Легенда о Пражском давителе

Как любой англичанин, Джеймс Эштон любил встретить утро с чашечкой горячего чая. Стоя у окна, он помешивал ложкой крепко заваренный напиток и любовался серым облачным небом, грозящим вот-вот пролиться дождем.

«Какая чудесная погода, – думал он, – прямо как дома! Не хватает только тумана».

Погода казалась еще приятнее от того, что на улицу Джеймс не собирался, а напротив, надеялся отправиться спать. Всю ночь он трудился над подвижностью механической руки, подгонял шестеренки, настраивал четкость движений и силу захвата. Получилось недурно, теперь можно и отдохнуть. Еще раз вдохнув сырой пражский воздух, Джеймс закрыл окно и направился в сторону спальни.

Вдруг снизу раздался громкий стук. Кто-то настойчиво колотил во входную дверь. Настроение у Джеймса резко испортилось. Ну кто там с утра? Торговцы? Кредиторы? Скривившись и резко почувствовав себя уставшим, он направился открывать. Толкнув дверь, англичанин приготовился возмутиться, но, увидев перед собой мужчину в строгом черном пальто, удивленно застыл. Кажется, он где-то его уже встречал – военная выправка, короткие черные волосы, легкая улыбка, внимательный взгляд.

– Инспектор Леос Марек, – представился посетитель.

Он тоже успел оглядеть Джеймса, одетого в домашний халат, перемазанный машинным маслом, оценил всклокоченную прическу и на миг задержал взгляд на чайной чашке, которую англичанин все еще держал в руке. Затем он преувеличенно мило улыбнулся и приподнял шляпу.

– Мистер Джеймс Эштон? Изобретатель? Позволите войти?

Англичанин кивнул.

Продолжая улыбаться, инспектор проследовал мимо него внутрь. Оглядев гостиную, в которой явно давно не прибирались, он выбрал наименее засыпанное бумагами кресло, осторожно скинул их на пол и, удобно расположившись на сидении, молча уставился на хозяина.

Все еще недоумевающий Джеймс перебрал в уме долги, жалобы на ночной шум, странный запах из мастерской… Наконец он решил спросить:

– А чем, собственно, обязан?

Леос вздохнул.

– Ну да, никто никогда не признается сам… Еще скажите, что вы не в курсе того, что сейчас происходит в городе?

– Нет, – помотал головой Джеймс. – И честно говоря, мне вообще нет до этого никакого дела. Лишь бы никто не мешал работать.

Он вспомнил, почему ему пришлось покинуть Лондон и уехать как можно дальше. Ответ был прост – его достали. После нескольких удачных изобретений он стал знаменит. Соседи бесконечно жаловались на грохот, пытаясь выманить денег. Журналисты шныряли под окнами, выясняя, над чем он работает. Ученые без предупреждения являлись, чтобы дать парочку советов. А письма? Гневные, полные мрачных пророчеств, что его летательные аппараты будут падать людям на голову. Или восторженные – такие чаще приходили от молодых людей, просившихся в испытатели, или девушек, желавших замуж. Однажды после особенно напряженного дня, когда Джеймс из-за всеобщего внимания ни разу не смог вернуться к работе, он собрал небольшой чемодан и отправился на вокзал. Направление выбрал наугад – выпала Прага. Не так плохо. Здесь ему понравилось, и до сегодняшнего дня его делами никто не интересовался.

– Так что? Скажете, вы совершенно ни о чем не слышали? – отвлек от размышлений голос инспектора. – А что на счет убийства женщин?

Джеймс постарался припомнить. Что-то такое ему рассказывала приходящая кухарка за вчерашним ужином. Но он особо не вникал, нужно было продумать механизм передвижения конечностей в нужном ритме, отладить равновесие…

– Да, – недовольно бросил он, – что-то слышал. Какой-то маньяк убивает шлюх. При чем тут я?

– При том, – вздохнул Леос. – Вы англичанин, а как всем известно, Джек-Потрошитель появился именно у вас. Ночью вы занимаетесь черти чем, уж точно не спите. Грохот стоит на весь квартал! И третье, самое главное – способ убийства. Маньяка не зря прозвали Пражским давителем. Они раскатаны, вдавлены в брусчатку, словно их били огромным камнем или тяжелой плитой.

– И вы подозреваете в этом меня?! – взревел Джеймс. – Да вы в своем уме?

Инспектор, нисколько не смутившись продолжил:

– Я не говорю, что вы сами, своими руками, убили их. Такое не под силу обычным людям. Но ходят слухи, что вы создаете механического человека. И говорят, он весьма большой. Кто знает, как вы решили его испытать.

Англичанин задохнулся от возмущения, растрепанные рыжие волосы встали дыбом, кожа покраснела.

– Я всю жизнь пытаюсь создавать вещи, способные хоть как-то облегчить людям существование! Мой механизм? Да он даже не готов!

– Нужно же мне проверить, – невозмутимо пожал плечами Леос. – Разрешите взглянуть?

– Да, – сдался изобретатель. – Идем.

Они прошли в заднюю часть дома, представлявшую собой огромную мастерскую. Раньше здесь было несколько комнат, но перегородки снесли, даже не потрудившись скрыть штукатуркой кирпичную кладку. В углу стояла небольшая плавильня, которая сейчас не работала, на стенах висели странные инструменты, чертежи и модели. Леос снял одну модель, не обращая внимания на скривившегося англичанина, и внимательно осмотрел.

– Самолет с паровым двигателем! Тот самый, что вы изобрели в Англии! Рад, что увидел его хотя бы таким маленьким.

Джеймс отобрал модель, повесил обратно и повел инспектора в центр мастерской. Там, прикрытое грязной парусиной, возвышалось нечто большое. Стянув ткань, англичанин обернулся к Леосу, следя за реакцией.

– Вот. Это прототип. Один местный художник предложил мне называть такие машины роботами. Но этому, как первому, я дам личное имя. Когда закончу.

Леос Марек был восхищен. Перед ним стоял огромный паровой монстр. Крупное начищенное до блеска медное тело, напоминающее бочку. Массивные ноги-колонны. Широкие плечи и руки циркового силача. Маленькая голова с красными глазами-лампочками, слегка обозначенным носом и пока что безвольно отвисшей челюстью. Но даже полицейскому было понятно – робот не готов. Из открытого живота торчали несоединенные металлические трубки, одна нога держалась на подпорке в ожидании сварки. Руки безвольно висели на плечевых шарнирах. Механизм из гибких металлических тросов, который в будущем станет подчиняться паровому двигателю, лежал у ног механического человека. Его еще предстояло установить.

