Никакой магии

У мистера Эйнара всегда было шумно, ведь таверна – самое людное место в Макондо. Здесь сходились все дороги, и торговцы, заезжие гости, гуляки да обычные горожане часто тут останавливались. Внизу можно было поесть и выпить эля, а на верхних этажах снять комнату на ночь. Там же жили и хозяева. Дом выглядел добротным, крепко сколоченным, разве что с одного края брёвна казались подпаленными. Может, какой-то неумёха разводил костёр? Но сколько копоть не оттирали, ничего не получалось, так и оставили. Заправлял таверной сам мистер Эйнар вместе с дочерью – Кларой, прелестной девицей, которой недавно исполнилось семнадцать. Она была невероятно мила со своими глазами цвета молочного шоколада, озорной улыбкой и пышными тёмными кудрями.

Девочка рано осталась без матери и помогала ему с самого детства: подметала полы, мыла посуду, протирала столы. А после, когда уже могла крепко держать в руках подносы, стала разносить еду гостям. Нельзя сказать, что Кларе слишком нравилась такая жизнь, ей всегда хотелось свободы, больше воздуха! И она могла бы с лёгкостью сбежать отсюда – женихов у неё было хоть отбавляй, но откуда знать, не будет ли она там птичкой в клетке?

Так и порхала Клара между столами, улыбалась и щебетала звонким голоском, но никому не отвечала взаимностью. Девичье сердечко ждало того единственного, от одного взгляда которого бы побежали мурашки.

***

Утром она, как всегда, открывала двери и посмотрела на пошарпанную вывеску на стене – «Три пера». Только вот значок, качавшийся от ветра на углу, был всего из двух перьев.

– Отец, может быть, нам вовсе оторвать их? – спросила Клара.

Она облокотилась на крепкий подоконник и почти вывалилась за окно, разглядывая болтавшиеся перья. Мистер Робин нахмурился и сердито выдохнул:

– Лучше займись делами.

– Но отец, – возмутилась Клара. – Что я такого сказала?

Она обернулась и упёрлась руками в бока.

– Давай работать. Скоро уж придут первые посетители, – лишь ответил мистер Робин и ушёл с кухни.

– Ты что, не знаешь разве? – прошептала кухарка Эмма.

Клара встрепенулась и наклонилась к ней ближе.

– Эти перья – память о твоей матери.

– Это я знаю, – отмахнулась Клара. – Именно она придумала название, сделала эскизы, а местный древодел их вырезал…

– А как-то один негодяй пришёл сюда… – продолжила Эмма. – С мистером Эйнаром они не поладили. Такой скандал был! Тогда твой отец и сорвал эти перья да поломал. Два только уцелело.

– Но зачем?

Эмма пожала плечами:

– Кто ж теперь знает? Рассердился, видимо. Да ты и не помнишь, наверно, ведь давно было, матушка твоя только-только ушла.

Клара задумалась. Хоть ей и было тогда пять лет, она заметила, как изменился отец, когда мамы не стало, и всё чаще ходил хмурым и молчаливым. Тётушки шептали, что вместе с миссис Элизой ушла и радость из жизни мистера Эйнара. Он даже хотел закрыть таверну, но им удалось отговорить его – всё же она приносила неплохой доход, а малолетнюю дочь нужно как-то содержать. И отец согласился, а эти два пера снова повесил на цепочку.

– Да ты не думай о том, – вдруг смутилась Эмма и занялась стряпнёй. – Не слушай меня.

Клара нахмурилась, но промолчала. Взяла тряпку и вышла в зал – протереть столы.

***

Незаметно время подошло к обеду, таверна заполнилась шумом голосов. Клара вместе с Виолой, подавальщицей, только успевали разносить заказы, даже отдохнуть было некогда. Виола – красотка с огненными волосами, была старше её, появилась здесь не так давно, но уже успела получить расположение отца, но вела себя весьма сдержанно и Клару не раздражала.

Тут дверь отворилась, и к ним заглянул незнакомец. Клара его прежде не видела: высокий, белоголовый, а глаза – будто два изумруда. Он вошёл, и, казалось, время вокруг остановилось. Прошелестел плащ, разнёсся стук каблуков, эхом отскакивая от бревенчатых стен. А когда он сел, все снова ожило: загалдели посетители, застучали ложками, зашипело масло на кухне, скрипнули ставни на окнах...

