Цветочек

Отчеты не выходили из головы биолога Евгении Леонидовны по дороге домой поздним вечером. С утра начнется: - «Евгения Леонидовна, сделайте то, принесите это, сходите туда-то». Бесконечная череда просьб и указаний: ни присесть, ни отдохнуть. Конечно, грех жаловаться, Женя понимала, на что шла, когда выбирала профессию, но не ожидала, что аврал перерастет в бесконечный ком.

Стук каблуков эхом разносился по пустой улице.

«Забрать результаты из лаборатории… профессору два кусочка сахара в кофе, чайная ложка сливок…» - суетились мысли в уставшей голове.

Поздние возвращения домой стали постоянными, маршрутки уже не ходили. Умом Женя понимала, что всех дел переделать невозможно, а здоровье дается один раз, но ничего поделать с режимом не могла, выжимая из себя все соки.

Раздался остервенелый лай ротвейлера, Женя вскрикнула и отпрянула от забора-сетки, когда пес на нее бросился. К счастью, преграда оказалась для него непреодолима, и Женя облегченно выдохнула:

- Глупая псина!

Пес замолк, замер, посмотрел чужачке в глаза, будто понял, что сказала Евгения, а потом издал злобное, тяжелое рычание и обнажил клыки. Женя засеменила дальше, не желая оставаться в обществе ротвейлера.

Уличные фонари горели редко, но ночь была особенно светлой и лунной. По пустым переулкам устало гулял ветер. В голову лезла всякая всячина: про маньяков, грабителей и насильников, бешенных псов. Подкралась тревога. Поразителен человеческий мозг, до каких ужасов себя можно накрутить одними мыслями!

"Нет, ну что может случиться? По сути – ни-че-го", - пыталась успокоить себя Женя, после того, как сама себя накрутила.

Впереди на пустой улице показался сгорбленный силуэт. Тревожные мысли переросли в страх, но он тут же отпустил, когда силуэт стал четче и превратился в старушку. Старуха шла навстречу, шаркая ногами, с большой сумкой в руке. Женя и рада бы пройти мимо, но бабка её заметила:

- Доченька! Помоги старенькой, а то не дойду.

Отказываться было как-то неудобно. Она взглянула на сумку, от тяжести которой спина пожилой женщины, казалось, сейчас совсем сгорбится к земле.

Выдохнув, Евгения взяла тяжелую ношу в свои руки. Пошли они неторопливо в другую сторону от дома Жени… Пересекли пустующую дорогу.

- На метре сейчас ехала-ехала, совсем не протолкнуться! Ох, невежливая молодежь пошла нынче, - бубнила пожилая женщина. – А жарища! Грязища! Вся куда-то спешат, суетят…

Бабушка все болтала и болтала, будто стоило ей избавиться от сумки, и второе дыхание открылось. Женя кивала, не вникая в смысл сказанного — монолог нагонял сон. Но все же вялая мысль промелькнула: - «О каком еще метро она говорит?»

Путь к частному сектору и неприятный старушечий голос показались вечностью, но вот старуха открыла скрипучую калитку и провела помощницу в старый замшелый домишко.

- Проходи, доченька, не стесняйся, - говорила та, живенько убегая в соседнюю комнату.

Женя водрузила сумку на стол в прихожей и с облегчением расслабила спину. Она не представляла, что такого тяжеленного можно таскать в сумке.

Обычный деревенский дом, стены увешаны растениями, необычными куклами, несколько связок чеснока. Бабка успела лихо убежать на кухню, чем-то загремела. Женя мысленно надеялась, что старушка не заставит ее пить чай и выслушивать оставшуюся половину ночи длинные истории. Черный кот довольно мурчал на диване, иногда посматривая ярко-желтыми глазами на незнакомку. Стало не по себе.

- Бабуль, я пойду!

Вдруг в дверях появилась бодренькая старушка, светящаяся от радости не хуже гирлянды:

- Дай отблагодарю тебя. Доченька, возьми цветочек! Не простой он, а волшебный, желания исполняет, - она протянула серовато-коричневый цветок на длинной ссохшейся ножке. Женя была немного удивлена сомнительному подарку.

Кто его знает, что за траву ей подсунуть бабка пыталась.

- Нет, благодарю вас. Мне пора идти.

Кое-как попрощавшись с надоедливой старушкой, Женя поспешно выскочила из дома. В душе еще теплилась надежда хоть немного выспаться перед работой.

Благо домой Евгения добралась без происшествий. Больше не попадались бешенные собаки, навязчивые старушки и прочие маньяки. Женя уже стояла возле двери, полезла в сумочку, в поисках ключей и наткнулась на подарок бабки незаметно подброшенный – тот самый жутковатый цветочек. Проверила, на всякий случай, наличие кошелька и успокоилась, обнаружив его на месте. Женя достала цветочек и с улыбкой на него посмотрела.

