Машина Клейджа

Он стоял на балюстраде небольшой, треугольной террасы. Выкрашенные в благородно-белый цвет, который уже заметно посерел от касаний и времени, перила были достаточно широкими, так что на них с лёгкостью помещались его ботинки. И только их чёрные носы слегка выступали за белое, ставшее серым. Было слишком рано, чтобы утреннее солнце коснулось этого уголка огромного небоскрёба, вынырнув из-за высокой городской застройки на востоке. Однако ещё с ночи небо затянуто плотными облаками и даже позже у солнца явно нет шансов. Несмотря на тёплые летние ночи, на такой высоте довольно прохладно, но он не чувствует холода. На лице жалкая маска безнадёжной тоски, а в глазах обречённость. Лёгкий ветерок, растекаясь по печальному лицу, слегка теребит край воротника дешёвой, мятой рубахи. Тот, загнувшись, касается небритого подбородка и тут же вновь возвращается на место. Сегодня, что только подчёркивало отчаянность положения, он не только позабыл о неизменном ритуале с утюгом и бритвой, но и не надел ни пиджака, ни галстука. Спал не раздеваясь, позабыв о душе, зубной щётке и таком привычном ужине, не имея ни сил, ни желания следовать жизненной рутине. И вот он здесь. Руки безвольно опущены вместе с плечами, всё тело застыло, словно жизненные силы уже оставили его. И всё же он продолжает стоять, страшась сделать последний шаг. Без конца прокручивает в голове все «за» и «против», ища оправданий промедлению.

Этой ночью он долго размышлял о способе и терзался сомнениями. Сначала повиснуть в петле показалось верным решением, но вот он уже сидел в кресле, с ножом в руках, пялясь в аптечку. С ножом был явный промах, ведь он и от случайного пореза трясся от страха. Какая странная метаморфоза, — он желал смерти, но боялся боли и предсмертных страданий. Горсть таблеток куда лучше, а если добавить снотворного, то и смерть будет похожей на сон. Затем ему подумалось, что и проснуться он может запросто в собственной блевоте и всё ещё живой. Полной уверенности в том, что имеющиеся в наличии таблетки смогут убить не было. Он сходил к газовой плите, вспомнив как в каком-то фильме именно так легко ушёл из жизни один из персонажей. И тут, совершенно внезапно, осознал насколько жалкой будет такая смерть. Никто не увидит и наверняка не узнает о нём, словно и не жил вовсе. Медики зафиксируют смерть, полиция напишет отчёт о самоубийстве, родные слегка поплачут. Родные. Жена, бывшая столько лет любимой, желанной и единственной, уже с другим. Дочь почему-то называет того папой, а к редким визитам родного отца почти равнодушна. А ведь он всю жизнь пытался поступать правильно, терпел, старался угодить всем и каждому. Он считал себя хорошим человеком и так о нём отзывались многие, но это не спасло от жизненных неудач. Почти два года прошло со дня предательства Риты. За это время дочь отдалилась от него не меньше своей матери. Рита же стала для бывшего мужа абсолютно чужой. Та самая Рита, капризам которой он потакал с самого первого дня их знакомства. Малыш, родившийся у неё не так давно, явно увеличил пропасть между ними до непреодолимых размеров.

«Чёрт, до того я всё ещё надеялся вернуть её! — мысленно воскликнул стоящий в шаге от смерти мужчина. — Я был готов простить ей абсолютно всё и начать с чистого листа! А ведь она не та, с кем мне хотелось бы… Она лишь часть того мерзкого целого, тех цепей, вынужденно носимых мною с детства. Неужели я, сам того не осознав, освободился? Всё это время я на что-то надеялся. Я надеялся вернуть свою семью, надеялся получить повышение, надеялся рассчитаться с долгами. Я постоянно перерабатывал, уповая на то, что боссы оценят и вознаградят. Я терпел грубость многих и несправедливость иных. Я даже пришёл в церковь, наивно полагая узнать у священника почему же бог так обошёлся со мною. Результатом долгих исповедей и молитв стало разочарование. Даже у служителей церкви не было ответов, лишь сказки и ящик для пожертвований. Съёмная квартира, долги и вечное место рядового сотрудника не самой престижной компании — вот всё что у меня осталось после краха всех этих пустых надежд. Родные и друзья заняты собой. Охотно выслушают и дадут по-настоящему дельный совет, но бесконечно далеки от того, чтобы понять.»

Последние дни уже чётко показали, что он абсолютно один. Он наедине со своими проблемами и переживаниями, и никто во всём этом большом городе не сможет ему помочь. Безусловно они расстроятся, особенно родители, но что ему с того. Он уйдёт и растворится во мраке небытия. Все проблемы исчезнут вместе с ним и это самый лучший выход. Был ли он сам виноват в своих бедах? Он даже не задумывался об этом, ведь винить других и даже бога было так привычно. Однако кое-что его всё же волновало. В свой последний миг он возжелал сцены, софитов и известности. Пусть они все увидят и пожалеют, пожалеют и прочувствуют свою вину! Пусть им всем станет стыдно за его смерть! Нет, он должен уйти громко, так, чтобы войти в новостные ленты и навсегда остаться в архиве, как сиганувший с террасы небоскрёба. Возможно ему даже удастся упасть на крышу одного из пробегавших внизу автомобилей, или, при большей удаче, угодить на лобовое стекло роскошного лимузина. Ожидание увеличения потока автомобилей, на широкой ленте проспекта у подножия небоскрёба, было ещё одной причиной отсрочки его шага в пустоту. Однако что-то подсказывало, что кровавая лепёшка на мостовой – всё что ему светит. Но и этого будет достаточно.

— О! Ты чего тут? Прыгать собрался что ли? – на некрасивом лице коллеги, с неподдельным интересом смотревшего на стоящего на перилах бедняги, появилась крысиная ухмылка. – Давай, прыгай, давно пора!

Этот тип тихо появился на террасе и застал самоубийцу врасплох. Ко всему это был один из его злейших врагов, сидевший в офисе за соседним столом. Он постоянно стучал начальству, и не только на него. Именно из-за этой сволочи он вот уже второй год работал без премии и даже потерял в зарплате. Кроме того, стукач постоянно насмехался над ним, по поводу и без и считал это крайне забавным. А он терпел, терпел уже так долго! Звали этого уродца Педро, и надо же было именно ему припереться в столь ранний час на работу, да ещё выйти покурить. А ведь он так надеялся уйти без свидетелей, чтобы лишь после запечатлели его разнесённое в лепёшку тело для очередной новости о суициде. Свидетель сейчас, когда он только убеждает себя шагнуть в пропасть, совершенно не нужен. Тем более такой, как эта бородатая мразь!