Клара застыла на месте и смотрела на мужчину, не отрываясь. Тот же устроился за дальним столиком у окна и кивнул. Виола хотела подойти к нему, но Клара её остановила:

– Я сама. Сходи вон к тем.

Виола недовольно выдохнула, но послушалась.

Клара поправила волосы и платье, улыбнулась и лёгкой походкой направилась к гостю.

– Добрый день, сэр, – она склонила голову. – Чего желаете?

Ожидая ответа, Клара украдкой рассматривала руки мужчины. Длинные тонкие пальцы легонько постукивали по столешнице: раз-два-три, раз-два-три… И замерли. Клара медленно перевела взгляд выше и смутилась. Мужчина улыбался.

– Доброго дня, мисс, – кивнул незнакомец, чуть приподнявшись со скамьи. – Чем порадуете менестреля?

И только сейчас она заметила лютню. И правда менестрель!

– А чего вы хотите? – спросила Клара.

– Похлёбку и кружку эля. И немного вашего внимания, если позволите.

Клара почувствовала, как щёки заливает румянцем. Она откинула волосы за спину, выпрямилась.

– Это уж как получится, сэр, – улыбнулась ему в ответ и тут же убежала на кухню.

Неужели она ему тоже понравилась? Мысли кружились пчелиным роем.

«Никаких ожиданий, Клара! Никаких!» – твердила сама себе.

***

– Похлёбку! Самую вкусную! – крикнула повару, а сама остановилась у большой бочки.

Повернула кран, и пенный эль с журчанием полился в кружку. А Клара то и дело глядела в зал, пытаясь увидеть музыканта, но как назло, посередине встали какие-то торговцы и всё загородили своими широкими спинами.

– Срыч бы вас побрал, – чуть слышно выругалась Клара.

Она закрыла кран, осмотрела платье и отряхнула фартук. Улыбнулась сама себе и твёрдым шагом направилась к столику.

– Ваш эль, сэр, – Клара поставила кружку и кивнула, собираясь уходить.

Менестрель аккуратно взял её ладонь.

– А как же ваше внимание, мисс?

Клара быстро отдёрнула руку и поправила ей волосы.

– Похлёбка скоро будет готова.

И добавила почти шёпотом:

– Отец не велит мне вести разговоры с посетителями.

– А вы мисс… Клара, кажется? – приятно улыбнулся менестрель.

– Откуда вы?.. – удивилась она.

– Такой я вас себе и представлял, – он подтянул к себе лютню. – А меня зовут Алан. Можно я спою для вас?

Она молча смотрела в его пьянящие зеленью глаза и не могла оторваться. Что же в нём таилось настолько притягательное?

– Спойте для всех, – наконец, ответила Клара.

Алан поднялся и проговорил ей на ухо, обжигая каждым словом:

– Но вы будете знать, что пою я только для вас.

Щёки Клары вспыхнули. Она смущённо улыбнулась и кивнула.

Алан провел пальцами по струнам: первые мотыльки мелодии разлетелись по таверне. Посетители подняли головы и с интересом посмотрели на менестреля. Его музыка сочилась между столиками, словно ручей, и уносила за собой далеко-далеко…

А потом он запел. От мягкого голоса веяло теплом, и по телу Клары пробежали мурашки. Алан рассказывал о дальних странах, о бескрайних полях и широких реках, о густых лесах и глубоком небе, о шумном море и спокойных озёрах, о неизвестной магии. Он звал за собой в звёздные ночи, манил лунным светом и слепил лучами солнца…

Клара и сама не заметила, как села на скамью напротив менестреля и, опершись подбородком на руки, слушала… Мир будто остановился на одном мгновении, чужие строки затягивали в сети, закутывали в плотный кокон, и вырываться из него вовсе не хотелось.

– Похлёбка готова! – громко крикнул с кухни повар, и пение менестреля оборвалось.

Клара нахмурилась – вот бы ещё послушать!

– Я проголодался, – улыбнулся Алан и положил лютню на стол.

Робкие хлопки нарушили тишину, а после превратились в шумные аплодисменты.

– А хорошо поёшь, чертяка! – крякнул местный кузнец и высоко поднял кружку.

Менестрель чуть склонил голову в знак благодарности.

Посетители отвернулись, занявшись едой, и таверна снова заполнилась разговорами и бряканьем деревянных ложек.

