Светлана Ледовская №2

Жестокая рубиновая смерть

Жестокая рубиновая смерть
Работа №47

1.

Бывают такие дни, когда ты просыпаешься утром с дикой головной болью, ненавистью ко всему, что ходит, движется и говорит, и понимаешь, что день этот будет одним из самых поганых в твоей жизни.

Позвольте представиться: Ник Мэрри, человек, который настолько обожает свою работу, что ради нее готов не только просыпаться ни свет ни заря, но и влипать в самые разные истории, связываться с опасными людьми и нелюдью. Более того, чаще всего ищу я эти неприятности сам. Вы, наверное, подумали, что я – коп? Нет, в полиции у меня есть друг – Дастин Хоук. Ну а я – репортер.

О том, что пятница не собирается радовать меня легкими рабочими часами в редакции, возвестил коммуникатор. Он противно запищал на тумбочке ровно в шесть утра, но вместо того, чтобы швырнуть его подальше, я нажал на кнопку «Принять вызов». Случайно. Проклятые сенсорные дисплеи. Проклятая техника.

«Никки, ты что, спишь?» - удивилась Хитер, моя редактор. Действительно, кто же спит в шестом часу утра? – «Срочно езжай на Ша-авеню, там есть недостроенный мост и озеро. Бобби говорит, там много копов и все оцеплено лентой. Выясни, что происходит и переправь картинку мне, я выложу экспресс-материал!».

Признаться, я терпеть не мог отдел экспресс-новостей: все быстро, нелепо, с кучей ошибок, которые исправлялись в процессе публикации. Это совсем не походило на ту журналистику, к которой привыкли мы, специальные корреспонденты, мастера лонгридов, мастодонты сокрушительных репортажей и разоблачающих расследований. Но в наш век, когда информационный голод страшнее обычного, приходилось мириться с существованием экспресс-отдела, который публиковал новости быстрее, чем они успевали происходить. А потом, подобно неповоротливой черепахе, медленно стартовать за уже прибежавшим к финишу зайцем, выпуская собственный репортаж.

Едва продрав глаза я поехал в северную часть Уэйстбриджа, самого большого, самого грязного, самого преступного и коррумпированного города на всем континенте. И то, что я увидел, лишь подтверждало мои слова.

Труп лежал на песке неподалеку от городской стены, там, где маленькое грязное озеро сморщивалось до размеров небольшой сточной канавки и через нее же спешило покинуть Уэйстбридж, дезертируя по узкой трубе в стене.

Плеск воды и гул ветра в балках недостроенного моста магистрали смешивались с приглушенными рыданиями, шипением раций, писка коммуникаторов и одиночных выкриков полицейских.

Среди снующих копов и скучающих врачей реанимации я заметил знакомую фигуру, перелез через ленту ограждения и, включив запись на коммуникаторе, двинулся вниз по склону. Теперь все, что вижу и слышу я, будет видеть и слышать Хитер.

- Опять ты? - Даже не взглянув на меня, проговорил Дастин, сидевший на корточках возле жертвы.

- Только не делай вид, что ты удивлен. Вот это да... - Я взглянул на труп и присвистнул.

Девушка, на вид не больше двадцати пяти. Светлые волосы, тонкие черты лица и, судя по вытянутой ушной раковине - наполовину эльфийка. Куколка да и только! Таких можно найти либо в самых приличных районах города, за стенами, где веселится золотая молодежь, либо, напротив, в самых низах, где полно эльфийских борделей. Эта на падшую девицу явно не походила: одета просто, но дорого, на шее - крупное украшение, кулон с огромным багровым рубином. Такого же цвета кристаллы торчали у жертвы из рук, ног и груди.

- Красивая смерть, - проговорил я негромко. - И страшная. Кто она?

- Киттиджо Мальбрук, - Ответил Дастин тем же тоном, каким обычно диктовал мне сводки. - Студентка. Семнадцать лет. Жила с отцом в районе Хайтволл-сквер. Не судима. В запрещенных и сомнительных организациях не состояла. Мать у нее человек только наполовину - эльфийских кровей, но была чипирована сразу после переезда в Уэйстбридж как нелюдь с потенциальным магическим заражением. Никаких признаков магии не проявляла. В Киттиджо только тридцать процентов эльфийской крови, чипированию не подлежала. По документам числится человеком.

- Как это случилось?

- В половине пятого утра, четыре двадцать, если быть точнее, - сказал Дастин поднявшись, - в районе Ша-авеню сработала сигнальная система-антимаг. Среагировала на магию. Через полчаса поступил звонок: Сара Веллинг и Унтер Тиш, друзья погибшей, обнаружили тело и вызвали полицию.

Мое внимание привлекла парочка неподалеку: высокий рябой парнишка пытался успокоить худенькую блондинку. Это ее рыдания разносились по округе. Девочка казалась совсем маленькой и хрупкой, точно только вчера закончила школу, если закончила вообще.

- Сказали, что шли на встречу, а обнаружили девчонку уже мертвой.

- Подозреваемые?

Дастин посмотрел на меня уничижающим взглядом.

- Скорее, пострадавшие, - ответил Дастин.

- Тогда кто...

- Брось притворяться идиотом, Ник. Жертва умерла от полной кристаллизации крови. Недалеко от Стены. Как ты думаешь, кто виновник?

Я нахмурился. Заклятия крови были запрещены по всему цивилизованному миру. Единственные, кто не боялся их использовать – цыгане мулдаси, жившие за Стеной, магическим барьером, защищающим жителей от воздействия дикой магии. Она проникала всюду, подобно радиации, наделяя людей Эффектами – так называли любое проявление волшебной силы. Все, кто сумел выжить после заражения или уже родился Эффектами, обязаны вставать на учет. Мулдаси отказались регистрировать свою магию. Разгорелась война. Мулдаси проиграли, ушли за Стену и тихо ненавидели нас. Правда, конфликтов не было уже очень давно.

