Разум

Разум - жаркая пустыня. Мысли - горячий самум, который не найдет упокоения. Судьба - выжженные барханы, что медленно перемещаются, пока есть песок.

Густой кашель просачивается сквозь вой ветров. Сгорбленный силуэт пожилого мужчины плавится в раскалённом воздухе. Кажется, что песок вокруг старца скованно дышит.

Старик сидит на камне под палящим солнцем, морщины на его лице напоминают сухие дюны. Безмолвные глаза, застланные бельмом направлены вдаль и лишь блики солнца, играют на них жизнью. Засохшие губы что-то нашептывают тощим, но крепким рукам, что держат такую же ветхую трость как сам старец.

Трость разбивает и вздыбливает песок, делит его на части, вычерчивая в нем символы, рисунки, слова. Вокруг снуёт ветер, беспощадный враг, что неутомимо борется со стариком, пытаясь, замести любое напоминание о нем, но старик чувствует, что его время на исходе, понимая, что нужно быть хитрее и проворней. Трость входит глубже, рука ведёт по уже знакомым линиям, оттачивая их с ювелирной точностью.

Старик помнит себя еще ребенком, танцующим среди песков. Когда он не был слеп, когда двигался быстрее ветров. Его ноги оставляли следы и вырисовывали тогда еще не знакомые ему контуры. К сожалению, каждый раз его рисунок стирался догоняющим его ветром, и он начинал всё заново. Новый день приносил ребенку новые разочарования, отнимал силы и веру в себя. Со временем к нему пришло понимание, что ничто не вечно, если сделано без души.

Трость кружит над песком, выискивая нужное место, выжидая время, для точного удара. И снова, вонзаясь с хрустом, в рассыпавшиеся горы и камень, сухое дерево в руках старика творит новую жизнь. Губы продолжают шептать, ветер вокруг становится сильнее, поднимая песчинки в воздух.

С годами он понял, что, лишь ослепнув, он сможет прозреть. Пытаясь творить с душой, он заметил, что какие-то линии остаются надолго, но есть и те над которыми не властен ветер. Время незаметно вытягивало из него жизнь, даруя взамен бесценный опыт. Солнце выжгло ему глаза, подарив новые чувства, а пески утомили ноги, наделив сильными руками. Трость же стала его духом, такой же крепкой и несгибаемой.

Ветер разошелся не на шутку. Вокруг старика медленно, но верно поднималась стена из песка. Старик надел капюшон и стал работать быстрее, трость со скрежетом пронзала раскаленный песок, оставляя, новые глубокие борозды. Губы дрогнули от легкой улыбки, пальцы сильнее обхватили кусок дерева. Он вспомнил, как боролся с ветром в детстве.

– Ты всегда можешь догнать меня, но не обогнать, – нашептывал старик.

Стихия, будто, пытаясь ответить, вздымала песок в воздух, обрушивая его на линии и контуры, что выводил старик.

– Давай, иди за мной.

Вены на руках старца вздулись.

Буря поднималась, окружая высохшее тело старика, вой ветра стал закладывать уши.

– Ведь ты не можешь двигаться быстрее, чем я и остановить ты меня тоже не можешь. Старик резко выдернул трость из песка и, опираясь на неё, поднялся.

Песок, не успевая осесть, снова взмывал вверх, разлетаясь вокруг старика, горячей пыльцой.

– Иди за мной, а я буду молвить потомкам сквозь века, они найдут мои символы, они найдут меня, – старик начал выкрикивать слова, словно собирался перекричать шум ветра.

– Они услышат меня сквозь толщу времени и слой песка!

Мантия развевалась за его спиной, словно крылья.

Вихрь начал сжиматься плотным кольцом вокруг старца.

– Мой прах смешается с перстью пустыни, а ты навеки будешь проклятым скитальцем, что будет бесконечно ворошить прошлое!

Старик смеялся, двигаясь по кругу в стенах ветра, что поднимал песок еще выше.

– Ты мог испугать маленького мальчишку, но не меня.

Прокричав последние слова, он положил свои ладони на трость, сомкнув пальцы.

Стена песка сжалась с оглушительным треском. В мгновение всё затихло, ограда из песка, рассыпавшись, превратилась в небольшие курганы вокруг старца.

– Когда-то и я был ветром и не умел творить… – старик улыбнулся солнцу, слепые глаза медленно моргнули, и он вернулся на свой камень. Трость снова взмыла вверх и с новой силой погрузилась в прах земли.