Клара улыбнулась Алану, спешно поднялась, юркнула на кухню и быстро вернулась с ароматной похлёбкой. Тут же на столе появились краюха хлеба и свежий лук.

– Приятного аппетита, сэр, – сказала Клара. – Вы замечательно поёте.

– Присядьте со мной, мисс, – Алан двинул еду ближе к себе. – Я хочу поговорить с вами.

Клара оглянулась: отец не обращал на неё особого внимания, стоя у стойки со стаканами, и болтал о чём-то с Виолой.

– Я вас не задержу. Присядьте же.

Клара вздохнула и ловко юркнула на скамью. Глаза её горели любопытством.

– О чём вы хотели поговорить?

– О вашей матери, – ответил Алан и откусил от краюхи.

Клара нахмурилась и отклонилась, прижавшись к спинке скамьи. Она с недоверием рассматривала менестреля, но тот с невозмутимым видом ел.

– Что вы о ней знаете, сэр?

– Мне больше интересно, что вы о ней знаете?

– Она умерла, когда мне было пять, – Клара задумчиво посмотрела в окно. – Мне её очень не хватает… Нет, отец старается, но…

– Вот как? – хмыкнул менестрель. – Нет, она не умерла. И хотела бы вас увидеть.

Сердце Клары бешено забилось, к щекам прилил жар, но они побледнели. Перед глазами помутнело.

– Мисс, не волнуйтесь, – Алан положил свою ладонь на её руку и погладил.

От прикосновения и правда стало лучше, будто бы через кожу впитывалась его сила и спокойствие.

– Правда?! А почему она ушла? Почему бросила нас?! – горячо проговорила Клара и вцепилась в менестреля, но тут же перешла почти на шёпот: – Расскажите же!

Алан промолчал, а потом посмотрел в сторону. Клара скользнула по нему взглядом и встретилась глазами с отцом. Как он оказался здесь?

– Клара, милая, сколько раз тебе говорить, чтоб ты не отвлекала гостей?

Она вздрогнула и убрала руки под стол.

– Простите, сэр, этого больше… – начал мистер Эйнар, повернувшись к Алану, но осёкся, и лицо его вытянулось, а глаза налились кровью. – Это опять ты?!

Алан встал со скамьи, одёрнул мантию, легко поклонился.

– Добрый день, мистер Робин.

– Я же говорил, чтоб твоей ноги не было в моей таверне! Говорил?! – как раскаты грома разносился грубый голос мистера Эйнара. – Так почему же ты здесь, срыч тебя побери?!

– Сэр, успокойтесь, – Алан постарался улыбнуться. – Я хочу лишь поговорить.

– Знаю я твои разговоры!

– Миссис Элиза в городе.

– Моя жена умерла много лет назад. Проваливай!

Клара вздрогнула.

– Отец, но вдруг мама и правда жива? – она поднялась и взяла мистера Робина за руку.

– Не слушай этого негодяя, Клара, и иди работать, – он тяжело посмотрел на дочь из-под густых бровей. – Виола одна там, пока ты тут… – он махнул ладонью в воздухе. – Прохлаждаешься.

– Но отец!

– Займись делом, – повторил мистер Робин.

Клара прерывисто выдохнула и пошла в кухню. Позади себя она слышала, как отец грубо выгнал менестреля, даже не дав ему и слова сказать.

– Я сказал, проваливай отсюда! За обед можешь не платить.

Хлопнула дверь. На мгновение в таверне повисла тишина, но вскоре все снова принялись есть и болтать.

***

Клара прошлась по кухне взад-вперёд. Да как же так? Неужели отец скрывал это? Но почему? А если менестрель ей солгал? Но зачем?

Она подбежала к двери и заглянула в щель: в зале было также людно. Может быть, и не заметит?

Клара обернулась на побледневшую Эмму и выскочила в жар таверны. Ей почти удалось добраться до выхода, как дорогу ей перегородила широкая фигура мистера Эйнара.

– Куда собралась?

– Ох, что-то мне душно! – Клара обмахнула себя рукой, будто веером. – Воздуха хочется!

– Иди дыши у окна, – хмуро ответил отец. – Пусть этот пройдоха уйдёт подальше.

Клара сжала челюсти и чуть не расплакалась, но лишь молча кивнула.

***

На кухне она подбежала к окну, распахнула створки. Ветер принёс с собой немного свежести, и стало легче.

