Линкор

Отец

Игорь Федорович аккуратно сложил широкий планшет и убрал получившийся брусочек в карман пиджака. Обеденный перерыв заканчивался, следовало возвращаться в цех.

Он подошел к зеркалу, поправил пышные седые волосы, слегка прищурился и улыбнулся. Аккуратно подстриженные усы комично растянулись.

Практически вся его сознательная жизнь проходит в этом кабинете. И новости все он узнает отсюда. Надо выйти к людям, поговорить, успокоить, дать задание.

Цех стоял. Никто не работал. Люди взволнованно галдели. В воздухе витала странная, немного диковатая атмосфера. Смесь тревоги и детского счастья.

— Игорь Федорович! — Сашка, вчерашний студент, недавно вставший за станок, помахал ему рукой.

— Федорыч, слышал? — начальника окликнул слесарь.

Спустившись к людям, Игорь Федорович развел руками, призывая к спокойствию.

— Слышал, читал, друзья. Думаю, не найдется сейчас на земле человека, кто бы не слышал. Из каждого утюга вещают.

— Так ведь такое событие!

— Теперь все по—другому будет!

— Верно говоришь, может, и работать больше не надо будет.

— Кому-то лишь бы не работать, — пошутил Игорь Федорович. — Так, соколики, слушайте меня. Производство пока никто не останавливал. Вот как скажут, что настал мир во всем мире и хлеб теперь растет на деревьях, так и уйдем все разом на пенсию. А пока давайте по местам. Мы и так уже припозднились.

Рабочие принялись расходиться, весело переговариваясь между собой.

— Что теперь будет, начальник? — на худом морщинистом лице слесаря Коли читалось недоумение.

— Никто не знает, — пожал плечами начальник цеха. — Но надо делать, что велено. От этого и руки и голова заняты. А там, думаю, разберемся.

Позже на почту пришло распоряжение правительства: «11 мая объявить международным днем установленного контакта».

«Большой праздник», согласился Игорь Михайлович, склонившись над расчетами у себя в кабинете.

Сын

Павел убежден, что ему не везет. Двадцать лет, отличная физическая форма, неплохой школьный аттестат. Да, он не математик, но на флоте это не особо-то и требуется. Он считает, что в военно-морских силах больше ценятся не знания по математике, а выдержка, упорство и самоконтроль.

С детства он мечтал стать капитаном военного корабля. Часто вспоминал деда в праздничной форме, принимавшего парад ВМС вместе с президентом, воздевшего руку в воинском приветствии, наблюдавшего за проплывавшими кораблями.

В самые трудные моменты дед строго и одновременно нежно говорил: соберись, Пашка.

Два эти слова действовали на Павла волшебным образом. Соберись, Пашка. Он представлял, что рядом стоит дедушка и одобрительно кивает.

Потом деда не стало. Обширный инфаркт. Гражданская панихида. Павел помнил тело, лежавшее в цветах, в открытом гробу.

А сегодня он узнал, что не прошел по баллам в военно-морское училище. Олька лишь пожала плечами: ну, не получилось, и не получилось. Жена всегда относилась к продолжению семейной традиции спокойно.

Она вообще ни в чем не была принципиальной, кроме сохранения своей фамилии. Ивановой она становиться так и не пожелала.

Какое-то время Павел сопротивлялся, но потом смирился. Пусть будет современный брак, но дедушка бы этого не одобрил! Зато его отец отнесся довольно спокойно — дело молодых.

Он прошелся вдоль канала и свернул в неприметный дворик. В проеме было мрачно, пахло сыростью. Над головой колыхались блики, отбрасываемые волнами.

— Ну и что? — спросила жена, уткнувшись ему в плечо. — Попробуешь на следующий год, ничего страшного.

— Это была последняя попытка, — вздохнул завалившийся абитуриент. — В морячку документы можно подать только три раза. Да и возраст у меня уже подошел, на следующий год не прохожу.

Павел лишь вздохнул и опустился на диван.

— Отца надо «порадовать» — обронил он, неторопливо доставая телефон.

Отец

— Привет, сынок.

— Привет. Я завалился.

Игорь Федорович осекся. Он хотел обсудить с сыном происходящие в мире события, но наткнулся на препятствие. Опять он за свое. Надо поддержать ребенка. Это тяжело, потерпеть неудачу три раза подряд.

— Мне очень жаль, Пашка.

— Тебе ведь не нравится эта моя идея стать капитаном!

— Не могу сказать, что я от нее в восторге. Новости уже слышал?

— Нет, а что такое?

— Ну ты даешь! Со своими экзаменами первый контакт с инопланетянами прозевал!

— Чего? — переспросил Павел.

— Если вкратце, то сегодня в 12:10 по Москве, в Кремле прервалась конференция президента. Передачу данных прервали извне, источник не определялся.

— Может, это противник или просто гражданская позиция?

— Через некоторое время трансляция продолжилась. В мониторах появилось изображение. Каждый, кто находился возле экрана в Кремле мог лицезреть представителя внеземной жизни собственными глазами.

— Может быть, постановка? Не знаю, такого не бывает, не верится, как-то…

— На вид их описать очень трудно, это скорее у твоей жены получится, но меня во всей этой истории больше порадовала само их обращение и кому оно было адресовано.

— О чем ты говоришь, пап?

— На связь вышли только с Кремлем, сынок, — с трудом удерживая порывы гордости, ответил отец.

— Пришельцам тоже интересна наша геополитика?

— Вряд ли. Не знаю, по каким критериям они выбирали. Стало известно, что в США уже выступили заявлением «на весь мир». Такой удар по самолюбию! Президент заявил, что считает «кремлевский инцидент» фальсификацией планетарного масштаба. Потом призвал «весь мир» не поддаваться на российские провокации.

Оля включила новости. На экране возник престарелый чернокожий мужчина в инвалидной коляске. Он молодцевато улыбался, отчего морщины на лице становились еще глубже.

— Эти русские вечно что-то придумают! — заявил президент, старательно изображая южный акцент.

— И что же сказали эти пришельцы?

