Особенный

Они появились в городе под вечер. Раскисшая после дождя со снегом, грязная дорога выплюнула из сумерек двух всадников около таверны «Сытый поросенок». Лошади их были все в грязи, плащи и сапоги тоже, и подумать о том, что это собиратели, никому бы и в голову не пришло. Один из всадников спешился, передал поводья второму и некоторое время с любопытством глядел через освещенное окно в трактирную залу, потом распахнул дверь и вошел внутрь. Отчетливо слышимые до этого смех и разговоры вдруг смолкли, а через несколько мгновений дверь открылась, и из нее подобострастно кланяясь и что-то лепеча, выскочил парнишка-прислужник и сообщил, что господина Кар’на ждут внутри, а он позаботится о лошадях и принесет сумки в номер. Сумки второй всадник парнишке не доверил и сам занес их внутрь.

Его спутника в зале уже не было, и оказалось никто Кар’на не ждал. Компания мужчин, выпивавшая за длинным столом, встретила вошедшего угрюмыми взглядами. В свете двух ламп, висящих под потолком, стала видна внешность путника. Он был среднего роста, одет как ферденец, но русые волосы и курносый нос выдавали в нем уроженца страны холмов. К землям Могильщика страна холмов присоединилась после долгой и кровопролитной войны, которая стоила ей почти трети населения. Путник поискал глазами хозяина, но тот, по-видимому, ушел с его компаньоном и поэтому Кар’н уселся ожидать за одним из пустующих малых столов. От нечего делать он принялся играть в гляделки с завсегдатаями таверны. Один из них, уже основательно подвыпивший и поэтому осмелевший, натолкнувшись на изучающий взгляд путника, решил было проучить невежу, но на нем тут же повисли трое его собутыльников. Один из них принялся что-то горячо шептать ему на ухо. Кар’н ждал. Если этот верзила встанет из-за стола и пойдет к нему, то он усмирит его. Сначала поглядит, как верзила будет биться в судорогах и орать, а потом предложит ему смирение и тот обязательно согласится. Кар’н даже хотел этого. Еще год назад он был экзекутором и ему нравилась его работа. Тогда у него было дело, которое имело смысл, которое он умел делать хорошо. Не то, что сейчас. Это бесконечное путешествие изматывало его.

Собутыльники все-таки успокоили крепыша - он потупил взгляд в кружку и перестал замечать собирателя. Путник лишь криво усмехнулся на это. В залу заскочил тот самый парень, что принял лошадей и предложил господину следовать за ним.

Комнаты, которые отвел внезапным гостям хозяин, считались, наверное, лучшими в гостинице. Путникам быстро разогрели парилку и забрали грязную верхнюю одежду, пообещав к завтрашнему утру, что она будет выглядеть как новая.

- Ну и дыра! – сказал Ферин, первый из путников, стирая с лица оседавший из воздуха горячий пар. – Но баня отменная.

- ТЫ заметил, как вели себя местные за столом? Как бы тут не созрел очаг сопротивления. Надо прижать кого-нибудь из местных и выведать у него про недовольных…

- Успокойся, Кар’н. Ты уже не экзекутор! Теперь ты собиратель и действовать надо тоньше. А наше с тобой дело так и вовсе … - Ферин многозначительно глянул на компаньона, подлил воды на раскаленные камни и блаженно закрыл глаза, укутавшись паром.

Они искали особенного. Могильщик каким-то образом рассчитал, что в этом году появится некто с сильным даром, который даст своему хозяину много силы и устроил на этого особенного облаву, потому что упустить такой источник силы не мог. Многие экзекуторы и копальщики неожиданно для себя стали собирателями. Десятки отрядов разошлись в разные концы земель Могильщика, чтобы выполнить волю господина.

- Сколько нам еще осталось, если и здесь не повезет? – Поинтересовался Кар’н.

- В окрестностях около трех десятков деревень. До середины зимы надо будет успеть осмотреть их все и вернуться для отчета в столицу.

- С деревнями тяжелее – местные могут укрывать детей в лесных схронах…

- Они могут скрыть от нас детей, но не свои мысли. – Ферин опять обтер покрывшееся мелкими каплями лицо. – Но сдается мне - зря мы сюда приехали. Никого тут нет. Дыра она и есть дыра.

