Владимир Чернявский

Коллектив

Коллектив
Работа №392

Эти дети за окном... они сводили его с ума...

Алрой смотрел в их безжизненные, молочного цвета глаза, на их идеально выглаженные черные рубашки с красными галстуками и чувствовал, как внутри него расползается страх. Он изо всех сил пытался отвести взгляд, пошевелиться, но всепоглощающий ужас сковал все его тело, отчего натужные попытки казались нелепыми и смехотворными. В голове как назойливая муха крутилась одна и та же мысль, не давая покоя.

Они пришли за мной.

Из горла вместо крика вышел лишь еле слышный хрип, кажущийся жалким и бессмысленным. Они приходили к нему каждую ночь, возникали из воздуха напротив его окна, принося вместе с собой туман и чувство абсолютной беспомощности. Каждую ночь Алрой ощущал их давящее присутствие, от которого он просыпался в липком поту с пересохшим ртом и сумасшедшим биением сердца. Их появление лишало сна, а возможность закрыть глаза исчезала, словно ее никогда и не существовало, словно это была лишь иллюзия, воплощенная больным разумом.

И лишь с первыми лучами солнца он мог почувствовать сонливость и провалиться в безмятежные и блаженные объятия сна. Лишь тогда мальчик ощущал себя в безопасности, ведь таинственные фигуры, неподвижно стоящие возле его дома, пропадали, чтобы с наступлением темноты появиться вновь.

***

— Алрой, вставай, пора завтракать! Неужели ты хочешь снова опоздать?

Это был голос его матери. Нужно было идти в школу.

Мальчик попытался встать с кровати, но распростертое тело никак не реагировало на сигналы, посылаемые мозгом. Алрой ощущал непреодолимую слабость, которая давила на него всем своим весом. Ему показалось, будто весь затхлый воздух, находившийся в комнате, стал плотным и тяжелым, как бетон. Глаза слипались так, что открыть их на несколько мгновений уже было своеобразным достижением.

Дверь пронзительно скрипнула и отворилась. В комнату вместе с запахом кухни ворвался нежный высокий тембр голоса:

— Солнышко, тебе нездоровится?

Его пересохшие губы выдавили:

— Нет, все в порядке. Через пять минут буду.

Дверь аккуратно закрылась, оборвав контакт между двумя людьми. Мальчик еще немного насладился тишиной и покоем, затем собрал все, что у него осталось от жизненных сил воедино, и кое-как пошевелил пальцами ног, приводя себя в чувство. Кратковременный прилив бодрости позволил ему сесть, и матрас легонько скрипнул своими старыми пружинами, словно в знак приветствия. С усердием протерев глаза, мальчик свесил ноги на край кровати и наконец плюхнулся на пол своей комнаты.

Открыть кран. Подставить руки. Умыться. Закрыть кран. Вытереть лицо. Заранее спланированные действия утром, которые побуждают организм воспрянуть ото сна. Ритуал, который ведет тебя за руку навстречу бодрости и приливу сил.

Вот только на этот раз все иначе. Когда ты лишен нормального сна, все твои дни становятся как один. Бесконечный день в жизни восьмиклассника, состоящий из сонливости и сильной измотанности благодаря ночным приходам странных детей в нелепых взрослых костюмах.

***

В кухне его ждали любимые хлопья, тщательно политые молоком. Завтрак чемпиона.

— Выглядишь довольно уставшим, — сказала мама, увидев его физиономию. — Ты хорошо спал?

Она могла прочитать его как открытую книгу. Увидеть все, что он пытался тщательно скрыть от нее.

— Просто плохой сон приснился, мам. Все в порядке.

По лицу женщины проползла легкая настороженность, которая в конечном счете сменилась на еле заметную улыбку.

— Кушай быстрее и одевайся. Иначе школьный автобус поедет без тебя.

***

Перед тем как окончательно покинуть родной дом, его взгляд зацепился за собственное отражение в зеркале. Черные взъерошенные волосы, темные круги под потускневшими усталыми глазами, нелепая школьная форма на худощавом телосложении — все это и многое другое выдавало в нем недосып, усталость и некую отчужденность от внешнего мира. Оторвав свой взор от зеркального двойника, мальчик поспешил на выход.