Но инспектор все равно внимательно осмотрел металлического монстра – нет ли грязи на ногах, не измазаны ли кровью руки?

Ничего не обнаружив, он вновь широко улыбнулся изобретателю.

– Удивительно! – восхитился он, кивнув на механизм. – Я должен был проверить, и претензий к вам у меня нет. Надеюсь, это правда единственный? Не окажется потом, что какое-то другое ваше произведение сбрендило, сбежало и давит на улицах женщин?

Джеймс так мрачно посмотрел на него, что инспектор опять засмеялся:

– Все, понял, не смею больше задерживать. Они направились к выходу, и тут в дверь снова кто-то замолотил.

Джеймс, предчувствуя недоброе, обреченно пошел открывать. В комнату ввалился запыхавшийся мальчишка и что-то залепетал, обращаясь к Леосу.

– Медленнее! – остановил он мальчика. – Это наш курьер, – объяснил он англичанину.

– Нашли еще одну… расплющенную… недалеко от моста… – пытаясь отдышаться, выплевывал слова мальчик.

– Ясно, иди, – он раздраженно толкнул мальчика к выходу. – Это уже серьезно. Четвертый труп. Никаких зацепок. Идея с вашим роботом была не плоха, но придумана уже из отчаяния.

Джеймсу стало стыдно. Все это время он думал только о том, как бы выставить полицейского за дверь. А он всего-то и хочет найти убийцу.

«Эх, – вздохнул он, – а сам-то я считаю, что делаю жизнь людей лучше? Стараюсь для их блага?»

– В Англии мне доводилось читать книгу одного сыщика. Он много пишет о методах дедукции, изучении улик. Я даже хотел попробовать помочь местным полицейским из Скотланд-Ярда. Они только посмеялись, а зря! Но может, вы позволите… И я смогу чем-то помочь здесь? Хотя бы осмотреть место преступления?

Леос иронично поглядел на него и покачал головой.

– Спасибо, но сильно сомневаюсь. Никто из экспертов не справился, а уж вы… Позвольте откланяться, до Карлова моста далеко. Мне нужно поспешить и поймать экипаж.

Джеймс хитро улыбнулся.

– Вы ведь наверняка слышали о моем паровом автомобиле?

***

Через несколько минут они мчались по узким улочкам, едва успевая маневрировать на резких поворотах. Бледный инспектор Марек изо всех сил держался правой рукой за сидение, а левой придавливал к голове шляпу. Джеймс в кожаном шлеме и круглых очках всю дорогу радостно улыбался, заставляя полицейского сомневаться в его вменяемости. Автомобиль трясло на брусчатке, и, хотя скорость была не такой уж высокой, Леос зарекся даже близко подходить к этой чудовищной повозке.

Зато до нужного места они добрались невероятно быстро. Их приезд произвел настоящий фурор у группы полицейских и собравшихся зевак. Некоторые, особенно смелые, обступили машину, удивленно осматривая рычаги и медные трубки.

Инспектор, пошатываясь, вылез из автомобиля и направился сквозь толпу в сторону группы полицейских. Джеймс, не получив официального запрета, решил пойти следом. Сначала он увидел красную лужу, размазанную по брусчатке так, будто что-то таскали здесь взад и вперед, пытаясь равномерно закрасить серые камни. А потом увидел, «что» именно таскали. На обочине дороги лежала куча грязных тряпок. Бурых изодранных тряпок. Но в этой мешанине он вдруг заметил волосы, когда-то светло-русые, сейчас испачканные и слипшиеся. С другой стороны виднелось что-то белое – обломанные кости голени, торчащие из оторвавшейся ноги. Джеймс медленно подошел. Тело на земле едва угадывалось, настолько оно потеряло форму, словно его перемололи с вещами. Смятое лицо скрывала кровь и грязь, череп раскололся. Изобретатель опустил глаза, но зря – увидел красивую белую женскую руку, чистую и совсем не пострадавшую.

Его замутило, на дрожащих ногах он двинулся к своему автомобилю. А он еще и хотел помочь? Это не люди, они не могли такого сделать. Какой уж там Джек-Потрошитель, тут резвился сам дьявол.

Инспектор Марек, между тем, переговорил с полицейскими, послушал причитания медика. На тело он смотрел не более минуты, для него тут уже не было ничего нового. Немного дольше он задержался, осматривая окрестности, что-то сверяя и чертя в блокноте. Закончив, он направился к Джеймсу. Тот все еще бледный стоял подле своего автомобиля, глубоко погруженный в пережитый ужас.

При появлении Леоса он вздрогнул. Тот заметил, как переменилось настроение изобретателя, и смущенно улыбнулся.

– А я предупреждал, не стоило вам сюда ехать.

– Это… Это ужасно! – взорвался вдруг англичанин. – Просто немыслимо! И что вы собираетесь делать? Нужно немедленно остановить…

Инспектор закатил глаза.

– По-вашему, мы до сих пор ничего делали? Да мы чего только не делали! Я даже к вам притащился, хотя это была совсем уж нелепая версия…

Джеймс покраснел.

– Да, конечно… – промямлил он. – Но что же дальше, если у вас совсем нет зацепок?

Марек пожал плечами.

– Возможно, придется ловить на «живца». Но с этим сложно. Городские проститутки сейчас так напуганы, что не хотят даже слушать. Да и отношения у меня с ними не очень. Мы пытались нарядить в платье одного из курьеров, но убийца на это не купился. Так и не пришел.

Изобретатель задумчиво уставился на камни мостовой. На лице его отразилось сомнение, борьба, но потом он все-таки решился.

– Возможно, у меня есть одна знакомая… – медленно начал Джеймс. – Не знаю, захочет ли она. Но мы обязаны попробовать, это нужно прекратить!

– Нет, ввязывать в эти дела женщин я не стану. Она может испугаться в нужный момент. К тому же не каждая подойдет в качестве наживки.

Джеймс хмыкнул.

– Она уж точно не испугается. И никого лучше, чтобы исполнить эту роль, я еще не встречал. Пойдем и спросим прямо сейчас. Скоро полдень? Надеюсь, она в это время еще не спит.