— Пришельцы спросили, почему мы не уделяем внимания развитию космической отрасли. Президент перенаправил этот вопрос министру, который не далее, чем три дня назад отчитывался об успехах в ракетостроении. Ему предъявлены обвинения в госизмене и от них он не отвертится.

— Лишь бы гайки не стали закручивать, — сказал Павел.

— Вот вечно ты так, даже в самом хорошем увидишь что-нибудь плохое. Тогда как тебе такая новость: они готовы поделиться с нами технологиями. Правда, сами решат, чем с нами можно делиться, а чем пока рано. Оба дипломата уведомили нашего президента, что распределением инопланетных технологий на планете будет заниматься наше правительство.

— Тогда точно гайки затянут, — улыбнулся сын.

— А еще они сказали, что биологическая жизнь не такое уж частое явление в нашей галактике и на то есть несколько весомых причин. Раскрывать эти причины они не стали, сослались на то, что все прояснится в самое ближайшее время.

— Пап…

— Да?

— А вот это все не бред?

Жена

22 июня день особенный. Это самая короткая ночь в году. Вдоль каналов гуляют вчерашние школьники, на их лицах улыбки, предвкушение новой жизни.

Пашка пошел работать к отцу. Как он сам сказал, временно, чтобы без дела не сидеть. Но других инициатив от него не исходило. Смирился? Конечно, нет! Скорее муж находился сейчас на стадии активного самоедства.

Несколько раз они с отцом сильно спорили и потом по несколько дней не разговаривали. Пашка придерживался каких-то совсем уж идеалистичных взглядов на общественное мироустройство. В общем-то, само по себе это не было проблемой. Проблемой было то, что ее муж не был патриотом. Словно бы в отместку за то, что у него не получилось с флотом и морем, он имел некую претензию ко всей стране, культуре и народу.

Игорь Федорович, патриот во втором поколении, разумеется, не мог принять такой порядок вещей. Он искренне недоумевал, какие еще нужны доказательства чтобы понять, что любовь к стране и народу это верный путь.

Оля предпочитала не вмешиваться в мужские споры. Ее мало интересовала политика и идеология. Существует шаткий мир, так чего его шатать?

И тут, как черт из табакерки, возникают они. Представители внеземной жизни. В общественном дискурсе намеренно воздерживались от формулировки «инопланетная цивилизация». Ведь до сих пор не было известно, являются ли они цивилизацией в человеческом понимании.

Мимо Оли прошла шумная толпа молодых парней из техникума. Они несли широкий транспарант, на котором было написано «Козлов был прав!». У молодежи набирал популярность преждевременно забытый инженер-конструктор. Он был известен тем, что создал РД3, самостоятельно улучшив и оптимизировав советские чертежи.

На предприятии, где он трудился, идею Козлова не приняли, задачи стояли другие, в самом разгаре была гонка ракетных двигателей, доставлявших грузы на околоземную орбиту. В итоге Козлов выступил с обличающим посланием прямо на серьезном совещании перед запуском проекта, над которым работало все его КБ.

В результате его поместили в психиатрическую лечебницу, где он либо погиб, либо исчез при неизвестных обстоятельствах. Оля буквально на днях посмотрела документалку о его жизни и смерти.

В обществе назревали противоречия. Пока что, среди лета, веселых детских голосов и громкой музыки, доносящейся из проезжающих мимо машин, он чувствовался не сильно, однако отрицать этого не стоило.

Оля любила гулять одна. Ей нравилось чувство свободы, когда можно подставить лицо и кудри ветру и бодро вышагивать по мостовой. Она подолгу стояла на мосту, вглядываясь в даль, где виднелись крепостные шпили.

Ей предложили вернуться на кафедру. Освободилось одно место в аспирантуре. Если пойти сейчас, то даже поступать не придется, вопрос уладят. Подобные обстоятельства льстили ей. Не пришлось даже выслуживаться и что-то доказывать. Позвали сами, а это всегда выгоднее.

Сейчас на ксенобиологов спрос резко возрос. В новостях проскакивало, что университету и Биотеху пришлось добавлять группы и нанимать преподавателей для расширения мест. Возможно, и ей придется преподавать. Но об этом ли она мечтала?

Нет, разумеется. Ее мечты не стали ближе ни на шаг. Возможность заниматься исследованиями пришельцев по-прежнему оставалась ничтожной.

Оля вдохнула сырой воздух полной грудью. Может, пора и ей, вслед за Пашкой, учиться жить в мире, где не всем мечтам суждено сбыться?

Отец

— Здравствуйте, Игорь Федорович. Рад нашей встрече. Буду краток. Сегодня делегаты ПВЖ-1 (представители внеземной жизни, не представившийся вид) обратилась к нам с важным посланием. Я прошу вас посмотреть его.

Лицо президента исчезло. На экране возник коренастый силуэт с торчащими из него отростками, похожими на длинные кусты роз или шиповника. Обращение существа декодировалось в русскую речь самими инопланетянами. Странно было видеть, как бесформенная масса говорит на чистом русском, даже без московского акцента.

— Жители Земли! Сообщаем, что вам грозит опасность. Возможно полное уничтожение жизни на вашей планете. Настало время рассказать вам о положении дел в галактике. На данный момент биологические виды подвергаются массированному уничтожению. Мы вынуждены прибегать к помощи цивилизаций, не преодолевших барьер материнских звездных систем.

Самовоспроизводящиеся системы (далее СС) поставили на грань вымирания всю нашу галактику. Война с ними ведется с переменной эффективностью. СС используют сеть врат, с помощью которых можно быстро путешествовать из одной звездной системы в другую. Известно, что в данный момент в направлении вашей звездной системы движется несколько судов противника. Расчетное время прибытия 3 года 9 месяцев.

Мы не успеваем прийти к вам на помощь. Фронт нашего противостояния СС растянут вдоль всего галактического рукава и на несколько соседних. Ресурсы ограничены. По части направлений мы вынуждены отступать, стягивая силы к укрепленным звездным системам.

Вы наделены навыками ведения войны, и для вашего вида эта деятельность вполне естественна. Поэтому было принято решение вступить в контакт. Мы передадим вам технологии, с помощью которых вы сможете построить военные суда.