В общем-то он был прав. Городок, в который они с Кар’ном приехали, назывался Тизер и располагался далеко от оживленных торговых дорог. Когда-то в холмах поблизости был серебряный рудник, но жила оказалась тонкой, и расцвет Тизера закончился, не успев начаться. Дома здесь строили в основном из камня и в отличии даже от некоторых крупных городов, мостовые здесь тоже были мощенные камнем. На всех трех улицах.

В первую войну присоединения, крупные сражения проходили вдали от Версерских земель, к которым относился Тизер, а когда началась вторая, Версер быстро и практически бескровно захватили легионы мертвецов Могильщика. Тем не менее, Тизер считался неблагонадежным городом... Нелояльным к своему законному правителю. Но нелояльность эта проявлялась так вяло и исподволь, а Тизер был так далеко и так мал и неважен, что сюда даже экзекуторов не посылали.

***

Глава Тизера был так же сер и невыразителен как и его город. Он сидел, потел в своем застегнутом на все пуговицы камзоле, пока посланцы Могильщика, закутанные после бани в белые простыни, пили в натопленной комнате местное пиво. Ферин рассказывал ему, как завтра надо будет все организовать, а глава услужливо и немного грустно кивал в ответ и потел.

Утром, оба путника спустились в трактирную залу и устроились за одним из малых столов. В другом конце залы столпились дети десяти лет обоего пола, взволнованные и испуганные.

- Не бойтесь, дети! Подходите по одному. Мессир Ферин осмотрит вас, возможно кого-то о чем-то попросит и вы сможете вернуться домой. – Кар’н говорил будничным голосом, как и десятки раз до этого.

Он обвел взглядом толпу подростков. Здесь точно нет того, кто им нужен, но формальность есть формальность и им придется провозиться с этими пустышками целый день.

Ну почему именно он? Взяли бы Страга. Он всегда хотел продвинуться на служении хозяину и для него экзекуторство было всего лишь возможностью показать себя. Он стал бы рьяным собирателем, чтобы подняться на очередную ступень ближе к вершине. А Кар’н не годился. Его бесили эти дети, его бесили новые места, но больше всего его бесили эти косые взгляды, полные страха и отвращения. Не должны быть такие взгляды у подданных Могильщика. Должно быть смирение, потому что такие взгляды рано или поздно приведут к бунту. Поэтому надо наводить порядок, а Кар’н занимается не пойми чем…

- Ладно, тихо там, не шумите! Эй ты! – Ферин свистнул, будто собаку подзывал. – Ты первый. Подойди. Садись напротив меня. Руку вытяни. Не бойся, а то затянется вся процедура. Вытяни руку и делай как я скажу.

Тот дар, что требовался Могильщику созревал в человеке именно в десять лет. Сам дар прорезался раньше, но никак не проявлял себя. Вернее был незаметен для слуг Могильщика. Например, если бы в его земли пожаловали собиратели Ледяной Стужи, то они искали детей в возрасте восьми лет. Дольше всего вызревал дар, подходящий Железоголовому – ему требовались уже взрослые восемнадцатилетние. Но девятеро чтили границы соседских владений, потому что увести у другого бессмертного его будущих слуг, было бы равносильно объявлению войны. А девятеро уже проходили через это и помнили, что война друг с другом ослабляет их и тогда их общие враги поднимают голову. Когда-нибудь девятеро сцепятся друг с другом, чтобы выяснить чей яд сильнее, но не раньше, чем закончатся свободные земли. А их с каждым годом становилось все меньше. Девятеро торопились разделить мир, поскольку чем больше у них земель, тем больше подданных, а чем больше подданных, тем больше слуг с даром и тем сильнее их господин.

В народе ходили упорные слухи о спасителе, который однажды бросит вызов девятерым и одолеет их, но откуда возникли эти глупые домыслы никто не мог объяснить. Люди просто придумали себе красивую легенду, а потом поверили в нее. Любой мало-мальски сведущий в магии человек мог бы доходчиво объяснить почему эта легенда – пустая выдумка, но простой народ не слушал всяких ученых умников и легенда жила, набирая последователей.

Именно ей были обязаны Берг и его сын Дани тем, что в Тизере их приняли и укрыли на целую неделю, пока не появились собиратели Могильщика. О том, что Дани и есть тот ребенок из-за которого страну наводнили собиратели, знало почти все население маленького городка – такие вещи не утаишь среди людей, большая часть которых приходится друг другу родней и ходит в гости едва ли не каждый день. Но никто даже не думал помочь собирателям в их поиске. Люди всей душой ненавидели прислужников Могильщика.

