Светлана Ледовская

Съеденное время

Съеденное время
Работа №22
  • Опубликовано на Дзен

В детстве время тянется возмутительно медленно. Словно тяжëлая, густая капля золотистого мëда, зависшая над чашкой и никак не желающая стекать с ложки вопреки закону всемирного тяготения. Смотришь на часы: секундная стрелка то и дело замирает, словно задумывается — делать следующий шаг или нет — потом, напрягшись, прыгает к очередной засечке на циферблате и снова замирает в нерешительности. Минутная еле ползëт. Как черепаха. Или улитка. Хотя улитка по сравнению с ней — Шумахер! А часовая, вообще, стоит на месте, сколько ни приглядывайся, и только когда отвернëшься или задумаешься о чëм-то другом, немного сдвигается.

А так хочется поскорее стать взрослой, самостоятельной, чтобы можно было ходить в кино на последний сеанс, носить туфли на шпильках, подводить чëрным карандашом глаза, а ногти красить ярким лаком цвета спелой вишни.

Задумчиво-мечтательный взгляд пробежался по растопыренным пальцам с обгрызенными ногтями. В руках ничего не было. Ни-че-го!

***

— Вот раззява! Вот раззява-то безголовая! И куда эта чëртова авоська могла запропаститься?

Анютка внимательно осмотрела остановку, даже под лавку заглянула, хотя и так сквозь редкие деревянные бруски с остатками голубой краски и надписью "Катька дура!" хорошо было видно, что никакой авоськи там нет; несколько окурков в углу да горсть жухлых листьев, сиротливо сбившихся в кучку.

Девчушка напрягла память: в магазине взяла хлеб, сахар, гречку, расплатилась, тщательно пересчитала сдачу — всё правильно! — кивнула румяной продавщице и вышла на улицу. Авоська была в руках. Значит у старика оставила на пасеке. И какого рожна туда попëрлась? Шла-шла, задумалась ненароком, времени-то немеряно — вся жизнь впереди; а ноги сами свернули на знакомую тропинку. Теперь снова придётся телепаться по ней до самой пасеки, но делать нечего! Без авоськи домой не заявишься.

Сентябрьское солнце палит, как ненормальное. Ишь! Распустило свои лучи. Уже и день заметно убавился, а оно всё не угомонится, жарит по-летнему. Ни облачка на небе, лëгкая паутинка поблëскивает, зависнув в вышине, горизонт в томной дымке, журчалки вьются над разнотравьем, пахнет пылью и полынью. К вечеру будет дождь, наверное.

— Дедушка! Дедуль, ты здесь? — крикнула Анютка в прохладу дома. Тишина. Может в саду ковыряется? Резвые ножки легко сбежали со ступенек — скрип-скрип — и мимо клумбы с роскошными астрами прошлëпали в сад.

На лавке под старой раскоряченной грушей дремал толстый рыжий кот, то ли спал, то ли прикидывался, жмурясь на жаркое солнышко.

— Привет, Пирамидон! Деда не видел? — спросила Анютка.

— А то мне больше делать нечего, как только за дедом следить! Сам объявится. К вечеру, — подумал кот, но вслух ничего не сказал, лениво зевнул и снова прикрыл глаза. — И вообще, Дормидонт я.

Анютка села рядом, протянула руку, чтобы погладить рыжего, но... передумала, уж больно воинственный вид у зверюги: одно ухо порвано, хвост, перекушенный врагами в двух местах, так и сросся буквой N, из-за чего кот походил на мультяшного героя.

Им-то хорошо живëтся, аж завидки берут, один спит да ест, другой делает, что хочет, а что не хочет — не делает.

Ни тебе школы, ни уроков, и никто не заругает и не накажет. Вот жизнь! Скорее бы уже повзрослеть.

Анютка зевнула.

Клонило в сон.

"Какой глупый детëныш! — Дормидонт нехотя перевернулся на другой бок. — Детство — самая счастливая пора, а ей повзрослеть хочется. Не понимает. Не ценит. Вот когда я был маленьким котëнком... Славное было время... И мама — мягкая, тëплая, ласковая, вкусно пахнущая молоком..."

***

— А кто это тут на жаре парится? — Старик, как привидение, выплыл из солнечного марева.

— Егоза? Вернулась? Забыла чего?

— Ага, — Анютка с трудом разлепила глаза. — Авоську где-то посеяла. Не у тебя ли, дедушка?

— У меня, у меня, тетëха! — Добрая улыбка осенила загорелое лицо. — Иди в хату, охолонь немного, я тебе кваску из подвала принесу.