- Думаешь, мулдаси?

- Я в этом уверен.

Старая песня Дастина. Я бросил на него осторожный взгляд. Мне ли не знать, что пятнадцать лет назад цыгане жестоко расправились с его семьей?

- В чем же тогда причина нападения?

- А разве им нужна причина? - Процедил Дастин.

- Что эти дети вообще делали на окраине города ночью?

- Говорят, встретились погулять. Пока вразумительного ответа я от них не добился.

Я вздохнул. Да уж, легкой пятницы не ожидается.

2.

Полицейский участок я ненавидел. Он навевал мне мысли о смерти даже сильнее, чем больничные стены.

- Что это? – Я разглядывал вещдоки, разложенные в специальных стеклянных контейнерах, точно блюда в ресторане. Больше всего меня интересовало украшение Киттиджо. - Дорогая вещица. Как она могла попасть к студентке?

Дастин пожал плечами.

- Придет ее отец, у него и спросим.

Я снова задумался: каково это – взять трубку и узнать, что твоего ребенка больше нет в живых? Так же больно, как после вести о смерти родителей? Если да, то я понимаю папашу Киттиджо.

- Эй? Ты меня слышишь?

Дастин щелкнул передо мной пальцами.

- А? Да.

- Тогда проваливай.

- Я бы хотел поговорить с ним.

- Ты что, не слышал меня? Я говорю, проваливай! Никаких интервью в полицейском участке!

Дастин всегда был упертым. Проще уговорить кота принять ванну. Дастин выгнал меня, поэтому я отправился в редакцию. В голове вертелись вопросы, которые не давали покоя: как мулдаси оказался за стеной? что подростки делали в этих трущобах? как обнаружили тело? В общем, мне нужны были детали. Подробности. Много подробностей. А получить их я мог только из первоисточника. Мне нужно было поговорить с друзьями погибшей. Как бишь их звали?

- Привет, Никки! – Хитер улыбнулась мне своими очаровательными зубками.

- Хитер, детка. – Она терпеть не могла, когда я ее так называл. – Ты получила файл?

- Новость уже в сети, - радостно сказала она, проглотив «детку». – Ты молодец, спасибо.

- Теперь ты помоги мне. Мне нужно найти людей по имени Сара Веллинг и Унтер Тиш.

- Двое ее друзей? Моби уже пробил их адреса и пытался связаться, но оба не отвечают ни на звонки, ни на сообщения.

- Вероятно, они еще в участке, - я почесал затылок. – Я бы хотел заглянуть к ним и поспрашивать насчет девушки.

Я провел в редакции около трех часов. За это время я успел выпить кофе, немного вздремнуть, а заодно пробить в сети Сару, Унтера и Киттиджо. По Саре не было никакой информации, кроме университетской карточки – серая мышка. Зато Киттиджо и Унтер, вовсю занимались наукой. Я нашел не менее десятка статей с их фамилиями, посвященных магическим аномалиям, истории магии и Коллапсу. Любопытно, впрочем, молодежь нередко увлекается подобным. Человека всегда тянет к запретному и опасному – вопреки здравому смыслу. Ни один эльф или карлик не повернет на улицу, если она огорожена красной лентой с надписью «Опасно для жизни!». А человек непременно заглянет, что же такое ему грозит. Природное любопытство. Или склонность к саморазрушению. Вспоминая наши с Хитер отношения, я всегда склонялся ко второму.

Я шел по маленькой улице, где в доме номер четыре, если верить сведениям Моби, проживала Сара Веллинг. Я включил запись на коммуникаторе.

- Кто вы? – спросила немолодая женщина, едва приоткрыв дверь. Наверняка, мать Сары.

Я представился. Женщина вздохнула.

- Послушайте, я понимаю, что вам нужно, но и вы поймите. Сара потеряла подругу. Вы правда думаете, что она захочет с вами говорить?

- Миссис Веллинг, а, может, тогда я задам вам пару вопросов? О её дружбе с погибшей?

Женщина нахмурилась.

- Мы уже все рассказали полиции. Дети выбрались из дома без спроса, пошли гулять к озеру и обнаружили труп подруги. Что вам еще нужно?

- Поговорить с вашей дочерью. Хочу узнать, что могло стать причиной...

- Уходите, - резко сказала женщина. – Я ничего не собираюсь вам рассказывать. И моя дочь тоже.

Она захлопнула дверь прямо перед моим носом. Что ж, мы, репортеры, привыкли к такому обращению. Сначала было обидно, а потом... Потом ты просто учишься не обращать внимания, иначе можно свихнуться. Или спиться. Или все вместе. Сейчас было обидно лишь за то, что ценный источник информации упущен. В голове прозвучал разочарованный голос Хитер: «Непрофессионально, Никки! Нужно было уговорить!». Черт!

Мои мысли быстро прервал телефонный звонок.

- Где тебя носит?! – Услышал я ангельски приятный вопль моего друга. – Я битый час тебе звоню! Дуй в участок.

- Что случилось?

- Чертов кулон, ник. Он пропал.

3.

Дастин нервно постукивал ручкой по столу.

- Есть варианты, кто это мог сделать? – спросил я.

- Последними кулон видели мы с тобой. Больше никто в хранилище не заходил. Разве что этот кто-то умеет ходить сквозь стены.

- Опять мулдаси? – я понял намек. - Думаешь, они бегают по городу в поисках вот этой безделушки? Это что, какой-то артефакт?