И вот теперь собиратели в Тизере и обязательно учуют мальчика с даром, а дальше… Дальше будет обреченное на провал сражение. Собиратели вдвоем стоят целой сотни воинов, а в Тизере не наберется даже десятка владеющих оружием. Городской глава видел как настроены люди, и понимал, что как только станет известно, что собиратели обнаружили Дани, случится бунт.

***

Ужинали собиратели в особняке у главы города. Хотя особняком назвать этот дом язык не поворачивался: просто еще одно строение, втиснутое между двумя другими на тесной улочке. Глава с семьей занимал все три этажа.

- Завтра мы пройдемся по городу. – Поделился с ним своими планами Фенир. – Я проверю, не утаили ли вы от нас каких-нибудь детишек. Бывают, знаете ли такие случаи. Я за такие провинности обычно весь город не наказываю. Тут ответственность должен нести только несознательный родитель и те кто знали, но ничего не сделали, чтобы помочь ему выполнить свой долг. Ведь каждый должен понимать, чем больше сила нашего господина, тем крепче наша страна и меньше опасность вторжения извне. Если вы понимаете, о чем я. Но вот господин Кар’н, например, не разделяет моих либеральных подходов и настаивает на всеобщем наказании. Но если наказывать и виновных и невиновных, кто же тогда будет платить налоги?

Ферин засмеялся и подмигнул городскому главе, который после этих слов побледнел.

- Кстати, у вас замечательное вино! Налейте-ка мне еще будьте любезны.

Кар’н терпеть не мог эти ужины и разглагольствования Ферина. В каждом городе одно и то же. Он бы просто делал свое дело безо всяких политесов и все. А тут еще что-то объяснять. Но Ферин утверждал, что такие разговоры облегчают работу. Обязательно потом находятся «забытые дети», которые или «болели», или «были у родственников», или еще что-то и поэтому их не смогли вовремя показать.

- Мы ведь с господином Кар’ном так же начали свою службу. Да, да! Не представляете! Это были лучшие годы жизни! Столько новых открытий! Детский разум он, знаете, пытливый, ему столько всего хочется узнать. А в школе нашего правителя знания льются рекой, надо только успевать их впитывать. До посвящения, правда не все доходят, некоторые отсеиваются, но зато после, когда господин дарует часть своих умений… Ни с чем не сравнить это чувство! Но вместе с силой приходит ответственность. Мы все отмечены долгом перед нашим правителем, страной и народом, и на все готовы ради его исполнения.

Глава города несколько раз отлучался из-за стола. К нему даже по вечерам приходили просители. Уважением он у сограждан пользовался. Ферин с Кар’ном молча пили вино и переглядывались друг с другом в такие перерывы. Заводить разговоры между собой, даже если в помещении никого кроме собирателей не было, запрещали инструкции. Ужин проходил скучно. Ферин уже прикидывал какую деревню выбрать первой для осмотра после Тизера, когда вдруг почувствовал легкий укол где-то в районе позвоночника. Он бросил взгляд на Кар’на. Без сомнений тот ощутил нечто похожее. Значит местные их все-таки попытались обмануть. А так все хорошо начиналось!

Раз Кар’н почувствовал – медлить нельзя. Ферин вскочил из-за стола, сделал знак напарнику и они выбежали из особняка главы города в холодную безлунную ночь.

-Туда! – Ферин решил пойти знакомым путем.

- Нет – Воскликнул Кар’н. – Это идет с той стороны.

Он бросился в проулок. Ферин все проклял. Экзекутор он и есть экзекутор: действует без сомнений – а если это ловушка, и по пути их ждет засада? Кар’н как бык – такой же прямой и агрессивный, прет сразу напролом…

Когда они добежали до источника, его потерять было уже невозможно. Такой знак должен был увидеть любой посвященный Могильщика, даже самого низкого ранга. Вверх, словно кто-то нарочно решил светить в небо фонарём, бил луч дара, именно такого, как у Могильщика. Энергии было столько, что Ферина словно ведром ледяной воды окатили. Руки-ноги онемели, а в голове словно кто-то молотом стучал. Кар’ну скорее всего тоже приходилось несладко. Даже рядом с Могильщиком Ферин не ощущал столько силы, но Могильщик хорошо умел свою силу контролировать, а здесь об этом похоже даже и не задумывались.