Ваша задача — создать военные суда и направить их к вратам, за орбитой Плутона. Там вы должны дать бой противнику и либо полностью его уничтожить, либо вынудить отступить.

Наши советники будут наблюдать за ходом строительства и давать комментарии. Защитите себя и присоединяйтесь к борьбе против истребления жизни. Это конец сообщения.

Экран на мгновение погас.

— Кем бы не были ПВЖ-1, они выполнили свое обещание. На экране снова появился президент. В этот раз его решительное овальное лицо выглядело озабоченным. — Чертежи и документация технологий получены, и некоторые из них продолжают поступать. В сложившихся обстоятельствах принято решение следовать рекомендациям ПВЖ-1.

— Простите, — произнес Игорь Федорович, — но как нам бороться с тем, чего мы никогда в жизни не видели?

На экране появилось изображение космоса. Через несколько мгновений наблюдатель сместился влево и перед собравшимися возникла флотилия. Черно-серые суда продолговатой формы, похожие на прямоугольные жилые дома.

— Это строительные корабли, — пояснил все тот же металлический голос, раздающийся из стен. — СС склонны к выверенным геометрическим формам. В дизайне их судов чаще всего встречаются углы и прямоугольники. Возможно, дело в практичности. На данный момент не удалось досконально изучить останки их кораблей. Любые их суда самоуничтожаются при поражении.

— В этом конфликте мы выступим на стороне ПВЖ-1. И они и мы являемся представителями органической формы жизни. Теперь самое главное. — Президент покрутил ручку в широких ладонях. — Вам необходимо будет построить несколько боевых судов. Тяжелая промышленность переводится на поставки в область ракетостроения.

— Игорь Федорович, — президент поднял свой взор, и словно через экран посмотрел на начальника цеха. — У меня к вам вопрос.

— Да.

— Я изучил вашу биографию. Вы человек слова и труда, человек нового мира. В обозримом будущем нам предстоит множество испытаний. Наш вид либо исчезнет, либо сделает колоссальный скачок. Учитывая все это, я спрашиваю: вы построите нам военные корабли?

Сын

Полгода промчались в каком-то немыслимом ритме. Сборочные цеха работали без остановки. Регулярно выпускались опытные образцы обшивки и несущей конструкции, что-то шло в дело, что-то протоколировалось и отметалось.

Павел практически жил в цеху. Он старался помогать отцу, брал на себя часть сложной и кропотливой работы по обеспечению производства, наладке и пуску. В цеху регулярно сменялись циклы и принципы. Новые материалы и технологии подразумевали применение разного оборудования, подчас противоречащего всему, что знало человечество.

Отец редко выходил из кабинета. К нему постоянно была очередь из ученых и специалистов. Когда президент заявил, что Игорь Федорович может обращаться к нему по выделенному каналу по любым вопросам, его авторитет резко возрос.

— Может, возьмешь отпуск, и слетаете с Олей куда-нибудь?

— Что-то подобное я собираюсь сделать. — Павел достал из кармана листок, расправил его и протянул отцу.

— Что это? — удивленно спросил тот.

— Читай и подпиши, пожалуйста, без лишних вопросов.

— Нашел что-то получше? — щелкая ручкой, поинтересовался отец.

— Меня зачислили в курсанты, — ответил Павел. — Сегодня из Королёва подтверждение пришло. Завтра вылетаю в Самару.

Игорь Федорович подписал заявление на увольнение и мрачно спросил:

— А как же это все?

— Вы и без меня неплохо справляетесь, вся страна тебе помогает, поговаривают, что в африканских и азиатских государствах стали формироваться трудовые коллективы. Они называют себя «резервами», носят советскую символику. А мне все это неинтересно, отец.

— Что ж, курсант, вольно, кру-угом.

Павел ушел, не оборачиваясь. За ним закрылась дверь. Игорь Федорович долго сидел на стуле, не двигаясь, глядя вслед ушедшему сыну.

Жена

Оля вскочила с постели, игриво обронила простыню, оставшись обнаженной. Пашка приподнялся. Он надеялся, что она поймет и отпустит его.

— Значит, все решил без меня.

— Информация прошла по закрытым каналам, количество мест ограничено, всего три судна. Такой шанс выпадает раз в жизни. Я должен попробовать…

— Тебя даже на воду не взяли, а ты в космос собрался.

— По возрасту я подхожу, мне 21 исполнилось. Корабли еще не построены и не введены в эксплуатацию, даже программа обучения еще не готова. Всему будем учиться с нуля, на лету, так что шансы у всех равные.

— И это в обстановке тотального запрета! — усмехнулась Оля, ступив одной ногой на письменный стол.

Ее фигура эффектно подсвечивалась лунным светом из окна.

— Ни одна страна не выразила поддержки. Очнись, Паша! Мы просто надорвем себе пупок, вот и все. Фиг нам, а не военные корабли. Над нами весь запад смеется! Слышал, что сказал новый американский президент?

— Тот, который считает себя карасём?

— Не карасём, а идентифицирует свою личность с анималистичным гендером журавля! Это другое. Иногда я просто поражаюсь тебе. Ну как, как мы в космос без американцев полетим?

Муж долго молчал, затем вскочил с постели, подал жене руку и, улыбнувшись, ответил:

— Как надо, так и полетим.

Сын

Этот вопрос волновал его очень сильно. Когда он втайне ото всех подавал документы, сомнения буквально съедали его изнутри. А вдруг ничего не получится и никто никуда не полетит? Как глупо он будет выглядеть?

Права была Олька, провожавшая его суровым и непонимающим взглядом. Он ведь не патриот, и никогда им не был, это правда. Но он хотел во флот. Хотел быть как дед.

Море не приняло его. Но теперь у него снова появился шанс стать капитаном.

Самара встретила его серыми тучами, низко висевшими над сырыми взлетными полосами аэропорта.

Павел вспомнил отца, смотревшего ему вслед. Растерянного, не понимавшего, что происходит. Он не хотел убегать вот так, впопыхах, но объяснять было бесполезно. Они бы просто поругались в очередной раз, и ему все равно пришлось уйти.