- Не знаю. Его должны были обследовать, - раздраженно бросил Дастин.

- Ты говорил с папашей? – спросил я. – Откуда у его дочери эта вещь?

Дастин махнул рукой.

- Он не знает.

- Вот как? - Я закусил губу. – И... Что теперь?

- Патруль обыскивает город, мы ищем возможных свидетелей. А еще камеры... - Дастин устало вздохнул. – Там терабайты записей.

- Ты кого-то уже подозреваешь? В краже или в убийстве?

- Да, и ответ одинаковый.

- Если это мулдаси, он уже давно за Стеной, - задумчиво проговорил я. – Но...

Я виновато взглянул на друга. Я знал, что его мечта – просто прийти и перестрелять все племя цыган.

- Дастин, я сомневаюсь, что в этом замешаны цыгане.

Я думал, он начнет кричать. Но он только устало вздохнул.

- Ник, такой магией никто кроме них не владеет. Никто, понимаешь?

- И тем не менее, все это очень странно, - проговорил я. - Я поговорю с ее отцом?

- Валяй, - Дастин махнул рукой. – Он в соседнем кабинете, подписывает документы.

Я думал, он скажет что-то еще, но Дастин склонился над картой города, разложенной на столе. Теперь все силы он бросит на поиски. Дастин уверен в своей правоте, и если он не найдет преступника в городе, вытащит его из-за Стены.

Стоило мне закрыть за собой дверь, соседняя тут же отворилась.

- Примите мои соболезнования, мистер Мальбрук, - услышал я голос Эвы, девушки из канцелярии. Мужчина кивнул и вышел в коридор.

Передо мной стоял отец погибшей. Высокий, рослый, крепкий, как и его дочь. Это было единственное сходство между ними.

- Мистер Мальбрук? – Спросил я, глядя на здоровяка.

- Он самый, - проговорил он ровным, спокойным голосом.

- Меня зовут Ник Мерри, я репортер. Громкие и криминальные дела – моя специализация. Я бы хотел поговорить с вами о вашей дочери и помочь разобраться в этой истории.

- Я видел вашу фамилию в прессе, - ответил он вдруг бесцветным голосом. - Что именно вы хотите знать?

- Я слышал, мисс Мальбрук была чуть ли не примером для подражания. Как думаете, кто мог на нее напасть?

Мальбрук пожал плечами и буднично, будто речь шла о погоде, сказал:

- Мне сказали, цыгане.

- И эта версия вас устраивает? Может, у Киттиджо были враги?

Мальбрук снова пожал плечами.

- Насколько я знаю, нет. Но Джо не делилась со мной... ничем. Как и ее мать.

Он нахмурился. Я хотел, было, спросить про амулет, но он вдруг прервал меня.

- Прошу прошения, у меня много дел, надо организовать похороны.

- Я понимаю, но...

- В таком случае, прощайте, - сказал он резко и ушел.

Я стоял, глядя ему в след, не понимая, что меня задело больше всего: то, что мне не удалось наладить с ним контакт или то, что этот человек совсем не был похож на убитого горем родителя?

4.

Когда я вышел из участка, я был в растерянности. У меня не было никаких сведений, которые бы могли собрать черепки истории воедино. Пока что у меня имелась прилизанная версия убийства от Дастина, отец и подруга погибшей, которые наотрез отказывались со мной общаться и... Мои собственный подозрения, профессиональное чутье, если хотите. Почему-то мне казалось, что все это слишком просто. Чтобы мулдаси убили человека ради побрякушки? Неужто, кулон и вправду такой ценный, что ради него стоило проникнуть за Стену, нарушив договор, и подвергнуть себя опасности, прячась в городе, где тебя в любую секунду могут засечь копы? А может, кому-то удобно прикрываться цыганами? И вообще какого черта такая вещь оказалась у обычной студентки?

Вопросы вертелись в голове всю дорогу до дома Унтера Тиша. Я решил, что разговор с ним поможет мне расставить все точки над «и».

Прыщавый и худой, он встретил меня робким взглядом спаниеля.

- Привет, - кивнул я.

- Здравствуйте, вы из полиции? – голос парня дрогнул и перешел на высокие ноты.

- Нет. Я – репортер, и миссия у меня вполне мирная. Я хочу узнать немного о Киттиджо. Громкое дело, знаете ли. Я готовлю материал, и мне нужно больше сведений о личности девушки. Какой была, как училась.

- Некролог? – спросил парень. Я не стал переубеждать и кивнул.

- Я войду?

Унтер, похоже, из тех, кто готов выполнить любую вашу просьбу. Просто потому что до ужаса боится выглядеть как-то не так. Он с готовностью кивнул и впустил меня в квартирку. Маленькая студия вмещала в себя спальню, кухню, коридор, а санузел отделялся перегородками настолько тонкими, что мне казалось, я могу проткнуть их пальцем.

- Ужасно все это, - сказал он, садясь рядом со мной на диван. – Она была... Хорошей.

Еще немного и он расплачется.

- Мистер Тиш...

- Можно просто Унтер. Или Тиш. друзья зовут Тиш. Так короче.

- Хорошо, Тиш. Расскажите мне о Киттиджо. Я так понимаю, вы втроем были друзьями.

- Да, были, - проговорил он, опустив голову.

- Какой она была?

Я вновь включил коммуникатор.

- Она была необыкновенной, - проговорил Унтер с каким-то воодушевлением.

- То есть?

- Она всегда все знала, всегда была готова помочь, всегда была рядом. Знаете, у меня до нее не было таких друзей. Когда мы встретились в колледже полгода назад, я точно начал жить заново. Она помогла мне... Стать, тем, кто я есть.