- Уважаемые! Уважаемые! – Раздался позади взволнованный голос главы города. – Что случилось? С вами все в порядке? Вы так внезапно покинули мой дом, что я, признаться испугался!

- Случилось ли что-то? – Зловеще произнес Ферин. – Это мы сейчас выясним. Кто здесь обитает?

- Здесь? М-м-м… - Казалось главе неловко от такого вопроса. – Здесь живет Машика, вдова Сарга.

- Дети у нее имеются?

- Дети? Не знаю, не уверен… - Потом он спохватился, словно вспомнив, кто рядом с ним и ответил. - Дети, имеются…

- А почему мы их не видели сегодня?

- Все дело в том… Как бы вам это сказать… Никто не знает их правильный возраст: они не совсем нормальные у нее. Ну отстающие… С головой у них проблемы. Семейное вроде как. Сарг тоже того был, но у него не так заметно проявлялось, а вот детишкам не повезло. Я из-за этого и повелел у нее детей не трогать.

- Повелел, значит? – Ферин смерил его уничижительным взглядом. - Повелейте сейчас, чтобы она нас впустила.

Следующие полчаса глава пытался достучаться до вдовы, а потом долго уговаривал ее впустить неожиданных гостей в дом. Хозяйка согласилась это сделать только после того как Ферин пригрозил, что заставит рассыпаться входную дверь в труху, если женщина не проявит сговорчивость. Оказавшись внутри, собиратели зашли в убого обставленную грязную комнату, в которой обитала вдова со своими отпрысками. Их было трое. Самый младший был как раз подходящего возраста, но гадать о его возрасте уже не имело смысла. Ребенок просто лучился магией, и видно было, что ему от этого плохо. Он лежал в кровати весь потный, объятый лихорадкой. Дар проявил себя как раз в тот момент, когда собиратели оказались в городе. Это был перст судьбы, не иначе.

- Давно это с ним? – Поинтересовался Ферин.

- А вам-то что? – Ответила женщина. – Ну вчера положим слег. Ноги где-то промочил, балбес.

- Мы его забираем. – Заявил без обиняков Кар’н.

- Это что еще за новости? – Вдова уперла руки в боки. – Вы кто такие?

- Машика, эти люди - собиратели Могильщика. – Тихо сказал ей городской глава.

- Наш правитель мудр и великодушен. Он даст тебе за твоего ребенка хорошую компенсацию. Сотню золотых.

- Сотню? За этого? – Вдова была удивлена. – Да забирайте.

Ферин подошел к мальчику.

- Зовут его как?

- Дани. – Буркнула женщина.

Всю следующую неделю ребенок болел. Ферин как мог старался с ним подружиться, понимая, что путь в столицу им предстоит долгий, и с мальчиком надо как-то наладить общение. Они искали особенного и нашли такого, который особенным оказался во всех смыслах. Насколько он был силен в магии, настолько он был плох разумом. Печать слабоумия отмечала его лицо. Слова ребенок выговаривал с трудом, пугался всего на свете и мог надуть в штаны, просто потому что забывал сходить в туалет.

Кар’н его невзлюбил с первого взгляда.

- Это издевательство. Плевок в лицо господина. Проще удавить этого дебила, чем вести к Могильщику.

- Он тот самый, Кар’н. Особенный. Ты хочешь лишить господина источника силы?

- Это не источник силы, это – источник позора.

Горячка мальчика была связана конечно же не с промоченными ногами - дар проверял организм хозяина. Он выходил волнами. В восемь, десять лет, и дальше каждые два года. И вот у дурачка это тоже случилось. Ферин не гадал случайность это или нет, что умственно отсталого не было в день проверки. Теперь это неважно. Теперь важно уйти из города как можно быстрее, потому что они получили что хотели. И звезды благоволили к ним, ребенок шел на поправку. Дожди, сопутствующие их в Тизер прекратились и дороги начали подсыхать. Морозы еще не начинались, хотя по утрам уже случался иней. Еще день-два и можно будет отправляться в путь.

Из гостиницы собиратели теперь не отлучались, но ощущали, как в городе накаляется обстановка.

- Они не решатся на открытый бунт. – Сказал однажды К'арн.

- Почему ты так думаешь?

- Кишка тонка. За то время, пока мы тут торчим и ждем, когда твой идиот поправится, весь город уже в курсе, что мы нашли ребенка. У них было достаточно времени, чтобы устроить нам разминку.