***

Катаржина Влачек в Праге считалась знаменитостью. Правда, только в определенных кругах. Когда-то она была обыкновенной милой девушкой, служившей младшей горничной в одном из поместий недалеко от города. Все изменилось, когда она попала под поезд. Врачам удалось спасти ее от смерти, но левую ногу пришлось ампутировать выше колена. Жизнь ее на этом бы кончилась, кому нужна такая служанка? Но девушке изготовили новую конечность, и не грубую деревянную подпорку, а изящный механический протез, резной и украшенный гравировкой. В месте служанки ей все равно отказали, посчитав «слишком странной». И она оказалась на улице. А чем там может промышлять молодая девушка, известно всем. Надежд на будущее у нее не было, кому она понравится с этой ногой? Однако нашлись ценители и такой красоты. Не многочисленные, но весьма состоятельные. Вскоре Катаржина открыла собственное заведение – «Терновник и Роза», а сама встречалась лишь с несколькими особенными клиентами. Она могла бы этого не делать, денег теперь хватало, но считала себя обязанной, а чувство долга у нее было развито очень сильно. К ней и вел сейчас инспектора Джеймс, ведь ему Катаржина тоже задолжала. Когда-то именно он изготовил ей механическую ногу.

Полицейский естественно догадался, куда они едут. Но ему приходилось слышать о характере Катаржины, и потому он предвидел большие трудности. Заведение располагалось на маленькой улочке между старых каменных домов, куда случайно не забредешь. Над тяжелой красной дверью, окованной полосами меди, был искусно нарисован черный терновник, перекрещенный с красной розой.

Джеймс постучал, и в двери открылось маленькое смотровое окошечко, в котором появились глаза охранника. Тяжелым взглядом он обвел пришедших, остановив его на инспекторе.

– Все нормально! Он со мной! У нас небольшое дело к мисс Влачек! – поспешил заверить его англичанин.

Охранник запыхтел, ему явно не хотел пускать в заведение полицейского. Но Катаржина давным-давно дала понять, что Джеймс Эштон особенный и желанный гость в любое время. Дверь медленно открылась, огромный лысый здоровяк еще раз внимательно оглядел пришедших, и, заставив инспектора сдать оружие, пропустил гостей внутрь.

Леос раньше здесь никогда не бывал. Он попытался пройти вперед, туда, где в широком дверном проеме, прикрытом только полупрозрачной тканью, двигались соблазнительные силуэты. Пахло цветами и дымом, где-то далеко слышалась тихая музыка и плеск воды. Но охранник грубо толкнул его в сторону боковой лестницы, указывая наверх. Джеймс уже поднимался по ней, и полицейский двинулся следом, несколько раз оглянувшись в сторону загадочного зала, усиленно пытаясь скрыть интерес.

Лестница привела их к маленькой двери, Джеймс постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

Леос поморгал, привыкая к освещению. Даа… Не так он представлял себе будуар знаменитой красавицы. Темная маленькая комната была загромождена шкафами с книгами, возле мутного окна стоял большой стол из красного дерева, заваленный бумагами, письмами и грязными чашками. Выходит, Катаржина умела писать и читать. Инспектор хмыкнул, редкое явление для женщины ее профессии. Хотя, не записывая, дела вести не так-то просто.

Он подошел к столу и из любопытства взял одну из бумаг. Счет за розовую воду, устрицы и…

– Пришли проверить, что сегодня в меню, инспектор? – раздался язвительный голос.

Леос оглянулся и покраснел, откуда-то из смежной комнаты появилась хозяйка и стояла, насмешливо поглядывая на гостей. Длинные темные волосы собраны в тяжелый узел, бордовое платье, перетягивалось на талии тугим корсетом, красиво приподнимавшим грудь. Высокий разрез на юбке открывал взору, специально выставленную, знаменитую механическую ногу. Она и вправду казалась произведением искусства, ювелирным украшением. Очевидно, с тех пор, как у Катаржины появились деньги, над внешним видом ноги продолжали работать.

– Я… Просто… – неуверенно вымолвил Леос. Обычно спокойный и уверенный, сейчас он вдруг отчего-то потерялся. Она появилась слишком внезапно и к тому же оказалась совсем не такой, какой ему представлялась.

Катаржина сделала строгое лицо и покачала головой, глаза у нее при этом были хитрыми-прехитрыми.

Джеймс тем временем в ожидании хозяйки успел расположиться в кресле с какой-то книгой. Чтение всегда спасало его от любых тревог и сейчас было единственным, что могло отвлечь его от ужаса последних часов.

Заметив, что они уже не одни, англичанин захлопнул толстый том и удивленно пробормотал:

– Этот роман вышел всего месяц назад! Когда только тебе его перевели? Да и зачем их столько?

Катаржина отобрала книгу.

– Ты каждый раз возмущаешься, что я трачу на это огромные деньги, но французские книжки нужны мне и для работы.

Инспектор опять покраснел. Он явно был здесь не в своей тарелке.

– Мы пришли по делу… – попытался он перевести разговор в рабочее русло.

– Охотно верю, – вздохнула Катаржина. – Джеймс сюда всегда приходит только по делу, а жаль… Она выразительно посмотрела на англичанина, но тот ничего не заметил.

– Так что у вас? – поинтересовалась она у инспектора.

– Ну я… Мы подумали… Что… тут такое дело… – забормотал Леос.

– Кэт, там нужна приманка чтоб поймать Пражского давителя, – невозмутимо произнес англичанин, рассматривая очередную книгу. – Может, отпустишь с нами одну из девушек?

Глаза Катаржины стали круглыми, она поглядела на своих гостей как на сумасшедших и, кажется, с трудом удержалась, чтобы не кинуть в них чем-нибудь. Несколько минут она ошеломленно молчала, а потом возмущение перелилось через край, и она заорала:

– Да вы рехнулись? Вы собрались уводить у меня девушек, чтобы их давили на мостовой? Чем занята наша полиция? А ты, Джеймс, какого черта ты приходишь ко мне с такими просьбами? Этот бездельник тебя подговорил? – она бросила испепеляющий взгляд на инспектора. Тот то бледнел, то краснел и больше всего мечтал сбежать отсюда подальше.

Джеймс словно обороняясь поднял руки:

– Постой, Кэт, успокойся! За девушкой будут хорошо следить, ни на минуту одну не оставят! Но ты же сама понимаешь, нужно как-то прекратить то, что творится.