– А вдруг она жива, понимаешь! – Клара повернулась к кухарке. – Алан сказал, что моя мама жива и хочет меня видеть!

Эмма поджала губы и покачала головой.

– Ох, не надо было ворошить прошлое. Ох, не надо…

Клара замерла, а после кинулась к ней:

– Ты что-то знаешь, да? Знаешь?

Эмма упорно отводила глаза и молчала.

– Ты должна мне рассказать!

– Что было, то прошло… Никакой нет магии здесь, ни к чему вспоминать, – пробубнила она. – Займись лучше работой.

– Нет-нет, я этого так не оставлю!

Тут в кухню зашла Виола за новым заказом. Клара растрепала волосы и прошлась от стола к плите и обратно. Снова выглянула в зал: отец разговаривал с местным кузнецом. Что ж…

– Если она жива, то я должна её увидеть!

Клара подобрала подол и нырнула на улицу через окно.

– Нужно её остановить, – проговорила Эмма. – Мистер Робин рассердится!

– И скатертью дорожка! – Отрезала Виола. – Надоело уже во всём её слушаться только потому, что она его дочка.

– Да как ты можешь так говорить, – охнула Эмма.

Виола лишь хмыкнула и вернулась в зал.

***

Клара приземлилась на пыльную брусчатку и пригнулась, на полусогнутых ногах пробралась под окнами и разогнулась только за углом. Здесь её уже не увидят. Откинула кудрявые локоны за спину и огляделась. Куда же мог пойти этот менестрель?

Площадь, как назло, была пустынной, похоже, что все собрались в игорном доме – оттуда доносился шум. Однако у фонтана возилась ребятня. Клара окликнула одного из мальчишек.

– Эй, дружище, не видел ли ты менестреля?

– А кто это? – почесал макушку малой.

– Ну, музыкант! Из таверны недавно вышел. Не видал?

– Так бы сразу и сказала. Видел, он тащил что-то под мышкой, – улыбнулся малой. – Даже угостил нас яблоками.

– Так куда он пошёл? – Клара нетерпеливо топталась на месте и оглядывалась.

Как скоро отец заметит её пропажу?

– Туда пошёл, – мальчишка махнул в сторону южной пущи. – Точнее не знаю.

– Спасибо, дружище, – обрадовалась Клара. – Заходи потом к нам, я тебя угощу вкусным кренделем, – и побежала.

***

В южной пуще было хорошо и спокойно после оживлённой таверны. Шелестела листва, тянулись к небу высоченные сосны, пахло смолой и мокрой травой. С ветки на ветку скакали мелкие птички и звонко чирикали, как будто приветствовали редкого гостя. Клара и раньше иногда приходила сюда, чтоб отдохнуть и наполниться силами.

Она остановилась и прислушалась. Где-то совсем рядом шумело море, словно приглашая: «Приходи ко мне, поговорим». Вот бы снова посмотреть на него, потрогать упругие волны, ощутить на лице невесомую пену… Но это всё потом! Нужно найти менестреля.

Клара вытянулась, встав на носочки, выглядывала между стволов – вдруг увидит знакомую фигуру? Никого… Сюда почти никто и не ходил, слишком далеко от города.

Клара провела ладонью по шершавой коре, а потом повернулась и прижалась спиной к дереву, посмотрела в небо.

– Где же он?

Вдруг мелкая птица сорвалась с ветки и пронеслась прямо перед носом, чуть не задев крылом. Клара едва увернулась!

– Эй! Осторожнее! – шикнула она, и её голос растворился в воздушной мелодии.

Музыка доносилась с побережья. Клара сорвалась с места.

Пуща редела, деревьев становилось всё меньше, трава сменилась щебнем, и вот уже высились огромные камни. Клара замедлилась. Чарующие звуки, словно ниточка волшебного клубка, также манили за собой.

«Пш-ш-шх! Пш-ш-шх!» – гулко шумело море.

Клара остановилась на скалистом побережье, почти у обрыва. Вольный ветер трепал её кудри, раздувал подол платья, гладил ноги. В груди, казалось, не хватало места, чтоб уместить весь этот простор. Клара зажмурилась и вдохнула солёный воздух. Волны с грохотом разбивались о камни, и брызги долетали даже сюда – наверх. Здесь, среди простора и свободы ей всегда становилось лучше.

