Мглец

Завелся в деревне Мглец. Ночами туман напускает, бормочет что-то. Вреда никакого, но жути наводит! Не только бабы и дитяти на улицу выходить боятся, но и мужиков оторопь берет. Мужики-то конечно виду не подают и кичатся друг перед другом: мол, не страшно вовсе. А сами носу из избы вечерами стараются не высовывать. 

Тихо после заката на улице: старый Фома на гуслях не играет, ребятня с визгами не бегает, влюбленные парочки по кустам не прячутся.

Тихо после заката на улице… и жутко.

Обычно оно как бывает: ночь-другую Мглец пошалит, да и убирается восвояси. Но в этот раз иначе получилось. Минула одна ночь, вторая, третья… седьмая, а он все шалит.

Собрал староста Спиридон мужиков у себя в избе – решать, что делать с гаденышем.

- Эта… мужики, оно-то, конечно, Мглец безобидный. Но надо чегой-то делать, - говорит.

Мужики закивали, задакали.

- Нам-то что? – продолжает староста. – Мы-то ничего. А вот бабы боятся падлюку.

Мужики дружно начади рассматривать нехитрый старостин стол – всяко лучше, чем друг другу в глаза смотреть.

- Значится, сегодня ввечеру идем гнать Мглеца! – провозгласил староста.
- Идем! Прогоним гниду! Давно пора! – загалдели мужики.
- Бабы ж боятся! – крикнул молодой еще Иван и осекся. Оболтус.

Взгляды мужиков от старостиного стола оторвал Фома, который заявил:

- А не гоже, Спиридон, на такое дело на сухую идти!
- Это почему же негоже? – выпучил глаза староста.
- Негоже! Негоже, староста! – поддержали Фому мужики.

Спиридон нахмурился, глянул недобро на Фому и вышел в сени. Оттуда он вернулся не один, а с бочонком медовухи, который с трудом тащил в руках. Лицо у Спиридона было красное – то ли от натуги, то ли от переизбытка чувств к честной компании, которая сейчас будет уничтожать его запасы.

***

- На вилы чуду! – взревел Фома и, петляя, устремился от дома старосты в туман.
- Фо-ома-а! - надсадно заорал кузнец Ерема. – Ты вилы забыл, Фо-ома-а!

Но Фома растворился во мгле.

- Вооружаемся, мужики! – почему-то скомандовал Иван.
- Дело Ваня говорит, - поддержал малого Спиридон. – Айда в сарай!

Ватага с факелами в руках устремилась к добротному деревянному строению, где хранилось оружие против Мглеца, которое в мирное время использовалось для покоса и уборки сена, рубки дров и прочих житейских дел. Также в этом строении хранился бык.

- Ваня! – заорал Спиридон, вбегая в сарай.
- Ту-ут! – заорал в ответ Иван.
- Да не ты, а бык! – Спиридон махнул на парня рукой и направился к животному.
- Фо-ома-а! – взревел Ерема.

Староста подошел к быку и начал отвязывать его от стойла.

- А ты.. ик! чего делаешь? – спросил кожевенник Кирилл, уже успевший где-то разодрать куртку.
- Сую… тьфу! Союзника беру, - пояснил Спиридон, закончив возиться с веревкой. – Ну! Чего стоите? Хватайте вилы и в бой!

Мужики устремились в угол, где стояли инструменты. Вилы в количестве двух штук разобрали сразу. Кто-то ухватил грабли, кто-то отхватили граблями. Иван взял топор, уронил себе на ногу, повыл, поскулил, попытался пнуть непослушное орудие – пнул по ноге Ерему, а после выбежал из сарая безоружным.

- Я его голыми руками уделаю! – заорал Иван. Побежал было во мглу, но передумал, развернулся, побежал к сараю, упал, сильно ударившись о землю подбородком. Попытался подняться, но в итоге смог только сесть. Обхватил колени руками и тихо заплакал.

- Ваня, не плачь! – попытался ободрить парня Кирилл.

Но тут из сарая вышел бык, и все про Ивана забыли.

- Какая мощь! – запрыгал вокруг животного большой любитель рыбалки и маленький – работы Лукьян.

Бык молчал и жевал свою всегдашнюю жвачку. А еще ударил себе по боку хвостом: то ли гниду какую хотел пришибить, то ли Лукьяна.

- В бой! – истошно заорал Спиридон.
- Фо-ома-а! – донеслось откуда-то из глубины сарая.

- У-у-у! – в голос зарыдал Иван. – У меня лицо в кровище! Страда-а-ю! А всем хоть бы хны! К черту вас! Я домой!

Иван вскочил и, петляя, устремился в туман.

- Ваня, вперед! – скомандовал быку Спиридон, хлопнув животное по боку ладонью.

Бык нехотя зашагал. С одной стороны от него шел вооруженный факелом хозяин, а с другой – Лукьян, обеими руками крепко сжимавший грабли. Для Лукьяна это было необычное чувство – грабли в руках он не держал с детства.

Остальная часть поредевшего отряда охотников на Мглеца отважно спотыкаясь шествовала сзади.

Шли медленно – со скоростью быка. Животное никто не обгонял, все приблизились к Ване, насколько это возможно – Кирилл даже получил по лицу хвостом. С быком оно как-то надежней. Мало ли что у этого Мглеца на уме.

Шли-шли, пока не дошли до колодца. И тут этот паскудыш – Мглец - забурчал. Откуда звуки доносились, никто не понял, вернее каждый понял по-своему.

- Он там! Нет, там! Оттуда бурчит! – орали мужики.
- Бей гада! – завизжал Лукьян, залезая под Ваню.
- Жги его! – поддержал Спиридон, тесня Лукьяна.
- Карау-у-ул! – заорал Фома, выползая на карачках из-за колодца.
- Фо-ома-а! – раздалось из сарая.

Из домов повыбегали бабы, кто со скалкой, кто со сковородкой, кто с ушатом. Загнали мужиков по домам, быка увели в сарай.

А Мглец на следующую ночь из деревни сам ушел.