- То же мне - семицветик, - с иронией произнесла она, разглядывая подарок, осторожно дотрагиваясь до каждого хрупкого лепесточка.

Черный, серый, бледно-желтый, как старый облупившийся подоконник, прозрачно-сероватый, грязно-коричневый ближе к землистому оттенку, темно-бурый и последний – белый. Ровно семь лепестков.

- Смешно. Тоже мне, клоунада. А вот в цирк хочу! – усмехнулась Женя и оторвала один, бросая под ноги. Прозрачно-серый лепесток коснулся бетонного пола лестничной клетки.

Женя погрузилась в поиски ключей, они приветливо звякнули, когда их удалось отрыть в дебрях женской сумки, подняла голову и не увидела двери. Не увидела подъезда, она больше не была в доме, а стояла посреди арены, под огромным куполом цирка. Вместо лестничной клетки дорожка по кругу, украшенная огнями, трибуны, помост для оркестра. Евгения вздрогнула, отшатнулась назад и как-то нервно-истерично хихикнула. Огляделась, пытаясь понять, что произошло.

Донеслись ноты приторно-сладкой мелодии. Мелодия, которая обычно звучит в парках аттракционов. Женя прислушалась… Играла шарманка или нечто на нее похожее.

Несмело оглядываясь, сделала неуверенный шаг.

Музыка заиграла громче, навязчиво проникая в голову.

- Девочка, почему ты здесь одна? – белая рука в перчатке легла на плечо.

Женя обернулась и в ужасе отскочила. На нее смотрели ярко-красные глаза, чистое зло, вырвавшееся из глубин тьмы, одним взглядом способное сожрать душу. Ступор через секунду сменился визгом, Женя попятилась назад. Страшный незнакомец медленно сделал шаг в ее сторону, как хищник, подкрадывающийся к добыче. Евгения метнулась к центру арены, освещенную прожекторами, точно мотылек, боясь оставаться в темноте. Незнакомец был одет в клоунский костюм: оранжевый парик, белое лицо, покрытое гримом, самое пугающие – зубы. Нет, не клыки, но необычно острые, кривые. Женю едва не стошнило, когда капля слюны, стекавшая с них, сорвалась, падая на пыльную арену.

До смерти перепуганная Евгения бросилась к трибунам, в надежде убежать через запасной выход.

- Девочка! Давай поиграем! – крикнул кто-то впереди.

Из-под трибун вылез второй клоун в черно-белом костюме, с маленькой бабочкой на шее, руки у него по локоть в красном, присохшем, отчего рукава прилипали к коже, когда он двигался.

Женя метнулась в другу сторону.

- Какая хорошая девочка! – третий клоун возник у выхода с арены, отрезая последний путь к отступлению.

Едва не упав на пыльную арену, Евгения судорожно полезла в сумку.

- Домой! Хочу домой! – плакала она и трясущимися руками пыталась достать из сумочки перцовый баллончик, но случайно оборвала пожелтевший листок с цветка.

Победные солнечные лучи лились в распахнутое настежь окно. Евгения поежилась еще пару минут, не желая просыпаться. Но вдруг ее облило холодным потом, она подскочила с кровати и замерла. «Сон…» - ударила мысль по непроснувшейся голове. «Сон, сон, сон» - успокаивалось учащенное сердцебиение. Это всего лишь сон! Иначе быть не могло. Женю немного трясло, но ужас вытеснял здравый смысл. «Всего лишь сон» - в очередной раз мысленно повторила она.

По сложившейся традиции, заварив чашечку свежего кофе, Женя включила телевизор.

С экрана равнодушный женский голос передавал новости:

- Вчера ночью сотрудники приезжего цирка жестоко расправились с тремя посетителями. Обстоятельства трагедии выясняются. Подозреваемые объявлены в розыск.

Женя, как окаменевшая минут десять пялилась в телевизор и хлопала глазами. «Сон?..» - совсем робко прозвучал внутренний голос.

Выбросить цветочек смелости не хватило.

- Надо аккуратней обращаться с этой чертовщиной и все будет в порядке. Так сказать, применить научный подход, - твердила она.

Было определено место для цветочка: красивая расписная ваза на полке с книгами. Евгения решила, что хорошенько подумает, поразмыслит и загадает что-нибудь дельное, если, конечно, все это не вымысел уставшего от постоянной работы сознания.

Прошло несколько дней. Работы навалилась двойная гора, пришлось забыть про полноценный сон и довольствоваться двух-трехчасовыми полуснами.

Помимо беспросветной рутины в и без того заваленный график пришлось включить долго откладываемую встречу с подругами, под угрозами, что если она снова перенесет визит, то они вообще перестанут общаться.