Поймет ли Олька? Она ведь тоже ничего не знала. Наверное, ей можно было рассказать, но это опять бы привело к лишним вопросам, сомнениям. Зачем тебе это нужно, куда опять собрался…

Он убежал. Правильно это, или нет, теперь не имеет значения. Такси везет его к зданию приемной комиссии. Необходимо предоставить все документы и разместиться в казарме. Сегодня будет первое совещание с ЦУПом. Опоздавших не любят, об этом предупредили сразу.

Отец

— А ведь хороший двигатель у Козлова получился! — Игорь Федорович склонил голову набок, рассматривая трехмерную проекцию.

— Он рассчитывал доставить пилотируемый корабль к орбите Марса за три недели, но если исключить отклонения и вибрацию, то речь может идти уже о двух.

— За две недели до Марса? — переспросил Игорь Федорович. — С людьми и грузом на борту?

— И еще с каким грузом! — добавил лысый инженер в белой рубашке. — Если интегрируем технологии ПВЖ, то корабль способен будет переносить чуть ли не еще один собственный вес.

— Разумеется, — согласился начальник сборочного цеха, за счет облегчения веса самой конструкции. Это и плюс, и минус.

— Главное, что мы сможем перебросить ребят на Марс для отработки маневров в атмосфере.

— Тренироваться там будет легче, атмосфера разряжена. Да и время для создания форпоста самое подходящее. Спасибо Козлову!

— Игорь Федорович, — в кабинет ворвался худощавый зам. — К вам обращение.

— Кто? — сухо спросил руководитель.

— Китайские «трудовые резервы». Двадцать миллионов рабочих поддержали идею строения флота и защиты Земли. Они желают созидать во благо всего человечества под нашим руководством.

— Как бы чего недоброго из этого не вышло. Их власти такого не оценят. — Начальник сборочного цеха скрестил руки на груди и задумался.

Жена

Оля вернулась на кафедру. Среди аспирантской суеты, за конференциями и докладами Пашин поступок, до этого не укладывающийся у нее в голове, стал постепенно забываться. Теперь там больше роились темы выступлений и подборки для научных статей.

Ее руководитель, рассчитывающий при помощи Оли защитить докторскую по проблематике первого контакта с ПВЖ—1, говорил, что у нее большой потенциал.

Оля решила просто делать то, что может. Вряд ли получится лично посмотреть на звезду, согревшую иной разум своим теплом. Но это ведь не повод вообще ничего не делать.

Обидно и горько, что Пашка сорвался с места и убежал, ничего не объяснив. Но, с другой стороны, она понимала его, хоть и не оправдывала. Наверное, на его месте, она бы поступила также.

Впрочем, сейчас ее муж курсант в аэрокосмическом, а это уже кое-что. Теперь возможность увидеть иные миры у Пашки гораздо выше, чем у нее.

Муж часто пишет ей письма на электронный ящик. Присягу они еще не приняли, но их постепенно к этому ведут. Несколько раз сержант сильно избивал курсантов, досталось и ему, но он не жалуется. Говорит, что это мелочи.

А еще они прыгали с парашютом и скоро начнут тренироваться на настоящих космических истребителях. Пишет, что управлять самолетом как минимум в два раза сложнее, потому что есть еще пара плоскостей, куда можно его направить, вверх и вниз.

Сын

Павел считал, что ему повезло. Он лежал в жидкой холодной грязи, с трудом переводя дыхание. Откуда-то сверху на него орал рослый сержант с бычьей шеей. Военный обещал Павлу неслыханные страдания, если тот не поднимется с земли прямо сейчас.

Здесь, на плацу, утопая в грязи, он на своем месте. Это путь во флот. Это путь, который открывает небеса. Так говорил генерал на мероприятии, которое было посвящено презентации обновленных истребителей. На них установили мобильные двигатели Козлова, их уменьшенную версию. Благодаря своим уникальным тяговым и маневровым характеристикам, истребители обрели возможность в кратчайшие сроки взмывать в воздух, выходить на орбиту и облетать Луну без дозаправки.

На орбите уже велась сборка космического цеха по расширению материалов. Именно с этих стапелей в скором времени должен был сойти первый линкор, конструируемый специалистами «Энергопотенциала».

Когда придет время, истребители с двигателями Козлова будут погружены внутрь линкора и покинут пределы земной орбиты, устремившись к точке боевого дежурства для встречи с противником. Времени остается все меньше.

Отец

— Манипуляторы по растяжению материалов уже готовы и запущены. Мой хороший знакомый, доцент кафедры сопротивления материалов говорит, что там происходят чудеса похлеще, чем в фантастических произведениях. Такого потенциала материалов наша наука даже представить себе не могла. Можно сказать, мы обшивку из воздуха выдуваем.

— В космическом пространстве нет воздуха, Геннадий Андреевич, и чудес в мире тоже не бывает. Все, чего мы добиваемся, мы добиваемся своим трудом и своим умом.

— Мы рождены чтоб сказку сделать былью? Вы забываете о помощи ПВЖ-1. Без них вся эта деятельность так бы оставалась сказкой, чудом или несбыточной мечтой таких идеалистов, как Козлов.

— Хороший был парень, рвался к звездам.

— Кстати, о хороших парнях. Было у нас тут недавно совещание с курсантами, претендующими на должность экипажа линкора. И попался мне тут некто Павел Игоревич Иванов. Глянул я, значит, на этого юношу, и задумался, уж не твой ли родственник?

— Геннадий Андреевич, — начальник цеха прокашлялся, поправил рукой стремительно редеющую капну седых волос. — Давайте лучше о чудесах.

— Чудеса на этом закончились, а вот проблемы нет. Космическая разведка доносит, что американцы, похоже, что-то затевают.

— Опять? Они же не верят в то, что мы строим военные корабли, считают все это вымыслы и фальсификация с целью обмануть «все человечество».

— А они от этих тезисов и не отказываются. Просто на их консервную банку систематически доставляется немаркируемый груз, якобы для опытов в космическом пространстве, и якобы не для разглашения, но ЦУП озадачен.

— Что будете делать?

— Пока будем наблюдать. Нам еще корабль построить надо!