Дверная ручка лязгнула и в лицо ударил поток свежего воздуха. Ноги, несмотря на упадок сил, стремительно понесли юношу к школьной остановке. Ему показалось, что они живут какой-то отдельной жизнью, обособленно от других частей тела.

Он даже не заметил, как издал зевок. Это произошло спонтанно и рефлекторно, вне зависимости от его желаний, и в конечном счете стало своеобразным триггером к тому, чтобы вдали показался приближающийся автобус. Желтая машина стремительно неслась по асфальтированной дороге, разрывая нависшую дистанцию между ней и остановкой, и пробиваясь через потоки холодного ветра.

В конце концов металлическая махина пронзительно взвизгнула тормозными колодками и благополучно остановилась возле дорожного знака. Раздвижные двери открылись, словно приглашая к себе, в уютное и теплое место, где сидели такие же ученики, как и он сам. Немного прибавив в скорости, Алрой ввалился в полупустой салон, рухнул на свободное сиденье, и в тот же момент двери закрылись, а автобус тронулся дальше по маршруту, направляясь в школу.

***

— Алрой!

Чей-то строгий голос разбудил его, вернув обратно в суровую реальность школьных будней.

Перед ним стоял его школьный учитель. По одним лишь суровым и беспристрастным глазам можно было понять, что он им крайне недоволен.

— Неужели тебе совсем неинтересен мой предмет? Я понимаю, тебе все еще плохо от того, что произошло, но не мог бы ты проявить хоть каплю заинтересованности к такой точной науке, как математика?

Мальчик смерил его изучающим взглядом, затем протер глаза костяшками пальцев и отчаянно вздохнул.

— Неужели тебе совсем наплевать на собственное будущее? Я не могу тебя понять. Мы всем классом беспокоимся за тебя, повели вот к школьному психологу...

Темноволосый мальчик нервно облизнул губы, сглотнул и произнес:

— Лучше за себя беспокойтесь, а меня в покое оставьте... Достали уже вы все со своей напускной заботой.

Учитель замялся, но через пару мгновений его голос разразился громовым раскатом:

— Ты наивно полагаешь, что у тебя одного есть проблемы? Что один ты тут такой особенный, бедненький, несчастный? У Беверли тоже недавно скончался отец, но при этом она не ведет себя неподобающим образом. Приходит всегда вовремя, на занятиях не спит! Девочка старается вновь влиться в коллектив, вернуть течение жизни в прежнее русло, а ты просто жуешь сопли и становишься все более асоциальным и девиантным. Почему ты просто не можешь быть как все остальные?

Глубоко внутри него словно что-то надломилось, треснуло. Ему даже показалось, что он услышал громкий, душераздирающий треск, который начал подниматься с самого низа, охватывая все его тело и разгораясь до мыслимых и немыслимых границ. Он чувствовал себя так, будто все его внутренности были окутаны огнем, диким и необузданным, который с бешеной скоростью пытался найти выход, и, в конечном итоге, его отчаянные поиски привели к человеческой глотке.

— ЗАТКНИСЬ! ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! — вырвались грубые, желчные слова из горла, окутывая своим ядом небольшое помещение.

***

— Смотри! Это он!

— Да, точно, это тот неадекват.

Заааткнись! Ха-ха-ха-ха, вот недотепа! Искренне жаль его маму.

Алрой только что покинул кабинет директора. Он прекрасно расслышал мимо прошедших учеников, один из которых грубо и без всяких стеснений его передразнивал, но мальчику не было до них никакого дела. Равно как и до слов директора.

В кабинете мальчишка даже и не пытался сосредоточиться на том, что говорил этот тучный мужчина с залысиной. Все сводилось к тому, что он недоволен его успеваемостью и его поведением. Он даже не пытался разобраться в ситуации, а лишь старался сохранить собственный имидж и имидж школы.

Так что его слова стали для мальчика эквивалентны белому шуму. Он просто смотрел на то, как эти жирные губищи на морщинистом лице ходят из стороны в сторону, улыбался про себя, и пару раз кивнул, будто соглашаясь с тем, что говорил директор.