– Мне приятно, что вам тоже близка магия воздуха, мисс Клара, – послышался мягкий голос Алана.

Клара вздрогнула.

Менестрель стоял перед ней, его лютня уже не играла.

– Кто вы такой, Алан? Вы ведь не обычный музыкант, правда?

– Нет, – улыбнулся менестрель. – Я обычный маг. Моя стихия – воздух.

– Маг? Вы серьёзно? – не поняла Клара. – Отец говорит, что нет никакой магии. На нашем острове точно. Разве что где-то там… – и неопределённо показала на море.

– Ваш отец просто не хочет её замечать.

– Всё это вздор! – тряхнула волосами Клара. – Расскажите же мне о маме! Пожалуйста, – она взяла его за руку, боясь, что тот снова исчезнет.

Алан посмотрел на неё, и Клара снова чуть не утонула в зелени его глаз. Может быть, он и правда маг…

– Думаю, миссис Элиза сделает это лучше меня.

Клара повернулась и увидела, что на камне сидела женщина. Рыжие кудри, струившиеся по сочно-зелёной мантии, глаза цвета тёмной карамели и добрая улыбка. Она была невероятно красива. Неужели это её мама?

Женщина поднялась и подошла ближе, светлое дорожное платье почти касалось земли. Она взяла руку Клары в свою и прижала к груди. Слышался каждый удар её сердца.

– Милая моя Клара… – прошептала миссис Элиза. – Как долго я ждала этого дня.

Клара нахмурилась и вытащила ладонь, отошла на шаг.

– Двенадцать лет? – спросила она. – Я всю жизнь думала, что ты умерла! – слёзы стояли комом в горле.

– Нет, – миссис Элиза покачала головой. – Умерла я только для Робина. И даже раньше того дня, что я ушла…

– Но почему?..

– Во мне столько силы, – она посмотрела на дочь, и глаза сверкнули огнём, – что он не смог её выдержать.

– Я не понимаю! – отчаянно воскликнула Клара и отвернулась к морю.

Волны также бились о скалы и разбивались на миллионы осколков. Небо затянуло тучами и, казалось, собиралась гроза.

– В вас тоже много силы, мисс Клара, – Алан встал рядом с ней. – Разве вы не чувствуете?

Клара взглянула на него и прерывисто выдохнула. Внутри неё бушевал ураган, и кончики пальцев будто бы зудели, хотелось и разгромить всё вокруг, и разреветься. Одновременно. Она ничего не ответила и задрожала.

Ей на плечи опустилась мантия. Миссис Элиза тоже встала рядом, и ветер трепал светлое платье.

– Ты замёрзнешь, – заметила Клара.

– О, нет, – улыбнулась миссис Элиза. – Моя стихия – огонь. Мне не будет холодно.

Клара поёжилась и плотнее укуталась.

– Милая моя, ты же слышала о Нортгельме? – спросила миссис Элиза.

Клара коротко кивнула:

– Тётушки рассказывали, что там бывают всякие чудеса. Но всё это сказки, и верить в них не надо.

– Не сказки, – миссис Элиза повернулась к дочери. – Двенадцать лет назад я сбежала туда, чтоб освободить и обуздать свой огонь. Понимаешь?

– Нет…

– Клара, твоя мама – стихийный маг, – проговорил Алан, незаметно перейдя на «ты». – Эта магия сильная и непредсказуемая, без умений ей очень сложно управлять. И можно натворить всякого…

Миссис Элиза грустно усмехнулась:

– Да, я тогда чуть не сожгла таверну. Как Робин перепугался…

– В Нортгельме же есть Школа стихийной магии, – продолжил Алан. – И твоя мама стала учиться там.

– Но… Почему же ты не приходила ни разу за это время? – всхлипнула Клара. – Ты бросила нас. Бросила меня…

Миссис Эйнар обняла её за плечи и ненадолго прижала к себе.

– Я всегда думала и помнила о тебе. Но отец запретил мне видеться с тобой до твоего семнадцатилетия.

– Клара, ты тоже можешь стать настоящей чародейкой. Воздух чувствует тебя, – сказал Алан.

Он взял её ладони в свои и поднял выше. По телу Клары будто бы пробежали искорки, и ей представилась новая жизнь, полная свободы и приключений, ярких впечатлений и эмоций! Можно было почувствовать крылья за спиной, но…

– Тоже бросить отца?! – воскликнула она и отошла.