Он всхлипнул и мне стало неловко.

- Хотите кофе? – Спросил вдруг Унтер.

Я кивнул, скорее, из вежливости.

- Подождите пару минут.

Пока Унтер суетился на кухне, я стал разглядывать обстановку квартиры. Шкафы и стеллажи с книгами и какими-то бессчетными побрякушками закрывали все стены так, что нельзя было различить даже цвет обоев.

Я пригляделся к вещам на полках.

- Любопытное зеркало, - проговорил я, проводя пальцем по стеклу. На нем остался след, а на руке у меня – пыль. В последний раз влажную уборку здесь делали пару лет назад. В лучшем случае.

Унтер обернулся и немного покраснел.

- Да, я купил его на барахолке.

- Итак, - я отхлебнул кофе и чуть не подавился: он был отвратительным. – Ваша подруга была лучшей ученицей с невероятно доброй душой. У нее были враги?

Парень посмотрел на меня круглыми глазами.

- Вряд ли, мистер Мерри. Она ладила со всеми. Единственный человек, с которым она не могла найти общий язык – ее отец.

Я удивленно приподнял брови.

- Вот как?

- Да, они постоянно ругались, но не могу сказать, что он ее не любил. Скорее, просто не понимал, - Унтер пожал плечами.

- Почему?

- Из-за ее увлечений. Вы же знаете, что она увлекалась магией, хоть сама ей не владела. Говорят, у ее матери были проблемы из-за связи с магическими.

- Да, - соврал я. Любопытно. – Вы занимались наукой?

- На курсе она была лучшей по предметам, связанным с изучением Эффектов, аномалий, и истории Коллапса. Ей это нравилось. И мне тоже.

- Любопытное увлечение, - проговорил я.

Унтер пожал плечами. Мне показалось, что он подозрительно много знает о Киттиджо.

- Вы с ней...

Глаза Унтера расширились, а уши тут же запылали ярким пурпуром.

- Нет! – Чуть ли не визгливо проговорил он. – Мы были друзьями! Только друзьями.

- Унтер, а что ты знаешь о мулдаси? – Наконец спросил я.

- Мулдаси? Цыгане? – Переспросил он. – Столько же, сколько и все. Они живут за Стеной, заражены магией сильнее, чем кто-либо и оттого умеют творить... Всякое. Мистер Мерри?

- Да?

- Это правда, что Киттиджо убили мулдаси?

Я посмотрел на парня, на его трясущийся подбородок и пожал плечами.

- Предварительная версия. Еще одно. У девушки было украшение. С большим рубином. Что это такое?

Унтер напряг, казалось, все свои лицевые мышцы – так сильно задумался.

- Я не знаю, мистер Мэрри. У нее много всяких интересных вещиц было. Мы вместе скупали их на барахолках, а она даже в мусоре находила. Некоторые из них были артефактами. Одни работали, другие нет.

- Артефактами?

Это уже что-то интересное.

- Ну да, с какими-нибудь аномалиями. Она ими не пользовалась, коллекционировала. Что-то отдавала нам с Сарой.

- Но ведь это может быть опасно, - проговорил я.

Унтер пожал плечами.

- Ничего плохого пока не случилось.

Мы поговорили еще несколько минут, но ничего нового я от него не услышал: он боготворил Киттиджо, он тянулся к ней и за ней. Что касается Сары, она, по словам парня, не очень разбиралась во всяких магических штуках, но это не мешало их дружбе. «Правда, иногда она будто бы ревновала», - сквозь слезы усмехнулся Унтер. – «Говорила, что своим побрякушкам мы уделяем больше времени, чем ей. Но она, скорее, шутила». «А может, и нет», - подумал я, но вслух не сказал. Незачем расстраивать парня еще больше.

Когда я наконец я вышел на улицу, где не пахло пылью и старьем, дело шло к вечеру.

5.

Писать мне было решительно не о чем, история о жестокой рубиновой смерти стала превращаться в назидательную повесть о том, как опасно баловаться дикой магией.

Прошлое оставило нам много любопытных вещих с магических пустошей. Контрабандой ли, незаконными ли вылазками или черными рынками, но непонятные предметы проникали за Стену. Некоторые система-антимаг улавливала, некоторые так и оставались в подпольях. Главным образом потому, что магической силы в них оставалось немного. Хотя это как посмотреть, верно?

Итак, версия: Киттиджо нашла магический кулон, который срикошетил магией. Но не какой-нибудь, а магией мулдаси. Все сводится к ним. Может, Дастин прав?

Попасть в дом к Киттиджо я не смог: дверь никто не открыл, поэтому я вернулся на место преступления. Уже порядком стемнело, когда я пришел к озеру на Ша-авеню.

Я стоял там, откуда несколько часов назад увезли тело девушки. На песке – куча следов. На месте, где лежала Киттиджо – осколки кристаллов. Страшная смерть. От заклинания кровь кристаллизуется и вырывается наружу. Я видел такое два раза в жизни. Первый раз, когда погибли родители Дастина. Нам было, кажется, лет по восемь, тогда цыгане никак не могли успокоиться и устраивали в городе настоящие теракты.

Я прошелся вниз к водостоку. Все было утоптано следами, а Стена густо изрисована выцветшим граффити. Когда-то это место было популярно у молодежи. Пока канава не начала цвести и не заросла огромными камышами.

От водостока пахло тухлятиной, грязной водой и канализацией. Я даже толком не понимал, что именно здесь ищу. Следы борьбы? Пятна гари, оставленные магическими вспышками? Киттиджо, что случилось? Жаль, что в наших городах нет медиумов, один бы точно пригодился.

