Тот, кто стелет дорожки

На болоте он бывал редко. Если уж по совести, то первый раз. Отошёл недалеко от санатория, казалось бы, да и тропа была. Сквозь крапиву и кипрей вывела тропа сначала к ельнику, а за ельником уперлась в болото. Надо бы вернуться, но ельник вдруг стал далеким, будто прошагал по мху с десяток метров. Оступился. И снова отодвинулся ельник.

Олег занервничал. Вспотел под дорогой рубашкой, туфли кожаные набрали темной воды, глянул на часы элитные - стрелка к полудню подбирается. Он достал из кармана смартфон, открыл приложение с картами. По всему выходило, что забрел он в глушь несусветную, как получилось, сам не понял. Санаторий имени Академика К.П. Рыбкина остался далеко позади. За болотом, за лесом. Связь отсутствовала. Олег убрал смартфон в карман.

Вчера на корпоративе он хватит лишнего. Целовался с секретаршей Андрейпалыча, много пустозвонил и очнулся под утро в лобби баре. Решил прогуляться по утреннему лесу, освежить ум и тело, и вот уже в болоте по щиколотку утопает. Со всех сторон, как на ладони, и как будто таращится кто-то.

Олег сглотнул горькую, отдающую вчерашним шампанским слюну. Стало страшновато, попробовал он отшагнуть, да только крепче прихватила трясина. В голове замелькали заголовки новостей, где незадачливый менеджер упился до чертиков на корпоративе и утонул в болоте подмосковного санатория.

По трясине внезапно пробежала дрожь, зачавкало под мутной цвелью. На Олега напало оцепенение, бывало такое нередко на совещаниях с руководством, когда ему предстояло отвечать за очередной конфуз, и безучастные лица вперивали в него свои пустые глаза. Андрейпалыч возвышался над ним и укоризненно качал головой, мол, не справился ты, Олежка. Вот уже в который раз не справился.

За штанину кто-то потянул, и Олег вздрогнул, когда мягкое и ледяное невзначай коснулось лодыжки. Коснулось снова. Зашевелилось с новой силой по бочажкам и протокам, в двух шагах мох приподнялся уродливым наростом, вспучился, разошелся.

Олег все-таки очень рассчитывал, что происходящее это плод распаленного алкоголем воображения. Перед ним вырастало серокожее существо, с пиявками вместо пальцев, омутами вместо глаз. Черный провал на месте рта в обрамлении щучьих зубов, груди у чучела висели до пупка, похожие на пустые сморщенные мешки.

Олег почувствовал, как подкосились ноги, осел в грязь, не отрывая взгляда от серой болотной бабы.

—Ты чего вылупился, щучий сын? — Прохаркала баба.

По-русски прохаркала, с мерзким посвистом, но без акцента.

—Немой что-ли?

Олег покачал головой. Болотное чучело закинуло за спину сначала одну грудь, потом и вторую, мерзко пожевало челюстями. Почесало затылок пиявками.

—Кто будешь, малохольный?

Олег на всякий случай оглянулся, не вернулся ли на место ельник, но того и вовсе не видать. Кругом одна топь да остовы березовые.

—Олег.

Болотная баба выпучила чернильные глазища.

—Чего, Олежка, забыл на болоте моем?

—Заблудился, — промямлил Олег.

Тут ужас немного припустил, и Олег задумался против воли. Вдруг это инсталляция? Такая себе развлекательная программа на тему славянского фольклора, а перед ним стало быть аниматор в костюме кикиморы или еще чего болотного.

—Так не бывает, Олежка. — Хрипела кикимора. —Тропинка тебя привела. — Она оскалилась. — Как раз на обед.

