Дорога на Хухуй

Декабрь 1973г. Чили. Атакама. Шоссе №27.

Майор Паоло Мендоса давно привык к «комфорту» дороги, ведущей вверх через Альтиплано в аргентинскую провинцию Хухуй. Асфальтом здесь даже не пахло, и если в пустыне путешествие было ещё приемлемо, то, с того момента, как грунтовка, сделав широкий поворот, взбиралась на первую петлю серпантина, тряска буквально душу выбивала из пассажиров. Особенно тяжело приходилось солдатам в кузове старенького армейского грузовика. Мендосе и штабному подполковнику, которые устроились в кабинке возле водителя, было полегче. Впрочем, гость из Сантьяго, похоже, так не думал. Каждая кочка, каждая рытвина вызывала новые потоки брани в адрес начальства и проклятых «русских», что вынудили его, офицера чилийской армии, забраться в задницу мира.
Мендоса тайком улыбался в широкие усы, старательно изображая на скуластой физиономии сочувствие. Служба в этой самой «заднице» давно примирила его и с невыносимой жарой атакамской пустыни, и с морозным перевалом, и с ужасной дорогой. До здешних мест, конечно, долетали слухи о перевороте, но Мендосе было безразлично положение дел как в Чили, так и во всём мире. Он служил стране, получал жалование и был по-своему счастлив. Чего не скажешь о заместителе. Сильвио давно мечтал о переезде в столицу, читал все газеты, раз в неделю доставляемые вместе с провиантом для крохотного пограничного гарнизона, слушал новости по радио. Именно он сообщил в столицу о передвижениях «русских».
Паоло вздохнул. Кто другой на его месте затаил бы зло на подчинённого, так нагло нарушившего субординацию. Но майор был больше философом, чем военным. Ну хочет Сильвио выслужится перед хунтой? На здоровье!
— Надеюсь, что мы не сильно от них отстали, — буркнул подполковник, неприязненно поглядывая на перевал.
— На пять часов, сеньор, — отозвался Паоло. — Русские явно отправились в Аргентину. Ума не приложу, зачем нам их преследовать. Это же обычные учёные. Изучали животных в Атакаме, потом, видимо, испугались, что их, как коммунистов, арестуют. Вот и рванули, собрав пожитки.
— Чёрт! Моя задница! — взвыл подполковник, проклиная очередную неровность дороги. — Майор, мне сообщили о подозрительных предметах в их багаже.
Мендоса понимающе кивнул, про себя обругав чересчур исполнительного Сильвио. Потом буркнул:
— Они успеют пересечь границу…
Подполковник пожал плечами.
— Пока они доберутся до Хухуя, мы пять раз успеем их накрыть на перевале. Аргентинские пограничники плевать хотели на проезжающих. В это время года их от печек не оторвать. Куда уж за дорогой следить.
Мендоса вновь кивнул. Штабной был не так прост. Изучил маршрут и прекрасно знал, куда едет.
Тем временем грузовик преодолел первый отрог и какое-то время двигался по широкому плато. Впереди были изрезанные пики Кордильер с ярко выделяющейся снеговой кромкой, за которыми расположился Альтиплано со своими солончаками и необыкновенные цветные горы Хухуя.
Где-то там, на поднимающемся к облакам серпантине рычал двигателем старенький уазик «русских», в котором тряслись добродушные жители далёкой заокеанской страны. В Атакаме они с удовольствием принимали в гостях майора и его солдат, угощали их экзотическими для Чили блюдами и выпивкой и долго объясняли, что они не только русские, что в их стране живёт множество других народов.
Мендоса не верил в то, что они похитили что-то важное. Тем более золото, как предполагал Сильвио. Слишком простодушные парни и девушки. А руководитель как его… Базилич, так и вовсе не от мира сего. Такие кроме ящериц и бабочек ничем не интересуются.
На высоте за три тысячи метров уже значительно похолодало. Водитель дёрнул на себя регулятор печки, поднял стекло. Подполковник заворожённо смотрел на ничем не ограждённый край дороги, обрывающийся в бездонную пропасть. Стена противоположного хребта почти скрывалась в туманной дымке, но всё же можно было разглядеть разноцветные разводы. Словно гигантский ребёнок выводил огромными фломастерами каракули на склоне. Конечно, картина была не столь эффектна, как по ту сторону хребта, в Хухуйских горах. Но и здесь выходы пород были необычны и заворожили даже штабного офицера. С трудом оторвав взгляд от разноцветных гор, подполковник спросил:
— А когда пограничный пост?
Паоло ухмыльнулся:
— Мы его уже проехали сеньор. Это — Аргентина.
Офицер удивлённо вскинул брови. Немудрено было проглядеть небольшой домик выше по склону.
Пограничникам был прекрасно знаком грузовик. Чилийцы часто возили на нём приезжих чинов, да и просто туристов из Сантьяго и Вальпараисо. Военные тоже люди. Им тоже хочется на досуге полюбоваться семицветной горой в Пурмамарке и соляным озером. Автобусы ездят здесь редко, часто из-за дождей дорога проходима только для военных грузовиков и джипов. Ничего удивительного, что и на «русских» они не обратили внимания. Задача пограничников — ловить контрабандистов. Ни учёные, ни военные на эту роль не годились.
***
— Вон они!