Юноша пришел домой изрядно потрепанный и с испорченным настроением. Он знал, что маму уже «заботливо» оповестили из школы, поэтому все, что ему оставалось — принять неизбежный исход и столкнуться напрямую со своей мамой.

Когда он практически дошел до своей комнаты, он заметил мать, которая уже его ждала, сидя на диване и смотря отрешенным взглядом на стену.

— Что случилось в школе? — спросила она слабым голосом и еле слышно вздохнула.

— Ничего хорошего, — ответил ей Алрой, а затем перешел к теме, которую он поднимал уже множество раз: — Мам, я хочу другую школу.

Женщина перевела взгляд на сына, а затем снова уставилась на стену.

— А что не так с этой?

— Мои одноклассники смеялись, когда узнали о смерти папы. Когда я обращался за помощью к учителям, каждый из них лишь делал вид, что моя проблема действительно их волнует. Один из них даже обесценил его смерть, словно это что-то несущественное. А школьный психолог... он не более чем еще один предмет интерьера.

Женщина снова издала вздох, только на этот раз он был более громким, чем предыдущий.

— А что если в другой школе будет еще хуже? Что тогда? Попросишься опять в новую?

Она немного помолчала, а затем добавила:

— Может ли быть все увиденное тобой лишь личным восприятием реальности? Что, если тебе действительно искренно желали помочь, а ты не только отверг помощь, но еще и наорал на бедного мужчину? Ты думал об этом?

Мальчик немного постоял в центре комнаты, смахивая на один из драгоценных экспонатов в музее, а затем направился в свою комнату, чтобы побыть наедине с самим собой. Прежде чем закрыть дверь, он услышал:

— Будешь обедать?

— Нет, я поел по дороге.

Вранье.

— Я подумаю над сменой школы, — сказала мама, смотря на полуприкрытую дверь, — если тебе так невыносимо находиться среди...

Алрой закрыл дверь, не выслушав окончание фразы. В голове все гудело от слабости, тошнота неспешно подбиралась к горлу, а ноги подкашивались так, будто он пробежал пять километров без остановки. Он кое-как разделся, рухнул на кровать и провалился в беспамятный сон...

***

Сон оказался кошмаром. Но худший кошмар ждал его впереди.

Мальчик стоял в комнате с черными обоями. Впереди него стоял небольшой столик, покрытый пылью и испещренный множеством мелких царапин. На столике стоял старый телевизор, который показывал полосы статических помех с характерным шумом. Картинка рябила и мерцала, пока в конечном счете мальчик не стал различать в этих причудливых искажениях чье-то человеческое лицо.

Это был он сам.

Его рот застыл в немом крике отчаяния и безнадежности, выпученные глаза уставились прямо на него в мучительной мольбе. Смотря на себя, он испытывал лишь всепоглощающую боль и желание помочь своему двойнику по ту сторону экрана.

Внезапно, сквозь шум телевизора, начал прорезаться чей-то слабый голос.

Сз...сз....... а.....

Это был детский голос, с присущей ему тонкостью и нежностью. Взрослые люди ни за что бы не смогли подражать подобной интонации, а даже если бы и смогли, у них бы не вышло то, что исходило из хриплых динамиков. Мальчик прислонил ухо к динамику и услышал:

а.....сза......сза...и

Каждая клеточка в его теле резко напряглась, когда он краем уха услышал позади себя шум. Это был звук шуршания какого-то мешка.

Будто что-то тащили из одного угла комнаты в другой.

Что-то тяжелое.

От ужаса к горлу подкатил ком. Алрой попытался его проглотить, но он никуда не делся, так и оставшись у него где-то в глубине глотки.

Воздух. Нужен воздух.

Он отчаянно пытался хватать воздух ртом, в то время как звуки за спиной становились лишь громче и безобразнее. Теперь к шуршанию присоединилось чье-то натужное кряхтение.

Мальчик понимал, что это все иллюзия. Всего лишь сон. Но он не мог проснуться. Контролировать свои действия. Он был вынужден играть по сценарию, в который его поместил гипоталамус.

И когда он развернулся всем своим корпусом к этим ужасным звукам, его тело двигалось само по себе. Бессознательно.