Собрались все вечером, вчетвером, расположились в гостиной на мягком диване, за чашкой чая и вкусным тортом и парой-тройкой бокалами мартини. Как и полагается, сплетни и перемывание костей не заставили себя ждать. Началась поливательская грязью дискуссия с подлого мужа Светки, плавно переросла в беседу о продавщице Катьке, которая по слухам от него беременна. А Оля не знает кого из двух своих мужчин выбрать и одновременно обманывает обоих. У Жени уши болели от такого количества ненужной, мусорной информации:

- Девочки, честное слово, рты бы вам позашивать!

Евгения невзначай посмотрела на цветочек на полке, улыбка плавно сошла с лица. Дрогнула рука с чашкой, капли чая разбрызгались на ковер.

- Женька, ты чего? – встревоженно спросила Света, видя побледневшее лицо подруги. – Тебе что, плохо?

Женя не сказала ни слова. Она смотрела молча, чувствуя, как подступает ком к горлу, видела, как грязно-коричневый, подсохший лепесток сорвался с цветка, стоявшего в вазе, и медленно упал.

В квартире воцарилась тишина. Абсолютная. Казалось, само время замерло.

В следующий миг открылся первый ящик комода, откуда вылетела катушка черных ниток и покатилась к дивану. Все присутствующие застыли, глядя на нее. Послышался звон рассыпающихся по полу иголок, они напоминали маленьких червяков, поблескивали в дебрях густого ковра, приближались к ногам подружек. И тут все хором завизжали, стараясь взобраться повыше на диван. Женя зажмурилась от страха. Чашки полетели со стола, разбиваясь вдребезги. Оля закричала так пронзительно, что живот свело судорогой.

Иголки одна за одной ползли по дивану, заползали на девушек, те визжали, пытались их скинуть с себя, но ловкие иголки прокалывали платья, кожу и крепко держались за своих жертв. Первая иголка добралась до лица Оли, тянула за собой черную нитку.

Стежок. Еще один. Иголка ловко обходила пальцы Оли, когда та отчаянно пыталась ее схватить. Стежок. Черная полоса стежков прочно зашила рот. Капельки крови выступали из каждого прокола. Иголка, словно довольная проделанной работой, сделала в воздухе кульбит и завязала двойной узел. Ту же процедуру проделали и остальные иголки с Мариной и Светой.

Через несколько минут все стихло, Женя решилась открыть глаза и обомлела: у подруг зашиты рты, а они тянули руки к ней. В глазах слезы и ярость. Они точно знали, что во всем виновата Женя! Она до смерти перепугалась, на светлом персидском ковре остались темные капли крови.

- Девочки, я не виновата! Я все объясню!..

Оля схватила со стола перепачканный в торте нож и бросилась на Женю. Та взвизгнула, нож прошел в нескольких сантиметрах от лица.

В следующий миг Света выхватила нож и Оли, попыталась разрезать зашитый рот… но нитки только глубже впились в кожу.

Евгения подорвалась с дивана и метнулась к шкафу, на лету схватила цветок и случайно задела вазу, отчего та стремительно полетела на пол, со звоном разбиваясь на осколки.

- Хочу, чтобы они ушли! – и сорвала серый лепесток.

Подруги исчезли, словно в квартире никого и не было.

На невеселой ноте закончился неудавшийся девичник. Женя выпила кучу успокоительных и решила, что пора обратиться за помощью. Утром, перед работой, она трясущимися руками положила семицветик в сумку.

На работе Женя три дня пыталась узнать хоть немного о таинственном цветке. За это время она провела столько анализов, сколько не проводила за всю недолгую карьеру. Безрезультатно. Никакие тесты и анализы не дали ответов. Только еще больше вопросов. При этом надо не забывать о миллиардах поручений профессора, умудрявшегося завалить ее горами отчетов и личными просьбами. Она уже и позабыла, когда спала, хотя бы немного.

В четыре часа дня в кабинет снова вошел профессор:

- Евгения Леонидовна, голубушка, я сегодня пораньше ухожу. Спасибо, что сегодня постарались с моими крохотными просьбами, - обратился профессор, застегивая пуговицы на черном костюме. – Пожалуйста, вы часов в семь заберите из химчистки мой костюм, а к утру мне нужен отчет по последнему эксперименту, вы ведь не забыли? А, и да, будьте голубушкой, полейте у меня пальмочку в кабинете, а то я совсем сегодня опаздываю!

Женя стиснула зубы, но стерпела, ее всегда подкупала вежливость профессора. Еще одна бессонная ночь – какая разница:

- Конечно-конечно, Павел Федорович.

Евгения вернулась к работе, намереваясь в первую очередь разгадать свое злосчастное растение. Осторожно пинцетом оторвала черный лепесток и поместила на предметное стекло под микроскоп.