– Да плевать мне, чего там творится! – продолжала возмущаться Катаржина. – Пусть там давят кого угодно, за своих девушек отвечаю я!

– Ну как хочешь, – печально произнес англичанин, – тогда мы пошли. Извини, что отвлек от дел.

Он встал и принялся потерянно оглядываться в поисках шляпы, забыв, что приехал сюда в шлеме, а его оставил в своем паровом экипаже.

– Я чего-нибудь все равно придумаю, – пробормотал он, виновато глядя на Леоса.

– Сядь! – вдруг выкрикнула Катаржина. – Терпеть не могу, когда ты такой!

Она принялась яростно расхаживать из стороны в сторону, громко топая каблуками и бросая злобные взгляды на инспектора. Наконец остановившись, сложила руки на талии и, отбивая каждое слово пяткой, произнесла:

– Значит так. Никаких девушек вы не получите. Приманкой буду я.

***

Осенние сумерки опускались на город очень рано. Сырой воздух быстро становился ледяным, изо рта с дыханием вылетали облачка пара. Стоя под низкой аркой, Джеймс кутался в тонкое пальто, но ветер с реки пронизывал насквозь. Леос приказал ему стоять здесь, а сам пошел проверять полицейских, занявших оговоренные ранее посты наблюдения. Небо совсем потемнело, редкие прохожие спешили добраться до своих домов. Их одинокие длинные тени, мелькающие в свете фонарей, смотрелись зловеще. В последнее время никто на улице не задерживался, не было гуляющих вдоль реки парочек, веселых студентов, даже пьяницы куда-то подевались.

Кто-то тронул Джеймса за плечо, от неожиданности он подпрыгнул. За спиной у него оказался инспектор Марек, довольный, что ему удалось напугать англичанина.

– Вы уверены, что хотите остаться? – спросил он уже в десятый раз. – У нас тут все оцеплено, около двадцати человек полицейских…

– Да хватит уже, – раздраженно выкрикнул англичанин. – Повторяю еще раз. Я втравил в это дело Кэт, и я ее тут не оставлю.

– Ну как хотите, пожал плечами Леос. – Мисс Катаржина скоро должна появиться. А я, пожалуй, побуду тут с вами.

В темноте арки увидеть их было невозможно, зато вся набережная просматривалась отлично даже в свете тусклых фонарей. Сейчас она оставалась совершенно пустой. Стояла такая тишина, что плеск воды во Влтаве казался громким. Джейму показалось, что время тянется невероятно медленно. С реки сильнее потянуло сыростью, и пополз серый туман.

– Этого еще не хватало, – морщась прошипел Леос.

Внезапно на набережную выехал экипаж. Медленно-медленно он двинулся вдоль реки и остановился неподалеку, высадив пассажирку.

– Кэт! – шепнул Джеймс.

Это и впрямь была хозяйка «Терновника и Розы». Она переоделась – длинное ярко-малиновое платье, шляпка с серым пером и серебристая меховая накидка. В таком наряде не заметить ее было невозможно.

Видя, как ее одинокая фигурка, чуть прихрамывая, прогуливается вдоль по улице, Джеймсу вдруг стало страшно.

«Зачем я только это придумал? Знал ведь, что она не откажет! Точно знал! А теперь она там одна, такая маленькая, и ведь даже убежать не сможет…».

Через час англичанин начал успокаиваться. Время шло, а на набережной не появилось ни одного человека.

«Слава Богу, он не пришел, – радовался Джеймс. – Повторить это завтра я Кэт, конечно, не разрешу».

Инспектор Леос, напротив, начал беспокоиться. Виной этому был туман. Он становился гуще, клубился над рекой и уже стал просачиваться сквозь изгородь на брусчатку набережной. Конец улицы тонул в мутной пелене и, хоть Катаржина не отходила далеко, беспокойство его нарастало.

«Еще полчаса, и нужно уходить. Убийства и раньше случались не каждый день, а скоро мы все равно ничего не сможем увидеть».

Он опять взглянул в конец улицы, который уже потерялся в тумане, и вдруг замер. Там, полускрытый серым дымом, стоял человек. Нет… Не человек! Кто-то огромный! Гораздо выше и шире обычного мужчины. Внезапно дунувший ветер немного развеял туман, и инспектор рассмотрел его лучше. Монстр стоял неподвижно, словно не живой. Широкие плечи, бочкообразное тело, ноги-колонны, массивные руки. Он казался грубо вырезанным из камня, и даже цвет существа был какой-то серо-бурый, он почти сливался с мостовой и стенами домов. Темнота делала его невидимым, несмотря на огромные размеры. Катаржина его и не заметила. Она продолжала прогуливаться по брусчатке, поплотнее кутаясь в манто, видно было, что ей все надоело.

Внезапно глаза существа зажглись ярко-красными огнями. Он двинулся вперед, но не тихо, как подкрадывался, а быстрыми скачками. Земля под ногами задрожала, монстр явно был очень тяжелым. Катаржина наконец увидела его и завизжала. Джеймс выскочил из-под арки, и кинулся к ней, Леос бросился следом. Из своих укрытий выбегали полицейские, они окружили монстра на расстоянии около двадцати шагов и приготовили оружие, но, что делать дальше, не знали. Никто не ожидал увидеть такое чудовище.

Существо крутилось, загнанное в кольцо, но взгляд его ни на минуту не выпускал Катаржину. Джеймс, между тем, быстрее повел ее в сторону домов, подальше отсюда. Монстр понял, что сейчас цель уйдет. Внутри чудовища что-то загудело, раздался глухой рык, и прямо сквозь полицейских монстр кинулся за девушкой. Его пытались остановить, стреляя из пистолетов, но пули оставляли лишь царапины. В два прыжка он настиг Кэт, опрокинув и наступив по дороге на одного из полицейских, бедняга пару раз дернулся и затих. Массивная нога раздавила ему грудь.

Катаржина впала в ступор от ужаса и готова была потерять сознание, англичанин практически тащил ее. Существо подошло к ним вплотную, Джеймс пытался загородить девушку, но монстр легко отбросил его в сторону. Пролетев несколько метров, изобретатель ударился головой и дальнейшего уже не видел, потому что потерял сознание.