Сын

Новость о теракте застала Павла в самый разгар имитации полета. Он отрабатывал штопор, сидя в кресле с тяжелым шлемом на голове. Внешние сенсоры были отключены. Сообщение пришло во внутриканальный чат.

— Служба безопасности военно-космических сил докладывает: сегодня в 13:42 по московскому времени был осуществлен подрыв строящихся судов. Два линкора из трех выведены из строя. При разгерметизации строительных отсеков погибло более двух сотен людей. Строительные работы приостановлены на неопределенный срок.

— Не может быть! — Павел прервал тренировку, вскочил с кресла и выбежал из затемненного кабинета. Курсанты покидали занятие и выходили в коридоры. На лицах людей было непонимание, страх и злоба.

— Ответственность за свершение террористического акта впервые в истории взяли на себя соединенные штаты Америки. На мониторах в рекреации демонстрировалось изображение чернокожего президента, стоящего на одной ноге в костюме журавля.

Сбоку приводился его комментарий: мы сделали это во имя свободы и демократии для того, чтобы разрушить самую великую иллюзию, в которую хочет всех погрузить Россия. Зло должно быть наказано. Милостью божьей эта задача всегда лежала на плечах нашего государства.

Ребята, стоявшие рядом с Павлом, выкрикивали угрозы, разбавляя их нецензурной бранью.

Жена

Оля открыла почтовый ящик. Некоторое время молча смотрела в монитор. Пашка, как обычно, прислал кучу отчетов о своей службе. Судя по его рассказам, у него там полный успех. Ее мужа назначили в помощники капитана еще до теракта.

На данный момент в строю только один линкор, но эту должность, не смотря на возросшую конкуренцию, ему удалось сохранить. Уже несколько месяцев они живут на орбите. Помогают восстанавливать космический цех по сборке, тренируются на боевых истребителях в условиях открытого космоса.

Одним словом, обзавидоваться можно. Хотя, у нее в жизни тоже все складывается не плохо. По крайней мере, со стороны может так показаться. Защищаться она будет раньше положенного срока, как соискатель. Ее научный руководитель оказался пробивным, под его напором рухнули несокрушимые стены ВУЗовской бюрократии.

Ее научная проблематика, построенная на теории «великого молчания вселенной» показалось научному совету новой и свежей. Прошли на всероссийский этап по федеральному исследовательскому гранту, в рамках которого можно будет отправиться на Марс.

Разумеется, после того как линкор доберется до красной планеты и космические войска смогут основать там постоянную базу.

По новостям только и разговоров о теракте и реакции «трудовых резервов». Оля не вдавалась в подробности этого движения, но судя по резонансу в обществе, новые социалисты стали реальной силой, способной оказывать давление даже на правительства собственных стран.

Отец

— Более ста лет назад сюда поднялся наш соотечественник, показав всему миру путь к звездам. Скоро на орбите будет построен первый военный корабль. Судно создано ценой неимоверных усилий, трудовых подвигов наших граждан.

Стапели сборочного цеха крепко удерживали корпус корабля. Вдоль всей линии обшивки виднелись вспышки сварочных аппаратов. Огромные манипуляторы соединяли растянутую обшивку. Блики пробегали по огромным металлическим конструкциям.

— Восхитительный вид! — с замиранием сердца произнес Игорь Федорович, закончив интервью.

— Вызывали, начальник?

— Да, проходи, садись, Коль.

Давний друг прошел и сел рядом с Игорем Федоровичем.

— У меня к тебе одна просьба. Выполнишь?

— Постараюсь, — кивнул слесарь четвертого разряда.

— Ты же по связи у нас?

— А также еще герметизация отсеков, протяжка кабелей, пусконаладка.

— В общем, на все руки, — кивнул начальник, сложив ладони. — Тут такое дело. После теракта ПВЖ предложили нам собственную технологию связи. Но специалистов по ней у нас очень мало.

— Ну я кое чего понял, на Земле мы уже все подготовили, на линкор тоже ставим. Все будет работать, начальник.

— Не сомневаюсь, но нам необходимо создать сеть ретрансляторов, ускоряющих пропуск сигнала. Пока судно будет лететь к Марсу, а потом и дальше, придется рассчитывать расстояние и выстреливать маяки. Только так мы сможем обеспечить связь с боевым судном. Это очень сложная работа, только тебе могу ее доверить.

— Погоди-ка, начальник, — Коля хитро прищурился, — ты меня что, на корабль высылаешь?

Сын

— Привет, Оль. Линкор сошел со стапелей и взял курс на Марс. Впервые в истории человечества, да! Я слушал речь отца. Красиво он там все завернул и про труд, и про мечту, и про путь к звездам.

Трудовые резервы приветствовали его по всей планете. Говорят, что во время выступления в Африке было свергнуто правительство и к власти пришли новые социалисты. По всей Земле люди поднимают красные трудовые знамена. Кулак, серп и молот или звезда.

Слышал, в Америке расстреляли крупную ячейку социалистов. В нескольких штатах погромы, национальная гвардия жжет покрышки и красуется перед камерами. В непростое время мы улетели. Но нам предстоит еще более трудная задача! Добраться до Марса, сгрузить оборудование, оставить команду, которая построит базу, наладить связь, а потом заступить на боевое дежурство возле врат.

Мы слегка отбились от графика. Боевой мощи у нас меньше, чем ожидалось, но линкор построен. Знаешь, Оль, это огромная, восхитительная машина. Мы сейчас медленно отдаляемся от Земли, я смотрю на маленький шар и вспоминаю тебя. И отца немного.

В корабле чувствуется такая мощь, что у меня, порой, захватывает дух. Слышится гул и напряжение сетей, через которые пробегает сильнейшее напряжение. В эти моменты чувствуешь себя комочком, оказавшимся в чреве огромного технологичного хищника. Только этот хищник на нашей стороне!

Мы будем постепенно набирать скорость, пока не выйдем на крейсерскую. В это время связь не будет работать. Я запишу сообщение, как только мы достигнем Марса.

Люблю тебя! Жаль, что все так получилось. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь…

Отец

Игорь Федорович массировал виски. Голова болела немыслимо. Дел было столько, что не знал за что хвататься. Он сидел в темноте. Попросил оставить его ненадолго. Уже через пять минут в дверь ворвутся замы и конструкторы. Есть время подумать, есть время расслабиться.