До того она была страшна, будто утопленница раздувшаяся, что разум уцепился за мысль об аниматорах, как за спасительную соломинку, лишь бы только не думать о том, что страховидло болотное может быть настоящей. Олег в стрессовых ситуациях по привычке думал быстрее, вот и сейчас оцепенение быстро сходило на нет, и уже уверенный в том, что перед ним какая-то глупая шутка, Олег как смог поднялся, вытер ладони о брюки и голосом менеджера среднего звена произнес:

—Пошутили и хватит. Взрослый человек, а занимаетесь ерундой, право слово. Нашли бы себе нормальную работу. Хотите я вас в офис уборщицей утрою? Зарплата неплохая, а делов не так и много. Все ж лучше, чем в болоте просиживать.

Кикимора слушала, свесив голову к плечу, внимательно слушала, вроде как заинтересовало предложение ее.

—Между прочим, я в компании человек не последний. Старший менеджер отдела, на хорошем счету…

Аниматорша вдруг потянулась к нему жутким рылом, разинула пасть. Неимоверно потянуло гнилью, а на месте одного зуба Олег разглядел белесую кость. Быть может птичью. Или лягушачью.

—Ну и вонища. — Олег помахал перед лицом рукой, разгоняя смрад. — Давно тут сидите?

—Почитай два века.

Два века, как же. Сказочница. Но тут он почувствовал, как по ногам вверх ползет что то склизкое, мокрое и холодное. Лицо жуткой аниматорши придвигалось все ближе, хотя туловищеоставалось на месте.

Бесконечно вытягивалась бледно-серая шея. Бесконечно распахивалась пасть. Бесконечный ужас охватывал сознание, оно трепыхалось внутри, предчувствуя ледяное забытье.

—Матушка! — Раздалось неподалеку звонкое. Живое. — Перестань его кошмарить!

Пасть схлопнулась перед самым носом, лицо обдало зловонной слюной, ледяные щупальца медленно сползали с ног.

Олег с трудом оторвал взгляд от хищной рожи и посмотрел в сторону голоса.

На заросшей мхом кочке в окружении темных лужиц стояла миловидная девушка. Длинная темная коса свисала до самого пояса. Одета девушка была старомодно и бедно, в голубой льняной сарафан и холщовую рубаху. Было заметно, что носится одеяние уже не первый год, да и не второй даже, на подоле и рукавах виднелись аккуратные стежки.

—А ты чего тут шастаешь? — Прокаркала кикимора.

—Тропинка вывела, Матушка.

На уродливом сером лице проступила задумчивость. Аниматорша, — Олег подсознательно продолжал уверять себя в том, что случившееся лишь спецэффекты, — смотрела на подоспевшую девушку с мгновение, а потом черные глаза вновь уставились на Олега.

— Тропинка, говоришь…, — протянула она, и во рту мерзко захлюпала слюна. — Ты, Вереника, голову мне не морочь.

—Я и не морочу. — Девушка улыбнулась и развела тонкие руки в стороны. — Вот же она. Сама знаешь, кто на болотах тропинки стелет.

Та, кого девушка называла Матушкой, а Олег про себя аниматоршей, повернулась. Вереника стояла босой, от изящных ступней ее и правда уходила извилистая тропка, утоптанная, будто каждый день по ней ходили. Олег стоял ни жив, ни мертв, пытаясь осмыслить то, что видел несколько минут назад. Осмыслить здраво не получалось. Поэтому, он предпочел сосредоточиться на Веренике.

—Не для того же Он меня сюда вывел, чтобы я на трапезу твою посмотрела.

В голосе девушки звучал явный вызов и непокорность. Щеки зарумянились, и Олег подумал, что ему давно не доводилось встречать таких как она. Яркие голубые глаза, никаких нарощенных ресниц, или припухлых губищ, естественные черты лица, скромная по нынешним временам одежда. Наверное, здесь недалеко деревенька, вот вам и девушка.

Но зубастое чучело прямо перед ним никак не укладывалось в привычное мировосприятие.

Матушка молчала, и только хриплое смрадное сопение вырывалось из прикрытой пасти. Явно была недовольна.

—Что ж, — протянула она. — Забирай. Кто я такая, чтобы противиться Его воле.