Монстр занес ногу над девушкой и уже готовился растоптать ее, но полицейские во главе с Леосом вновь атаковали его. Оружие опять не нанесло серьезного вреда, лишь вывело чудовище из себя. Раскидав несколько человек, он снова бросился к девушке, но теперь не попытался ее раздавить, а схватил, закинул на плечо и тяжелой поступью кинулся по улице.

– За ним! Не упустите! – закричал инспектор.

Несколько человек бросились выполнять его приказ, но существо двигалось слишком быстро, и вскоре они отстали.

Леос распорядился сейчас же отправить группы на поиски следов монстра и Катаржины. А сам подошел к все еще лежащему на брусчатке изобретателю и изо всей силы пнул его.

Джеймс слабо зашевелился. Голова гудела, в глазах все плыло. Он непонимающе огляделся по сторонам, увидел инспектора, и в этот момент тот пнул его еще раз.

– Подонок! – зло выкрикнул полицейский. – Извращенец! Псих!

– Что? – непонимающе уставился на него англичанин, пытаясь встать. – За что!?

– Это же ваш чертов робот! Не тот, что в мастерской, но похожий! Вы меня обманули, разыграли тут комедию, подставили Катаржину. Зачем? Она считала вас другом!

– Какой еще робот? Вы рехнулись? – ошарашенно уставился на него Джеймс. Но в голове опять возник образ чудовища. Действительно, монстр отдаленно напоминал его механического человека, схожие формы, размер… Существо явно искусственное, взять хотя бы, как он двигается. Но кто мог построить такое? Ведь его робот еще даже не собран, до конца не решена проблема равновесия, памяти. Кто-то украл чертежи. И превзошел его. Немыслимо.

– Нет, – замотал головой Джеймс, – никому не под силу собрать такое.

– Если только он не ваш, они же похожи как братья! Скажете случайность?

– Ничего не понимаю... – пробормотал изобретатель.

– Зато мне все понятно! - резко выкрикнул полицейский. – Арестовать его!

Ошарашенного Джеймса увели. А Леос с группой полицейских отправился на поиски. Следов на брусчатке не оставалось, но можно было прочесать прилегающие мелкие улицы, покрытые липкой грязью, куда-то ведь монстр свернул с набережной, не исчез же в реке.

Больше всего он боялся увидеть Катаржину. Такой, как те девушки... Но сколько они ни искали, никаких следов не обнаружилось. Все окна были потушены, повсюду – в маленьких лачугах, в зажиточных домах – не горело ни огонька.

Впрочем, одно окно все-таки светилось

. Но это была синагога, туда соваться не следовало. Да и вообще, стоило полиции приблизиться к еврейскому кварталу, как их тут же обвиняли в разжигании конфликтов, излишней подозрительности и предвзятости. Управление закидывали жалобами, припоминали еврейские погромы и прочие грехи.

Потому меньше всего Леосу хотелось заходить в синагогу. Но она находилась как раз на пути монстра. Возможно, свет зажгли потому, что заметили его? Стоило узнать.

Инспектор отпустил полицейских, являться сюда толпой уж точно не стоило, а сам неохотно направился к входу. Двухэтажное здание хоть и казалось очень старым, но совсем не выглядело потрепанным. Белый камень облицовки был начисто отмыт и от того, казалось, слегка светился в темноте. Это выглядело жутко, а напротив еще и располагалось кладбище.Могилы здесь громоздились одна на другой. Из-за нехватки места покойников хоронили в несколько слоев.

Мучительно вспоминая, можно ли не еврею заходить в синагогу, или он нарушит какие-нибудь правила, Леос остановился у порога. И вдруг услышал крик. Голос был женский, напуганный. Он раздавался издалека, откуда-то с задней части здания. Обежав синагогу, инспектор заметил небольшую каменную пристройку. Леос заметался в темноте, в поисках входа, наконец-то нашел дверь, которая была не заперта. За ней оказался длинный неосвещенный спуск, конец которого терялся в темноте. Новый крик подтолкнул полицейского вперед, и он пошел вниз, поскальзываясь на сырых ступеньках.

Почти на ощупь он отыскал внизу дверь, тоже открытую, толкнул тяжелое холодное дерево, хорошо, хоть ничего не заскрипело, и заглянул внутрь. В глубине подвала горели несколько свечей. Они плохо освещали помещение, создавали длинные подергивающиеся тени, еще больше мешая рассмотреть, что происходит. Сначала Леос увидел старого раввина, как же его звали? Симон бен Бецалель. Старик был чем-то раздражен, кричал, размахивал кулаками. Длинная борода взлетала вверх, черное одеяние раскачивалось на тощем теле, делая его похожим на привидение.

– Ты притащил шлюху! Сюда! В священное место! Я просил тебя разделаться с ними, а не приносить в синагогу, – он бессильно потряс кулаками.

И Леос увидел, к кому тот обращался. В углу комнаты, скрытый тенью, стоял тот самый монстр. В руках он держал бесчувственно обвисшее тело Катаржины.

Инспектор отодвинулся обратно за дверь, сердце бешено колотилось, мозг лихорадочно старался придумать, что же теперь делать? Если идти за помощью, Катаржина наверняка погибнет. Но справиться с таким чудовищем в одиночку он точно не сможет. Все решил крик вновь пришедшей в себя девушки.

– Ой-ой, – закрыл лицо руками раввин, – да замолчишь же ты, наконец? Унеси ее как можно дальше отсюда и прикончи.

Монстр двинулся к выходу, и в это время Леос, стоявший за дверью, выскочил вперед. Он действовал инстинктивно, реально оценивая, что, скорее всего, теперь ему тоже не уйти. Но оставить Катаржину одну...

Инспектор поднял пистолет и прицелился в раввина.

– Отпусти ее! Или я выстрелю в твоего хозяина!

– Положи ее, – спокойно сказал Бенцалель. – Инспектор? Не ожидал...

Монстр разжал руки, и Катаржина тяжело, как мешок, рухнула вниз.

Леос подавил желание броситься к ней и продолжал удерживать раввина на мушке. Тот, глядя ему в глаза, засмеялся.

– И таки чего вы ждете? Пристрелите старого человека, спасете шлюху? Станете героем этого гнилого города? Так давайте, но хотел бы я посмотреть, как мой голем спляшет на вашей глупой голове.

– Голем? – удивленно уставился на монстра инспектор. – Не робот?

Огромное существо неподвижно нависало над ним, в свете свечей его серовато-бурые бока казались красными, глаза сияли.

