Арье-Лейб

– Подойдите ко мне, дети мои, – старый Арье-Лейб положил на стол худые тонкие руки и поднял глаза к потолку. – Подойдите, мои сыны, и мы будем делить наше горе!

Что я говорил тебе, мой старший сын, Яков? Я говорил: делай людям зубы, и пусть они жуют свою пищу. И пока кариеса хватает на всех, у тебя тоже будет, что жевать.

А что я говорил тебе, Ицхак? Можешь не отвечать, я и так знаю. Только там, где в моих словах у Якова были зубы, у тебя были товары. Торгуй, говорил я, и б-г не оставит своего еврея без внимания.

И Шломо я говорил то же самое. Делай своё дело, а гои пусть кричат и делают своё. Нас это не касается. Так ли было, мои сыновья? Подойдите ко мне и скажите!

– Ты говорил так, отец, - ответил старший, утвердительно наклонив голову. – Но где теперь Шломо? И что нам с этим делать?

– Вы знаете, как я любил Шломо, – покачал головой Арье-Лейб. – Вы знаете, как я люблю вас всех. Посмотрите на мои слёзы. Неужели они ничего не стоят?

– Стоят, отец. Они очень дорого стоят. Поэтому мы плачем вместе с тобой. Скажи же теперь нам что-нибудь, отец, не молчи, не рви сердце в одиночку.

Тяжёлое молчание ползло по комнате, пригибая людские плечи. И только огонёк в меноре чуть слышно потрескивал.

– Я ошибся, дети. Я думал, что еврей может остаться в стороне от того, что происходит. Люди выходят на улицы, и их бьют. Я думал, мы посмотрим на это и забудем. Но б-г наших отцов отвернулся от нас – потому что мы слишком любим себя и смотрим только на свой гешефт. Посмотрите же теперь на свою жизнь – ваши руки крепки, как старое дерево, ваши спины сильны и не желают гнуться. И сегодня я спрашиваю вас: хотите ли вы отомстить за Шломо? За нашего Шломо и за тысячи других Шломо?

– Мы хотим отомстить, отец.

– Тогда идите и найдите того, кто лишил вас брата, а меня сына. Приведите его ко мне, и я посмотрю своими старыми глазами в его глаза. А потом мы повесим его, как собаку. И бросим труп в лесу. И напишем табличку: так будет с каждым, кто идёт против народа. Напишем: если вы не перестанете, вас будут отлавливать по одному и истреблять, как больных животных. И тогда они станут бояться. Но будьте осторожны, никто не должен знать, что вы делаете – только б-г.

– Мы приведём этого человека, – сказали братья. – Мы приведём его, отец, и зажжём вторую свечу. И третью, если надо, и четвёртую. Мы не остановимся до тех пор, пока свет не будет гореть свободно и его не придётся прятать.