Вереника сделала несколько шагов, тропинка проступала перед ее босыми ступнями, словно по волшебству. Девушка подошла ближе, взяла Олега за руку и под недовольный и злой взгляд матушки повела его по тропинке.

—Смотри, Олежка, не попадайся больше, — раздалось за спиной хриплое. — И ты, Вереника. Знаю я, что ослаб Он, и скоро некому будет выстилать тропинки по болоту.

Все еще ничего не понимающий, но очень испуганный Олег сжимал теплую руку Вереники и спешил вслед за ней прочь с ужасного болота.

Шли молча довольно долго. В пейзаже ничего не менялось, лишь чаще стали попадаться островки, заросшие крепким березняком. Олег пытался завести разговор, но Вереника игнорировала его, спешила так, что у непривыкшего к забегам Олега сбивалось дыхание. Вокруг ему слышался шепоток и дыхание Матушки, хищный взгляд он ощущал постоянно. И только, когда они вышли на большой остров с высокими березами и елями, Вереника облегченно выдохнула и произнесла:

—Добрались. Спасибо, дедушка.

Олег не понял кого она благодарила, на дедушку он не тянул, да и благодарить особо не за что.

Он ожидал увидеть деревеньку, все таки остров был достаточно большим, но среди тонких белых стволов стояла одна избушка, слегка обветшалая и почерневшая, но крепкая еще.

—Извиняюсь, а куда вы меня привели? Мне назад надо, в санаторий.

Вереника оглядела его с ног до головы. Он слегка смутился под пристальным взглядом, все таки не пристало перед девушкой в столь замаранном виде показываться. Попытался сковырнуть грязь с брючины, но только размазал.

—Санаторий твой за болотом остался. Хочешь попробовать пройти? — Она кивнула на топь, по которой еще гуляло злобное дыхание. — Больше она тебя не упустит.

По спине прокатилась ледяная волна. Олег задохнулся, но справившись с дыханием спросил.

—А кто она?

—Болотница.

—А почему Матушка?

—Потому. — Скупо пояснила Вереника. — Пошли в дом, дело к вечеру.

—Как это к вечеру?

Но внезапно он осознал, что в самом деле смеркалось. Среди стволов залег полумрак, а с болота позади наползал туман. Вереника скрылась в избе. Олег не видел иного выхода, кроме как последовать за ней. Не идти же через болото в самом то деле.

В избе было темно, но приятно пахло хвоей и травами. Справа угадывался остов буржуйки, под единственным окошечком стоял стол и стул, слева узкие нары. Девушка раздула угли в очаге и затеплила лучиной старую прокопченую лампу, стало светлее. По углам висели пучки трав, из щелей свешивался мох. Олег едва не запнулся о деревянную бадью, в которой плавал ковш.

—Осторожнее, — сказала Вереника. — Чистой воды достать непросто. Раньше протекала река, но заболотилась давно. — Она сказала это с такой грустью, что Олег невольно посочувствовал.

—Ты одна тут живешь?

—Да. Уже и не знаю сколько. Время тут другое.

—А изба?

—Здесь бывало охотились. А когда болото все прибрало, забросили зимовье.

Олег прошел глубже. Выглянул в окно, но только темень и смог разглядеть. Вереника стояла у печки, словно опасаясь его, она выглядела хрупкой и очень напряженной.

Олег решил проверить по картам куда его занесло. Ощупал карман, но смартфона на месте не оказалось, должно быть выпал, пока он в грязи сидел. Или увели ледяные щупальца. Какое-то опустошение и чувство неизмеримой утраты обрушилось на сознание.

—Только не это, — простонал он. Там же все. Соцсети, номера, фотографии секретарши Андрейпалыча в купальнике, пароли. Вся жизнь! — Слушай, — обратился он к Веренике, — я там смартфон потерял. Давай завтра сходим, поищем?

Вереника глянула на него искоса, подошла к койке и вытянула одеяло и какой-то ветхий тулуп. Тулуп бросила на пол, а одеяло протянула Олегу.

