Маленькая Мертвая Девочка

Это был ее День Рождения, и мы не удивились, что Мэллори Грин не появилась в школе. Мы не были действительно близкими подругами, и всё же, она пригласила нас - меня, Никки, Джессику и Лили. Последнее дребезжание звонка, наскоро рассованные по сумкам учебники - и вот мы идем на Вилмслоу-Стрит. Шмыгая носом, я покупаю бумажные платочки и небольшой букет лилий.

Никки дарит настольную игру, Джессика - книгу, Лили - косметику. Счастливая Мэллори задувает свечи, миссис Грин разрезает торт. Она будто не с нами и путается в собственной квартире.

- Девочки, я скоро приду, - говорит она, откладывая нож. - Надо проверить миссис Уолтерс.

- Наша соседка, - поясняет Мэллори, расставляя перед нами тарелки с шоколадным тортом. - Последнее время ей нездоровится.

Начинает смеркаться, и мы всё также сидим впятером. Никки моет посуду. Горло болит всё сильнее, и Лили ставит для меня электрический чайник. Мэллори нервно болтает ногой.

- Я пойду схожу за мамой, - говорит она наконец.

И Джессика отвечает:

- Мы пойдем с тобой. Вдруг ты тоже пропадешь.

Мы поднимаемся на этаж выше. Дверь в квартиру миссис Уолтерс оказывается незаперта.

- Не думала, что входные двери еще обивают, - замечает Никки, водя пальцем по трещинам бурого кожзама. - Эта ваша соседка, наверное, очень старая?

- Я никогда ее не видела, - Мэллори дергает на себя дверь и делает шаг во тьму прихожей. - Мам, ты здесь?

***

Мы входим внутрь, и мрак коридора медленно уступает место чему-то еще - темноте непроглядной лесной чащи. Растерянные, мы идем вперед. Мы входим в квартиру типовой многоэтажки в Ливерпуле и выходим на опушку елового леса черт знает где. Пушистые ветви лезут в глаза, трава достает до коленей. Выйдя на поляну, мы наконец видим ясное небо над головами.

Что-то мелькает впереди - то ли большая крыса, то ли маленькая кошка. Никки говорит, что это лис, просто серый, и мы соглашаемся, потому что привыкли, что она знает всё.

Зверь смотрит на нас с удивлением. Он застывает на месте с поднятой лапой, будто маленькое музейное чучело.

- Простите мне мое удивление, - вдруг говорит он, переминаясь. - Я никогда не думал, что мне доведется увидеть кого из-за Двери.

- Ты разговариваешь по-английски? - удивляется Джессика.

- По-английски? - лис переспрашивает. - Каждое существо в нашем королевстве говорит на языке Мира Из-За Дверей. Ваши предшественники, - он склоняет голову. - Обучили нас таинству устной речи.

Я оглядываюсь по сторонам. Если это Нарния, где-то здесь должен быть Фонарный Столб.

- Что это за место? - Никки приходит в себя. - Какая-то волшебная страна?

- У нас нет названия для нашего дома, - говорит лис. - Но волшебству в нем определенно есть место.

Я тихо щипаю себя, пока никто не видит. Просто чтобы убедиться.

И лис говорит:

- Прекрасные леди, позвольте сопроводить вас в замок?

Лили пихает меня локтем.

- Прекрасные леди, - шепчет она. - Конечно, сэр Лис! Показывайте дорогу.

Я думаю о дороге, вымощенной желтым кирпичом. О замке, сделанном из зеленого стекла.

Мэллори растерянно крутит головой.

- Вы не думаете, что нам стоит вернуться? Мистер Лис, здесь не проходили другие люди?

Зверь качает головой.

- Насколько я знаю, нет, моя госпожа. Мы не видели никого из вашего рода уже много веков.

- Мэллори, - вмешиваюсь я. - Давай сходим посмотрим на замок? Может быть, твоя мама всё-таки здесь. Я начинаю думать, что не было никакой миссис Уолтерс.