Жижа под ногой хлюпнула и с удовольствием начала засасывать мой ботинок. Я вскрикнул от неожиданности и, сделав шаг в сторону, неуклюже завалился прямо в стебли, приготовившись плюхнуться в ледяное хлюпающее месиво. Но под руками оказалась хоть и мокрая, но твердая земля. А еще камышей здесь было поменьше – часть сломана еще задолго до моего падения. Точно кто-то уже ходил здесь, причем, не раз.

Я нахмурился и, проклиная себя за излишнее любопытство, двинулся по тропинке. Камыши вокруг становились выше и в конце концов сомкнулась над головой, точно туннель.

Фонарик я включил только когда треснулся головой о каменную кладку. Негромко ругаясь, я осмотрел место удара: тоннель из камышей упирался в Стену, магический барьер, защищающий нас от губительных доз магии извне. Клин клином, как говорится. Кто додумался проложить ход в камышах, ведущий в тупик? Я разглядывал Стену, думая о судьбе Киттиджо и ее связи с этим лазом. И тут меня огрели по голове.

6.

Судя по ощущениям, на меня упал дом. Голова гудела так, что утренний подъем с похмелья казался теперь приятной курортной процедурой.

Я не помнил практически ничего, только момент удара. Потом я, кажется, очухался, но меня снова бросились избивать, и я снова отключился.

Я пошевелился и облизал сухие губы. На языке остался соленый вкус крови. Я хотел машинально вытереть нос, но обнаружил, что руки связаны за спиной, а сам я был намертво примотан к деревянному столбу. Этому я даже был рад: если бы не столб, я бы просто рухнул на землю без сил. Сделав над собой невероятное усилие, я открыл глаза.

Душа ухнула в пятки, а сердце заколотилось так быстро, что дышать пришлось ртом.

Деревянный столб и я вместе с ним стояли посреди огромного шатра. А вокруг - человек пятнадцать мулдаси. Вооруженные палками, старинными ружьями, которые еще заряжались пулями и порохом, люди в чудных одеждах смотрели на меня с ненавистью. Женщины, дети, старики – все они видели во мне своего злейшего врага.

- Приехали, - сказал я вслух и тут же пожалел об этом: одна из женщин, что стояла ближе всех, размахнулась и палкой отвесила мне удар по ребрам. У меня перехватило дыхание, в глазах потемнело. Хватая ртом воздух, я старался снова не отключиться. Впотьмах я услышал, как женщина что-то крикнула, но я не понял – этот язык был мне незнаком.

Послышалось еще несколько голосов. Они что-то обсуждали, но из-за боли – кажется, эта шельма сломала мне ребра – мне было все равно. Убьют? Пусть. Будет тебе урок, Ник Мерри. Нечего соваться во всякое дерьмо. Нашел бы себе работенку поспокойнее, в экспресс-отделе, например, и сидел бы на мягком месте ровно. Но нет же, тебе подавай истории, красочные, яркие, чтобы читатели восхищались, сопереживали, негодовали, слушая тебя. Это все тщеславие. До добра оно не доводит...

- Эй, ты, - кто-то шлепнул меня по щеке. Не сильно, только чтобы привести в чувство. Я долго не хотел подчиняться, но когда мне в лицо плеснули ледяной водой, стал посговорчивее. К тому же, это прояснило голову.
Я не без усилий поднял голову. Передо мной стоял мужчина. Почти пожилой, с длинными черными волосами с проседью. Часть из них была заплетена в косы. Видимо, он был старейшиной, поскольку сжимал узловатый посох. Верхушку венчала огромная лапа какой-то хищной птицы. А в ней... Кроваво-красный кристалл. В памяти возникли ожерелье с рубином, кровь Киттиджо. Я с трудом вспомнил, почему, и тут же захотел спросить про кристалл у старейшины, но получилось только так:

- Эээ...

Оказалось, извлекать из себя звуки со сломанными ребрами, очень больно.

- Кто ты такой? – Спросил мулдаси.

- Идиот, - проговорил я с трудом.

- Мне попросить мать Лайузе еще раз тебя ударить?

Он, должно быть. подумал, что я его оскорбил.

- Я – идиот, - я попытался усмехнуться. – Негодую, понимаете? На самого себя. – Я сглотнул. – У вас водички не найдется?

Старейшина – во всяком случае, я так его назвал – обернулся к той, кто недавно огрела меня палкой, и что-то сказал ей. Женщина, бросив на меня презрительный взгляд, ушла. За ней потянулись остальные зрители. Видимо, стакана воды ждать не придется.

- Кто ты и зачем сюда шел? – Спросил меня старик.

- Ник. Ник Мэрри. Репортер, - проблеял я. – Ищу по городу всякие жуткие истории и записываю их для людей. У нас убили девушку. Полиция думает, что виноват кто-то из мулдаси. Я стал расспрашивать людей, искать подтверждения, чтобы сделать интересно. И нашел туннель. А потом я ничего не помню. Кто-то ударил меня по голове. Вот, собственно, и все.

Я попытался пожать плечами. Старейшина посмотрел на меня.

- Тебя ударил Сиша. Мой сын. Прими мои извинения.

Я уставился на старика в недоумении. Мне кажется или он не хочет порвать меня на куски? Или это обманный маневр?

- Может, тогда отвяжете меня и поговорим нормально? Оружия у меня нет, драться я, как видите, не умею, - тут я, признаться, слукавил. У меня за плечами – армия, где я неплохо научился стрелять и на приличном уровне овладел смешанными единоборствами. Конечно, бросаться на вооруженных цыган, тем более, в моем состоянии – верх глупости, но усыпить бдительность противника не помешает.

