Владимир Чернявский

Девочка из лазертага

Автор:
Эва Николаева
Девочка из лазертага
Работа №41
  • Опубликовано на Дзен

Вообще-то Лене не стоило с ним встречаться, ни коем случае! Потому что встреча с собственным двойником ничего хорошего никому не сулит. Об этом Лена когда-то прочитала в старом потрёпанном журнале о паранормальных явлениях. Ещё не знавшая о своей копии, она заглотила статью второпях, покрывшись не слишком обильными мурашками. И всё-таки запомнила, что жизнь столкнувшихся со своим двойником необратимо меняется, а то и вовсе замирает. Правда, автор страшилки, уверял, что нарваться двойникам друг на друга почти нереально: мир не так мал, чтобы сталкивать их лицом к лицу. Это ж как нужно рандомным обстоятельствам совпасть, чтобы двойников угораздило обосноваться на одном континенте, в одной стране и в одном и том же городе? Тем более в городе небольшом, как Ленкин. Осмотреть его за день не составило бы для прыткого туриста особого труда, а вот подобие своё в нём отыскать – это не то что трудно, невозможно! Однако с некоторых пор Лена старалась не замечать незнакомцев, избегая смотреть им в глаза, словно опасалась чего-то. История, случившаяся с ней в школе, перестала её удивлять и на последней встрече выпускников Лена не напомнила одноклассникам про недоразумение в четвёртом классе, о котором ещё год назад охотно вспоминала. Теперь она догадывалась, что тогда произошло на самом деле.

Четвероклашкам предложили пойти после уроков в лазертаг и все согласились. Все, кроме Лены.

– Тихоня! Зазнайка! Единоличница! – дразнили Лену ребята.

Она насупилась и принялась собирать рюкзак, мечтая, что к завтрашним занятиям всё забудется. А вышло по-другому. Лена сразу, едва увидела хмурые лица одноклассников, поняла, что в лазертаге что-то приключилось. Особенно хмурым выглядел Щукин. Вечный задира, двоечник и драчун, он сердито посматривал на Лену.

– Притвора! Строишь из себя неженку, а сама свирепей вампира! – показывала на Ленку пальцами ребятня и вопила.

Рассердившись на всех, она не стала расспрашивать из-за чего её обзывают, но подружка объяснила, что одноклассники признали Ленку в одной из девочек в лазертаге. Девочка та была в команде соперников, и Щукину здорово от неё досталось. Подруга Лене, конечно, поверила, что никуда она не ходила, тем более с чужой командой, а смотрела дома мультики, но остальные из класса ещё с месяц не утихали. Им, как и самой Лене, было невдомёк, что девочка из лазертага – не Лена, а её абсолютная копия.

Повзрослев, двойник опять дал о себе знать. К этому времени выросла и Лена, однако насупившаяся девочка вновь проявилась в ней, стоило институтской подруге Инге обрушиться на Лену с претензиями.

– Довольна, что разлучила нас со Стасиком? – визжала некогда дружелюбная Инга в мобильник.

– Здесь какая-то ошибка, – растерянно оправдывалась Лена, не прислоняя телефон, плавящийся от визгов, к уху.

– Он мне во всём признался, – захлёбывалась слезами Инга, – только он всё равно с тобой не будет, с такими не остаются.

В конце концов она отключилась и на звонки больше не отвечала, а Лена не один день затыкала уши, при воспоминании об истерике теперь уже бывшей подруги.

Однажды двойник заявил о себе, подступившись к Лене ещё плотнее. Заявил голосами двоюродных братьев – не скупящихся на выражения заядлых тусовщиков Влада и Кира. На пятничной вечеринке, где Лена, естественно, и не появлялась, братья лицезрели её дичайшую выходку с официантом, едва унёсшим от неё ноги. Лена узнала об этом на скромном юбилее тётушки. Влад, сидевший с Леной за праздничным столом, сквозь зубы выцедил ей парочку нелестных фраз о её моральном облике, и она, недоумевая, попросила объяснить Кира о чём это Влад толкует. Но Кир, прежде словоохотливый, ушёл от прямого ответа.

– Знаешь, Лен, каждый сам решает, как ему жить, но тому парню не позавидуешь, ты его буквально растоптала!

– Ты не допускаешь, Кир, что ошибаешься? Я и рядом не стояла с той, о ком ты говоришь, – прошептала ему Лена, доедая крабовый салат.