- Я думаю что-то случится, когда мы будем покидать город. Они увидят, что мы уходим и кто-нибудь сорвется…

- Да он же дебил – чего они будут из-за него переживать?

Собиратели были в гостинице единственными гостями. Хозяин был услужлив, хотя и периодически интересовался, когда господа собираются покинуть его. Ферин отвечал на это «в свое время», хотя от недобрых предчувствий у него кололо под ложечкой.

***

Ферин проснулся посреди ночи от грохота в соседней комнате, где жил Кар'н. Одаренный тоже проснулся и захныкал, испугавшись непонятного шума. Собиратель ощутил, что воздух в комнате запах свежестью, как после грозы, а кончики пальцев стало покалывать. Дурачок совсем не умел контролировать свой дар.

- Тихо, тихо, парень! – Собиратель погладил его по голове, от чего рука сразу онемела. – Тебе нечего бояться. Ты лежишь в теплой кровати, тебя никто не обидит.

- Плохие дяди… - С трудом выговорил мальчик.

- Мы их успокоим. – Миролюбиво ответил Ферин.

- Ты- плохой… Я хочу домой.

- Я твой друг. – Проклятье! Он тут возится с этим придурком, пока Кар'на там, возможно, убивают. Но если парень перенервничает, то от всей гостиницы мокрого места не останется. – Завтра мы купим тебе игрушку. Хочешь игрушку?

- Коника…

- Конечно, коника.

Из комнаты Кар'На донесся вопль. Дурачок вздрогнул всем телом.

- Я сейчас пойду проверю, а ты будь тут. Я ненадолго. Понимаешь меня? Скоро приду.

Он выбежал в коридор, оставив свечу в комнате. Надо быстрее убираться из этого города! Теперь с ребенком на руках собиратели стали уязвимыми. Ферин подбежал к двери в номер Кар’на и крикнул, стукнув пару раз кулаком:

- Кар’н, открывай. Я это Ферин!

При этом он краем глаза держал в поле зрения дверь своего номера. Если с Кар’ном что-то случилось… Он всю душу вытрясет из хозяина гостиницы. В одиночку путешествовать по враждебной стране с обузой в виде одаренного дурачка, когда о тебе будет известно каждой собаке – это тяжелая ноша.

- Кар’н! Открой дверь. Я помогу!

Его отделяла от напарника крепкая дверь, закрытая изнутри на замок. Напавшие на бывшего экзекутора пробрались снаружи через окно. Или через тайный ход. Кто знает какие сюрпризы есть в этой таверне? Ферин сбегал в свою комнату, проверить как там дурачок. Тот сжался в углу кровати, закрывшись одеялом по самые глаза.

В коридоре стены осветились неверным светом. Ферин снова выскочил наружу. Это поднимался хозяин. Он был в ночной рубашке, растрепанный. В одной руке у него был подсвечник, а в другой связка ключей. Увидев Ферина, хозяин вздрогнул.

- Что стряслось, ваша милость? – Спросил он дрожащим голосом. – Я услышал страшный шум…

- Что случилось – мы с тобой еще обсудим. И помоги тебе бог, если ты решишь меня обмануть. – Мрачно пообещал ему Ферин. – Живо отопри дверь в комнату Кар’на!

Хозяин бросился исполнять приказ. Ключи ходили ходуном у него в руках и он долго не мог справиться с замком. Когда он отпер дверь, грохот уже стих. Увидев что творится внутри, хозяин охнул и застонал от ужаса.

Все было заляпано кровью. Около стены стоял шатаясь Кар’н. Одной рукой он сжимал рану на боку, а второй опирался на спинку кровати. Кроме него в комнате находилось еще трое, но они были уже мертвы. Ферин перевел дух. Экзекутора просто так не возьмешь! Нападавшие или полные дураки или… или они ошиблись комнатой, и их целью был Ферин.

- Воды вскипяти, быстро! И тряпок чистых принеси. Свечу нам оставь. – Приказал Ферин.

Когда хозяин убежал исполнять, Собиратель осмотрел рану напарника.

- Это те мужики, которые пили здесь, когда мы приехали в город. Один из них еще пялился на меня, нарываясь на драку. Ну вот, нарвался… - Кар’н потерял много крови, слава Могильщику, хоть не задеты крупные сосуды и рана оказалась неглубокой.