Мы со стариком посмотрели друг другу в глаза. Он направил на меня посох. Боль притупилась.

7.

Я сидел за столом. За очень длинным деревянным столом, выставленным прямо на улице. Напротив меня – Кано, старик, который действительно оказался старейшиной мулдаси. Мы говорили с ним несколько часов. Я рассказал всю историю от начала до конца. Старик не перебивал, только слушал. потом к нам подключился Сиша. Небольшой, черноволосый и темноглазый, но со светлой, почти белой кожей, он напоминал мне больного вампиризмом.

Вокруг ходили женщины, мужчины, дети. Последние тыкали в меня палками и пальцами. Я успел немного разглядеть их, загадочных цыган, которых люди так сторонились.

Колдовать они, казалось, умели с пеленок, потому что даже дети баловались простейшими заклинаниями левитации. Жили они в шатрах, как кочевники, одевались как попало, будто свои наряды составляли из того, что удалось украсть или найти на магических пустошах. У одного паренька я заметил старинный летный шлем с очками.

После того, как я закончил свой рассказ, Кано и Сиша долго смотрели друг на друга. Мне невольно показалось, что они общаются телепатией. Наконец, Кано кивнул.

- Это не наши, - с сильным акцентом проговорил Сиша. Он не смотрел на меня, но говорил на моем языке, значит, хотел, чтобы я это услышал. – Мулдаси не убивали.

- Но вы были за стеной, - ответил я.

Сиша промолчал.

- Это украшение, о котором ты говоришь - одна из наших реликвий. Охул, Кровавый глаз. – сказал Кано. - В осколках этих рубинов – дикая магия. Ей пользуются наши шувани, колдуны. Пару дней назад у нас пропал охул, Сиша заметил вора и отправился следом. Это не мы проникли на вашу территорию, это вы стали воровать у нас.

Я пытался уложить в голове происходящее. Я отказывался верить, что умница Киттиджо пошла на такой риск.

- Вы вернули камень, он теперь у вас? Эта опасная вещь не должна быть в городе. Кто-то еще может пострадать.

Сиша и Кано переглянулись.

- Сиша не смог найти охул, – проговорил старик. – Его украл кто-то другой.

Я замер.

- Но, если это не вы, то кто?

- Тот, кто попытался заполучить его в первый раз? - спокойно предположил Кано.

Я задумался.

- Тогда нужно поскорее найти того, кто это сделал, - тихо сказал я, представляя, что может натворить человек, обладающий такой магией. - Надо предупредить полицию.

Я поднялся из-за стола, и Сиша вскочил вместе со мной.

- Что-то не так?

Кано вздохнул.

- Видишь ли, доверия к людям у нас нет уже давно.

Я медленно опустился обратно.

- Вы собираетесь меня убить?

- Собирались бы, давно бы это сделали. – Усмехнулся Кано. - Но и отпустить тебя мы не можем. Теперь не можем. Ты знаешь, что существует ход.

- Я лишь знаю, что существует тоннель в камышах. И стена. К тому же...

Я посмотрел в глаза Кано.

- Я не испытываю ненависти к вашему народу. Иначе я давно бы сидел у себя в кабинете и пописывал статью о том, как кровожадные цыгане сгубили еще одну невинную душу. Полиция уже уверена в этом. Если я найду вора, смогу доказать, что они ошибаются.

Кано и Сиша переглянулись и стали спорить. Я терпеливо ждал. Наконец Кано вновь обратился ко мне.

- Сиша отведет тебя за стену. Сиша покажет, куда нужно спрятать, когда найдешь охул. Если предашь нас, Сиша найдет тебя.

Мы с парнем пересеклись взглядами, и я понял: Сиша точно найдет.

8.

Туннель был скрыт не магией, просто один из камней отодвигался вперед, и справа открывался лаз.

- И как он выглядел, тот вор? – Спросил я у Сиши. Он отвечал грубо, постоянно сыпал оскорблениями, точно провоцируя меня, но я проглатывал издевки. Эта тактика помогла мне узнать, что ходу уже больше полувека. Раньше он вел на черный рынок – мулдаси и люди тайно торговали. Потом случился очередной конфликт, и лавочки прикрыли. Но недавно сюда стали наведываться гости. Одного из них Сиша успел разглядеть и бросился следом.

- Человек, - сказал Сиша. – Не большой, не маленький. Не ребенок, не взрослый.

- Мы что, играем в шарады? - Я усмехнулся.

- Не знаю, как сказать, - Сиша плохо знал наш язык. Что ж, я наречием мулдаси не владел вовсе. – У него череп. На спине. На черной спине белый череп. Но охул держала девушка. Не успел снять. Полиция.

Я запутался окончательно. Была ли вором сама Киттиджо или ей кто-то подсобил?

Наконец, мы выбрались на свежий воздух. В городе стояли сумерки. Сиша не спешил вылезать из тоннеля. Он по-кошачьи посмотрел на меня из темноты и проговорил мне вслед:

- Сиша найдет.

У меня мурашки поползли по спине.

Выбравшись из камышей, я сразу же поспешил к Унтеру. Во-первых, только он согласился со мной говорить, во-вторых, он хорошо знал Киттиджо и мог вспомнить кого-то из ее знакомых с черепом на спине, что бы это не значило.

Даже не знаю, чему он удивился больше – мне или моему виду. Я успел только отмыть кровь с лица.

- Унтер, мне нужна твоя помощь, - бросил я.

- Да, конечно, - проблеял он, впуская меня внутрь. – Что случилось? Вам нужен врач?