– Тебе же он не запретит появляться дома, – заметил Алан. – Наверное… Он у тебя с характером.

Клара закрыла глаза и выдохнула. Миссис Элиза положила руки ей на плечи, и от её прикосновения стало тепло и хорошо, как когда-то в детстве.

– Милая моя девочка. Я очень тебя люблю…

Клара качнулась в сторону и прижалась к миссис Элизе. Мамины волосы пахли так же, как и раньше: лесом, хвоей и потухшими свечами.

– Я по тебе скучала, – проговорила Клара, но вдруг отстранилась: – Я не уйду с вами, если отец мне не разрешит.

– Хорошо, – миссис Элиза убрала волосы с лица дочки, погладила по щекам. – Я понимаю, как для тебя это важно.

***

Уже вечерело, когда Клара с матерью и Аланом добрались до городской площади. В игорном доме по-прежнему шумели, а в окнах таверны горел свет. Миссис Элиза издалека заметила два пера на углу.

– А куда пропало третье? – спросила она дочку.

– Отец разломал его. Был слишком сердит.

– Эти перья – символ нашей семьи, – проговорила миссис Элиза. – Одно олицетворяло Робина, второе – меня, а третье – тебя. Наверное, раз я ушла, то и перо оказалось лишним…

– Вот как? – удивилась Клара. – Я не знала…

Они остановились у деревянной колонны возле входа. Из кухонного окна послышался грубый голос мистера Эйнара.

– Как это ты не видела, куда она делась?!

– Мистер Робин, она выпрыгнула в окно, – чуть не плакала Эмма. – Я не смогла её остановить…

– Или даже не пыталась! Срыч бы тебя побрал! – выругался он.

– А я видела, мистер Робин, – проговорила Виола. – Она побежала к южной пуще.

– К пуще? – уже спокойнее переспросил мистер Эйнар. – И где её там искать?

Клара вернула матери мантию и подошла ближе, облокотилась на подоконник, заглядывая внутрь.

– Не нужно меня искать, отец, – сказала она. – Я сама вернулась.

Мистер Робин повернулся, и морщина между бровей ненадолго разгладилась, но он снова нахмурился. Эмма облегчённо выдохнула, а Виола поджала губы.

– Я же запретил тебе выходить!

– Так же, как и видеться с мамой до семнадцати? – серьёзно спросила Клара.

Мистер Робин растерялся, подошёл к ней и схватил за руки:

– Девочка моя, я хотел тебя защитить! От этой магии одни беды!

– Лучше запереть меня здесь, да? – Клара выдернула ладони. – И как ты мог сказать, что мама умерла??

Мистер Робин покачал головой.

– Она чуть не убила нас! Она была опасной. Посмотри, – он показал на обожжённый угол. – Из-за неё таверна могла сгореть.

– Ты мог отпустить её в Нортгельм учиться.

– Нет, это всё баловство. Здесь не будет никакой магии! – мистер Эйнар сложил руки на груди и шумно выдохнул.

– Ты нисколько не изменился, Робин, – проговорила подошедшая миссис Элиза.

Мистер Робин удивлённо вскинул брови и сглотнул.

– Здравствуй, Элиза. Хорошо выглядишь, – чуть смутившись, проговорил он.

– Я выполнила свою часть обещания: не появлялась здесь до семнадцатого дня рождения нашей дочери. Выполни же и ты свою: дай ей самой сделать выбор.

Мистер Робин лишь молча смотрел то на бывшую жену, то на Клару.

Вдруг миссис Элиза повернулась, оглядела площадь. Её взгляд задержался на игорном доме.

– За столиком у окна уронили свечу, и пламя перекинулось на скатерть, – проговорила она.

– И правда, – потянул носом Алан.

Распахнулась дверь, и оттуда повалил дым, народ выскочил на улицу.

– Пожар! Пожар! – кричали тут и там.

Миссис Элиза коротко переглянулась с Аланом, кинулась к игорному дому и исчезла внутри.

– Мама! – воскликнула Клара и хотела догнать её, но менестрель схватил за руку.

– Твоя мама – огненная чародейка, она знает, что делать.

– Но… – дёрнулась Клара и остановилась, а потом вдруг обняла Алана. – Я не хочу снова потерять её.

– Этого не будет, – проговорил он.