– Да нет, сходство с тобой настолько поразительное, что ошибка отпадает, – возразил Кир и поднял бокал, спеша произнести тост за здравие тётушки.

Лена едва не вышла из себя, но не вышла. Сдержанно поправила юбку и, поджав губы, молча встала из-за стола. Потом корила себя, что даже не попробовала защититься, отстоять своё имя. Тем более, в день вечеринки она задержалась на работе допоздна, разбирая с директрисой просроченную документацию – алиби у неё имелось, если уж на то пошло. И всё же Лену заботило не столько мнение о себе, сколько появление двойника в её тесном окружении: когда-то он затронул одноклассника, потом подругу, а теперь братьев. Неужели круг постепенно сужается, и двойник подбирается к ней вплотную? Мысль эта вызывала у Лены озноб, и она отгоняла её от себя, переключаясь на что-нибудь несущественное: напевала попсовые песенки, поливала цветы, стоящие на подоконнике, и расшивала бисером модные в нынешнем сезоне воротнички.

***

Плавно, методично, предоставляя время для размышления, двойник и в самом деле подбирался к Лене. Та, которую знакомые и родственники принимали за Лену, с каждым днём становилась осязаемей. В чём Лена окончательно убедилась на минувших выходных. Отправившись навестить отца, Лена предвкушала неспешный разговор на уютной кухне, пропахшей терпкими пряностями и цитрусами. Они всегда подолгу с отцом беседовали: о его работе, её успехах, о ремонтах и поездках, если такие намечались. Даже ненавистный Лене спорт обсуждали. Счёт хоккейного матча, например. Однажды ещё маленькой Лена, услышав, что в хоккее объявили ничью, принялась допытываться до отца:

– Пап, а ничья, это когда никто не выиграл или никто не проиграл?

– То и другое, – улыбнулся отец

Лена наморщила лобик:

– Разве так бывает?

– Бывает, когда соперники равные по силе.

В этот раз доверительной беседы не получилось. Отец был не весел, на кухне слишком накурено.

– Эх, Лена, – печально произнёс он, – до меня дошли такие странные вещи про тебя, что ум не в силах переварить услышанное.

Лена совсем немного побыла у него: она бы и задержалась, но отец, махнув рукой, ушёл в свой кабинет поработать, оставив её с самой собой наедине. Обратной дорогой она старалась прийти в себя, но если раньше, у неё это выходило, то теперь какая-то часть Лениной души отделилась и сопротивлялась её мнимой невозмутимости. Ещё и затаившаяся перед зимой осень в тёмных грязных обносках, добавляла мрачности и без того грустному настрою Лены. «Решено, пришло время посмотреть двойнику в глаза!» – почти приказала она себе, почему-то не сомневаясь, что стоит ей решиться, как двойник даст о себе знать лично.

Вернувшись домой в однушку – хрущёвку, к которой так и не привыкла за год проживания – Лена приняла душ и, немного согревшись, взялась за приготовление еды. Никогда она не занималась готовкой столь тщательно: чаще набегу отваривала макароны и мчалась на работу или в задумчивости подолгу возилась с замысловатым блюдом, путаясь в ингредиентах. Трусы зачастую медлят, откладывая: расставание, ответ на чьё-то хамство, увольнение и прочее. Храбрецы торопятся: прыгнуть в воду, ввязаться в драку, высказаться. Сегодня Лена не спешила и не медлила: её движения – размеренные, но не порывистые – уравновешивали и сосредотачивали на ожидании неизбежного. Настолько уравновешивали, что дребезжанье старого телефонного аппарата, прежде не издававшего ни звука, не удивило Лену. Телефон стоял на кухонной тумбе, прямо под решёткой вытяжки. Лена взяла трубку и, отвечая, облокотилась о столешницу:

– Слушаю.

– Привет, Лена, – и после короткой паузы, – догадываешься, кто я такая? – спросила девушка похожим на Ленин голосом.

– У нас даже голоса одинаковые? – вместо ответа переспросила Лена.

– Физически мы полностью идентичны друг другу, но вообще-то голоса сильно отличаются, – слегка заносчиво парировала ей девушка, – интонации разные. Ты говоришь так тихо, словно совсем не говоришь, а я (усмехнувшись) не умею так.