Мэллори меняется в лице.

- Может быть, ты права. Давайте посмотрим на замок.

Мы идем сквозь лес, и лес движется вместе с нами. Деревья бредут по земле, перебирая корнями как огромными лапами. Цветы вокруг бросаются врассыпную, стрекоча будто настенные часы. Озерные жители, беззаботно смеясь от радости, наблюдают за нами из камышей. Все встреченные нами разумные звери говорят по-английски - с каким-то своим, ни на что не похожим акцентом. Все птицы механически повторяют отрывки сказок, услышанных ими в прошлом. Нам говорят, что люди правили этим миром с начала его истории. Что двор должен встретить нас немедленно. Что они будут счастливы короновать нас.

Дворец из красного камня купается в закатных лучах. Магические или нет, животные этого мира не могли построить его сами. В гарнизоне замка мы видим причудливых волшебных зверей, отдаленно напоминающих людей. Они работают с металлом и камнем.

Все эти создания смотрят на нас глазами полными обожания. Они обращаются со мной как с принцессой. Никакого больше позавчерашнего торта, который надо доесть. Никаких больше мамы и папы, кричащих друг на друга в соседней комнате.

- Сказка, - говорит Лили. - Мы назовем его Сказка! Мы поставим пять тронов и будем в нем жить.

Замок Сказка, наш Кэр-Параваль. Место, где моей головы коснется корона.

Тронный зал устлан падшими на колени телами - каменный пол словно накрыт грязным лоскутным ковром. Это день коронации. Никто не смеет прервать тишину. Никто не смеет поднять глаз. Каждая звериная морда обращена к престолам.

В качестве символов власти они преподносят нам церемониальное оружие Первых Людей, и мы даем нашим клинкам имена. Фронтир у Никки, украшенный звездой на костяной рукояти. Красная Смерть у Джессики, грозно сверкающая алым лезвием. Полнолуние у Лили, абсолютно черное днем и белоснежное ночью. Ядовито-зеленый Аспид у Мэллори, чья гарда оплетена змеями. И мой внушительный Фонарный Столб, слегка мерцающий в темноте.

Я изучаю окрестности замка. Когда мои бумажные платочки закончатся, я махну рукой на свою простуду. Джессика учится фехтовать. В ясные дни, после полудня, она выезжает из Сказки на своем говорящем коне. Лили разводит церемонии в тронном зале. Каждый раунд чаепития она чередует с занятиями по шитью. Никки учит самых сообразительных волшебных зверей алгебре. Она надеется перейти к геометрии и физике до конца года.

- Мы построим железную дорогу, - уверенно говорит она. - Вот увидишь.

Мы давно забыли, зачем вообще пришли сюда - и только Мэллори не находит себе места. Кажется, она единственная скучает по дому. Именно Мэллори приносит нам новость о том, что владыка соседней провинции приглашает нас в гости.

Слухи говорят о человеческой женщине, живущей под его крышей.

***

Оно восседает во главе стола. Громадное чудовище, похожее одновременно на медведя и орангутана. Косматое, заросшее рыжей шерстью, клыкастое, но одетое с иголочки.

Мы смотрим на три пары обезьяньих лап. Мы смотрим на печальные большие глаза.

- Мой лорд, - наконец говорю я, чтобы хоть как-то начать разговор. - Это первый раз, когда мы видим на столе мясо. Чье оно?

- Это неразумные животные, - равнодушно замечает зверь. - Их судьба не заслуживает вашего внимания. Ешьте.

Мы отводим взгляды от стола.

- Гости Из-За Двери, - задумчиво продолжает правитель. - Это честь для меня, видеть людей в этом забытом месте - мы называем его Одиноким Замком. Каждое пришествие вашего рода знаменовало начало нового века для этого мира - темного или золотого. С какой целью вы прибыли сюда?

Мэллори качает головой.