К собственному удивлению, он разозлился, да ещё как! И всё же молчал, и сам потрясённый внезапно нахлынувшим чувством обжигающей злобы. Вдруг все его мысли о последнем шаге унеслись вместе с очередным дуновением ветра, а пришедшая им на смену ненависть уже пожирала недавнего самоубийцу без остатка. Это было так необычно, что поначалу даже испугало. Никогда за всю свою жалкую жизнь он не чувствовал ничего подобного. Раздражение, злость, недовольство, порой даже жажду мести, но не такую лютую ненависть, сковавшую сердце холодом зверя, а разум обжигающую огнём странных желаний.

— Чего медлишь, клоун? Собрался, так давай! – подначивал его весельчак, прикуривая. – Ну!?

Его плечи уже расправились, подбородок взмыл вверх, лицо прорезали складки презрения. Он сжал кулаки, но так и не обернулся к бородатому задире.

— Помочь тебе не могу, сочтут за убийство. Хе-хе-хе! – ехидно рассмеялся Педро. – Или ты ждёшь остальных? Тогда ладно, Рос, не торопись, я позову всех, как только докурю. Представление, я тебе скажу, и вправду презабавнейшее.

Полноватый бородач зачем-то глянул вниз, свесившись с балюстрады, прямо рядом со стоявшим на ней самоубийцей.

— Ого! – присвистнул он. – Лететь долго, а внизу от тебя кровавая котлета останется. Но именно этого ты и стоишь, Рос, не более. Хотя кого мы обманываем, ты уже после моего ухода сползёшь обратно, размазывая сопли. Будет повод посмеяться нам в отделе! Жалкий ты неудачник! Хотя, может оступишься ненароком и шлёпнешься всё же на головы сонным водителям. Тогда смеху будет ещё больше! Ха-ха-ха!

Он с наслаждением затянулся и пустил, округлив свои толстые губы, небольшое облачко дыма. Унесённое ветром в сторону, оно устремилось вниз. Педро так внимательно наблюдал за дымом, словно это было нечто крайне интересное и даже познавательное. Вместе с тем он сильно наклонился вперёд, облокотившись о перила. Откуда только взялась такая сила у Роса, но руки казалось сами схватились за ремень бородатого мерзавца и рванули того к пропасти. При этом он сам чуть не сорвался вслед за ненавистным коллегой. Руки Педро соскользнули с перил, и он нелепо замахал ими, пытаясь удержаться. Ухватился за столбики балюстрады, а всё тело бородача пыталось вернуться на террасу. Его ноги, обутые в новые, начищенные до блеска ботинки, особенно цеплялись за жизнь. Бородач явно не желал падать вслед за унёсшимся к проспекту окурком. Однако Рос живо спрыгнул и без особого труда столкнул его ноги с перил. Теперь уже весь ненавистный стукач оказался за балюстрадой, всё ещё тщетно пытаясь удержаться. Он даже успел что-то жалобно пропищать, явно намереваясь перейти на крик о помощи. Но уже через мгновенье, привыкший лишь к упражнениям с чашкой кофе и сигаретой Педро, с громким, но очень коротким криком, всё же срывается вниз.

Рос заворожённо следил за его полётом, сам не веря, что решился на такое. Фигурка постепенно уменьшалась, затем и вовсе исчезла где-то на уже достаточно оживлённой улице. За шумом усилившегося ветра и просыпающегося города, да ещё с такой высоты, он конечно же не услышал, как о мостовую разбилось тело стукача, но отчётливо увидел, как останавливаются автомобили. Педро не попал ни на крышу, ни на лобовое стекло роскошного лимузина, лишь под колёса резко взвизгнувшего тормозами такси. Рос ошеломлённо смотрел то вниз, то на свои дрожащие от возбуждения руки, то на дверь, ведущую на террасу. Ещё совсем недавно он планировал собственную смерть, но отнял жизнь у другого. Странно, но это изменило всё. О́н изменился.

— Я жив, — прошептал убийца, поспешно покидая террасу. — Я свободен.

В офисе до сих пор пусто и на лестнице, а он намерено не воспользовался лифтом, никого. Куда-то улетучилось, вместе с мыслями о суициде, и его мрачное, обречённое спокойствие. Мозг бурлил и жаждал сверхтяжёлых задач, испытаний, преград. Рос почему-то был уверен, что справится с любыми проблемами.

«Прежде всего поговорю с директором, именно с ним, а не с моим боссом, — строил он в своей голове быстрые планы. — Поставлю условия о повышении и прибавке или уволюсь к чертям! Я классный специалист и, в случае чего, легко найду себе место получше. Затем позвоню своей бывшей и потребую, вместо редких встреч, постоянные свидания с дочкой. Я очень постараюсь не потерять её любовь и стану лучшим отцом во всём этом мире!»

Он сел за свой рабочий стол и, откинувшись на спинку стула, почувствовал себя если не богом, то точно его заместителем. Бросил самодовольный взгляд на пустующий стол слева. Рос совершенно не мог понять, как смел прозябать все эти годы. Где-то в взбудораженной преображением голове, тихо и неуверенно, продолжал возражать старый Рос. Он пытался обратить внимание новоявленного убийцы на опасность его выбора и тянул обратно на балюстраду. Расписывал прелести суицида, называя планы нового Роса безумством. Но тот уже не слышал этот шёпот из прошлого, смело глядя в своё потрясающе светлое будущее. Смерть Педро стала первой ступенькой к вершине исполнения всех желаний.

Лифт доставил в офис несколько весело болтающих коллег. Они поздоровались, что-то спрашивали, но Рос лишь скупо кивнул в ответ. Отойдя подальше, зашептались, а один даже покрутил пальцем у виска.

«Я мог бы уже иметь всё, что только пожелал бы, здесь и сейчас! Наверное, так чувствуют себя принявшие кокаин гангстеры, — подумалось ему, — весь мир у их ног и страха просто нет.»

— Я жив, — уверенно сказал он вслух и эти слова были чем-то вроде пароля.