—Завтра поведу тебя к Тому, кто дорожки стелет. Пусть скажет, зачем привел сюда.

—Пусть лучше скажет, как найти Санаторий. Меня же искать будут.

Она не раздеваясь легла на нары, тихо сказала.

— Никто не ищет здесь.

Олег стоял в нерешительности.

—Ну ладно. А мне где лечь? — Вопрос был глупым, и задавать его не хотелось, но все же…

Вереника указала на тулуп и отвернулась к стене.

Олег еще долго не мог уснуть. Мучал голод, но тревожить девушку и выпрашивать еды не стал. Очень хотелось пролистать ленту, почитать глупые заголовки, в конце концов узнать курс на завтра. Он слышал, как за стенами избы ходит кто-то большой, вздрагивали ветви берез. Или это все только снилось.

Проснулся он от того, что его шлепали по щекам. Когда зрение стабилизировалось, он увидел Веренику. По серьезному выражению лица, он понял, что она недовольна. Темные волосы выбились из косы, девушка раскраснелась и часто дышала.

—Да сколько можно спать?!

Олег приподнялся на локтях, глаза чесались от недосыпа, а щеки горели.

—А сколько времени?

—Рассвет уже!

—Ты шутишь, да?

Он откинулся на тулуп и закрылся одеялом. Вчера он тоже поднялся на рассвете, и отправился погулять по лесу, воздухом подышать. И это привело его к болотной бабище. Вот что делает с нормальным менеджером подъем на рассвете.

—Вставай. — Сказала Вереника. — Или я возьму кочергу.

Аргумент сработал. Олег отчего то поверил в кочергу сразу, Вереника не походила на ту, которая дважды повторяет угрозы. Он кое-как встал, позевывая вышел наружу. Вереника указала ему на бадью в водой и серую ветошь рядом.

—Умойся, переоденься и пойдем.

Олег умылся под ее пристальным надзором.

—Зубной пасты случайно не найдется?

Вместо пасты, она принесла толченый мох и посоветовала пожевать. Мох горчил, но во рту действительно почувствовалась некая свежесть. Переодеваться в ветошь не стал. Грязь на брюках зачерствела и Олег быстро ее откровырял.

Вереника угостила его жесткими лепешками с ягодами и ароматным чаем и повела к Тому, кто стелет тропинки среди лесов и болот.

Шли довольно долго. Болото всегда было рядом, подходило то ближе, то удалялось, но и тогда его смрад напоминал о Матушке и ее зубастой пасти.

Березки закончились, начались глухие ели, высокие, корявые будто костыли великанов. Свет померк в их темной хвое, истончился, лишь тонкие золотые нити добирались до земли. Вереника шла уверенно, и опять впереди нее бежала тропинка.

—Кто он? — Спросил Олег, перебираясь через очередной упавший ствол.

Честно сказать, ему уже надоело мотаться по болотам и лесам. В Санатории для него приготовлен номер, там все его вещи в конце концов. Кто то уже наверняка хватился, хотя бы Аллочка-секретарша. Олег вспомнил ее густо напомаженные губы и глубокое декольте. Вздохнул. Столкнулся взглядом с Вереникой и опять почувствовал ее грусть.

—Он Тот, кто стелет тропинки. Кто управляет тут.

—Начальник стало быть. Ясно.

Она пожала плечами.

—В последнее время Он ведет себя странно, — грусть проникла и в голос. — Матушка была права, когда сказала, что Он ослаб. Но Он привел меня к тебе. И я хочу знать зачем.

—А я хочу обратно, — Олег упрямо остановился. — В Санаторий, понимаешь. Душ хочу, еды нормальной, а не твои эти лепешки хвойные. — Он понимал, что ведет себя не слишком достойно для двадцатипятилетнего мужчины, все таки в детстве он читал правильные книги и знал, что мужчины не жалуются. А еще не грубят красивым и малознакомым девушкам. Но ничего не мог поделать и продолжил канючить. — Не говоря о том, что я потерял смартфон. Знаешь сколько он стоит??