- Были бы все такими вежливыми, - посетовала Женя, заглядывая в окуляр.

До поздней ночи она всеми мыслимыми и немыслимыми способами пыталась найти хоть что-нибудь дельное, но, кроме окраса, это был совершенно обычный цветок, семейства лотосовые.

Вновь дорога домой. От безрезультатности хотелось рыдать, Женя не знала, что делать, к кому обращаться. В одном из переулков, навстречу шел высокий мужчина и остановился прямо перед ней. Женя тоже остановилась.

- Добрый вечер, - улыбнулся молодой человек, приятной внешности, с глубокими серыми глазами, и вежливо поклонился. – Прошу меня извинить, что отвлекаю такую красивую девушку.

Женечка даже покраснела. Вот это настоящий джентльмен!

- Ничего страшного, - она подарила улыбку в ответ.

- Милая леди, - продолжал таинственный незнакомец. – Будьте так любезны, отдайте ваш кошелек.

Шокированная предложением, Женя продолжала улыбаться, не до конца понимая смысл сказанных слов. Тогда парень вытащил из-за пазухи пистолет. Настоящий, черт его возьми, пистолет!

- Иначе, сообщаю вам прискорбно, я буду вынужден вышибить вам мозги.

Женя так и стояла, как вкопанная, не сводя глаз с дула пистолета, направленного на нее.

- Если вы мне все еще не верите, я с удовольствием продемонстрирую! – радостно воскликнул бандит и перевел дуло пистолета на спящего возле мусорного бака бомжа. В следующее мгновение раздался оглушительный выстрел. Спящий мужчина даже не успел понять, что произошло, пуля пробила ему лоб, и он умер в той же позе, в которой спал.

- С-сейчас…- пролепетала Женя, задыхаясь, полезла в сумку.

Ощутила под пальцами оторванный лепесток и тихо прошептала:

- Пусть он уйдет и оставит меня в покое…

Темно-бурый лепесток вырвался из руки, вылетел из сумки и унесся вдаль, подхваченный резким порывом ветра. Грабитель еще раз поклонилсядо самой земли и убрал пистолет обратно за пазуху.

- Задержался я, — он улыбнулся еще раз и двинулся прочь. Женя панически огляделась по сторонам, все стихло. О произошедшем напоминал только труп у мусорки, и растекающаяся под ним лужа крови.

Всю дорогу Женя шарахалась от редких прохожих, каждый человек, встречавшийся на пути, приветливо улыбался, здоровался, один даже честь отдал! Все кланялись, кланялись. Женя искренне верила, что сходит с ума. Она уже не шла, а мчалась, что было сил домой. Взлетела на второй этаж, захлопнула дверь, и бегом накапала в стакан валерьяну вперемешку с корвалолом. Едва Евгения поднесла стакан ко рту, посмотрела в окно… стакан выпал из рук, разбился…

По тротуару к ее подъезду вереницей шли клоуны, рыжеволосый держал в руках кровавый топор, тот, что с черной бабочкой нес ножи, третий шел с дубиной. Следом за ними вприпрыжку улыбался вежливый грабитель, гневно вышагивали подруги с зашитыми ртами. Ярко раскрашенные лица клоунов резко контрастировали с зашитыми ртами подруг. Вежливый грабитель изредка косился то на них, то на клоунов, поигрывая пистолетом в руке. Внезапно, уже перед подъездом, грабитель поднял взгляд и увидел смотрящую на них до смерти перепуганную Женю.

- Вон она! – выкрикнул он.

На лице клоуна мелькнула кровожадная усмешка и он, отвесив лёгкий реверанс, забежал внутрь. В дверь стали тарабанить. Женя в ужасе забилась в угол.

- Открывай! – зло хихикал клоун за дверью.

- Женечка! Я за вашим кошельком! – доносился голос грабителя.

Дверь прогибалась под натиском. Еще немного и она сорвется с петель.

- Что вам всем от меня надо?! – истерично в слезах кричала Женя.

Она метнулась к цветку, судорожно схватила его обеими руками. Остался последний – белый лепесток.

- Хочу, чтобы ничего этого не было! – в истерике и в слезах кричала Женя, дрожащими руками отрывая лепесток…

Стрелки настенных часов показывали ровно шесть вечера. В кабинет зашел профессор, уже сняв белый халат и готовый идти домой. В руках он держал увесистую папку.

- Евгения Леонидовна, голубушка, будьте добры, вот еще несколько тестов провести надо и отчет написать.

Папка шумно легла на стол биолога Евгении, она на нее посмотрела, улыбнулась.

- Извините, Павел Федорович, но это я сделаю завтра. Мой рабочий день закончился.