Два слова, которые разделили его прошлое и будущее, в таком ярком настоящем. Теперь всё будет иначе. Он решил начать с дочери. Чуть ли не бегом спустился на пару этажей вниз, в холл с рядом автоматов, среди которых был и телефонный. У автомата с напитками уже начался утренний ажиотаж. Телефон же в столь ранний час никого не интересовал. Рос с улыбкой снял трубку. Затем, бросив монету в чрево автомата, набрал номер и вслушался в гудки вызова.

— Рита? – спросил он, едва лишь гудки оборвались. – Это я!

— Рос? Какого чёрта? Ты забыл, что я домохозяйка в декрете? – ответил ему заспанный и крайне раздражённый женский голос.

— Да помню, помню, — по привычке виновато промямлил он. – Просто я заеду сегодня за Алисой и завтра, и вообще буду теперь час…

— Ах, Рос… Я вот как раз обдумывала как тебе об этом сказать… Ну вот, как раз подходящий момент. Чаку предложили место на западном побережье. Там повышение и немалая прибавка, так что мы переезжаем уже в конце недели. Но ты сможешь звонить ей и прилетать на дни рождения, если…

— Да, конечно, — потрясённо прервал он её. – Извини, мне пора.

Он так быстро и с такой злостью брямзнул трубкой о рычаг, что обратил на себя внимание всех любителей кофе, чая и горячего шоколада. Неловко застыл у автомата, уткнувшись отрешённым взглядом в циферблат, медленно приходя в себя. Ярость, охватившая его в этот момент почти разбудила поселившуюся в голове Роса ненависть. Однако объект находился слишком далеко, а потому едва вспыхнувший огонь тут же погас.

— Собираешься ещё звонить, приятель? – заставил его вздрогнуть весёлый голос за спиной.

Он лишь смерил весельчака равнодушно-презрительным взглядом и молча пошёл прочь. Когда вернулся в офис, там было уже многолюдно и очень шумно. Работа кипела, их с Педро столы пустовали.

— Опа-па! – удивлённо вскинув кустистые брови к прилизанной чёлке, встретил его у дверей лысеющий коротышка. – Опаздываешь, Рос! Я был здесь без трёх минут, вместе с половиной сотрудников. Остальная половина уложилась в это время, но не ты. Потом ещё спросишь, почему остался без премии!?

— Я здесь уже давно, раньше вас всех, — неожиданно дерзко огрызнулся он. – Проверь по пропускам, если мне не веришь.

— Быть и работать разные вещи! И когда это мы перешли на «ты» с начальством? – грозно сдвинул кустистые брови являющийся начальником их отдела коротышка. – Вот поэтому тебе и не видать премии ни в этом, ни в следующем году, и вообще никогда!

— Да? Ну ладно, — согласие Роса прозвучало как издёвка.

Его босс удивился не меньше сослуживцев. Пока тот соображал, как ещё лучше наказать наглеца, Рос уже скрылся в направлении лифта, спеша попасть на этаж, где располагался кабинет директора.

— Нет, вы видели?! И куда он снова ушёл? – растерянно развёл руками начальник. – Он передумал здесь работать? Чёрте знает что творится! А ведь казался таким тихоней! Это заявка на увольнение!

У кабинета директора их филиала было тихо. Лишь приветливая, как змея в террариуме, немолодая уже секретарша приводила себя в порядок за столом в приёмной.

— Он у себя? – спросил Рос, нагло ухватившись за дверную ручку.

— Нет, ещё не пришёл, — не прерывая процедуры выкрашивания губ, ответила она. – Вам назначено? Ваше имя?

— Рос Хэйт, и я по собственной инициативе, — спокойно ответил он.

— Так нельзя, господин… эээ… — критически осматривала свои губы в зеркале секретарша.

— Господин Хэйт, — подсказал он.

— Да, господин Хэйт, — решила она ещё и подправить глаза. – Так вот, Вы должны подать заявку и она будет рассмотрена в течении недели. Бланки вот…

— Я просто поговорю с ним совсем недолго и всё, — отрезал он.

— О, господин Кант! – вдруг преобразилась женщина, превратившись из холодной и равнодушной куклы в самую участливую секретаршу на свете. – Доброе утро! Кофе, как обычно?

— Да, да, доброе, — пробурчал необъятных размеров мужчина с заплывшим жиром лицом. — И бутербродов мне, всяких, много.

— Сей момент, господин Кант! – подобострастно воскликнула она, уже не обращая на небритого субъекта в мятой рубахе никакого внимания.

— Я к Вам, — просто обратился к директору Рос, заставив секретаршу остановиться на полпути к кофемашине.

— Да? – оценивающим взглядом окинул его тот. – А кто Вы?

— Я сотрудник отдела регистрации и… — начал было представляться он.

— Мара, почему ты назначаешь встречи так рано, да ещё и с сотрудниками? – раздражённо сказал своей секретарше толстяк, не вынимая дымящейся сигары из скривившегося от презрения рта.

— Ему не назначено, господин Кант, — по-деловому заявила та, оправдываясь.

— А? – не сразу дошёл смысл происходящего до директора. – Тогда пусть приходит, когда его пригласят.

Он довольно быстро для своей комплекции прошёл в кабинет, тут же позабыв о Росе, словно того тут и не было. Однако новый Рос не намерен был отступать. Он вспомнил, как трясся у дверей этого кабинета пару лет назад, когда ему доверили представить доклад их отдела руководству. Вспомнил как мямлил что-то и заискивал перед этим жирным ничтожеством и считал это всё нормальным. Теперь этому конец, ведь прежнего Роса больше нет!

— Я жив, жив… — пробормотал он себе под нос, а его новый союзник —ненависть, как ни странно, вселяла уверенность.

Новый Рос просто проследовал в кабинет, следом за директором, в то время как его секретарша уже отвлеклась на кофемашину.

— Вы? – заметил его присутствие только когда плюхнулся в большое, кожаное кресло у внушительного стола директор.

Роскошная обстановка большого кабинета с порога указывала и не особо бедным на их место по отношению к хозяину, а уж про простых работяг и говорить нечего. Тот же приём используют в храмах, дабы унизить прихожан, заставить восторгаться и подчиняться. Старый Рос потерял бы здесь дар речи, не зная куда девать вспотевшие от волнения руки, желая побыстрее уйти. Но новый Рос лишь подумал о том, что был бы не против иметь такой же кабинет в скором будущем.

