничего не требуя взамен. За это его и любили. Почти добежав до ворот мастерской, Ашим перешёл на шаг, как полагается взрослому, и степенно вошёл в здание. Там было горячо и влажно, повсюду клубился пар, дородные разгорячённые мужчины в кожаных фартуках практически на голое тело, выдували разнообразные изделия, в основном мастерская изготовляла религиозные сосуды и паросферы, а потому считалась очень престижной. Ашим уже собрался переодеваться, как из своего кабинета вышел Амвон и позвал его к себе.

В комнате было довольно тесно, стояло несколько столов повдоль стен, на них были разложены всевозможные схемы и эскизы новых изделий, в дальней части с небольшим окошком стоял стол Амвона, на котором не было ни единой бумажки, но почему-то лежал клубень обычного картофеля, размером где-то с ведро. Ашим сразу его заметил, но виду не подал, захочет, сам расскажет. Его дело внимательно слушать и учиться.

— Ашим, здравствуй, ты у меня работаешь не так давно, но всё очень быстро схватываешь и понимаешь, не нарадуюсь твоему старанию.

— Рад стараться досточтимый мастер Амвон (Ашим низко поклонился и хотел сделать привычный жест в сторону паросферы, но внезапно осознал, что в кабинете нет ни одной) всегда готов учиться, огромное спасибо, что выбрали меня.

— Ой, да зови меня просто Амвон, что за преклонение. Ты толковый парень, потому и здесь, ладно перейдём к сути, по-твоему, что лежит у меня на столе?

— Ээээ…картофель, досто…Амвон, если это не какое-то интересное изделие, то, по-моему, это просто клубень.

— Да, Ашим — это картофель, но совсем непросто клубень, сейчас я тебе кое-что покажу.

Амвон достал из ящика стола парочку железных пластинок и несколько проволок, а потом из кармана рабочего фартука извлёк маленькую паросферу, с какими-то штучками внутри. Воткнул пластинки в картофель, прикрутил проволочки и поднёс к ним паросферу, внезапно она озарилась ровным мягким светом. Ашим изумлённо охнул, поняв, что произошло, непроизвольно он сделал знак святого пара, но промолчал.

— Ашим, понимаешь, что сейчас произошло? Что ты видишь?

— Это лекта, да? (голос Ашима задрожал) магия эльфов, чёрная магия, из-за которой началась война! Зачем вы это показываете?! Вы один из них?

— Правильно это лекта, точнее... электа, но где ты здесь видишь магию? В чём она в картофеле или в эти проволочках, я ничего не читал и символов никаких не вырезано. Так, может, и нет магии? (Амвон пытливо взглянул на юношу).

Любопытство взяло верх и Ашим подошёл к столу, тщательно осмотрел получившуюся конструкцию, и правда, следов рун или чего-либо подобного не обнаружил. С детства им внушали, что давнишняя война с Эльфами была именно от чёрной магии, что лекта, грозное и запрещённое волшебство и только святой пар, помог им спастись от него. Но сейчас на столе ничего магического не было, потому Ашим стал размышлять и пришёл к выводу, что это явно что-то природное и к магии эльфов совсем не относится, у них было совсем другое, зловещее, не это. Он попросил Амвона объяснить, и тот всё рассказал, мало того, показал, старые картинки, где были изображены подобные устройства, а рядом с ними эльфы. Получалось, что никакой магии никогда не было, а была просто война по надуманному предлогу. Голова Ашима закружилась, и он вдруг ясно понял, что это всё ересь, но факты говорили обратное. Полезное знание почему-то было предано забвению. Хотя, глядя на светящуюся паросферу, Ашим вдруг понял почему, этому явлению явно можно было найти и другое применение и много. От полученной информации становилось не по себе, весь годами заложенный уклад и все догмы, довлеющие над ним с детства, стали рассыпаться в прах. Он давно уже сам понял, что пар — это тоже просто явление и ничего больше, а его святость относил к традиции, но история с электро открывала новые горизонты, от которых становилось страшно. Видя в глазах Ашима замешательство, Амвон широко улыбнулся.

— Я понимаю, что тебе нужно поразмышлять над этим. Ступай, работать, там всё и уложится. Просто прими, что мир не так прост, как кажется и всё получится, а теперь иди.

— Совсем не прост, вообще не прост, но я вам верю Амвон, над этим и правда стоит поразмышлять, пора и за работу.