Лена затихла: вроде бы и решилась на встречу, а напроситься духу не хватало. Девушка сама предложила:

– Мы должны увидеться, Лена. Всё равно это когда-нибудь произойдёт. Выбирай любое время, а я выберу место. Лучше позднее тёмное время, чтобы ты немного попривыкла ко мне и наше сходство не сразу тебя… – девушка осеклась.

Лену бросило в пот, но она справилась, осмелела даже:

– О, да у тебя в голосе появились мои робкие интонации. Почему ты не договорила до конца? –

– Договорю при встрече, – пообещала девушка.

Ещё она пообещала Лене ждать её в каждую полночь на конечной знакомого ей маршрута, возле троллейбусного парка, под козырьком остановки. Лена едва успела положить трубку, как в горле запершило, после чего першение перешло на гортань. Лена, схватилась за шею, заглатывая воздух полыхающим саднящим горлом. Ноги сами понесли её к выходу, где она, накинув пальто, выбралась на площадку. Спустившись этажом ниже, Лена услышала бранную речь выскакивающих из квартир жильцов. Покашливающая соседка, спускаясь по лестнице, ругалась на квартирантов, решивших избавиться от тараканов и распыливших что-то едкое. Лена, сообразив, что отравилась парами из вентиляции, поспешила вниз, подавляя приступ рвоты. Вышла из подъезда через уже открытую кем-то и подпёртую палкой дверь. Присела на мокрую, оплёванную последней листвой, скамейку и с необычайной жадностью вдыхала свежий воздух. Насквозь пронизываемая ноябрьским промозглым ветром, Лена дрожала, но и испытывала наслаждение от потока свежести. Вернулась домой, когда промёрзла настолько, что ничто не занимало её мысли, кроме желания забраться под одеяло и выспаться. Утром Лена позволила себе позавтракать несъеденным ужином и с таким аппетитом, словно ничего вкуснее лапши с подливой не ела и никогда не хрустела сочным огурцом, не давилась от удовольствия маринованными томатами, стекающими по подбородку кисло-сладким соусом. Звонок двойника она вознамерилась забыть во что бы ей это не стало и почти убедила себя, что нафантазировала его. С твёрдой уверенностью, что так оно и есть, Лена, отзавтракав, заторопилась на работу.

По дороге в офис она старательно внушала себе, что идёт на самую лучшую на свете работу, но внушения и не требовалось: работа Лене действительно нравилась. Поэтому сердитый прищур директрисы, просканировавшей её с ног до головы, едва она переступила кабинет конторы, неприятно щекотнул мозг.

– Где документы? – сходу выпалила директриса.

– Какие ещё документы? – пожала плечами Лена.

– Не отпирайся, камеры зафиксировали, как ты ночью явилась сюда! – директриса раскраснелась, – как ты открыла сейф и засунула в сумку бумаги: не ахти какие важные, но, тем не менее, ты их взяла.

Она попросила Лену вывернуть сумку и Лена, уверенная в свой правоте, проделала этот трюк. И с нескрываемым ужасом наблюдала, как на стол падают: кошелёк, мобильник и свёрнутые в рулон документы.

– Но это не я была, не я, – повторяла Лена, судорожно пытаясь сообразить, как они попали в её сумку.

Возможно, когда она, спасаясь от удушья, отлучилась из квартиры и впопыхах забыла закрыть дверь, её двойник подсунул украденное?

– Если желаешь убедиться в обратном, к твоим услугам записи с камеры! – усмехнулась директриса, поразившись упорству Лены, не признающейся в очевидном, – ну так что, посмотришь на себя со стороны, Лена?

– Посмотрю, только не здесь и не сейчас, – вполголоса проговорила Лена.

Директриса не поняла, что она имеет в виду, но Лена знала, где без камеры сможет увидеть ту, с кем не должна встречаться ни при каких обстоятельствах. «Явка на конечную неминуема», – засело в Ленином мозгу и смолкло только когда она в один из осенних вечеров, дождавшись глубокой темноты, отправилась туда.