Перед ним оказался учитель математики. От его прилизанной прически не осталось и следа. Волосы на его голове прилипли ко лбу, очки съехали на нос, а черты лица были жуткими и безумными. В руках он держал огромный черный мешок, который дергался из стороны в сторону, словно норовя выскочить из учительских рук.

— Алрой, мальчик мой, — произнес учитель булькающим голосом, — я тут подумал и решил. Я был не прав. То, что я сказал... я приношу свои извинения. Это было очень грубо с моей стороны. В качестве извинения я принес тебе подарок.

Трясущимся руками он начал развязывать мешок, и в этот же момент то, что находилось в нем, начало еще сильнее двигаться то вправо, то влево, словно почуяв долгожданную свободу.

Его чуть не стошнило.

Из мешка вывалился труп его отца.

— Да, да, да! — с блеском в глазах произнес мужчина, поправляя собственные очки, — Поздоровайся со своим папой! Я достал его прямо с той стороны, где в конечном счете оказывается каждый из нас. А-ха-ха-ха-ха-ха-ха!

Он безудержно смеялся, и от этого смеха шел мороз по коже, а по спине пробегали тысячи мурашек. Изувеченное тело после автомобильной аварии встало на ноги, направляясь прямо к собственному сыну, завывая:

— Почему ты просто не можешь быть как все остальные? Почему ты просто не можешь быть как все...

В этот миг кошмар резко прервался, открыв Алрою вид на потолок его собственной комнаты. Он понимал, что это означало.

Они снова были здесь. Прямо возле его окна.

Ровно в полночь.

***

Снова эти странные дети... Они безмятежно стояли в белесом тумане, устремив свои бледные лица прямо в его окно.

Алрой смотрел на них сквозь оконное стекло и недоумевал. Они приходили к нему каждую ночь, просто стояли и на утро исчезали.

Чего они от него хотят?

Страха они уже не вызывали, особенно в сравнении с тем, что ему приснилось. Вызывали они лишь кучу вопросов, ответов на которых попросту не было.

Он уже собирался вернуться в свою кровать, чтобы безмятежно смотреть в потолок комнаты, но тут случилось то, что заставило его почувствовать, будто в его сердце что-то оторвалось.

Каждый из детей стал двигаться в сторону его дома.

С каждым проделанным шагом они были все ближе и ближе. Их черные блестящие туфли бесшумно ступали по темному тротуару.

Собственный страх пробрал его насквозь. Он пополз по внутренностям, охватил и сковал все тело. Он отчаянно закричал во всю глотку, и на этот раз изо рта вырвался душераздирающий крик.

В гостиной щелкнул выключатель, и свет люстры ворвался в щели под дверями всех комнат их небольшого дома. Свет, проникавший в комнату Алроя, был достаточно слабым, но даже этого хватало, чтобы чувствовать себя в безопасности.

С первого этажа раздался обеспокоенный голос:

— Сынок, дорогой, что случилось? Я сейчас поднимусь к тебе.

Он услышал скрипящие половицы и тяжелые шаги, но к ним добавился еще один звук.

Тот, которого не должно было быть вовсе.

Звук удара разрушительной силы. Звук сорванной с петель двери.

— Вы кто такие? Стойте где стоите, иначе я вызову полицию!

Топот множества ног, будто в дом приехали дальние родственники. Шум, звук падения, и леденящий душу крик его матери:

— Аааааааааааааааа!

Алрой стоял на полу между измятой постелью и деревянным столом, за которым он занимался уроками, и его голову наконец посетило осознание. То, что он видел каждую ночь, не было иллюзией. Все было взаправду. По-настоящему.

Даже если бы он взял это в расчет… даже если бы он отбросил все сомнения и с кем-нибудь поделился увиденным...

Ему бы все равно никто не поверил.

Лишь покрутили бы пальцем у виска, намекая на то, что он псих.

Интересно, что бы они сказали, оказавшись прямо здесь, рядом с ним?

Дверная ручка нервно задергалась, намекая на то, что он станет следующим. Тяжелое дыхание за дверью, беспорядочный топот и детские ехидные смешки — все это отделяла лишь хлипкая дверь, готовая в любой момент сдаться и впустить всех этих существ прямо к нему в комнату.