- Нет, я на минутку. – Я остановился у двери. – Унтер, скажи, не было ли у Киттиджо знакомых, которые кроме старинных артефактов любили черепа и прочие символы смерти?

Парень замер и посмотрел на меня тупым взглядом. В его мозгу точно происходили сложные мыслительные процессы. Паренек не показался мне глупым в прошлый раз, но сейчас он выглядел как полный идиот. Глаза были круглые, точно он даже не понял, вопроса.

- Не припомню, - наконец сказал он. – Нет, точно нет. А что?

- Перед смертью она виделась с кем-то, у кого на черной спине был белый череп, - проговорил я. – Есть идеи?

Я не стал рассказывать про мулдаси, иначе самому бы пришлось отвечать перед законом. Гражданским ходить за Стену запрещено.

Унтер вздохнул.

- Я не знаю таких, - голос его дрогнул, а глаза наполнились слезами. Черт, похоже, парень любил эту девочку...

- Спасибо Унтер. Извини за беспокойство.

- Не стоит! - пропищал Унтер. – Вам точно не нужен врач?

- Нет, но если позволишь умыться, буду очень благодарен.

Унтер кивнул и впустил меня в крошечную ванную.

Из зеркала на меня смотрело чумазое лицо со следами крови. Я умылся и, пригладив рукой волосы, которые из каштановых превратились в черные из-за пыли, огляделся в поисках полотенца.

Мое внимание привлек таз с грязным бельем. И меня точно снова приложили чем-то тяжелым. Нет, черт возьми, мне было совсем не стыдно, потому что я уставился на кусок черной куртки с белым рисунком – рогатым черепом.

Сердце в груди сделало сальто, а в голове зазвенели слова Сиши: не ребенок, не взрослый.

Стараясь привести мысли в порядок, я тихонько достал коммуникатор и быстро набрал сообщение Дастину о том, что, кажется, нашел преступника.

Осталось выведать у парня, куда он дел охул.

Я вышел из ванной, думая, как бы отвлечь парнишку, чтобы повнимательнее осмотреть его комнату. Но делать ничего не пришлось.

Унтер стоял посреди спальни. Глаза у него были навыкате не то от страха, не то от надвигающегося помешательства. Лицо бледное, губы тряслись, а в дрожащей руке он сжимал золотой кулон с багровым камнем в центре.

- Унтер...

Я поднял руки.

- Стойте на месте, - прохрипел он. – Что будет, вы знаете. Вы видели.

- Хорошо. Я стою.

- Кому вы рассказали?! – Взревел он. – Ну?!

Осталось надеяться, что Дастин прочел мое сообщение.

- Никому. Я не успел.

- Не лгите! – Истерично завопил он. – Я чувствую, вы лжете! Эта штука... Она подсказывает мне!

Удивительная вещь. Интересно, как она работает?

- Это ты убил Киттиджо? – Спокойно спросил я.

- Она... Она меня спровоцировала! – Крикнул он, безумно вращая глазами.

- Как тебе удалось использовать его? Ты не владеешь магией.

- Еще как владею! – Гаркнул он. – Не так хорошо, как другие! Я маг! И она была! Но она боялась! А я – нет!

Интересно, он чокнулся окончательно?

- Унтер, положи эту штуку, давай поговорим... – я примирительно поднял руки, но тот направил охул на меня. Будь я в лучшей форме, я бы, вероятно, мог прыгнуть на него и отобрать кристалл или хотя бы закинуть подальше и связать паршивца, но голова у меня раскалывалась, а грудь точно начинили черепками. Спасибо Лайузе и Сишу, боец из меня сейчас был никудышный. Но даже если сюда явится отряд полиции, они не успеют сделать ничего.

- Хорошо. Расскажи мне, что произошло? Как вышло, что Киттиджо мертва? Уверен, ты не хотел убивать ее... Расскажи, что случилось, и мы попробуем придумать что-...

- Нет! – Гаркнул он. – Ты уже ничего не исправишь! Меня ищет он!

Он?

- Мулдаси? Зачем ты украл у него эту штуку?

Парень трясся, он едва ли не плакал.

- Я хотел быть сильным, - проговорил он плаксиво. – А она не позволяла. Она ничего мне не позволяла! Я был в ее тени, хотя я знаю и могу намного больше! Я вам докажу...

Взгляд его стал решительным. И я понял, что это конец. Парень чокнулся.

Он произнес слово. Оно очень походило на те, что говорили мулдаси. Рубин заискрился, а я, в отличие от Киттиджо предупрежденный, рухнул на пол именно в тот момент, когда вспышка озарила комнату. Я бросился под ноги Унтеру, чувствуя, как темнеет в глазах от боли, и рванул его за собой. Он потерял равновесие и упал, схватившись за полку. На нас посыпались вещи, книги, какие-то магические побрякушки.

Унтер дико закричал и стал отбиваться. Но я служил в армии, а Унтер – нет, поэтому одной рукой я схватил его за запястье, а второй нащупал какой-то плоский предмет и с размаху огрел им Унтера. Это оказалось пыльное зеркало. Но Унтер даже не дрогнул, когда повсюду разлетелись осколки. Он вновь направил на меня рубин.

Теперь-то, Никки, нам точно не выбраться, подумал я. Последним, что я услышал, был дикий крик мальчишки.

9.

Ребра болели так, будто их ломали снова и снова. Обезболивающее на меня не действовало, приходилось страдать молча. Поэтому я был рад увидеть Хитер и Дастина, которые прилетели ко мне в палату сразу после ареста Унтера. Когда я более-менее пришел в себя, эти двое рассказали мне, что же случилось.