Ашим вышел из кабинета. Амвон наконец-то разжал руку, которую он всё время держал в кармане, шокер стиратель памяти не понадобился, всё прошло как, он и планировал, а Ойша не верила, придёт сегодня, нужно будет ей рассказать. Амвон задумчиво потёр ухо с классической татуировкой ремесленника, которая очень кстати закрыла следы операции по обрезанию ушей. “Пора и самому потрудиться” — подумал он и вышел в зал.

День пролетел практически мгновенно, Ашим делал всё как нужно, но голова была занята другим, в ней роились мысли, порой совсем уж богохульные, и он ничего не мог с этим поделать. После окончания работы он сорвался с места и побежал домой, хотя обычно всегда оставался, чтобы распросить мастеров. По пути Ашим столкнулся со знакомой эльфийкой Коси, работающей за гроши в местной таверне, она как раз несла, как обычно, заказанную на вечер еду Амвону. В обычное время Ашим бы, с удовольствием с ней поболтал, но сейчас ему было не до того, поэтому он просто вежливо поздоровался и побежал дальше. Коси проводила его задумчивым взглядом, поправила косынку, прикрывающую уши, и пошла к мастерской. В этот раз она там пробыла дольше обычного, а через час после того, как она ушла, инквизиторы ордена Святого пара уже вовсю орудовали в здании, а Амвона отправили для полного выяснения в один из центров истинной веры.

Ашим в первую очередь был практиком, потому не стал особо размышлять о том, что всё это значит, зато сразу же приволок в свою комнату картофелину с кухни и решил сам повторить эксперимент, благо всевозможных железок и проволочек у него было достаточно. Так как чудесного светильника у него не было, Ашим решил просто поэкспериментировать, делал он это под столом, по соображениям безопасности, было там темновато и пыльно. Сначала Ашим вкладывал между проводами, деревяшки, какие-то резинки, стеклянный шарик, ничего не происходило. Потом вставил металлическую пластинку и вдруг почувствовал, что она стала нагреваться и довольно быстро, да так, что даже пыльный зайчик, некстати попавший на неё, мгновенно с тихим писком, вспыхнул и чуть не поджёг рукав Ашиму пришлось срочно всё сворачивать, но перспективы открывались грандиозные. Решив поразмыслить и придумать, что полезного можно сделать в доме с такой штукой, Ашим быстро уснул, а утром его разбудила мама с ошеломляющим известием, про арест Амвона, мало того, по слухам его должны были сегодня же и казнить во время традиционной вечерней проповеди. Ашим, тотчас на всякий случай разобрал весь свой экспериментальный агрегат и твёрдо решил быть вечером на площади, он должен был обязательно что-то сделать!

Парокл XVIII стоял за пологом и смотрел на толпу, собравшуюся на площади, всем было уже известно, что поймали предателя и люди на заметно волновались в ожидании казни. Такие моменты патриарх обожал больше всего, проповедь и экзекуция всегда действовали сильнее, доставляя Пароклу почти животное наслаждение, когда казнимый начинал кричать в клубах божественного пара. По телу патриарха пробежала дрожь, он нахмурился и вышел к народу. Толпа внизу взревела, но тут же умолкла, люди готовы были внимать.

«Жители! Все мы знаем, что только благодаря божественному пару, мы всё ещё живы, наши дома обогреты и нет никаких войн и болезней! Пар есть причина всего! Он даёт нам силу! Он даёт нам жизнь! Без него мы лишь ничтожные букашки, недостойные жить, но с ним…с ним мы сильны, мы вместе, нас не победить и не разобщить! Никакие предатели, не смогут вбить клин в нашу великую страну, ведь нас оберегает божественный пар!» — Парокл простёр руку над толпой и услышал, как люди начали молиться, их голоса слились в один мощный гул, накатывающий волнами. За его спиной начали выводить пленника, но патриарх не обернулся, он был, кажется, полностью погружен в молитву. Всё было отлажено и отработано до мелочей, когда прозвучали последние слова молитвы, занавес отодвинулся, и люди увидели стоящего в прозрачной трубе Амвона, синяки кровоподтёки были искусно замаскированы, всё должно было быть торжественно, никаких пыток, на нём была простая хламида. Народ внизу увидел появление преступника, рокот прошёл по толпе, кто-то выкликнул оскорбление, но его быстро утихомирили, какой-то юнец рванулся было к месту казни, но стражники, подчиняющееся едва уловимому жесту Ойши, стоявшей неподалёку за плечом патриарха в специальной нише, тут же его схватили. Она бросила странный взгляд на Амвона и что-то шепнула главе стражей, тот кивнул и юнца тут же заперли в здании прямо напротив места казни. Всё произошло очень быстро, так что Парокл только довольно едва заметно улыбнулся, а в толпе вообще практически ничего не поняли.