За дверью раздался голос его мамы:

— Сыночек, открой дверь, прошу тебя. Мы же все желаем тебе лишь добра.

Нужно пробить стекло.

Мальчишка схватился за стул и со всей силы швырнул его прямо в окно. Раздался звон разбитого стекла, звук падения осколков, и вместе с тем треск выбитой позади двери, дьявольский смех и женское фырканье.

Когда юноша попытался выскочить в окно, чьи-то проворные и худые руки обернулись вокруг его талии, отнимая его шанс на спасение. Алрою ничего не оставалось, кроме как брыкаться изо всех сил ногами и бить руками, но и это в конце концов не принесло желаемого результата. Его пригвоздили к полу, широко раздвинули руки и ноги в стороны, и принялись держать за каждую конечность, словно он был образцом для препарирования на уроке биологии.

До того, как собственное сознание покинуло его, он видел жуткие звериные оскалы на лицах детей, видел улыбку матери, которая была искусственно натянута с помощью красных ниток, слышал голоса, повторяющие: «Теперь ты как все. Теперь ты как все. Добро пожаловать в коллектив. Теперь ты как все».

***

— Я приятно тобой удивлен, Алрой. Что с тобой случилось? И учебу подтянул, и с ребятами снова стал общаться. Просто поразительно!

Лысеющий мужчина быстро облизнул собственные губы, еще раз окинул взглядом своего ученика, и снова заговорил:

— Таким ты мне нравишься гораздо больше. У такого Алроя есть будущее. У предыдущего его не было. Так держать, парень. Старайся, и у тебя обязательно все получится.

Мальчик попытался снять нитки со своего рта, заорать во всю глотку, но сильные руки тут же его остановили.

— Нет, нет, и еще раз нет! Что мы с тобой недавно обсуждали? Что ты встал на правильный путь и с него не сойдешь. Так ведь было?

Бессильные слезы закапали из глаз мальчика, медленно стекая по бледным щекам и падая на паркет.

Другие работы:
+3
00:14
2329
Марина
13:47
Рассказ не понравился. Производит неприятное впечатление. Такое ощущение, что автор пытается подражать Стивену Кингу. Очень не хватает, во-первых, обоснования. Я понимаю, что для мистики оно не обязательно. Но тем не менее хоть какой-то логически выстроенный мир нужен. Если бы в итоге оказалось, что главный герой это все видит в наркотическом бреду, я бы не удивилась.
Во-вторых, не хватает оригинальности. Таких рассказов очень много. Как я уже писала, скверное подражание Стивену Кингу.
В-третьих, это не мистика и ужасы, а гибрид мистики с антиутопией, причем неудачный. Что такое эти нити, для чего они служат, кто и как ими управляет — неясно. И явно не тот случай, когда автор ставит перед читателем животрепещущий вопрос или описывает неоднозначные действия героя. Мы должны испугаться? Возможно, но жути мало. Слишком нелепо. Мы должны Алрою сочувствовать? А почему, потому что так автор сказал? Эмоции показаны очень плоско и отклика не вызывают.
Четвертая причина такой оценки — я не вижу морального смысла или выбора. Герой не решает никаких вопросов, он не меняется, не постигает ничего нового. Личность героя остается неизменной.
Поэтому ставлю единицу.
Сергей
11:25
+1
Марина, не смог пройти мимо вашего комментария, хоть и не являюсь автором данного «творения». Я лично прочитал данную работу два раза, чтобы точно уже убедиться в том, что правильно понял основную идею. И так вот, ваша оценка мягко говоря… необъективная, поверхностная, даже с каким-то снобизмом.

Вы написали что автор пытается подражать Стивену Кингу, причем дважды, но не привели ни одного вразумительного примера. Как именно автор пытается подражать Стивену Кингу? Добавил мистику? Добавил американские имена? Создал такую же атмосферу? Слог похожий? Непонятно.

Логически выстроенный мир… А вы, собственно, работу читали, или бегло по ней прошлись, одним глазом? Описание школьных будней для вас не является логически выстроенным миром? Очень странно, я лично этого момента опять не понял. Практически весь рассказ – вкрапления логически выстроенного мира с метафорой на изменение главного героя и его матери под стандарты общества. Я лично понял это так. Идем дальше.