— Да это я и Вы выслушаете меня! — уверенно подошёл он к столу. – Меня зовут Рос Хэйт. Я работаю здесь уже больше десяти лет, но так и не получил повышения. За мелкие недочёты в последнее время меня даже лишают премии, а о прибавке и речи не идёт. Так вот, господин Кант, если я не получу повышения сегодня, с немалой прибавкой конечно же, то многие тайны Ваших подозрительных сделок перестанут быть тайнами.

Было заметно как разозлился толстяк и особенно как он заставил себя успокоиться. Вернее, он теперь имел такой вид, словно лишь слегка ослабил давление в готовом взорваться котле своего сознания, но лишь для того, чтобы тот в конце концов разорвало несколько позже.

— Что ж, я даже не предполагал, что в одном из отделов трудится такой полезный и главное смелый сотрудник, — тон толстяка теперь был вкрадчивым и излишне вежливым.

Если бы Рос общался с такими людьми, как господин Кант, раньше, то уловил бы явную, хотя и не столь очевидную пока, опасность. Но опыта общения с директорами он не имел, а потому счёл такой тон за слабость своего начальника и, с чувством почти одержанной уже победы, посмел даже сесть за стол. Толстяк, однако, не возражал и, как показалось самому Росу, даже поощрял такую наглость.

— Сам хотел предложить Вам присесть, господин Хэйт, — слащаво расплылся он в подобии крайне услужливой улыбки. – Так чего бы Вы хотели? Повышения, высокой зарплаты, служебный автомобиль с личным шофёром?

— Пожалуй повышения и прибавки будет достаточно, а автомобиль будет лишним, — совершенно серьёзно ответил Рос. – Хотя в недалёком будущем и об этом нужно будет подумать.

— О, так Вы метите на моё место, господин Хэйт? – уже с явной издёвкой в голосе спросил директор, а его руки так сжали подлокотники кресла, что аж побелели холёные костяшки.

— Почему бы и нет, — казалось совершенно не замечал тревожных сигналов тот. – Мы живём лишь раз и было бы глупо не стремиться к вершине.

— Так, а мне следует выставить свою кандидатуру на место мэра или даже замахнуться на сенатора? Как Вам такое? – маленькие глазки толстяка увеличились, насколько это вообще было возможно, а заплывшее жиром лицо покраснело, словно буряк.

— Неплохая идея, — ткнул пальцем в сторону директора Рос. – Я даже возможно проголосую за Вас.

— Возможно? – тройной подбородок господина Канта, не выдержав нервного напряжения, задёргался. – Возможно?!

Внезапно в кабинет ворвались трое охранников.

— Вызывали, господин Кант? – растерянно спросил один из них, увидев вместо угрозы мирную беседу за столом.

— Вызывал?! – словно ужаленный выскочил из кресла толстяк. — Вызывал?!

Несмотря на свою грузную фигуру, он был сейчас крайне быстр. Рос удивлённо смотрел то на него, то на охранников. За их спинами показалась секретарша с подносом.

— Вызывал?! – заорал толстяк, уперев свои пухлые кулаки в стол. – Вы ещё бы через час сюда явились! За что вам платят, ублюдки?! Никаких надбавок в этом году и не факт, что вы останетесь на своих местах! Вышвырните этого мерзавца вон, да так, чтобы я никогда его не видел в этом здании! Ещё лучше, чтобы я не видел его нигде в этом городе! Уволить навсегда этого придурка!

Охранники схватили Роса и потащили прочь. Секретарша Мара, вжавшись с подносом в стену, проводила его испепеляющим взглядом своих обильно выкрашенных, змеиных глаз. Директор продолжал орать, и его ярость преследовала Роса до самого лифта. Будучи крайне злы на игравшего против правил служащего, охранники не только вытолкали того за двери на подземной парковке, всё же светиться под камеры на главном входе они не стали, но и принялись избивать бедолагу. Он лишь попытался ответить, за что получил от них по полной, под поток грязных оскорблений и насмешек. Усталый и побитый Рос еле доковылял к своей машине. Голова гудела, болели помятые рёбра, а из разбитой губы, на подбородок, стекала тонкая струйка крови.

— Бог мой, что с Вами случилось?! – остановил его приятный женский голос.

Рос поднял голову и от растерянности не смог вымолвить ни слова в ответ. Прямо перед ним стола девушка, красота которой завораживала его последние месяцы. Она работала в отделе продаж, что располагался на пару этажей ниже холла с автоматами, где он собственно её и заметил. Нет, он ни разу не заговорил с красоткой и даже смотрел на неё тайком, а уж о большем не смел и мечтать. Как-то свыкся он с планом возвращения Риты и даже сейчас отметал попытку знакомства с этой красавицей.

— У Вас есть аптечка? Это Ваша машина, так? – продолжала сочувствовать ему она. – Давайте, я помогу Вам.

Он глупо молчал, а она не настаивала, решив, что он просто в шоке от травм. Помогла ему обработать ссадины и даже осмотрела помятые рёбра. Касания красавицы заставили страсть давно желавшего её мужчины вспыхнуть с непреодолимой силой. Он готов был наброситься на девушку прямо здесь и сейчас, но часть того старого Роса, мямли и труса, хоть и на грани, но сдерживала родившегося на террасе победителя. Хотя больше всего тот опасался свидетелей, прекрасно понимая преступную суть своих намерений.

— Я раньше хотела стать медсестрой, — просто объяснила она. – Вроде всё цело, но я бы посоветовала Вам съездить в больницу. Судя по Вашему странному виду, подозреваю сотрясение. Голова кружится? Кто Вас так? Может позвонить в полицию?

— Нет-нет, — наконец вернулся к нему дар речи. – Я в порядке. Меня зовут Рос Хэйт, и я работаю… вернее уже работал в отделе регистрации.

— А я Эма Уотсон и всё ещё работаю в отделе продаж, — улыбнулась она. – Точно, я часто встречала Вас у автоматов! Что ж, если Вы уже в порядке, доброго Вам дня, Рос.

— Подождите, — и вновь он удивил себя прежнего, придержав девушку за руку. – Может сходим куда-нибудь сегодня вечером?

— О, — неловко освободилась она, — Вы неправильно меня поняли. Я лишь хотела Вам помочь и не более того. У меня есть парень, вернее жених, в общем…

— Понимаю, — разочарованно оборвал он её.