Вереника смотрела на него со скукой.

—Ты говоришь глупости. — Наконец ответила она на его слезливый монолог. — В конце концов ничего из этого не важно.

—Еще как важно!

—Нет. Важно лишь время. Глупо тратить его на сожаления. В любом случае, если кто и способен помочь тебе вернуться, то это Он.

Она развернулась и поспешила по тропинке. Ее густая коса скрылась среди стволов, а Олег все стоял. Что эта деревенщина может понимать в таких вещах, как деньги? Знает ли она сколько пришлось копить на этот смартфон. А сколько он добивался Аллы… Теперь она наверняка обжимается с айтишником Витькой.

Олег посмотрел под ноги и с нарастающим ужасом обнаружил, что тропинка стремительно исчезает. Он ринулся вперед, но еще до того, как заросли крапивы окончательно сомкнулись вокруг него, услышал впереди испуганный девичий вскрик.

Олег продирался сквозь подлесок что было сил, он все таки читал правильные книги и понимал, что хоть он и выбрал для себя стезю офисного планктона, мужчиной оставаться он обязан. Деревья расступились, и он оказался на поляне. Вереника была здесь. Вернее голова и руки. Девушка хваталась за корни и ветви, но те лопались с неприятным хрустом, словно полые кости. Ее ноги и туловище погрузились в черноту под старым, обглоданным пнем. Внутри что-то приглушенно рычало.

—Помоги! — Кричала Вереника. — Что ты встал, как пень!

Олег устыдился, подбежал к девушке, крепко ухватился за предплечья и с силой потянул. Вереника закричала от боли, пришлось отпустить. Тогда он быстро оглянулся, схватил первый попавшийся сук и ткнул в черноту под пнем. Изнутри завыло, завизжало. Олег ткнул снова, на этот раз сук зацепился и его пришлось отпустить.

—Тяни же!

Олег вновь схватил Веренику за руки, рванул на себя, и оба повалились на покрытую прелой хвоей и мхом землю.

Они лежали какое то время, обнявшись, Вереника уткнулась ему в грудь и тяжело дышала. Олег чувствовал, как колотится ее сердце. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

—Спасибо. Но можно было и порасторопнее.

—Ну да, можно было, — сказал он хрипло. Ее губы словно притягивали взгляд, но Олег с усилием фокусировался на голубых глазах. — Это кто хоть был?

— Чернильник. Никогда не видела, чтобы он нападал на тропе.

—А.

Ее губы были так близко, как и вся она, хрупкая и очаровательная. Он осмелился и убрал соринку с ее лба.

Вереника отвела глаза, отстранилась и села, сморщилась от боли. Олег тоже приподнялся. Подол сарафана был изодран, и на ступне виднелись кровяные полосы.

—Идти сможешь? — Спросил Олег.

Она рассеянно кивнула.

—Все таки тебе нужны сапоги, или навроде того. Как ты зимой обходишься?

—Для зимы валенки есть, — ответила Вереника и, встретив его взгляд, смутилась. — Правда они сильно велики.

—Нужно наверно перевязать.

Вереника отмахнулась и лишь вытерла кровь о мох.

—И не такое бывало. — Тихо сказала она.

Вновь тропинка вела их через лес, который становился еще темнее и еще гуще. Или день уже подходил к концу, хотя Олегу казалось, что идут они всего часов пять. Вереника все таки перевязала ногу, перед этим уложив на раны пережеванный мох, но все равно сильно прихрамывала. Захотелось поднять ее на руки и нести, и Олег уже был готов предложить это девушке, как вдруг налетел на ее спину. Он поспешил извиниться, но Вереника словно и не заметила ничего, смотрела себе под ноги.

Тропинка оборвалась. Словно дальше стояла невидимая стена, и Тот, кто стелет тропинки не может ее преодолеть.

—Пришли? — С надеждой в голосе спросил Олег. Как бы ни хороша была Вереника, хотелось поскорее вернуться.