Американский коллектив трудового резерва имени Клары Цеткин заявил о поддержке строительства космического флота под управлением России. Они признали первенство и главенство и пожелали присоединиться к общему делу. Это произошло сегодня. Приятно думать, что феминистки за нас. Одно дело делаем.

У нас на борту и так интернационал. Командует линкором бывший сотрудник НАСА. А между тем у нас один корабль на все человечество. Два оставшихся повреждены и находятся в сборочных цехах на орбите. Наверное, это широкий жест. Жест, призывающий всех присоединится к общему делу.

Всю мощь, которую смогло выставить человечество против неминуемо надвигающейся опасности возглавил Дейв Сандерс. Он оказался сообразительнее многих кандидатов. Управлять космическим кораблем не тоже самое, что нести боевое дежурство на земле, в воздухе или под водой. Это гораздо сложнее.

А помогать адмиралу будет Павел Игоревич Иванов, его сын.

Надеюсь, Коля присмотрит за тобой хотя бы в пол глаза. Храни тебя господь, сынок.

Сын

— Мы на орбите Марса, Оль. Никогда так не волновался. Это были самые удивительные полторы недели в моей жизни. Мы рассчитывали расстояние и расставляли маяки в космическом пространстве. Теперь мое сообщение прилетит к тебе с задержкой всего в долю секунды, представляешь?

Линкор просто великолепен. Я влюблен в эту машину. Меня завораживает ее мощь, ее форма, ее размеры. Здесь, внутри, я чувствую себя в безопасности. Это невероятно надежное судно.

Ребята шутят, что издалека нос нашего корабля похож на баранью голову. Что ж, и по характеру такой же упрямый, никому не уступит, так что все верно.

Наш адмирал американец, представляешь? Иногда мне кажется, что он идиот, такую чушь он несет. Взрослые люди так мыслить просто не могут! Но потом я понимаю, что он на полном серьезе все это говорит!

Впрочем, ладно. Человек он хороший, добрый, отзывчивый, внимательно слушает, никогда не перебивает. Не знаю, как это у него получается, но дисциплина на корабле железная, такой не было даже в учебке с сержантом. И при этом все друг другу улыбаются.

Когда закончится стабилизация орбиты, мы приступим к выгрузке. Затем спустимся на планету на истребителях и приступим к отработке военных маневров. Двигатели Козлова снова нам помогают. Не знаю, что бы мы делали без них!

В общем, вот. Наговорил я тебе тут всякого. Сообщение будет доставлено. Но вот посмотришь ли ты его?

Люблю тебя! Прости меня, пожалуйста…

Жена

Сегодня очень важный день. Защита кандидатской по астробиологии бывает только раз в жизни! И этот момент настал. Ура?

На душе как-то тревожно. С момента последнего сообщения от Пашки прошло много времени. Обычно он не делал таких перерывов. Впрочем, они ведь только прокладывают связь через всю солнечную систему. Ничего удивительного, что могут быть сложности.

Она ведь почти его простила. Ну, или почти на него не сердится. Хотя, какого черта? Еще как сердится! Бросил ее одну, оставил отца в такой ответственный момент и улетел.

Впрочем, ее муж всегда рвался куда-то, словно знал — то, что ему суждено, находится где-то далеко.

Так что, не особо-то и ура. А кандидатскую приняли, в основном, благодаря «боевым» качествам ее научного руководителя. Это был настоящий воин от науки. Каждый спор был для него вопросом чести и отстаивал он его въедливо и беспристрастно.

В общем, осталось дождаться, когда ее специальность будет востребована.

Колония на Марсе действует. Теперь человечество официально представлено на двух планетах. Над техническими постройками, скрывающимися в горном массиве водружен российский флаг. Собственно, об этом воодушевленно, не скрывая детского восторга, рассказывал Пашка. А потом пропал.

Отец

Эти месяцы труда не прошли даром. Сборочные цеха не только отремонтировали, но и значительно модернизировали саму конструкцию. Это было непростое время. Дни и ночи, все перемешалось. Игорь Федорович с трудом узнавал лица сотрудников, отвечал короткими фразами, подолгу сидел, раздумывая над ответом.

Самое его присутствие воодушевляло людей на труд. Речь, произнесенная Игорем Федоровичем во время спуска линкора со стапелей, прогремела на весь мир. Ее транслировали практически во всех средствах массовой информации.

От линкора по-прежнему не поступало никаких новостей. Только краткие сообщения на машинном языке, мешанина из единиц и нулей, причем, большая ее часть представляла собой нечто нелогичное.

Общество было сильно взволновано. Запад, хоть формально и противился деятельности, осуществляемой Россией, давно уже, затаив дыхание, наблюдал наравне со всем остальным человечеством. Наблюдал и ожидал. Даже Америка прекратила свое «священное сопротивление» против идеологии, бесчестно и преступно навязываемой Россией через «ложь и пропаганду»».

Следующий президент тоже был «квотным», поэтому имел какое-то психическое не то расстройство, не то заболевание. Веселый, резковатый, низкорослый азиат с косым взглядом. Он обещал продолжить политику предыдущего лидера. Хотя, по большому счету, на это уже мало кто обращал внимание.

В целом ряде штатов открыто действовали коллективы трудовых резервов. Их деятельность была под запретом. Вот только пресечь ее у власти не хватало политической воли и военной мощи.

Теперь все зависит от линкора.

Сын

Мы летим в пустоте. Даже не думал, что в космосе столько пустоты и черноты. В американских фильмах космос — это увлекательное и опасное приключение. А в реальности за обшивкой корабля ничего нет.

Хотя, изредка мы наталкиваемся на небольшие скопления строительного мусора. Боевая система корабля уже не раз была активизирована. Мы уничтожаем астероиды на расстоянии красным лучом. Технологию предоставили ПВЖ, и насколько я знаю, она основана на изменении температур, а не на вибрации.

Мелкие камни разрушаются в пыль при соприкосновении с энергетической ячейкой. Это поле не выдержит прямого попадания, но в качестве защиты корпуса от мелких камушков самое то. Как бронепленка на лобовое стекло автомобиля.