Сердобольная помощница поспешила уйти, а он проводил её печальным взглядом и снова разозлился. К собственному удивлению вернулась испепеляющая ненависть, перекрывшая и боль от побоев и похоть возбуждения. Новый Рос не мог отпустить девушку своей мечты так просто. Он нагнал её, несколько раз ударил по голове так кстати подвернувшейся под руку бутылкой, что подхватил по дороге у урны и, схватив за руки, потащил к своей машине. По пути словил себя на глупой мысли о том, что именно так поступали настоящие мужчины на заре человечества. Только уложив полуживую девушку в багажник, похититель осмотрелся. Отсутствие свидетелей успокаивало, но нужно было увезти эту красотку в надёжное место. С огромным трудом, скорее из-за чувства опасности, ему удалось подавить похотливое желание овладеть ей прямо здесь, на заднем сиденье. Но было ещё что-то, что-то посильнее сексуального желания. Запах жертвы всё сильнее будоражил его сознание, а ненависть требовала большего.

Рос намеревался сесть в машину, но вдруг заметил валявшуюся на бетонном полу паркинга коричневую сумочку Эмы. Выругавшись, пошёл за ней и, подняв, снова уловил сводящий с ума запах своей добычи.

«Ты ведь и не рассчитывал, что всё будет просто, словно прогулка в парке? — подумал он, скривившись от вернувшейся боли. — Это вызов, и я принимаю его! Спрячу её пока в одном из съёмных домиков на берегу. После этого поеду к адвокату и сделаю всё возможное, чтобы Алиса осталась здесь, со мной. Потом узнать у него же, как отсудить у жирного Канта побольше, а если что и получить вознаграждение, сдав его делишки полиции. Кроме того…»

— Господин Хэйт?! – услышал он знакомый голос за своей спиной.

Рос обернулся и лишь слегка удивился, как вовремя встретил своего адвоката. Сумочку он предусмотрительно спрятал за спину, размышляя успел ли тот заметить её до этого. Злость ненависти, позволившую ему совершить очередное преступление, пришлось слегка погасить, изображая крайнее, насколько это было возможно в его теперешнем положении, радушие.

— Какая удача, господин Гремлин, — попытался улыбнуться мужчина, несмотря на разбитую губу, шум в голове и ноющие рёбра. – Я как раз хотел задать Вам пару вопросов.

— Я спешу к клиенту, если только быстро, — сочувственно посмотрел на него адвокат. – Что с Вами случилось? Может в больницу или вызвать полицию?

— Нет-нет, всё хорошо, — запротестовал Рос. – Хотя нет, всё плохо. Моя бывшая хочет увезти дочь на западное побережье и нужен способ ей помешать. А мой работодатель проводит незаконные сделки и мне нужно стрясти с него или с полиции побольше денег.

— О, насчёт дочери однозначно нет, — лицо адвоката стало непроницаемым. – Вы сами подписали договор с Вашей бывшей и теперь Вашего разрешения ей не понадобится. Нужно было думать об этом раньше. А ведь я предупреждал Вас! Так что сможете летать к ней в гости. Если конечно же она захочет…

— Ладно, с этим понятно, – помрачнел Рос. — А с деньгами?

— Ваш директор весьма влиятельный человек. Было уже несколько дел, по которым он вышел сухим из воды и даже сделал виноватыми некоторых своих противников. Нужно заметить, что большинство из них были совсем не бедными людьми, — очень выразительно посмотрел при этом на самого Роса адвокат. — И кстати о деньгах, господин Хэйт. Я не смог обналичить Ваш последний чек, но Вы можете расплатиться наличными. А с господином Кантом не связывайтесь, себе дороже.

— Я уплачу Вам позже, когда… когда… В общем, когда устроюсь на новую работу, — скорее промычал Рос, смущённо пряча глаза.

Он уже хотел побыстрее отвязаться от этого щёголя, оказавшегося столь бесполезным в его планах, да и сумочка за спиной, а тем более лежащая в багажнике девушка, торопили Роса.

— Хмм, — смерил его ледяным взглядом адвокат. – Пусть так, доброго дня.

— Угу, — кивнул в ответ Рос, — и Вам.

Он бросил сумочку в салон, как только адвокат скрылся из виду. Потом, осторожно оглядевшись по сторонам, заглянул в багажник. Эма, с растрёпанными, запачканными кровью волосами, было явно жива. В бардачке, как у любой канцелярской крысы, кроме всяких карандашей, бумаг и скрепок, у него конечно же оказался скотч. Рос вернулся к багажнику и замотал своей жертве руки и ноги, заклеил рот и зачем-то заглянул под юбку. Вспотевшей от волнения ладонью провёл по груди и бёдрам красотки.

— Ого! – вновь содрогнулся он от желания, которое так быстро переросло в неукротимую похоть.

И всё же он не мог уехать вот так, явно не мог. На него вновь, с новой силой, накатила злоба, медленно перерастающая в ставшую его верным подельником ненависть. Как это ни удивительно, но именно эта ненависть заставила боль отступить, и только ноющая, распухшая губа напоминала ему о драке. Рос вновь вспомнил раскрасневшегося толстяка и, вместо того, чтобы сесть за руль, не спеша пошёл следом за уборщиком в жёлтой спецовке. Сейчас он напрочь позабыл даже об Эме, а ненависть уже растекалась по телу приятной, полной слепой уверенности в победе волной. Для таких работяг-уборщиков был свой вход в здание, со стороны подсобных помещений. Бывший служащий без проблем проник внутрь и юркнул в раздевалку. Персонал уже занят работой и здесь пусто и тихо. Никто не помешал Росу найти подходящий комбинезон и кепку, которую он натянул так, что пригнув голову, стал практически неузнаваем. Следующим шагом было найти инструмент, подходящее орудие для задуманного. В соседней комнате обнаружилась целая сумка с различными инструментами. Прихватив её с собой, он направился к лестнице. Ехать в лифте не рискнул, даже случайный вопрос от знакомого о нашивке «Роберт Нокс. Сантехник.» мог погубить всё дело. Подняться по лестнице на двадцать пятый этаж, а именно там располагался кабинет Канта, было тем ещё испытанием. Но даже тут он не удивился своей прыти, ведь раньше и на третий этаж, где располагалась его квартира, без лифта он поднимался с отдышкой. Несколько встреченных по пути служащих не обратили на него особого внимания. Более всего он опасался прохода по коридору и, когда уже вышел туда, запыхавшийся и изрядно вспотевший, наклонил голову пониже. Маскировка удалась. Неузнанный никем, он достиг своей цели.