Амвон спокойно стоял в трубе, на лице его было безмятежное выражение, только в глазах, устремлённых на Парокла, горела ненависть. Его час пришёл, и он сделает всё, чтобы уйти достойно, как и подобает истинному борцу, Амвон знал, что сейчас никаких звуков через стенки трубы не проникало, вот когда он начнёт кричать, тогда…тогда слышно будет прекрасно, а сейчас ни звука. Амвон глубоко вздохнул, надавил на несколько небольших пластинок под кожей на груди и приготовился к смерти.

«Да свершится наказание!» — Парокл простёр руку к трубе, и она стала заполняться паром. Кричать начинали все, кто-то позже, кто-то раньше, но орали обязательно, боль от обжигающего пара была ужасной. Парокл со смиренным лицом смотрел на трубу и ждал вопля, когда клубы пара практически закрыли Амвона, патриарх заметил, что тот улыбается. Трубу полностью заволокло паром, на площади стояла тишина, никаких криков из цилиндра не доносилось. Вдруг в толпе кто-то ахнул и показал рукой на трубу, внутри неё прямо посреди клубов пара начали потрескивать маленькие всполохи, они стали появляться всё чаще и чаще, и вдруг над площадью раздался треск, а в трубе начали бить настоящие молнии. Парокл отшатнулся и закрыл лицо руками, в толпе уже стали кричать все. Патриарх открыл глаза и замер, прямо посреди священного столба вся дрожа и сверкая парила пятилучевая эльфийская звезда. Парокл тихонько всхлипнул и совсем некрасиво рванулся к выходу, и, хотя охранники срочно закрывали трубу, он успел заметить, что преступник несмотря на то, что его глаза вытекли, кожа полопалась и слезала лоскутами — улыбался. Патриарх задрожал и побежал подальше от этого ужаса. За спиной у него рокотала толпа, но ему было совсем не до этого, животный страх подстёгивал его, он слишком хорошо помнил значение этой звезды, слишком хорошо.

Ашима моментально схватили и вытащив из толпы тут же отконвоировали на какой-то склад, там было небольшое окно, выходящее прямо на площадь, поэтому всё что там происходило, ему было прекрасно видно, он заметил звезду и даже замешательство Парокла. Случившиеся поразило его до глубины души, а главное, он внезапно осознал, что всю его жизнь ему говорили, что-то не то про землю эльфов про их варварство и дикость. Но думать об этом было некогда, он прекрасно понимал, что скоро придут и за ним и уже во время следующей проведи стоять ему в столбе. Ашим стал лихорадочно осматриваться по сторонам, и быстро понял, что его заперли на каком-то продовольственном складе. А сбоку от двери лежали наваленные мешки с мукой, дальше за отдельной загородкой возвышалась куча картошки, ещё глубже было темно и мало что видно, пройдя в глубину помещения, Ашим за очередной тонкой перегородкой обнаружил сменную одежду для работников склада, там был рабочий комбинезон и кепка с загнутыми вверх ушами, рядом стояли высокие сапоги. Ашим недолго думаю переоделся. Он твёрдо решил отсюда как-то выбираться и понимал, что так будет проще. Вернувшись в основное помещение, он ещё раз всё осмотрел и вдруг вспомнил, свой не очень удачный эксперимент под кроватью, а ещё на ум пришло, как мама ему говорила, быть аккуратнее с мукой возле открытого огня. План созрел очень быстро, он покопался в своих карманах и нашёл необходимы проводки, выбрал картошку поувесистей и соорудил около двери некое подобие ловушки, с мешком муки над нею и раскалённой от картошки полоской металла рядом с ним. Ашим понимал, что должно произойти, но насколько сильно полыхнёт, он не знал, поэтому спрятался в каморку с одеждой, как оказалось, решение было правильным. Весьма скоро солдаты пришли его забирать, дверь широко распахнулась, мука щедро посыпалась им на головы и тут шарахнуло так, что казалось, будто стену выбило напрочь, послышались сдавленные крики, мука моментально вспыхнула. Ашим, закрыв голову какой-то дерюгой, ломанулся прямо сквозь пламя, мельком увидев валяющегося и горящего на земле солдата, ещё несколько лежало рядом. Перескочил через них и устремился в ближайшую подворотню. По пути Амвон внезапно заметил стоявшую неподалёку, шикарно одетую эльфийку, с очень знакомым лицом, но разбираться не было времени, и он быстро юркнул в подворотню и скрылся.