Она подняла голову, и их лица оказались так близко, что почти касались друг друга кончиками носов. Клара резко поднялась на носочки, поцеловала Алана и тут же отстранилась.

– Прости, – прошептала она. – Я не должна была…

Он шагнул ближе и, подняв её подбородок, нежно прикоснулся к губам. В голове Клары бушевал ураган, она даже не заметила, как пролетело время и шум рядом прекратился. Люди, уже прибежавшие с вёдрами воды, замерли.

– Всё в порядке, не волнуйтесь, – откашлялся хозяин игорного дома. – Пожар потушили, огонь не успел разойтись. Спасибо этой очаровательной леди и её невероятной силе, – он показал на миссис Эйнар. – Но на сегодня игры закончены. Приходите завтра.

Миссис Элиза улыбнулась и, вернувшись к таверне, сразу заметила Алана и смутившуюся Клару. Та тут же бросилась к ней с объятиями.

– Мамочка!

– Вот видишь, магия бывает не только разрушением, как говорил мистер Робин, – заметил Алан. – Так ты отправишься с нами, Клара?

Она повернулась к нему. Её глаза горели, а грудь высоко вздымалась.

– Да, хоть сейчас, – выдохнула Клара.

– Тогда в путь!

– Да подождите вы, – сказал подошедший к ним мистер Эйнар. – Ночь скоро. Заночуйте здесь, с утра и пойдёте.

Клара и миссис Элиза переглянулись.

– Вещи, не торопясь, соберёшь, – добавил мистер Робин.

– Ладно, – наконец, ответила Клара, – если мама и Алан не будут против.

Они согласно кивнули.

– Вот и славно, – обрадовался мистер Робин. – Проходите.

А сам остановил миссис Эйнар. Она впервые видела его таким потерянным, он даже смотрел куда-то в землю.

– Прости меня, Элиза, – сказал он и поднял на неё взгляд. – Я был слишком строг к тебе.

– Время назад не вернёшь, – вздохнула миссис Элиза. – И тех лет, что я не видела, как росла наша дочь, тоже. Но я не держу на тебя зла, – она положила руку ему на плечо и чуть сжала.

Мистер Робин кивнул.

***

Миссис Элиза, Алан и Клара стояли у портала в Нортгельм. Он едва заметно сиял разными цветами и источал мягкий свет. Руны на арке приглушённо мерцали.

Ветер шумел в кронах деревьев, щекотал траву и гонял мелкие камушки. Трепал волосы и платья, наполнял свободой грудь. Клара смотрела на Макондо, раскинувшийся под ногами, и мысленно прощалась с ним. Когда ещё она вернётся в этот городок?

– Готова? – спросил её Алан.

Она обернулась и кивнула.

– Всё будет хорошо, милая, – обняла её миссис Элиза.

– Перед тобой – целый мир, – добавил Алан.

Они взялись за руки и шагнули в магическую дымку портала.

***

Мистер Эйнар сидел в своей комнате и с грустью смотрел в окно. Всю жизнь он думал только о том, как бы уберечь дочь от магии, и всё же не уберёг. Он опустил голову на руки и тяжело вздохнул. Вдруг послышался осторожный стук в дверь.

– Я занят! – крикнул мистер Эйнар.

Но дверь всё равно открылась, и в щели появилась рыжеволосая голова Виолы.

– Мистер Робин, можно?

Мистер Эйнар хмыкнул и махнул рукой:

– Проходи. Чего тебе?

Виола оглянулась в коридор и, забежав, плотно закрыла за собой. Чуть-чуть стянула лямки платья, оголив плечи, и убрала волосы за спину. Пленительной поступью прошла через комнату и уселась ему на колени, провела пальчиком по небритой щеке.

– Та чародейка – твоя бывшая жена, верно? – спросила Виола.

– Угу, была ей когда-то, – кивнул он и обнял её за талию. – В прошлой жизни.

– Я на неё чем-то похожа, да?

Мистер Эйнар ненадолго замолчал. Не говорить же ей, что именно поэтому у них всё и закрутилось.

– Нет, ты совершенно другая, – он поцеловал её в плечо. – Что ты хотела?

– Ну… Раз твоя доченька теперь в Нортгельме… – начала Виола, накручивая рыжий локон на палец. – Может, нам не нужно больше скрываться?

Мистер Эйнар усмехнулся и прижался к ней:

– Может, и не нужно. Главное, чтоб никакой магии.