Мы пролетели Нептун. Прошли довольно близко, все что могли, картографировали. Готовимся к отсылке полученной информации. Ретрансляторы до сих пор не работают.

Сегодня на капитанском мостике произошла вспышка. Возникла голограмма ПВЖ. Когда они прозрачные, то напоминают ангелов своими отростками. Ребята поначалу испугались, адмирал крепко выругался, правда, по-английски, так что протокол не нарушен.

Голограмма сообщила, что будет сопровождать нас в боевом дежурстве. На предложение адмирала «валить на**р с его корабля» существо никак не отреагировало. Зато оно сказало, что мы отстаем от графика. Необходимо наращивать скорость. Так что будем переходить с крейсерской на максимальную.

Больше говорить не могу, люблю тебя.

Отец

— Поправляйтесь, Игорь Федорович. Обширный инфаркт — это серьезно. — Президент прибыл с личным визитом к конструктору. — Вы очень много работаете.

— Я бы и сейчас… — начальник цеха схватился за сердце.

— Лежите, лежите. У меня для вас новости. Знаю, что вы с особой тщательностью следите за трудовыми резервами. Недавно их организованную деятельность официально признали в ООН. То есть, теперь это внегосударственное объединение с правом выступления на генассамблее.

— Как же быстро все развивается…

— Более того, боевое крыло им.Клары Цеткин проникло на территорию Богемского клуба и разрушило его. Огромную скульптуру совы повалили на землю, а потом совершали с ней действия сексуального характера. Официальные представители коллектива заявили, что это следует понимать как прямое отношение к отжившим, уродливым системам социального взаимодействия.

— С ними надо вести переговоры, а то дел наворотят…

— Уже. Боевое крыло определило следующую цель. Статуя свободы. Активистки предлагают возвести на постамент статую Ленина. Поправляйтесь скорее, Игорь Федорович.

Сын (далее несколько сообщений подряд, полученных пакетом после запуска системы ретрансляторов)

1

Ну вот и все, мы покинули пояс астероидов. Запротоколировали множество плутидов. Нашим ученым будет чем заняться. Идем с опережением графика. Олька, этот линкор, не перестаю ему удивляться. Тестовый образец выдержал все нагрузки. Никаких сбоев, работает как часы.

2

Прибыли на место. Прямо перед нами кольцо, парящее в пустоте. Диаметр этого кольца настолько огромен, что наш корабль по размеру напоминает карандаш рядом с холодильником.

Не знаю для чего служат такие размеры, но очень надеюсь, что исключительно для удобства навигации.

Голограмма сказала, что это врата. Она отметила, что мы прибыли раньше намеченного срока и снова замолчала. Большую часть времени она просто покачивается в воздухе. На вопросы не отвечает.

3

Уже какой день наблюдаю за голубым свечением врат. Оно напоминает неоновую подсветку, растянувшуюся во всю длину конструкции. Выглядит впечатляюще.

Адмирал устроил учения, чтобы поднять дух. Мы с ребятами вылетали на истребителях и отрабатывали маневры вокруг линкора. Эмитировали защиту и построение перед нападением.

Техники возятся с ретранслятором. Говорят, что не могут разобраться с кодом и адаптировать его под наши технологии. Странно. От Марса до Земли мостик протянули довольно быстро.

4

Голограмма сообщила, что система врат активирована. Наше оборудование ничего не засекает.

Неделю мы находимся на боевом дежурстве. Адмирал постоянно шлет отчеты в ЦУП, так что мои сообщения будут отправлены в соответствии с приоритетами.

5

По-прежнему ничего. Хотя, на наших пространственных локаторах зафиксировано легкое искажение поля. Рядом с вратами отмечается постепенное увеличение гравитации.

6

Врата включились. Вспышка вызвала экстренный перезапуск систем. Бортовое оборудование не было рассчитано на выплеск подобной мощности. Дублирующие системы справились прекрасно. Линкор оставался без контроля лишь короткое мгновение.

Голограмма сказала приготовиться. Всем пилотам находиться на борту истребителей.

Похоже, скоро начнется.

Страшновато, Олька. Так далеко мы улетели. Висим возле огромной инопланетной конструкции в ожидании потенциального противника, которого в глаза не видели.

7

Взял с собой камеру на борт, пусть фиксирует все. Мне так спокойнее. Постоянно держать ее включенной нельзя, но иногда буду выходить на связь. Это лучше, чем постоянно бегать в каюту.

8

Противник выплыл из врат. Со смотровой площадки корабль-разведчик просматривался в деталях. Треугольная конструкция неправильной формы, вытянутая к носовой части. Никаких обзорных отверстий. Темно-серый корпус, практически не отражающий голубоватое свечение врат.

Корпус корабля противника без труда проходил через врата, но еще одно такое судно с ним бы не разминулось.

Я включился ненадолго. На мостике началась паника, но адмирал нас всех успокоил. Все-таки, мужик он что надо. Сам начинаю рядом с ним шаблонами мыслить, выпил бы с ним водки.

9

Противник ударил по нам волной вибрации. Экраны и обшивка отразили большую часть удара. У кого-то из ушей пошла кровь.

Ребята на истребителях уже вылетели. Адмирал приказал активировать оружие. Линкор готов к бою, он может гордиться своей командой.

10

— Я живой? Голова раскалывается, лучше посплю…

Камера снимает. В помещении отключилась гравитация. Предметы парят в воздухе, наталкиваясь на бездыханные тела. Мимо меня проплыл труп адмирала.

Как же хочется спать. Просто адски.

Соберись, Пашка…

Этот голос, я, кажется, его узнаю. Отставить спать, потом высплюсь!

Линкор отстрелял весь боезапас. Осталось только ядерное оружие. Строительная платформа противника уничтожена. У разведчика уничтожены маневровые двигатели. Ребята на истребителях постарались, пока их не поглотил механический рой.

Кислорода на палубе все меньше. Надо что-то делать. Попробую задраить отсек, чтобы загерметизировать палубу управления.