Ойша лично захотела отконвоировать преступника для допроса, но заходить с солдатами в помещение склада не стала, наблюдала всю картину издалека. Вышло даже лучше, чем она рассчитывала, в парнишке определённо будет толк. Когда он выскочил и побежал мимо неё, хотелось даже подать ему знак, но всему своё время. Ойша, оставила специальное послание под одним из камней мостовой в тёмном уголке неподалёку. Подошла к разгромленному складу, размазала себе по лицу немного сажи, растрепала волосы и вдруг отчаянно закричала. К месту взрыва уже стекалась многочисленная стража. Её моментально отвезли в замок, где она сбивчиво и с ужасом в голосе рассказала Пароклу о произошедшем, не забыв упомянуть о звезде из молний, которая будто бы появилась прямо из развалин. С удовлетворением Ойша заметила, как побледнел Парокл. Уже вечером читая донесение от “ночного Нетопыря”? Она узнала, что маму Ашима благополучно эвакуировали, а он сам уже был на пути в землю эльфов. Отпустив крылатого посланника, Ойша задумчиво посмотрела в окно, потом встряхнула головой и пошла спать. Всё получилось очень удачно, но впереди было ещё много работы.

-3
22:05
515
18:35
+1
Не ресниц ни бровей никакой
Автор, простите, но в трёх однородных членах написать частицу «ни» трижды (!) по-разному — это нужен особый талант) Про запятые я вообще молчу.

Всё плохо, короче.
1. Это не рассказ. Это завязка романа (или иного крупного жанра). Причём, даже завязка жутко сокращённая, потому что события меняются резко, а места у вас явно хватало.
2. При всей краткости текста читать его очень сложно. Огромные абзацы, написанные таким языком, что пальцы ваши явно не поспевали за мыслью — длинные неаккуратные предложения, отсутствующие или лишние запятые. Из-за всего этого понять написанное местами просто тяжело.
3. Грамотность. Я про запятые сказал уже дважды, но речь не только о них. Частицы «не/ни» посмотрите в учебнике обязательно. Это тоже отвращает от текста.
4. Пункт, касающийся конкретно конкурса — жанр. Не вижу здесь фэнтези. Эльфы убираются легким движением руки, они просто не нужны. А упомянутая магия — очевидно, просто электричество. Возможно, я что-то упускаю, но, как я и сказал, читалось трудно.

Итог — неутешительный.

П.С. В баньку захотелось…
19:33 (отредактировано)
обязательное посвящение паровой трубой

Ржунимагу!))) Что-то меня заинтересовал этот рассказ. Почитаю, пожалуй…
Итак.
было просто небывалой удачей

стояло несколько столов повдоль стен

Корявые выражения.
Ажвон или Амвон? Вообще-то амвон — площадка перед иконостасом в церкви.
Прочитал. Не стал вылавливать все косяки. Их тут очень много, потому что написано крайне неграмотно. Для конкурса откровенно слабая работа. Наивная и неумелая. Плюс попытка запихнуть в рассказ роман. Ну, что ж — на конкурсе должны быть такие работы, чтобы оценивающая группа не сомневалась, кому кол влепить.
01:47
Не ресниц ни бровей никакой либо вообще растительности на голове, кроме небольшой щетины, у патриарха не было, такова была цена возведения в сан, другими из священной трубы не выходил никто либо так либо мёртвыми, когда проводилась казнь, но умирать Парокл не собирался.

Тут надо тире куда-то. А лучше точку. А лучше две. Нет никакой причины делать настолько длинное предложение: в нём аж три разных мысли объединено, так что лучше разбить на три. Я не сторонница писать рассказ простыми предложениями, но чем длинее, тем сложнее с ними управляться. В целом не очень уверенная пунктуация — часто на место запятой лучше бы подошло тире или двоеточие. Или точка. Точка — хороший знак препинания.

Многовато всего для такого объёма, фокал скачет от персонажа к персонажу. Взаимодействия между героями при этом достаточно скомканные, а потому выглядят фальшиво. Вот это вот «помни что ты полукровка» это как бы очень слабая манипуляция. Такое надо в жизни — а, значит, и в литературе — давать завуалированно, чтобы она сама все прочувствовала. Намекать.

Почти все арки по попытке вложенного смысла тянут на отдельные рассказы. Скажем, переосмысление электричества мальчика-паропоклонника.
Это рыба, набросанный план где-то четверти романа.
Загрузка...
Андрей Лакро

Достойные внимания