- Мы ищем мою мать, мой лорд. Только и всего.

- Вы ищете человека в очень странном месте, - зверь смотрит на нее внимательно. - Но, может быть, она сама найдет вас. Позвольте спросить, ваша Дверь - она еще открыта?

- Да, - говорит Никки. - Это хорошо или плохо?

- Плохо для вашего королевства, но хорошо для ваших поисков. Когда другие узнают об открытой Двери, они двинутся к ней.

- Другие?

- Другие люди, владыки соседних земель. Кажется, что попасть в этот мир просто. Двери просто возникают здесь, в случайных местах, приводя Гостей. Но стоит кому-то пройти сквозь нее обратно, она закрывается. Люди проводят здесь десятилетия, прежде чем дверь нового Гостя даст им возможность вернуться обратно.

- Простите мою дерзость, мой лорд, - снова начинает Мэллори. - Я слышала о человеческой женщине, живущей в вашем замке. Это правда?

- Ты слышала о моей матери, - печально замечает зверь. - Она умерла очень и очень давно. Вы не найдете здесь людей. Вы можете дождаться, пока они сами придут к вам на порог, но не все из них придут с миром.

Джессика прищуривает глаза.

- Мы не вправе мешать их возвращению домой. Если они хотят вернуться, проход открыт. Если они хотят контролировать его - этого не будет.

- Слова настоящей королевы! - довольно рычит зверь. - Но обратимся к политике - мы можем достигнуть некоторых дипломатических договоренностей. Одна из вас, дамы, может выйти за меня. Наши королевства удвоят мощь. Мы защитим от непрошенных Гостей и вашу Дверь, и мой статус.

Тишина, повисшая в зале, кажется такой вязкой, что ее можно есть ложкой. Мы переглядываемся.

- Никто не захочет жениться на чудовище, - Лили вздергивает нос, и существо фыркает.

- Ведь этот мир не полон человекоподобных существ, да? Не смешите меня. Впрочем, после Великого Кровосмешения в химерах осталось мало человеческой крови. Только в свете Бледной Госпожи они принимают свое благородное, истинное обличье.

Холодок пробегает у меня по спине.

- Мы, пожалуй, пойдем.

- Я приглашаю вас остаться, - тихо, но властно.

- Мы не думаем, что это уместно, - снова переглянувшись с нами, говорит Никки.

- Смею настаивать, мои королевы, - его когти оставляют глубокие борозды на каменном столе. - Моя бедная матушка была бы рада обществу себе подобных.

Острие Аспида уже смотрит ему в глотку. Глядя на Мэллори, мы тоже тянемся за клинками.

- Великолепный меч, - холодно замечает монарх. - Достойный королевской руки. Ваши подданные успели рассказать вам его историю? Досадное упущение. Церемониальное оружие химеры создают из металла и останков Первых Людей, - он обводит нас хищным взглядом. - Ну и кто здесь чудовище?

Я резко отпускаю рукоять. Рапира Мэллори ходит из стороны в сторону.

- Подойди ближе, девочка, - рычит химера. - Посмотрим, смогу ли я опознать эти кости.

Аспид вонзается ему в лапу. Взвыв от боли, чудовище вскакивает, опрокидывая стол. Его уродливую обезьянью морду, злую пародию на человеческое лицо, искажает оскал.

- Ты пахнешь как моя мать! - ревет зверь.

Меч звенит о пол. Прежде, чем кто-то из нас начинает кричать, чудовище хватает Мэллори своей кровоточащей когтистой лапой. Завывая, тварь бросается прочь из зала, и мои ноги подгинаются. Как мешок с гнилой осенней листвой я валюсь на мокрый от крови ковер.

Никто не мешает нам покинуть замок - ни одно чудовище, ни одна живая или мертвая душа. Позабыв про оружие, болтающееся на поясе, мы бежим по пустым коридорам, и только эхо, разносящее рев хозяина, преследует нас по пятам.