Ферин разорвал простыню и соорудил временную повязку.

- Пойдем ко мне. Я боюсь надолго оставлять ребенка.

- Гнилой городишко. Дурак еще этот на наши головы.

Кар’н, шипя от боли, доплелся до комнаты Ферина. Умственно отсталый сидел в той же позе, в какой его оставил собиратель.

- Отвернись, придурок. – велел ему Кар’н. Мальчик вздрогнул, глаза его расширились от страха, но ожидаемого всплеска магического дара не последовало. Ребенок просто отвернулся к стене. – И спи там, давай!

Вернулся хозяин с тазом воды от которой валил пар. С ним вместе пришла жена. Она занялась перевязкой Кар’на.

Ферин вывел хозяина в коридор, сделал знак наклониться и тихо сказал ему на ухо:

- Если не расскажешь мне, кто состоит с тобой в сговоре, я на твоих глазах сожгу эту хибару вместе с твоей женой и детьми, а потом выколю тебе глаза и отпущу. А дальше «посмотришь», как твои подельники будут о тебе заботиться.

- Ка-каком с-с-говоре, господин? Я ничего не замышлял против вас.

- Ну что ж. Ты сам выбрал свою судьбу…

Хозяин гостиницы бухнулся на колени, схватил руку Ферина и принялся ее целовать.

- Прошу вас! Умоляю. Я расскажу все, что знаю, но я не состою ни в каком сговоре. Я знал людей, которые напали на господина Кар’на. Они часто бывали в моем трактире, но я и не думал, что они способны на такое! Умоляю, пощадите хотя бы жену и детей, Ения сейчас помогает господину Кар’ну, неужели она заслуживает смерти?

- Я не торгуюсь. – Отрезал Ферин. – Мне нужны имена. Здесь только что случилось покушение на проводника воли твоего законного господина. Это тяжкое преступление. За это я могу просто взять каждого пятого в этом городе и умертвить той казнью, которую посчитаю соответствующей его провинности. Но я добр и хочу, чтобы пострадали только виновные. Мне нужны имена.

Пасмурное утро Кар’н, Ферин и дурачок встретили в гостинице в одиночестве. Ферин не сдержал свое обещание: не сжег здание, но только потому что Кар’ну нужен был хотя бы день, чтобы рана поджила, прежде чем отправляться в путь. Хозяин не пожелал ничего рассказать, и даже усмиренный твердил, что он никак не связан с налетчиками. Его домочадцы и прислуга не смогли поведать ничего внятного и, похоже, были совсем ни причем в этой истории, но собиратель был человек слова.

Поэтому завтрак пришлось готовить самому Ферину.

После завтрака явился глава города. Разгром в гостинице поверг его в ступор, но он быстро сорентировался в ситуации и заверил, что не ожидал, что хозяин гостиницы окажется изменником.

Город они покинули через два дня. Все это время Ферин закачивал в себя силу. Через день-другой придется все вернуть, но он решил, что из города надо выезжать во всеоружии. Люди приписывали прислужникам Могильщика демонические силы, но правда была в том, что Ферин не справился бы в одиночку с целым городом. Пятерых… Или десятерых, если уж сильно повезет, он мог превратить в ходячих, но это был предел возможностей. Самым сильным оружием собирателей был страх людей перед Могильщиком….

Поэтому, едва оказавшись за городскими воротами, собиратели припустили коней, торопясь удалиться от него на безопасное расстояние.

***

- Я проверил. Они действительно уехали. Вел их пол дня. Мчались как ветер! С такой скоростью они уже на полпути к Таносу.

- Неужели получилось? – Глава города все еще не верил в успех.

- Похоже что да. Берг с сыном могут продолжить свой путь спокойно – их теперь не найдут. – Человек рассмеялся. – Ну ты и ловко все с дурачком придумал!

- Это всего лишь временная передышка. Собиратели рано или поздно поймут, что их обманули.

- Только когда приедут в столицу. Дани отдал всю свою силу дурачку. Теперь тот светится как светлячок в ночи, а Дани никто из собирателей еще месяц не сможет почуять. За месяц они уже доберутся до свободных земель и найдут мага, который обучит мальчика.

- Пусть Дани помнит, что его свобода оплачена жизнями хороших людей. Они верили ему и я надеюсь он вернет когда-нибудь им этот долг. Пусть переночуют в городе и завтра на рассвете могут уходить.