Леос загляделся лишь на секунду, но в этот момент раввин опрокинул маленький столик, на котором стояли свечи. Наступила полная темнота. Инспектор выстрелил туда, где секунду назад стоял старый еврей. Но там уже никого не было. Леос бросился на звук, но что-то тяжелое, твердое как камень, с размаху опустилось прямо ему на голову.

Очнулся Леос от того, что что-то кололо его в бок. Он встряхнул головой и обнаружил, что сидит связанный, привалившись к чему-то мягкому. Повернувшись, он понял, что мягкой была Катаржина. Они оказались привязаны спина к спине одной веревкой.

Увидев, что инспектор пришел в себя, она вновь уколола его ногтем в бок и тихо зашипела:

– Все мне отдавил!

Раввин Симон бен Бецалель, склонившийся над вновь установленным столом, тоже заметил, что инспектор пришел в себя.

Он приблизился к ним, присел рядом и грустно посмотрел на Леоса.

– И чего с вами делать? – задумчиво протянул он. – Вырывание скверны – это одно. Но убийство полицейского... Мне нужно еще подумать.

Раввин подошел к голему, подставил табуретку и, забравшись на нее, запустил руку чудовищу в рот. Порывшись там, он вытащил маленький свиток с короткой надписью из четырех букв. Глаза существа потухли, тело обвисло и застыло, превратившись в глиняную статую.

– Отдохни пока, – раввин похлопал его по гладкому боку, – работы еще много.

Он задул свечи и вышел из подвала.

Леос и Катаржина остались в полной темноте.

***

Тем временем Джеймс сидел в полицейском участке. Из уважения его не кинули в камеру со всяким сбродом, а заперли одного.

Откуда-то доносились пьяные песни, воняло мочой, кто-то отчаянно ругался и требовал немедленно выпустить его отсюда. Всего этого Джеймс не слышал и не чувствовал. Он сидел на сыром соломенном матрасе, машинально расковыривая в нем дыру, и мучительно пытался придумать, как же отсюда выбраться. Время от времени он вскакивал и тоже принимался кричать, требуя освободить его или хотя бы предъявить обоснованное обвинение.

«Кэт, – мысленно обращался он к подруге, – ты только не сдавайся. Я выберусь, я что-нибудь придумаю! Ооо, где там этот Леос!»

Неподалеку послышались голоса, кто-то стоял возле его камеры. Изобретатель снова вскочил и попытался выглянуть. Двое патрульных спорили о том, куда определить очередного пьяницу. Он уже почти не опирался на ноги и грозился вот-вот рухнуть на пол или окончательно повиснуть на руках полицейских.

– Одно место, – пыхтя, произнес один. – Но там этот… друг инспектора.

– Но он сам его туда и посадил!

– Да? И чего ради?

– Говорят, из-за девицы. Хозяйки «Терновника и розы»!

Второй полицейский удивленно щелкнул языком.

– Ого! Но все же, не думаю, что он будет доволен, если мы закинем туда же вот его…

Они согласно покивали.

– Вся полиция сейчас вокруг еврейского квартала, там что-то происходит. Леос исчез вместе с той шлюхой. А нам что же делать? Может, выпустим этого? На вид он почтенный гражданин. Состоятельный. Проблемы потом…

Сердце Джеймса бешено застучало. Предложить им денег? Нет, еще посчитают в чем-то виноватым.

– Позвольте? – он обратился к патрульным. – Мы с инспектором Мареком действительно немного повздорили. Но я уверен, что он бы уже выпустил меня, если бы не был так занят. Вы же знаете, что найти меня просто, да я и сам вернусь, если на то будет воля Леоса.

Полицейские с надеждой уставились на англичанина. Они уже порядком устали.

– Нууу… Раз он здесь, значит, девица досталась инспектору? Выходит злиться он не будет, – рассудил, наконец, один.

Джеймс согласно закивал.

Ключ повернулся в замке, железная дверь со скрипом отворилась, и внутрь рухнуло тело нового заключенного.

Англичанин аккуратно переступил через него и, стараясь не бежать слишком резво, чтоб не внушать подозрений, направился к выходу.

Но за воротами он, сам не веря, что его выпустили вот так просто, помчался быстро, как мог.

«Пропали и Катаржина, и Леос. Еврейский квартал… Другой робот! Кажется, у меня только один выход. И совсем-совсем нет времени».

***

Темный подвал. Ни одного огонька. Сколько времени прошло? Леос пытался считать, но сбился.

«Мне все еще не хочется есть или пить, значит не много?»

Зато хотелось спать. Но стоило ему задремать и расслабиться, как в бок тут же впивался острый ноготь Катаржины.

Сначала она напевала, потом, не замолкая ни на минуту, шепотом рассказывала смешные истории, наверное, чтоб подбодрить себя, а может даже и его. Потом устала, разозлилась, и перешла к обсуждению того, что сделает с Бецалелем, Джеймсом и инспектором, когда выберется отсюда. Леос не спорил и даже соглашался. Ему нравилась ее уверенность в том, что они все-таки выберутся. Она вообще ему нравилась, в чем он смог признаться себе только сейчас, перед смертью. Смелая, умная, интересная. Не женщина его круга. Но все же…

– Жаль мы не встретились раньше, – вздохнул он.

– Не знала, что вам нравятся такие как я, – Кэт приподняла свою механическую ногу.

– Причем тут это? – вздохнул Леос. – Ты красивая.

Она вздрогнула и замолчала. Больше он не услышал от нее ни слова.

Черная громада голема возвышалась в углу, неподвижная и безжизненная.

«Пусть там и остается, – думал Леос. – Нас найдут. Должны».

По лестнице раздались шаркающие шаги. Дверь скрипнула и, держа в руках одну-единственную свечку, в комнату зашел раввин.

Он сел за стол и печально уставился на инспектора. Лицо в дрожащем свете свечи казалось лицом древней статуи.

– Я оттягивал неизбежное. Но не вам останавливать меня. Не сейчас.

– Зачем? Для чего это вам?

Старик молча смотрел в глаза инспектора. Огонь свечки плясал в его зрачках.

– Они портят все, до чего дотрагиваются. Эти женщины. Грязные, порочные. Они, как болезнь, заражают и убивают. Они растоптали жизнь моего сына. Я отвечаю им тем же.

Катаржина вздрогнула, попыталась развернуться и посмотреть на старика.