На его удачу секретарша в приёмной отсутствовала. Уверенной, быстрой походкой Рос вошёл в кабинет директора. Тот сидел в том же кресле, развернув его к окну, так что в поле зрения незваного гостя оставались лишь большие, облачённые в рукава светлого, дорогого костюма, холёные руки врага. По всему толстяк дремал, так что даже не услышал вошедшего. Убийца осторожно прикрыл дверь и подошёл к жертве, на ходу достав из сумки молоток. На пару мгновений он застыл рядом с креслом, восхитившись видом на уже проснувшийся центр города из панорамного окна кабинета. Его слегка смутило солнечное, безоблачное небо, так изменившееся с того момента, как он покинул террасу. Сама улучшившаяся погода пыталась отговорить нового Роса, стараясь намекнуть ему о побеге. Однако ненависть перекрывала все остальные чувства и требовала лишь одного – мести. Болезненно улыбнувшись, Рос со всей силы саданул директора в голову. Тишину кабинета нарушил странный звук треснувшего арбуза. Все жиры толстяка качнулись словно студень, а голова дёрнулась в сторону. Кровавые брызги из пробитого черепа окропили пол и рукав убийцы. На его руку с молотком также попала кровь, и он нервно вытер её другим рукавом. Тело директора нелепо задёргалось, словно он порывался подняться, но так и не смог этого сделать. При этом он сдавленно хрипел, сопел и чавкал. Затем трясущаяся туша вернулась в кресло, влившись в него бесформенным студнем. Директор взорвался напоследок зловонием и затих. Рос ещё несколько раз ударил толстяка по голове для верности, хотя и так было видно, что жертва уже мертва. Жирное нечто в кресле было теперь лишь трупом, ничего не значащим в этом мире мертвецом. Рос немного постоял рядом, зачарованный содеянным. Всё же сбросить с террасы ушлёпка Педро и забить молотком до смерти директора их компании — слишком разного уровня дела. Ненависть стихала, уступая место наслаждению возмездием. Залитую солнечным светом панораму за окном он воспринимал как поощрение.

Наконец успокоившийся мститель направился к двери, но в этот самый момент в неё постучали. Рос сиганул к стене и, когда Мара открыла дверь, шагнув внутрь с папкой, полной каких-то несомненно важных бумаг, не раздумывая взмахнул молотком. Она упала, выронив папку из рук, а бумаги разлетелись по полу, словно осенние листья. Женщина лишь вяло дёрнулась, елозя руками и ногами по усыпанному бумагами полу. Не самая короткая юбка сильно задралась, показав убийце модные кружевные трусы.

«Ого, даже она для кого-то старалась! — не сдержался от похотливых мыслей новый Рос, жадно приложившись к бутылке с водой с директорского стола. – Возможно для господина Канта. Ха-ха… Чёрт, Эма! Если она очнётся… — поспешил он прочь, вспомнив о красавице в багажнике. — Справедливость восторжествовала, но ещё так много важных дел. Теперь к домикам на берегу!»

Неожиданно, в приёмной, целеустремлённый Рос нос к носу столкнулся с адвокатом. Тот не только узнал своего клиента, но и крайне удивился его появлению из кабинета директора. Выхваченный из сумки окровавленный молоток заставил хитреца дёрнуться к коридору, но новый Рос был слишком быстр. Смерть предателя, а как иначе назвать человека, спешащего на поклон к твоему врагу, была весьма кстати. Он уложил его рядом с Марой и закрыл дверь большого кабинета. По пути, как мог затёр кровь в приёмной. Уже вышагивая по коридору, оглянулся и заметил, как туда зашли трое.

«Посмеют потревожить толстяка или будут ждать секретаршу? — на ходу размышлял убийца. — Нужно ускориться и покинуть парковку до приезда полиции.»

Тем же путём, а спускаться было в разы легче чем подниматься, он вернулся в раздевалку обслуживающего персонала. Встреченные им по пути служащие явно приняли кровь за грязь, а то и дерьмо. Такова была суть их отношения к работягам. Только убийца собрался сбросить залитый кровью комбинезон сантехника, как в раздевалке появился тот, кого он уж точно не ожидал здесь повстречать.

— Сэм? – не поверил своим глазам спешащий переодеться мужчина.

— Ты тоже работаешь здесь, Рос? – удивился тот не меньше его самого.

— Ты исчез так внезапно и… Что там насчёт долга, Сэм? Эти деньги нужны мне сейчас как никогда, — всё ещё оставался в окровавленном комбинезоне убийца. — Не смей дурачить меня снова!

— Ну что ты, — начал переодеваться в рабочую униформу уборщика Сэм. – Я всё верну, частями конечно, с зарплаты. Ты не представляешь, как я попал с той сделкой и в какой заднице оказался!

— Да мне пополам, что там у тебя, сволочь ты этакая! – вновь начал закипать до того успокоенный местью Рос. – Гони мне мои деньги, прямо сейчас!

— А ты изменился, — уже с ухмылкой посмотрел на него Сэм. – Уже не просишь, как раньше, но требуешь?! Тогда заткнись и жди. По бумагам я вообще ничего у тебя не брал и отдавать не должен. Но, — поднял он вверх указательный палец, — я такой вот добряк и верну тебе долг, но позже. Вернее, это будет лишь часть той суммы, всё же и ты рисковал, желая срубить лёгких деньжат…

Молоток проломил череп Сэма так быстро, что тот не успел закончить свою поучительную речь. Рос, тихо подошедший сзади, с явным удовольствием взмахнул им снова. Накатившая злость, сопровождавшая его верную подругу ненависть, уже привычно жаждала крови. Он ещё долго колотил по голове уборщика, снова и снова, желая испытать очередное наслаждение смертью врага. Когда вместо головы у того осталось лишь разбитое в куски кровавое месиво, Рос наконец остановился. Осмотрелся и, осознав, что может попасться прямо здесь и сейчас, принялся лихорадочно заметать следы. Отправиться в тюрьму, вместо намеченных грандиозных свершений, ему явно не хотелось. Мертвеца он затащил в маленькую кладовую с химикатами, а кровь, насколько мог, затёр тем же комбинезоном сантехника Нокса. Там же в кладовой, вместе с окровавленной униформой, он бросил кепку. С сумкой, с тем самым, ставшим для него уже священным, молотком, он так и не смог расстаться. Зачем-то злобно улыбнувшись самому себе, убийца довольно бодро зашагал к машине. Бросил сумку в салон, собирался сесть за руль. Ещё минута и он бы уехал, но…

— Господин Хэйт! – окликнул его незнакомец. – Подождите!