—Нет. Мы еще даже не прошли Ведьмино дерево.

—Но тропинка закончилась.

Она обернулась к нему.

—Что-то не так.

Он видел ее замешательство, отчаяние даже и страх.

—И что делать? Назад пойдем? — Олег обернулся и не увидел тропинки. — Или как…

Вереника еще мгновение нерешительно оглядывалась, но потом сказала твердо:

—Пойдем вперед. Я помню дорогу.

Шли довольно долго, ниже клонились кроны, с ветвей, словно клочья паутины, свисал мох. Воздух загустел, и дышать становилось труднее. Иногда в ветвях будто кто-то пощелкивал, отчего Вереника вздрагивала и озиралась. Стало совсем темно.

—Ведьмино дерево.

Вереника устало указала на одинокую ель, практически лишенную хвои. На стволе и ветвях повисли черные пучки каких-то растений-паразитов, они свисали уродливыми гнездами, будто метастазы опухоли опутали умирающее дерево и продолжали пить его соки. В темном лесу, особенно после знакомства с Матушкой и Чернильником, выглядело дерево зловеще.

Олег поддержал Веренику, когда она опустилась на мох. Повязка на ногах пропиталась кровью. Олег распутал ее и убрал набухший мох.

—Придется остаться тут на ночь.

Она достала из сумки лепешку, на этот раз грибную, и протянула ему вместе с флягой. Голод никуда не исчез, видимо организм Олега не успел перестроится на скудные лепешки и ягоды.

—Как скажешь.

Вереника спала и уже не слышала его. Олег пожевал мха и заложил им царапины, подумав оторвал рукав у собственной рубашки и сделал новую повязку. Глотнул из фляги и тоже улегся на мох. Какой далекой ему казалась собственная жизнь, какой нелепой. И вот это навсегда? Работа пять через два, а иногда и без выходных вовсе, лишь бы закрыть кредит на смартфон? А ведь в детстве он читал книги. В них всегда было о приключениях, об опасностях, о героях. Копят ли герои на смартфоны? Влюбляются ли в распутных секретарш?

Олег уснул, так и не ответив на собственные вопросы.

Во сне перед ним вились тропинки. Они расходились в стороны, смыкались снова, и Олег каждый раз терялся в выборе. Тропинки тянулись через темноту, мимо событий и людей, и Олег все шел и шел, и путь его никак не заканчивался. Внезапно справа появилась девочка, у нее тоже была тропинка, но прямая, без выбора, и вела она во мрак. У девочки была темная коса, и по мере того, как она шла по тропинке, девочка взрослела, и Олег узнавал в ней Веренику. Мрак впереди нее колыхался, щерился тысячей глаз, пощелкивал…

Олег резко сел и раскрыл глаза, но ничего не видел. Мрак был повсюду и пощелкивал, потрескивал. Вспыхивали и снова гасли глаза.

—Вереника! — Олег попытался нащупать ее рядом с собой, но девушка исчезла.

Ведьмино дерево вспыхнуло, синее пламя побежало по стволу, объяло ветви и уродливые наросты-опухоли. Олег пытался в отблесках разглядеть Веренику, ее силуэт мнился в каждой тени, но ни одна не была ей.

Пламя пылало долго, пока несчастное дерево не превратилось в пепел, с последним всполохом угасла и надежда. Вереника исчезла.

А на рассвете Олег обнаружил под ногами тропинку.

Лес оставался глухим и темным, пружинил мох, попадались боровики. В туфлях идти было неудобно, а босиком оказалось приятно и споро. Тропинка вывела к низине, на дне которой виднелось нагромождение валунов и веток. Олег медленно спустился.

Камни образовывали нечто вроде входа в пещеру, холодная темнота уводила вглубь, под землю.

—Не стоит подходить ближе. Тебе еще рано.