Не хватает оригинальности… Таких рассказов очень много. Пример вы снова не привели, как по мне это довольно оригинальная и самобытная работа, в ином бы случае её бы не допустили до конкурса. И снова вы дезинформируете автора.

Эмоции показаны очень плоско и отклика не вызывают. Неужели это так? Далеко ходить не будем, возьмём один из абзацей.

«Глубоко внутри него словно что-то надломилось, треснуло. Ему даже показалось, что он услышал громкий, душераздирающий треск, который начал подниматься с самого низа, охватывая все его тело и разгораясь до мыслимых и немыслимых границ. Он чувствовал себя так, будто все его внутренности были окутаны огнем, диким и необузданным, который с бешеной скоростью пытался найти выход, и, в конечном итоге, его отчаянные поиски привели к человеческой глотке.»

Если для вас это плоские эмоции, то я даже не знаю что для вас яркие эмоции. Наверно я и до ваших работ дойду, там уже точно разберёмся какие эмоции плоские, а какие высокие, чувственные.

Герой не меняется. Ну да, разумеется не меняется. Не знаю как нужно так читать, чтобы даже не заметить что в конце герою зашили даже рот, чтобы он не выделялся среди других людей… Какой-то бред несёте, ей богу.

А теперь обращение к автору. В принципе, работа довольно местами неровная, хоть и не лишена изыска, основную мысль разобрал, есть над чем задуматься. Определённо самый нестандартный рассказ из того что мне довелось читать, но всё же местами такое ощущение, будто автор торопился, события очень быстрые, темп рваный, в конце прямо совсем сумбур. От меня лично 5/10. Успехов тебе, не переставай творить, всё приходит с опытом.
Марина
00:56
Сергей, я не считаю нужным подробно отвечать вам.
Этот рассказ — не то, что заслуживает споров и обсуждения.
Всего наилучшего.
Сергей, вас поддерживаю! Пусть нас будет больше… чем Марин… smile) И писатели поверят в свой талант… продолжат писать.
06:11
А зачем вы пишите ваши оценки?
Комментарий удален
Комментарий удален
22:26
Я что-то совсем не поняла, что тут происходит! О чём рассказ и кто эти дети? Пояснительную бригаду придётся позвать
22:22
+1
Рассказ – метафора, его не надо воспринимать в лоб. К сожалению, не все это поняли. Тема произведения: на детскую травму мальчика (смерть отца) окружающие люди плюют, их это не заботит. Главное для них – чтобы он не выделялся среди других людей, был как все. И это провоцирует в конце травму у главного героя. Я написал эту работу за день, и мне очень жаль тех, кому пришлось читать это недоразумение. Определённо буду переписывать (для себя) и делать историю более внятной.
14:40
Думаю, Алрой тоже не особо обращал внимания на детскую травму Беверли, потерявшую отца. Никому это не интересно, кроме близких родственников и друзей.
14:37
+1
Жуткий по своей сути рассказ. Я так понимаю, дело не только в зашитом рте. Его лишили воли, свободы выбора. А еще, наверное, сделали марионеткой — за какую ниточку дернут, туда и пойдет.
Сперва я было решила: у парня повторяющийся кошмарный сон на фоне неких неурядиц и проблем в жизни. Думаю, было бы еще страшнее, если бы дети за окном имели лица одноклассников. Или знакомых по школе. И они каждую ночь незаметно подходили все ближе к дому. А потом к ним бы добавилась Беверли — ближе к развязке.
Кстати, почему именно смерть отца разгоняет маховик кошмарных видений, оказывающихся реальными?? А если умерла бы мать, никому и дела не было бы до желаний и поведения подростков? Немного непонятно.
Здесь тот случай… когда ОБЯЗАТЕЛьно должно быть изображение… читатели не всегда могут представить страшное, что присутствует в рассказе…
Загрузка...
Маргарита Блинова

Достойные внимания

Рано
Аня Тэ 1 месяц назад 23
Еж
Nev 14 дней назад 14