***

Из-за пошедшего снега улица выглядела светлее, чем днём, но рядом с троллейбусным парком, куда Лена добралась быстрее, чем рассчитывала, было темно. Троллейбусы, закончившие работу и словно пристёгнутые к проводам громадными прищепками, напомнили Лене бельё, сохнущее на улице. Бельё в полной тишине дребезжало теми конструкциями, которые ветер был способен привести в движение. Миновав последнее пристанище транспорта, Лена приметила безлюдную остановку, хищно посверкивающую металлической наружностью. Лена зашла под козырёк. Осмотрелась по сторонам и содрогнулась, потому как ничего, кроме погасших административных зданий, не увидела. Прямо, вдали ещё скучнее: чернеющие высокие ветвистые деревья, плотным рядом скрывающие дорогу. Сквозь изгибающиеся, словно корчащиеся от телесных мук ветви, проникал свет фар с дороги. И снег, почти не заметный вблизи, вдалеке белыми помехами проступал на фоне черноты. Лена всматривалась в них до песка в глазах, пока не разглядела снежный вихрь, походивший на очертания человека. Появившийся словно из ниоткуда вихрь- силуэт задвигался. Лена оцепенела от ужаса, не в силах разобрать: приближается он к ней или отдаляется. Пошла навстречу, чтобы не стоять на месте, не бездействовать, но замешкалась. Вновь повернула к остановке и с удивлением заметила девушку, рассматривающую расписание троллейбусов, подсвечивая его телефоном.

– Троллейбусы уже не ходят, – крикнула она припозднившейся незнакомке, только сейчас обратившей на Лену внимание.

Девушка сдула со лба прядь, извивающуюся от ветра, и Лена машинально поправила волосы, щекочущие лицо. Она подходила к девушке всё ближе и ближе, пока не сровнялась с ней и не отпрянула, зажмурившись. С той, к кому она подошла, они не то что внешне совпадали: от отросших корней волос до назревающего прыщика на носу, они были одним и тем же. Стало быть, одной из них и вовсе не было: по крайней мере эта мысль тотчас пришла Лене на ум. Девушка у расписания застыла, словно её поставили на паузу, а Лену, успевшую открыть глаза и отбежать от остановки, неожиданно сковало ледяным присутствием некого существа. Оно заговорило с ней её голосом, но с чуждой ей интонацией: тем самым голосом, из телефона.

– Привет, Лена, теперь тебе понятнее, что происходит?

– Нет никакого двойника? – онемевшими губами предположила Лена, ища в темноте обладательницу голоса.

Некто находящаяся рядом, но невидимая, душераздирающе расхохоталась: точно лёд раскрошился и с треском рассыпался на осколки.

– С кем ты тогда сейчас разговариваешь, если двойника нет? – прекратила смеяться неизвестная, – уж не с самой ли с собой? Отдаёт умопомешательством.

– Если двойник есть, то почему я его не вижу, только слышу голос, так похожий на мой?

– Потому что я сейчас вне тела. Кстати, и ты тоже вне его, – заверила Лену, называвшая себя её двойником.

Лена всё ещё сомневалась:

– Но себя-то я осязаю!

Двойник усмехнулся:

– Фантомное присутствие себя. И я себя тоже осязаю. Даже наши голоса – фантомные, пока мы не в теле – это вибрации.

Немного помедлив, он продолжил:

– Так вышло, Лена, что тело твоё идеально на меня село, когда мы ещё были детьми, поэтому буду его носить и впредь. Я с ним выросла. Могла бы и спасибо сказать.

– За что? – искренне удивилась Лена.

– Жила бы себе серой мышкой, а так, хоть я постаралась. Помнишь детскую игру, ну ту, где дети под музыку ходят вдоль стульев, а когда музыка выключается, садятся?

– Помню. Мне вечно стульев не доставалось, даже на пол один раз плюхнулась и расшибла локоть.

– Знаю. Поэтому и оторвалась за тебя в лазертаге, самого Щукина утихомирила, чтобы не зарывался!

Лену внезапно осенило:

– Если всё так, как ты говоришь, то я должна была замечать следы твоего присутствия во мне. Таскать меня и не запятнать?

Двойник хмыкнул:

– Репутация для тебя не в счёт?

Лена смутилась:

– Разумеется, я ей дорожу и поэтому столько раз негодовала из-за твоих выкидонов, но физически ты во мне не проявлялась. Я что, тупо занималась привычными делами, пока ты вытворяла чего твоей душе угодно? И как ты вообще проникала в наше, – Лена запнулась, – общее тело?

– Слишком много вопросов, Лена, но я отвечу. Как проникала? Легко. Стоило тебе на долю секунды отключиться, как сгусток энергии, именуемый мной, обретал свою плоть. Пока тело было в моём распоряжении, ты оставалась вне его, как сейчас. Внешне ты выглядела также, как выглядит застывшая девушка на остановке. Она и есть ты. Но фантомно в такие минуты ты продолжала жить как жила. И с чего ты взяла, что ничего при этом не испытывала? Помнишь, как тебя едва не вывернуло после нашего разговора с тобой?