Из-за камней выступил седой обросший старик. Рубашка на нем истрепалась настолько, что Олег видел тощее тело, а брюки едва доставали до колен. Отсутствие обуви не удивило, мох в низине был таким плотным, что казалось будто ступаешь по ковру. Старик тяжело опирался на крепкую жердь, всю увешанную кольцами, зубами, когтями разных размеров. Был тут и Матушкин зубец.

Олег отступил от пещеры и спросил:

—Кто вы?

Усы старика дрогнули, он улыбнулся.

—Тебя привела сюда моя тропка.

—Вы Тот, кто стелет тропинки? — Недоверчиво спросил Олег.

Существо, которого опасается Матушка и подобные ей представлялось кем-то более внушительным, а не старым оборванным дедом.

—Так называла меня Вереника, — старик произнес эти слова с нескрываемой скорбью.

—Она пропала этой ночью у Ведьминого дерева. Вы знаете где она?

Тот, кто стелет тропинки покачал патлатой головой.

—Не смог я ее уберечь, ослаб совсем. Вот и привел тебя на замену. Но жильё людское ныне далеко, а потому не миновать было болота. А Матушка давно сильнее меня и как бы узнала об этом, не жить тебе, Олег. Вереника вовремя подоспела, напомнила о власти моей былой.

—Где она сейчас?

—Забрал ее Жужель.

—Что за Жужель такой?

—Хищный ночной жук с множеством глаз. Она давно ему приглянулась, но тогда батюшка ее был жив, отвадил мерзость.

Стало быть он, Олег, отвадить Жужеля не смог.

—Батюшка Вереники хотел ее к людям вывести, да те его за колдуна приняли, убили. А она к нам вернулась. Давно это было, очень давно, только время здесь иное.

Он помолчал немного и добавил тоскливо:

—А все ж мое прошло. Хочу уйти, — он кивнул на вход в пещеру. — Там покой и сытость, а здесь одна суета. Возьмешь мою силу? Управишь тут?

Управить то можно, подумал Олег, да только больше всего хотелось найти Веренику.

—В чем сила твоя?

—Сам до конца не знаю, — усмехнулся Тот, кто стелет тропинки. — Когда явился только, силы во мне было, что в крепком дубе. Но было это так давно. А теперь изъело меня, истончило время. Я теперь труха.

—Что ж, попробую управить.

К конце концов он учился этому в институте, и опыт какой-никакой был. Старик улыбнулся и внезапно оказался совсем рядом.

—Помни, Олег, они слабость чуют за версту. Пусть узнают, кто здесь хозяин.

И протянул жердь. Олег взялся за сухой посох, в тот же момент Тот, кто стелет тропинки пропал. И только раздался из недр пещеры его вздох.

***

Тропинку теперь выстилал он сам. Пришлось бежать без остановки, чтобы успеть до темноты. Закат раскинулся на небе, но в лесу Олег видел лишь неясные вспышки.

Логово Жужеля нашлось на другом конце леса, в черной земле виднелась огромная нора, Олег легко поместился в ней стоя, шел в темноту, одной рукой держась за стену, а другой крепко сжимая посох. Ему не нужен был свет, чтобы видеть, глаза прекрасно справлялись с темнотой.Пахло лежалой тухлятиной и сырой землей. Отовсюду свисали корни, жирные многоножки высовывали свои длинные усы, чтобы проверить кто пожаловал к их хозяину, но признав посох, тут же прятались обратно. Олег чувствовал их страх.

С того момента, как старик передал ему посох, в голове утверждались сами собой факты, словно кто-то укладывал кирпичики в прочный фундамент его силы. Остальное придется достроить самому.

Он чувствовал Веренику, ее зыбкое дыхание и страх. Проход расходился множеством коридоров и ответвлений, но Олег ни разу не сбился и вышел в огромную земляную пещеру. В гнезде из костей и веток лежала Вереника. Казалось, она стала еще меньше и беззащитнее, будто та девочка из сна.

Жужеля видно не было. Но его присутствие ощущалось в напряженной тишине, которая воцарилась в логове. Ни стрекота, не щелканья, ни взгляда.