Ночью выпал первый снег. Провожать, мальчика, который был для них символом нормальной жизни, высыпало все население города. Они стояли и смотрели ему вслед, веря, что доживут до того момента, когда он вернется окрепший и возмужавший и сбросит иго ненавистного тирана. Сейчас они провожали не только надежду Тизера или Верена, сейчас они провожали надежду всех земель, которые порабощены девятерыми и их прихвостнями…

Из Тизера вело две дороги. Одна уходила на Танос, а вторая забирала в холмы, и вела через покрывающие их леса. Берг и его сын ушли по второй, удаляясь от собирателей как можно дальше.

Их жизнь вот уже почти как два года была одним долгим путешествием. Мальчик с удивительной для своего возраста выносливостью выдерживал все тяготы походной жизни. Ему было нелегко, но он свыкся с тем, что они никогда не задерживаются в одном месте дольше, чем на две недели и привык, что приходится расставаться с друзьями, которых он только обрел. Берг старался быть добр к мальчику, но все равно не мог до конца заменить ему мать. Она погибла прошлой зимой, когда они едва не попались служителям Могильщика. С тех пор Дани ненавидел прислужников бессмертного мага всей душой.

Когда они устраивались на ночлег, Дани спросил:

- Пап, а сила вернется?

- Да, сынок. Постепенно она восстановится и все станет как прежде.

Берг увидел, что мальчик нахмурился и спросил:

- ТЫ переживаешь из-за этого?

- Я бы хотел, чтобы она не возвращалась больше. Из-за нее нам приходится постоянно уходить в новые места. Я хочу домой!

- Сынок… - Берг растерялся и не знал, что сказать.

- Маму бы не убили… Ну если силы не было… Ведь это все из-за нее?

Мальчик зажмурился, чтобы из глаз не потекли слезы, просидел так, а потом вдруг сказал:

- Я ненавижу эту силу. Она дурацкая. Она злая и никому из-за нее не будет покоя! Мы так и будем бегать по всей земле, спасаясь от слуг Могильщика и никогда не остановимся…

Берг обнял своего сына.

- У нас будет свой дом. Мы дойдем до свободных земель и поселимся в далекой деревне. Ты мне поможешь его построить, мы заведем хозяйство, у нас будут лошади, на которых мы с тобой будем скакать напергонки…

Мальчик грустно вздохнул:

- Но ведь сила вернется пап. Вот бы она навсегда ушла – тогда я стану никому не нужен…

- Не говори так. Ты получил благословение неба и возможность вернуть тысячам людей свободу. Когда ты вырастишь и одолеешь Могильщика, то другим детям, таким как ты, не надо будет больше прятаться и убегать.

Берг еще много говорил. Дани выслушал вдохновленную речь отца, хоть и большую ее часть не понял и они отправились спать. Утром мальчика разбудила тишина: выпавший ночью снег засыпал все вокруг, превратив голый осенний лес в седой и величественный зимний.

К полудню они добрались до приметной скалы, которая означала половину пути до деревушки Терма.

И они даже не подозревали, что со скалы за ними наблюдают.

- Ну Ферин, вот и они. Прям как ты говорил. Давай!

Две одинокие фигурки, одна повыше, другая пониже размеренно плелись по белому полотну, оставляя за собой хорошо различимую цепочку следов.

Кар’н повернулся к напарнику. Тот стоял готовый к битве. Правую его руку до локтя затянуло непрозрачным туманом, а из глаз исчезли белки. Кар’н понял, что Ферин погрузился в боевой транс.

- А ты ловко преобразился. – Усмехнулся Кар’н. – Хочешь устроить нашим беглецам веселую жизнь?

- Я предлагаю тебе оступиться, Кар’н. – Сказал Ферин. – Пусть они идут куда хотят…

Кар’н нахмурился.

- Я что-то не очень тебя понимаю.

- Мальчик должен уйти.

- Это почему же?

Вместо ответа Кар’н ощутил как стынут пальцы и по земле расползается такая знакомая магия – магия господина, только теперь направленная против него. Экзекуторы слабее собирателей в иерархии Могильщика. А Кар’н, несмотря на недавно полученную должность, как был экзекутором, так им и остался. И его единственным козырем была скорость. Первый удар Ферина пропал впустую, Кар’н ускользнул, но от резкого движения из раны снова пошла кровь.