Приложив платок к разбитой губе, на самом деле пытаясь хоть как-то оправдать следы крови на руках и своём лице и сожалея, что так и не умылся, он покорно ждал у своего авто. Ещё незнакомец и рта не раскрыл, а Рос уже понял, что тот из полиции. Среднего роста неприметный тип, на котором даже не самый дешёвый костюм сидел как униформа. А главное взгляд, взгляд ищейки.

«Они не могли среагировать настолько быстро, — успокаивал себя новый Рос. — Спокойно, лишь ты сам можешь выдать себя этому хмырю.»

— Господин Хэйт, я детектив Лари Олсон, — сверкнул значком тот, едва сблизился с убийцей. – По пропускам мы выяснили, что Вы первым из отдела прошли в здание. Видели ли Вы господина Фроша?

Он даже не удосужился сообщить ему о смерти коллеги, разбившемся в лепёшку о мостовую. Детектив лишь сверлил его своим рентгеновским взглядом и, если бы это был прежний Рос, тот слюнтяй и мямля, то дело было бы раскрыто прямо сейчас. Даже несколько дел, а ко всему спасли бы связанную скотчем Эму из заточения в багажнике преступника. Но это уже был новый Рос, решительный убийца, считавший себя равным богу, а потому он сам заставил детектива первым отвести взгляд в сторону.

— Конечно видел, — невозмутимо ответил он. – А что случилось?

— Вы подрались, господин Хэйт? – ушёл от ответа Лари, рассматривая кровавые следы на руках и лице Роса.

— Пустяки, — отмахнулся тот. – Так что случилось?

— Он мёртв, а мы выясняем детали, — пронзительный, изучающий взгляд вновь вцепился в подозреваемого. – Во сколько Вы его видели и где Вы были до прихода в сам офис?

— Диавол, это убийство?! – решил прощупать детектива Рос.

— Возможно, — скупо обронил тот. – Так всё же…

— Конечно, — изобразил крайнюю озабоченность мститель. – Я пришёл где-то за полчаса до начала работы.

— Вы всегда так усердны? – тут же вставил Лари.

— Нет, в последнее время не очень, но сегодня мне хотелось показать себя с лучшей стороны, — охотно пояснил он. – Потом пришёл Педро, мы поговорили, и он ушёл курить. Я же отправился в холл с автоматами, чтобы позвонить своей жене.

— Бывшей жене? – удивил Роса своей осведомлённостью детектив.

— Ну да, бывшей, — несколько печальным тоном подтвердил он.

— Так на террасе Вас не было? – внезапно спросил Лари.

Это безусловно был мастер своего дела и даже новый Рос на мгновенье растерялся, что конечно не укрылось от внимательного детектива.

— Я заходил туда ненадолго, ещё до того, как встретил Педро, — заподозрив, что кто-то видел его утром на террасе, осторожно ответил мужчина после небольшой паузы.

– Если Вас не затруднит, я бы хотел провести небольшой эксперимент, — предложил ему Лари. – Я лишь хочу убедиться, что Вы не могли зайти на террасу ещё раз.

— Я и не мог, всего на пару минут опоздал, мой босс может подтвердить, — пытался угадать, что известно детективу Рос. – Что за эксперимент? Вы подозреваете меня?

— Я подозреваю всех, — суровым тоном сказал детектив. — А эксперимент… Мы войдём в здание и повторим ваш путь за это утро, — простецки добавил он. – Надеюсь Вы в состоянии…

— Нормально, — кивнул Рос, желая закрепить своё алиби наглядно и навсегда, а также узнать всё, что там известно полиции. – Только Вам нужно будет поговорить с охраной, мы немного поругались с директором. Всё это их рук дело. Хорошо бы умыться по пути, — с показным раздражением взмахнул он платком, только сейчас заметив порванный рукав грязной рубахи.

Выглядел он весьма жалко, однако полагал, что это ему только на руку.

— Так вот оно что! – внезапно улыбнулся детектив. – Не беспокойтесь, мой значок защитит Вас от этих псов. А умыться Вы сможете после, эксперимент прежде всего.

Они вернулись в здание и несколько слов детектива действительно заставили охранников лишь проводить Роса полными презрения взглядами. Лари с самого их входа в здание засёк время и постоянно сверялся с часами по пути. Они совсем ненадолго заглянули на террасу, на которой сейчас было пусто. После этого зашли в шумный офис, хотя Роса тут тогда не было. Задержались на некоторое время, ловя на себе любопытные взгляды сотрудников, время, которое требовалось для разговора с Педро. Затем, по просьбе детектива, вновь прошли на террасу. Переход к холлу с автоматами, возвращение на террасу и разочарованный взгляд детектива на часы. Одинокий курильщик, потревоженный ими и вероятно опасавшийся быть наказанным за слишком долгий перекур, тут же испарился. Они остались одни, ровно как этим утром, только на месте Педро был Лари.

— Да уж, попасть сюда во время Вашего звонка бывшей Вы никак не могли, — казалось сдался Лари. – А значит нужно начинать всё сначала.

— Ну я же говорил … — слегка расслабился Рос. — Я могу идти?

— Хотя… — перебил его детектив. — Сколько Вы здесь пробыли, стоя на перилах балюстрады?

— Что? – и тут новый Рос не сразу собрался, вновь подтвердив подозрения детектива. – Я постоял некоторое время… может и на перилах…

— А покажите, как, ну как вы стояли, господин Хэйт, — попросил Лари.

Всё ещё желая отвертеться, опасаясь разоблачения, Рос послушно взобрался на перила. Через мгновенье, бросив беспечный взгляд вниз, убийце показалось, что он сошёл с ума. Странное чувство охватило его, словно всех событий этого утра ещё не было. Воротник рубахи всё также теребил ветер, серые облака так и не дали солнцу осветить террасу, и лишь поток автомобилей внизу стал плотнее. Внезапно Рос почувствовал, как становится прежним, тем самым жалким самоубийцей, что так пафосно прощается с жизнью, упиваясь жалостью к себе самому, желая устыдить других.

— Господин Хэйт, вы слышите меня? – уловил он чей-то голос за своей спиной. – Не нужно этого делать, всё ещё наладится.