Мы знаем, что больше не увидим ни Мэллори, ни ее маму. Что никогда больше не уснем без света в соседней комнате. Мы бежим из этого мира немедленно - после почти года жизни здесь мы наконец возвращаемся домой. Мы не стали старше ни на день, и вернулись в то же мгновение, когда и покинули родной мир. Там едва начало смеркаться.

***

Свет с кухни проникает в спальню сквозь приоткрытую дверь. В комнате душно, но я кутаюсь в одеяло, мою последнюю линию обороны. Я больше не вижу сны - только кошмары.

Трудности с засыпанием. Трудности с пробуждением. Шум самолета где-то вдали. Длинные гудки в телефоне.

- Джессика?

Она молчит, но я слышу ее дыхание на том конце.

- Не спишь?

- Нет, - глухо отвечает она.

- Сегодня...

- Годовщина, - она перебивает меня. - Я помню. Все помнят.

Огни на стоянке гаснут, и ветви за окном принимают пугающие очертания. В гостиной тихо работает телевизор. Я больше не могу обсудить с матерью ничего из того, что меня волнует. Из глубины гардероба я достаю мерцающий Фонарный Столб и кладу с собой под одеяло.

И Джессика говорит:

- Мне стыдно и страшно точно также, как и тебе. Пожалуйста, не звони мне больше.

***
Моя голова едва коснулась подушки - и вот уже меня поднимает будильник. Мерзкое пронзительное ежедневное напоминание о том, что ты никто. Во сне я снова сидела за столом с Мэллори Грин - Маленькой Мертвой Девочкой, как назвал ее мой последний психолог. Мы всегда встречаемся с Мэллори после полуночи, и всегда прощаемся до рассвета. Иногда мне кажется, что мои воспоминания о Безымянном Мире существуют только по ночам.

Что я сама существую только по ночам.

Серое небо кровоточит дождем. Я снова остров в архипелаге черных зонтов. Все куда-то спешат, старательно отводя друг от друга взгляд. Они не знают о тебе ничего, ты статист для них. В их глазах у тебя нет истории, а если и есть, она скучна и безынтересна.

Почти десять лет семья Грин считается пропавшей без вести.

Каждый год, в день нашего исчезновения, я рисую карту Безымянного Мира по памяти. Люди попадали туда и до нас. Не знаю, возвращались ли они оттуда, успели ли рассказать о нем. Снова и снова я читаю истории о пришельцах в чужих измерениях, изучаю их рассказы на предмет знакомых мне эндемиков и аномалий того мира. Перечитываю сказки братьев Гримм. Рассматриваю полотна Босха.

Бродячие леса. Птицы-пересмешники. Ничего общего.

Я никогда не возвращалась к Двери, обитой кожей неизвестного мне чудовища, и всегда обходила стороной тот проклятый дом на Вилмслоу-Стрит. Убегая из Безымянного Мира, мы оставили Дверь незапертой - кажется, у нас и вовсе не было ключа. Сколько людей успело попасть туда? Полицейские в поисках семьи Грин. Муниципальные работники. Случайные соседи.

Я снова меняю психолога в погоне за ультимативной фантазией наконец быть понятой до конца.

- Антидепрессанты?

- Я пью.

Мы живем от катарсиса к катарсису. Мы тратим свои взрослые годы на поиск того света, которого нам не хватило в детстве.

- Род занятий?

- Не знаю, самоубийца?

Любое наше стремление - это форма влечения к смерти. Мы боремся за привилегии, эмпатию и эксклюзивность момента, чтобы сдохнуть на своих условиях. Вот так всё просто. Мне говорят, что я пессимистка. Что моя философия - это философия гниения. Они противопоставляют мне свою - философию солнечных зайчиков. Эндорфин, серотонин, дофамин, слабый проблеск солнца в их жизнях - и вот они готовы закрыть глаза на всё остальное. Готовы забыть, что сидят в темной-темной комнате.