- Почему ты хочешь отпустить мальчика? – Кар’н замер, ожидая второго удара. Ферин напичкан магией после отъезда из города и может атаковать в любой момент – ему не надо ждать восстановления.

- Почему? В мальчике есть сила, которой он может питать других. Он накачал ей не имеющего никаких способностей к магии дурачка. Он будет питать ей и меня. И мне не нужен будет Могильщик. Надо лишь подождать, когда он восстановится.

Мелькнула тень и Кар’н едва успел отскочить от ожившего дерева, которое с противным треском вдруг согнулось, чтобы пронзить экзекутора своими ветками.

- Я обвиняю тебя в измене, Ферин. В отсутствии старшего по рангу, я свершу над тобой суд самостоятельно. – Кар’н чувствовал, что повязка и рубашка над ней напитались кровью. И тут ноги вдруг прилипли к земле.

- Когда ты умрешь, я сделаю из тебя гончую. Ты станешь хорошим слугой. Верный при жизни, будешь верным после смерти. – Ферин не улыбался.

Кар’н дернулся, но магия держала плотно. Собиратель достал кинжал и пошел к своему бывшему напарнику. Экзекутор ждал. У него был еще один козырь в рукаве, но Ферин слишком далеко, на второй такой фокус у Кар’на попросту не хватит сил. Как назло собиратель не спешил. Кровь из раны уже добралась до штанов.

Когда Ферину осталось два шага, Кар’н погасил магию вокруг себя. Мир словно выцвел. Кроме красок исчезло ощущение реальности бытия. Глаза Ферина расширились, когда экзекутор сделал шаг вперед, перехватил кинжал и перерезал изменнику горло.

Кар’н осел на мерзлую землю. Проклятый Ферин отнял все силы! Кар’н даже до лошадей не дойдет, а наложить новую повязку необходимо, иначе он истечет кровью.

- Эй ты! Как там тебя? Дани? – Экзекутор позвал дурачка. – Принеси сумку с моей лошади!

Он сам он не сильно надеялся, что мальчик сообразит, что за сумка, где чья лошадь… Сейчас Кар’н отдохнет и сам сходит. А там дальше посмотрим. Теперь потерять след особенного будет тяжело. По свежим следам на снегу… просто надо отдохнуть. В глазах помутнело и экзекутор силой заставил зрение сфокусироваться. Умственно отсталого нигде не было видно. Кар’н знал цену долгу. Он продолжит поиски. Возможно не сегодня. Только с силами соберется, чтобы добраться до сумки с бинтами и лекарствами..

Перед ним на землю упала седельная сумка.

- Я принес… - Прогнусавил мальчик. – Я хороший?

Кар’н тупо смотрел на спасение, которое лежало прямо перед ним.

- Ты- хороший. – Как эхо повторил он вслед за мальчиком.

***

Бывшего экзекутора лихорадило. Он сидел на кровати напарника, которую тот уступил ему и буравил взглядом дурачка.

- Это подстава, Ферин. Дурак – пустышка.

- Ты прав, он пустышка. Этот упертый хозяин доказал это. Если бы он не был замешан, то назвал уже какие-нибудь имена просто чтобы отвести от себя подозрение, а он даже семьей пожертвовал, но промолчал. Глупец! Но как они нас обработали! Всплески силы, когда мальчуган рядом, нападение, будто он действительно важен. Хитрый план. Исполнители даже не представляли на что идут. Тут кто-то себя считает большим стратегом, и готов жертвовать фигурами…

- Или против нас весь город.

- Может и так…

- Нам надо уйти.

- И бросить дело? Мы почти добрались до особенного!

- Нам не справиться со всем городом. Если ты продолжишь упорствовать, нас просто растерзают. Я слаб, а ты не сможешь сражаться одновременно со всеми. Пока они считают, что мы проглотили наживку. Даже смерть хозяина гостиницы не вспомнят, если увидят, что мы уходим. Они привыкли к жестокости со стороны слуг Могильщика.

- А ты оказывается тоже большой стратег! – Саркастически улыбнулся Ферин.

- Ребенок с даром постоянно находился где-то поблизости, чтобы накачивать дурачка магией. Но они знают, или подозревают, что мы раскусим обман через какое-то время, значит постараются как можно быстрее отправить ребенка из города. Нам останется только подождать поблизости от дороги. Мы сделаем крюк по лесу и будем ждать, чуть дальше по дороге. Особенный от нас не уйдет. Мы доставим его повелителю…