Анютка зашла в дом, присела на старый, но добротный табурет. Глаза, пробежавшись по беленой стене, задержались на часах. ЧуднЫе часы такие — без стрелок. Или и не часы вовсе? Большой жёлтый кругляш поблëскивал влажным срезом. Девочка подошла ближе. Да это же айва! Какая огромная! Разве такие бывают? Взяла нож со стола и отрезала кусочек. Точно, айва! На гладкой кожице бурый пушок. Спелая, сладкая. Хрумтит, и мелкие брызги сока разлетаются в стороны. Вкусно!

— Хозяйничаешь? Ну-ну! — Дормидонт, подрагивая зигзагообразным хвостом, грациозно прошёл мимо Анютки и запрыгнул на табурет.

— А я чего? А я ни-ничего... Она уже разрезанная была. Вот если бы целая, тогда — да... А так — и ничего.

— Одни убытки от тебя, бестолковой: авоську потеряла, время съела. Вот ужо старик вернётся, он тебе задаст!

— А, а я... — испугалась Анютка. — А ты... А говорящих котов не бывает!

— Мря-ха-ха! — саркастически рассмеялся Дормидонт. — Это старых девочек не бывает! Иди в зеркало на себя посмотри!

Анютка, вдруг оробев, подошла к большому зеркалу в потемневшей от времени деревянной раме, вгляделась в мутное отражение и... отшатнулась. Из-за стекла, раззявив рот, её рассматривала какая-то старушка: глаза испуганные, лицо, как печëное яблочко, всё в глубоких морщинах, на голове редкие седые кудельки. Девочка непроизвольно всплеснула руками, и старушка в точности повторила этот жест.

— Не может быть! — Анютка потрясла головой, потëрла глаза, но видение не исчезло.

— Вот так-то со временем шутки шутить, — с укоризной констатировал кот.

Страшная догадка ледяной иглой пронзила мозг.

— Неужели это я? Как же теперь? Что я маме скажу? — разревелась Анютка, выскочила из хаты и бегом по тропинке, размазывая по щекам потоки слёз.

Только добежав до остановки, почувствовала, как устала, запыхалась, коленки дрожат, спина ноет. Да что же это?

"Что-что, старость это!" — ответила сама себе и снова заплакала. Придётся на автобусе ехать. Тут идти-то всего две остановки, да сил нет.

***

Полный, как обычно, автобус, урча и постанывая, словно толстый, ошалевший от жары бегемот, подкатил к остановке, шумно выдохнул. Анютка протиснулась в душное бегемотово чрево, протянула недовольной кондукторше пятирублëвую монету. Двери со скрипом захлопнулись, и автобус, поднатужившись, двинулся дальше.

— И чё им дома не сидится? Молодёжь — на учёбу, кто постарше на работу едет. А пенсионеры каждый день куда?

— И не говорите, в такой тесноте добираться приходится, да ещё и с тяжеленными сумками, а эти бабульки уже все места заняли — катаются. Делать жешь нечего!

— Да-да, лучше бы дома сидели.

Анютка не сразу поняла, что речь о ней, удивлëнно оглянулась на толстую пассажирку с необъятными сумками — на месяц что ли продуктами запаслась? — но ничего не сказала.

— Ишь, зыркает! Ни стыда, ни совести! Из самой уже песок от старости сыпется, а она в короткое платьице, как девочка, вырядилась, — не унималась толстуха.

Анютка еле дождалась своей остановки. "Старушка, старушка, а места никто не уступил. Никакого уважения к возрасту!"

Выйдя из автобуса, потерла ноющую поясницу, присела на лавочку отдохнуть. Эх, старость — не радость!

***

"Пенсионерам скидки 10%" сообщала витрина аптеки.

А вдруг... И огонёк надежды затеплился в душе.

— У вас есть таблетки от старости?

— Нет, — грустно улыбнулась пожилая аптекарша. — Таких таблеток у нас нет.

— Возьмите цианид.

Анюта резко обернулась на знакомый голос:

— Пирамидон???

Нет, это оказался патлатый парень в чёрной майке с надписью "АC / DC":

—Ци-а-нид! Оч-чень хорошо помогает от старости. Как и от всех остальных болезней.

— Цианида у нас тоже нет, — аптекарша строго посмотрела на патлатого, потом, сделав сочувственное лицо, обратилась к Анюте:

— От старости нельзя вылечиться, но зато можно её продлить. Есть витамины, БАДы, и всё со скидкой. Будете брать?

— Нет, — буркнула Анюта и вышла из аптеки. Зачем продлевать то, от чего хочешь избавиться?

***

На другой стороне улицы салон красоты зазывал посетителей рекламой: "Молодость и красота. Недорого".

Интересно, недорого — это сколько?

Анюта похлопала себя по карману — горсть мелочи отозвалась дружным "звяком", и девочка решительно открыла дверь.

— Здравствуйте! — рыжая, ярко накрашенная дама, всколыхнув пышные формы, резво вскочила с кресла, где только что увлечëнно подпиливала ногти.