- Это место, о котором Вы говорите. У Вас остались координаты?

- Вы еще не поняли? Если Вы попадете туда, скорее всего, Вы не сможете вернуться обратно.

Лили пишет мне посреди рабочего дня. Все эти годы мы почти не общаемся. Никки давно перестала брать трубку - кажется, она переехала. Может быть, мне тоже стоило бы. Я часто думаю, что моя настоящая жизнь ждёт меня где-то ещё.

Ты никогда не будешь ценить то, что имеешь.

- У Вас остались какие-то артефакты, способные подтвердить подлинность этой истории?

ПТСР. Паранойя. Проклятый меч из человечьих костей.

Мы сидим в "White Rabbit". Лили, несчастная диснеевская Зачарованная, пьет свой четвертый эплтини.

- Я потеряла его, - повторяет она со стеклянным взглядом. - Я сделала это со своим ребенком.

- Лили, подожди, послушай меня. Это не убийство, на любой стадии.

Ее красные заплаканные глаза смотрят сквозь меня. А ведь еще днем я была рада, что увижу ее спустя столько времени.

Время. Время уничтожает всё.

- Прекрати это. Живи дальше. Это совершенно нормально.

Ты никогда не выстрадаешь свое счастье. Миру, справедливости, карме - всем плевать, чего ты там заслужила. Перестань плыть против течения. Выйди на берег и иди куда хочешь.

Лили продолжает рассеянно всасывать коктейль через трубочку, но мартинка давно пуста.

- Тебе-то откуда знать? - вдруг злобно бросает она.

- Действительно. Знаешь, я, наверное, пойду, - я ищу глазами хоть кого-то из персонала. - Рассчитайте нас?

Лили впивается в мою руку:

- Я вернусь туда. Я вернусь туда, слышишь? Когда Никки пропала, Джессика решила вернуться. Да, ты правильно меня поняла. Рано или поздно мы все вернемся туда. Лучше быть несчастной на троне, чем гнить здесь. Просто... несчастной.

Когтистая лапа химеры мелькает в моей голове. Я вырываюсь, мои руки трясутся. Пальто я надеваю уже на ходу.

- Делай что хочешь.

***

Я открываю дверцу в последний раз - в холодильнике пусто. В моей жизни пусто. В своих мыслях я хожу по кругу - всё было не так, всё было неправильно, и никогда не было правильно. Пора сделать что-то, что действительно изменит мою жизнь. Научиться вязать петлю Линча. Прыгнуть под машину на Эбби-Роуд. Взять самую острую бритву и наконец поправить себя до конца. Мои ноги дрожат, когда я подхожу к дому на Вилмслоу-Стрит. Завернутый в тряпки Фонарный Столб висит на плече, ручной фонарик - на поясе. В тяжелом рюкзаке есть всё - от консервированной фасоли до пальчиковых батареек. Дверь моего королевства встретит меня равнодушно, но не потребует ключа.

Я знала, что это ошибка. И, как и все прочие ошибки в своей жизни, я совершила ее с огромным удовольствием.

Переступая порог, я ожидаю выйти на месте старой стоянки Бродячего Леса, но оказываюсь у подножия неизвестной скалы. То, что я вижу, напоминает мне всё что угодно, но не мое королевство. Мир, который мы покинули детьми, был ярким и полным красок. Мир, на пороге которого я стою сейчас, словно нарисован углем. Одна сплошная выжженная пустошь, укрытая пеплом, изрезанная карьерами. Остов огромного металлического создания лежит прямо передо мной. Поднимая голову, я больше не вижу звезд - только ржавое небо и хлопья черного снега. Смотря по сторонам, больше не слышу часового хода беспокойных цветов - лишь отдаленный грохот поездов и отчаянный вой чудовищ.

Далеко впереди я вижу кроваво-красные шпили замка Сказка. Дверь за моей спиной еще мерцает призывно. Кошмар позади, кошмар впереди, и я пытаюсь понять, какой из них страшит меня больше.