– Так это соседи изгоняли тараканов, – перебила двойника Лена.

– Не, это я осушила залпом бокал текилы, – хохотнул двойник.

– Вот сволочь! – не сдержалась Лена.

Зато двойник пришёл в восторг от её реакции:

– Вау! Общение со мной идёт тебе на пользу!

Лена парировала:

– Ещё бы! Правда, непонятно, ради чего весь спектакль? Ведь ты не собираешься вредить мне больше, чем навредила?

Тишина.

Лена насторожилась, закусив заледеневшие губы:

– Или собираешься?

После предупреждающего молчания, короткая реплика, прозвучала как выстрел:

– Ну как сказать!

Слегка приглушённо, снизив интонацию, двойник продолжил:

– Понимаешь, Лена, обычно я становлюсь тобой ненадолго, но сегодня, когда мы, наконец-то, встретились, у меня есть шанс занять стульчик навсегда. Впрочем, и у тебя такой шанс имеется, – подзадорил её двойник, – ну, давай, кто кого опередит?

Снежный вихрь взвился рядом с Леной, прежде чем она рванула всем своим энергетическим телом вперёд – к остановке. Двойник опережал её. Сокрушаясь, что его не нагнать, Лена сделала последнее усилие, закричав срывающимся голосом во всё фантомное, но словно по-настоящему окоченевшее и сведённое судорогой горло.

– Предлагаю ничью! Прошу о ничьей! Я настаиваю!

Снежные хлопья, заваренные сырым ветром, превратились в кашу, густым слоем размазанную по земле. Лена, оторвав взгляд от расписания, посмотрела на время в телефоне. Давно перевалило за полночь. Вокруг ни души. Пора. Шла обратно снова через троллейбусное депо, завязая в белом вареве, изредка выбираясь на поребрик и опять съезжая каблуками в липкий снег. 

+2
17:13
751
Немного невнятная история.
Откуда взялся этот энергетический двойник?
Родители не замечали внезапно застывшую дочь пока шумоголовая бегала «чудить»?
Финал вообще непонятный.
Задумка хорошее, на твердую 4, а вот исполнение средненькое. Не хватило интриги, драйва, мистики.
Не впечатлило.
22:23
Спасибо за мнение! Невнятная, да, потому что не надо мне было перед отправкой текста в нём ковыряться. В неисправленном варианте двойник был не энергетический, а вполне реальный, но рассказ больше походил на детектив, хотя психологическая подоплёка была сразу. Пришлось добавить мистики: результат налицо. Ну не получилось, с кем не бывает)