— Я — Дармира, хозяйка этого прекрасного заведения. У нас большой выбор услуг: маникюр, педикюр, стрижка, окраска. А наш визажист — просто волшебник! Из любой старухи, извиняюсь, пожилой женщины сделает неотразимую красавицу. Вот вам сколько лет?

— Двенадцать, — пролепетала огорошенная таким напором Анюта.

— Ах-ха-ха! — учтиво рассмеялась дама. — Вы себя не узнаете! Будете выглядеть лет на пятьдесят, а то и меньше.

— Но я не хочу на пятьдесят! — рассердилась Анюта, даже ножкой топнула и выбежала из салона, хлопнув дверью.

Радушие тут же сменилось недовольной гримасой:

— Ну и клиентки пошли! Время съела, авоську потеряла, да ещё и ножкой топает, капризничает! — дама устало плюхнулась в кресло, прихватив с тумбочки пилку для ногтей.

***

В глубокой задумчивости Анюта подошла к дому. Остановилась в тени огромного куста сирени, не решаясь зайти во двор.

— Совсем от рук отбилась! Утром ещё отправилась в магазин, и до сих пор нет.

Это мама жалуется соседке, догадалась девочка.

— Ох, распустила ты её, Маша! Ремнём надо было воспитывать. Ремнëм! Драть как Сидорову козу! Чтобы уважала и боялась, иначе в старости ни помощи, ни сочувствия не дождëшься. А старость-то не за горами.

— Конечно вы правы, Ирина Прокофьевна! Вот заявится — получит у меня!

— Мама! — хотела крикнуть Анюта, но поперхнулась, закашлялась и отошла от калитки.

— Вы кого-то ищите? Подсказать? Я тут всех знаю, — соседка вышла на улицу, заинтересовавшись незнакомкой. — Может, чем помочь?

— Нет-нет! Спасибо! Не надо! Я сама, — Анюта спешно засеменила прочь.

Нет, домой нельзя! Я маме нужна молодая и здоровая, чтобы ухаживать за ней, когда состарится. А как ухаживать, если сама старуха?

Анюте снова захотелось плакать. Куда идти? Кто поможет? Кто?

Может, пасечник?

***

В третий раз идти к старику было невероятно трудно: ноги гудели, сердце трепыхалось в груди, как испуганная птичка, дыхание перехватывало, лицо взмокло от пота.

Пасечник увидел её издалека и вышел навстречу.

— Ну что же ты убежала, Егоза? Виноват я, не уследил.

— Дедушка, я теперь так и останусь старушкой? — Слёзы снова пролились из глаз и скрылись в глубоких морщинах.

— Что ты, что ты, детка! Мы всё исправим. Надо только запастись терпением.

— Что я должна сделать? — Анюта решительно вытерла слёзы.

— Вырастить дерево.

— Дерево? Как?

— Как обычно. Вот тебе семечко айвы, посадишь в землю и будешь за ним ухаживать.

— Но это же очень долго!

— От тебя зависит. Хотя можем оставить всё как есть.

— Нет, — твёрдо ответила Анюта.

Она посадила айвовое семечко в саду напротив старой груши, полила дождевой водой из кадушки и села на лавочку.

Сколько же лет придётся ждать?

Анюта представила, как проносятся часы, дни, месяцы, сменяются времена года, льют дожди, опадают листья, ложится снег, и только она, маленькая несчастная старушка, всё сидит под корявой грушей и ждёт.

Доживу ли я? А как же мама? Надо дожить!

— Мамочка, я всё исправлю и вернусь к тебе, — прошептала Анюта и вдруг с удивлением и радостью увидела, как в чёрной земле проклюнулся росток, потянулся вверх, выпустил два нежных зелёных листочка.

— Какое чудо! Дормидонт, ты видел?

— Видел, видел. Главное — очень сильно захотеть, и тогда всё получится.

Кот запрыгнул на лавочку и положил голову Анюте на колени, а она улыбнулась и ласково погладила рыжего разбойника.

***

— А чего это вы на жаре паритесь? Загораете али как? — Старик неожиданно возник перед девочкой.

— Ой, я, кажется, заснула, — Анюта непонимающе хлопала глазами, — и даже видела какой-то сон.

— За авоськой, небось, вернулась, растеряша? Держи!

— Ах да, точно, я же авоську у тебя забыла! А меня мама дома ждёт! Так я побегу, пока дождь не прихватил.

И резвые ножки легко понесли девочку мимо раскидистой айвы с огромными спелыми плодами, мимо клумбы с астрами, мимо солнечного луга с душистым разнотравьем... Домой. К маме.

Старик помахал ей вслед и кивнул коту:

— Дормидонт, а куда все-таки часовые стрелки делись? Ты не знаешь?

— Мр-р-релки? А-а-а, мр-ре-елки! Да какая разница? Сказка-то закончилась.

0
14:02
275
Alisabet Argent

Достойные внимания