***

- Кажется, я прогадала с названием.

Лили одиноко сидит на центральном троне, укутавшись в лоскутную шкуру химеры. Она держит на коленях свой странный двуликий меч, абсолютно белый в болезненном свете Бледной Госпожи. Мы виделись едва ли месяц назад, и всё же сейчас Лили кажется сильно старше меня.

И я говорю:

- Я действительно запомнила это место другим.

Полным сияющих глаз и учтивых улыбок, дурацких чаепитий и дорогой ткани.
С тронным залом, не похожим на склеп. С пятью престолами, не похожими на могильные камни.

Я медленно иду к Лили, вцепившись в рукоять Столба - уже не зная, чего ждать от нее. Они ловит мой взгляд.

- С момента, как я вернулась сюда, он еще ни разу не изменил цвет, - грустно замечает она. - Ты зря меня послушала. Подойди, сядь со мной. Я всё-всё тебе расскажу.

Она действительно расскажет мне всё: о Море Из-За Двери, об индустриализации Никки, о Войне Тысячи Форм.
Расскажет новейшую историю нашего королевства. Расскажет о том, как погиб этот мир.

- Время между этими мирами движется хаотично, но здесь время всегда движется быстрее. Минута в нашем мире может обернуться неделей в этом. Иногда здесь проходит день, иногда - столетие. Никки вернулась сюда первой - чтобы обнаружить, что мы пропустили полвека, а наши подданные погибли от эпидемии. Местные оказались просто не готовы к вирусам нашего мира.

- Нашего мира? Подожди, моя простуда?

Лили кивает устало.

- Полагаю, ты действительно была нулевым пациентом. Мор выкосил всех, в ком не было человеческой крови.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Мэллори рассказала мне.

- Мэллори жива?

- Она была пленницей Одинокого Замка. На пике эпидемии химеры, отчаявшись, отпустили ее в наш мир за лекарством. Она действительно нашла Дверь и попала на ту сторону - но не смогла бросить их и вернулась с какими-то антибиотиками.

Мы не говорим "брат Мэллори". Мы говорим "то существо".

- И опоздала.

- На много-много лет. Когда она вернулась к своей Двери, ей уже кто-то воспользовался.

Ветер завывает в пустых коридорах. Умирающие звери воют в моей голове.

- Если, возвращаясь в реальный мир, мы попадаем в момент, когда вошли сюда, почему Мэллори не вышла с нами тогда?

Лили не знает. Она говорит, что стрелка, должно быть, передвигается вперед, если кто-то воспользовался Дверью после тебя.

- Никки попала сюда в период отсутствия Мэллори. Она не собиралась отказываться от своих планов и развернула здесь настоящую промышленную революцию.

- Я видела железную дорогу.

Лили качает головой.

- Вершина айсберга. Она вооружила их, понимаешь? И первым делом сровняла Одинокий Замок с землей. Между химерами - разочарованными в людях, верными им, потерявшими своего лидера, одиночками - началась война. Безымянный Мир оказался не готов к такому количеству катаклизмов. Что-то в нем надломилось. Увидев, как всё увядает, химеры восстали против нее. Никки сожгли в огне ее собственных метценгерштейнов. Мы так и не нашли ее Дверь. Когда Джессика появилась здесь словно новое знамение апокалипсиса, за ней охотились как за ведьмой. Полукровки даже выбирались в наш мир - просто чтобы закрыть за собой Двери. Мы предполагаем, что Двери Джессики и Мэллори были закрыты именно так.

- У нас есть твоя и моя Двери. Мы можем уйти отсюда все вместе.

- Я отвечу тебе тоже самое, что ответила Мэллори. В том мире меня ничего не ждет. Распоряжайтесь моей Дверью как считаете нужным - Мэллори знает ее местоположение. Она сказала, что пройдет сквозь нее с Джессикой, когда они найдут друг друга - если моя Дверь еще открыта, конечно.