06:31 (отредактировано)
Вы молодец!
Не опукайте руки и творите, творите, и ещё раз творите.
Успехов на этом нелёгком пути.
rose
20:56
+1
Спасибо, успехов и вам))
15:03 (отредактировано)
Первая фраза хорошая, цепляющая, как и должно быть в рассказе. Только я бы написал «с ней», а не «с ним». У слова «двойник» два рода, мужской и женский, так что ошибки не будет, зато сразу ясно, что речь о девушке.
«покрывшись не слишком обильными мурашками» звучит странно, как «намазав не слишком сливочным маслом».
«ребятня» — слово из старой советской книжки.
«не Лена, а её абсолютная копия» — а откуда известно, что абсолютная? Рассказ идёт от лица Лены, а она не может этого знать, она даже там не была.
«насупившаяся девочка вновь проявилась в ней» — как-то неудачно. К тому же, до этого ничего не говорилось о том, что Лена хмурая или нелюдимая.
«визжала некогда дружелюбная Инга» — про дружелюбие лишнее тут, выше сказано, что она подруга.
«не скупящихся на выражения заядлых тусовщиков» — неправильно. Выражение «не скупиться на выражение чего-либо» значит всячески выражать свои чувства: верность, признательность, любовь и т.п. А здесь, судя по всему, они «в карман за словом не лезут» или «несдержанны в выражениях».
«Лена узнала об этом на скромном юбилее тётушки» — а зачем нам знать, что он скромный? это играет какую-то роль для сцены или для характера?
«Да нет, сходство с тобой настолько поразительное, что ошибка отпадает» — про сходство говорят, когда не до конца уверены.
«Лена едва не вышла из себя, но не вышла» — ну нет, это плохо, это в перлы.
«Неужели круг постепенно сужается, и двойник подбирается к ней вплотную?» — у меня бы возник другой вопрос: ЗАЧЕМ он подбирается. Странно, что Лене это не интересно.
«Мысль эта вызывала у Лены озноб, и она отгоняла её от себя, переключаясь на что-нибудь несущественное: напевала попсовые песенки, поливала цветы…» — а это всё помогает от озноба?
Диалог с отцом хороший, особенно если удалось бы его привязать к сюжету.
«какая-то часть Лениной души отделилась и сопротивлялась её мнимой невозмутимости» — идея понятна, но выражена неудачным оборотом. Годится ли в этом контексте вообще про отделение части души?
«осень в тёмных грязных обносках» — образ очень хороший, но совершенно чужой для стиля этого рассказа, из случайного стихотворения залетел.
«Трусы зачастую медлят» — поднимите руку, кто ещё прочитал «трусы» как элемент белья? Есть такой закон — если у слова возможны несколько пониманий, мозг выбирает то, которое лучше подходит к контексту. Контекст здесь — квартира, душ, еда. Значит, трусЫ. А вот если подправить контекст и написать сначала про храбрецов, всё будет в порядке.
«прежде не издававшего ни звука» — не совсем понятно. Он вообще никогда не звонил, что ли? Лучше сказать что-то вроде «который уже несколько лет пылился в углу, совершенно ненужный».
«Физически мы полностью идентичны друг другу» — «друг другу» лишнее.
«Лена, схватилась за шею, заглатывая воздух полыхающим саднящим горлом» — хороший образ.
«Присела на мокрую, оплёванную последней листвой, скамейку» — снова образ из какого-то постороннего стихотворения, только там листва может быть похожа на плевки.
«с необычайной жадностью вдыхала свежий воздух» — я бы выкинул это «необычайной».
«Возможно, когда она, спасаясь от удушья, отлучилась из квартиры и впопыхах забыла закрыть дверь, её двойник подсунул украденное?» — это читатель и сам поймёт. Если всё разжёвывать, будет неинтересно.
«Из-за пошедшего снега» — не по-русски. Выпавшего, наверное, раз всё белое.
Образ с троллейбусами неплохой, но только «последнее пристанище» — это кладбище. Или свалка, если в контексте транспорта. Но уж никак не депо.
Хорошее описание остановки и ожидания. Создаёт настроение.
Финальный диалог начинается бодро, а потом увязает в ненужных репликах.
Последняя схватка (?) неплохая по темпу, но как будто не очень подготовленная, потому что предыдущий диалог увяз. А завершение неплохое. Не даёт стопроцентного ответа, но тем оно и хорошо.
22:35
Спасибо за подрооообнейший разбор!
Почти со всеми замечаниями согласна.

Некоторые замечания прокомментю.
«Снова образ из какого-то постороннего стихотворения, только там листва может быть похожа на плевки».

Серьёзно? А я считала, что в фантастических рассказах листва может быть похожа на всё что угодно и не только листва) Плевки – нагнетание, чтоб читателя переместить в неуютную атмосферу, а затем перейти к более мрачному описанию.
«Лена узнала об этом на скромном юбилее тётушки» — а зачем нам знать, что он скромный, это играет какую-то роль для сцены или для характера?

Имеется в виду узкий семейный круг: скромно, тихо и все друг у друга на виду. Здесь противопоставление досуга Лены досугу её двойника. Понимаю, что неточности есть, но порой атмосферу передают как раз такие некнижные эпитеты (посидели по скромному, пообщались). Можно ещё повозражать, но не буду)
Отдельный смайлик за отмеченные плюсики рассказа. И за оценку финала – спасибо.

22:48
И листья-плевки, и осень в грязных обносках — всё это отлично, вопрос только в уместности именно в этом рассказе. Если бы вы писали, как Мариенгоф (имажинист, к сожалению, не очень известный), то всё окей. У него там в каждой фразе «люстра стекает с потолка хрусталём» и прочее. Но у вас другая стилистика.
Я «скромный юбилей» понял иначе — не на 200 персон, а на 25, например. Если бы вы сказали про семейный круг (прямо или косвенно), всё было бы понятно. А так одно неточное слово, и сразу вопросы )
02:08
+1
Плюсы: великолепные, хотя и неточные поэтические образы. Фокус на телесных переживаниях ГГ. Автор умеет в саспенс, надо отдать в должное. Структурно все на месте — сеттинг, завязка, кульминация, развязка.