Дастин получил мое сообщение, но не поверил. А потом... Потом события развивались молниеносно. В участок прибежала заплаканная Сара и, находясь на грани истерики, призналась, что Киттиджо убил Унтер. В это же мгновение в сеть ворвалась Хитер и завопила, что я в опасности. Оказывается, все это время мой коммуникатор записывал всё, что происходит, и лил информацию ей на компьютер в прямом эфире. Дастин собрал людей и кинулся к Унтеру.

Оказалось, парень и правда был заражен магией. Концентрация была ничтожно мала, чтобы клетки мутировали хоть в какую-нибудь Странность, но этого вполне хватило, чтобы охул признал в нем мага и послушался. То, что он сумел управиться с серьезным магическим артефактом, удивило всех.

- Ну и дела, - проговорил я, когда разговоры поутихли. – Что ж, мальчик одаренный. Они с Киттиджо серьезно увлекались этой магической ерундой.

- Всегда говорил, что магия – это зло, - пробормотал Дастин. – Дам прошение изъять из библиотек материалы со всякими заклинаниями и прочей чушью.

- Наука будет тебе благодарна, - фыркнул я. - А что с охулом? От этой вещи надо избавиться. Ей не место в городе. Это опасный артефакт.

- Пока что это вещдок, - сказал Дастин. – Он в хранилище.

- Верни вещь владельцам.

- Чтобы они использовали ее против нас? – вскинулся он.

- Они не станут, - заверил я.

- Откуда ты знаешь?! – Рявкнул он.

Я посмотрел на него, не в силах ответить. Дастин был моим другом, но я не мог быть уверен, что его ненависть к мулдаси и преданность своей службе не перевесят наши с ним отношения.

Я закрыл глаза. Сотрясение давало о себе знать.

- Отдыхай, - проговорил он. – Потом поговорим. Мне нужно работать.

Хлопнула дверь.

Хитер вздохнула, затем я почувствовал, как она опустилась ко мне на кровать.

- Ты не сказала ему, да?

- Нет, конечно.

- Как думаешь, он меня арестует, если узнает?

- Вряд ли, ты ведь не виноват, что они тебя похитили.

- Похитили? – Я хихикнул, но тут же пожалел об этом: ребра отказывались срастаться. –Что ты сделала с записью?

Записью о том, как я провел последние двадцать четыре часа перед тем, как орда полицейских влетела в комнатушку Унтера, когда тот собрался покончить со мной. Хитер слышала каждое слово, произнесенное мулдаси, все мои писки и стоны и лихорадочный бред, в котором я пребывал после того, как меня избил Сиша.

- Сохранила на флешку и унесла домой. С серверов подтерла до последнего бита, - проговорила она.

Я бы расцеловал эту девушку, но у меня не было сил даже на то, чтобы просто дышать. Хитер спасла меня от тюрьмы. Снова.

- Спасибо, - пробормотал я.

- Не за что, родной.

На этот раз терять сознание было приятнее: последнее, что я почувствовал – поцелуй Хитер.

10.

Итак, история закончилась относительно благополучно. Для меня – через полтора месяца, когда я, наконец, вернулся домой из больницы. За это время я успел связаться с Сарой, ее матерью, выудить, точнее, вымолить у Дастина показания мистера Мальбрука и накатать свой лонгрид, который назвал «Жестокая рубиновая смерть». Главным героем был Унтер.

Он, Сара и Киттиджо встретились в университете. Они увлекались всем, что связано с магией: изучали труды, писали статьи, даже сочиняли заклинания, пытались пробовать их в действии. И коллекционировали магические артефакты. Унтера и Киттиджо влекла магия мулдаси, запретная, но, главное, такая близкая. Только рукой подать! А тут судьба преподнесла подарок – Унтер нашел старый тайный ход за Стену.

Они выносили всякий хлам с полей, где раньше был черный рынок, а потом забрели на земли мулдаси. В последней их вылазке Унтер и украл охул. Свою добычу он продемонстрировал Киттиджо, но та пришла в ужас, ведь все артефакты, которые они до этого таскали с полей, не представляли угрозы. И никому не принадлежали. Киттиджо попросила оставить охул и уйти. Завязался спор, девушка пригрозила сообщить обо всем в полицию, и Унтер активировал охул. Он заставил молчать Сару, пригрозив ей, и сам вызвал полицию. А перед этим напялил охул на труп.

Унтер погиб после нашей схватки. Он произнес заклинание, но магия, ударившись в осколки зеркала, срикошетила в него самого.

Сару, с учетом признаний и отсутствием других преступлений вроде проникновения за Стену, отпустили.

Отец Киттиджо, наконец, осознал произошедшее. Когда пламя поглотило тело его дочери, он точно вышел из того безмятежного оцепенения, в котором пребывал во время нашего разговора. Я хотел поговорить с ним, даже дошел до двери. Но, постояв немного на пороге, решил, что мне достаточно материала и так и не решился постучать в дверь.

И отправил текст Хитер. Она даже не стала резать его, как обычно. Но взяла с меня обещание, что я больше никогда не стану ввязываться в такие авантюры.

А я... А я бы и рад, наверное. Ведь я терпеть не могу работать. Я ненавижу ранние подъемы, ненавижу оттачивать тексты, переписывая вновь и вновь предложения, которые кажутся то слишком длинными, то чересчур короткими. Правда. Но я понимаю, что без моей работы и постоянных рисков, без историй, которые так и остались бы короткими сухими заметками, если в них не вдохнуть душу подробностями, и текстов, в которые я вкладываю душу, донося людям что-то очень важное не только для моих героев, но и для себя самого, я перестаю быть человеком. 

0
12:23
266

Достойные внимания