Детектива Лари Олсона рядом не было. Рос обернулся и к своему удивлению увидел целую толпу людей, которые с разными чувствами следили за ним в отдалении. Они не решались подойти ближе, так как явно боялись, что он прыгнет. С ним говорил сам директор, живой и невредимый. Среди озабоченных, увлечённых, сопереживающих и просто любопытствующих Рос также увидел лица засранца Педро и секретарши Мары. Он осознал, что и убийство коллеги, и его смертельная ссора с директором, и расправа над ввергнувшим его в долговую пропасть знакомым, и тем более разговор с детективом, были лишь видением воспалённого разума. Реальность же оставалась в его неизменном, жалком существовании. Они действительно переехали на западное побережье, а он узнал об этом ещё несколько дней назад. Предав его тогда, она оставила ему лишь долги, которые он безропотно признал своими. А ведь они вместе решили вложиться в ту сделку Сэма, но виноватым в итоге оказался сам Рос. За это время, после её ухода, эти долги выросли настолько, что приставы пригрозили забрать не только старое авто, но и те немногие вещи, что принадлежали ему в съёмной квартире. По суду бо́льшая часть его небольшой зарплаты будет уходить на погашение долгов банкам. Платить по счетам в этом месяце уже нечем, и он точно окажется на улице. Все выходные Рос пытался совладать с душившей его депрессией, но в результате стал искать лучший способ, чтобы умереть. Нет, он не планировал спрыгнуть с террасы, но придя столь рано на работу и случайно выйдя сюда по пути в офис, он залез на перила и стоял так уже довольно долго. Неудивительно, что здесь собралась целая толпа, в надежде на этакое развлечение. И возможно даже тот самый Педро позвал их всех сюда.

«Что ж, — печально подумал Рос, — они не будут разочарованы.»

Однако слёзы предательски побежали по щекам, а страх не позволял ему умереть. Он уже собирался слезть на террасу и принять весь позор своей слабости, но от долгого стояния на перилах его ноги, да и всё тело, слишком устали. Рос не смог удержать равновесие, когда повернулся к толпе у дверей и, сам того не желая, сорвался в пустоту. Но даже сейчас, оказавшись в нескольких мгновеньях от смерти, непроизвольно совершив единственный решительный поступок в своей жалкой жизни, ужаснулся возможной боли. Однако это было лишь в первое мгновенье падения. После того как мысль о неизбежной смерти была принята, а он вроде бы даже превратился в того нового Роса, которым оказывается ещё и не был, страх уступил место радости. Страх, который сопровождал Роса всю его жалкую жизнь, исчез почти сразу после того, как ноги оторвались от балюстрады, словно кто-то намерено подтолкнул его к перемене. Толпа ахнула, явно не ожидая такой развязки, веря в трусость самоубийцы. А Рос падал и чувствовал себя свободным, свободным и даже счастливым. Он влетел в лобовое стекло дорогого лимузина и тот вынесло с дороги на цветочные клумбы. Там, распугав прохожих на тротуарах, машина врезалась в большую скульптуру, изображавшую нечто авангардное. Не смотря ни на что он войдёт в новостные ленты как сиганувший с террасы небоскрёба Рос Хэйт, самоубийца, решившийся умереть громко и у всех на виду.

Чего он так и не смог увидеть, а тем более осознать — реальность случившегося. А скорее не желал знать то, как он умер на самом деле, немногим раньше падения. Изрешечённое пулями тело нового Роса валялось на той самой парковке, возле машины, в которой лежала связанная Эма. Убийца так и не выпустил из рук окровавленный молоток, с которым бросился на детектива Олсона, когда тот пожелал заглянуть в багажник его старого «оджа». В застывших глазах медленно гасла ненависть. Жажда крови, что заставляла его убивать, исчезала вместе с ней. А на лице, до того искажённом яростью, постепенно преобладало лишь холодное равнодушие мертвеца. На шум выстрелов выбежали охранники и где-то недалеко взвыла сирена спешащей сюда патрульной машины.

***

Погасшее было сознание Роса внезапно вновь вспыхнуло. Он с усилием открыл глаза и первое, что увидел, был свет. Зажмурился, чтобы привыкнуть, одновременно пытаясь осознать происходящее. Вновь приоткрыл глаза и осмотрелся. Он лежал в странном ящике, крышка которого продолжала открываться. Та ползла вверх, а Рос уже рассматривал обстановку небольшой комнаты. Она была почти пустой, лишь человек сидящий на стуле напротив слегка разбавлял эту пустоту. Рос попытался подняться, но не смог. Он лежал спелёнатый, словно ребёнок.

— Ну что, господин Марон, Вы вновь превысили все мыслимые показатели агрессии, — услышал он насмешливый голос сидящего на стуле незнакомца. – Похищение, убийства, абсолютная, патологическая ненависть к другим людям. Лечение будет продолжено.

— Лечение? – растерянно уставился Рос на грузного мужчину в белом халате. – Где я? Зачем? Что вообще происходит? Кто ты такой?

— Не паникуй, Улис, — сделал неопределённый жест длинной ручищей тот. – Я доктор Крэйзер, Вуд Крэйзер. Ты в психиатрической клинике, а до того осуждён за серию зверских убийств. Совсем недавно к нам доставили эту потрясающую штуковину. «Машина Клейджа», которую, по уверениям её создателя, невозможно обмануть. Тебе выпала «честь» стать первым пациентом с неплохими шансами на свободу. Всё же ты провёл здесь почти полжизни, а последние годы неизменно радовал нас своей вменяемостью. Теперь ясно, насколько мы, а особенно я лично, ошибались. Потрясающая машина, должен признать. Она смоделировала для тебя мир иллюзий, предложила выбор, добилась результатов. Память постепенно вернётся, но будет болеть голова. Не беспокойся, это нормально. То, как ты пытался обмануть не только машину, но и самого себя, впечатляет! Тебе всего-то нужно было смириться и прыгнуть, ты же устроил там настоящую бойню.

— Аааа… — голова совсем не Роса действительно сильно заболела, словно исполняя сценарий доктора.

Воспоминания возвращались, расставляя всё по своим местам. Он проходит принудительное лечение взамен тюремного срока и его реальное имя Улис. Много лет назад он попался на очередной жертве. Он здесь так долго, что уже и не надеялся обрести свободу. Сегодняшний день выбился из бесконечной череды тоскливой серости. Ему предстояла проверка «Машиной Клейджа». Это был последний, внезапный шанс на освобождение. Судя по реакции шутника Вуда, тест провален. Такова жалкая реальность его настоящего мира, где он вынужден жить похуже того самого Роса, куклы, созданной машиной для выявления истинных чувств подобных ему преступников.