– Сына? – удивленно переспросил Леос.

– Кажется, я его знаю, – зашептала Кэт на ухо инспектору. – Его сын – скрипач Якуб. Говорят, он как раз родом из еврейского квартала. Потрясающий музыкант! Лучше его я не слышала. Скрипка в его руках казалась голосом, пела как женщина. Он жил и выступал в заведении у Карлова моста. Недавно он погиб. Пьяный упал в реку.

Старик, расслышавший ее слова, с ненавистью посмотрел на Катаржину.

– Казалась голосом? Пела как женщина? В его руках она могла говорить голосом Бога, но на что он променял его? Он должен был стать раввином, но сбежал со шлюхой. Но вы не знаете, каким он был. Мой мальчик. И что вы с ним сделали?

Леос пытался найти слова, но знал, что поглощенный своим горем старик все равно к нему не прислушается.

«Лишь бы Катаржина смолчала», – молился он.

Но Кэт уже напряглась и ерзала, пытаясь развернуться лицом к раввину. Тот вдруг встал.

– Впрочем, больше этого ни с кем не произойдет, – он вложил свиток в рот голему. Красные глаза того засветились. – Убей их.

«Убей их», – голос раввина застучал в голове инспектора в такт тяжелым шагам вновь очнувшегося монстра. – Вот и все. Неужели правда конец?

Он нашарил руку Кэт, сжал ее. Пальцы слегка дрожали. Монстр завис над ними.

– Прощай, Катаржина.

Она что-то ответила, но ее голос утонул в грохоте и лязге металла. Сверху вдруг раздались тяжелые удары по стенам, с потолка посыпался песок и мелкие камни. Скрежет металла по каменной лестнице, треск двери. Что это? Еще один голем?

Стоп! Мысли Леоса пронзила внезапная догадка.

За стеной раздался крик.

– К черту двери!

Этот голос… Да, голос был знаком. Джеймс! Этот негодяй как-то выбрался из тюрьмы и привел своего робота. Хотя какой он теперь негодяй? Инспектор обвинил англичанина зря.

Его размышлениям помешал очередной удар. В стену будто врезался огромный молот. Потом еще один. Грохот рушившихся кирпичей отдавался в костях и барабанных перепонках. Несколько секунд тишины, словно затишье перед бурей, и потолок обвалился, засыпав подвал обломками и каменной крошкой. Особо крупный кусок упал рядом с инспектором, чуть не раздавив ему ногу. Он вскрикнул и уставился на того, кто устроил разгром.

Робот – тот самый, которого Леос видел в лаборатории англичанина, спрыгнул вниз и приземлился на массивные ноги-колонны, одна из которых была приварена чуть криво и явно наскоро. Из живота больше не торчали трубки, но панель готова была отвалиться. И только красные глаза горели ярко, будто пронизывая всех вокруг.

На плечах робота сидел Джеймс собственной персоной. Он был измазан грязью, одежда местами прогорела, видимо, во время сварки, но лицо светилось восторгом. Он соскочил на пол и метнулся к пленникам.

– Ты нас чуть не убил, – зашипел Леос, забыв даже про то, что голем все еще нависает над ним.

– Но не убил же! Не бойтесь, инспектор, я видел, где вы, – он показал рукой наверх, туда, где раньше было небольшое подвальное окошечко. – А теперь нужно уходить!

Инспектор уставился на Джеймса, не найдя слов, чтобы выразить степень очевидности и одновременно абсурдности этой мысли. Ему помогла Катаржина, сидящая спиной к мужчинам:

– Джеймс, нас тут, вообще-то, убивают!

– Ах, да! – изобретатель только что не хлопнул по лбу. – Займись им, Аттила!

Робот, до сих пор медленно осматривающий все помещение, сконцентрировал свой взгляд на глиняном монстре. Тот уже успел занести руку над пленниками, но застыл при появлении посторонних, да так и стоял, не зная, что делать. А теперь он снова двинулся вперед, но неизбежное остановил не робот, а раввин, прятавшийся где-то у дальней стены.

– Убей! Да не их, не их! Убей сначала большого!

Голем распрямился и повернулся к новому противнику. Секунду они стояли друг напротив друга, похожие, как братья, но столь разные по сути. Всего секунду. А потом оба вдруг одновременно рванулись вперед, сшибившись в схватке.

Первым удар нанес голем, обрушив огромный глиняный кулак на «лицо» Аттилы. В щеке образовалась вмятина, но на пол посыпалась глиняная крошка.

Не обращая внимания на бой тяжеловесов, будто каждый день спасал пленников, Джеймс склонился над Леосом и Катаржиной, достав из кармана многофункциональный нож.

– Моя собственная конструкция. Швейцарцы о таком и не мечтают.

Он вытащил было показать несколько лезвий, но девушка так посмотрела на него, что он тут же принялся резать веревки. Всего несколько легких движений, и он снял веревки сначала с Кэт, а потом и с инспектора.

– А вот теперь бежим.

Упрашивать их не пришлось. Пригнувшись к самому полу, они пробежали, проскользнув под рукой Аттилы, наносящего монстру страшный удар в челюсть.

Лестница, хоть и потрескалась, все же сохранилась, поэтому наверх всем удалось выбраться беспрепятственно. Но дальше они остановились, глядя в провал, где продолжалась битва. Даже Катаржина застыла, завороженно наблюдая за боем титанов. Джеймс подобрался к самому провалу, болея за свое детище. Леосу буквально силой пришлось оттащить его назад, провал расширялся, крупные камни то и дело падали вниз, грозя утянуть за собой все здание.

Из подвала раздавались рычание, удары и лязг. Аттила и голем сцепились, как два борца, наклонившись друг к другу. Их красные глаза горели в полумраке. В какой-то момент робот присел, подхватил глиняного монстра и поднял над головой. Тот пытался вырваться, дергал конечностями, как перевернутая черепаха. Робот швырнул монстра к потолку. Перекрытия затрещали, и часть из них рухнула, погребя под собой голема.

– Да, Аттила! Никакая магия не сравнится с достижениями нау…

Его прервал камень, разминувшийся с виском изобретателя буквально на миллиметр. Голем поднялся из кучи обломков, почти невредимый, а потом, подбадривая себя яростным криком, бросил застывшего и засчитавшего себе победу робота через всю улицу к стенам ратуши напротив, а сам выбрался следом.