- Как давно она ушла?

- Позавчера. Ты еще можешь догнать ее, если хочешь. Она собиралась идти к месту, где появилась наша первая Дверь.
Глядя на нее вблизи, я понимаю, что Лили действительно постарела внешне. Зябко кутаясь в косматую шкуру, она сама начинает напоминать чудовище.

- Тебе лучше уйти. Мои дети скоро вернутся.

***

Я никогда не замечала, как уродливы химеры на самом деле. Их грязные слюнявые пасти, их кривые маленькие тельца. Хитиновые и чешуйчатые покровы. Хаотичную россыпь глаз. Они строят что-то - деревни и поселения. Развенчав идею о явлении спасителей из другого мира, химеры наконец-то берут судьбу в свои руки. Я бреду мимо них, подобно Лили запахнувшись в чью-то мокрую вонючую шкуру - кажется, она скрывает мой родной человеческий запах. То, что когда-то было дорогами, теперь больше похоже на тропы. Едва различимые вены новорожденной агломерации ужасов.

Не дай огням обмануть тебя - это темные времена.

Голые кроны Бродячего Леса встречают меня пустыми петлями и стаями пересмешников. Я начитываю сообщения для Джессики и Мэллори. Я говорю, что жду их здесь, что найду их обеих - найду и мы вместе вернемся домой. Мы оставим этот кошмар позади, и закроем свои Двери сюда навсегда.

А вороны каркают голосами, отнятыми у мертвых:

- Сжечь ведьму! - повторяют они - Сжечь ведьму!

Черный день, за ним еще один. Всё, что осталось у меня сейчас, это черные дни - и даже воспоминания уже не освещают их так ярко. Каждый день я стою под сенью Бродячего Леса, словно Годо, ожидающий своих безумцев. Каждый день пересмешник садится на ветку, чтобы послать меня на костер.

Джессика приходит ко мне на девятый день. Не женщина, но старуха, едва держащаяся на ногах - я едва узнаю ее. Выцветшие грязные волосы, воспаленные и потухшие глаза. Джессика всегда была выше всех в нашей компании, но сейчас, чтобы обнять ее, мне приходится наклониться.

- Я пряталась в капище, - плача, рассказывает она. - В разрушенной церкви, где нам втайне поклоняются до сих пор.

Она говорит, что думала обмануть время. Что хотела прожить здесь целую жизнь и вернуться обратно, в тот мир. Начать всё заново. Она напоминает мне бабушку в ее последние годы перед смертью.

- Они провели последнюю сотню лет, пугая друг друга пророчествами. О возвращении вестников конца времен, нашем возвращении. Они поклоняются нам как каким-то жутким кровожадным богиням. Мы обрекли этот мир на смерть. Наши технологии, наши болезни...

И я говорю:

- Наши глупость и слабость.

Ее пораженные артритом пальцы не могут снять ножны с пояса. Я помогаю ей осторожно и достаю из ножен хищный зубастый клинок.

- У тебя другой меч.

- Я потеряла свой. Когда мы убегали отсюда в прошлый раз.

Джессика не смотрит на меня, а я не могу отвести взгляд от обгоревшей до черноты костяной рукояти.

- Подожди, подожди. Из кого он сделан?

Она молчит.

- Из кого он сделан, Джессика?

Я разжимаю руку. То, что осталось от Никки, падает на землю.

- Они собрали ее кости после сожжения.

Она говорит, что украла его из той церкви. Что не могла оставить Никки там.

И я говорю, что не потащу в наш мир поделку, сделанную из останков нашей мертвой подруги.

- Вы все здесь потеряли остатки мозгов?

- Ты не можешь бросить ее здесь, - тихо говорит Джессика. - Мы захороним его дома.

Она добавляет:

- Я назвала его Береника. В честь нее.

Мы сидим молча, провожая последние лучи закатного солнца. Слеза катится по моей щеке.