Николай

— Прием, прием, меня кто-нибудь слышит? Мостик, это технический отсек, прием…

— Дядя Коля?

— Пашка! Ты живой! Ну, слава богу!

— Вы тоже здесь? На корабле?

— Как видишь!

— Но зачем?

— С ретрансляторами вожусь. Да к тому же, твой отец просил присмотреть за тобой. Как видишь, получилось не очень. Как у вас там дела?

— Я задраил отсек, показатели кислорода восстановлены. Голограмма молчит. Все остальные члены экипажа мертвы. Боевая группа уничтожена.

— Слушай меня. Можно перезапустить генератор гравитации. Только делай это осторожно, а то упадешь на пол и сломаешь себе что-нибудь. Справа есть рубильник. Разбей стекло, убери крышку и поверни в нижнее положение. А потом подтверди команду с капитанского мостика, я завершил ретранслятор.

Сын

— Дядя Коля, можно ли добиться детонации ядерного оружия?

— Можно, но только вместе с судном.

— Но двигатели ПВЖ выведены из строя.

— Пойдем на двигателях Козлова!

Павел щелкнул тумблером.

— Говорит Линкор Иванов, как слышите меня? ЦУП, прием!

— Мы слышим вас, линкор… — после короткого молчания голос добавил, — Иванов. С возвращением! Доложите обстановку!

— Боезапас отстрелян, противник выведен из строя, но не уничтожен, со стороны ПВЖ инструкции отсутствуют. Экипаж судна погиб после последней атаки. В силу сложившихся обстоятельств мною принято решение идти на таран.

— Принято, капитан, — после очередного молчания, отозвались динамики.

Павел отключил связь и крепко схватился за поручни, отдав соответствующий приказ бортовому компьютеру.

Лицевая часть линкора похожа на морду барана с крепкими рогами. Что ж, пора показать упорство, с каким мы будем сражаться за наши жизни! Вперед!

Капитан посмотрел на голограмму, висевшую в углу. Та одобрительно кивнула.

СС

— Директива/отправка сообщения/текст сообщения/людей не остановить…

ПВЖ—1

— Разведывательный корабль СС остановлен. Вы доказали свое право на существование. Ваш вид может продолжить исследование. Мы открываем четыре звездные системы. Мы ожидаем от вас дальнейшего сотрудничества. — Сообщение было передано на все устройства, способные выводить информацию.

Может быть, это будет полезно для вас, или послужит примером. Наш представитель прочитал последние мысли вашего представителя перед разрушением линкора, вот они:

Земля дала все, что мне нужно.

Отец, спасибо тебе за корабль. Он самый лучший на свете!

Оля, прости меня, я очень тебя люблю!

Наконец-то я на своем месте!

— Последнее сообщение, отправленное по сети врат, звучит: людей не остановить. Это сообщение транслируется везде, где представлены СС.

Отец

Он был готов сразу же, когда врачи разрешили ему выписку. С букетом в руках Игорь Федорович сел в служебный самолет и отправился в Москву. Делегация сопровождала его до красной площади. Президент прошел к монументу вместе с конструктором.

Увидев памятник, Игорь Федорович расплакался, склонился на одно колено и положил четыре гвоздики к постаменту, на котором стоял молодой капитан Иванов, гордо смотрящий в лицо неминуемой гибели.

— Сынок…

Тот же день, позже

— Трудовые резервы со всей земли пересекают территорию Российской Федерации. Армия не препятствует, только координирует перемещение в пулы временной дислокации. Нам срочно необходимо решить, что делать со всеми этими десятками миллионов людей. В пору задуматься о политической карьере.

— Наше дело строить корабли, — скромно произнес Игорь Федорович Иванов. — Земле нужен флот.

— Следующая атака СС будет полномасштабной. Но у нас есть время. Строительство флота или переброска сил займет годы. К счастью, СС контролирует не все транспортные узлы. ПВЖ предложили модифицировать двигатели Козлова, это позволит сократить срок перемещения внутри солнечной системы. К тому же, от нас ожидают, что мы поддержим их в этом противостоянии.

— Нам бы у себя порядок для начала навести.

Жена

Линкор Адмирал Павел Иванов сошел со стапелей и покинул пределы солнечной системы через врата. Возле огромного кольца спешно возводилась постоянная космическая база.

Судно направилось в одну из открытых ПВЖ систем для разведки и проведения исследований.

Во главе научно-исследовательской группы находилась Иванова Ольга Юрьевна.

Посадочные корабли заглушили моторы. Пыль осела. Датчики провели необходимые измерения, после чего было получено разрешение на первый спуск.

Подошва Олиного сапога впервые в истории человечества ступила на поверхность планеты, находящейся за пределами солнечной системы. Рядом с треском в сухой грунт вошел шток. Ветра не было, поэтому пришлось применить растяжку, чтобы расправить триколор.

Оля смотрела вдаль — туда, где на линии горизонта из поверхности земли били ветвистые фиолетовые молнии. Зрелище было впечатляющим.

Голова шла кругом от свалившихся на нее возможностей и обязанностей. Она достала брелок из наружного кармана скафандра, нажала на кнопку. Перед ее лицом возникло изображение мужа, героически погибшего полтора года назад.

Ей, как члену трудовых коллективов Земли, первой глобальной надправительственной структуры, созданной для освоения космического пространства и противостояния угрозе уничтожения, было приятно чувствовать свою сопричастность к прославленной династии.

Оставленный ею мир стремительно менялся. Новостные сводки приходили с некоторой задержкой, но размах перестройки впечатлял. Демонтаж статуи свободы, строительство космодромов в Африке, постройка флота, неподконтрольного государствам.

Капиталистические страны потеряли былой вес. Их влияние на умы людей сокращается с каждым днем. При желании эту геополитическую партию можно завершить, просто додавив противника. Впрочем, Игорь Федорович, генеральный секретарь новых социалистов, найдет оптимальное решение. Для трудовых резервов, перешедших в активы, он как отец родной. На него ровняются и желают повторить его трудовой и жизненный подвиг.

Оля еще раз нажала кнопку. Изображение мужа исчезло. Новый мир ждал. Она улыбнулась, и прошептала одними губами:

— Спасибо, Паш.