– Бежим, Джеймс, бежим! – вскрикнула Катаржина, а потом заметила, что помимо них на улице уже собралось множество людей. Обитатели еврейского квартала выскакивали из домов, а с окраин уже подходили полицейские.

– Все назад!

Мало кто послушался. Попятились на пару шагов, обращая к небесам молитвы или проклятия. Кто-то вспоминал о конце света.

Тело Аттилы пробило окно и теперь лежало в холле ратуши, привалившись спиной к перилам лестницы. Его глаза несколько раз мигнули, но потом погасли. Уверенный, что их защитник уже не поднимется, Леос потянул за собой Джеймса, но тот остался стоять.

– Давай же. Давай! Аварийная перезагрузка!

Послышался тихий гул механизмов.

– Бегите, Леос! Я остаюсь.

– Ему ничем не помочь.

– Он сам себе поможет, но я должен видеть.

Глаза мигнули вновь, а потом загорелись, казалось, еще ярче прежнего. Робот поднялся и, не дожидаясь нападения, зашагал по лестнице вверх. Голем двинулся следом, метнув в противника попавшие под руку скамьи. Казалось, битва окончательно переместилась в ратушу, и исход до самого конца останется неизвестным, но вскоре гиганты появились на крыше. Они колотили друг друга по голове и торсу. Робот искрил, голем осыпался осколками глины.

Пытаясь поставить точку, монстр разбил огромные часы на башне ратуши и, отломив минутную стрелку, вонзил ее в тело робота. Аттила подался назад, обрушив и без того хрупкую конструкцию башни. Но из последних сил он подался вперед и толкнул голема с крыши, едва удержавшись на карнизе.

Голем распластался внизу, на мостовой. Его тело покрывали трещины, но оно все еще оставалось целым. Он попытался подняться, но сверху на него обрушился новый удар. Аттила подобрал тяжелый металлический шпиль башни и метнул его вниз, как дротик или копье. Меткость не подвела. Голем раскололся на несколько частей и рухнул в провал – туда, где начался бой, где под камнями умирал раввин, его хозяин. Полуразрушенные стены синагоги не выдержали и осыпались вниз, поднимая тучи пыли и погребая под собой монстра.

Катаржина воскликнула и бессознательно схватила за руку Леоса. Тот обнял ее. Джеймс стоял недвижимо и мрачно смотрел наверх, где истекало густой темной жидкостью его творение.

– Это кровь?

«Нет, откуда там кровь», – сама себе ответила Катаржина.

Сверху послышался скрежет. Атилла вытащил из своего торса стрелку. Но это было последнее, на что он оказался способен. Искры посыпались сильнее, из-под корпуса повалил густой черный дым – загорелось масло. Джеймс зажмурился. И через несколько секунд раздался взрыв.

Пламя разлетелось по крыше, поджигая растекшуюся лужу масла. Огонь опускался ниже, с треском пожирая старые деревянные перекрытия ратуши, перекидывался на соседние дома, гудел и метался в окнах. Дым заполнил улицы. Когда полицейские наконец смогли вывести толпу. Огонь за ними пойти не смог, высокие каменные стены не позволяли ему разлететься по городу. Но весь квартал за ней превратился в печь.

Воздух пропах гарью, зола осела на улицах. Еще неделю, едва дунув, ветер поднимал в воздух тучи пепла, заставляя его, медленно кружась, падать на землю черным снегом.

***

Джеймс посмотрел в окно. Дождь. Наконец-то. Хоть немного отмоет сажу, и, может, все это забудется. Хотя скоро он будет далеко. Он снял с полки несколько книг и бросил в ящик. Но теперь он не просто скрывается от внимания, он трусливо бежит.

– Куда-то собираетесь?

Англичанин вздрогнул, у входа в мастерскую стоял инспектор Леос. Он скептически оглядывал раскиданные повсюду инструменты, рулоны чертежей, разобранные модели.

Джеймс указал на газету, прикрепленную к стене на самом видном месте.

Там карикатурно изображался злобно оскаленный робот, крушивший стены синагоги. А на спине его сидел весело хохочущий карлик, в котором можно было уловить явное сходство с изобретателем.

– Куда-нибудь далеко. А вот эти картинки придают мне решимости.

– Вас полностью оправдали. Мало кто знает, как все было, отсюда все эти слухи и домыслы.

Джеймс печально покачал головой и поднял с пола макет головы Аттилы.

– Нет, я все решил. Во-первых, я и правда отчасти виноват в пожаре. А во вторых, этот робот – лучшее, что я когда-либо создавал. Но он настолько похож на голема, что я просто не могу, не хочу его повторять! К тому же, я всегда мечтал отправиться изучать изобретения Леонардо. Говорят, и у него была попытка создать механического человека.

– Признаться, я… мы с Кэт тоже думаем уехать.

Джеймс удивленно посмотрел на Леоса, тот покраснел.

– Она мне правда нравится, но здесь нам вместе и шагу не дают ступить.

Англичанин засмеялся.

– Выходит, «слухи и домыслы» пронимают и вас, инспектор? А что вы думаете о Флоренции?

Тем же вечером по засыпающим улицам Праги, гудя и выпуская пар на поворотах, промчался автомобиль. За рулем, все в том же шлеме и круглых очках, сидел изобретатель. Рядом с ним, придерживая шляпку, и радуясь ветру и скорости, расположилась Катаржина. Сзади, среди ящиков и коробок, изо всех сил держался за сидение бледный инспектор Леос. Езда на автомобиле ему так и не полюбилась, и он уже который раз мысленно подсчитывал, сколько же им добираться до Италии.

***

По серой от пепла дороге шел мальчик. От его жилища осталась груда камней, от соседних домов – лишь черные остовы. Здесь ему больше нечего делать. Но какая-то неведомая сила мешала ему уйти, заставляя раз за разом проходить по улицам квартала-призрака.

Там, где раньше стояла синагога, он вдруг остановился. Здание разрушилось полностью и почти все ушло под землю. Но среди серых камней что-то блеснуло и заставило мальчика подойти ближе. Перегоревшие в огне глиняные черепки превратились в черное стекло и теперь блестели в тусклом свете как графит. Между ними лежало что-то белое. Мальчик сунул руку и вытащил тонкую трубочку пергаментного свитка, совершено не тронутого пожаром.

Четыре буквы. Тетраграмматон. Он сжал свиток в кулаке.

И улыбнулся.