И я говорю:

- Это прекрасное имя.

***

Смеющееся Озеро молчит, затянутое черной пленкой мазута. Уже затупившаяся Береника с трудом вгрызается в выжженную мертвую землю. Тело Джессики остается здесь, на берегу, под слоем пепла, с костями Никки вместо надгробия. Я оставляю на их общей могиле то, что когда-то было цветами.

Любая жизнь, осознающая себя, обречена на боль, угасание и неопределенность - экзистенциальные данности любого из миров. Говорящие звери, разумные растения, причудливая фауна этого мира - казалось, что до нашего пришествия они не знали бед, но мы лишь выступили катализатором. Мы показали им, что жизнь - это болезненный опыт, где бытовая жестокость переплетается с божественной. Мы уничтожили их также, как уничтожили себя.

- Повторяй за мной.

Ворон равнодушно смотрит на меня пустыми черными глазами.

- Джессика мертва. Не жди никого - возвращайся домой через Дверь Лили. Найди меня на Хэттон Гарден, дом 116, квартира 53.

- Повторяй за мной, - говорит птица. - Джессика мертва.

Я с усилием взмахиваю Фонарным Столбом, прогоняя пересмешника, и вонзаю меч в землю. Дверь сверкает передо мной в последний раз. И я шепчу Безымянному Миру, что не стану просить прощения за его гибель. Только за агонию.

***

В родном мире я больше не смотрю на людей - я словно смотрю сквозь них. Ловлю каждый луч солнца. Каждую каплю дождя. Всю следующую неделю, каждый день, я прихожу на Вилмслоу-Стрит, чтобы поймать пару уличных кошек. Я запускаю их в Безымянный Мир - в надежде открыть как можно больше Дверей на той стороне. Они смотрят на меня с любопытством, ожидая добавки, а я гадаю, начнут ли они говорить.

Звонок раздается за полночь, к двери я подхожу с кухонным ножом. Я заглядываю в глазок, не веря в то, что вижу.

И Маленькая Мертвая Девочка говорит:

- Открой. Это Мэллори.

Я распахиваю дверь. Ребенок из моих кошмаров стоит прямо передо мной. Она совершенно не изменилась, словно пятнадцать ей исполнялось вчера. Какие-то шкурные обноски висят на ней как ветошь на пугале.

Я выставляю нож перед собой:

- Весь Безымянный Мир знает мой домашний адрес. Докажи, что ты не тварь из-за Двери.

Бледная как смерть Мэллори обреченно смотрит на меня:

- В день, когда мы впервые попали туда, ты подарила мне букет лилий.

Я опускаю руку. Мэллори Грин, Маленькая Мертвая Девочка, стоит у меня на пороге, а я едва могу подобрать слова.

- Ты просто дура, - говорю я наконец. - Ты могла покинуть этот ад дважды, и оба раза решила, что кто-то там не сможет обойтись без твоей помощи. Не всё ли равно?

Уголки ее губ чуть поднимаются.

- Кто бы говорил, мисс Хэттон Гарден. Я правильно понимаю, что могу остаться?

Я смотрю на нее растерянно:

- В этом мире?

- Нет, здесь, с тобой? - она вскидывает брови. - В моей квартире какие-то чужие люди. Они смотрели на меня как на привидение.

И я смотрю на Мэллори, пытаясь понять, как надо смотреть на человека, которого ты похоронила десять лет назад. Годы затяжного экзистенциального поражения пролетают у меня перед глазами. Я снова вижу Безымянный Мир. Черные хлопья снега и рыжее пламя метценгерштейнов. Печальную улыбку Лили и уродливые оскалы химер. Обугленные кости. Безжизненный взгляд. Кухонный нож выпадает из моей руки, ком подступает к горлу, и я делаю шаг назад, приглашая ее войти.

- Да, - срывающимся голосом говорю я. - Да, проходи, конечно.