Сильвио, высунувшись в кабину из кузова, совсем несолидно подпрыгивал на месте, тыкая в сторону склона. Грузовик остановился возле УАЗ-а. Из кузова выпрыгнули автоматчики, оцепляя периметр. Взгляды офицеров были прикованы к точке, на которую указывал глазастый заместитель майора. Один из солдат протянул подполковнику бинокль. Тот внимательно рассмотрел беглецов, потом передал оптику майору. «Русские», бросившие машину, вели себя на удивление ненормально. Впервые за последние несколько часов пограничник почувствовал беспокойство. Оно только усилилось, когда он присмотрелся к далёким фигурам. Они уже миновали границу снегов, и теперь явственно выделялись на белом фоне. Беглецы что-то тащили. Огромный баул с поклажей. Двое мужчин впрягшись в него, тянули за лямки, оставляя за собой широкий след.
— Как вы думаете, зачем они бросили машину?
Подполковник пожал плечами:
— Скорее всего, заметили преследование.
Неожиданная мысль кольнула ядовитой иголкой. Майор приник к окулярам и похолодел, поняв, что затеяли коммунисты.
— Рюкзак! Посмотрите! Они несут его с величайшей осторожностью. Неужели…
— Чёрт! Взрывчатка! Они собираются спустить лавину на наши головы!
Оба офицера были людьми сообразительными. Времени терять было нельзя. Оставив возле машин одного из солдат, военные бросились в погоню.
— Двигайтесь осторожно, но быстро! — скомандовал майор.
Все горные красоты были вмиг позабыты. Теперь внимание военных привлекали только «русские». Бинокль переходил из рук в руки — солдаты непрерывно докладывали о передвижении преследуемых.
— Смотрите, они остановились на уступе, — подполковник приложил руку козырьком ко лбу, вглядываясь вверх.
Действительно, беглецы прекратили подъём и теперь старательно вытаптывали площадку, аккуратно уложив свой багаж.
— Готовятся, — майор зло фыркнул.
Было не слишком понятно на кого направлен его гнев — на «русских», затеявших взрыв или на самого себя, так слепо доверявшему «простым» учёным.
— Поднимайтесь быстрее! — крикнул он.
Когда преследователи достигли уступа, беглецы уже вытоптали поляну и теперь возились с верёвками, развязывая баул.
— Не двигаться! — голос майора заставил «русских» обернуться. — Немедленно отойти! Мендес, Коэльо, арестуйте его! — он приблизился на пару шагов, указывая на руководителя группы.
Мендоса внимательно осмотрел вытоптанную площадку и окинул взглядом каждого, кто двигался сюда вместе с Василичем. Двое мужчин средних лет, один молодой парнишка и ещё две девицы — все они вовсе не выглядели преступниками. Воцарилась неловкая пауза.
— Базилича ко мне! — приказал майор.
Мужчину тут же подвели.
— Ну, учёный, объясняй, что вы тут надумали проделать?
— А вы сами взгляните, товарищ майор, — голос предводителя группы прозвучал озорно, что немного озадачило Мендосу.
Он сделал ещё пару шагов, протянул руку. Резким движением откинув брезент, Паоло изумлённо замер…
***
В горах гудел ветер, разнося по ущельям заливистые голоса подполковника и майора. Они сидели возле разведённого костра в обнимку с учёным, который учил их странной песне
«В лезу родилась елечка...».
Нестройное пение чилийцев очень забавляло «русских».
Один из солдат гарнизона вместе с девицей и молодым парнем доставал из рюкзака блестящие шары и фигурки зверей и вешал их на разлапистые ветви ели.
— Осторожно, — говорила девушка, — этим игрушкам лет двадцать. Василич умудрился их сохранить.
— Чего же вы никому не сказали, что собрались ёлку наряжать, чтобы встречать новый год, как на родине? — журил учёного Мендоса. — Мы бы вам зал выделили в бывшей гостинице.
— Да на что нам зал? — махнул рукой Василич. — Вы гляньте, какая тут красота!
Горы, закутанные в меха снегов, действительно завораживали.
— Красиво… — вздохнул Сильвио.
— Вот, — поднял вверх указательный палец учёный. — Да и какой русский новый год может быть без снега?
— Кстати, товарищ майор, по московскому времени сейчас без пяти двенадцать, — взглянул на наручные часы Василич. — Новый год скоро.
Игристое шампанское разлили по пластиковым стаканчикам, поздравляя друг друга с наступающим и дружески обнимаясь.
Ровно в полночь по Москве каждый затаил дыхание, загадывая свою самую заветную мечту…
Веселье продолжалось до самого вечера. Из УАЗ-а был принесён ящик водки, который один из русских с непроизносимым именем Теймураз таинственно назвал «Энзе». Солдаты, стараясь не смотреть на опешившего Мендосу, притащили из грузовика несколько бутылок текилы. Раздобревшего подполковника одели в костюм Санты, нацепили бороду. Офицер не возражал, смешно дул щёки и важно выдавал: «С новьим готом!».
Когда всё было выпито и закушено, майор спросил учёного о дальнейших планах. Мужчина сурово нахмурил брови, потом произнёс:
— Мне кажется, что с вашим Пиночетом нам не найти общего языка. Мы уже на территории Аргентины и дружно двинем отсюда на Хухуй.
Громовой смех «русских» отразился от склонов, вернулся сантаклаусовским «хо-хо», а чилийцы удивлённо взирали на таких простых и, вместе с тем непонятных собеседников.