Но вот в деталях уже не так радужно.

«покрывшись не слишком обильными мурашками» — есть степень обильности мурашек?
«Однако с некоторых пор Лена старалась не замечать незнакомцев» — да что такое в этой статье про двойников? Откуда средней степени мурашки? От того, что
«жизнь столкнувшихся со своим двойником необратимо меняется, а то и вовсе замирает»?
«Правда, автор страшилки, уверял, что нарваться..» — перебор, запятых, во первых, во вторых, что, там, пугающего??,
«Да нет, сходство с тобой настолько поразительное, что ошибка отпадает, – возразил Кир..» — вот сидит перед тобой человек, говорит, что не был в ресторане, ты сам говоришь, что СХОДСТВО поразительное, не «я своими глазами тебя там видел», а именно «сходство», и ты ей безапелляционно — «ошибка отпадает»? Здесь будто другой оборот нужен.

«Лена едва не вышла из себя, но не вышла» — хороший юмор, не очень уместный.
«Ещё и затаившаяся перед зимой осень в тёмных грязных обносках» — грубоватая природная метафора имхо.

«чаще набегу отваривала макароны» — на бегу.
«О, да у тебя в голосе появились мои робкие интонации. Почему ты не договорила до конца?» — интонации выглядит канцеляризмом, люди так не говорят. Ну напишите, «да ты сама струсишь что ли?» Или «А чего так робко?». Живее будет.

«Сердитый прищур директрисы… неприятно щекотнул мозг» — правильнее писать, «пощекотал». Вообще в рассказе фокус на телесных переживаниях героини выглядит интересным, но не очень грамотным. «Неприятно щекотнул мозг» — она встревожилась, заподозрила, испугалась, заставил похолодеть, замереть?
Поднимаю руку про Трусы. Прочитал, как белье.
«Не отпирайся, камеры зафиксировали, как ты ночью явилась сюда! – директриса раскраснелась» — чаще слово «раскраснелась» используют в метафоре смущения или стыда. Тут было бы уместно добавить «яростно», «с раздувающимися ноздрями», «выплюнула», «гаркнула», «заорала».

«Троллейбусы, закончившие работу и словно пристёгнутые к проводам громадными прищепками, напомнили Лене бельё, сохнущее на улице. Бельё в полной тишине дребезжало теми конструкциями, которые ветер был способен привести в движение» — троллейбусы как белье?? Вы видели троллейбусы? Где же у них прищепки? Даже образ должен основываться на реальности. Ну и плюс — какую роль играет этот образ в тексте? Какое настроение должен передать троллейбус на огромных прищепках, выглядящий как белье?

"… они были одним и тем же. Стало быть, одной из них и вовсе не было" — как столь гениальная мысль пришла в голову героине?

«неожиданно сковало ледяным присутствием некого существа» — почему «ледяным»? Это как? «Некоего существа» — это про еще какое то существо говорим или о двойнике?

Далее разговор и финал разочаровал. Оказывается, это не мистика, а история одного сумасшествия. И не соглашусь с комментатором выше, открытый финал здесь выглядит сливом, так как нет изменений героини. Ну встретила двойника и встретила, с кем не бывает. А вот если бы мы увидели изменение взгляда героини, с поэтического, образного, на какой-нибудь другой, то это могло бы быть очень драматической и мистической развязкой. А так, мы просто узнали, что еще один человек в этом мире сошел с ума.
22:38
Спасибо, роскошный разбор и плюсики отметили. Что касаемо деталей, то да, накосячила, к тому же не вычитала, как следует. Как уже писала выше, некоторые проблемки из-за того, что взялась править текст перед отправкой, торопилась. Вообще, неисправленный вариант текста – это история двойников, история с небольшим вкраплением мистики. Исправленный – попытка совместить психологический триллер и мистику. Что получилось, то получилось. Морально я была готова услышать любые мнения, хотя бы потому, что отправила рассказ (уже после подачи заявки) многим из знакомых, некоторые с редакторским опытом и опытом успешного участия в довольно известных прозаических конкурсах. Теперь список мнений расширился и я в тонусе: буду юзать и дальше похожие темы и в духе психотриллера)

Загрузка...
Светлана Ледовская №2

Достойные внимания