Олег поспешил к Веренике.

Девушка свернулась калачиком, подтянув раненую ногу, повязка сползла, в царапинах скопился гной.

—Вереника, — позвал Олег мягко.

Девушка вздрогнула, затрепетали веки, и глаза слепо уставились в темноту. А потом узнав, Вереника обхватила тонкими пальцами его руки.

—Откуда ты взялся?

—Пришел за тобой.

—Глупый, — всхлипнула она. — Он меня уже не отпустит. Уходи.

Она молила его уйти, но крепче хваталась за рубашку и плакала. И только когда наткнулась рукой на посох, замерла.

—Вот зачем Он привел тебя, — прошептала она, но тут же осеклась.

Пол пещеры зашевелился. Из земли вырвался сгусток тьмы с тысячей глаз. Злобное щелканье и визг заполонили слух, а запах мертвечины усилился стократно. Олег подхватил посох и выставил перед собой, на кончике запылал синий огонек, он разрастался гуще и гуще, и вот уже синие всполохи озарили пещеру.

Жужель ощетинился, зажмурился, сжался комком.

—Значит так, — как мог властно начал Олег, — я теперь за главного. По хорошему договоримся или будешь…

Договорить он не успел. Жужель сшиб его с ног огромной лапой, и Олег задохнулся от боли, но больше все же от возмущения. Поднялся, и понял, что посоха в руке уже нет. Погасло синее пламя. А Жужель вот он, подбирается гадина. Олег уклонился от очередного замаха, споткнулся и снова упал. Жужель навис, огромный и черный, будто земляной ком, застрекотал предвкушая, в тысяче глаз разгорелся голодный огонь.

Олег нащупал рукой обломок кости, — о который видимо и запнулся, — и едва только смог дотянуться, ткнул Жужеля в один из тысячи глаз.

Стрекотание на мгновение стихло, а потом по логову пронесся такой дикий вой, что Олег решил от греха подальше отползать. Кость все еще сжимал в руке и на острие, словно печеное яблоко на шпажке, повис сморщенный глаз. Один из тысячи, но этого достаточно.

Олег вскочил и огляделся. Посоха нигде не было видно, но тут он почувствовал, как кто-то тянет его за оставшийся рукав. Вереника протягивала ему посох. Она все еще ничего не видела, но улыбалась.

Олег вставил глаз в навершие посоха, и Жужель тут же затих.

—Я же хотел по хорошему, — сказал ему Олег. — Теперь понял, кто тут главный?

Жужель жалобно застрекотал, забился в дальний угол, из пустой глазницы сочилась черная кровь.

Олег передал посох Веренике, подхватил ее на руки и вынес из норы.

В лесу давно стемнело. Они медленно шли по тропинке, пока та не вывела к ручью. Тут промыли царапины, забинтовали вторым рукавом и теперь сидели рядом. Лес возле ручья немного расступился, и сквозь ветви виднелись звезды.

—Значит ты теперь Тот, кто стелет тропинки? — С улыбкой спросила Вереника.

—Да. И одна из них может вывести тебя к людям. Так ведь хотел твой отец.

—А ты?

—Останусь здесь. Может отыщу все таки смартфон.

Оба рассмеялись.

—Неужели это такая важная вещь? —Не переставая улыбаться, спросила Вереника.

Олег долго смотрел на нее, а потом все таки ответил.

—Нет на самом деле. Есть гораздо важнее.

И снова его сманили ее губы, но теперь он поддался, и ничего в прошлой жизни не тревожило его столь сильно, как этот поцелуй.

Она отстранилась и серьезно посмотрела на него, в глазах мелькнули отблески звезд.

—Люди убили моего отца. Я не пойду к ним.

—Что же, — он провел рукой по линии ее лица. — Нам придется сделать что-то с этой твоей избушкой. Я не могу вечно спать на полу.

Вереника звонко рассмеялась, и смех ее вплеталсяв переливы ручья, рождая в душе покой и радость.